Электронная библиотека » Елена Коровина » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 29 ноября 2014, 20:07


Автор книги: Елена Коровина


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Это было несправедливое обвинение. И Диана отлично знала это, но так захотелось хоть раз ударить побольнее эту неблагодарную правительницу. Ведь сколько раз Генрих хотел развестись, но именно Диана не позволяла! И вот теперь соперницы стояли друг против друга, уперев руки в бока, как базарные торговки. Они забыли, что 25 лет придерживались хороших манер ради своего единственного мужчины. И вот запас манер закончился…

Диана решила покинуть двор. Генрих пришел в ужас: «Я не могу жить без Вас!» Действительно, сколько он себя помнил, он не мог без Нее жить. Что он сказал жене – тайна, но Екатерина снова начала улыбаться сопернице. Обрадованный примирением, Генрих решил устроить рыцарский турнир. Нашелся и повод – дочь Генриха и Екатерины выходила замуж.

На третий день праздника, 30 июня 1559 года, король выехал на гарцующем жеребце со странным именем Беда. Оруженосец надел на голову монарха огромный золотой шлем. Диана ахнула. Она вдруг вспомнила давнее пророчество, сделанное старой гадалкой. Как там начиналось? «Та, что родится в последний день 1499 года и которую назовут Дианой… – и дальше, – спасет Снежную голову, а потом потеряет Золотую. И теряя, и приобретая, она прольет много слез. Но радуйтесь – всеми будет править она!» И жизнь показала, что гадалка не ошиблась. В судьбе Дианы действительно оказалось много и радостей и потерь. И Снежная голова нашлась. Когда Диане исполнилось 25 лет, ее папаша, Жан де Пуатье, оказался втянутым в заговор против короля Франциска. И только заступничество четы Брезе уберегло седую голову отца от плахи. Но Золотой головы, которую нагадано потерять, Диана не встречала. И вот – Генрих в золоченом шлеме!..

Диана закричала что есть мочи: «Остановитесь, сир!» Но король уже понесся на соперника – молодого капитана Монтгомери. Копье капитана сломалось. И тут Беда резко рванул вперед, и обломок копья, приподняв золотое забрало шлема, вонзился прямо в глаз Генриха.

Истекающего кровью короля понесли во дворец. Диана в отчаянии сжимала поручни помоста и повторяла: «Та, которую назовут Дианой, потеряет Золотую голову!..» Екатерина же лишилась чувств. А придя в себя, вспомнила предсказание своего астролога Луки Горико: «Король должен избегать боев на 41-м году жизни». Вспомнила она и катрен известного врача и предсказателя Нострадамуса:

 
Молодой лев одолеет старого
На поле битвы, один на один.
В золотой клетке глаз ему выколет,
И умрет тот жестокой смертью.
 

Ну разве могла не исполниться такая лавина пророчеств?!

Король Генрих II скончался 10 июля 1559 года. На престол взошел его сын Франциск II. На ближайшей аудиенции новый монарх процедил, презрительно глядя на фаворитку отца: «Вследствие пагубного влияния вы удаляетесь от двора!» А Диана вдруг вспомнила, как этот вечно больной юноша мучился страшной сыпью. Все боялись подходить к нему, и только у нее хватало мужества менять ему повязки. Теперь за его троном стояла Екатерина, получившая почетный титул Королевы-матери, и улыбалась. Все шло прекрасно – наконец-то она удалила соперницу! Вот только через день после коронации сына Екатерина ужаснулась, смывая румяна: ей всего 40, а зеркало показывает сморщенную старуху. И никакие магические притирания не помогают…

А Диана, уехавшая в свой замок Анэ, и на седьмом десятке притягивала взоры мужчин. В ночь на 25 апреля 1566 года Диана де Пуатье заснула, с улыбкой вспоминая своего Генриха. Больше она уже не проснулась. В церкви Анэ ей поставили памятник из белого мрамора, как истинной античной богине. И вот уже пятый век в день ее упокоения таинственные поклонники приносят к этому памятнику две белые розы – одну от себя, другую от Генриха. Недаром же он когда-то написал возлюбленной: «Моя любовь охранит Вас и от времени, и от самой смерти».

