Текст книги "Невидимые герои. Краткая история шпионажа"

Шпионы двух королев. Шарль Байи и Уильям Сесил, лорд Берли

Собственно, это история того, как шпионы на жалованье королевы перехитрили шпиона, который помогал другой королеве.

Англия, вторая половина XV века. Два десятилетия длится война Алой и Белой розы, соперничество за английский престол между двумя линиями королевской семьи – Ланкастерами и Йорками. Эта война закончилась в 1485 году вступлением на престол Генриха VII Тюдора, дальнего родственника Ланкастеров.

Новая тюдоровская знать поддержала сына Генриха Тюдора – Генриха VIII (король Англии с 1509 по 1547 гг.), когда он провозгласил себя главой английской церкви, распустил монастыри и конфисковал их огромные земельные владения. Однако Католической церкви была по-прежнему верна немалая часть страны.

Новый глава англиканской церкви, король Генрих, был женат шесть раз. Поэтому о наследовании престола спорили дети от разных браков. Несколько лет королем был его сын – подросток Эдуард VI (с 1547 по 1553 гг.), а затем престол перешел к старшей дочери, Марии. Она реставрировала в стране католицизм. После ее смерти в 1558 году на трон вступает Елизавета Тюдор. Она вновь поворачивает Англию к протестантизму. Право Елизаветы на престол могло быть поставлено под сомнение – она была дочерью Генриха VIII и Анны Болейн, одной из казненных им жен. Но после казни брак с Анной Болейн был признан незаконным. На трон, среди прочих, имела притязания и шотландская королева Мария Стюарт, несмотря на дальнее родство с английским королевским домом. Елизавета свою «дорогую сестру» ненавидела и быстро превратила ее в пленницу.

Мария Стюарт жила в Англии, пусть в заточении, но оставалась во главе всех католических интриг благодаря поддержке всей католической Европы. К тому же и немалая часть населения Англии оставалась католиками, в том числе и дворяне, особенно на севере страны. Вот таким был расклад сил в тайной войне двух королев.

В 1571 году в таможне портового Дувра осматривали багаж Шарля Байи, молодого фламандца. Он частенько бывал в Англии и отлично владел английским. Так же свободно он говорил по-французски и по-итальянски. Собственно, никакого досмотра бы не было, если бы не полученное ранее предписание от Уильяма Сесила, лорда Берли, главного министра королевы Елизаветы и смертельного врага Католической церкви и Марии Стюарт. У Байи таможня нашла шифрованные письма, которые Берли давно мечтал получить.

Мария Стюарт уже третий год «гостила» в Англии. Ее сторонником, по совершенно не личным мотивам, становится герцог Норфолк, протестант и, вероятно, самый богатый вельможа в Англии. Узнав об этом, Елизавета разгневалась и арестовала герцога. Поднятое на севере католическое восстание было подавлено. Два года длилось расследование, но прямых улик против Норфолка не нашли, его выпустили из тюрьмы, однако оставили под домашним арестом.

Однако заговорщики продолжали действовать. Папа римский Пий V специальной буллой отлучает Елизавету от Церкви и объявляет низвергнутой с престола. Главой заговорщиков становится католический епископ Джон Лесли, шотландец и один их тех придворных Марии Стюарт, которых ей разрешили оставить при себе. Официально Лесли числится послом шотландской королевы в Англии.

Еще одним участником заговора был итальянский банкир Ридольфи. Он одновременно был агентом папы, Филиппа II, и его наместника в Нидерландах герцога Альбы. Высокие покровители рассчитывали, что Ридольфи организует убийство Елизаветы.

Банкир отправляет с Байи письма к Лесли, Норфолку и еще одному заговорщику – лорду Лэмли. Кроме того, Байи везет и ключ к шифру, и сочинение Лесли «Защита чести Марии, королевы шотландской», напечатанное во Фландрии. В этом документе обосновываются права Марии Стюарт на английский престол.

Вот именно с этим «взрывоопасным» грузом и задержали Шарля Байи. Под охраной его препровождают в резиденцию губернатора южных портов лорда Уильяма Кобгема, но по дороге Байи успевает уведомить Лесли о своем аресте.

