Текст книги "О зонтике и о судьбе"

Говорят: «судьба посылает знаки», говорят: «Бог хранит», ещё говорят: «случай подвернулся» или: «черти занесли» – в зависимости от степени неожиданности и приятности того или иного происшествия…

Вот Вадим Петров, например, вообще не верит ни в судьбу, ни в Бога, ни в чёрта, ни в его бабушку. Он верит в то, что его жизнь – в его руках! А что вы хотите? Ему восемнадцать!

Сейчас он собирается на День рождения к Оксанке – бывшей однокласснице. Чистая рубашка, потёртая кожаная куртка, не менее потёртые джинсы, лёгкие кроссовки – классический прикид конца века… Вадька подошёл к зеркалу. Высокий, стройный паренёк с живыми блестящими глазами на смуглом лице придирчиво окидывал Вадьку взглядом по ту сторону зеркала. Пожалуй, ворот стоит расстегнуть – вид более независимый. «Сойдёт!» – самодовольно-небрежно решил Вадька, пригладил тёмные волосы, легко подпрыгнул и сделал руками так, как делают ниндзя в телевизоре. Он бы и крикнул соответственно, не спи за стеной маленькая сестрёнка.

Прохладный, ласковый майский вечер жался с улицы к оконному стеклу, подмигивал, манил и пленительно улыбался. Вадька тоже улыбнулся ему. Словно опять увидел своё отражение – молодое, прекрасно-глупое и счастливое. Выглянул в окно: «Что-то больно свежо. Пахнет дождичком. Тэкс-тэкс»…

– Ма! Где у нас зонтик?

Послышались торопливые шаги, и в комнату вошла тихая женщина с уставшими, но лучистыми глазами.

– Ты куда, Вадик? – спросила она шёпотом.

– В гости, мам. Где зонтик?

– Не засиживайся допоздна, сынок.

– Конечно, мамуль! Вернусь к «Спокойной ночи, студенты»! – Вадька сделал лицо отличника-первоклассника.

– Зонт на шкафу, – тихо улыбнулась мать. Она стояла, прислонившись к косяку и влюблёнными глазами следила за сыном. Тот вскочил на стул, потянулся… ещё дальше… Он почувствовал, что теряет равновесие, стул под ним закачался и вдруг с грохотом упал на пол вместе с Вадькой.

– Вот зараза! – процедил Вадька сквозь зубы, потирая ушибленный локоть.

В соседней комнате заплакала девочка. Мать кинулась к ней. Вадька был очень зол на себя, на шкаф, на зонтик, а больше всего – на стул, за что и наградил его символическим, но ощутимым по силе пинком.

– Я ушёл, мама! – крикнул Вадька, пытаясь заглушить детский плач, и выбежал на улицу.

Пасмурный майский вечер уже заждался его, поэтому встретил детским смехом, чириканием и гудками. Но было в этом слишком бурном приветствии что-то подозрительное…

Вадька подбежал к автобусной остановке. Дорога была пуста. Нетерпеливо глянул на часы. Щёлк! – что-то упало на циферблат, цифры расплылись, стрелки искривились. Шлёп! – что-то стукнуло по носу. Дзинь-дзинь! – запел железный карниз. Плюх-плюх-плюх! – деревья испуганно и часто заморгали листочками. В одно мгновение асфальт стал пятнистым, а в следующее по нему уже катились потоки холодной дождевой воды. Дождик, друган майского вечера, резвился по полной!

Вадька стянул ворот, чтобы не капало за шиворот, быстро оглянулся, ища спасительное убежище. Как назло, поблизости спрятаться негде. И тут же услышал за спиной:

– Вставайте ко мне, а то совсем промокните.

Момент – и Вадька очутился в каком-то закрытом розовом пространстве. Обернулся и замер – прямо перед его лицом вспыхнула розовая улыбка, рассыпались по плечам белокурые локоны, на них тоже горел алый отсвет.

– Ну и полило, правда? – произнесло розовое видение и тихо засмеялось. Вадька молчал. С волос, прилипших ко лбу сосульками, струйками стекала вода, рука всё ещё сжимала ворот куртки, а рот невольно расползался в бессмысленной улыбке. Смех видения превратился в звонкий хохот:

– Какой вы смешной!.. Нет, это бесподобно! – новый взрыв хохота отрезвил Вадьку, он тоже засмеялся, привычным кокетливым движением пригладил волосы.

– Вы автобус ждёте? – спросил он.

– Интересный вопрос… А что же ещё? – тонкие брови удивлённо взлетели, розовые губы дрожали от сдерживаемого смеха.

– Действительно. Моря нет – стало быть, не теплоход, но аэростат не исключён! – Вадька прищёлкнул пальцами, завершая свою блестящую остроту, и даже не сразу понял долетевший до его слуха вкрадчивый голос:

– Если вы такой умный, что же до сих пор в луже стоите?

Неожиданный поворот дела оглушил не меньше, чем громкий торжествующий смех. Вадька пропадал! Он уже почти пропал! Кроссовки жалобно хлюпнули, захлёбываясь в мутной воде.

– Они не промокают, – совсем уже растерянно выдавил померкнувший герой, поднял голову и вдруг радостно закричал, хлопнув ладонями по прилипшим к ногам джинсам:

– Автобус! Автобус прозевали!!!

Автобус действительно лениво отъезжал от пустой уже остановки, а дождь азартно колотил его в задние стёкла, явно подгоняя…

Розовый купол над Вадькиной головой задумчиво качнулся, и в вакуумную тишину вклинился длинный вздох: «М-да-а-а-а…» Потом – тихий, короткий смешок, ещё – и прыснул смех, заполнивший собой всё звенящее цветное пространство.

Они долго не могли успокоиться, подзадоривая друг друга новыми вспышками хохота. Девушка смеялась безудержно, как ребёнок, зажмуривая глаза и мотая головой. Наконец, вытирая слёзы на глазах и всё ещё давясь от смеха, она спросила:

– Ну что, будем ждать аэростат или уж пешком надёжнее?

– А далеко вам?

– Четыре остановки, но если на них не останавливаться – то одна. А вам?

– Тоже, – кивнул Вадька и вдруг поймал себя на мысли, что ему гораздо дальше. Впрочем, эта мысль не долго гостила в беспечной Вадькиной голове. Элегантным жестом он принял зонтик в свою руку, и они зашагали по мокрому асфальту…

Ливень, видать, рассчитывал полюбоваться на Вадькину панику, потому что от разочарования быстро заскучал и стих. Правда, моросил для виду…

Парочка под розовым зонтом бодро шлёпала по вечернему городу. Девушку звали Даша. Это имя сразу откликнулось в душе Вадьки чем-то мягким и пушистым. И голос у неё такой бархатный, с лёгким пришепётыванием. И ручка, опирающаяся на его – тёплая, нежная и доверчивая.

Вадька азартно лепил анекдот на анекдоте, прикол на приколе, историю на истории. Он всегда был гвоздём любой компании. Даша слушала внимательно, удивлялась, смеялась, иногда прислоняясь лбом к Вадькиному плечу. От этого его несло ещё больше:

– Да я, если хочешь знать, как-то на спор два литра коньяку выпил! Борька, друган мой, он после литра сломался, а я ещё потом на мотике по двору гонял!

Даша почему-то не засмеялась на этот раз. Помолчав немного, сказала тихо:

– Так себе подвиг… Не хотела бы я, чтобы мой сын так вот проявлял свою молодецкую удаль…

Вадька немного смутился, вспомнив печальные глаза своей матери, когда она встретила его после той гулянки. Потупился. И тут же почувствовал лёгкое пожатие тёплой ладошки.

– Да ладно, Вадик, не горюй! Не век тебе балбесом быть. К своим детишкам остепенишься, поди, малость…

Совершенно неожиданная мысль пришла в Вадькину голову и он спросил:

– Даш, слушай, а каким ты хочешь, чтобы был твой сын?

– Ну… Красивым. Сильным. Честным. И чтобы весёлый был, и смелый, и ловкий. И очень добрый. Не добренький такой, послушненький и удобненький, а с большим жарким сердцем!

– О! Так это ж прям я!!! – Вадик выпятил грудь и заломил брови для важности.

– Ага! Ещё и скромный к тому же! – Даша наконец снова засмеялась своим бесподобным смехом. Потом в одно мгновение стала очень серьёзной и вкрадчиво спросила:

– Предлагаешь мне тебя усыновить?

– Вот ещё, – растерялся Вадька.

Так часто за единицу времени он не терялся ещё никогда… Что делает с ним эта девчонка?! Она умна, она остроумна, она – просто умница!.. Вадька посмотрел на её милый профиль и поймал себя на мысли, что это лицо может стать ему родным. И как бы ему хотелось, чтобы эти тёплые руки обнимали его на пороге – усталого и счастливого. И сидеть вечерами на кухн

...

конец ознакомительного фрагмента