Текст книги "Песочный трон"

Глава вторая

Крытая пологом из плотной ткани повозка подпрыгивала на ухабах старого тракта, давно засыпанного песком и суевериями.

Поговаривали, что некогда разбойники убили здесь мага, прикопав труп у края дороги и не позволив его душе отправиться на суд Великих, и с тех пор этот дух не знал покоя, выпивая силы из самой земли. Только так крестьяне могли объяснить, почему когда-то цветущие сады засохли, а там где зеленели луга, теперь были Бескрайние пески. Будь они хоть, сколько сведущи в магии, знали бы, что причиной тому Живительные источники, что протекали глубоко под землей.

Никто не знал, когда точно появился первый источник, и что стало причиной его появления. Они просто прорвались в недрах действующих шахт. Став причиной смерти многих, кто добывал руду в шахтах. Нет, не потому, что их забрала вода, а потому, что прапрадед Федерика Второго слишком сильно боялся разглашения, едва понял какой силой обладают воды Живительных источников. А потому почти все, кто хоть что-то о них знал – отправились в на тот свет. И только во времена правления Федерика Первого, источники стала посещать высшая знать. Тогда это было довольно дорогое удовольствие. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что со временем цена на красоту и молодость не стала меньше. Но, как оказалось, женщина, жаждущая прогнать старость и дряхлость, готова платить за это столько, сколько от нее потребуют. Да и мужчины часто этим грешат.

Герцогиня де Байе отодвинула плотный светлый полог и выглянула наружу. Сухой горячий ветер тут же бросил в узкую щель горсть сухого песка, и она снова поспешила спрятаться за занавеской.

Женщины за всю дорогу не проронили ни слова. Мать пребывала в задумчивости, барабаня пальцами по обивке сиденья, дочь – просто была немногословна.

Герцогиня де Саменти запретила ей впадать в отчаянье, и приказным тоном велела не думать о том, что Дэнни может что-то угрожать, уверив, будто тот, кто прислал ей послание, не желает им зла. Но легко сказать… Мысли Эрри мешались и вертелись вокруг согнутого над письмом сына. Не давали покоя всю ночь. Стоило закрыть глаза и воображение рисовало наихудшие картины, что могла представить себе женщина, видевшая смерть в шаге от себя.

Повозка в который раз подпрыгнула и выехала на каменный мост. Затарахтели колеса о неровно положенные плиты и обе женщины изо всех сил вцепились в наручни по бокам сиденья.

– Шарам, – ругнулась Валения. – Столько денег зарабатывать на источниках и не привести в порядок единственный подъезд к ним.

– Ты прекрасно знаешь, что наемные рабочие сюда идти боятся, а каторжане просто умирают за день-два, – спокойно сказала Эрри.

Валения закатила глаза, но очередное колыхание, оборвало готовый сорваться с языка ответ, и она только звучно лязгнула зубами. И уже в который раз за время пути выругалась.

Наконец, неровный мост закончился, и повозка покатилась по дороге без единого изъяна.

– Вот видишь, могут же, – поправляя растрепавшиеся волосы, сказала герцогиня де Саменти.

На что Эрвианна лишь безразлично пожала плечами и расправила на коленях подол тонкого бежевого платья с искусной вышивкой золотыми и серебряными нитями. В такую жару оно было самое то. Ни один этикет или мода не могли вытеснить подобное легкое одеяние, наиболее подходящее жаркому сухому климату Бескрайних песков. Широкие полоски ткани, от шеи скрещивались на груди и закрывали живот, притом спина оставалась открытой чуть ниже лопаток. Длинный подол в самый пол, что свободно спадал от пояса с огромной пряжкой в виде цветка рогделии, и очерчивал ноги при каждом шаге.

Эрвианна давно не надевала подобной одежды, отдавая предпочтение закрытым нарядам с длинным рукавом. Но Валения настояла именно на такой одежде. И учитывая жару Бескрайних песков, воспоминания которой уже успели поблекнуть в память Эрри, была права.

Возница что-то выкрикнул, от чего повозка замедлилась и постепенно остановилась.

