Текст книги "Все мы родом из детства"

Глава 4

Галина с детьми прилетают в Петропавловск-Камчатский.

Отец ждёт их в посёлке Тигиль, куда получил направление на работу в уже знакомую ему георазведку.

Далее, из Петропавловска-Камчатского с причала Морского порта, Галина, Люба и Андрей отплывают на теплоходе с одноимённым названием.

Теплоход этот относится к самой большой серии пассажирских судов СССР. Это очень популярное средство передвижения между поселениями полуострова вдоль его западного побережья. С билетами были сложности, поэтому места семье достались в каюте «матери и ребёнка», так как Андрею только исполнилось семь лет.

Историческая справка:

«Т/х „Петропавловск“ построен в 1961 году в ГДР, г. Висмарк, верфь Матиса Тезиса. Длина 122 м., классных мест 340, экипаж 110 чел. Водоизмещение 5600 т., скорость 18 узлов/час. На борту имеются: 2 ресторана, бар, 2 музыкальных салона с кинотеатром. Высота борта до главной палубы 7,5 м.»

Курсировал по маршруту: Усть-Камчатск, Петропавловск-Камчатский, Ича, Усть-Хайрюзово, Палана.»

Галина с детьми направляются в Усть-Хайрюзово, чтобы уже оттуда улететь небольшим самолётиком в посёлок Тигиль.

Этим же теплоходом с концертами по посёлкам направлялась, уже популярная в то время на Камчатке, группа музыкантов ВИА «Звезда рыбака». Вечером, в музыкальном салоне теплохода, ими был дан концерт.

На концерт Люба идёт нарядившись в костюмчик из модной тогда кремпленовой ткани, который достался ей от тёти Леры, и оттого выглядела взрослее своих лет.

После концерта намечались танцы. Она хотела было уйти, но кто-то из пассажиров задержал её:

– Куда же вы, девушка? Разве вы не будете с нами танцевать?

И она осталась. Мама с Андреем уже спали в каюте, и девочка была предоставлена сама себе.

Любу стали приглашать на танец молодые люди, и всё время так получалось, что танцевали она около сцены, а молодые музыканты ей подмигивали!

После танцев один из молодых людей вызвался проводить девушку до каюты. Прочитав на табличке, закреплённой на двери каюты, что это комната «Матери и ребёнка», улыбаясь, спросил:

– Так ты у нас кто, мать или ребёнок?!

– Я – ребёнок! – ответила Люба и поскорее скрылась в каюте.

На следующий день на горизонте показалось Усть-Хайрюзово. Причала для такого теплохода у этого поселения не было, поэтому в море их уже ждал плашкоут, грузовое судно с малой осадкой, похожее на барку с высокими бортами, куда надо было всем перегружаться.

Плашкоут максимально близко мог причалить к берегу, с него спускался достаточно лёгкий трап, (либо опускалась часть борта в виде трапа, в зависимости от типа плашкоута) а если его не хватало до берега, то ещё привязывалась какая-нибудь доска (личные наблюдения автора).

Трап сильно раскачивало от ударов в него морских волн, поэтому всех пассажиров при спуске страховали матросы, они же переносили на берег грузы и багаж. Часто бывало, что кто-то из пассажиров не удерживался на доске во время удара волны и спрыгивал в воду, результатом чего оказывались промокшие в морской воде ноги.

Почти всегда в этих местах штормило, поэтому выгрузка пассажиров на плашкоут происходила в сетках по несколько человек.

Было страшно, теплоход прилично раскачивало на волнах, а сам плашкоут раскачивало ещё сильнее. С каждым креном судна Любе казалось, что матросы, управляющие выгрузкой, промажут, и сетка опустится не на палубу плашкоута, а в море.

Девочку сильно укачало и, как обычно, совсем некстати, у неё из носа пошла кровь. Чтобы женщине с детьми было спокойнее, решили, что к ним в сетку надо «подсадить» мужчину. Вызвался контролировать ситуацию в сетке солист группы «Звезды рыбака» Николай Кудинов – мечта и грёзы всех девушек Камчатки. Только Люба ещё этого не знает. Ей вообще не до того, хотелось лишь быстрее оказаться на твёрдой земле.

Выбравшись из сетки, мама с Андреем спустились в трюм плашкоута, где можно было присесть. А Любе, видя, как ей плохо, Николай предложил остаться наверху, потому что на воздухе качка переносится гораздо легче.

