Текст книги "Живи в моих снах"

Глава 24

Утром Мишу разбудили аромат из кухни и звонок Туманова. Слабым голосом Лев просил приехать в больницу для важного, не терпящего отлагательств разговора. Миша принял душ, натянул футболку, спортивные штаны и вышел на кухню.

Даша выглядела, как загнанный зверь: бледная, поникшая, с опустевшим взглядом. Может, его вчерашние проклятия начали сбываться, и Фиона заболела? Нет, смерти или тяжёлой болезни Миша ей не желал, достаточно того, чтобы девка убралась из его дома!

– Доброе утро. – Промолвила она.

Миша буркнул в ответ и подошёл к кофемашине. Краем глаза заметил румяные бутерброды, приготовленные женой. Они остывали на решетке духовки, источая чудесный аромат. Черт, похоже ведьма что-то добавляет в еду! Иначе, как объяснить слюноотделение похлеще, чем у Мэтью?

– Позавтракаешь? – осторожно спросила она.

– Нет. – Ответил Миша, не глядя на девчонку. Кофемашина загудела, угощая хозяина чашечкой ароматного кофе.

– Послушай… Сегодня не будет разговоров… – сказала Даша и подошла ближе к мужу.

– Слава Богу! – ответил Миша, не глядя на неё. – Я же говорил, что Бог доберётся до тебя, кто-то же должен образумить… Он картинно возвёл глаза к небу.

– Для того, чтобы получить рубашку с пуговицами, тебе придётся съесть то, что я приготовила. – Решительно возразила Даша. – У тебя есть на что-то аллергия?

«Это будет чертовски трудно. – Подумал Миша, посмотрев на завтрак. – Чертовски трудно удержаться, чтобы не съесть все…».

– Только на тебя… – сказал он вслух.

Даша суетилась, словно пчелка, маневрируя от одного шкафчика к другому. Мишу забавляло ее старание, по-детски неловкое, но такое искреннее.

– Я уйду к себе, не хочу тебя смущать. – Деловито сказала она, удовлетворённая сервировкой стола.

Бутерброды лежали на красивой тарелке из купленного ею сервиза, а в новой чашке дымился чёрный кофе… Дом-предатель принял девчонку, как родную! Одинокий, холостяцкий он, словно губка, жадно впитал ее заботу и аромат вкусной еды.

Когда девушка удалилась в комнату, Миша в очередной раз убедился в кулинарных способностях жены. Внутри необычного бутерброда скрывались яйцо, ломтики ветчины, сыр, а пикантности вкусу добавляли кедровые орешки, украсившие блюдо.

Миша позавтракал и без стука вошёл в комнату жены: она подскочила с дивана, застигнутая врасплох. В ее глазах одновременно бушевали возмущение и стеснение: девчонка понимала, что живет здесь на птичьих правах, но вламываться в ее маленькое личное пространство не дозволялось никому.

Миша бегло оглядел комнату Даши, намеренно отводя взгляд от неё самой: книжная полка пополнилась новыми томиками, а диван украшали разноцветные подушки, идеально вписавшиеся в интерьер его жилища.

Внимание Миши привлекла раскрытая книга, лежащая на тумбочке. Он бесцеремонно подхватил ее, цепляя взглядом название: «До встречи с тобой».

– Надо же? Сентиментальная проза вместо книг о финансовой грамотности? – саркастически произнёс молодой человек.

– Отдай! – Даша насупилась как ёж и попыталась отобрать книгу.

– Или там инструкция по эксплуатации людей? – парировал он, ловко уворачиваясь. Демонстративно пролистал пару страниц, заметив следы слез и размазанные буквы текста. – Фиона, ты плачешь над книгами, но не жалеешь людей? Ты куда безумнее, чем я думал!

– Отдай… – глухо прошептала она.

Голос Даши дрожал, как струна. Мише показалось, что девчонка подавлена или расстроена чем-то. Он сунул книгу в ее дрожащие руки. Возможно, удручённость жены вызвана употреблением «дряни», как называл Фил популярные в молодежной среде наркотики?