Екатерина Медичи пережила подругу-соперницу на 23 года. Казалось, это будут сладостные времена после смерти ненавистной Дианы. Но нет… Времена оказались кошмарными. Изо всех сил Екатерина интриговала, подсиживала, подкупала, травила. Да чего только она не делала ради того, чтобы властвовать! На троне по очереди побывали три ее сына – Франциск II, Карл IX, Генрих III, но, стоя за их тронами, тайно правила их мать. Вот тогда-то двор в страхе и презрении окрестил ее, звавшуюся некогда Катериной Марией Ромолой ди Лоренцо ди Медичи, просто Мадам Змеей.

Времена ее правления стали роковыми для Франции. Непомерными тратами она разорила королевскую казну, огромными налогами довела страну до нищеты. Современник Екатерины, известный французский гуманист, мыслитель Жан Боден, охарактеризовал времена Медичи так: «Если государь слаб и зол – то он создает тиранию, если жесток – организует бойню, если распущен – устроит бордель, если жаден – сдерет с подданных шкуру, если неукротим – высосет кровь и мозг. Но самая страшная опасность – интеллектуальная непригодность государя».

Мадам Змея скончалась 5 января 1589 года. А через несколько месяцев ее младшего сына, Генриха III, заколол религиозный фанатик. И вся династия Валуа канула в Лету. На трон взошел первый Бурбон – Генрих IV Гасконский. Вот тогда-то и стало ясным распределение ролей в истории: Диана Пуатье создавала времена Возрождения, Екатерина Медичи их разрушила.

Украденная Мадонна

В истории Раннего Возрождения много легендарных красавиц, без которых эпоха вообще не состоялась бы. Но одна особенно будоражит наше воображение, потому что спустя века мы можем увидеть ее нежную красоту. Юная Лукреция ди Бути смотрит на нас с картин своего возлюбленного супруга – великого художника Филиппо Липпи…



Ф. Липпи. Мадонна с Младенцем и двумя ангелами. Ок. 1465


Лукреция закрыла глаза и порывисто вздохнула. Она сделала это! Или все же это сон? Сейчас она очнется, и все станет как прежде. Она откроет глаза и увидит серые стены монастыря. Отец определил ее туда по достижении 15 лет. Сейчас ей почти 18. Через несколько месяцев она стала бы послушницей, а потом и монахиней. И все ее имущество отошло бы монастырю. Но она сбежала!..

Пышная религиозная процессия медленно двигалась по главным улочкам Прато. Конечно, этот небольшой городок с процветающей соседкой Флоренцией не сравнить, но и у него есть свое сокровище, своя Святая Реликвия – пояс Богоматери Пречистой Девы Марии. Раз в год с величайшим почетом реликвию проносят по улицам. На процессию выходят все горожане, приезжают паломники из Флоренции, даже из самого Рима. Народу собирается столько, что не протолкнуться. В этой-то суматохе Лукреция и ускользнула из-под бдительного ока монахинь, смешалась с толпой, а потом сбежала. Это оказалось так просто – ОН подал ей руку, и она пошла за ним.

Монастырь никогда не был ей по сердцу. Но она покорилась отцовской воле. Смирилась с тем, что никогда не быть ей ни женой, ни матерью. Что поделаешь, на все воля Божья…

И вдруг – Филиппо! Она увидела его случайно. Хотя в их монастыре он работал уже год. Мать настоятельница пригласила его, известнейшего художника из Флоренции, написать образ для главного алтаря и сделать настенные росписи. Матушка мечтала, что монастырь Святой Маргариты прославится своими росписями, как монастыри самой Флоренции. Однако всех сестер настоятельница предостерегла – почтенный фра Филиппо Липпи, хоть и принадлежит сам к братству монахов-кармелитов, но жизнь ведет весьма вольную. Нет, он не выпивает и не безобразничает, но больно любит приударить за женским полом. Так что, пока фра Филиппо будет расписывать те или иные помещения, монахиням туда путь заказан.

