Текст книги "Дикая птица"

– Позволь представиться, госпожа, – Сокол отвесил небрежный поклон, в который не вложил ни капли уважения. – Финист, к твоим услугам.

– Я думала, гвардейцы работают в парах, – Рогнеда окинула Финиста равнодушным взглядом и подлила молока в чай, целую бочку которого Радомиру подарил посол из Империи Хэ. Радомир предпочитал любым напиткам мёд, а от одного запаха чая его лицо кривилось в жутких гримасах, зато Рогнеда чай очень полюбила.

– Госпожа хорошо осведомлена, – Финист расплылся в кривой улыбке, отчего скулы его сделались острыми, а на щеках появились очаровательные ямочки. – Обычно мы действительно работаем в паре: чародей и воин. Но сейчас обстоятельства вынуждают…

Рогнеде было неинтересно.

– И ты, Финист, чародей или воин?

– Чародей, госпожа, но предпочитаю орудовать клинком, – он похлопал по большому охотничьему ножу в перевязи на поясе. – Ты мне лучше расскажи, что стряслось. Нужно как можно скорее найти преступника и наказать по всей строгости закона.

– Ты садись, – Рогнеда кивнула на свободную лавку за столом. – Выпей чаю, пока будешь слушать.

Финист с аппетитом жевал горячие блины со сметаной и мёдом, пока Рогнеда пересказывала ему, как потеряла память. Говорила честно, умолчав лишь о птицах и о том, что сама она пыталась выследить убийцу. Не хватало ещё оказаться в тюрьме за тёмные чары. Не все из них запрещены законом, но Рогнеде было о чём беспокоиться, один только знак Чернобога на её груди, пусть и скрытый за линиями узоров, – прямая дорога в темницу, если не на плаху.

– А как же птички, которые напали на вас с царевичем? – протянул Финист, когда Рогнеда замолчала, и отодвинулся, позволяя служанке поставить перед ним ещё стопку блинов.

Рогнеда постаралась скрыть удивление и сказать как можно более небрежно:

– Насколько мне известно, царь хотел сохранить этот… эпизод в тайне.

– Понимаю, старик Радомир не любит, когда Гвардия лезет в Царские Палаты, – весело цокнул языком Финист, заворачивая мёд в очередной блин. – Но такая уж у нас работа – узнавать обо всем и вмешиваться в чужие дела. Тем более, что время сейчас неспокойное, нечисть из всех щелей лезет, чернокнижники, – изумрудные глаза царапнули Рогнеду, – заговоры плетут. Приходится быть начеку, оттого и скрыть от нас ничего невозмо…

– Тебе Аньяна разболтала? – перебила его Рогнеда, без труда протянув ниточку от Дарена до молоденькой целительницы, не умеющей держать язык за зубами.

Финист поджал губы, недовольный, что его прервали, но кивнул.

– Ясно, – Рогнеда сделала глоток, отставила чашку и посмотрела на Финиста. – Полагаю, от твоей помощи я отказаться не могу?

Финист поймал её взгляд, ухмыльнулся, поставил локоть на стол и положил голову на кулак.

– Совершенно верно, госпожа. Попытка применения смертельного проклятия, контроль разума животных и попытка убийства царевича, – Финист загибал пальцы свободной руки. – Тянет на смертную казнь. Преступник опасен и я, как честный гвардеец, не могу этого так оставить. Поэтому предлагаю перейти к поиску подозреваемых. Есть мысли, кто тебя так не любит?

– Я чародейка из богами забытого княжества, невеста царя Вольского. Меня никто не любит, – настала очередь Рогнеды ухмыляться. Немного горько, чтобы убедительно изобразить скрытую печаль от такого своего положения. И не забыть добавить щепотку глубочайшей оскорблённости. – Люди даже шепчутся, что я царя околдовала.

– А ты околдовала? – Финист с интересом заглянул ей в глаза.

Рогнеда не отвела взгляд.

– Смею тебя заверить, у нас с Радомиром всё по любви.

– Разумеется, – Финист пригубил чай. – Может быть, у тебя всё же есть предположения, госпожа? Кто бы это мог быть?

Рогнеда вздохнула, стараясь сохранять спокойствие.

– Нет, у меня нет предположений, – она сдержанно улыбнулась. – Строить предположения и ловить преступников – твоя работа, не моя. Я предпочла бы в ближайшее время остаться живой. И будь уверен, в случае успеха царь тебя щедро отблагодарит.