Он всё время пытался отвлечь внимание Любы на какие-то сопки, островки, сообщал их названия, рассказывал историю, делал всё, чтобы она смотрела не на волны, а вдаль.

По прибытию на берег всех транзитных пассажиров разместили в местной гостинице. Там же поселились и музыканты, у которых этим же вечером в местном клубе состоялся концерт, на который солист группы Николай Кудинов пригласил семью Любы бесплатно.

По расписанию рейс самолёта в Тигиль ожидался лишь на следующий день, заняться в посёлке было совершенно нечем, поэтому Галина с детьми приняли приглашение.

Николай уже знал, что они летят в Тигиль, где у музыкантов тоже будет выступление, но позже, так как до Тигиля у группы в плане были ещё остановки в других посёлках. На выступление в Тигиле Любу тоже пригласили. И она согласилась, потому что эти ребята уже казались ей давними знакомыми.

Люба до сих пор считает, что ребята-музыканты обратили на неё внимание из-за особенностей её «ивановского» говора. Она говорила, как в то время говорили все жители города Иваново и области:

«пЯтак, пОговорим, пОшли».

Парни беззлобно посмеивались, слушая Любу, иногда передразнивали. Возможно, что из-за этих акцентов на её произношение, Люба обратила внимание, как красиво говорят камчадалы! Одинаково красиво. Казалось бы, что в этом северном краю собрались люди, приехавшие кто на заработки, кто за романтикой, из разных уголков Советского Союза, но почему-то здесь ничья речь не выбивалась, не рознилась по национальному признаку. И только коренные жители, потомки охотников и оленеводов, чукчи, коряки, эвенки, говорили на русском языке с акцентом. Но дети их уже впитали эту «русскость» и их речь почти не отличалась от речи приезжих детей.

Лично я, как подруга и автор этих строк, считаю, что Люба парням просто нравилась. Достаточно посмотреть на её фотографии тех лет, чтобы понять это.

Посёлок Тигиль – районный центр Тигильского района Камчатской области. Когда-то, в тех самых семидесятых годах ещё двадцатого века, перепись населения жителей Тигиля показывала почти три тысячи человек, из которых мужчин было больше человек на сто. Согласно сведениям из Википедии, сегодня жителей посёлка в два раза меньше.

В Тигиле была полноценная десятилетняя школа, интернат для детей из посёлков, где совсем не было школы, либо присутствовала только начальная, отличные для того времени Дом культуры и Районный узел связи.

Дом, в котором обосновалась семья Любы, был на две квартиры с разными входами, находился он на окраине посёлка. Неподалёку от него располагались балки, небольшие домики, где жили рабочие георазведки, которые ещё не обзавелись семьями.

Как правило, по окончанию работ, балки тракторами перетаскивались на новое место.

На концерт группы «Звезда рыбака» в Тигиле Люба пошла уже одна. Домой после концерта, по узеньким, из деревянных досок тротуарчикам, её провожал Николай. Любе было лестно, но не более того. Уж слишком Николай, в свои неполные двадцать два года, казался ей старым.

Тем не мнение, она разрешила парню писать ей письма, и даже пообещала не затягивать с ответом!

На прощание Коля сказал:

– Ну что ж, возможно, что приеду я снова с гастролями в Тигиль… лет через шесть, а ты уже здесь дояркой работаешь!

– Не буду я дояркой! – обиделась Люба.

– Будешь! – уверенно сказал он.

– Здесь просто больше некем работать!

На том и расстались.

Глава 5

Николай со своей группой на следующий день уехали давать концерт в какой-то другой населённый пункт. Через несколько дней Люба поймала себя на мысли, что даже не думает о нём. Все её амбиции в плане того, что взрослый солист известного всей Камчатке ансамбля обратил на неё внимание, словно растаяли в воздухе. Не зря же есть такая пословица – «с глаз долой, из сердца вон».

Люба больше вспоминала своего друга Сергея из Иваново, сердилась на родителей, что выдернули её, лишив привычной обстановки, друзей-приятелей, спортивной школы. Сердилась, словно забыв, что все эти годы сама так сильно хотела жить с родителями.

Жизнь в Иваново научила её самостоятельности, быть сильной в любой ситуации, умению постоять за себя, поскольку драки и различные разборки были обычным делом в городской подростковой среде.