Лукреция никогда не выходила из воли старших: сначала – отца, потом – настоятельницы. Она всегда держалась в тени, тихо выполняла любую работу. Может, потому настоятельница и послала ее с какой-то просьбой к флорентийскому художнику. Лукреция вошла, озираясь, боясь увидеть страшного зверя, бросающегося на бедных женщин. А увидела мягко улыбающегося мужчину – не красавца и не урода, но с такими ясными и зовущими глазами, что девушка даже забыла, зачем пришла…

Он так измучился в этом монастыре… Низкие своды, крошечные комнатки. Так мало света! За серыми стенами в Прато бушевала весна, виноградники на склонах стояли пронизанные светом, солнце золотилось в полуденной дымке. А в этом монастыре – сплошная тьма.

Он раздумывал, как бы положить на фрески побольше солнечных бликов.

Написать что-то солнечное, струящееся, изящное, как золотистые женские волосы. Поднял голову от рисунка и увидел…

Она стояла рядом, мило переминаясь с ноги на ногу, и наголовный платок медленно сползал с ее волос, открывая золотой водопад. И в ее взгляде было столько тепла и света, сколько может быть только в чистейшем взоре Богоматери.

Филиппо сразу понял, что она – Мадонна, и только его. Потом он узнал, что она – Лукреция ди Франческо Бути, дочь флорентийского гражданина, синьора Франческо Бути, и пока не Христова невеста. И художник сразу решил, что она ею не будет, чего бы это ни стоило. Он видел ее не в монашеской рясе, а в красивом платье. И еще он видел ее с младенцем на руках. Со своим младенцем.

Конечно, вряд ли Мадонна была бы к нему столь милостлива. Он ведь никогда не был праведником. Да и как он мог им стать? Сирота, с раннего детства сам пробивающий себе дорогу. Мать умерла после его родов. Через два года умер и отец. Так что, сколько Филиппо себя помнит, он всегда принадлежал монастырю дель Кармине. Монахи его воспитывали, монахи и учили. Да только говорили, что он туп до крайности. А он каждую свободную минуту рисовал угольками. Все книги, что попадали в руки, испортил картинками на полях. Однажды на монастырском мощеном дворе нарисовал зеленой землей громадную картину – папа вручает устав монастырю кармелитов. Это и решило дело. Настоятель купил послушнику краски и велел срисовывать на доски все те живописные фрески, что были в монастыре и окрестностях. Вот так – самоучкой – и осваивал Филиппо азы живописи. Благо осваивать было с чего. Ведь монастырскую капеллу только что расписал великий, и уже безвременно покойный, Андреа Мазаччо.

Филиппо работал столь ревностно, что все вокруг начали толковать – в одержимого Липпи вселился дух самого Мазаччо. Кармелиты решили не рисковать – зачем им такие разговоры? Своего юного брата они отослали в Неаполь. С тех пор и начались его странствия по городам и весям. И в этих странствиях как-то забылось, что он – монах чуть не с рождения, недаром же его зовут «фра» – святой брат. А поскольку о работах его говорили, что созданы они так изящно и прекрасно, что лучше не сделаешь, Филиппо получил покровительство сильных мира сего – и семейства Медичи, и самого папы римского. Так что жил Филиппо в свое удовольствие, зарабатывал немало, увеселений и компаний не чурался.

И вдруг – монашка! Сколько женщин он видел, ни разу не встречал такой величайшей прелести и чистоты. Свет земной и небесный! Филиппо уговорил настоятельницу позволить ему писать портрет Лукреции, добился разрешения поместить ее в виде фигуры Богоматери на свои росписи. Он перестал есть и спать, рисовал как одержимый. Она позировала ему целыми днями. И вот он похитил ее из монастыря. Украл у этих никчемных монашек их самое драгоценное сокровище!