Однако Миша тут же отбросил догадку: девушка не выглядела неадекватной, скорее грустной и несчастной…

– Можешь проверить мою тарелку, как это делала в детстве Варвара Степановна. – Сказал Миша, намеренно не глядя на Дашу. – И мне нужна сорочка.

Девушка подошла к своему шкафу и, словно фокусник, достающий кроликов из шляпы, вытащила светло-голубую сорочку. Миша вытянул шею, стараясь разглядеть содержимое шкафа жены и воскликнул:

– Так вот где ты хранишь свои трофеи! В следующий раз возьму сам… Без блиц-опросов и завтраков.

– Не говори, что тебе не понравилось! – Даша улыбнулась открыто и искренне, обнажая ровные белоснежные зубы. Миша отвёл взгляд, испытывая неловкость. Девушка протянула предмет торга мужу.

– Где ты научилась готовить? – неожиданно спросил он. Вопрос прозвучал, словно гром, раздирая невидимую завесу между ними. Странный и неожиданный для него самого… Неудобный, лишний, неправильный он вырвался из груди, отвлекая девчонку от боли и грусти. Черт возьми, разве Мише надо знать, о чем жена печалится?

Даша посмотрела на мужа с благодарностью, угадывая его намерение успокоить:

– В Швейцарии. Последние полгода нам преподавал факультатив по кулинарному искусству французский повар. Я не думала, что мне так понравится заниматься домашним хозяйством… – улыбнулась девушка. – Миша, позволь мне готовить для тебя… и Варвары Степановны. Упоминание домоправительницы вызвало у него улыбку. Хитрая предательница похоже купилась на деликатесы зеленой ведьмы.

– Разве мои запреты имеют для тебя смысл? – ответил он, посуровев.

Девушка вздохнула и, глядя на удаляющуюся спину Миши, отметила, что разговор, которого не должно было быть, состоялся.

****

Лев Данилович беспокойно ворочался на больничной койке, злясь на ненадежное тело. Момент объяснения с сыном, к которому он долго готовился, прошёл из рук вон плохо. Правильно говорят мудрецы: ты нуждаешься больше в своём теле, чем оно в тебе. Привыкший много курить и пить кофе, свободолюбивый Лев впервые в жизни задумался о здоровье. Хотя… Нужен ли он кому-то в жизни, вспомнит ли хоть кто-нибудь о нем после смерти? Никто. И будет прав, потому что Туманов всю жизнь жил для себя, не думая о других и пренебрегая родительскими обязанностями. О Мише он узнал случайно, от того самого Валерки, познакомившего их с Бертой.

Узнал и понял, что предпочёл бы не знать вовсе… Бурная личная жизнь, бизнес, путешествия вытеснили на тот момент отцовские чувства. Не то, чтобы Лев не вспоминал о сыне… Долгие годы он находил объяснение своему бездействию, оправдывал себя, пока не очутился лежащим на скамейке сквера, беспомощно глотая воздух в надежде не умереть.

В дверь постучали. Слабым голосом Туманов отозвался, и в палату вошёл Миша. Высокий, вихрастый и немного растерянный, он походил на мальчишку.

– Как вы, Лев Данилович? – спросил он, протягивая пластиковый контейнер с Дашиными деликатесами. Туманов улыбнулся, принимая из рук сына посуду с ароматными печёными бутербродами.

– Миша, неужели вы поладили с девчонкой? – спросил Лев и смачно откусил ещё тёплый бутерброд. – Боже, как же это вкусно! От больничной каши меня, по правде сказать, мутит.

«Долбанный ясновидец!» – Миша нахмурился и промолвил:

– Нет, конечно. Зеленая ведьма подслушала мой телефонный разговор с вами.

– Понятно. – Ответил Туманов. – Не злись на неё, сынок… Раньше он часто называл Мишу так, но сегодня это обращение, сказанное после вчерашних откровений, раздражало.

– Время идёт, срок завершения моего рабства в браке приближается к финалу, и вам не удастся продлить его. – Сухо произнёс он.

– Я не собирался. – Смягчился Туманов. – М-м-м-м. – Он жадно поглощал гостинцы, приводя Мишу своим довольным видом в бешенство.

– Правда? Зная вашу хитрость и склонность к манипуляциям… В этом вы с Фионой похожи! Она не ваша дочь? Такая же внебрачная, как и я? – глаза Миши презрительно сузились.

– Миша, послушай… – пылко ответил Лев Данилович. – Если ты думаешь меня задеть или заставить страдать ещё больше, чем я страдаю, то…

– К черту ваши оправдания! – прошипел Миша и вскочил со своего места. Он вспыхнул как порох. Что его так задело или разозлило? В глубине души он понимал, что Туманов попал в точку вопросом о Даше. Это его «поладили» совершенно точно описывало утренний разговор с девушкой.

Лев Данилович прищурился, догадавшись чем вызвана резкая смена настроения сына. Девчонка – настоящий кремень! Смущать сына разговорами о жене Туманов не собирался, все его мысли занимало другое…

Глава 25

В отсутствии Миши Туманов обдумывал, как поступить с внезапно открывшейся правдой. Мысленно, Лев Данилович вернулся к событиям недельной давности.

Мужчина прислушался к Фионе и решил проверить Беличенко. Как и девчонке, Туманову показалась странной заведомо проигрышная инвестиция. Несколько дней он следил за Беличенко, удивляясь находчивости лысого недотепы. Располагающая приветливая внешность Аркадия обезоруживала любого, напрочь лишая подозрений.

Туманов понимал, что козыри в этом деле остались у Беличенко, как у заместителя начальника экономического отдела. Милый тюфяк «Чичиков», как его прозвала Даша, наверняка нашёл сотню способов замаскировать движение денег под заказ или подряд.

Лев Данилович жаждал выяснить правду. Несколько дней подряд он парковался возле холдинга, чувствуя себя сыщиком, и следил за Аркадием.

Туманов терпеливо ехал за скромным автомобилем Беличенко, изучив дорогу до его дома и название любимого супермаркета недотепы по пути.

Аркаша не страдал пагубными привычками или увлечениями, никуда не ездил и не ходил, монотонно следуя по одному и тому же маршруту «работа-дом».

Терпение Льва подходило к концу, уступая место отчаянию, когда на третий день бесполезной слежки Беличенко поехал в другое место.

Он вышел из холдинга с кейсом и, оглядевшись, сунул его на пассажирское сиденье. Туманов в нетерпении сжимал руль, предвкушая удачу. А когда Беличенко перестроился в левый ряд, изменяя привычному маршруту, салон автомобиля Льва огласился победоносным «Есть!».

Простенький седан Аркаши остановился возле банка. Он вытащил кейс и направился к входу для вип-клиентов. Туманов метался по салону машины, решая как поступить: дождаться Аркадия или рвануть за ним следом?

Выбрав второй вариант, Лев Данилович накинул пиджак для солидности и поспешил за Беличенко.

На входе маячил охранник. Туманов поздоровался и, не вызывая подозрений, прошёл в зал. Аркашу ждали: улыбчивая длинноногая девушка в очках в золотой оправе пригласила его в комнату для переговоров, лишая Льва возможности подслушать разговор.

Туманов негодовал. Как ловко его сына провёл тот, кого он считал другом. Неудивительно, что Миша не верит в привязанности!

Процедив сквозь зубы проклятия, Лев ворвался в переговорный зал. Длинноногая девушка щебетала без умолку, выкладывая перед лысым очкариком бумаги для подписи.

Увидев Льва, Беличенко побледнел и прижал кейс к груди.

– Мерзавец! – воскликнул Туманов, грубо нависая над побледневшим Аркадием. Схватил его за грудки и приподнял с такой легкостью, будто перед ним был ребёнок, а не взрослый мужчина.

Беличенко уронил кейс на пол, подстреленной птицей трепыхаясь в руках Льва.

– Вызовите полицию. – Пропищал он, с мольбой взирая на очкастую сотрудницу. Та замерла, вжавшись от страха в кресло. – Что вы позволяете себе? Кто вы? – промолвил, переведя взгляд на Туманова.

– Я то знаю, кто я. А ты – вор и обманщик! – прошипел Лев, швырнув Аркадия в кресло. – Вызывайте полицию! – приказал он девушке.

В этот момент в переговорный зал ворвались два охранника. Бугаи набросились на Туманова, угрожая дубинками. Благоразумный Лев не собирался вступать в неравный бой.

– Я не причиню никому вреда, слышите? Мне нужен этот упырь! – сказал он твёрдо, смиренно поднимая руки.

Через несколько минут они оказались на улице: Туманов тащил бледного Аркашу по ступенькам к выходу, пока тот надрывно скулил:

– Не надо полицию… Я все расскажу…

Лев швырнул Аркадия на пассажирское сиденье своей машины, а сам сел за руль. Неужели он разгадал ребус с первой попытки? Несколько дней слежки, парочка устрашающих приемов к трусоватому «Чичикову» и… все?

– Я не буду спрашивать почему ты предал человека, который тебе доверял. – Сверля Аркадия взглядом, чеканил он. – Меня интересует, где деньги?

Аркаша напустил на себя благочестивый вид, оскорбленно поджал губы и промолвил чуть слышно:

– Я расскажу, все расскажу… Квартиру я продал незаконно, подкупив нотариуса. Никакого завещания не было, мы состряпали его после смерти бабушки.

Туманов удивленно вздернул бровь и выпалил:

– Что ты несёшь, олух? Какая ещё квартира и бабушка? Или ты мозгами двинулся?

– Вы кто? Родственник покойной Соболевой Капитолины Андреевны? – шептал Аркадий сдавленно, наблюдая за тем, как на лице Туманова гуляют желваки.

– Я отец Михаила Колосовского. Теперь улавливаешь?

– Да… И в чем собственно дело? – поправил очки Аркаша. – Не знал, что у Кая есть отец. Он ни разу не упоминал вас.

– И что с того? – теряя терпение, прошипел Лев. – Я заставлю тебя вернуть деньги, мерзавец! Тебе не удастся возложить ответственность за проигрыш на Мишу. Туманов схватил Аркадия за лацканы пиджака, не в силах справиться с охватившим его бешенством.

– Я действительно проиграл эти деньги, их нет… Мы вместе делали ставки, Кай мог отказаться, но не стал.

Лев Данилович понимал, что время упущено, а олух хитер и пронырлив. Заставить его признаться по-хорошему у Туманова не получилось, значит, единственный способ добиться правды – шантаж. Старый метод безотказно выбивал правду из лысых лгунов и заставлял холодных красавцев жениться против воли.

– Придётся тебя отпустить. – Разочарованно выдохнул Туманов.

Аркадий приободрился, поправил пиджак и протянул руку к дверной ручке, собираясь выйти из машины своего похитителя.

– Спасибо. Извините, что не смог помочь. Биржа – это игра фортуны, никогда не угадаешь…

– Можешь идти. А я свяжусь с родственниками покойной Капитолины Андреевны, общими усилиями мы найдём продажного нотариуса, составим заявление в суд, подключим к делу телевизионщиков, газеты… Так и вижу свежую прессу с пестрящими заголовками: «Аркадий Беличенко подкупил нотариуса, лишив бедных родственников законного наследства». – Впал в кураж Лев. – Или нет, так слишком скучно! Лучше так: «Возвращение чёрных риэлторов».

– Что-о-о вы хотите? – скулил Аркадий. Его рука соскользнула с дверной ручки.

– Ты вернёшь все! Долбанные двести кусков евро! И не говори мне, что биржа – это игра фортуны, мерзавец! Ты возглавлял брокерский отдел крупного банка и умеешь вкладывать с минимальным риском.

– Откуда вы узнали об этом? Эта информация конфиденциальная, я не свечу ею… – деловито промолвил Беличенко, обнимая кейс обеими руками.

– Я не выдаю своих информаторов. – Отрезал Туманов.

– Я понял… Это мерзкая зеленая тварь постаралась, да? Только она знала о проигрыше! Тва-а-а-арь…

Беличенко стряхнул с себя образ недотепы, возвращая истинное лицо: бледное, перекошенное от досады, злое.

– Ты вернёшь деньги в холдинг, ясно? Иначе я подниму со дна твои грешки, ославлю на весь город, найду родственников Капитолины Андреевны и тогда…

– Я понял! – рявкнул Аркаша. – Деньги будут… – процедил сквозь зубы и вновь потянулся к дверной ручке.

Туманов сунул ему на прощанье визитку и процедил:

– Не вздумай рассказывать о разговоре Мише.

Лев Данилович вскользь подумал о Капитолине Андреевне. Беличенко не гнушался ничем. Каким же подонком оказался этот тихий неприметный человечек.

Перед глазами всплывали обманутые родственники, лишившиеся наследства. Туманов выругался под нос, жалея о том, что узнал об этом.

Тишину салона пронзил телефонный звонок. «Легка на помине!» – подумал Туманов о Даше, взглянув на светящийся экран телефона.

– Привет, чертовка, – поздоровался он с Дарьей. – Мне есть, что рассказать тебе.

– Приезжайте в кафе. – Отозвалась девушка.

Льву Даниловичу не терпелось посмотреть на кафе невестки. То место, с которого началась цепочка судьбоносных событий в жизни Миши…

Туманов припарковался и вышел из машины, оглядевшись. Удивительно, почему Хризантемов выбрал для разговора это место? Вокруг полно ресторанов, бизнес-центров с сотнями кафе внутри. Наверное, его привлекла уютная терраса или необычное название кафе – «Фиона». Лев раздумывал над причиной, не решаясь зайти, когда увидел Дашу, широко распахнувшую тяжёлую дверь.

– Добрый день, Лев Данилович! Вы почему не заходите?

Косички девушки спадали тонкими зелёными змейками по плечам и спине, оттеняя яркий макияж в серо-чёрных тонах. Из карманов ее коричневого фартука торчали папки меню, ручки и всякая всячина, необходимая для обслуживания клиентов.

Туманов улыбнулся и зашёл внутрь. Даше не хотелось привлекать внимание посетителей к своему гостю и она пригласила Льва в злополучную «випку».

– Это та самая комната? – хитро улыбнулся он. – И наш разговор будешь записывать?

Даша помрачнела и отрицательно покачала головой, стряхивая воспоминания.

Лев изложил невестке события последних дней. То, как запугал Беличенко, так и не добившись от него признания, как узнал о Капитолине Андреевне и ее обманутых родственниках.

Дашка внимательно слушала, сверля его синими глазами, а потом промолвила:

– Аркадий никогда бы не согласился с вашими условиями, будь он абсолютно честен. Я успела составить мнение о нем за наше короткое знакомство. Только как узнать наверняка?

– Да уж, не хотелось бы затыкать финансовые дыры холдинга средствами от незаконной продажи квартиры Капитолины Андреевны. – воскликнул Туманов. – Иначе мы не лучше Беличенко.

– Мы и так не лучше… – вздохнула она, теребя завязки фартука. Повисла напряженная пауза, прерванная возгласом Дашки:

– Я придумала. – Хитро улыбнулась она. – Попрошу отца позвонить управляющему банка с просьбой принять на практику студентку финансового факультета Дарью Крылову. – Изучу банковскую базу клиентов…

– Стоп. – Оборвал Лев. – А если отец откажется? Ты говорила, что после всей этой истории отношения между вами натянутые. Дашка помрачнела, задетая за живое, но ответила твёрдо и уверенно:

– Не откажется, если скажу, что мечтаю практиковаться в этом банке. О настоящей причине промолчу.

Лев путался в череде дней. Слежка за Беличенко, Дашкина практика в банке сплелись в остросюжетный боевик, у героев которого главной миссией была помощь Колосовским. Помощь Мише – сыну, который не догадывался о существовании отца.

****

Сердце ныло или заходилось в бешеном стуке, впервые заявив о себе, но Туманов отмахивался от неприятных симптомов. Ждал новостей от зеленой, тощей девчонки, внедрённой Крыловым в банк под видом студентки-практикантки.

А когда она позвонила и шепотом, взволнованно выпалила Туманову правду о якобы проигранных деньгах, он едва удержал телефон в руках.

– Лев Данилович, на счету Беличенко огромная сумма денег. Думаю, он приезжал за ними в тот день, когда вы настигли его. Там… там гораздо большая сумма, чем я ожидала, уверена, Аркадий проворачивал аферы многократно.

– Дашенька, точно? Ничего не путаешь? – сгибаясь от боли в грудине, выдавил он.

– Все точно. Я сделала банковскую выписку для полиции, прокуратуры или других инстанций. Если Аркадий добровольно откажется возвращать долг, тогда…

– Не откажется, будь уверена. Мерзавец! Наплёл про Капитолину Андреевну… Она мне по ночам снилась, пока я не поднял весь город на уши, чтобы найти ее наследников. Туманов тяжело дышал, стараясь говорить как можно естественнее. Не хотелось смущать или пугать девчонку.

– Неужели, и это вам удалось? – воскликнула девушка.

– Родственники подали в суд на мошенников, Даша. Беличенко увяз в дерьме по самые уши и в его интересах вернуть деньги Колосовским.

Боль отступила, позволяя Льву закончить разговор. Он ласково поблагодарил Дашу за помощь Мише, собираясь попрощаться, когда невестка огорошила его новостью:

– Проблема Миши решилась. – Дрожащим голосом сказала она. – Я завтра же подам на развод. А съеду сегодня…

– Стой, стой, девочка… Не смей, прошу тебя, не делай этого… Ох… Грудную клетку сковало прутьями острой боли. Туманов со свистом выдохнул, держась за сердце рукой.

– Лев Данилович, вам плохо? Где вы?

– Черт… – выдохнул Лев. – Даша, пообещай, что не сделаешь этого. Обещай мне.

Девушка всхлипывала в трубку и повторяла одно лишь слово «да». Она настойчиво требовала у Туманова вызвать скорую, предлагала свою помощь, слушая его святящее дыхание в трубке.

– Я возле холдинга. – Выдохнул Лев. – Жду сына на парковке, не волнуйся, девочка, не умру… Не умру, пока не признаюсь.

Глава 26

Туманов закончил завтрак и протянул Мише тарелку. Тот напряжённо молчал, понимая, что откровенного разговора с новоиспеченным папашей не избежать. Каких вопросов ждёт Туманов от сына? И ждёт ли он их?

Хочет услышать о чувствах мальчишки, всю жизнь испытывающего вину за своё рождение?

Миша тщательно запечатал в душе эти чувства, но они лезли, словно мерзкие скользкие гады, наружу.

Воспоминания упорно возвращали его к образу одинокого мальчика, который сделал свою мать несчастной. Своим появлением разрушил амбициозные планы молодой женщины, все время напоминая ей о мужчине, бросившем ее.

Именно тогда мальчик Миша усвоил один из первых жизненных уроков: душевную боль отлично лечит физическая.

Раны и переломы, сбитые костяшки пальцев, ожесточенные лица соперников проносились, мелькая жуткими кадрами перед глазами.

Поверженные противники, кубки в дрожащих пальцах… Миша заплатил высокую цену за собственную уверенность и уважение окружающих, за иллюзию полного контроля над своими чувствами…

– Прости меня. – Туманов вернул сына в реальность. – Когда-нибудь, со временем… Понимаю, что прошу невозможного…

– Хватит. – Отрезал Миша. – О чем вы хотели поговорить? Вы же не просто так искали встречи со мной?

Глаза Миши продолжали колоть недоверием и злостью, однако взгляд он не отводил, смотря Туманову прямо в глаза.

Лев искал опору своим мыслям, его бросало от одной крайности к другой. Смотрел на взрослого сына, испепеляющего его злобным взглядом больших карих глаз. Определенно, для сына он навсегда останется предателем…

Ведомый мудростью, опытом или, напротив, эгоизмом он впервые в жизни бесстрашно играл чужими судьбами и не находил объяснения своим поступкам.

– Я внёс недостающую сумму на счет холдинга. С сегодняшнего дня ты должен мне.

Голос Льва Даниловича прогремел, вспарывая тишину, повисшую в палате. Для усиления эффекта сказанного недоставало грома и молнии из дешёвого блокбастера.

– Считаешь, мое прощение можно купить? – ошеломлённый поступком Туманова, ответил Миша. – Вы обсудили с моей женушкой новый план шантажа?

Лев сглотнул, почувствовав в груди зарождающиеся уколы боли, и ответил:

– Условия брачного договора остаются прежними.

****

Миша мчался по раскаленному солнцем асфальту в холдинг. Гнев схлынул, уступая холодному рассудку. Определенно, быть должным Туманову гораздо лучше, чем близким родственникам. Неприятной деталью, отравляющей жизнь, оставалась Фиона.

Миша ощущал острое разочарование: девчонка вьёт из него верёвки, заставляет плясать под ее дудку.

Миша буркнул секретарше приветствие и зашёл в кабинет. Бросил пиджак на кресло. Через минуту сладковатый сигаретный дым заполнил его легкие, смешиваясь с посторонним, приторно-цветочным запахом духов.

«Ангел» – он безошибочно угадал обладателя ставшего навязчивым запаха.

– Мишель… – прошептала она, по-хозяйски присаживаясь на край рабочего стола. Миша хотел снова, как чертов попугай, возразить ей, что имя ему не нравится, но слова застряли в горле.

Ей все равно. Плевать на него и его желания, чувства, проблемы, мысли, мечты… Ей что-то нужно от него, как и всем остальным потребителям и паразитам.

Голубой сигаретный дым поглотило весеннее небо. Миша закрыл дверь в кабинет и молча подошёл к Ангелине.

Она привычно улыбнулась ленивой ухмылкой, не заметив во взгляде Миши перемены. Ангелина кокетливо подставила шею для его поцелуев, но Миша рывком повернул девушку спиной и наклонил к столу.

Послышался треск рвущейся ткани дизайнерского платья Ангелины. Ее возмущённый возглас стих от прикосновения пылающей щеки к холодной поверхности лакированного стола.

Лязгнула пряжка брючного ремня Миши, его нетерпеливые пальцы оттянули край кружевных трусиков Ангелины. Он заполнил ее резким толчком, обдавая раскалённым дыханием щеку. Долбился в ней грубо и остервенело, погружаясь в чёрное марево собственного бессилия.

Сквозь пелену слез Ангел видела подрагивающий в такт мощным толчкам Миши стаканчик с ручками. Дорожка из ее слез спустилась к прижатому уху, образуя на восхитительном лакированном столе липкие разводы.

Она громко всхлипнула, когда горячее семя Миши растеклось по ее ягодицам. Он хрипло застонал и грубо обтер Ангела оторванным лоскутом платья.

– Че-е-е-рт… Ангел, прости. Прости!

Разъярённой тигрицей Ангелина бросилась на Мишу. Удары ее хрупких ладоней беспорядочно обрушивались на его лицо.

– Ненормальный! Ты обезумел! Заразился от своей чертовой сучки! Ненавижу-у-у… Как же я ненавижу тебя…

Миловидное лицо девушки исказилось затопившей ее злобой.

– Успокойся, прошу тебя. Ангел… Прости, прости, я погорячился… Миша крепко сжимал ее запястья.

Она вырвалась, шипя и выкрикивая проклятья, обернулась куском свисающего с талии шелка и юркнула в уборную кабинета.

Дрожащими руками Миша собрал в опрокинутый стаканчик рассыпанные ручки, стёр следы ее слез с блестящей поверхности стола…

Шум воды прекратился, и в кабинет возвратилась Ангелина.

– Не ожидала от тебя, Мишель. – Изменившимся голосом промолвила она. – Думаю, нам стоит прекратить отношения, пока ты не разведешься. Твоя грязная развращенная любительница БДСМ превратила тебя в чудовище.

Миша скрипнул зубами от негодования, услышав ненавистное прозвище.

– Согласен. – Ответил он, глубоко вздохнув и протягивая Ангелине пиджак. – Прости меня, Ангел…

Вместо сожаления и сочувствия Миша испытал облегчение. Что толку изгонять из себя темноту, если ты сам – темнота?