Например, в то время, когда Любе пришлось жить одной в новом районе и ходить в новую школу, ей не раз приходилось давать отпор более агрессивным сверстникам, по большей части, мальчишкам. Спасало ситуации то, что эти агрессивные парни ещё не успели сбиться в группы, поскольку тоже были из разных районов, и в их рядах ещё не было такой сплочённости, которая приходит лишь со временем и превращает эти группы в подростковые банды.

Однажды, гуляя по своему новому району с одноклассницей, девочки подверглись нападению нескольких парней. Подружка Аня убежала, а Люба, не привыкшая убегать от опасности, не смогла этого сделать. Парни затащили её в подвал одного из домов, но то ли из-за отсутствия того самого единства и определённого опыта, то ли от того, что их жертва не плакала и не умоляла, предложили ей самой раздеться и лечь на картонку.

– Щаз! – заявила им Люба,

– Анька, вон, убежала, всех вас видела, родителям расскажет. А мой отец дак вообще вас перестреляет всех, если со мной что! Он с Севера с пистолетом приехал!

Родители Любы действительно уже несколько месяцев как вернулись из Камчатской области в Иваново. Слова Любы породили неуверенность даже в тех активных и более наглых парнях, которые пытались задрать ей юбку.

Спасли девушку толстые колготки, с которыми никто не справился. В ту пору они на нас, девочках, натягивались, если не до подбородка, то точно до самой груди, потом по талии подвязывались какой-нибудь верёвкой или поясом, а излишки, закреплённые верёвкой, опускались вниз и натягивались на бёдра. После таких манипуляций колготы не спадали и не морщились на коленках. Вот с этим самым узлом на талии разобраться не смогли, а обещание быть пристреленными папашей этой ненормальной девчонки охладило пыл не слишком опытных насильников.

Кто-то из парней сказал:

– Вали отсюда, но только пикни кому!

И она пошла, стараясь не сорваться на бег, всем своим видом показывая уверенность.

И лишь выбравшись из подвала и зайдя за угол дома, побежала что есть мочи домой.

Дома Люба прошмыгнула в свою комнату, переоделась, спрятав потерявшие лоск, все в песке туфли и грязную одежду под свою кровать, чтобы перестирать всё и отмыть завтра, когда родители будут на работе.

В выходные, придя во двор к бабушкиному дому, она рассказала своим старым друзьям о произошедшем.

Тогда ей и подарили широкий солдатский ремень с тяжёлой металлической пряжкой, на которой была выдавлена пятиконечная звезда. Любу научили, как надо наматывать ремень на локоть и в последующем движении запускать эту пряжку в лицо противника, нанося ему кровавые раны. Тренировали друзья её жёстко, убеждая в том, что однажды это умение может спасти ей жизнь.

Вторым подарком был небольшой ножичек с кнопкой, при нажатии на которую из рукоятки выскакивало лезвие.

Чуть позже, на ледовом катке нового района Любы, состоялась разборка её друзей с обидчиками. Наваляли им тогда по полной программе. После этого больше никто к девушке не приставал. Одного из парней, затащивших её в подвал в тот злополучный вечер, Люба однажды встретила на улице один на один. Вытащив из кармана ножичек и нажав на кнопочку, пригрозила ошеломлённому обидчику, что выпустит из него кишки, если он ещё посмеет к ней приблизиться.

Со временем многие старшеклассники из местных хулиганов и задир станут её новыми друзьями. Они будут приходить к ней во двор, чтобы попрощаться перед уходом в армию, либо после кратковременной «отсидки» за какое-нибудь преступное, с точки зрения закона, деяние.

Бабушка Настя, глядя на парней, с которыми общается внучка, часто ворчала:

– К тебе одни бандиты да хулиганы ходят! Ох, и допрыгаешься, детка, втянут они тебя в какую-нибудь историю.

Этот самый солдатский ремень с тяжёлой металлической пряжкой Люба привезёт с собой в Тигиль, и первое время он всегда будет на ней, прикрытый кофточкой на девичьей талии.

Место, где жила Люба в Тигиле, называлось посёлком геологов или просто Геология. Этакий посёлок в посёлке. Часто так бывало, что возвращаться домой приходилось затемно, поэтому ремень, как предмет самообороны, был совсем не лишним. После опыта всяческих разборок в Иваново, Люба ожидала, что и в Тигиле ей придётся пройти так называемую «прописку». Но подобного не произошло.