…Синьор Бути бушевал. Разыскав беглецов, он львиным рыком заявил, что не даст за своей вероломной дочерью ничего. Все отойдет монастырю, как и договаривались.

Пока синьор Бути буйствовал, Филиппо лишь плечами пожимал. Неужели он, живописец, не может обеспечить любимую? Да он уже получил множество заказов. Об этом Филиппо и сказал разъяренному папаше, когда тот наконец перестал кричать. Лицо синьора пошло пятнами, и он повернулся к дочери. Неужели та не понимает, что обесчестила свою семью? Да и себя тоже! Ведь этот похотливый старик – ему же пятьдесят лет! – всегда бегал за юбками. Всей Флоренции известно, как однажды Козимо Медичи, напрасно дожидающийся от Филиппо обещанной картины, запер его наверху своего загородного дома. Так этот сластолюбец, чтобы не пропустить очередное свидание, разодрал простыни на веревки и по ним спустился вниз. Бедный Козимо еле нашел потом своего живописца у какой-то белошвейки. Неужели Лукреция хочет связать жизнь с таким животным?! К тому же он – монах. Он же не сможет на ней жениться!

Отец ушел, оставив одни проклятия. Будто мало им других бед!

«Бог не осудит нас! – прошептала Лукреция. – Он поможет тебе что-нибудь придумать. Ты придумаешь!» Лукреция сжала веки, чтобы сдержать слезы. Ее Филиппо – не старик. Да он моложе всех самых молодых! И он не сдастся! Нашел же он выход, когда его похитили разбойники и продали в рабство. Полтора года он работал на хозяина, терпел голод и побои. Но однажды ему в голову пришла мысль – использовать свой дар. Он нарисовал портрет хозяина, правда, углем, красок у него не было. И хозяин был так поражен его талантом, что отпустил художника. «Ты придумаешь! – повторила Лукреция, как заклинание. – Ты же художник!»

Он был художником. И ему не надо было придумывать. Он послал в родной монастырь покаянное письмо, а Медичи – свои картины. Те, где Богородица с чистым обликом Лукреции благословляла мир.

И случилось невероятное – любовь победила все преграды! По ходатайству Медичи папа Пий II в 1461 году, спустя пять лет после побега влюбленных из монастыря Святой Маргариты, снял монашеский сан с Филиппо и разрешил ему вступить в законный брак со своей возлюбленной.

Весельчак и жизнелюбец Липпи оказался прав – он воочию увидел свою жену не только в нарядных платьях, но и с младенцем на руках, и даже с двумя младенцами. В 1457 году родился их первенец, названный матерью в честь любимого мужа – Филиппино (то есть маленький Филиппо). Теперь отец рисовал его рядом с матерью то в виде Младенца Иисуса, то – святого ангела. Интересно, что сын тоже стал очень известным художником, но имя уменьшительное не выправил. Так и остался в истории – Филиппино Липпи, в отличие от большого – Филиппо. В 1465 году Лукреция родила дочку Александру. И теперь счастливый отец рисовал уже целое семейство – поразительно изящную Мадонну и счастливых, здоровых, вполне упитанных ангелочков. И этот трогательный облик юной матери со своими детьми (далеко не религиозный, а обаятельно-светский) вот уже шестое столетие покоряет зрителей ведущих музеев мира в Риме, Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Берлине, Мюнхене и, конечно, Флоренции.

В 1469 году, когда Лукреции было 31 год, Филиппино – 12, а Александре – всего 4 года, Филиппо Липпи не стало. Было ему около 63 лет, но он был по-прежнему полон сил – отправился в город Сполето расписывать местный собор. И по-прежнему он оставался жизнелюбом в полном смысле этого слова. То есть любил жизнь и, конечно, женщин. Правда, теперь никто не распространялся о его похождениях, ибо синьору Лукрецию уважали все. Когда же он умер, поползли слухи, что в Сполето Филиппо отравил какой-то родственник его очередной пассии. Но слухи эти быстро оборвались. Ибо и Лукреция, и дети так горевали по мужу и отцу, что ни у кого язык не повернулся сказать что-то, порочащее Филиппо.

