Текст книги "Живи в моих снах"

Глава 21

С Честным все оказалось намного проще и быстрее, чем изначально думал Миша. Строгий коротышка нагрузил Фила поправками и замечаниями так, что тот просидел до ночи, исправляя неточности в заявке. Когда же Миша принёс ее на следующий день, едва успев к назначенному времени из-за шуточек зеленой ведьмы, Честный подписал документ не глядя.

Михаил в приподнятом настроении приехал в холдинг, где его ждал Фил.

– Как дела? – взволнованно спросил он, имея в виду одобрение Честного.

– Ужас и кошмар. – Промолвил Миша, имея ввиду чудаковатости жены. Побледневшее лицо Фила вынудило внести ясность в сказанное.

– Фух… – протянул он. Его лицо приобрело привычную ангельскую прелесть. – Тогда погнали на планерку, обрадуешь руководство!

Планерка для сотрудников холдинга за долгие годы работы стала привычным ритуалом. Михаил Александрович все реже занимался делами, полностью возложив их на детей и внука, но проведение планерки оставалось его обязанностью.

Сотрудники делились планами на день, отсчитывались о выполненных поручениях, планерка собиралась, чтобы обсудить форс-мажор, порадоваться успехам или попросить помощи.

Сообщая о победе в тендере, Миша не испытал той радости, на которую рассчитывал. У лжи оказался горький привкус. Она способна отравить любую радость, все живое и светлое.

Миша видел, с какой гордостью на него смотрели мать и дядя Борис, а ему хотелось провалиться от стыда под землю. Неужели никто не видит его? Какой он на самом деле, на что способен? Ангел рассматривала его томным взглядом, облизывая нижнюю губу… Беличенко довольно потирал руки, будто позабыл о проигрыше. С него, как с гуся вода!

– Поздравляю, сынок. – Сказал Борис и похлопал племянника по плечу. В его карих глазах сверкали гордость и уважение. – Обычно Честный мучает неделями, выискивая погрешности в документации. Я, честное слово, сомневался, что вы уложитесь в срок.

– Значит, вы не просили его? – удивился Миша. – Если нет, то Хризантемов гений! – он улыбнулся широко, и на его щеке проступила ямочка.

– Вы оба молодцы. Я видел, как в последнее время ты задерживался на работе, переживал из-за тендера. Мне даже казалось, ты подавлен или расстроен чем-то…

– Все в порядке, Боря. – Выдавил Миша, ощущая привычный мерзкий привкус.

Всеобщее одобрение и поздравления словно приторная сладкая вата облепили Мишу. Хотелось убежать в кабинет, закрыться и побыть одному. Михаил сделал вид, что ему позвонили, громко ответил на несуществующий звонок и, кивнув на прощание, удалился.

В своём кабинете Миша опустился в рабочее кожаное кресло, запрокинул руки за голову и посмотрел в окно. Небо пестрело разными оттенками: голубой, серый, желтый переливались в толще белых облаков. Они неспешно плыли, унося с собой ещё один день его вынужденного рабства. Неужели придётся терпеть, стиснув зубы, и задвинуть гордость поглубже?

Подгоняемые ветром, облака неслись по небосклону, и Мише казалось, его жизнь подобна облаку – она не принадлежит ему, мечется в разные стороны, управляемая ветром или невидимым кукловодом.

«Что делать?» – стучал в висках немой вопрос. Он вышел на балкон и глубоко затянулся сигаретой. Дым привычно обжег дыхание. Стоило ли бросать курить, чтобы через полгода начать снова?

Дверь кабинета клацнула, мягко и по-кошачьи бесшумно вошла Ангелина. Миша стоял в проеме, разделяющим кабинет с балконом. Он улыбнулся и поправил длинную челку.

– Фу, ты снова куришь, Мишель, зачем? – проворковала она и замахала руками, разгоняя дым. Ее высокая грудь колыхалась в такт движениям, натягивая ткань тонкого, весеннего платья. Она подошла к Мише, обняла его за плечи и скользнула ладонью по его гладковыбритой щеке. Коснулась подушечками пальцев чувственных губ, подбородка, провела линию над темной густой бровью Миши, тронула кончик его носа…

– Ты рисуешь на мне, Ангел? – прошептал он и улыбнулся, возрождая ямочку на щеке – своё персональное оружие обольщения.

– Бедный мой… Я вижу, как ты мучаешься… – ответила, подставляя шею для поцелуев Миши. Его руки скользнули по ее телу.

– Поедем к тебе… или в гостиницу. – Хрипло шептал он и ловил ее губы.

Она отстранилась и тут же прильнула снова, сгорая в пламени его желания.

– Здесь… – промолвила чуть слышно и потянулась к пуговицам сорочки Миши.

Рабочий день прервался обеденным перерывом. Ангелина выскочила из уборной Мишиного кабинета, стыдливо приглаживая короткие чёрные волосы. В ее облике не было изменений, страстную лихорадку выдавали румянец на щеках и припухшие от поцелуев губы.

– Я хотел поговорить с тобой, поедем в ресторан. – Сказал Миша, накинув пиджак. Ангел с грустью отметила, что его глубокие карие глаза приобрели прежний холодный блеск. Он не принадлежал ей по-настоящему… Так, как она желала, жаждала всей душой, но боялась признаться, чтобы не отпугнуть Мишу. Ангел хорошо играла свою роль партнерши для секса, с которой не обязательно появляться в обществе. Его желание довериться или попросить совета возродили самые смелые чувства в сердце девушки.

– Хорошо, Мишель. – Томно прошептала она, брызнув на шею духи.

– Поехали. – Выдохнул он. – Повторяю в сотый раз: ненавижу это имя! Кто надоумил тебя так меня называть? – отчитывал Ангелину Миша, пока они шли к машине.

Весна теперь ассоциировалась у Михаила с браком. Любовь к этому времени года уничтожилась одной торопливой подписью в журнале. Они ехали молча, плывя в потоке автомобилей. Ангелина посматривала на нервно сжимающего руль Мишу: густые темные волосы, прямой нос, чувственный рот, потухший взгляд больших карих глаз, устремлённый в никуда… Красота без души, блестящая оболочка, скрывающая… кого? Знал ли он сам, кто он есть?

– Снова хочешь меня? – лениво промолвил Миша, заметив томный взгляд Ангелины на себе.

– Приезжай ночевать. – Ответила она и тут же осеклась, вспомнив новоиспеченную супругу Миши.

Ресторан гудел, словно улей. Миша выбрал столик в дальнем углу зала, надеясь поговорить в спокойной обстановке. Ангел нервничала и теребила краешек белоснежной хрустящей салфетки. Ей мерещилась отвратительная зеленая девка, соблазняющая Мишу…

– Мишель, не молчи… Прошу, не мучай меня, о чем ты хотел поговорить? – взволнованно прошептала она, как только официант удалился.

Миша вымученно улыбнулся и ответил, обдумывая каждое слово:

– Ангел, ты не знаешь, существуют ли книги о женской логике? Или психологии женских выкрутасов?

– О! Такая книга точно станет бестселлером! – воскликнула она. – Жаль, что мужчинам одолеть ее не удастся…

– Почему? – на полном серьезе спросил Миша.

– Книга будет в ста томах! – рассмеялась она. – Рассказывай, Мишель… Что натворила твоя безумная и безобразная жена?

Официант принёс заказанное девушкой вино. Умело скрывая шквал негативных эмоций, Ангел сделала глоток и промолвила:

– Почему ты не рассказываешь мне всю правду? Что она знает о тебе?

– Не важно, поверь. – Сухо произнёс Миша. – Она простая пешка, работающая на кого-то. И мне необходимо узнать о человеке, копающим под меня.

– Ты позвал меня обедать, чтобы попросить совета в отношениях с женой? – возмутилась Ангелина.

– Да, Ангел, именно так. Не нахожу причин для возмущения или ревности. Наши с тобой отношения прозрачны и просты. – Раздраженно ответил Миша, внутренне соглашаясь, что одолеть женскую логику невозможно.

Ангелина помедлила с ответом, а затем попросила Мишу рассказать подробнее о поведении зеленой кикиморы.

– Я не понимаю, почему она почти месяц не пыталась сблизиться, а сейчас затеяла игры с вопросами обо мне и фокусами с рубашками? – возмущённо ответил Миша.

Ангелина пила вино, задумчиво водя пальчиком по краешку тарелки.

– Это часть плана, не более. Так задумано заказчиком. – Промолвила она. – Чтобы узнать о нем, тебе нужно общаться с ней и не показывать раздражения.

– Ты хочешь сказать, что на все ее дурацкие блиц-опросы я должен благосклонно отвечать? – спросил Миша с недоверием.

– Да, именно так! И задавать вопросы ей… – выдохнула она. – Девчонка проколется, вот увидишь. Увлечётся беседой, забудется и выдаст тебе злодея с потрохами, – снисходительно ответила Ангел, смывая горечь глотком вина.

Все-таки Ангелина права: мужчинам не постичь женскую логику. Кикимора спит и видит, как бы вытянуть из Миши хоть слово! Кто знает, на какое безумие она готова пойти, чтобы добиться своего? Проверять не хотелось.

Глава 22

Озадаченный, Михаил вернулся на работу. «Страсти по Хризантемову», как он назвал массовый женский интерес, проснувшийся после головокружительного успеха Фила, не утихали.

Девушки облепили Филиппа, который важно консультировал их по сложным рабочим вопросам. Внезапное появление Миши в кабинете Филиппа смутило дамский коллектив. Девушки разошлись по своим рабочим местам, оставляя шлейф ароматов.

– Ты доволен своим личным помощником? – спросил Фил, шутливо выпячивая грудь. – Обсуждал с Беличенко, как он смухлюет финансовый отчёт? – сменил тон на осуждающий.

– Нет ещё. Надеюсь вернуть деньги честным путём. Это занимает все мои мысли, Фил… Точит с утра до ночи. Никогда не считал себя совестливым…

– Брось, друг, об этом узнают раньше, чем ты дождёшься дивидендов или другого заработка.

– Мне жизненно необходимо вернуть деньги, Фил. Иначе, мучение браком с зеленой ведьмой продлится на неопределенный срок. – Вздохнул Миша.

– Сомневаюсь. – Протянул Фил. – Согласно составленному вашим покорным слугой брачному договору, вы имеете право подать на развод по его истечении. – отрапортовал он и склонился в почтительном кивке.

– Не смешно, Фил. Даша привлечёт мерзавца Туманова и составит новый договор, не сомневайся! – запоздало родилась страшная мысль.

Двери кабинета Хризантемова то и дело распахивались, и Миша, попрощавшись, вернулся к себе.

«Общаться с Фионой…» – как мантру повторял он слова Ангелины. Что девчонка попросила взамен годной рубашки? Минуту разговора? Миша нашёл телефон Даши в контактах и написал ей, воспользовавшись одним из мессенджеров:

«Мне нужна светло-голубая сорочка к завтрашнему дню»

Никаких «Привет, Даша!» или «Добрый день», лишь сухое требование.

Девушка была не в сети. Миша отложил телефон и вышел покурить на балкон. Вернувшись, он увидел ответ жены:

«И вам добрый день, Михаил Львович! Рубашка будет в порядке, не волнуйтесь. Вы помните про плату?»

– Черт, такое забудешь! – выругался он вслух, а жене написал короткое «да».

Лев Данилович Туманов прослыл человеком-загадкой среди немногочисленных знакомых в Красноярске. Его обаяние вызывало трепет, а избирательность в общении и немногословность порождали сплетни. Так, одни считали Льва беглым преступником, другие – мошенником. Людская фантазия извращала мнение о личности Льва Даниловича, присваивая мужчине как несуществующие добродетели, так и пороки. Долгие годы он жил в Америке, а затем оставил небольшой, но весьма прибыльный бизнес, солнце, океан, тёплый калифорнийский песок и вернулся в Сибирь. Жизнь, двигаясь по спирали, упорно возвращала его к одному и тому же событию, которое он легкомысленно пытался выбросить из головы много лет.

Лев грезил Америкой, прикладывал недюжинные способности, обучаясь в университете, подрабатывал по ночам… Ожидание вызова в заветную страну походило на сладостное томление влюблённого. Он избегал развлечений и отношений, предпочитая им углубленное изучение английского языка.

Случайная встреча навсегда изменила жизнь Туманова. Много лет Лев корил себя за то, что поддался уговорам друга Валерки и пошёл на двойное свидание.

Вечер радовал хорошей погодой. Центр шумел из-за празднования дня города, а в воздухе витали ароматы попкорна и пива.

Он заметил ее сразу… Поджатые губы и скучающий вид высокой темноволосой девушки красноречиво указывали на то, что на свидание ее притащили силой.

– Берта. – Буркнула она в ответ на приветствие Льва.

Немногословная, молчаливая девушка показалась Валерке удобной спутницей для серьёзного Льва. Идеальный вариант для человека, идущего на свидание за компанию.

Считая себя воспитанным мужчиной, Туманов пытался разговорить девушку, спрашивал о работе и увлечениях, книгах и любимых цветах. А когда ее стеснение растворилось в широкой улыбке, понял, что пропал…

Валерка просчитался, одураченный собственными представлениями о жизни и людских взаимоотношениях. Роман Льва и Берты был ярким и скоротечным. Берта убеждала, что серьезные отношения ей не нужны, а Лев не претендовал на них, не клялся в вечной любви и всегда был честен. Туманов принял за чистую монету показное равнодушие девушки, исключив вероятность кокетства и жеманства. Получив вызов в США, он непринужденно сообщил Берте о скором отъезде и расставании. Легкие и приятные отношения мгновенно превратились в кошмар: Берта кричала, требовала объяснений, угрожала расправой. Чтобы избавиться от назойливой пассии, Лев признался в несуществующей измене. Задумка оказалась верной, и оскорбленная предательством девушка оставила его в покое.

Берта встречалась с подругами, рьяно обсуждала мерзавца, обманувшего ее доверие, и охотно принимала их утешение и сочувствие. А в один прекрасный день поняла, что беременна. Несмотря на обстоятельства, Берта решила сохранить малыша, навсегда вычеркнув его непутевого папашу из жизни. Семья Колосовских лишила Льва права знать о Мише и участвовать в его воспитании…

День клонился к вечеру. Облака повисли серой неподвижной массой, вытеснив весенние солнечные лучи. Миша спустился в паркинг и увидел возле своей машины Туманова. Его высокую статную фигуру он узнал бы из тысячи. Лев Данилович прислонился к водительской двери, преградив Мише путь. Несмотря на вальяжную позу со сложенными на груди руками, в глазах Туманова читалась неуверенность. Миша взглянул на него полным ненависти взглядом, развернулся и пошёл к выходу. Он сплюнул сквозь сжатые зубы и пробормотал что-то под нос.

– Миша! – позвал Лев Данилович, едва поспевая за ним. Их тяжелые шаги отдавались гулким эхом под бетонными сводами парковки. Михаил не оборачивался, ускоряя шаг. В нем кипели гнев и возмущение поступком Туманова. Неужели он надеется на прощение?

Миша распахнул дверь и оказался на улице. Весенний воздух окутал прохладой и свежестью, лаская разгоряченную кожу. Он ступил на дорожку, ведущую к скверу, когда за спиной раздался лязг закрывающейся двери.

«Че-е-е-рт! Неугомонный хрыч!» – подумал Миша и ускорил шаг.

– Миша! Погоди, остановись! – задыхался Туманов, крича в спину Мише. Его сиплый, дрожащий голос звучал совсем близко, как назойливая муха.

Преследующие шаги не заглушались автомобильными гудками, скрипом проезжающих мимо колясок и велосипедов, детским плачем…

«Надо покончить с этим,» – решил Миша и обернулся. Его лицо вытянулось от увиденного: бледный как полотно Туманов ковылял вдоль тротуара, держась за сердце. Он дошёл до ближайшей лавочки и рухнул на неё, теряя сознание.

– Твою ж мать! Лев Данилович, что с вами? – воскликнул Миша.

В считанные секунды он оказался возле Туманова. Высокий, сильный, властный мужчина лежал перед Мишей, беспомощно протягивая руки. Его щеки запали, черты заострились, а во взгляде читалось страдание. Миша вызвал скорую помощь, несмотря на слабый протест больного. Тот отрицательно покачивал головой и пытался подняться.

– Лежите! Я вызвал скорую. Не хватало ещё вам умереть на моих руках для полного счастья! – сетовал Миша. Он чувствовал тяжесть плывущих грозовых туч, будто они опустились прямо ему на плечи.

«Не умирай, только не здесь, не возле меня…» – мысленно умолял Михаил Туманова. Раскаяние Льва Даниловича угадывалось во взгляде, жестах и отчаянных попытках объясниться с ним.

– Пожалуйста, не делайте себе хуже, не нужно садиться. – Смягчился Миша. Он взял Туманова за руку, прекращая тем самым попытки сесть.

Мише приходилось объяснять любопытным прохожим, что ситуация под контролем, и помощь едет. Про себя же думал, что ни черта не контролирует, держа в своих ладонях ослабевшую руку Туманова.

Скорая приехала на удивление быстро. Врач попросил Мишу отойти в сторону, бодро закатал рукав рубашки Туманова и впрыснул препарат.

– Молодой человек, у вашего отца сердечный приступ, помогите нам транспортировать его в машину. – Сказал доктор Мише, застывшему от удивления.

Сигнал скорой помощи заглушал автомобильные гудки, чужие голоса и шаги… Даже раскаты грома растворились в тревожном вое сирены. Миша держал за руку Туманова, лежащего на носилках, и с ужасом всматривался в его черты, впервые находя в них сходство с собой.

Лев Данилович, угадав мысли сына, сжал его руку и хрипло прошептал:

– Я твой отец…

Глава 23

Михаил никогда не думал о своей жизни так много, как в последнее время. Ощущение беспомощности перед обстоятельствами не покидало его, вытесняя уверенность в себе и смелость. Профессиональный спортсмен, Миша не знал страха, выходя на ринг с самыми сильными противниками. Он занял все поверхности своей квартиры кубками, завесил стены медалями, а когда место закончилось, ушёл из спорта в статусе чемпиона Европы по восточным единоборствам.

Теперь же фортуна отвернулась, позволяя роковым случайностям управлять его жизнью.

«Я твой отец…» – стучали в висках слова Туманова, а хлесткие дождевые капли вторили, барабаня по лобовому стеклу. Миша оставался в больнице до позднего вечера, по просьбе врача наблюдая за состоянием больного. Лев Данилович уснул под воздействием успокоительных препаратов, отложив разговор на неопределенный срок.

Подъезжая к дому, Миша заметил в окне свет. Видеть жену не хотелось. Лучший вариант – разделить новость с другом и вернуться домой после полуночи, когда Фиона уснёт.

Ночной воздух после дождя дышал свежестью. Настроения зависнуть в баре не было, и Миша приехал к Филу домой. Тот, растрёпанный, с кастрюлей попкорна, встретил друга в прихожей. Миша улыбнулся в ответ на возмущение Филиппа по поводу позднего визита и испорченного киносеанса.

– Что смотришь? – спросил он, пройдя в гостиную. – «Аватар»? Круто.

Забрался на огромный диван с ногами и выхватил кастрюлю из рук Хризантемова.

– Черт, вот как чувствовал, что не дадут насладиться фильмом! – Филипп состроил обиженную мину.

