Текст книги "Бумажный змей и скрипка"

Елена Лактионова
Бумажный змей и скрипка

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

У Мишки было три самых заветных желания: построить снежный дом, запустить бумажного змея и научиться играть на скрипке.

Вроде бы что тут такого: дождался зимы, вышел во двор и построил снежный дом. Или, например, змей: взял лист бумаги, привязал к нему хвост, нитку и запустил под облака. Но в том-то и дело, что это совсем не так просто, как кажется. Мишка и дом строил, и змей запускал, но построить и запустить так и не смог. Вот как всё было.

Мишка жил с матерью и младшим братишкой в маленьком поселке, где и школа-то была всего до пятого класса. Потом ребята ездили в город на автобусе. Мишка последний год учился в поселке, на будущую осень он тоже будет ездить в город.

Уже ни одну зиму Мишка пытался строить снежный дом. Он про него где-то вычитал: сидишь себе в домике и смотришь в окошко. В таком домике тепло. Мишка всё рассчитал и обдумал: нужно сначала поставить четыре снежных стены, одну немного не достроить – это будет дверь. Потом сверху положить тонкие жерди и присыпать снегом. Окошки сделать пару пустяков, об этом и думать не стоит. Всё очень просто. Нужно только снегу дождаться.

У Мишки для домика был заготовлен круглый стол-грибок на одной ноге. Он стоял у кого-то во дворе, потом, видимо, у него отгнила нога, и его бросили. Мишка выкатил стол из лужи, где тот валялся, и приволок домой. Еле докатил тяжеленный мокрый стол до своего двора, измазался весь, зато был доволен.

Еще у него была печка от старого бака. Ее соседи выбросили, а Мишка подобрал. Печка была еще тяжелее, чем стол. Потому что железная. Правда, внутри пустая и прогоревшая. Печку тоже можно поставить в домике; достать кусок трубы и провести от печки в окно. В домике будет совсем тепло.

В прошлую зиму так и не удалось построить снежный дом. Во-первых, зима была плохая, снегу мало, одни морозы. А во-вторых, Мишка долго проболел, нужно было догонять по учебе, и ему было некогда. Но в эту зиму Мишка обязательно построит снежный дом.

Снова долго не везло с погодой. Ведь совсем не в любую погоду можно заниматься снежным строительством. Тут нужны особые условия. В мороз, когда снег сыпучий, ничего не построишь. Нужно, чтоб и снегу было много, и чтоб он был немного влажный, катался в ком. И хорошо бы, чтоб потом, когда домик будет уже готов, морозец ударил, чтобы всё смерзлось – вот это было бы замечательно. Но попробуй выжди такого! Зимы нехорошие здесь. Сначала долго идет мокрый снег и тут же тает, превращаясь в грязь. Иногда всю ночь идет, все радуются: наконец-то зима пришла, снег выпал. А утром встают – всё течет, с крыш капает и снегу только клоками на заборах и крышах. Не очень-то с такими зимами построишь снежный дом.

Мишкина мама говорит, что у них на Урале снегу так много, что даже иногда поезда останавливаются. А сугробы – выше человека. Вот бы Мишку туда, или здесь выпал бы такой снег хоть один раз за всю жизнь.

И все-таки иногда совсем хорошо бывает: снег идет всю ночь, день и еще ночь. Утром встанешь – всё бело и тепло. Вот тогда нужно выходить и строить, не теряя ни минуты.

Прошлую зиму Мишка успел построить только одну стену. Она стояла долго, таяла, оседала, потом смерзлась. Мишка следил за ней из окошка, пока болел. Ему было жалко этой стены, что вот она стоит, заброшенная, почерневшая от сажи и становится всё меньше и меньше. Когда Мишка выздоровел и вышел во двор, он первым делом побежал проведать свою стену. Вверху она стала тоненькой, почти прозрачной, образовав заледеневший узор, зато внизу была твердой, как камень. Мишка пнул ее ногой – ого! – смерзлась намертво.

Мишка потом любил сидеть за своей стенкой на корточках и мечтать: вот только одна стена, и то как хорошо, а если бы домик…

С каким нетерпением ждал он нужного снега; наконец, дождался. Из школы еще шел, попробовал снег – хорош. Слепил снежок, бросил в забор – то, что нужно.

Не теряя времени, мигом собрался, – надел старенькое пальтишко, специально для двора, другие варежки. Выбрал место за домом, чтобы с улицы не выдать было. И – за работу.

Три здоровенные кома скатал быстро. Огромные комья, Мишка еле ворочал их под конец. Еще такой же ком подкатил, обхватил руками, жилился, жилился, чтоб сверху поставить – никак. Пришлось рядом привалить – для другой стены. Стал поменьше комья катать.

Скоро снег поблизости кончился, пришлось катать комья в углах двора, а потом нести на руках. Один ком рассыпался перед самой стенкой. Мишка даже выругался с досады. Теперь он стал подкатывать комья к самой стене, но снегу перед домиком уже не было, и комья катились по земле, наворачивая на себя слой грязи. Скоро у Мишки весь живот, колени и руки по самые плечи были черные, а стенка стала пегой.

Одну стену отмахал Мишка запросто, на одном дыхании. Хорошая получилась стена. Правда, вверху в два раза тоньше, чем внизу: не поднять было тяжелые комья наверх, но это ничего.

Мишка принялся за вторую стенку. Скатал еще два больших кома и поставил рядом. Последний ком, уже на месте, треснул пополам. Но Мишка даже не выругался – устал. На изломе ком был красивым: черная змейка земли вилась от самой сердцевины, спиралью закручиваясь к краю, – как рулет с маком.

Мишка слепил обе половинки и решил, что на сегодня хватит. Стемнело. Штаны и пальто на животе намокли, от них стало холодно. Варежки отяжелели и тянули руки вниз.

Пришла мать с работы, привела из детсада братишку Павлика. Зажгли свет на кухне, и во дворе стало светлее. Мишка еще повозился немного и пошел домой.

Перед тем, как заснуть, он опять думал о своем снежном домике, что завтра будет его строить, и послезавтра, и так до тех пор, пока не построит.

На следующий день, придя из школы и наскоро перекусив, Мишка снова пошел во двор. Он собрал весь снег по углам двора и даже прихватил соседский огород. Вторая стена была готова, когда уже стало темнеть. Стена получилась высокая, выше первой, черно – белая от перемешанного с землей снега. Мишка встал сбоку и глянул на нее в профиль: стена получилась кривая, от основания совсем в середку загнулась, как стручок, а вверху – тонюсенькая. Мишка встал на ящик и стал снегом выравнивать верх. Он облокотился на стену, потом и вовсе лег на нее и так увлекся, что не заметил, как потихоньку заваливается веред вместе со своей стеной. Когда он это почувствовал, было уже поздно. Он вдруг понял, что падает его стена, и он же сам, своим телом валит ее. Мишка дернулся, но уцепиться ему было не за что, и он в ужасе медленно всё валился и валился, и ничего не мог поделать. Наконец, стена рухнула, Мишка упал в снег и закрыл глаза. Он лежал, боясь их открывать: ведь он увидит руины своего домика! Открывал медленно, обречено глядя по сторонам; медленно поднялся и сел на ящик.

Мишке показалось, что вместе с этой стеной рухнули все его мечты и даже жизнь. Он просидел долго, пока не замерз. То, что ему холодно, было первой его мыслью. Он встал и побрел домой. Разделся, поужинал и сел за уроки. Сделал уроки и лег спать. Как механический человечек.

На следующий день в школе ходил пришибленный, даже на переменках играть с ребятами было неохота. После школы, не заходя домой, прошел к своим развалинам. Пнул ногой ком, постоял, посмотрел, и ушел.

А потом вдруг опять повалил снег, обильный. Шел весь вечер и ночь. И Мишке опять захотелось строить дом. Он встал утром пораньше – как раз было воскресенье, глянул во двор – аж дух захватило: всё бело, снегу… Мишка быстро позавтракал, оделся и вышел. Восстановил разрушенную стену – еще лучше прежней получилась. Сейчас мигом он и третью соорудит, а там четвертую, крышу – и дом готов! Мишка работал с восторгом, с упоением. И Павлик помогал, заделывая снежками впадины.

Тут во дв

...

конец ознакомительного фрагмента