– Будь уверена, госпожа, я сделаю всё, что в моих силах, – Финист кивнул, снова расплылся в очаровательной улыбке и поднялся на ноги. – Могу я осмотреть место, где ты была, когда потеряла память? Ты упомянула, что это случилось в светлице?

Рогнеда кивнула.

– Конечно. Войко проводит.

Как Рогнеда и предполагала, в светлице Финист ничего не нашёл. Если уж её сила не помогла, то слабенькие потуги того, что в Гвардии называли чарами, тем более не могли увенчаться успехом.

– Тот, кто на тебя напал, хорошо заметает следы, – сказал Финист, вернувшись к столу. – Думаю, лучше мне быть рядом и всюду тебя сопровождать, госпожа.

– Это лишнее, благодарю. Веди расследование, а со своей защитой я справлюсь самостоятельно.

– Боюсь, я вынужден настаивать.

– Ты не слышал, что я сказала? – в голосе Рогнеды появилось раздражение.

– Слышал.

– Ты не можешь охранять меня против воли.

– Вообще-то могу, – Финист склонил голову набок, и изумруды в ушах заблестели, поймав солнечные лучи. – Особенно когда вопрос касается судьбы всего Вольского царства. Кто знает, возможно, конечная цель убийцы не ты, а царь Радомир.

Рогнеда хмыкнула и скрестила руки на груди.

– И что, будешь ходить за мной хвостом день и ночь? А в ответственный момент закроешь от смертельного удара своим телом?

Финист кивнул, изумруды в ушах снова сверкнули.

– Если потребуется.

* * *

В комнате царил полумрак – её освещали лишь несколько свечей в центре большого круглого стола. Их свет едва доставал до краёв столешницы и тут же тонул в темноте за её пределами. Откуда-то издалека доносились приглушённые голоса, смех и музыка. На стол легли две руки с длинными тонкими пальцами.

– Ты провалился! – прошипел высокий голос, и пальцы буквально впились в поверхность. – Я всё подготовила, но ты всё равно ни черта не смог!

– П‑прости, – прозвучал из темноты тихий голос. – Я всё сделал, как ты велела! Я не понимаю, что пошло не так! Она выпила чай, клянусь, я сам видел! Должно быть, она сильнее, чем ты думала.

Руки сжались в кулаки.

– Или ты где-то напортачил, Войко, – голос дрожал от раздражения.

– Нет, клянусь! Я сделал всё в точности, как ты велела. И птиц выпустил…

– Ты же понимаешь, как это важно? – на свету появилась скрытая капюшоном голова. – Мы должны защитить царя и престол от этой ведьмы. Или ты не хочешь получить помилование после её смерти? Не хочешь начать новую жизнь? Свободную жизнь?

– Может, просто расскажем царю? Как-то всё сложно, всё… сложно, – пробормотал Войко. – Т‑тебя он послушает.

– Этот старый дурак не видит ничего дальше своего носа. Слышать ничего плохого про невесту свою не хочет. Эта шлюха позаботилась о его чувствах, – руки ударили по столу.

– А ц‑царевич? Госпожа просила его убить. Ч‑что мне делать?

– Ничего не делай, у тебя это лучше всего получается. Я за царевичем присмотрю. А теперь вон отсюда. У тебя есть работа.

3. Птицы и пчёлы

Финист не спускал с Рогнеды глаз, и она уже пожалела о том, что не нашла способ избавиться от его общества. Нужно было и Аньяну не подпускать к себе и отослать куда подальше. А теперь этот гвардеец путается под ногами: ни чар сплести нормально, ни спровадить его. Приходится изображать покладистую девицу-домоседку вместо того, чтобы искать убийцу. Финист же тоже особо не занимался расследованием, заявив, что, так как следов злодей не оставил, всё, что им остается – ждать, пока тот сделает следующий шаг и выдаст себя. Рогнеда так не считала, но делиться своими мыслями не торопилась. Она размышляла, и чего точно делать не собиралась – сидеть сложа руки и чего-то смиренно ждать.

