Текст книги "Секрет за секрет"

Глава 4
Лазутчик

Кингстон

– Мне кажется, нам лучше будет какое-то время не общаться…

Поморщившись, я убавил громкость, когда вокруг зазвучали рыдания Джессики, усиленные системой объемного звука. Я уже час сидел в машине, карауля, когда из спорткомплекса выйдет Куини, но позвонила Джессика, и теперь я в сотый раз объяснял, почему ее ежедневные сообщения не нужны ни ей, ни мне.

– Разве я тебе уже совсем не д-д-дорога? – задыхаясь, допытывалась она.

– Конечно, дорога, но подобные вещи не дают нам жить дальше, держат нас в прошлом…

Мой ответ вызвал новый приступ рыданий, и битых десять минут я уверял, что дело не в ней, а во мне, и несколько дней молчания не означают, что мы прекращаем общение. Я так горячо уводил ее с эмоционального карниза своими уговорами, что едва не прохлопал показавшуюся Куини.

Она села в поджидавший «Убер». Не желая тянуть с объяснением до завтрашнего дня, я наскоро попрощался с Джессикой и поехал за такси, надеясь перехватить Куини. Мне пришлось несколько раз превысить скоростной режим и проехать на мигавший желтый, чтобы ее не потерять. Судя по району и направлению поездки, Куини жила у отца (я пару раз был у Джейка в гостях на вечеринках для сборной). Его особняк на углу улицы, поэтому я проехал мимо и свернул направо, остановившись у боковой стены.

Джейк еще в офисе, но неизвестно, скоро ли он вернется, поэтому тянуть нечего. Я вытер потные ладони о брюки и выключил мотор. Снова обогнув угол, я вернулся к входной двери, постучал, подождал и позвонил в звонок, но никто мне не открыл. Может, Куини во дворе по случаю хорошей погоды?

Вариантов у меня было немного, поэтому я обошел дом, миновал гараж и приблизился к оригинального вида красивому бунгало возле бассейна олимпийских размеров.

В кармане завибрировал телефон. От неожиданности я сбился с ноги и едва не угодил в розовый куст. Я проверил, может, Куини наконец написала ответ, но это оказалась Ханна. Я всегда был с ней откровенен, но отчего-то ни словом не обмолвился ей о моей случайной знакомой и не заходил сегодня в семейный чат – не то у меня было состояние. Видимо, Ханна что-то почувствовала.

Я сунул мобильный в карман и постучался. Спустя полминуты никто не открыл. Я постучал вторично – опять ничего. Может, Куини у бассейна? Я обошел бунгало. На заднем крыльце стояли маленький стол и пара шезлонгов.

Я оглядел пустой бассейн. Значит, Куини дома. Я подошел к задней двери, перешагнув какое-то растение в горшке и пустые цветочные ящики, открыл сетчатый экран, скрипнув петлями, и постучал в третий раз. Тонкие шторы на окнах были опущены, но сбоку оставался тонкий зазор, и я решился заглянуть внутрь.

Открытая планировка позволяла увидеть помещение от стены до стены. Внутри царил беспорядок – на кухонном столе громоздилась посуда, одежда как попало брошена на стулья. В углу кухни стоял мольберт с заляпанным красками белым листом.

Я поднял руку, чтобы постучать в четвертый раз, когда в поле моего зрения появилась Куини. Не успел я и глазом моргнуть, как темно-синее платье, в котором она сегодня была на работе, соскользнуло по ее плечам, открыв бретели бюстгальтера. Как, она раздевается в гостиной?!

Я отступил, сознавая, что это вопиющее вмешательство в частную жизнь, споткнулся о керамический вазон и налетел на одни из шезлонгов, который покачнулся и грохнулся на вымощенное плиткой патио.

Я замер, когда занавеска на окне резко отъехала в сторону. Одну руку Куини держала поперек груди, прикрывая лифчик и грудь (частично). Недоснятое платье болталось на бедрах. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы удержать взгляд на ее лице.

Прекрасные большие глаза Куини через стекло встретились с моими. Идеальной формы брови опустились, но тут же взлетели вверх.

– Что за хрень? – Окно было закрыто, но я все равно слышал ее так же четко, как и видел.

Занавеска снова заслонила обзор, и смутный силуэт Куини метнулся куда-то в сторону. Надеюсь, она не побежала вызывать полицию.

– Куини? – Я постучал в стекло и шепотом заорал: – Извини, это совсем не то, что ты подумала!

Через секунду щелкнул замок, дверь распахнулась, и на пороге появилась Куини.

– То есть ты не подглядывал, как я раздеваюсь?

– Я несколько раз стучал, но ты не отвечала. Прошу прощения, я не знал, что ты переодеваешься.

Я прикрыл глаза ладонью, когда Куини опустила руку, прикрывавшую грудь, но я оказался недостаточно проворен и успел заметить розовые кружевные чашки бюстгальтера, прежде чем зажмурился.

Спустя несколько очень долгих секунд Куини потянула меня за руку. Я послушно опустил руку, но глаза не открыл.

– Ты в приличном виде?

– Что ж ты не волновался о моем виде, когда подглядывал?

– Это получилось случайно, к тому же ты переодевалась в гостиной!

– Обычно за мной не следят всякие хоккеисты… Уже можно смотреть.

Я опасливо приоткрыл один глаз и с облегчением увидел, что Куини стоит в мятой безрукавке.

– Я приношу свои искренние…

– Извинения! Заладил… Что ты тут делаешь?

– Я ехал за тобой от спорткомплекса. – Это прозвучало гораздо неприличнее самого поступка. – То есть я ждал тебя на парковке, но ты села в такси прежде, чем я успел подойти. Нам нужно поговорить. Клянусь, я тебя не преследую.

Куини потерла переносицу и, помедлив, отступила в сторону.

– Ну, тогда входи.

Я перешагнул порог и окунулся в ее запах – сочетание легких цветочных духов, лосьона и ванильного шампуня. Этот запах остался на простынях, когда Куини провела на них ночь. В моей постели. Обнаженная. Со мной… Я должен решительно отогнать от себя эти мысли!

Верхняя часть ее платья так и болталась на бедрах. Куини отошла к маленькому обеденному столу и взяла со стула шорты. Я снова отвел глаза, пока она натягивала шорты, поднимая стройные ноги. Потом она стянула платье через бедра, и оно упало на пол. Куини выступила из лужи темно-синей ткани, подняла платье и кинула на спинку стула. Может, у нее нет корзины для белья, предназначенного в стирку?

– Ну что… Не знала, что ты играешь в хоккей.

– А я бы не привел тебя домой, если бы знал, что ты дочь Джейка… – Я поморщился. – Я не вожу домой девушек… то есть женщин… особенно когда мы нетрезвы и не вполне отвечаем за свои поступки. Это не… Я не… Я обычно не…

Куини приподняла руку, и я принял это за знак замолчать, что, пожалуй, было к лучшему, потому что с каждой фразой неловкость лишь усугублялась.

– Мне не нужно, чтобы ты извинялся или оправдывался. Я обычно тоже не сплю со случайными знакомыми, это у нас с тобой общее. Неловко получилось, что мой отец – твой и мой начальник? Согласна, но мы с тобой узнали об этом только сегодня.

– Джейк вон там живет, – большим пальцем я показал за плечо на особняк. Замечание не имело никакого отношения к разговору, но случайно возникшая мысль тут же попала на язык.

– Ну, ясное дело, на зарплату помощницы такое жилье не потянуть, – вздохнула Куини. – Папа приедет попозже. Свою интимную жизнь я с ним не обсуждаю, так что можешь не опасаться за свою шкуру или что-нибудь другое.

– Да, это хорошо, э-э, что Джейка нет дома и что он, гм, не лишит меня жизни за то, что я делал с твоим телом… с тобой.

Мне очень хотелось остановить этот поток сознания. Всплыло очередное неуместное воспоминание – как я стоял на коленях между раскинутых ног Куини, теплой и влажной, и… Я с размаху зажал рот ладонью, чтобы не брякнуть лишнее.

И тут я вспомнил, что утром не нашел на полу упаковок от использованных кондомов.

– Мы не воспользовались презервативом!

Глава 5
Грязный бойскаут

Куини

В эту минуту Райан – или Кинг, или Кингстон, или как его там – казался насмерть перепуганным. Безумно привлекательным, но, так сказать, во власти ужаса.

– Что-что? – переспросила я, потому что последнюю фразу он произнес совершенно невнятно.

Кинг опустил руку.

– Презерватив? Мы презерватив надевали?

– Ты серьезно? – я не могла понять, шутит он или нет.

– Я не нашел их наутро – ну, использованных. На тумбочке остались два неоткрытых… – Он схватился за голову и забегал по кухне. Лицо его приобрело какой-то свекольный оттенок. – Обычно я не настолько безответственный – никогда не веду себя подобным образом и не завожу случайных связей – я их не понимаю. Сначала полагается ухаживание… – Он остановился на секунду и еще сильнее вытаращил глаза, хотя это казалось невозможным. – Как я мог? Я даже не пригласил тебя на ужин!

– Ты купил мне выпить.

– Еще того хуже! – Он запустил руки в шевелюру, погубив идеальный пробор. – У тебя месячные были после того, как… мы были вместе? – Не давая мне времени ответить, он забросал меня вопросами: – Может, нам анализы сдать на… мало ли что? Я… гм, я здоров и не намекаю, что ты нет, но просто… Ради спокойствия, ради внутреннего спокойствия это же стоит сделать, как ты считаешь? Я могу отвезти нас в клинику, которая гарантирует полную тайну… Или обратимся к нашему спортивному врачу!

Я приподняла руку.

– Я ни под каким видом не пойду сдавать анализы на «всякое-разное» к спортивному врачу. К тому же мы не занимались сексом!

Мой гость бросил мерить кухню шагами и повернулся ко мне. Кинг крупный парень – широкий, с мощными плечами и бугрящимися бицепсами, предплечья перевиты толстыми венами. Я помню, как он склонился между моими бедрами, одной рукой взявшись за ягодицу, чтобы приподнять бедра, а другой накрыв грудь, чтобы теребить пальцем сосок, и лизал, покусывал и посасывал, доводя меня до оргазма… вернее, нескольких оргазмов. Райан Кингстон очень-очень умелый в оральных ласках и очень, очень щедрый. Такой щедрый…

– Точно?

Я даже не знала, обижаться при виде его несомненного облегчения или нет.

– Абсолютно.

Хотя у нас почти дошло до этого – почти-почти. Ближе, чем стоило доводить без презерватива. И мы совершенно точно проделали все мыслимые и немыслимые виды прелюдий, причем не раз.

Мои интимные части свело при воспоминании о его нереальной выносливости. Упомянутые части не желали брать в расчет, что если Райан стоит совсем близко, это не значит, что, все повторится. Не может это повториться, как бы я того ни желала!

Он нахмурился. Даже это выражение замечательно шло к его красивому встревоженному лицу.

– Но я же помню… – он не договорил.

– Что ты помнишь?

Он, безусловно, выпил гораздо больше меня, хотя я тоже была солидно подшофе, в таком состоянии наедине с незнакомцами вообще-то не остаются. И если отдельные моменты я помнила смутно – например, как мы выпили по последней и как жадно потом пили воду, то все, что происходило под и на его одеяле, прямо-таки врезалось в память.

– Я был… То есть мы были… – Он снова начал нервно ходить. – Ты же была подо мной, разве не так? – Он окинул меня взглядом, от которого напряженные соски обрели твердость камня.

– Верно, – мы смотрели друг другу в глаза, и воздух словно стал плотнее, напитавшись странной энергии. – Я была под тобой.

– И мы были обнаженные, – хрипло и негромко продолжал он.

– Совершенно обнаженные, – подтвердила я. Интонация у меня получилась такая, будто я готова снова раздеться вот прямо сейчас.

Не будь Райан хоккеистом из папиной сборной, я бы ничего не имела против, но он же играет в сборной! Осложнения светят самые серьезные, и участие в новых прелюдиях ситуации не улучшит (какими бы приятными ни оказались прелюдии).

Я вела с собой этот внутренний спор, держась за стол позади меня, чтобы не начать творить что-нибудь неподобающее – например, не схватить моего гостя за рубашку и не укусить в шею. Той ночью ему это очень понравилось. Очень.

Лоб у него снова пошел морщинами. Райан ничего не понимал.

– А что ты вообще помнишь? – спросила я.

– Э-э, практически все, но отрывочно… кроме секса, которого, как ты говоришь, у нас не было, – это прозвучало почти вопросом.

– В классическом смысле – не было, – подтвердила я.

Райан шагнул ко мне, нарушив личное пространство. Мне было некуда отступать, потому что я стояла спиной к кухонному столу. Я глубоко вздохнула, уловив слабый запах одеколона и дезодоранта.

– Что значит – в классическом смысле?

Господи, когда Кинг сказал, что нам надо поговорить, я не ожидала, что он намерен муссировать события той ночи самым откровенным и бесстыдным образом!

– Ну, гм, ты ласкал меня ртом…

– Это я помню, – он потер нижнюю губу, видимо, особенно живо все припомнив.

– А что было потом, не забыл? – Мне пришлось откинуть голову, чтобы глядеть ему в лицо, так близко он стоял.

– Я заставил тебя кончить.

– Ртом и пальцами.

– И пальцами, – кивнул он. – Кажется, тебе это весьма понравилось.

Иисусе, снова он со своим сочным комментарием моей реакции на его оральные фокусы!

– Мне? Да. В смысле, понравилось. И весьма.

– Мне тоже. – Язык Райана прошелся по нижней губе. – Но после этого все как в тумане.

А у меня вот, наоборот, все четко. Он ощупью поднимался по моему телу – целовал обнаженную кожу, задержался у сосков и наконец оказался у губ. Он целовал меня так, что я узнала, каково ему было ощутить мой вкус ртом и горлом (при этом воспоминании по спине пробежала сладкая дрожь, перейдя в вибрацию между ног). Райан приподнялся на локте, удерживая вес своего огромного тела, чтобы мы могли ласкать друг друга, пока он играл с моими грудями.

Это я забросила ноги ему на талию и сдвинулась так, чтобы наши интимные места оказались рядом, и мы наслаждались этим трением. Было ли это разумным поступком? Нет. Было ли ощущение приятным? Ого, блин, еще каким!

– Мы терлись друг о друга поверху, – объяснила я.

– Поверху терлись?

– Ну да. Когда ты был подростком, ты терся с девушками через одежду, а без одежды это называется тереться поверху.

– То есть мы почти… – он замолчал, будто наконец припомнив фрагмент нашей ночи.

– Один раз ты скользнул внутрь.

– Да, случайно.

Мы одновременно кивнули, отправившись в синхронное путешествие по аллее памяти. Ощущение его члена, скользившего по моему клитору. Как соприкасались наши губы, когда он двигал бедрами. Вырвавшийся у него сдавленный стон, когда головка ткнулась в мой вход и проскользнула внутрь.

В тот момент мы замерли, прекрасно понимая, что это мы зря, это небезопасно, но ощущение было невероятно приятным. Райан поспешил исправиться, и именно тогда он сказал, что хотя ему очень хочется заняться со мной сексом, это, наверное, плохая идея, потому что мы оба нетрезвы, и он не хочет, чтобы кто-то из нас позже пожалел или ничего не вспомнил. Это было невероятно трогательно.

Поэтому вместо секса мы терлись друг о друга до потери пульса. Несколько раз.

И теперь мы стояли, тяжело дыша, совсем как в ту ночь.

Лицо Райана опять исказилось от ужаса.

– Я что, кончил на тебя?

Я почувствовала, как загорелись щеки.

– Да, на живот, – я показала выше: – И на грудь.

Он закрыл глаза и замотал головой.

– Господи… Я прошу прощения.

– Почему ты извиняешься? Ты увлекся, да и я теряла голову.

– Обычно я такого не делаю.

– Я тоже, но мне было хорошо и, уверена, тебе тоже.

К сожалению, та ночь забав останется у нас единственной.

Лицо Райана покраснело еще гуще, что впечатляло, учитывая, что он уже был красный как рак.

– Но утром ты ушла…

– Я опаздывала на встречу с отцом. По субботам мы всегда выходим на пробежку, а потом вместе идем на бранч. Папа уже беспокоился, а с тобой мы еще накануне договорились не превращать знакомство в интрижку, вот я и…

Райан сунул руку в карман.

– Так это не из-за того, как я проявил себя в ту ночь?