Однажды она направилась в посёлок к подружке. По дороге, на узком, дощатом тротуарчике, ей навстречу шла компания из шестерых молодых парней. По виду это были местные аборигены, коряки.

«Вот сейчас-то „люлей“ я получу!» – подумала Люба, положив руку на талию и приготовившись расстегнуть незаметный под одеждой ремень.

Но кроме оглядывания её ладной фигурки, присвистывания и нескольких слов со смешками, типа «о, какую птичку к нам занесло!», ничего не произошло. Её даже не столкнули с тротуара в грязь!

В связи с этим, в одном из писем друзьям в Иваново, она напишет:

«Представляете, здесь нет „прописки“!»

Нельзя сказать, что всегда всё было ровно. У подростков было такое время, что хотелось подружиться с девчонками, всплеск гормонов этому способствовал. Новенькая девочка привлекала внимание. Самыми противными ей казались местные, коряки. Они ещё были и злопамятны!

Как-то вечером, когда Люба шла к себе в Геологию, впереди неё бежали по обе стороны дороги два парня из местных. Ну, бегут себе и бегут! В какой, то момент они с двух сторон поравнялись с Любой, и верёвка в их руках, которую девушка не разглядела в сумерках, натянулась и подсекла её ноги.

Летела она тогда знатно, от боли казалось, что голова раскололась надвое…

А мальчишки, они как бежали, так и убежали вперёд с этой верёвкой вместе.

Это уже потом Люба подружится со многими местными коряками из класса, а пока, в описываемое время, они точно казались противными!

А ещё был один старшеклассник, который просто не давал ей проходу. Имя его память девичья не захотела сохранить, но фамилию Идрисов, при всём желании, забыть не смогла. Огромный негатив испытывала лишь от звучания этой фамилии.

Отец Любы работал вахтовым методом, и его подолгу не бывало дома, а у мамы график работы предполагал ночные смены в роддоме. Этот самый Идрисов умудрялся высчитать смену, когда мама девушки уходила работать в ночную смену, приходил к их дому и постукивал в окна, чтобы Люба вышла с ним погулять. Люба злилась и говорила противному парню, что сейчас закричит на всю Геологию, чтобы парни, живущие рядом в балках, услышали и вышли отлупить назойливого ухажёра.

Глава 6

Люба скучала по Иваново, по бабушке Насте, по Ирине с Димкой, дяде Лёве, по своим школьным и дворовым друзьям.

Но и здесь, в Тигиле, будучи по характеру очень общительной, легко вписалась в школьный коллектив.

И с одноклассниками-коряками тоже подружилась.

В один из осенних дней её одноклассник, Серёжка Жирнов, топал с двумя своими приятелями на рыбалку. Направляясь к речке, они встретили Любу и позвали с собой. Она и пошла, решив, что рыбалка точно интереснее, чем бесцельно бродить по улицам посёлка с Ленкой Володиной, с которой они сидели в классе за одной партой. Да ещё было неизвестно, отпустит ли мать Ленки её гулять или уже надавала ей всяческих заданий по хозяйству.

Быстро прокрутив всё это в своей голове, Люба согласилась пойти с мальчишками к речке.

На берегу речки Серёжка достал из кармана вкусно пахнущий свёрток из газеты, потом, развернув бумагу, пристроил его содержимое на валявшейся на берегу реки тёмной, разлапистой коряге. Ребята спустились поближе к воде, выбирая место, где закинуть лески и закрепить удочки.

Между тем Люба приблизилась к раскрытому свёртку. На газете лежали и безумно вкусно пахли нарезанные тонко кусочки копчёной красной рыбы.

У многих в посёлке возле домов стояла своя коптильня, потому, после каждой серьёзной рыбалки, по посёлку летал невероятно вкусный аромат копчёного лосося.

Люба взяла кусочек рыбы и положила в рот. Кусочек словно растаял у неё на языке! Подумав, что эти мальчишки каждый день наслаждаются таким деликатесом, поэтому переживут, если она ещё немного рыбки попробует из этой кучки. Но рука потянулась к рыбе и второй раз, и третий… и пятый…

– Эй, Серёга! Она нашу наживку съела! Зачем ты её позвал?! – завопил один из мальчиков, увидев, что на газетке осталось всего лишь три тоненьких кусочка.

– Это же наша наживка, ты что, не понимаешь?!

– А я-то думаю, почему вы хлеба к рыбе не взяли?! – глядя на мальчиков наивно-честными глазами, улыбалась Люба.