Скрыть от Берли официально конфискованные таможенниками бумаги невозможно. Однако министру Кобгему, связанному с Ридольфи и заговорщиками, передает только книги, захваченные при аресте Байи. А вот письма пересылает епископу Лесли с просьбой явиться завтра, чтобы совместно распечатать таинственную корреспонденцию. Лесли, конечно, с удовольствием принимает приглашение и на следующий день вместе с послом, доном Герау Деспесом, спешно создает письма поддельные.

Эти фальшивые письма написаны с использованием того же шифра, что и подлинные. В них был сохранен враждебный в отношении Елизаветы тон, но удалены даже малейшие намеки на существование заговора. Еще несколько писем, в том числе и письмо Марии Стюарт дону Герау, были вложены в пакет, чтобы усыпить подозрительность Берли. Письма подлинные были отосланы Норфолку, а корреспонденция подложная наконец попала к лорду Берли. Но, чтобы история выглядела совершенно правдоподобно, вместе с письмами была отправлена нота с требованием вернуть их неприкосновенными как корреспонденцию дипломатическую.

Берли на некоторое время в обман поверил. Тем не менее наглый тон книг Лесли его насторожил – за ним не могли не скрываться какие-то далеко идущие планы. Берли отправляет Байи в тюрьму Маршалси. Лесли, узнав об этом, доказывает, что фламандец пользуется дипломатическим иммунитетом, и вообще, он его, Лесли, слуга, но тщетно.

Вероятно, Берли догадывается, что его обманывают, он решает продолжить игру и вывести врагов на чистую воду. Он понимает: Лесли и дон Герау опасаются, как бы их связной не сообщил что-то, противоречащее версии, изложенной в фальшивых письмах. Берли предполагает, что они попытаются связаться с Байи, и не ошибается. Сначала к фламандцу своего человека посылает дон Герау, а потом Лесли – ирландского священника. Оба, конечно, не вернулись.

Как-то ночью в камеру Байи проник незнакомец. Это был Томас Герли – его католики считали святым великомучеником. Однако Герли, пусть и в самом деле оставаясь католиком и желая восстановить католицизм в Англии, состоял на жалованье у лорда Берли и принимал участие в похищениях и убийствах тех, кто лорду Берли мешал. Вот этого полезного человека лорд Берли и подослал к Байи. Тот был окровенен с мучеником – а сведения, переданные «под большим секретом» святому, тут же стали известны Уильяму Сесилу.

К святому, которому разрешили свидания с посетителями, вскоре обратился Лесли и попросил стать связным между епископом и Байи. С писем, которые Герли носил от Лесли к Байи и от Байи к Лесли, в канцелярии лорда Берли снимались копии. Однако письма были зашифрованными, а ключ подобрать не удавалось. К тому же вскоре Байи понял, что Герли – правительственный шпион.

Тогда министр решает затребовать ключи для расшифровки у Байи. Фламандец заявляет, что ключ к шифру утерян. И тогда Берли в гневе отправляет пленника в Тауэр, чтобы под пытками все же добыть нужную информацию. Байи напуган и совершенно деморализован пытками. Но куда больше возможностью раскрытия заговора напуган лорд Лесли.

Лорд Берли решает второй раз использовать трюк со «святым». Однако теперь нужно найти святого, репутация которого безупречна. В Тауэр был заключен доктор богословия Джон Стори. Фанатичный католик, он призывал убить Елизавету, а после того, как она взошла на престол, бежал во Фландрию и стал испанским подданным. Его изловили, вернули в Англию и заточили в Тауэр.

Байи было известно, что почтенный доктор сидит в одной из соседних камер, но в лицо он Стори не знал. И Берли оставалось только найти человека, который мог бы сыграть роль уважаемого святого. Им стал Паркер, один из разведчиков лорда Сесила, кстати, именно тот, кто похитил почтенного богослова.

Опять ночью в камере Байи появляется незнакомец. В докторе Стори никто не сомневается, тем более что тот ничего не пытается выведать у фламандца, а только сокрушается по поводу постигших его несчастий. К тому же «святой» упоминает, что слышал, будто бы завтра к фламандцу будут применены более жестокие пытки, чем ранее. Лучше (тут «святой» понизил голос) фламандцу наняться на службу к лорду Берли и начать за ним шпионить. А добытые сведения передавать епископу Росскому. Поступить к Берли на службу нетрудно – министр уже знает ключ к шифру, но Фламандцу Байи лучше раскрыть этот шифр самому, так уж наверняка ему удастся войти в доверие к Берли.

Байи пыток боится. К тому же подобное предложение было и соблазнительным, и логичным: раз уж шифр известен, то и тайны таковыми быть перестали. А если и впрямь удастся что-то выяснить и передать сведения епископу… Тем самым он сможет помочь заговорщикам.

На другой день он открывает ключ к шифру и… понимает, что полностью выдал своих доверителей. Через несколько лет злополучного фламандца освободили и выслали на родину.

Однако Байи не знал и поэтому не мог выдать самого главного секрета – кому адресованы письма на самом деле, кто стоит во главе заговора.

По приказу Тайного совета Лесли арестовывают и подвергают допросу. Так лорд Берли узнает, что письма в его руках – фальшивка. По уверению Лесли, подлинные письма содержат просьбу о помощи со стороны папы римского и герцога Альбы в борьбе с врагами Марии Стюарт в Шотландии. Берли показаниям епископа не верит. Епископа сажают под арест, а министр по-прежнему пытается выяснить, кому адресованы подлинные письма и кто, черт побери, все же стоит во главе заговора.

Тем временем борьба за английский трон продолжается. Испанский государственный совет разрабатывает планы убийства Елизаветы. Сам Ридольфи с почетом принят в Риме и Мадриде. Со своей стороны, Берли настойчиво ищет нити заговора. Неожиданно ему удается использовать Джона Хаукинза – одного из «королевских пиратов», которые фактически с соизволения Елизаветы захватывали нагруженные золотом и серебром испанские корабли на пути из колоний на родину. Вернее, одно из писем Хаукинза, в котором мелькает имя Норфолка.

И еще один счастливый случай помогает Берли: Мария Стюарт пишет письмо французскому монарху, в котором просит французский двор о финансовой помощи для борьбы против своих шотландских врагов. Французский посол передает крупную сумму все тому же Норфолку, а тот через секретаря отсылает полученные средства в графство Шропшир, чтобы переправить их затем в Шотландию.

Секретарь передает через купца «небольшой мешок с серебряной монетой» для передачи управляющему одного из имений Норфолка. Но мешок оказался необычайно тяжелым, купец ломает печать и находит в мешке, кроме большого количества золота, шифрованное письмо. Купец, не добравшись до Шропшира, разворачивает свой корабль и передает мешок Берли. Секретаря немедленно арестовывают. Но он якобы ключа к шифру тоже не имеет.

Испуганный слуга герцога Норфолка, правда, убоявшись пыток, все-таки рассказал, что в спальне герцога существует тайник. Берли посылает к Норфолку полицейских, и те находят в тайнике шифрованное письмо Марии Стюарт с планами Ридольфи. Той же ночью Норфолка арестовывают и заключают в Тауэр.

Берли действует все более уверенно: один из секретарей Норфолка под пытками указал, где хранятся письма Марии Стюарт. Арестованных слуг герцога помещают в тюрьму Маршалси, где их «заботливым другом» оказывается уже известный нам Томас Герли.

Джон Лесли тоже сломлен. Он сообщил все, что знал: об участии Марии Стюарт и Норфолка в подготовке недавно подавленного католического восстания на Севере, о планах восстания в Восточной Англии и намерении захватить Елизавету. По собственной инициативе Лесли объявил, что Мария Стюарт знала об убийстве своего мужа лорда Дарнли (в чем ее обвиняли в Англии и что она упорно отрицала). С элегантностью опытного придворного Лесли в качестве епископа Католической церкви тут же написал послание Марии Стюарт, призывая ее отказаться от заговоров, уповать на милость Божью и королевы Елизаветы. Кроме того, Лесли написал льстивую проповедь в честь Елизаветы.

После этого Лесли, епископу Росскому, остается только наблюдать за дальнейшим развитием событий. Второго июля 1572 года из окна своей камеры в Тауэре он видит казнь герцога Норфолка. Испанцы, замешанные в заговоре, поспешно покидают Англию.

«Эскадрон любви». Екатерина Медичи

Екатерина Медичи – целая эпоха французской истории. Племянница римского папы Климента VII, она была супругой Генриха II, короля Франции с 1533 по 1559 год. При своих сыновьях Франциске II (годы правления 1559–1560), Карле IX (годы правления 1560–1574) и Генрихе III (годы правления 1574–1589) стала фактической правительницей Франции. Коварная и вероломная, она спровоцировала Варфоломеевскую ночь и создала настоящую агентурную сеть по всей Европе.