– Прибыли, наконец, – улыбнулась Валения, накидывая на голову кружевное покрывало, призванное защитить волосы от песка, солнца и ветра. – Готова снова стать красавицей?

Эрвианна криво улыбнулась и привычно промолчала, так же накрывая голову.

У входа в подземные пещеры их ожидала пара слуг, долг которых был – проводить их к источникам. Хотя скорее для того, чтобы взять плату за их посещение. Не было в Арнгвирии ни одной знатной леди, которая не прошла бы по переходам подземелий с закрытыми глазами. Словно источники сами звали их, выкладывая светлые дорожки в кромешной тьме. Потому наличие провожатых было скорее данью правилам и соблюдением формальностей.

Валения вытащила два голубых камешка, размером с муху, и бросила на раскрытую для приветствия ладонь, согнутого в поклоне, слуги. Тот, кажется, даже был рад подобному пренебрежению и Слезы Луйвы, ценой с деревню в сорок дворов со скотом и урожаем, исчезли в широких карманах безразмерных шаровар, словно растаяли.

Эрри же разглядывала Бескрайние пески, что вихрями поднимались к небу. Они словно дышали и шевелились, жили своей жизнью. Шептали и сипели. Словно кто-то невидимый перемешивал и подбрасывал их в воздух. Бескрайние коричневые пески. Так их называли. На самом же деле, они заканчивались не так далеко, словно коричневое море, разбиваясь о северные скалы и спадали в разлом на юге. С запада и востока же их отделяли Реки-близнецы Дойнэ и Эйнэ. Одна из них несла воды к скалам на север, выпрыгивала вверх из трещины разлома и, изгибаясь змеей, неслась по краю песков и уходила в черные зевы скал на севере, другая на юг, спадая со склонов северных гор и обрисовывая край песков на западе – срывалась со склона в разлом. Что создавалось впечатление того, что одна река ходила по кругу. А может, так оно и было.

– Идем, – подхватила под руку Эрвианну Валения.

Слуга еще несколько раз поклонился и жестами показал, куда им следует идти.

За высокими воротами их так же безмолвно встретила девушка, что согнулась едва не коснувшись лбом пола и тут же выровнялась. На запястьях Эрри и Валении щелкнули широкие парные браслеты, что светились в темноте. И все в молчании.

Слуг у источников обучали с младенчества, отбирая детей из сиротских домов, борделей или выкупая у обнищавших крестьян. Никто не знает наверняка, в чем заключается суть этой науки. Как и то, каким образом отбирают тех, кто становился слугой источников. Единственное, что можно было сказать наверняка, это то, что девочек и мальчиков с определенного возраста лишали языка, а уши заливали горячим воском. К тому же, мальчиков с некоторых пор, еще и скопили, дабы избежать ненужных пересудов. Так повелось еще со времен правления Федерика Первого, что опасался, как бы тайны, которые обсуждались в чреве северных гор, не вышли в свет. А последующие два поколения правителей Ангвирии, то ли не заостряли на этом особого внимания, то ли посчитали это вполне оправданной мерой предосторожности. Таким образом, стены туннелей старых шахт стали единственными хранителями тайн многих и многих благородных леди. Да и господ тоже.

Слуга, встретивший их у входа, показал жестами, чтобы женщины следовали за ним, и они не заставили себя упрашивать.

Небольшая дверь, рассчитанная на то, чтобы пропустить одного человека, хлопнула за спиной герцогини де Байе и погрузила женщин и их провожатого в кромешную тьму. Только шесть браслетов на запястьях мягко светились, чуть зеленоватым светом.

Эрри никогда не любила темноту и закрытые помещения. А уж и то и другое вместе, доводило ее до паники. Становилось сложно дышать и по спине скользили капли холодного пота. Но она не говорила никому о своем иррациональном страхе. Хотя стоило представить, что над головой тысячи тонн камня…

Тем не менее, уже скоро Эрвианна взяла себя в руки и последовала за слугой, с поднятыми над головой огоньками браслетов, размеренным шагом спускающегося в недра горы.

