Текст книги "Ребенок как субъект права: актуальные цивилистические аспекты"

В то же время законодателю следует подумать не только о совершенствовании механизма защиты ребенком права на имя «задним числом», но и о закреплении на уровне закона определенных ограничений свободного выбора родителями имени для своего чада (например, таких критериев как благозвучность, распространенность, соответствие национальным традициям и т.п.).

Важным достижением российского семейного законодательства является закрепленное в ст. 57 СК РФ право ребенка выражать свое мнение. Статья 3 Конвенция ООН о правах ребенка требует, чтобы государством ребенку предоставлялось право на выражение своих взглядов, которым, в свою очередь, необходимо уделять внимание в соответствии с его возрастом и зрелостью. Рекомендуемый Конвенцией возраст – 10 лет – был взят за основу российским законодателем в регулировании права ребенка выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства. «Это право дифференцировано по двум критериям, действующим как порознь, так и совместно – возрасту, и значимости семейно-правового акта»4949
  Тарусина Н.Н. Семейное право: очерки из классики и модерна. Ярославль, 2009. С. 286.


[Закрыть]. В частности, до достижения ребенком возраста 10-ти лет указанное право предполагает учет мнения ребенка при решении родителями, органами опеки и попечительства, судом и другими компетентными органами любого вопроса, затрагивающего его интересы. С 10-летнего возраста совершение определенных в законе семейно-правовых актов возможно исключительно с согласия ребенка (ст. 59, 72, 132, 134, 136, 143, 154 СК РФ).

Анализируя положения ст. 57 СК РФ, нетрудно заметить, что если выяснение согласия ребенка урегулировано как с точки зрения возраста, так и по кругу вопросов, то решение законодателя относительно собственно мнения ребенка лишено четкости. В частности, установив, по сути, обязанность родителей, суда, органов опеки и попечительства выяснять и учитывать мнение ребенка во всех случаях, затрагивающих его интересы независимо от возраста, законодатель далее использовал весьма неопределенную в контексте этой обязанности формулировку: «учет мнения ребенка, достигшего возраста десяти лет, обязателен…». Отсутствие четкости в законе является одной из причин (наряду с традиционно отрицательным отношением российских судов к участию ребенка в судебном процессе, отсутствием устоявшейся судебной практики в этом вопросе, пассивной ролью родителей или иных законных представителей, а также органов опеки и попечительства, неоказание ими необходимого содействия ребенку в реализации своих прав5050
  См.: Ерохина Е.В. Учет мнения ребенка при определении его места жительства в случае расторжения брака его родителями по законодательству Российской Федерации // Семейное право на рубеже XX-XXI веков: к 20-летию Конвенции ООН о правах ребенка: Материалы Международной научно-практической конференции / Отв. ред. О.Н. Низамиева. М., 2011. С. 31; Эрделевский Э.М. Право ребенка на выражение мнения //http://www.tto-l.ru/articles/347/; Обзор практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 7.


[Закрыть]) сложностей в осуществлении ребенком права на выражение мнения в правоприменительной практике.

Вместе с тем реализация ребенком закрепленного в ст. 57 СК РФ права на выражение своего мнения выходит далеко за пределы семейно-правовых отношений (таких как выбор имени ребенка, места жительства и порядка общения с родителями при их раздельном проживании, лишение и ограничение родительских прав, усыновления, установление опеки или попечительства и т.п.). Так, по смыслу абз. 2 п. 2 ст. 63, п. 2 ст. 65 СК РФ вопросы воспитания и образования ребенка, включая выбор образовательного учреждения и формы получения образования, решаются родителями с учетом мнения ребенка. Соответственно, осуществление родителями, как законными представителями, в порядке ч. 3 ст. 44 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» № 273-ФЗ от 29.12.2012 г.5151
  Собрание законодательства РФ. 31.12.2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7598.


[Закрыть] в рамках правоотношений сфере образования таких прав несовершеннолетних обучающихся, как выбор организации, осуществляющей образовательную деятельность, обучение по индивидуальному плану, изучение факультативных учебных предметов, дисциплин, курсов (модулей), перевод в другое образовательное учреждение, получение дошкольного, начального общего, основное общего, среднего общего образования в семье и т.п. (ч. 1 ст. 34 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации») предполагает необходимость выяснения мнения ребенка по этим вопросам.

В целом следует также отметить, что права ребенка в сфере получения образования являются одной из форм реализации его права на воспитание (п. 2 ст. 54 СК РФ), которому корреспондируют обязанности родителей, имеющие конституционную природу (ст. 38, ст.43 Конституции РФ), заботится о развитии своих детей, обеспечить получение детьми основного общего образования (ст. 63 СК РФ).

Особого внимания в контексте исследования права на выражение мнения заслуживает сфера отношений, в рамках которых ребенком реализуются права, связанные с таким неотъемлемым, жизненно важным благом человека, как здоровье. Субъективное право ребенка на охрану его здоровья, является сложным образованием и включает в себя правомочия получать соответствующую медицинскую и профилактическую помощь (диспансерное наблюдение), информацию о состоянии его здоровья, включая сведения о результатах обследования, диагнозе, возможных вариантах медицинского вмешательства или последствиях отказа от него, давать согласие на медицинское вмешательство (ст. 20, 22, 54 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации») и другие, а также обеспечивается системой гарантий, направленных на его реализацию. Таким образом, как справедливо отмечается в литературе, с точки зрения круга общественных отношений, в которых данное право реализуется, оно охватывает практически все отрасли права, как частные, так и публичные5252
  См.: Рабец А.М., Ситдикова Л.Б. К вопросу о формировании и дальнейшем развитии понятия медицинского права в Российской Федерации // Медицинское право. 2013. № 3. С. 3.


[Закрыть], являясь объектом регулирования находящейся в настоящее время в стадии формирования комплексной отрасли законодательства – медицинского права5353
  Об аргументации в пользу признания медицинского права в качестве самостоятельной отрасли законодательства, и в качестве обособленной отрасли юридической науки подробнее см., напр.: Малеина М.Н. Обоснование здравоохранительного права как комплексной отрасли законодательства и некоторые направления его совершенствования // Медицинское право. 2013. № 3. С. 7–14; Рабец А.М., Ситдикова Л.Б. Указ. соч. С. 3–7.


[Закрыть]. Помимо прав, непосредственно связанных с оказанием медицинской помощи, несовершеннолетним гарантированы также права на прохождение медицинских осмотров (в том числе и для определения профпригодности), обучение и труд в условиях, соответствующих их функциональным особенностям и состоянию здоровья. В семейно-правовой сфере в контексте права на воспитание (абз. 2 п. 2 ст. 54 СК РФ) справедливо признается правомочие ребенка на физическое воспитание и развитие здоровой личности5454
  Малеина М.Н. Право ребенка на здоровье и физическое развитие и соответствующая обязанность родителей по физическому воспитанию и охране здоровья // Семейное право на рубеже XX-XXI веков: к 20летию Конвенции ООН о правах ребенка: Материалы Международной научно-практической конференции / Отв. ред. О.Н. Низамиева. М., 2011. С. 188–189.


[Закрыть], обеспечиваемое обязанностью родителей «заботится о здоровье, физическом … развитии своих детей» (п. 1 ст. 63 СК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 20 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие. По смыслу ч. 2 ст. 54 данного закона несовершеннолетние, достигшие возраста 15 лет, а больные наркоманией – с 16 лет реализуют указанное выше правомочие, самостоятельно. До достижения ими указанного возраста необходимая информация должна предоставляться законным представителям, именно они дают согласие и на медицинское вмешательство в отношении ребенка. Оценивая обоснованность установленных ст. 54 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» правил, следует отметить явное несоответствие возрастных градаций получения согласия несовершеннолетнего на медицинское вмешательство возрасту частичной дееспособности, установленному гражданским, семейным и иным отраслевым законодательством. Так, в соответствии со ст. 26 ГК РФ частично дееспособными признаются несовершеннолетние с 14 лет, именно с этого возраста законодатель признает за ребенком определенную самостоятельность в совершении семейноправовых актов: согласно положениям п. 2. ст. 56, п. 3 ст. 62, ст. 141 СК РФ с 14-летнего возраста ребенок вправе сам обращаться в суд с исками в защиту своих прав, об установлении отцовства в отношении своих детей, об отмене усыновления. Вместе с тем в соответствии со ст. 57 СК РФ совершение определенных правовых актов, затрагивающих права и интересы ребенка, требует согласия последнего с 10-летнего возраста. Обозначенное выше противоречие присутствовало и в ранее действовавшем законодательстве (ст. 24 Основ законодательства об охране здоровья граждан5555
  Ведомости СНД и ВС. 19.08.1993. № 33. Ст. 1318.