Сначала Козимо, потом его внук Лоренцо Медичи ездили за прахом своего авантюрного монаха-художника. Но сполетцы не разрешили перевезти его во Флоренцию. Так и остался Филиппо там – в соборе. Говорят, до сих пор иногда посреди мраморных плит раздаются тяжелые вздохи. Говорят, это старый художник вздыхает о своей Мадонне.

Вот только где она – мы не знаем. Знаем, что 12-летний Филиппино пришел в мастерскую к ученику своего отца – великому Сандро Боттичелли. Больше идти ему было некуда. А значит, его матери, Лукреции, уже не было на этом свете. Она, как всегда, ушла за мужем. Или он снова украл ее. Это же так просто: он подал руку – и она пошла за ним.

Жемчужина Флоренции

Эта дама единственная, кто может поспорить с легендарной Лизой дель Джокондо, ибо ее лик столь же известен. Именно ее, Симонетту Веспуччи, изображал на легендарных картинах «Весна» и «Рождение Венеры» величайший художник Раннего Возрождения Сандро Боттичелли (1445–1510). Вот только жизнь красавицы приходится восстанавливать по крупицам. А ведь ее судьба имеет особое влияние на развитие Старого и Нового Света.


Теплым сентябрьским вечером 1469 года огромный флорентийский дворец Медичи – палаццо на Виа Агра – сиял, как драгоценный камень. Тысячи свечей и сотни канделябров освещали пышный прием, который давал Лоренцо Медичи.

Америго Веспуччи привел в палаццо родственников – кузена, купца Марко Веспуччи, с супругой. Купец Марко оглядывался вокруг жадно и завистливо. Америго неприятны были такие взгляды. Сам он считал Медичи не только правителями Флоренции, но и частью своей жизни, ведь он не просто состоял при дворцовом карауле, но и дружил с обоими братьями. Он вообще никогда не повел бы во дворец жадного Марко. Но месяц назад кузен вернулся из Генуи вместе с юной женой – дочерью удачливого купца Каттанеи. А перед 16-летней Симонеттой Америго не смог устоять. Она так просила взять ее во дворец! И за что этому Марко, уже растолстевшему в свои 25 лет, досталась такая красавица?! Стоит только взглянуть, душа петь начинает. А уж грациозна! Кажется, не ступает по земле, а просто – плывет.



С. Боттичелли. Рождение Венеры. 1482–1486


Гранатовый зал приемов гудел как улей. Лавируя между гостями, Америго повел родственников к хозяину, шепча: «Бывший герцог Пьеро Медичи умер пару месяцев назад. Теперь все в руках Лоренцо. Друзья называют его Великолепным. В нем и вправду все великолепно. Жаль только, что он не красавец».

Лоренцо видел с возвышения, что Веспуччи ведет к нему своих родственников. Герцог не любил приемов, но ради дружбы с Америго заготовил маленькую любезную речь. Марко с женой склонились в поклоне, распрямились… и Лоренцо забыл все слова. Он только молча смотрел на юную жену Марко. Мягкие золотистые локоны, темно-золотые с крапинкой глаза, чистый лоб и нежные алые губы. Боже! Она была похожа на Мадонну или на юную богиню. И Лоренцо впервые за 20 лет жизни пожалел, что он некрасив, невзрачен, мал ростом. Кем он может стать для такой красавицы?! К тому же он женился летом этого, 1469 года, чтобы успокоить умирающего отца. Ах, почему эта красавица не появилась во Флоренции, когда он был свободен? Лоренцо медленно поднялся: «Я рад, что вы посетили мой палаццо, синьор Веспуччи! Надеюсь, вам понравилась Флоренция, мона Симонетта?» Ответа не последовало. И тут Марко засуетился: «Простите мою жену, мессир! У нее просто нет слов. К тому же родом она из Порто-Венера, а там все женщины молчаливы. Да и вообще место то странное. Говорят, именно там родилась из пены морской сама богиня любви». Марко еще что-то говорил, но Лоренцо уже не слышал. Он только видел, что красавица смотрит куда-то вдаль. Лоренцо обернулся – сзади, в тени огромного кресла, стоял его младший брат, 16-летний красавец Джулиано.