Они молча терпели друг друга в саду у дома. Сад был диким, давно заброшенным предыдущим владельцем дома, и оттого особенно нравился Рогнеде. Было в его буйном, некошеном разнотравье что-то особое, живое, неукротимое. Разрослась, захватив большую часть сада и задушив цветник, черноглазая бузина. Дорожками разбегался по весне клевер и одуванчики. Отвоевали свою жизнь старые яблони, кривые, узловатые, но несущие на своих тонких ветвях тяжёлые, наливные и удивительно сладкие плоды. А ещё всё здесь напоминало о доме, о Чарограде, о яблоневом саде, который тоже одичал после смерти матери.

Рогнеда посмотрела на Финиста: он жевал яблоко, закинув ногу на ногу. Она сидела на лавке под яблоней и делала вид, что читает сборник историй о подвигах правителей Вольских – ещё один наивный подарок Радомира. Финист же расположился неподалёку на кривом пне. У его ног уже лежала добрая дюжина огрызков. И куда только в него столько влезает?

– Думаешь, убийца прячется в моих яблоках? – язвительно поинтересовалась Рогнеда, когда очередной огрызок отправился на землю, переполнив чашу её терпения.

– Думаю, что скоро он или она проявит себя, – отозвался Финист, сделав вид, что не заметил колкости. – И я буду рядом, чтобы защитить тебя.

– Прекрасный план, – хмыкнула Рогнеда, закрывая книгу. – Но тебя не смущает, что прошлые два раза ему не понадобилось приближаться ко мне, чтобы попытаться убить?

– Не совсем верно, – Финист сорвал с ветки яблоко, обтёр об кафтан и надкусил. – Для проклятия Забвения, которое на тебя наложили, ему нужно было дать тебе проклятый предмет, проклятую еду или питьё. Подозрительных предметов я не нашёл. Впрочем, если бы ты пустила меня в свои покои, возможно…

– В покои незамужней женщины? Невесты царя? На плаху захотел? – в этом была доля правды, удобная отговорка, чтобы держать Финиста подальше от её секретов и запертых в спальне сундуков. – Я сама проверила свои покои, не было там ничего подозрительного. Будь это предмет, я бы его обнаружила. Да ты и сам убедился, что ничего похожего в этом доме нет.

– Хорошо, – неохотно кивнул Финист. – Раз ты так утверждаешь, возможно, это кто-то, кто имеет доступ к твоей еде.

– Глупости, – отмахнулась Рогнеда. – Никто из моих слуг не владеет магическими способностями. Это моё условие и условие царя Радомира. Я тщательно проверяю тех, кого беру на службу.

– Возможно, среди твоих людей затесался предатель? Может, кого-то…

– Это невозможно.

– А ты наивнее, чем я думал.

Рогнеда стиснула зубы. Да что ты. Кто тут наивный? Она или Сокол-недоучка, который на полном серьёзе думает, что может защитить её. Чародейку, которая держит на привязи самого царя. Да у него ума хватит разве что на поиски волколака. И то исключительно потому, что эти твари имеют обыкновение оставлять за собой шлейф из кишок своих жертв.

– Хочешь чаю? – Рогнеда растянула губы в очаровательной улыбке. – С молоком.

– И с мёдом, – кивнул Финист. – Если есть, разумеется.

– Разумеется, с мёдом, – улыбка намертво приклеилась к лицу.

Рогнеда заторопилась на кухню. Нужно избавиться от этого недоумка и заняться уже делом. Может, убить его к чертям? Нет, слишком рискованно. По крайней мере, не стоит делать этого в собственном доме. Может быть, позже, при удачных обстоятельствах… А вот немного сон-травы не помешает. Совсем чуть-чуть – такой остолоп не распознает, решит, что сам задремал. Она уже не раз пробовала рецепт на Радомире и теперь использовала, когда ночи с ним становились невмоготу.

Рогнеда оторвала пару ещё влажных листочков от пучка травы, что сушился над печью. Пока Финист будет спать, она сходит туда, где Соколам не место.

– Вскипяти воду, Люба, – скомандовала Рогнеда служанке в белом платке, которая месила тесто. – Наш гость хочет чаю.

– А надолго он? Этот гость? – проворчала Люба, водружая на огонь почерневший котёл. – Ты ж, госпожа, обыкновенно чужаков не привечаешь.

– Это, Люба, печальная необходимость. Слыхала что-нибудь о Вольской Гвардии?

Рогнеда отыскала подарок Радомира. Полная банка тягучего цветочного мёда, а в нём – дольки жёлтого заморского лимона. Радомир такое лакомство любил, Рогнеда же к нему так ни разу и не притронулась.

– Кто ж не слыхал, госпожа. А это чего-й, – Люба понизила голос, – гвардеец?

– Сокол, – Рогнеда бросила листья сон-травы в чашку. – Видела его красный кафтан? Прислали мне особого чародея для защиты, только вот от чародея там одно название. Ни черта не умеет – только пить да есть горазд.

– Сокол, – Люба в ужасе прикрыла рот рукой. – Так если он узнает, что ты тёмные чары плетёшь… Ой, не сносить нам головы!

– Тёмные чары не запрещены законом, – отмахнулась Рогнеда, надеясь успокоить Любу.

– Но не те, что используешь ты, госпожа…

– А ты, Люба, держи рот на замке, – зашипела Рогнеда, резко развернувшись к ней. Вот только Люба, в отличие от остальных слуг, её никогда не боялась, а потому даже не вздрогнула. – И беспокоиться тогда будет не о чем.

– Да я никому, госпожа, никому, – Люба похлопала себя по губам. – Я ж за вас переживаю.

– За меня переживать не надо. Я сама о себе позабочусь.

Как Рогнеда и предполагала, Финист ничего не заподозрил. Выпил чай, закусил лимоном в меду и заснул прямо за столом, опрокинув голову на грудь. Прекрасно, прохрапит до самой ночи.

– Ты звала, госпожа? – подлетел Войко. Вид у него был встревоженный, дышал он часто, будто долго и быстро бежал.

– Где тебя носит? – Рогнеда смерила его презрительным взглядом. – Отнеси нашего гостя на кровать в дальнюю спальню.

– Т‑ты его убила, госпожа? – Войко нагнулся над Финистом, тот в ответ громко всхрапнул.

– Как видишь, нет. Неси его в дом. А я отлучусь ненадолго.

– А к‑куда?

Рогнеда нахмурилась.

– С каких пор ты интересуешься моими делами, Войко? Нос свой не суй, куда не просят.

Войко расплылся в услужливой улыбке и принялся кланяться.

– П‑прости, госпожа!

Не удостоив Войко вниманием, Рогнеда покинула двор. Туда, куда она направлялась, гвардейцам лучше не заглядывать. Если, конечно, им была дорога жизнь. Служителей закона там не жаловали, а вот Рогнеда могла бы отыскать зацепки о своём таинственном убийце.

Пыльные улицы Даргорода привели её к центральному рынку. Пахло травами и сырой рыбой – похоже, рыбаки вернулись сегодня со свежим уловом. И правда, у дальнего конца рынка собралась целая толпа.

– Судак! Свежий судак! – кричал продавец из толпы.

– Дерьмо его судак! Вот у меня щука – что надо! – кричал второй.

– Сам ты дерьмо, урод!

Рогнеда закатила глаза, без труда вспоминая, почему терпеть не могла даргородский рынок. Да и рынки в целом.

– Тётенька, подай монетку, ради Макоши! – чумазая рыжая девочка лет шести вцепилась Рогнеде в юбку. – Ты такая красивая, тётенька!

– Отцепись, – Рогнеда брезгливо выдернула юбку из её грязных рук. – Лучше усерднее молись своей Макоши, а не деньги клянчи.

Девочка зло посмотрела и плюнула ей под ноги:

– Макошь с тебя шкуру спустит, сука!

«Ненавижу детей», – Рогнеда едва успела увернуться от плевка.

Девочка набрала в грудь побольше воздуха – собиралась плюнуть ещё раз. Но теперь Рогнеда была готова. Едва девчонка плюнула, Рогнеда взмахнула рукой, призывая чары, и собственный плевок оказался у проказницы лице. Девочка завопила от ужаса и отвращения и в слезах умчалась прочь.

– Много чести обидеть ребёнка, – проворчала женщина с корзинкой у прилавка с луком.

– У этих богачей-чародеев ни стыда, ни совести, – ответила ей хозяйка прилавка. – Медяка сиротке жалко, а унизить беззащитных всегда рады.

– А вы чего ей денег не дали? – громко поинтересовалась Рогнеда, отряхивая юбку от грязи с рук попрошайки. – Взяли б да приютили сироту, раз такие сердобольные.

– Да у меня у самой семеро по лавкам, – пробормотала женщина с корзинкой, тут же теряя пыл.

– Да и у меня… – начала было вторая, но Рогнеда их уже не слушала.

Она направлялась к подворотне, которая, окутанная чарами, даже в солнечный день смотрела на торговую площадь тёмным провалом. Едва Рогнеда ступила в тень, звуки рынка стихли, будто все разом перешли на шёпот. В конце подворотни виднелась красная дверь с маленьким прямоугольным окошком.

Рогнеда постучала трижды. Окошко открылось, показав два карих заплывших глаза.

– Пароль, – пробасили за дверью.

Рогнеда сосредоточилась и нырнула в скудное и по-детски простое сознание того, кто стоял перед ней. Благо человек смотрел ей прямо в глаза. Но и это простая на вид задача стоила Рогнеде немалых сил. Проникать в сознание людей без их согласия было очень непросто, а проникнуть в сознание чародея – почти невозможно. Даже сейчас она успела заглянуть всего на мгновение, и, если бы привратник не повторял про себя одни и те же слова, видимо, силясь их не забыть, у Рогнеды бы ничего не вышло.

– Мавка по имени Шу, – буркнула она, и окошко закрылось.

Заскрипел замок. Один, второй, третий. И дверь распахнулась, пропуская Рогнеду внутрь. Тёмный узкий коридор увёл её в дымное нутро здания, пропахшее маковой грёзой и пивом. Даже днём здесь было полно людей, в основном картёжников. Они сидели за круглыми столами и бочками и проигрывали последние деньги. Какой-то мужик в приступе гнева выругался и смёл карты со стола. Взмыв в воздух, они разноцветным дождём опустились на пол. Под ноги Рогнеде упала карта с изображением лешего. Уголок был загнут.

– Надуть меня решила? – проигравший ударил кулаком по столу и ткнул пальцем в женщину напротив.

– Заткнись и потроши кошель, – она облизывала алые губы и расслабленно обмахивалась веером из своих карт. – А будешь ещё метить карты, я тебе хер отрежу.

Похоже, угроза была непустой, потому что мужик тут же побледнел и притих.

Под столом хихикал чёрт – лесной дух, давно перебравшийся жить в города и большие деревни. Маленькие пушистые создания с острыми загнутыми назад рожками, глазками-бусинами, шестью когтистыми лапками и тонким длинным хвостом с кисточкой. Ещё несколько серых чертей прыгали по деревянных балкам под потолком и с любопытством разглядывали гостей. Черти питались человеческими чувствами, оттого прибивались к игорным домам, шумным рынкам и публичным домам. А ещё черти обожали блестящие безделушки.

Проигравший картёжник швырнул на стол кошель и зашагал прочь. Женщина плотоядно улыбнулась ему вслед, взяла из выигрыша золотую монету и опустила под стол. Чёрт выхватил добычу, прижал к чёрной шёрстке и довольно замурлыкал. Рогнеда хмыкнула. Так, значит, один крапил колоду, а другая использовала чёрта, чтобы подсматривать в карты противника.

Рогнеда обвела взглядом зал. Все здесь только и делали, что проигрывали. В кости, в карты, в городки.

– Я попал, я же попал! Почему фигура не упала?! – вопил мужик, размахивая палкой над «городом» из деревяшек. А Рогнеда заметила за его спиной одноглазого чародея, который, судя по всему, владел чарами воздуха и не давал «городу» рухнуть даже тогда, когда по нему честно попадали палкой.

– Значит, не попал, – хихикнул одноглазый. – Деньги давай! Кто следующий попытает счастье и продемонстрирует меткость?

– А по-моему, ты плут! – мужик занёс над чародеем палку.

– Охрана! – завопил одноглазый.

Рогнеда, не желая быть втянутой в драку, поспешила вглубь комнаты к ещё одной двери. На этот раз чёрной. Но тут ей преградили путь.

Роза – распорядительница игорного дома – шла навстречу, раскинув руки. Высокая, широкоплечая, в синей мужской рубахе и красных шароварах. Короткие каштановые кудри едва прикрывали уши с массивными золотыми кольцами, на запястьях звенел десяток золотых браслетов.

– О, какая редкая птица залетела в наши края. Рогнеда! – она растянула губы в широкой улыбке. – Пришла очередное колечко заложить?

Рогнеда скривилась.

– Сегодня я по другому делу, – ответила она, а Роза со всей силы хлопнула её по плечам так, что ноги подогнулись. Глаза Розы сверкнули.

– Княгине Чароградской больше не нужны деньги? – гоготнула она, перехватывая ладонь Рогнеды и целуя пальцы с перстнями. – Али благоверный твой подарки дарить перестал?

Рогнеда высвободила руку и вытерла о юбку.

– Не твоего ума дело. Сегодня есть бои?

Роза шутливо пригрозила ей пальцем с длинным острым ногтем.

– Решилась-таки поучаствовать? С твоими талантами, быстро…

– Так есть или нет?

Роза схватила Рогнеду за подбородок и приблизилась почти вплотную.

– Если бы не твоя милая мордашка, я бы за такой тон уже выпустила тебе кишки, – процедила она.

– Дёрнешься, и кишки тебе выпущу я, – огрызнулась Рогнеда. Роза вздрогнула и удивлённо перевела взгляд вниз. Острое, почти невидимое лезвие из плотного воздуха вспороло ей рубаху на животе и дрожало у самой кожи, обдавая холодом.

Роза внимательно посмотрела на Рогнеду, плечи её задрожали, и распорядительница расхохоталась.

– А ты умеешь удивлять. За это я тебя и люблю! – она сжала подбородок сильнее, позволяя ногтям впиться в кожу, и хотела было сказать что-то ещё, но не успела.

– Всё в порядке? – знакомый голос заставил поморщиться. Вот леший, его ещё тут не хватало. Роза разжала пальцы, отпуская Рогнеду, и та неторопливо обернулась.

– Дарен, – она выдавила кислую улыбку. – Вижу, тебе уже лучше.

– Твоими стараниями, – Дарен подарил ей не менее кислую улыбку. – У тебя всё, – он перевёл взгляд на Розу, – хорошо?

Роза прыснула и, звеня браслетами, скрестила руки на груди. С балки на её плечо спрыгнул чёрт и, обвив хвостом шею, взялся маленькими лапками за серьгу в ухе. Роза недовольно дёрнула головой, но прогонять духа не стала.

– Так ты сегодня не одна? – вскинула брови она.

– Впервые его вижу, – бросила Рогнеда и, не прощаясь, прошла мимо, надеясь затеряться в толпе. Роза позади снова расхохоталась.

Рогнеда не посчитала нужным обернуться.

– Не думал, что ты завсегдатай таких… мест, – Дарен догнал её почти сразу.

– Да? Могу сказать тебе то же самое. Как ты вошёл? Только не говори, что просто угадал пароль.

– А ты?

– Я первая спросила.

Дарен недовольно вздохнул, но всё же ответил:

– Я пару лет назад выручил одного человека, он меня и провёл. Я здесь впервые.

– Конечно, – усмехнулась Рогнеда. Не потому что не верила, а потому что хотела поддразнить.

– Это правда.

– Не сомневаюсь.

– А ты как прошла?

– Не твоего ума дело, царевич. Иди лучше в картишки сыграй.

Дарен вдруг развернулся и преградил ей путь. Рогнеда едва успела остановиться, чтобы не врезаться ему в грудь от неожиданности.

– Я сюда не развлекаться пришёл, к твоему сведению, – серьёзно сказал Дарен.

– Какое совпадение, я тоже. А теперь прошу меня простить, царевич, – Рогнеда выдавила подобие вежливой улыбки, обошла его и продолжила идти к заветной чёрной двери в конце зала. – Но мне надо найти своего убийцу, пока он не преуспел.

– Значит, мы тут по одной и той же причине. – Дарен не отставал.

Рогнеда бросила на него насмешливый взгляд.

– С каких пор ты обо мне беспокоишься?

Издевательский тон не смутил Дарена.

– Говорил же, смерти ты не заслужила. Да и этот негодяй оказался достаточно глуп, чтобы покуситься и на мою жизнь. Не привык спускать подобное с рук.

Рогнеда усмехнулась. Отлично, не помнит, что она сболтнула ему про птиц, яд сработал как надо. Ну, почти.

– Очень мило с твоей стороны, – Рогнеда повернула дверную ручку, и они оказались в огромном тёмном помещении, полном людей.

В центре зала в пятне красного света, который испускал подвешенный под потолком осколок камня-багреца, располагалась круглая арена. Люди сгрудились вокруг неё, звенели голоса и монеты.

– Последний шанс сделать ставку! – кричал мальчишка в дырявой шапке. На шее у него висела деревянная коробка, в которую люди кидали деньги, а взамен монет он раздавал клочки пергамента. – Не стесняемся! Кто победит? Великан или Серая Бестия? Не упустите свой выигрыш, сделайте ставку!

На арену вынесли две огромные клетки, в которых метались, кидались на прутья, рычали и скулили псы. Один был чёрный, лохматый, усыпанный шрамами, а второй подозрительно походил на волка.

– И почему Гвардия не прикроет это место? – пробормотал Дарен, останавливаясь.

– Потому что всё законно, – Рогнеда пожала плечами. – К тому же игорные дома вроде этого платят очень щедрые налоги в царскую казну.

– Одно дело облапошивать дураков в карты, но это… – Дарен кивнул на клетки. Лицо его стало бледным.

– Контролировать сознание людей и нечисти запрещено. Про собак и других мелких животных, насколько мне известно, в законе ничего не сказано. Пока они не вредят людям, разумеется.

– Чтобы контролировать чей-то разум, надо быть чернокнижником. А поклоняться Чернобогу значит преступать закон.

Рогнеда в ответ фыркнула.

– Глупости. Чтобы использовать силу Чернобога, не обязательно ему поклоняться. Он того и не требует. Можно просто взять то, что он даёт, и использовать по-своему. Быть может, даже на благо. Можно, например, спасать невинных, пользуясь даром тёмного бога. За это тоже стоит казнить?

– Если таков закон, – ответил Дарен, впрочем, уже не так уверенно.

– Законы несовершенны, царевич.

– Не тебе это решать.

– А кому? Тебе? – Дарен замешкался с ответом, и Рогнеда продолжила: – Законы несправедливы и защищают тех, кто их придумал. Тех, у кого власть, даже если они этой власти недостойны. Особенно, если они её недостойны.

Дарен нахмурился, глядя на неё настороженно.

– А достойна ли та княгиня, из уст которой льётся такая крамола?

Рогнеда выдержала его взгляд и лишь пожала плечами в ответ.

На арену вышли двое мужчин. Один высокий и лысый в чёрном плаще, другой – маленький, с длинной бородой до колен. Они встали каждый у своей клетки и приветственно замахали толпе.

Толпа встретила их возбуждёнными криками. Затрубил рог, и мужчины синхронно ударили сапогами по клеткам. Дверцы распахнулись, но псы не торопились наружу, наоборот, забились в дальний угол, скуля.

Мужчины сели на пол и закрыли глаза. Задрожали всем телом, и в следующий миг псы выскочили из клеток. Пёс лысого – большой и серый, тот, что напоминал волка. Серая Бестия – догадалась Рогнеда. Значит, чёрный и лохматый пёс бородача – Великан.

Псы скалились, рычали, но не торопились нападать – ходили по кругу, изучая друг друга.

Толпа нетерпеливо гудела. Она хотела крови. И псы не заставили их долго ждать. Бестия кинулся на Великана. Пёс метил точно в шею, но Великан успел отскочить, с неожиданной для собаки его размеров прытью. Великан обежал клетку и изо всех сил пнул её в сторону противника, но Бестия ловко увернулся и снова пошёл в наступление. Великан, кажется, только этого и ждал. Пропустив Бестию мимо, он перекатился влево и тут же прыгнул на спину противнику. Острые клыки впились в загривок. Пёс заскулил, а лысый мужик, хозяин пса, закричал.

Рогнеда поморщилась. Проблема контроля над другими существами – их боль становится твоей. За всю жизнь она так и не нашла способ избавиться от этого… неудобства.

Тем временем лысый взял себя в руки и Бестия опрокинулся на спину, придавив Великана к земле, развернулся и вцепился ему в горло. Бородач закричал и упал на бок, хватаясь пальцами за шею. Хозяин потерял контроль, и у напуганного пса не осталось шансов. Бестия рванул на себя, вырывая трахею из глотки Великана, заливая арену кровью. Великан дёрнулся несколько раз и затих.

Толпа взорвалась криками и аплодисментами.

– Сегодня удача на стороне Серой Бестии! – мальчик с коробкой выбежал на арену. – Приветствуйте её мастера – Большого Змея!

Лысый поднялся на ноги и замахал толпе. Бородач лежал на полу и старался отдышаться.

– Какая мерзость, – голос Дарена дрожал.

– Это просто животные, – отмахнулась Рогнеда.

– Какая разница? Они же живые!

– И? Все когда-нибудь умирают. Тут их хотя бы кормят до отвала, – она повела плечом, не отрывая взгляда от арены. – Идём, надо поговорить с этим Змеем, пока он не ушёл.

– Почему с ним?

– Потому что второй ещё долго не сможет разговаривать. Его псу вырвали трахею. Хозяин будет мучиться от боли до самого заката.

– А ты разбираешься в этом… – протянул Дарен, но Рогнеда не обращала на него внимания. Она пробиралась сквозь толпу, стараясь не потерять лысую голову Большого Змея, который уже покидал арену.

– Именно так, а ты не разбираешься, поэтому не вижу смысла тебя задерживать, царевич. Возвращайся в Царские Палаты и… не знаю, книжки почитай.

– Думаешь, я сюда наугад пришёл? – Дарен не отставал.

– А разве нет?

В спину Рогнеде прилетело что-то вроде смешка.

– Тебя прокляли. Проклятие не сработало так, как нужно, убийца об этом узнал и, вероятно, запаниковал, решил как можно скорее доделать начатое, но, разумеется, не своими руками. Он в спешке нанял другого убийцу.

И это была его ошибка – мысленно кивнула Рогнеда. Первая ошибка.

– В Даргороде подобные бои проводят только в этом игорном доме, – продолжал Дарен. – До соседнего города самый быстрый конь донесёт в лучшем случае за полдня – слишком долго. Значит, замешан кто-то из местных чародеев, возможно, даже кто-то из этих двоих…

– Умница, царевич, блеснул, – бросила Рогнеда через плечо. Она думала о том же. Только вот о подобных чарах она знала немного больше. А ещё знала о том, что птицы были её, но пока не могла взять в толк, откуда о них прознал убийца, но отчетливо видела в этом жесте высокомерие. Убить Рогнеду её же птицами, унизить, забрать то, что ей дорого, – даже в спешке ублюдок уделил внимание важным для него деталям. Но это стало его второй ошибкой. Больно уж выбранный способ был ненадёжным, пусть и красивым. Впрочем, когда дело касается убийств, мало что может быть надёжнее отсечённой головы. Чары уж точно нельзя назвать верным оружием.

Мысли о птицах разозлили Рогнеду, гнев вскипел в груди, забурлил подобно воде в котле, и в коридор вслед за Змеем она выбежала уже с трудом держа себя в руках. Змей скрылся за одной из ближайших дверей. Рогнеда бросилась следом, но путь ей преградил огромный охранник.

– Эй, гостям сюда нельзя, – пробасил он. – Мавка Шу будет недовольна.

– Мне можно, – Рогнеда попыталась пройти мимо, а когда её не пропустили, метнула в охранника гневный взгляд. – И Мавка Шу отгрызёт тебе голову, если вздумаешь мне мешать!

– Что? Вы это… её друзья, что ли? – охранник обеспокоенно заозирался по сторонам.

– Мы её партнёры, а остальное не твоего ума дело, дружок, – прошипела Рогнеда, тыча того в грудь. – И если не хочешь неприятностей, исчезни!

– Ты знакома с хозяйкой игорного дома? – прошептал Дарен, когда смущённый вышибала исчез в темноте коридора.

– Понятия не имею, кто она, – отмахнулась Рогнеда. – Но подбирать работников ей стоит поумнее.

Она вошла в комнату без стука. Это было маленькое помещение, почти каморка. Большой Змей сидел на сундуке и курил трубку.

– А вы ещё кто? – сплюнул он.

– Надо поговорить. – Дарен закрыл за собой дверь. – Тут на днях вышла неприятная ситуация…

Рогнеда взмахнула руками, и Змея пригвоздило к сундуку, трубка упала на пол, рассыпав пепел по старому, выцветшему ковру.

– Что за… – прохрипел он.

– Меня кто-то пытался убить, и я очень хочу знать, кто это был, – Рогнеда приблизилась к Змею и сжала кулаки, позволяя потоку воздуха придавить его ещё сильнее.

– Эй, ты чего? – вмешался Дарен.

– Не лезь! – огрызнулась Рогнеда и вернулась к Змею. – Какой-то умник натравил на меня стаю птиц. Не хочешь ничего об этом рассказать?