[Закрыть]), однако по необъяснимым причинам не было устранено при принятии нового закона. По этой причине мы разделяем мнение авторов, предлагающих закрепление возрастной границы на уровне 14 лет с сохранением существующих ограничений для несовершеннолетних, страдающих наркоманией – в 16 лет5656
  См., например: Темникова Н.А. Защита личных прав ребенка по семейному праву России. Омск, 2010. С. 92.


[Закрыть].

Установленные в Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» правила о возрастных границах для оформления согласия на медицинское вмешательство должны применяться и при проведении профилактических прививок в отношении несовершеннолетних. Статья 11 Федерального закона «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» № 157-ФЗ от 7 мая 1998 года5757
  Собрание законодательства РФ. 21.09.1998. № 38. Ст. 4736.


[Закрыть] устанавливает лишь необходимость получения согласия на профилактические прививки в общем виде, поэтому норма ст. 54 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» в таком случае должна применяться как общее правило для проведения любого медицинского вмешательства.

Вместе с тем совершенно очевидно, что медицина – сфера узкоспециализированная, знания в ней в меньшей степени могут приобретаться эмпирическим путем, поэтому в силу отсутствия жизненного опыта, элементарных представлений о характере отдельных видов медицинского вмешательства (отказа от такового), о их возможных последствиях ребенку даже в 14 лет в определенных случаях будет сложно адекватно оценить полученную о состоянии своего здоровья информацию и принять соответствующее решение, дав согласие на медицинские манипуляции или отказавшись от них. Учитывая важность охраняемого в данном случае блага – здоровья (а в широком смысле – и жизни) ребенка, полагаем, что при сохранении общего правила о согласии несовершеннолетнего с 14 лет на медицинское вмешательство, на наш взгляд, в законе следует предусмотреть возможность, исходя из интересов ребенка (старше 14 лет) в предусмотренных законом случаях, например, при потенциальной угрозе существенного вреда здоровью или его жизни, принимать решение об оказании ему соответствующей медицинской помощи без его согласия 5858
  В ст. 12 Конвенции о правах ребенка, наряду с признанием права ребенка свободно выражать свои взгляды по всем вопросам, его затрагивающим, закрепляется, что взглядам ребенка необходимо уделять внимание в соответствии с его возрастом и зрелостью. Согласно ст. 57 СК РФ при учете мнения ребенка правовым и нравственным ориентиром являются его интересы.


[Закрыть], но с разрешения его законных представителей, а также с обязательным уведомлением органов опеки и попечительства (за исключением, безусловно, экстренной медицинской помощи).

Вопрос о получении согласия на медицинское вмешательство, а также отказа от него на практике может возникать и в связи с таким обстоятельством, как беременность несовершеннолетней женщины (девочки). По смыслу ст. 54 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» решение о продолжении беременности или ее прерывании (аборте) несовершеннолетняя женщина, достигшая 15 лет, принимает самостоятельно. Вместе с тем любой вариант развития событий (аборт или сохранение беременности) сопряжен с необходимостью взвешенной оценки юной женщиной всех последствий любого из принятых решений (состояние здоровья для продолжения беременности, наличие материальнобытовых условий для воспитания ребенка, дальнейшее продолжение образования, возможные осложнения после аборта и т.п.), к чему она при отсутствии жизненного опыта и находясь при этом в стрессовой ситуации, совершенно не готова. С одной стороны она, как и любая женщина, вправе свободно распоряжаться собственным телом, с другой – неполная дееспособность, юный возраст препятствуют принятию ею продуманного решения. В этой связи в качестве средства обеспечения интересов несовершеннолетней женщины на уровне закона следует закрепить обязанность медицинского учреждения, в которое она обратилась за соответствующей медицинской помощью, предоставить ей в доступной форме полную и необходимую информацию о вариантах медицинского вмешательства, а также психологическую помощь (возможно через создание при медицинских учреждениях специальных комиссий, состоящих из медицинских работников, психолога, представителя органа опеки и попечительства).

В отношении несовершеннолетних, не достигших 15летнего возраста, в соответствии с ч. 2 ст. 20 и ч. 2 ст. 54 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» любое медицинское вмешательство может осуществляться только с согласия законных представителей. При отсутствии законных представителей решение о медицинском вмешательстве принимает консилиум, а при невозможности собрать консилиум – непосредственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением должностных лиц лечебно-профилактического учреждения и законных представителей ребенка. Закрепление в законе необходимости получения согласия законного представителя на лечение несовершеннолетнего является средством его защиты от необоснованного медицинского вмешательства. Вместе с тем на практике встречаются случаи, когда родители по различным причинам (в силу безграмотности, по религиозным соображениям) отказываются от получения медицинской помощи. В ситуации, когда медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни ребенка, согласно ч. 9 ст. 20 указанного выше закона оно может быть проведено по решению консилиума врачей, а если его собрать невозможно – по решению лечащего (дежурного) врача с обязательным последующим уведомлением руководителя медицинской организации и законного представителя несовершеннолетнего. В иных случаях объективной необходимости медицинского вмешательства в отношении ребенка ч. 4 ст. 20 закона предусматривает право медицинского учреждения обратиться в суд для защиты интересов такого ребенка. Однако в судебной практике обращение медицинских учреждений с подобными исками носит единичный характер, что объясняется излишней хлопотностью для них подобного мероприятия, отсутствием необходимых юридических знаний для подготовки искового заявления и поддержания процессуальной позиции в ходе рассмотрения дела, а также в большинстве случаев нецелесообразностью, поскольку в условиях опасности для жизни и здоровья ребенка ожидание судебного решения может привести к его гибели. Вместе с тем при определенных обстоятельствах уклонение родителей от оказания квалифицированной медицинской помощи, полагаем, может рассматриваться как уклонение родителей от выполнения родительских обязанностей и являться основанием для ограничения или лишения их родительских прав в судебном порядке.

Однако независимо от мотивов отказ родителей от необходимого для ребенка медицинского вмешательства влечет нарушение его прав, создает угрозу его жизни и здоровью, а соответственно, требует более оперативных, чем судебные, мер защиты. На наш взгляд, определенным решением обозначенной проблемы может стать закрепление в медицинском законода32 тельстве «частной» обязанности лечебного учреждения (наряду с общим правилом об обязанности должностных лиц и организаций сообщать в органы опеки и попечительства о фактах угрозы жизни и здоровью ребенка (п. 3 ст. 56 СК РФ) известить органы опеки и попечительства по месту нахождения лечебного учреждения об уклонении законных представителей от медицинской помощи ребенку. При подтверждении указанного факта орган опеки и попечительства согласно п. 2 ст. 64 СК РФ обязан назначить ребенку временного представителя в порядке ст. 12 Федерального закона «Об опеке и попечительстве» № 48ФЗ от 11 апреля 2008 года5959
  Собрание законодательства РФ. 28.04.2008, № 17. Ст. 1755.


[Закрыть]. При наличии в ст. 12 Закона «Об опеке и попечительстве» общих предпосылок для назначения временного представителя в аналогичной ситуации, если ребенок, нуждающийся в неотложной медицинской помощи, проживает не с родителями, а находится под опекой, необходимо, на наш взгляд, предусмотреть в данном законе специальное правило по аналогии п. 2 ст. 64 СК РФ.

Проиллюстрированная приведенными выше примерами бесспорная связанность (по смыслу ст. 57 СК РФ) принятия любого решения, затрагивающего интересы ребенка, с необходимостью учета его мнения позволяет с одной стороны, сделать вывод о тесном взаимодействии данного семейного права ребенка с его правами в других отраслях права. С другой – совершенно очевидно, что применение семейно-правовой конструкции «согласие-мнение» ребенка в отдельных отраслях права должно строиться на основе разумного, продуманного сочетания его интересов (как субъекта, нуждающегося в особой заботе и защите) и его права как личности выражать свои взгляды и быть услышанным при решении любого вопроса, затрагивающего его права и интересы.

Особое место в комплексе прав, которыми наделяется ребенок в соответствии с действующем законодательством, занимает закрепленное в ст. 56 СК РФ право на защиту. Социально-юридическая ценность и отличительная черта этого права заключаются в том, что, будучи самостоятельным субъективным правом, право на защиту выступает также «гарантом» надлежащей защиты иных прав и законных интересов ребенка в случае их нарушения. Причем в п. 2 ст. 56 СК РФ предусмотрена возможность самостоятельного осуществления ребенком данного права, помимо, а иногда и вопреки воле своих законных представителей. Выбор юрисдикционной формы осуществления данного права зависит от возраста ребенка: согласно ч. 2 п. 2 ст. 56 СК РФ возможность обращения ребенка в органы опеки и попечительства за защитой возрастом не ограничено, в то время как право самостоятельно защищать в суде свои субъективные права и охраняемые законом интересы (в том числе и предъявлять иски) возникает у ребенка с 14 лет. Однако следует отметить, что употребление в ст. 54 СК РФ (закрепляющей право ребенка на воспитание) и ст. 63 СК РФ (устанавливающей корреспондирующую обязанность родителей воспитывать детей), не правового, а сугубо педагогического понятия «воспитание», с одной стороны – определяет смысл многих правил, регламентирующих правой статус ребенка, с другой – на наш взгляд, вызывает в правоприменительной практике трудности с определением в действиях родителя состава правонарушения, а соответственно и предмета исковых требований при реализации ребенком права на судебную защиту в смысле положений п. 2 ст. 56 СК РФ6060
  Подробнее об этом см.: Сочнева О.И. О самостоятельной реализации несовершеннолетними права на судебную защиту семейных прав и охраняемых законом интересов // Проблемы защиты субъективных гражданских прав. Ярославль, 2009. Вып. 10. С. 44.


[Закрыть]. Подтверждением тому является неоднозначность судебной практики по вопросу о возможности предъявления ребенком иска о лишении родительских прав в порядке ст. 56 СК РФ, а также разъяснения Верховного Суда РФ в Обзоре практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей за 2011 год, согласно которым положения п. 1 ст. 7 °CК РФ, где ребенок не обозначен среди субъектов, способных обращаться с требованием о лишении родительских прав, необходимо применять расширительно с учетом нормы п. 2 ст. 56 СК РФ.

Системное толкование положений ст. 56 СК РФ и ч. 2, 3, 4 ст. 37 ГПК РФ позволяет сформулировать два принципиально важных вывода. Во-первых, закрепленное в 56 СК РФ охранительное право ребенка обеспечивает защиту его прав и законных интересов не только в рамках семейных правоотношений, но и в правоотношениях иной отраслевой принадлежности (гражданских, трудовых, жилищных, публичных медицинских, образовательных и т.п.). Во-вторых, реализация несовершеннолетним права на обращение в суд находится в непосредственной зависимости от наличия у него соответствующей отраслевой дееспособности6161
  Подробнее см. об этом: Сочнева О.И. Указ. соч. С. 42–45.


[Закрыть].

Обозначенные в ст. 6 °CК РФ наряду с правом на получение алиментов, регулируемого непосредственно семейным законодательством, такие имущественные права ребенка как право собственности на доходы и имущество, а также право на пенсии и пособия относятся к предмету регулирования, соответственно гражданского права и права социального обеспечения. Однако их реализация также происходит не без «семейного элемента». Так, например, согласно п. 1 ст. 28 ГК РФ сделки от имени малолетних могут совершать только их родители, усыновители, опекуны. Согласно п. 1 ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет совершают сделки с согласия законных представителей, однако в силу предоставления несовершеннолетнему с 14 лет права на самостоятельную судебную защиту (ст. 56 СК РФ) возможно, на наш взгляд, оспаривание несовершеннолетним несогласия родителей в судебном порядке.

Помимо перечисленных выше в соответствии с действующим законодательством за ребенком признается также ряд специфических прав, реализация которых влечет кардинальное изменение его статуса: право на эмансипацию (ст. 27 ГК РФ), на вступление в брак до достижения 18-летнего возраста (ст. 13 СК РФ и ст. 21 ГК РФ), несовершеннолетнее родительство (ст. 62 РФ), при этом, если «первые два акта превращают его в условно совершеннолетнего и дееспособного, то последний в рамках действующего законодательства, ведет … к правовому и фактическому усложнению ситуации, выстраиванию «пирамиды» опекунства и попечения»6262
  Тарусина Н.Н. Семейное право: Учебное пособие. М., 2001. С. 111.


[Закрыть].

Анализ действующего законодательства, регулирующего отношения с участием ребенка, свидетельствует о том, что объектом охраны семейного, трудового, гражданского, медицинского, образовательного и иных отраслей права не только субъективные права, но и интересы ребенка. Именно с обеспечением интересов ребенка связаны, на наш взгляд: наличие запрета в ст. 265 ТК РФ привлечения несовершеннолетних к работам, которые могут причинить вред их здоровью и нравственному развитию; необходимость получения согласия законных представителей на совершение несовершеннолетним в возрасте с 14 до 18 лет (п. 1 ст. 26 ГК РФ) гражданско-правовых сделок, т.к. в силу отсутствия жизненного опыта ребенок может не осознавать в полной мере последствий совершения таких актов; в сфере образования можно сформулировать такой интерес ребенка как получение образования, соответствующего уровню его развития и возрастным потребностям. В семейной сфере имущественные интересы ребенка обеспечиваются с помощью правил ст. 39 СК РФ об отступлении от равенства долей с учетом интересов несовершеннолетних детей, а также положений п. 5 ст. 38 СК РФ, определяющих судьбу «детских вещей» при разделе общего имущества супругов. На обеспечение интересов ребенка направлены также нормы п. 1 ст. 21 и ст. 24 СК РФ, устанавливающие особенности рассмотрения бракоразводных дел, в силу которых предполагается судебный порядок их разрешения и необходимость определения в этом же производстве по вопросам о месте жительства ребенка и о взыскании алиментов на его содержание.

Объектом особой охраны со стороны законодателя являются жилищные права ребенка. Это объясняется не только важностью такого социального блага, как жилье, для любого человека, но и тем, что «вне жилища трудно представить возможность реализации таких жизненно важных личных прав ребенка, как его право на выживание, на развитие, жить и воспитываться в семье»6363
  Рабец А.М. Жилищные права в системе прав ребенка, проблемы их охраны и защиты в Российской Федерации // Юрист. 2012. № 20. С. 34.


[Закрыть]. В частности, на защиту интересов ребенка в создании благоприятных условий для его нравственного, психического и физического развития направлена норма ст. 91 ЖК РФ, предусматривающая выселение из жилого помещения, занимаемого на праве социального найма, лиц, лишенных родительских прав, если совместное проживание ребенка с ними признано судом невозможным.

Социально значимой является проблема обеспечения прав и интересов ребенка, являющегося членом семьи собственника жилого помещения, если при расторжении брака его родителями он остается с тем из них, кто собственником жилого помещения не является. Правоприменительная по этому вопросу, основанная на толковании положений ст. 31 ЖК РФ Верховным Судом РФ, складывалась неоднозначно: от абсолютизации права родителя (собственника) определять, кто относится к членом его семьи6464
  Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2005 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 3.


[Закрыть], до утверждения, что в соответствии с семейным законодательством ребенок не может стать для родителя «бывшим членом его семьи»6565
  Обзор законодательства и судебной практики за III квартал 2007 года, утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 07.11.2007 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 1; п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 01.07.2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса РФ» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 9.


[Закрыть]. В этой связи представляется обоснованным мнение О.Г. Миролюбовой о том, что в данной ситуации интересам ребенка больше соответствует статус члена семьи и сохранение права пользования жильем (с предоставлением права пользования помещением матери ребенка до достижения им определенного возраста)6666
  Миролюбова О.Г. О социальной направленности жилищного права и законодательства // Социально-юридическая тетрадь (СюрТе). Вып. 1. / Под ред. Н.Н. Тарусиной. Ярославль: ЯрГУ, 2011. С. 167.


[Закрыть]. Вытекающие из п. 4 ст. 31 ЖК РФ обязанности родителя предоставить ребенку (бывшему члену семьи) проживание в своем жилом помещении, обеспечить иным жилым помещением основываются, на наш взгляд, на обозначенной в п. 1 ст. 8 °CК РФ обязанности по материальному содержанию ребенка6767
  В этом смысле мы разделяем позицию тех авторов, которые рассматривают понятие «материальное содержание» как более широкое по отношению к понятию «алименты» и определяют первое из них как материальное обеспечение, необходимое для создания нормальных условий для жизни и развития ребенка. См., напр.: Беспалов Ю.Ф. Семейноправовое положение ребенка в Российской Федерации. М, 2013. С. 40; Рузанова В.Д. Имущественные права ребенка: межотраслевой аспект // Семейное право на рубеже XX-XXI веков: к 20-летию Конвенции ООН о правах ребенка: Материалы Международной научно-практической конференции / Отв. ред. О.Н. Низамиева. М., 2011. С. 236.


[Закрыть].

Обобщение действующего законодательства позволяет сделать вывод о том, что в соответствии с требованиями Конвенции ООН о правах ребенка и Закона «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ» ребенок наделяется комплексами специфических прав в рамках трудовых, жилищных, гражданских правоотношений, в сфере образования, медицинского обслуживания, социального обеспечения, а также правами на ассоциации, на информацию, на неприкосновенность личной жизни, жилища, тайну переписки.

Отличные по своему типу, виду, правоотношения, в которых участвует ребенок, имеют различную отраслевую принадлежность, соответственно, с точки зрения режима правового регулирования на них распространяются общие положения той отрасли, к предмету регулирования которой они относятся. Однако анализ отраслевых норм, посвященных особенностям правового статуса несовершеннолетних, свидетельствует об их определенной межотраслевой общности, которая, прежде всего, проявляется в том, что они ориентированы на решение таких специфических задач как охрана детства, обеспечение детям особой заботы и помощи, создание благоприятных условий для их гармоничного развития, предоставление надлежащей правовой защиты (преамбула Конвенции о правах ребенка). Наряду с этим закрепленные данными нормами правовые предписания сконструированы с использованием единого понятийного аппарата («ребенок», «интересы ребенка», используются схожие возрастные градации и т.п.). Специфика регулируемых данными нормами отношений проявляется в своеобразии юридических фактов, влекущих их возникновение, изменение и прекращение (рождение, взросление, достижение совершеннолетия, вступление в брак, эмансипация). Особенности субъектного состава данных правоотношений заключаются в том, что наряду с признанием ребенка субъектом права нормы о защите прав и интересов ребенка адресованы не только его родителям (иным попечителям), а также различным государственным структурам, должностным лицам организаций, гражданам (п. 1, 3 ст. 56 СК РФ, положения Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ»), а также государству в смысле создания нормативных и административных предпосылок для осуществления прав ребенка (ст. 4 Конвенции).

В теории права возникновение особого правового режима (в нашем случае в сфере обеспечения и защиты прав и интересов ребенка) на основе взаимодействия норм различной отраслевой принадлежности рассматривается в качестве основания для выделения в системе права комплексной отрасли законодательства6868
  Алексеев С.С. Общая теория права. Т.1. М., 1981. С. 254–256.


[Закрыть]. В свете сказанного вполне обоснованной представляется позиция Тарусиной Н.Н. о наличии на сегодняшний день определенного количества методологических факторов для выделения в системе российского законодательства такой комплексной отрасли как «детское право»6969
  См.: Тарусина Н.Н. Семейное право. Учебное пособие. М., 2001. С. 112; Она же. Семейное право: очерки из классики и модерна. Ярославль, 2009. С. 281, а также см. об этом: Ильина О.Ю. Указ соч. С. 64.


[Закрыть]. При этом центростремительные силы межотраслевого принципа приоритетного обеспечения, охраны и защиты прав и интересов ребенка будут способствовать «энергоемкости» данного комплексного образования, содержательно влиять на те отрасли права, откуда оно извлекло соответствующие нормативно-правовые элементы.