Под мягкими туфлями на низком каблуке недовольно скрипел песок. Ворчали его голосом стены пещеры и пищали летучие мыши, ругаясь на тех, кто посмел потревожить их дневной сон.

Казалось, что шли они неимоверно долго, хоть, возможно, прошло всего десяток минут. И когда впереди показался мягкий серебристый свет, а слуга опустил руки, Эрвианна выдохнула с некоторой долей облегчения. Мужчина тут же склонился в очередном поклоне и скрылся в темноте другого туннеля, словно просто исчез.

Но никто на это уже не обратил внимания.

Кто хоть раз бывал у Живительного источника – никогда не сможет забыть этого. Казалось, кто-то расплавил жемчуг и залил в идеально круглый резервуар. Тысячи пузырьков поднимались с его дна и взлетали светлячками под своды пещеры или правильней сказать – грота. Поговаривали, что браслеты на руках посетителей, делались из застывших на потолке капель воды. Хотя тот, кто может сказать наверняка, никогда не скажет и слова. Света от пузырьков и источника было достаточно для того, чтобы видеть, как в ночь полной луны.

Четыре высокие девушки, темноволосые и смуглые, словно жили не переходах пещер, а под палящим солцем, тут же подошли к герцогиням, склонились в низких поклонах и сразу же выпрямились. И тут же принялись вытаскивать шпильки из волос высокородных леди, снимать драгоценности и одежду. Им было около пятнадцати с виду. Хоть он мог быть обманчив. Находясь у источников и ежедневно принимая в нем ванны, чтобы всегда выглядеть достаточно хорошо, для гостей, они могли сохранить красоту и молодость на долгие годы. И оставаться всегда желанными. Ведь не только женщины посещали пещеры.

Щелкнули застежки на шее, и верх платья повис длинными широкими полосками ткани в руках одной из служанок. Звякнула пряжка пояса, платье сползло, обнажая Эрвианну ниже пояса, и она переступила одежду, позволяя ловким служанкам забрать ее. Герцогиня де Байе вздохнула и сняла с шеи обручальное кольцо, что теперь носила на тонкой цепочке, и протянула его одной из служанок. В полном безмолвии и с не малой долей трепета, женщин подвели к краю резервуара. И тут же руки служанок исчезли, позволив прочувствовать силу каждым миллиметром кожи. Женщины ступили в жемчужную воду и тут же опустились по колено. Множество мелких пузырьков поднялось со дна и взлетело в воздух. Пробежали по ногам под водой и пока сухой коже выше, оставляя жалящие поцелуи на животе, спине, руках, запутываясь в волосах. Эрри казалось – она слышит, как они призывают сделать еще шаг. Окунуться с головой. Взять силу живительного источника. И она подчинилась, сев и погрузившись в воду по самый подбородок. А после, окунулась с головой и сразу же вынырнула.

Это было странное чувство. Сначала, казалось, ее обожгло кипятком, но в следующее мгновение по телу прошелся мягкий холодок. И тут же внутри, словно взорвалась звезда и мелким крошевом осыпалась перед глазами, вырывая сладостный стон. А на смену ему пришла ленивая нега.

– Потрясающе, – выдохнула Валения, и эхо повторило ее слова несколько раз, разбежавшись по черным туннелям.

Эрри кивнула, чуть улыбнувшись, не решаясь открыть глаза. Мелкие пузырьки ползали по коже, чуть щекоча. Только сейчас она поняла, как ей не хватало этого. Более двух лет она была лишена удовольствия, сродни дару Великих, по милости своего мужа. И было страшно нарушить блаженство хоть словом, хоть неосторожным вздохом.

– Как ты могла обходиться без источников столь долго? – мурлыкнула разнеженная герцогиня де Саменти. – Я и двух месяцев не могу без них прожить.

– Как-то не до того было, – все же ответила Эрвианна.

– Он поднимает на тебя руку? – спросила мать.

– И не только руку, – хмыкнула Эрри. – Поверь, тебе лучше не знать, что он позволяет себе со мной делать.

Эрвианна не видела, как исказилось ненавистью лицо Валении. И вновь стало прежним, расслабленным и разнеженным.

– Завтра в Байе прибудет королевский гонец. Через два месяца принцессу Колливэ обручат с принцем Овилом.

Эрри чуть слышно рассмеялась.

– Хостийской принцессе уже почти девятнадцать, а нашему престолонаследнику едва пять. Ей еще долго придется ходить в невестах.

– Зато потом она станет королевой. К тому же это достаточно укрепит власть короля Вистера. Союз с Хостией позволит встать на равных с той же Таливией, что уже открыла рот на восточное герцогство Калэ. И никто не может сказать, как далеко готов зайти Тарвиль Третий в своей алчности и жажде власти, – сказала Валения. – Но сейчас не о том. На помолвку пригласят всю знать Арнгвирии, дабы представить будущую королеву. Подготовка к торжеству рассчитана на два месяца. Сами гуляния – около двадцати дней. Итого два с половиной месяца при дворе, для того, чтобы ты смогла сделать все, чтобы там и остаться. К тому же, твой муж труслив по натуре и побоится распускать руки, страшась попасться на глаза высшей знати. Его положение не так высоко, а любовь короля не такая надежная валюта, чтобы откупиться от гнева древних родов и ему сошло с рук подобное отношение к жене из высшего сословия.

Эрри задумчиво прикусила губу.

– Я правильно понимаю, что ты хочешь подложить меня под короля Вистера?

– Ни в коем случае, – возмутилась Валения. – Если ты по какому-то недоразумению попадешь в его постель, то лучшее на что ты можешь рассчитывать – немилость королевы. Подобная роскошь не для всех, дорогая. Королева стала невыносима. Рожать уже не может. Единственный наследник ребенок, и король уже даже не смотрит в сторону ее спальни. Остается надеяться, что однажды ему не захочется посадить на трон кого помоложе и Ивсталия не отравится несвежим обедом. На смерть, – Валения умолкла, обдумывая что-то свое, но словно спохватившись, заговорила снова. – К тому же ты для него старовата. Его нынешней фаворитке нет и восемнадцати. Но он все так же любит общество красивых и талантливых женщин. Ты еще не разучилась играть на уффие?

– Мои пальцы давно не касались струн, – призналась Эрвианна. – И все же я хочу знать, к чему мне готовиться.

Валения задумчиво постучала по каменному бортику резервуара.

– При дворе многое изменилось. Теперь герцог де Гиуре и герцог де Кильн – единственные, кому доверяет король.

– Кильния… мы не брали с собой вино?

– Очень смешно.

– Они оба стары и дряхлы. И, насколько я помню, не очень-то решительны. Пока достигнут согласия, сорвут глотки, и от их решения уже ничего не будет зависеть.

– Ну хоть что-то ты еще помнишь. Правда, придется тебя разочаровать. Гиуре и правда рухлядь еще та. А вот Кильнию унаследовал сын того самого дряхлого старика, о котором ты говоришь.

– Видмар?

– Исгар.

Эрри вздрогнула и пожала губы, но тут же взяла себя в руки, словно это совершенно ничего для нее не значило. Больше ничего.

– А… Видмар погиб при Валье, – старательно изображая равнодушие, сказала Эрвианна, подавая руки подбежавшим сию же минуту служанкам и вылезая из резервуара. – И знаешь, мне ни капли его не жаль, – Эрри прикрыла глаза, подавив несвоевременно всколыхнувшиеся воспоминания. – Насколько я помню Исгар – был повеса, каких еще поискать. И кроме женщин, вина и развлечений его ничего не интересовало. Мир должен был перевернуться с ног на голову, чтобы это изменилось.

– Не скажи, – выбравшись из воды и подняв руки так, чтобы служанкам проще было ее вытирать, сказала Валения. – Его вкусы, конечно, таковыми и остались. Но его советы и решительность весьма ценит король.

– Тем хуже для него.

– Не недооценивай противника, Эрри. Для таких как мы, это может закончиться плохо.

Эрвианна поджала губы и чуть приподняла подбородок, позволяя вытереть шею и декольте.

Противника…

Все же, как много изменилось за эти два года.

– А союзники при дворе у нас есть?

– Не так много, как раньше. И большинство из них в немилости. Но – да, есть.

– Ты так и не сказала, каковы цели всего этого спектакля.

– Высокие, Эрри. Высокие.

На какое-то время в пещере повисла тишина, нарушаемая только шуршанием ткани, которой служанки растирали тело женщин после купания. Но после своды вздрогнули, от внезапного смеха младшей герцогини.

– Ты сама не знаешь – каковы цели, правда, мама? Ты слепо следуешь плану отца, не представляя каков будет конечный результат. О, Великие, я рискую головой ради целей человека, который более двух лет, как отправился, как гниет в земле.

– Не говори так, – взвилась Валения. – Пусть мы не знаем, чем это все закончится, но я уверена, что риск более чем оправдан.

– Мда, – отсмеявшись, сказала Эрвианна. – Более дурацкого объяснения сложно придумать.

– Не нравится – возвращайся к мужу и терпи побои дальше, даже не попробовав, что-то изменить.

По лицу Эрри прошла судорога и на щеках заходили желваки.

– Низко.

– Оправданно, – невозмутимо сказала Валения.

– Ты слепо веришь в то, что отец не мог ошибаться, – через какое-то время сказала Эрвианна. – И это меня пугает. Я вверяю жизнь своего сына в руки покойника, мама.

– Ты обещала…

– Сделать все, что в моих силах, – оборвала ее Эрри, нагибая голову вперед, чтобы служанки защелкнули сложные застежки платья. – Но рисковать жизнью сына, ради призрачных целей, выше моих сил.

Валения молча, надевала кольца и защелкивала светящиеся браслеты, грубо оттолкнув девушку, порывавшуюся ей помочь.

– В королевском дворце ты получишь все, что тебе потребуется, Эрри. В том числе и письма отца, адресованные тебе, – процедила она сквозь зубы. – Тогда решишь, готова ли рисковать.

На что получила обворожительную улыбку от дочери. И сама улыбнулась.

– Теперь я более чем уверенна в успехе, – блеснула Валения ровными белыми зубами.

– Не стоит недооценивать противника, мама.

– И… Эрри… Ты знала о том, что Роневан…

– Не стоит поминать имя моего мужа, – резко оборвала Валению дочь. – Пусть покоится с миром.

Но даже эти слова не могли испортить настроения герцогини де Саменти, поднимающейся по узкому проходу вслед за двумя светящимися браслетами немого слуги Живительного источника. Тем более, когда она вышла на солнце и увидела свою дочь.

Сиятельная герцогиня де Байе, снова была прекрасной, как в лучшие времена. Ее кожа снова чуть потемнела, как от долгого пребывания под солнечными лучами, и отливала перламутром, а волосы цвета светлого меда, отбивали солнечные лучи, даже под тонким покрывалом. Даже ее худоба стала скорее притягательна, чем отталкивающая. И только янтарные глаза так и остались холодными, как у бездушной мраморной статуи.

– Теперь ты готова предстать перед королем Арнгвирии, – улыбнулась Валения.

На что Эрвианна едва заметно и несколько кривовато улыбнулась. И мысленно напомнила себе, ради кого впутывается в паутину дворцовых интриг.

* * *

Солнце едва оторвалось от горизонта, когда герцогиня де Байе с мужем, матерью, небольшим отрядом стражи и парой десятков слуг, отправилась на север в сторону столицы.

Позади осталась челядь, уже сбившаяся с ног, носясь по замку Байе, собирая недостающие вещи и мысленно проклиная обеих герцогинь, графа и королевскую чету вместе с принцем и хостийкой принцессой. Но только мысленно. Везде есть глаза и уши.

Она еще раз окинула взглядом замок, машущий им вслед флагами на шпилях, и спряталась за шторками, прикрыв глаза и борясь с накатывающей паникой.

Где-то в душе звенела, на одной ноте тревога, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев.

Две недели.

Две недели целыми днями с утра до самых сумерек, мать заставляла ее вспомнить, кем она является по праву рождения. Больше Эрри не могла отсиживаться в покоях или прятаться в саду. С утра до вечера прогулки на свежем воздухе, швеи и ювелиры, бесконечная чреда лиц, которые утомляли отвыкшую от всего этого Эрвианну.

Не получалось пропустить и трапезы. И обязательно в столовой.

– Держи лицо, моя дорогая. При дворе не станут щадить твоих чувств и, почуяв слабину, укусят побольнее.

Это не нужно было рассказывать герцогине де Байе.

Память и без того услужливо подбрасывала ей сцены из прошлого. Одну за одной, словно Эрри оказалась в центре беснующегося карнавала…

Карета подпрыгнула на очередной кочке и Эрвианну замутило.

Она постучала ладонью в стенку за спиной и возница, громко выкрикнув приказ лошадям, остановил карету.

Эрвианна вышла медленно, качнувшись, едва ступив на твердую почву. Но руку, предложенную Рейхаллем, отвергла. Еще не хватало ему попасть в немилость из-за своего рвения. И даже не соизволила сгладить неловкий момент вежливой улыбкой. Не стоит злить графа.

– С тобой прогуляться? – выглянула из кареты Валения.

– Нет, – махнула рукой, не оборачиваясь, Эрри. – Я немного пройдусь. Отвыкла от долгих поездок. Несколько минут…

За спиной Эрвианны закопошились слуги. Кто-то что-то выкрикивал. Кто-то отдавал приказы и распоряжения.

– Привал! – долетело до слуха Ее Сиятельства.

Вот и хорошо.

Всего в нескольких десятках шагов широкая тропа, врезающаяся в густой молодой лес, останавливалась у крутого обрыва, резко сворачивала влево и вихляла между камнями, спускаясь к рыбацкому поселку.

Эрвианна застыла на самом краю скалы.

Урчала раздразненным зверем сухая гроза над неспокойным морем. Тяжелые черные тучи сливались с белыми гребнями волн и раз за разом лопались лиловыми трещинами молний. Но так и не проронив ни капли дождя, ползли на юг.

Обезумевший ветер гнал гудящие волны к берегу. И словно играя в какую-то, только ему известную, игру швырялся ими о вылизанные до идеальной гладкости скалы.

И снова этот гром, закладывающий уши, пригибающий к земле. Невыносимый.

Сухие грозы – наказание Арнгвирии за пренебрежение магами.

Или месть Ордена Многоликих. Кто теперь ответит?

Резкий порыв северного ветра ударил в грудь, словно оттолкнул от края. Послышалось в реве волн недовольство, даже злость. Или показалось.

Эрри закрыла глаза и раскинула руки, словно птица, готовящаяся взлететь. Прекрасна и счастлива в своем минутном безумии. Словно сама стихия поила ее силой столь же древней, как сам Т'анийский горный хребет. Как сам мир.

– Чтобы не подвело вас к этому решению, думаю, не стоит, – разорвал блаженство момента незнакомый мужской голос. – Жизнь слишком быстротечна, чтобы жаждать смерти.

Герцогиня Байе спохватилась, сжалась, словно была застигнута на чем-то очень личном и даже интимном. Ее лицо залил нездоровый лихорадочный румянец.

– Вы неправильно поняли… – и тут же осеклась.

К чему эти оправдания? С чего бы?

Но прежде чем обернуться она все же, прикрыв глаза, подавила в себе всколыхнувшиеся чувства. И только снова надев маску холодного безразличия, встретилась лицом к лицу с человеком, так неосмотрительно решившем, что имеет право с ней разговаривать!

Он оказался странным.

Однозначно не простолюдин. Но и не высокородный. Низшая знать? Скорее всего. Не очень высоким и не особо красивым. С виду ему было около сорока. Хотя… кто знает. Легкая проседь. Резкие морщины вокруг рта. Гладко выбритый подбородок и чуть прищуренные темно-серые, словно грозовая туча, такие нетипичны для жителей Арнгвирии, глаза.

И одежда… дорогая. Из добротного сукна и аккуратными швами. Серебряными застежками. Но все это было настолько просто и без малейших украшений, что дороговизну его одежд мог оценить лишь человек, знающий в этом толк.

Обычно такие люди незаметны. Но тем и опасны.

От его изучающего, почти пронизывающего взгляда Эрри становилось неуютно. Словно он мог подглядеть ее мысли, узнать страхи и желания. Хотелось спрятаться и в то же время… Какое-то дерзкое, давно забытое чувство просто требовало не отводить взгляда, смотреть в глаза, словно приручая дикого зверя.

– Прошу прощения, за свою бестактность, – чуть улыбнулся, одними губами мужчина. – Граф Роберт сен Атори.

Атори…

Маленькое графство, до границ которого отсюда едва полчаса верхом. Славящееся многообразием дичи в своих лесах.

Бывший граф Атори был добрым стариком, который часто привозил в подарок герцогине Байе бесценные меха турсы, а герцогу – наливки из лесной ежевики. А еще множество баек и громогласный хохот, от которого дрожали оконные стекла, огонь на фитилях восковых свечей и молоденькие служанки, которых он не упускал возможности пощупать. Конечно, так чтобы не видела Эрвианна, которой претили подобные вольности.

Эрри моргнула и недовольно поджала губы.

Нет больше того графа. Нет его сыновей, вставших под знамена Федерика…

– Герцогиня Эрвианна де Байе. Похоже, мои поздравления немного запоздали, – холодно обронила она. – И все же… Правьте мудро. Чтобы почившие правители этих земель обрели покой в Чертогах вечности. Полагаю, титул и земли достались вам в награду за добрую службу? – и дождавшись едва заметного кивка, Эрри продолжила: – Атори богатые владения…

– Были… Но думаю, проблема неурожая и голода в королевстве не лучшая тема для молодой красивой женщины, – насмешливо заметил он, подставив локоть. – Полагаю, вы держите путь во дворец на празднование помолвки престолонаследника и принцессы Хостийской.

– О! Вы просто неимоверно догадливы, – в тон ему ответила Эрвианна, положив таки ладошку на сгиб локтя. – Думаю, сейчас вся знать стекается ко двору. Потому ошибиться просто невозможно. После… всего, что случилось, это первое событие, которое не будет омрачено смертью.

– Да, любая война рано или поздно заканчивается. А нам приходится жить, заглушая ее отголоски.

Эрри пождала губы. Да. В этих словах было больше правды, чем хотелось бы. Любая война заканчивается. Но вот вытравить ненависть, которая въедается в душу, как чернильное пятно в белую скатерть… Кому это удавалось? И зачем, если только благодаря ей, находишь силы встать с постели по утру?

Именно потому Эрвианна предпочла промолчать.

И в полной тишине и собственных мыслях преодолеть путь до своей кареты.

– Эрри, милая… – вылетела из кареты Валения и тут же, словно скованная дыханием ледяного великана, остановилась. Застыла. Побелела. – Ваша Светлость, – медленно, но учтиво, кивнула она.

Вообще, могла бы и не снисходить до подобного. Низшая знать, даже будучи причисленной к числу благородных, все же останется низшей.

– Сиятельная Валения, – кивнул в ответ как равной граф. – Неожиданный, но приятный сюрприз.

Мать кивнула, удерживая неестественную приклеенную улыбку на лице.

Герцогиня Байе вопросительно выгнула бровь. Но решила внимания не заострять.

– Не стану вас задерживать, – все так же любезно обронил Роберт сен Атори. – У нас будет время для разговоров. Во дворце.

– Буду ждать с нетерпением, – буквально выдавила Валения и, поспешно раскланявшись и цапнув за руку Эрри, скрылась в карете. Даже не позволив дочери соблюсти приличия и проститься, как того требовал этикет.

Но даже когда дверца захлопнулась, а карета снова тронулась в путь, Валения не проронила ни слова.

Напряженно то сжимая, то разжимая кулаки она раздумывала о чем-то своем, доводя Эрри до безумия.

– Мама! Ты ничего не хочешь сказать? Этот человек… Он…

Валения подняла тяжелый взгляд на дочь.

– О чем ты с ним разговаривала? – сдавленно, даже хрипло спросила она.

Эрвианна даже немного растерялась от такого тона.

– Да вроде бы и ни о чем! – прокрутив в памяти короткий разговор, ответила Эрри.

– Это хорошо, если действительно так. Будь осторожна в общении с этим человеком, – и чуть помедлив, добавила. – Это самый верный волкодав нынешнего короля. Его карающая длань. И не думай, что его улыбки что-то значат. Всего один приказ Вистера и ты окажешься на дыбе.

Валения говорила зло, отрывисто. Словно уже имела подобный опыт. И яд ее слов проникал в кровь, растекался по телу, холодя страхом и обжигая разочарованием, природу которого Эрвианна понять не могла.

Да и зачем?

* * *

Таверна «Перекресток» гудела пьяными голосами посетителей. Обсуждения неурожая прошлого года, перемежались руганью и сетованьем на жизнь и жен. Взвизгивали разносчицы, уворачиваясь от рук сброда наемников, ищущего заработка. Но по мере того, как увеличивалось количество выпитого таливийского виски, речи становились смелее. А разговоры переходили на вполне конкретные личности. А именно, поминали Вистера Первого. И не самым добрым словом.

Три года назад, когда стычки на границе с Таливией грозились перейти в стадию войны, а земли на востоке становились частью Таливии, отодвигая постепенно, но непреклонно, границу к западу. Тогда еще полководец Вистер де Смиле едва не поплатился головой за неудачную военную кампанию. А подписанный мир с соседним королевством дался не малой ценой в золоте, серебре, слезах Луйвы, крови простых солдат и гордости высокородных господ.

Федерику Второму же нужен был тот, на кого можно было повесить свои неудачи. И Вистер был наилучшим на то кандидатом. Увы, король Арнгвирии, не учел того, что любимый его же армией полководец, станет причиной гражданской войны длинной в год. Самый кровавый год в истории королевства.

Войска регулярной армии, смели то немногое сопротивление, которое смогла собрать верная королю Федерику высшая знать. Они громили на своем пути все, словно захватчики, оставляя за собой выжженные поля и разрушенные селения.

Но последнюю точку в этой войне поставила битва под Валье. Там и были разбиты остатки сил, собранных со скрипом под знамена Федерика, а знать, что не сменила цвет или не положила голову на поле битвы, была взята в плен.

Коронация Вистера увенчалась казнью Федерика. А позже под топор палача попали и все пленники не пожелавшие присягнуть новому правителю Арнгвирии.

Казалось бы ничто не должно было омрачать правления Вистера Первого. Но вот со дня его коронации и началось неладное. Сначала сухие грозы и засухи. После наоборот дожди и наводнения. И как результат голодные мятежи. Народ не желал видеть на троне того, кого считали виновным в гневе Великих. И с каждым днем говорил об этом все громче и громче, даже несмотря на жестокость, с которой войска душили очаги едва зародившихся протестов и проповеди храмовых пэйре. Хотя последним больше не было веры. Отшельники и бродячие проповедники теперь имели больше влияния, чем разодетые в шелка и хвастающие сытым брюхом служители при Храмах Великих.

Добавляли масла в огонь и слухи, о весьма нескромном образе жизни Вистера Первого. Постоянные пиры и развлечения короля стали поводом для ненависти для простого оголодавшего народа. И пышущие жаром угли восстания, дожидались только щепки, чтобы вспыхнуть до самых небес.

– Великие наказывают нас за то, что остались в стороне, а не встали под знамена Его Величества Федерика, – пьяно бубнил Терк, сын ремесленника с Садовой улицы. – Это они гневаются за то, что случилось… – он звучно икнул и клюнул носом о столешницу.

– Он пьян, – сказал чуть более трезвый Харт, мясник из лавки напротив «Перекрестка». – Но – прав.

– И что? Какая теперь разница? Король мертв. Законный наследник пропал без вести и скорее всего тоже отправился в малый мир вслед за отцом. Что толку от того, что мы будем ворчать за стаканом виски, сетуя на свою жизнь? – подпер подбородок Арен, всю жизнь проработавший гробовщиком и только на старости лет перебравшийся ближе к людям. – Выпьем за покой, что обрела правящая династия в Вечном Чертоге, – поднял он стакан.