– Конечно нет! Твоя выносливость достойна войти в легенду, а изобретательность так просто не знала границ! Ты не меньше часа доставлял мне оральные удовольствия – парни, с которыми мне доводилось быть, и близко с этим не могли соперничать… – Надо было замолчать, но меня несло – я торопилась прогнать беспокойство с его красивого лица. – Я столько раз кончила, хотя мы даже не занимались сексом, а ты восстанавливался в рекордные сроки – раз, и снова готов! – Я, как дура, показала ему на пах, невольно обратив внимание, что брюки в районе молнии чуть не трещат по швам. Значит, наш разговор возбуждал Райана не меньше, чем меня, судя по твердости моих сосков и сладострастной судороге между ног.

Впрочем, я ничего не собиралась делать с тем, что я заметила, даже если бы и хотела (ладно, ладно, я очень даже хочу).

– Это хорошо… Я насчет изобретательности… и моей легендарной выносливости, – он улыбнулся углом рта. Это первая полуулыбка, которую я увидела у Райана с той секунды, как застала его подглядывавшим через окно. – А ты была просто великолепна.

– Спасибо, – полувопросительно отозвалась я, соображая, из вежливости он это сказал или как.

– С той ночи я постоянно думаю о твоем рте.

Я колебалась, не зная, идет ли речь о моем умении делать минет или о чем-то еще.

– Ну, это… неплохо.

– Моя бывшая девушка ни за что не соглашалась… – Райан поморщился и замолчал.

– Подожди, на что она не соглашалась?

– Ну… – он смущенно показал на свой пах, что было просто уморительно, ведь Кинг так образно расписывал самые непристойные моменты (правда, умудряясь делать это тактично, без скабрезности). – Ласкать меня ртом, – пробормотал он так тихо, что я едва расслышала.

– То есть твоя бывшая тебе не сосала?

Райан сунул руку в карман, а другой рукой потер затылок.

– У нее обостренный рвотный рефлекс.

– Она хоть пыталась вообще?

– Раз или два. Но это не было… приятным для нас обоих.

– Дай догадаюсь: те отношения у тебя долго не продлились?

Райан надул щеки.

– Отчего же, мы долго были вместе.

Наметившийся поворот в разговоре увлек меня не на шутку.

– Долго – это сколько?

Когда-то я почти год встречалась с парнем, но мы то сходились, то расходились. Это было в колледже, когда я почти доучилась до диплома художницы.

– Около восьми лет.

Хорошо, что я в этот момент ничего не пила – я бы точно прыснула.

– И ты восемь лет терпел без минета?!

– Прости, зря я, наверное, тебе об этом сказал.

Я отмахнулась от его извинений, захваченная новым интересом. Эта девица, видимо, конкретно держала его за яйца, раз человек смирился с отсутствием орального секса на такой срок.

– Скорее всего, она малость не справлялась, потому что у тебя там природа не поскупилась, – я снова указала на его пах. – Но ты же не засовывал член ей в глотку, все происходило постепенно?

Я подавила усмешку, потому что я-то испытывала настоящее наслаждение от такой длины и толщины, пока делала глубокий минет. Любопытство пересилило, и вопросы так и заскакали у меня с языка:

– Но она хоть, ну, лизала? Целовала? Головку в рот брала, по крайней мере?

Кингстон заморгал и с трудом сглотнул.

– Гм, нет. Такого она не делала.

– Ого! – Ну и ханжа ему попалась! Его бывшая заочно нравилась мне все меньше и меньше. Можно же сосать, как леденец, даже если она не в состоянии взять в рот дальше головки! Это не причина вообще отказывать в оральных ласках! Но я удержалась от последней фразы – вдруг Райан из тех парней, которые остаются с бывшими в дружеских отношениях. Отчего-то при этой мысли во мне проснулась ревность: я ему не просто очередная победа в минетном плане! – А давно вы расстались?

– Гм, больше полугода назад.

И он затоптался, будто ему стало неловко.

– Так у тебя была масса времени наверстать упущенные минеты, – насмешливо заявила я. Ведь Райан профессиональный хоккеист, пусть и не самая элита, раз я даже никогда о нем не слышала. С другой стороны, папа взял меня к себе всего два дня назад, когда я не сгодилась на очередную вакансию в сфере обслуживания, и у меня не было времени почитать про сиэтлскую сборную. К тому же после первого курса колледжа я всячески избегала хоккея – не потому, что мне не нравится этот вид спорта, а из-за связанных с ним воспоминаний.

– Ты стала первой. С колледжа.

– Лапшу вешаешь?

– Гм, нет.

– Ого! Ну, надеюсь, я показала класс.

– Не просто класс, а… Ты восхитительная. Это было… Все время только об этом и думаю. – Он чуть отвернулся в сторону и кашлянул.

– Честно говоря, я тоже.

– Ох, если бы ты не была родней Джейку… – хрипло и тихо начал Райан.

– А если бы ты не играл в сборной, которой руководит мой папа, я бы обязательно снова опустилась перед тобой на колени!

Я чувствовала, что пора заканчивать марафон откровенности, хотя, конечно, жаль этого беднягу: чуть не десять лет отношений с женщиной, которая принципиально не признает минетов, просто срам!.. У Райана вырвался не то стон, не то утробное рычание. Он стоял так близко, что я чувствовала щекой его дыхание. Я со страхом и нетерпением ждала, что он меня сейчас поцелует. Если он на это решится, у меня, скорее всего, не хватит силы воли его остановить, но я надеялась на моральный кодекс бойскаута.

Я положила ладонь ему на грудь, чтобы он не подался еще ближе.

– Райан…

– Кинг. Или Кингстон.

– Но ты представился мне как Райан?

– Райаном меня называют только родители, – он накрыл мою руку своей. По спине пробежала теплая щекотка, а волоски на руке Кинга приподнялись. – Чувствуешь?

– Что? – переспросила я. Тело, встрепенувшись, точно пробудилось.

– Вот так же было и в прошлый раз. Будто здесь воздух насыщен электричеством.

На кухонной тумбе зажужжал сотовый. Мы оба вздрогнули. Глаза Райана расширились, он выставил ладони и отступил на шаг.

– Это твой отец, – прохрипел он. – Да что со мной творится? Я не должен здесь находиться. Наедине с тобой, без надзора…

Я приложила палец к губам, откашлялась и ответила на звонок:

– Пап, привет, что случилось?

– Я уже еду домой. Давай сходим куда-нибудь, отметим твой первый день?

В трубке послышался автомобильный сигнал.

– А ты не хочешь куда-нибудь заехать по дороге и взять еды с собой? – Я взглянула на Кингстона, который будто прикипел к полу.

– Я на семь часов заказал столик в нашем любимом ресторане, но могу отменить, раз ты не в настроении, – в папином голосе угадывалось разочарование.

– А ты еще далеко?

– Минут через пять буду.

– А, тогда я сейчас соберусь.

И выставлю Кингстона за дверь.

– Отлично! Пока.

Папа закончил звонок, и я бросила телефон на тумбочку.

– У меня отец через пять минут возвращается!

– Я пойду. Джейк не должен меня здесь застать. – Кингстон шагнул ко мне, но снова сделал шаг назад. – Извини, я только хотел объясниться. Я не собирался вторгаться в твое личное пространство или заставлять переживать ту ночь заново.

– Отчего бы нам просто ее не забыть? – предложила я достойный выход.

– Забыть нашу ночь? – Райан нахмурился.

Я повела плечом с, как мне казалось, небрежным видом.

– Ну, это же вышло случайно! Как я могу заводить интрижку с парнем из сборной моего отца? – Меньше всего мне надо наживать кучу неприятностей, которых не избежать, если мы позволим себе что-нибудь неподобающее. Так поступают наркоманы, говоря: «Ладно, еще одна, последняя доза!» Райан Кингстон грозил стать моим любимым наркотиком.

– Не знаю, смогу ли я забыть ту ночь, но ты права – нам лучше сохранить платонические отношения.

И я внутренне раздулась от гордости.

– Значит, забыли? – Я протянула руку, которая утонула в ручище Райана.

– Платонические отношения… – медленно сказал он.

– Договорились.

Он держал меня за руку, не сводя взгляд с моего лица, особенно с губ.

Я услышала скрип щебенки и тихую вибрацию басов в стереосистеме. Значит, папа уже едет по подъездной дорожке.

– Отец приехал.

– О, черт, мне реально надо убираться… – Кингстон дернул меня к себе. Споткнувшись, я уперлась ладонями ему в твердую грудь, ощутив, как часто бьется у него сердце. Его губы коснулись моей щеки. – Обещаю постараться не выводить отношения из платонической плоскости.

И он скрылся за дверью, ведущей к бассейну, прежде чем я успела что-то ответить.