Не прошло и нескольких месяцев, как жизнь семейства Веспуччи разительно изменилась. Вот и сейчас, раздуваясь от гордости, Марко развернул очередное приглашение с золотыми вензелями. Вот что значит выгодно жениться! Красота Симонетты приносила проценты большие, чем ее громадное приданое. Марко заключил уже немало выгодных сделок по рекомендациям Медичи. К тому же оба брата буквально боготворят его молодую жену, каждый день шлют ей дорогие подарки. Но эту дурочку не поймешь. Больше всех драгоценностей ей оказались дороги надушенные бумажки со стихами. Даже серьезный не по годам Лоренцо начал рифмовать стихотворные строчки. Что уж говорить о младшем, Джулиано, влюбленном по уши? Раньше оба братца Медичи неделями устраивали то попойку, то погоню за юбками. А теперь вдруг – нате вам! – воспылали любовью к искусствам. Собрали вокруг поэтов, музыкантов, художников, философов. Все сочиняют, рисуют, философствуют. Даже городской повеса Анджело Полициано, год назад пролежавший на спор весь день в городском фонтане, теперь пишет изысканные поэмы о любви. Вся эта компания любителей искусств называет себя «странниками в Садах Медичи», посвящает свои творения Симонетте. Они даже рыцарские турниры устраивают в ее честь! И неудивительно – все они влюблены.

Сандро Боттичелли, которому Джулиано заказал портрет своей возлюбленной, тоже был влюблен – тайно, несмело. В конце января 1476 года он начал писать портрет Симонетты – в пару к только что написанному портрету самого Джулиано. Красавица встретила художника в палаццо младшего Медичи не стесняясь – в домашнем платье с полураспущенными волосами. Она быстро утомилась от сеанса, закашлялась. Джулиано прибежал со стаканом воды. И Сандро вдруг понял – Симонетта больна!

Через неделю художник узнал, что доктора выявили у нее чахотку. Перепуганный Америго, не дожидаясь возвращения Марко, повез кузину к морю – в деревушку Пьомбино. Джулиано, соблюдая приличия, остался во Флоренции, но каждый день слал гонцов. 20 апреля Симонетта вернулась. Она никого не принимала, хотя врач и сказал, что ей лучше. Но надежды на выздоровление не сбылись. 26 апреля 1476 года 23-летняя Симонетта умерла. Через день ее похоронили в церкви Оньисанти на семейном кладбище Веспуччи.

Лоренцо был в другом городе, но, узнав страшную весть, прискакал домой. Хоть он и загнал коня, но на похороны опоздал. Джулиано, закрывшись в своем палаццо, несколько суток прорыдал в голос. Симонетту оплакивала вся Флоренция. Ибо простой народ считал, что она мягко и ненавязчиво укрощает бурный нрав семейства Медичи. Один лишь Марко не особенно расстраивался и спустя месяц женился вновь.

Джулиано изменился до неузнаваемости. Стал необщителен и молчалив. Часто молился – просил Бога забрать его к любимой. Через два года после смерти Симонетты, день в день – 26 апреля 1478 года, – влиятельное во Флоренции семейство Пацци попыталось свергнуть Медичи. Группа мятежников ворвалась в кафедральный собор Санта-Мария дель Фьоре во время торжественного пасхального богослужения. Джулиано увидел опасность первым. Раскинув руки, он шагнул на заговорщиков. Будто хотел этим плавным жестом унять их злобу. Десятки кинжалов вонзились в его тело. Джулиано даже не успел вскрикнуть. Только взгляд его метнулся по церкви и ударил прямо в глаза Лоренцо. И тот понял – Джулиано шагнул к смерти сознательно. Ведь это был его долгожданный путь к Симонетте.