– А давайте мы остатки на малю-юсенькие кусочки порежем!

И Люба вытащила из кармана свой замечательный ножик и нажала на кнопочку, расположенную на рукоятке. Лезвие послушно выпрыгнуло, переключив внимание парней на оригинальную вещицу.

Потом мальчики хоть и ворчали немного, но как на врага народа на Любу уже не смотрели. А в понедельник в школе они все встретились уже как давние друзья.

А ещё, в восьмом классе на Любу обратил внимание десятиклассник Витька. Невысокого роста, коренастый, светловолосый, смелый, решительный и в меру наглый.

От его настойчивого внимания Люба растаяла. Через неделю Витька ходил провожать её после школы в Геологию, нёс портфель, а по пути они надолго зависали на мостике, через который лежал их путь, и целовались. Вначале школьное сообщество над ними посмеивалось, дразнило «тили-тили тесто» и прочее. Но вскоре привыкли, и с чьей-то лёгкой руки, а вернее, сказанного слова, их стали звать «наши Ромео и Джульетта».

Хорошее, как обычно, быстро заканчивается. Сравнительно неплохо сдав экзамены за десятый класс, хоть любовь и отвлекала, Витя уехал в город Иркутск учиться пожарному делу. Люба даже поплакала, провожая его на самолёт, обещала писать письма и помнить. Если говорить о письмах, то иногда ей писали друг Сергей из Иваново и тот самый солист из ансамбля «Звезда рыбака» – Коля Кудинов, с которым они познакомились на теплоходе «Петропавловск-Камчатский».

После отъезда Виктора посёлок для Любы опустел. Поэтому ей захотелось на каникулы уехать в Иваново. Но родители не могли её увезти, потому что в этом году ни маме, ни отцу оплачиваемый отпуск не полагался, а отпустить дочь одну в такой непростой путь они опасались.

Неожиданно выяснилось, что та же проблема возникла у родителей девочки Ларисы, которые жили неподалёку.

Лариса была младше на год, и лететь ей надо было в Москву к бабушке, на летние каникулы. Любе же самое главное было в Москве добраться до тётки Антонины, сестры отца, а уж та могла бы посадить племянницу на поезд до Иваново. Девочки поклялись родителям, что в пути будут очень осторожны и не потеряются.

Всё получилось неплохо, вот только рейс на Москву из Петропавловска-Камчатского задержали, и девочки вместо того, чтобы прилететь в дневное время, прилетели очень поздним вечером. Конечно же, их никто не встречал.

Тогда они стали думать, как им ночью безопасно добраться к дому, где живёт бабушка Ларисы.

Выйдя из здания аэропорта с чемоданами, девочки увидели стоящий неподалёку от них автобус «Икарус», у которого были включены фары. В кабине находился водитель, по виду уже немолодой дядька, что-то там перекладывал, и было видно, что он вот-вот уедет.

– Побежали к этому автобусу! – крикнула Ларисе Люба, и они понеслись, насколько это возможно, волоча за собой чемоданы.

Водитель очень удивился, когда перед его автобусом нарисовались две девочки-подростка и стали просить его отвезти их, если не по нужному адресу, то хотя бы куда-нибудь близко от него.

– Вы что здесь совсем одни? – недоверчиво спросил водитель, ожидая какого-то подвоха.

– Мы прилетели к бабушке! На летние каникулы! А рейс задержали! Мы должны были засветло! Отвезите нас, пожалуйста! – раз в пятый объясняла Люба.

– Задержали, отвезите… – вторила Лариса.

– Куда ж вас девать?! Запрыгивайте. Подвезу. А то не ровен час, попадёте в какую-нибудь историю!

Девчонки, довольные собой, затащили чемоданы в огромный салон пустого автобуса.

Добрый водитель подвёз их максимально близко к нужному дому, помог вытащить чемоданы и наказал «не чирикать», пока идут к дому, чтобы не привлекать внимания ненужных, по его выражению, людей. Девочки попытались заплатить за проезд, но водитель денег не взял. В благодарность Люба и Лариса подарили ему по значку с символикой Камчатки.

Когда девочки позвонили в звонок на двери нужной им квартиры, то бабушка Ларисы, которая и открыла дверь, чуть с ума не сошла, увидев девочек на пороге. Как оказалось, что она ждала их только завтра и собиралась встречать.