«Летучий эскадрон любви» был одним из ее любимых детищ. Правда, так его много позже стали называть историки. «Эскадрон» состоял примерно из двухсот фрейлин королевского двора, «разодетых как богини, но доступных как простые смертные». Писатель и историк Анри Эстьен еще в 1649 году издал книгу «Диалоги куртизанок былых времен. Прекрасные речи о жизни, деяниях и поведении Екатерины Медичи». Об этом удивительном образовании он писал: «Чаще всего именно с помощью девиц своей свиты она атаковала и побеждала своих самых грозных противников. И за это ее прозвали великой сводницей королевства».

По указанию Екатерины Медичи девицы без особого труда вытягивали из мужчин любые сведения. Могли они и повлиять на мужчин так, как это казалось нужным правительнице. Избежать их чар не могли ни короли, ни министры, ни дипломаты, ни полководцы…

Брантом, мемуарист, был близок с некоторыми из девиц, он вспоминал: «Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, опалив своей страстью большую часть мужчин при дворе, а также всех, кто приближался к их огню. Никогда ни до, ни после постель не играла на политической сцене такой важной роли».

У Екатерины Медичи были серьезные противники среди гугенотов. И первым из них, безусловно, следует назвать принца Конде. После ряда кровопролитных сражений Екатерина Медичи предложила Конде заключить мир. Переговоры начались. Тогда было принято проводить их «в светской обстановке» – с балами, приемами, совместной охотой. Кроме советников и генералов (а возможно, и вместо них) Екатерина привлекла к переговорам свою «главную ударную силу» – самую красивую представительницу «летучего эскадрона» мадемуазель Изабель де Лимей.

Нежная и обаятельная Изабель была представлена Конде в первый же вечер. Принц пал к ее ногам сразу – и свободное время проводил с ней, все меньше интересуясь условиями мирного договора. С каждой встречей с ней Конде становился все более уступчивым. Дело закончилось тем, что Конде подписал договор, выгодный для Екатерины Медичи (не прислушавшись к мнению собственных советников). Взамен он получил желанную свободу и Изабель. В тот же день он отбыл в свой замок в компании прекрасной мадемуазель де Лимей наслаждаться любовью.

Но это далеко не конец истории. Вскоре в замок прибыла тайная посланница Екатерины – ей было поручено передать Изабель более сложное задание. За помощь, оказанную протестантам в гражданской войне, Елизавете Английской передали в дар город Гавр. Теперь следовало вернуть его французской короне. Естественно, по доброй воле возвращать Франции что-либо Елизавета не собиралась. Запахло войной. Пусть вожди протестантов уже жили в мире со своей королевой, но воевать против своей бывшей союзницы они отказались.

Вот тут и понадобились Изабель и ее влияние. Неизвестно, что и при каких обстоятельствах она говорила Конде, но вскоре он был готов идти воевать против англичан. Уже через несколько недель у стен Гавра появились войска, которые вел принц Конде. Артиллерия открыла по городу ураганный огонь, англичане были вынуждены ретироваться.

Протестанты были вне себя, поведение принца Конде их не просто удивило, оно их ошеломило. Лорд Кальвин прислал полное упреков письмо: «…Когда нам сказали, что вы занимаетесь любовью с дамами, мы поняли, что это сильно вредит вашему положению и вашей репутации. Добрые люди этим оскорблены, а хитрецы этим пользуются».

Правда, Конде это письмо проигнорировал – перед ним стоял выбор, и он его сделал: остался верен Изабель и отказался от предложенного поста главы протестантской партии.

Но произошло непредвиденное: Изабель по-настоящему влюбилась в принца Конде, а в 1564 году даже родила от него сына. Екатерину Медичи это возмутило (что, впрочем, понятно – один из лучших агентов перестал быть таковым). Она, пользуясь своей властью, властью верховного властелина, арестовывает Изабель и прячет ее в монастыре. Правда, год спустя Изабель уже была свободна – Екатерина велела выпустить ее. И сделала она это с дальним прицелом.

Вожди гугенотов опять начали заигрывать с Конде, он же, тоскуя в одиночестве, готов был сотрудничать с ними. Изабель вернулась вовремя: жестокий поединок между красавицей-фрейлиной и вождями гугенотов закончился победой прекрасной дамы – чего, впрочем, и следовало ожидать. Правда, это была другая дама…

Гугеноты подобрали для Конде невесту – ревностную протестантку, в красоте не уступавшую Изабель. Конде, конечно, влюбился в нее. Изабель де Лимей простилась со своим слабохарактерным возлюбленным и вернулась в Париж, где достаточно быстро вышла замуж за богатого итальянского банкира Сципиона Сардини.

«Черная королева», отравительница, детоубийца, зачинщица Варфоломеевской ночи – как только современники не называли Екатерину Медичи! Впрочем, зачастую несправедливо.

Зловещий образ этой королевы изобрел вовсе не Дюма. Сразу после рождения в 1519 году девочку назвали «дитя смерти»: мать – девятнадцатилетняя герцогиня Мадлен де ля Тур – умерла через шесть дней после рождения дочери, а отец – Лоренцо Медичи II – через две недели.

Самой страшной выходкой Екатерины Медичи стала Варфоломеевская ночь.

Однако «черной королевой» она стала не из-за репутации – впервые именно Екатерина надела траур черного цвета, до этого символом скорби во Франции считался белый. Именно она стала законодательницей мод в Европе – ее вкус оценила вся аристократия Франции. Екатерина привезла с собой из Италии и каблуки, которые скрадывали ее недостаток – маленький рост.

Вместе с ней во Францию приехало мороженое – впервые оно появилось на ее свадьбе. Свадьба, к слову, длилась больше месяца, и каждый день итальянские повара подавали новую разновидность «льдинок».

Положение тени при шестидесятилетней Диане де Пуатье, фаворитке короля, который обожал вовсе не Екатерину, ее не устраивало. Королева не давала волю эмоциям и терпеливо сносила оскорбления двора, однако всеобщее презрение только подогревало ее тщеславие. Ей хотелось любви мужа и власти. Или наоборот – власти, а потом уж любви. Для этого нужно было решить самую главную проблему – родить наследника. И она прибегла к помощи великого Нострадамуса.

Современники считали, что именно он излечил ее от бесплодия. Методы были, мягко говоря, нестандартные, но все-таки дали свои плоды. С 1544 до 1556 года она рожала, и за двенадцать лет родила десятерых.

После ран, полученных на турнире 10 июля 1559 года, умирает Генрих II. Екатерина надевает знаменитый черный траур и начинает пробиваться к власти через своих детей. Ей это удалось: она стала «гувернанткой Франции» при своих сыновьях. Но, какой бы изворотливой она ни была, она оставалась фантастически невежественной. Современник Екатерины Медичи Жан Боден как-то подметил: «Самая страшная опасность – интеллектуальная непригодность государя».

Королева была хитрой интриганкой, коварной отравительницей, но до понимания всех тонкостей внутренних и международных отношений ей было далеко.

Вся политика Екатерины, несмотря на ее ужасную репутацию, была удивительно наивной. Историки утверждают, что она была женщиной на троне, а вовсе не властительницей. Главным ее оружием стали династические браки, причем удачным не стал ни один из них. Карл IX с подачи матери женился на дочери императора Максимилиана Габсбурга, дочку Елизавету Екатерина сосватала Филиппу II. Филипп был фанатиком, он сломал жене жизнь. А брак, как известно, не принес никакой пользы ни Франции, ни династии Валуа.

Более того, Екатерина Медичи свадьбой дочери, католички Маргариты, с гугенотом Генрихом Наваррским пыталась примирить конфликтующие конфессии. А сразу после свадьбы устроила массовую резню приглашенных на торжество гугенотов, обвинив их в заговоре против короля. Неудивительно, что после этого династия Валуа канула в лету вместе с единственным пережившим ее сыном – Генрихом III, а Франция попала в кошмар гражданской войны.

И все же Екатерина Медичи, брошенная жена, униженная «купчиха» при дворе, мать, пережившая почти всех своих детей, оставила заметный след и в истории вообще, и в истории шпионажа. Энергичная, вечно занятая королева-мать, она все ездила и ездила по Франции, пока нездоровье не настигло ее в Блуа, где она и скончалась.