– Фил, ты бурчишь, как дед! – усмехнулся Михаил.

Фил лёг рядом, потянулся к попкорну, но возобновлять видео не стал: шутки шутками, но Миша приехал для серьёзного разговора. Пару секунд они хрустели, вглядываясь в экран телевизора с замершими кадрами «Аватара», затем Миша промолвил:

– Туманов мой отец.

– Да ладно… Как это возможно?

Фил молчал, внимательно слушая откровения Миши, а спустя минуту расхохотался, чем вызвал удивление у своего визави.

– Я кажется понял, как Фиона заставила Туманова помогать ей! – воскликнул он. – Узнала правду о вашем родстве и шантажом принудила Льва помочь. Шантаж – ее оружие!

– Фил, это наш косяк. Вернее твой. – Гневно ответил Миша. – Почему ты раньше не навёл о нем справки?

– Шеф, каким образом? Получается, ты незаконнорожденный сын. Не понимаю, как ей удалось. Фил с досадой ерошил свою белую шевелюру. – Возможно, мы ошибаемся? Не может девчонка быть такой умной!

Миша размышлял над поступком Туманова, все больше убеждаясь, что Филипп прав. Неужели так просто? Действительно, Лев никогда бы не пустил эту оборванку в дом, не говоря уже о своём покровительстве.

Он курил одну за другой сигареты и пил кофе. Отказался от крепких напитков, несмотря на старания Хризантемова, убеждающего расслабиться.

– Оставайся до утра, постелю тебе здесь. – Предложил Фил. – Досмотрим «Аватара»… Черт, я забыл про условия…

– Да-а-а, друг. Дома меня ждёт мой персональный Аватар. – Миша нехотя встал с дивана. – Спасибо тебе, Фил. Я разберусь со всем.

Филипп похлопал друга по плечу, сочувственно вздыхая. Проблемы Миши искренне волновали его, а собственное бессилие раздражало.

– Что мне сделать, скажи? Может поговорить с Дашей, убедить ее отказаться от брака? Она опасается тебя, но мне доверяет… Во всяком случае, мне так показалось. – Стоя в прихожей, спросил Фил. – С Тумановым проще договориться… Попросить помощи или молчания…

– Утро вечера мудренее, Фил. Как бы я ни был зол на Льва, от разговора не убежишь… Спасибо за поддержку…

Ожидания Михаила не оправдались: несмотря на глубокую ночь, Даша ждала его. Тусклый свет струился из единственно освещённого окна на этаже.

– Доброй ночи. – Поздоровался он с женой. Даша пила чай, сидя на диване в гостиной. Она сложила ноги по-турецки и что-то печатала в ноутбуке. Мэтью и Стайси пригрелись под боком девушки, мирно посапывая. У стороннего наблюдателя картина вызвала бы умиление, но только не у Миши, знающего цену этой идиллии.

Заслышав шаги, пёс залаял и тут же успокоился, виляя хвостом. Даша кивнула на приветствие мужа и поднялась с дивана. Ее испуганный, растерянный взгляд Миша расценил как доказательство вины.

– И давно ты знаешь? – спросил он сухо, снимая куртку.

– О чем ты? – спросила она с недоумением.

– О том, что Туманов – мой отец! Не говори, что не знала. – Гневно произнёс он, прожигая взглядом дыры на ее лице.

– Знала. – Прошептала она. – Миша, послушай…

– Стерва! – прошипел Михаил. – Прав был Филипп! Ты всего добиваешься шантажом! А я, дурак, подумал, что Лев по-настоящему прикипел к тебе! – воскликнул он и близко подошёл к девушке, презрительно скользнув взглядом по ее ошеломлённому лицу.

– Он поддержал меня по-настоящему! – сказала Дашка. – Я говорю правду! Лев Данилович, он… Глаза девушки наполнились слезами.

– Надеюсь, Бог доберётся до тебя… – отрезал Миша. Он подхватил щенка и покинул гостиную.