Сам Лоренцо был ранен кинжалом в шею. Верный Полициано отсосал кровь в ране – боялся, что кинжал был отравлен. Слава богу, горожане не поддержали Пацци. Мятеж провалился. Заговорщиков повесили. А Флоренция вновь погрузилась в глубокий траур – по красавцу Джулиано.

А к лету по Флоренции поползли слухи, будто красавица Симонетта умерла вовсе не от чахотки. Якобы, узнав о болезни возлюбленной, Джулиано послал за неким Доменико Салкедо. Синьор этот служил в тайной должности при дворе Медичи. Он был ловцом вампиров. Когда в герцогстве обнаруживалась эта нечисть, Салкедо ловил ее и убивал. И вот, желая любыми средствами сохранить возлюбленной жизнь, Джулиано повелел раздобыть вампира для Симонетты. Пусть лучше она тоже станет вампиром, зато не умрет. Ведь вампиры живут лет по триста. Салкедо в точности выполнил приказ, доставив во дворец отловленного где-то вампира. И после его укуса Симонетта действительно стала выздоравливать. Однако вскоре странные повадки начали проявляться в поведении самого Джулиано. Он стал бояться солнечного света и не выходил из своих покоев. Он даже с друзьями перестал встречаться. Поговаривали, что он тоже превратился в вампира, и его скрыли во дворце Медичи. А Симонетту обвинили в случившемся и решили расправиться с ней. И тогда она, осознав весь ужас ситуации, бросилась вниз с высокой городской башни.

И еще поговаривали, что Пацци были правы, когда избавили город от вампира Джулиано. И не казнить их надо было, а вознаградить.

Боттичелли услышал этот дикий рассказ в трактире от странствующего монаха. Господь небесный! Разве может подобная чертовщина случиться во Флоренции? И разве могла бы кроткая Симонетта согласиться на такое богомерзкое действие? Нет, все это – злобный навет. И что только не выдумают враги, чтобы опорочить Медичи!

Бедные влюбленные дети! Они просто хотели любить и жить вместе. И вот их нет. И никакая магия – с вампирами и колдунами – не сможет вернуть их к жизни. И только он, художник Сандро Боттичелли, сможет. Он нарисует их по памяти – вместе на одном портрете. Будто они позируют живые. И они навсегда останутся вместе.

Художник схватил кисть. Он еще не знал, что всю оставшуюся жизнь будет рисовать красавицу Симонетту по памяти. Все грации и прелестницы его знаменитой «Весны» – она. Все богини и нимфы его аллегорий – тоже. И великая боттичеллиевская Венера, выходящая из пены морской, – она, Симонетта, которую недаром называли Жемчужиной Флоренции. В этих шедеврах – Вечная Весна и Вечная Жизнь Симонетты и Джулиано. И конечно, его – робкого влюбленного Сандро Боттичелли.

Последний великий художник Раннего Возрождения, он пережил Симонетту на 34 года и завещал похоронить себя на кладбище Оньисанти, где и был погребен 17 мая 1510 года рядом с Симонеттой Веспуччи.

Что до Лоренцо Великолепного, то, потеряв со смертью Симонетты свою неутоленную любовь, он посвятил жизнь флорентийскому процветанию и развитию искусств. Даже только три художника, которым покровительствовал Лоренцо, составили бы его славу на все времена – Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Но таких имен было множество.

А Америго Веспуччи сразу после гибели Джулиано покинул Флоренцию. Сначала уехал в Париж, потом в Севилью представлять интересы Медичи в морской торговле. В 1499 году 48-летний штурман Америго предпринял путешествие из Испании в Новый Свет. Он открыл и описал никому не известную тогда землю, которую впоследствии назвали его именем. Хотя, говорят, сам Америго мечтал назвать ее Сан-Симоной – в честь небесной покровительницы Симонетты.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации