Текст книги "Конец игры"

Рик смутился и отвел глаза. Попытался сделать вид, будто даже не думал докучать девушке своим излишним вниманием, но почти сразу сдался и вновь кинул осторожный взгляд на пленницу.

Эвелина слегка нахмурилась, словно что-то припоминая. Ей почему-то был знаком этот высокий, очень юный стражник с пепельно-светлыми волосами и ярко-синими глазами. Интересно, сколько ему лет? Вряд ли больше двадцати, скорее, меньше. Странно, почему он в одежде не белого цвета. Неужели император доверил охрану своей бывшей ученицы человеку, который не состоит в Пятом роде? Нет, неправильный вопрос. Неужели в столице и ее окрестностях еще остались люди, которые не прошли через ритуал очищения и не принесли личной присяги на верность Дэмиену?

Эвелина бросила косой взгляд через плечо на увлеченных разговором Дира и Тиру. Убедилась, что на нее сейчас никто не обращает внимания, и медленно, готовая в любой момент остановиться, подошла почти вплотную к Рику. Юноша стоял как вкопанный, кляня себя за несдержанность. Не надо было вообще смотреть в сторону бывшей ученицы императора. Но как, каким образом она могла узнать его, если даже Дэмиен и Лутий не заподозрили неладное?!

– Как тебя зовут? – Губы девушки едва шевелились, а сама она встала в пол-оборота к юноше, делая вид, будто разглядывает противоположную стену.

– Ори, – так же тихо представился Рик вымышленным именем.

– Ори… – задумчиво протянула Эвелина. – Странно, мне на миг показалось…

Девушка так и не закончила фразу. Тира, заподозрив неладное, неожиданно оборвала разговор с Диром. Эвелина моментально замолчала и присела на корточки, будто завязывая шнурки на зимних, подбитых мехом ботинках.

– Вы замерзли? – Тира подошла ближе и с нескрываемым подозрением уставилась на девушку.

– Немного, – уклончиво отозвалась она, поднялась и сильно топнула каблуком по снегу, словно проверяя – все ли в порядке теперь. – Но я бы еще час погуляла.

Тира недовольно поморщилась, но возражать не посмела.

До конца прогулки Рику больше не удалось перекинуться хоть словом с Эвелиной. Стражница все время держалась рядом, не отвлекаясь ни на секунду даже на Дира. Но Рик был рад этому обстоятельству. Он не желал общаться с бывшей ученицей императора. Вдруг она вспомнит его и выдаст правителю, стремясь заслужить прощение? Кто знает, что на самом деле произошло у нее с Дэмиеном. Быть может, обычная размолвка любовников, которая скоро завершится бурным примирением. Иначе почему император так печется о безопасности обычной смертной?

Рик вздохнул с облегчением, когда закончилась его смена. Кажется, с девушкой будет больше проблем, чем он ожидал.

Эвелина в свою очередь весь вечер напряженно размышляла над тем, где могла видеть молодого стражника, и не оставила этого занятия даже вернувшись в покои. В Академии? Нет, он намного младше ее, значит, они вряд ли бы пересеклись там. На Лазури? Еще более нелепое предположение. Тогда где? Не на Запретных Островах ведь.

Девушка уютно расположилась в кресле и показала жестом Тире, чтобы та подала ей бокал горячего вина. К вечеру погода, до этого бывшая морозной и ясной, испортилась. Подул резкий теплый ветер, небо заволокло тучами, из которых сплошной стеной повалил снег. Тут, в жарко натопленных покоях, было спокойно и уютно. А за толстыми стенами дворца бушевала непогода, от порывов которой оконные стекла жалобно звенели.

Тира невольно поежилась и без лишних просьб задернула гардины. А Эвелина задумчиво поглаживала пальцем край бокала. Ей то и дело чудилось, будто она уже уловила за хвост шальную мысль, но стоило только напрячься – как почти оформленное воспоминание бесследно исчезало. Нет, бесполезно. Пока, по крайней мере.

Девушка легла спать очень рано, понадеявшись, что, возможно, хоть во сне поймет, где раньше она встречала стражника.

В отличие от нее император долго бодрствовал в этот вечер. Он стоял около окна и безучастно наблюдал, как лес в низине перед дворцом пригибается и стонет от жестоких ударов ветра.

– Ваше величество? – В дверь вежливо постучали и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошел Лутий. – Вы вызывали?

– Да. – Дэмиен хрустнул костяшками пальцев и вернулся за письменный стол, заваленный бумагами. – Что известно о Ронни? Его нашли?

– Нет. – Мужчина с огорчением покачал головой. – Он как в воду канул сразу после того, как передал вам свою племянницу.

– А его люди?

– Посланный отряд доложил, что они застали фамильный замок рода Старшего Бога абсолютно пустым, – проговорил Лутий. – Видимо, люди его покинули ранее, когда Ронни был вместе со мной на Запретных Островах.

Дэмиен раздосадованно стукнул кулаком по столу. Некоторое время молчал, лишь зло кривил губы, после чего с очевидным сожалением заметил:

– Стоит признать, я недооценил Ронни. Я считал его трусом, неспособным на рисковый поступок по определению. Однако ошибся, как это ни печально сознавать. Видимо, Ронни усыпил мое внимание показным смирением, а сам приказал своим людям уходить, пока он будет выполнять распоряжение по поимке Эвелины. Не ожидал, право слово. Смело, очень смело.

Лутий ничего не ответил. А император встал и раздраженно прошелся по комнате, меряя ее ширину шагами.

– Есть какие-нибудь предположения, где он находится? – наконец, спросил он, остановившись напротив телохранителя. – Неужели в его дворце не было ни одного нашего соглядатая?

– Были, – нехотя ответил Лутий. – Но большую часть отозвали, как только Ронни отплыл со мной. Думали, что без его присутствия род не посмеет предпринимать каких-либо серьезных действий. А те, которые остались, бесследно исчезли вместе со всеми.

– Человека, который принял решение об отзыве шпионов без согласования со мной, казнить, – сухо приказал император. – Но сначала я хочу переговорить с ним. Вдруг ему кто-то подсказал так подступить?

Лутий наклонил голову, показывая, что слова императора услышаны. Затем, заметно понизив голос, произнес:

– Также пропал корабль Ронни. Вышел из порта сразу же, как только Эвелина покинула его борт. Береговая охрана не заподозрила ничего дурного, даже не подумав, что люди Ронни уплывут далеко без своего хозяина.

Дэмиен отошел к столу и тяжело опустился в кресло. Сгорбился и устало потер пальцами виски, словно страдая от головной боли.

– Плохо, – чуть слышно пробормотал он. – Очень плохо. Неужели Ронни решил объединить силы рода Старшего Бога с родом Младшей Богини? Но зачем ему корабль? К северным границам Рокнара не ведет ни одна судоходная река.

– Эйра никогда особо не любила Ронни, – рискнул вмешаться в рассуждения правителя Лутий. – Возможно, он просто бежал за пределы империи, испугавшись, что вы не сдержите слова?

– Вряд ли. – Дэмиен огорченно цыкнул. – А его люди в этом случае куда делись? Не сквозь землю ведь они провалились. И потом, когда на кону стоит выживание рода, личные симпатии или антипатии отходят на второй план. А Эйра сохранила силу Высочайшей. Значит, сложившаяся ситуация для нас опасней вдвойне.

В комнате повисла звенящая пауза. Император о чем-то напряженно размышлял, изредка постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Лутий некоторое время стоял молча, затем осторожно кашлянул, показывая, что хотел бы высказаться. Получил разрешающий знак правителя, после чего негромко предложил:

– Ваше величество, если дело так серьезно, то, быть может, не стоит откладывать выполнение пророчества Дарина? Эвелина в ваших руках. Что вам мешает…

– Довольно! – рявкнул император, обрывая своего телохранителя. – Лутий, я не желаю об этом слышать. В конце концов, ситуация не настолько безвыходная, чтобы отступить от своих слов. У меня в руках сосредоточена власть над тремя родами и сила четырех Высочайших. Вряд ли Эйра и Ронни сумеют мне что-нибудь противопоставить. А у Эвелины есть еще несколько месяцев из того времени, что я ей обещал на раздумья. Не будем гневить богов и судьбу. Все, чему должно исполниться, – исполнится.

– У вас была возможность узнать ее истинное имя. – Лутий заметно побледнел от гнева императора, но упрямо продолжил: – Она умирала после схватки с вами. Почему вы так часто меняли целителей, не давая никому из них зайти слишком далеко? Почему вы сами не спасли ее? Ведь после смерти Высочайшей Лиины вы получили способности к целительной магии.

– Мой ребенок не родится от безымянной рабыни, – чуть слышно выдохнул Дэмиен. – Я не допущу этого.

В глазах Лутия мелькнула тень неодобрения, но возражать он не посмел. Лишь поклонился и вышел из комнаты. А император еще долго не спал в эту ночь, то и дело с непонятной надеждой глядя на дверь, которая отделяла его от Эвелины.

* * *

Эвелина с нетерпением ожидала очередного полнолуния. Интересно, что предпримет на этот раз император? Неужели вновь рискнет схлестнуться с ней в схватке? Браслеты спадут с ее рук, как только она перекинется в зверя. И она больше не позволит надеть их опять на себя.

Однако девушка ошибалась. Дэмиен даже не подумал навестить ее накануне ночи превращения. Вечером пленницу отвели в маленькую комнату без единого окна и с тяжелой дубовой дверью, укрепленной металлическими листами. В душном помещении не было ничего – ни стола, ни стульев, ни кровати. Лишь неяркий магический огонек над низким потолком и куча одеял у дальней стены, видимо, должных означать постель.

– Эвелина. – Тира негромко окликнула девушку, которая внимательно осматривала темницу. – Извини, но император приказал…

В руках стражницы мертвенным отраженным светом блеснула разомкнутая лента антимагического браслета. Или не браслета?

Эвелина нахмурилась, когда поняла, что Тира держит своеобразный ошейник.

– Я должна надеть его? – спросила она, постаравшись не сорваться на крик. – Император, верно, шутит. После превращения ошейник удушит меня, поскольку у перекидыша шея намного мощнее.

– Император сказал, что позаботился об этом. – Тира смотрела куда-то в сторону, опасаясь встретиться со своей подопечной глазами. – На ошейник наложены чары, которые позволяют ему растягиваться при необходимости. И вновь сжиматься, когда эта необходимость минует.

– Я могу отказаться? – без особой надежды поинтересовалась Эвелина.

– Боюсь, что нет, – Тира огорченно развела руками. – Впрочем, с тебя снимут все антимагические оковы при одном условии – если ты поклянешься истинным именем, что не сделаешь никакой попытки бежать. Ни при помощи перекидыша, ни сама.

Девушка с сарказмом ухмыльнулась. Подобного обещания она никогда не даст. И послушно нагнула голову, помогая стражнице защелкнуть ошейник.

– А браслеты? – спросила она, когда Тира сделала шаг к двери. – Или чем больше оков, тем спокойнее для императора?

– Не знаю, – Тира с искренним недоумением пожала плечами. – По этому поводу у меня указаний не было. Браслеты может снять лишь маг, а я им не являюсь, как ты сама понимаешь.

– Ладно, – Эвелина с раздражением махнула рукой, прерывая оправдания стражницы. – Сама с этим разберусь.

Тира напоследок виновато улыбнулась и выскользнула в коридор. Тут же загремели засовы, надежно отсекая пленницу от остального мира. Эвелина села прямо на холодный каменный пол и даже не заплакала – тихо завыла от тоски и безнадежности. Она проиграла. Можно сколько угодно тянуть время, но факт остается фактом: ничего уже нельзя изменить. Ее жизнь и судьба находятся в руках императора. И через полгода, даже меньше, он сделает последний шаг для исполнения пророчества Дарина. Все ее сопротивление сейчас – лишь пустая трата времени. Никто ей не поможет.

Или она ошибается, и надежда все-таки есть?..

Часть вторая
Гончая и маг

Далион раздраженно постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Он находился на грани отчаяния. Почти месяц прошел с тех пор, как имперский маг забрал с собой Эвелину и отбыл в Рокнар. Месяц, а практически ничего не сделано из того, что задумано. Шестой Высочайший так и не объявился. Мужчина рассчитывал, что выбор новой глашатой заставит выйти из тени слугу Безымянного Бога, который почему-то разрешил иноземцам пользоваться магией на островах. Но нет, этого не произошло. Более того, глашатаю до сих пор не избрали. Неведомый Шестой Высочайший словно потерял интерес к своим подданным и оставил их в самый ответственный момент на произвол судьбы. Кому теперь поклоняться, кому возносить молитвы, кому подчиняться? Непонятно.

Если старшие гончие еще пытались как-то справиться своими силами, поддерживая порядок в отведенных для них охотничьих угодьях, то младшие совсем распоясались. Далиону не раз и не два приходилось участвовать в показных судилищах и жестоко наказывать тех, кто нарушал издавна заведенные порядки. Где это видано, чтобы младшие гончие сбегали от своих хозяев, отправлялись на разбой, грабили прибрежные деревни и ради развлечения убивали обычных людей? Видимо, то, что глашатую еще не избрали и вряд ли изберут в ближайшее время, а следовательно, и показательные казни объявлять некому, давало им надежду на безнаказанность.

Далион презрительно скривился. Глупцы! Наказание непременно придет. Неважно, рано или поздно. Если не в этой жизни, так за порогом ее уж точно. Веселого мало – вечность страдать в пыточных Младших Богов.

Все эти печальные обстоятельства сильно злили мужчину. Он постоянно отвлекался на наведение порядка в принадлежащих ему землях, не имея возможности сосредоточиться на поисках Высочайшего. А теперь, когда стало понятно, что тот и не объявится, положение превратилось просто-таки в безвыходное. По всему получалось, что надлежит отправиться в Рокнар. И уже там попытаться вырвать Эвелину из рук императора. Но как это сделать? Запретные Острова всегда жили обособленно от остального мира. Ни флота, ни войска. Только немногочисленные группки гончих, которые и не подумают рисковать своей жизнью во имя какой-то там иноземки. Но даже не это главное. Основной проблемой был способ, при помощи которого надлежало попасть в Рокнар. Вряд ли на утлом рыболовецком суденышке можно пересечь океан. Имперские корабли преодолевали это расстояние за две недели. Но они шли при помощи магии! А на веслах, очевидно, путешествие займет никак не меньше нескольких месяцев. Легче пойти и сразу утопиться, потому как ни одна даже самая надежная и крепкая лодка не продержится столько на плаву в сезон зимних штормов.

– Далион. – Дверь в личный кабинет старшей гончей открылась, и на пороге появилась Ирра. – Ты сегодня совсем ничего не ел. Подать ужин?

– Спасибо, не хочу, – вежливо отказался тот. – Я не голоден.

– Но так же нельзя! – Женщина укоризненно всплеснула руками. – Ты заморишь себя. Неужели какая-то девчонка стоит таких переживаний?

– Не начинай, – мягко попросил Далион. – Ирра, мы столько ругались по этому поводу. Ты хочешь опять поссориться?

Женщина устало вздохнула и поправила высокую прическу, из которой не выбивался ни один белокурый волосок. Затем грустно поджала губы и вышла из комнаты.

Далион проводил ее сочувствующим взглядом. Ему было жалко Ирру. Она так обрадовалась, когда он вернулся домой, так безуспешно пыталась скрыть неподдельную радость при известии, что Эвелину забрали имперцы, и так упрямо надеялась на возобновление прежних отношений между ними. Жалко ее разочаровывать. Но, по всей видимости, в скором времени им предстоит еще один неприятный разговор. Чересчур навязчивы стали ухаживания женщины, которая не желала замечать, что общение с ней сильно утомляет гончую.

Далион встал и задумчиво прошелся по кабинету. Что же делать? Запретные Острова стали для него темницей, из которой невозможно выбраться. Никакая магия не поможет ему добраться до Доргона. Плюнуть на все и отправиться в самоубийственное плавание? Похоже, иного пути просто не оставалось. Теперь бы еще придумать, как заставить Нора остаться на берегу. Своей жизнью Далион привык рисковать, но губить младшую гончую он не хотел. Юноша слишком нравился ему, чтобы брать его в поход, изначально обреченный на провал.

Мужчина остановился напротив окна и уставился невидящим взглядом в сиреневые сумерки позднего вечера. Да, решено. Он возьмет рыбацкую лодку и выйдет в океан. Пусть дальше боги решают его судьбу.

В сонной тишине дома громкий стук во входную дверь донесся даже до кабинета. Далион нахмурился. Кого, интересно, занесло в эти края? Гостей он не ждал.

В коридоре послышались торопливые шаги. Один из домочадцев спешил открыть незваному гостю. Затем из прихожей послышались громкие голоса, словно кто-то ругался. С грохотом что-то упало, и воцарилась неожиданная пугающая тишина. Далион насторожился, на всякий случай схватил в руки меч и неслышно выскользнул из комнаты. Двинулся вперед, постоянно готовый к нападению.

В прихожей было темно. Лишь несколько свечей, чье пламя опасно трепетало на сквозняке, силились победить вечерний полумрак. Да светлел прямоугольник настежь распахнутой двери, через которую в дом врывался морозный ветерок. Далион растерянно моргнул, не понимая, куда делись незваный визитер и тот, кто открывал ему дверь.

– Неласково у тебя гостей встречают, гончая, – внезапно раздался смутно знакомый мужской голос.

Мужчина отпрянул в сторону, машинально уходя от предполагаемого удара. Прищелкнул пальцами, на кончиках которых послушно заплясали сиреневые огоньки смертельного заклинания.

– Спокойнее, – недовольно пробормотал кто-то из темноты. – Я не сражаться сюда пришел.

Далион приподнял бровь, пытаясь вспомнить, где уже слышал этот голос. Кашлянул и приказал:

– Тогда встань так, чтобы я тебя видел!

– Только без глупостей! – предупредил его гость, подходя к столу с зажженными свечами. – А то твой подопечный уже попытался меня прикончить. Пришлось на время отключить его.

Свет бликами лег на темные волосы и походную одежду незнакомца. Далион присмотрелся и приглушенно ахнул, узнав в нем имперского мага, который не так давно по приказу правителя Рокнара забрал Эвелину. Безотчетно тряхнул рукой, посылая в недолгий полет заготовленное заклинание.

– Спокойнее, я сказал! – Ронни фыркнул, без малейшего усилия перехватив атакующие чары. Небрежно сжал ладонь, комкая и гася смертельные огни. – Или ты хочешь, чтобы мы ненароком весь твой дом разнесли? Гончая, повторяю: я не сражаться с тобой пришел.

– А для чего тогда? – глухо спросил Далион, до боли в костяшках стискивая рукоять меча.

– Поговорить. – Ронни позволил себе небольшую улыбку. – По поводу моей племянницы. Думаю, тебе будет интересно мое предложение.

Хозяин дома скептически скривился, но промолчал.

– Клянусь истинным именем, что не причиню вреда тебе или твоим домочадцам, если только меня не вынудят к тому нападением, – торжественно произнес Ронни, увидев, что Далион не спешит верить ему. – Гончая, я не обманываю.

* * *

Наблюдая, как жадно имперский маг поглощает поздний ужин, Далион сам почувствовал голод. Знаком показал Ирре, чтобы та налила ему супа, и с удовольствием присоединился к трапезе.

Женщина, исполнив поручение, села за дальний край стола и с нескрываемым презрением уставилась на Ронни. Ее негодование и неприязнь можно было понять – тот являлся имперцем. Но сам гость не знал о тех причинах, из-за которых Ирра так сильно ненавидела всех подданных Дэмиена, поэтому едва не подавился от столь чрезмерного внимания.

– Ирра, – мягко произнес Далион, предупреждая возможную ссору. – Проверь, как там Нор, пришел ли в себя. Если очнулся – пусть идет сюда.

– Только, чур, пусть держит свои эмоции при себе, – буркнул Ронни. – Я не желаю на полный желудок уворачиваться от атак самоуверенного юнца. Рискую ведь не сдержать удара, если совсем достанет.

Ирра зло сверкнула глазами из-под длинной челки и гневно посмотрела на Далиона, словно говоря: почему ты молчишь, когда обижают твоих домочадцев? Тот лишь равнодушно пожал плечами в ответ. У него не было настроения вступать в пустые пререкания. Да, Нор защищал дом и его обитателей от нежданного визитера, который совсем недавно выступал на стороне их врага. Но и Ронни не следовало обвинять в нападении на младшую гончую. Маг всего лишь спасал свою жизнь.

Ирра возмущенно повела плечами и выскочила за дверь. Впрочем, отсутствовала она недолго. Имперец не успел доесть горячий наваристый суп, когда в столовую вошел бледный и растрепанный Нор, на скуле которого расплывался темно-багровый синяк.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Далион, кивком указав ему на стул.

– Терпимо, – процедил юноша. Сел напротив Ронни и бросил на него взгляд, полный ненависти.

– Кажется, поужинать мне спокойно не дадут. – Ронни устало вздохнул и отодвинул тарелку. – Так и несварение заработать недолго, когда каждый в рот норовит заглянуть.

– Что в этом удивительного? – Далион потянулся за бутылкой и налил вина всем сидящим за столом. – В этом доме не любят имперцев. И особенно верных слуг императора.

– Ты хочешь оскорбить меня? – спокойно осведомился Ронни. – Тебе это почти удалось, гончая. Не стоит меня называть слугой императора, право слово, не стоит.

– Почему? – Далион поднял бокал и взглянул на мага сквозь рубиново-красную жидкость.

– Ну, сам подумай: если я сейчас здесь, а не в Доргоне подле Дэмиена, то это о чем-то говорит? – уклончиво отозвался Ронни.

– А зачем тебе быть при Дэмиене, если сейчас при нем Эвелина? – Далион постарался, чтобы ни тени эмоции не скользнуло в его голосе. Ему было слишком больно вспоминать бывшую ученицу императора и то, где и с кем она находится сейчас.

Прежде чем ответить на этот вопрос, Ронни одним глотком осушил предложенное вино, словно собираясь с духом. Затем небрежно плеснул себе еще и только после этого негромко поинтересовался:

– Далион, когда на кону стоит свобода одного человека против жизней сотен сородичей, что ты выберешь?

Мужчина удивленно вздернул брови. Неужели дядя Эвелины действовал не по собственной воле, когда забирал племянницу с Запретных Островов? Возможно. Но почему тогда он вернулся? Или думает, что в лице старшей гончей найдет достойного союзника? Глупо. Далиону при всем желании нечего предложить имперскому магу. У него нет ни войска, чтобы вырвать Эвелину из рук императора, ни золота, чтобы нанять воинов для поистине самоубийственной задачи. Все, что он может предложить иноземцу, – это свой меч и свою жизнь.

– Дэмиен поставил передо мной ультиматум, – сухо проговорил Ронни, убедившись, что гончая не торопится с ответом. – Или я соглашаюсь участвовать в охоте на родную племянницу, или мой род объявляется вне закона. Я уже имел несчастье увидеть на примере семейства Высочайшего Младшего Бога, как жестока и быстра бывает расправа императора с неугодными. Что мне еще оставалось делать?

– Все равно так нельзя было поступать! – Нор, не выдержав, взвился на месте. – Это ваша племянница! А вы отдали ее императору. Он же убьет ее!

– Не убьет. – По губам мага скользнула кривая ухмылка. – Дэмиен и пальцем не тронет Эвелину. По вполне понятной причине. И твой хозяин знает, что я прав. Не так ли, гончая? Моя племянница ведь рассказала тебе о пророчестве Дарина?

– Рассказала. – Далион легким движением руки осадил Нора, который рвался продолжить спор. – Но твои слова меня совершенно не успокаивают. Кто или что сумеет помешать Дэмиену, если тот вздумает прибегнуть к силе?

– Император так не сделает. – Ронни несогласно покачал головой. – Это не в его манере – действовать настолько грубо. Он полагает, и полагает справедливо, что победа намного приятнее и слаще, когда побежденный по доброй воле сдается на милость врага.

– Тем более. – Далион невольно передернул плечами от омерзения. – Эвелина может не устоять перед искушением.

– Ты не уверен в ней? – Ронни с интересом посмотрел на гончую. – Я, к примеру, в своей племяннице абсолютно не сомневаюсь. Однажды она уже прошла полный путь укрощения под руководством императора. Полагаю, второй раз ту же ошибку моя племянница не допустит и не поверит более Дэмиену. Или у тебя другое мнение на этот счет?

– Я думаю, что когда императору надоест упрямство Эвелины, он отступится от своих принципов, – тщательно выверяя каждое слово, проговорил Далион. – Дэмиен не станет ждать вечно. И мы возвращаемся к тому, с чего начался наш разговор. Зачем ты пришел ко мне?

На этот раз Ронни долго молчал. Отблески зажженных свечей ложились неровными чахоточными пятнами на его щеки, метались в темных спокойных глазах имперского мага. Далион ждал, а незваный гость не торопился прервать чрезмерно затянувшуюся паузу.

– Тебе дорога Эвелина? – наконец, когда хозяин дома уже отчаялся дождаться ответа, спросил иноземец.

– Да, – не задумываясь, ответил тот. – Я люблю твою племянницу. И, честное слово, не понимаю, почему до сих пор разговариваю с тобой, вместо того чтобы вызвать на поединок.

Краем глаза Далион заметил, как Нор побледнел после его признания. Юноша сжал губы с такой силой, что они превратились в узкую бескровную линию, но величайшим усилием воли остался сидеть на месте. Далион понимал, что его подопечному неприятно было это услышать. Чувства Нора к Эвелине уже давно не представляли тайну для старшей гончей. Но по-другому ответить он просто не мог.

– Наверное, потому что надеешься. – Ронни устало взъерошил волосы. – Ты заперт на этом острове. Великолепная темница – без оков, запоров и крепких стен, но из которой невозможно выбраться. Надо сказать, ваш Высочайший приложил немало усилий, чтобы навсегда изолировать вас от остального мира. Когда мы искали Эвелину на побережье, то побывали во многих рыбацких поселках и услышали немало любопытных историй. Гончая, ответь мне – почему на островах никто и никогда не пытался построить нормальное судно? Пусть даже не корабль, хотя бы хорошую надежную лодку, способную хоть как-то держаться на воде. По какой причине у вас можно найти только хлипкие плотики да дырявые суденышки, которые не то, что шторм – небольшое волнение на море сразу ко дну пустит?

Далион отвел глаза. Он не знал, что ответить на вопросы иноземца. Его самого сильно мучил этот вопрос. Особенно в последнее время. Это же так естественно – островному государству иметь нормальный флот. Благо и корабельного леса в избытке, и рабочих рук. Но нет. Никто даже не пытался сделать хоть что-то в этом направлении. Или пытался, но ему просто не позволили?

– Я не пойму, куда ты клонишь, – осторожно отозвался Далион. – Ты вернулся, чтобы позлорадствовать над моим безвыходным положением?

– Нет. – Ронни тяжело вздохнул и покачал головой. – Нет, гончая. Мне сдается, что твоя помощь окажется полезной для меня. Ты далеко не так прост, как желаешь выглядеть. Ответь мне на один простой вопрос: откуда ты знаешь имя императора Рокнара и порядки в Академии, если никогда ранее не покидал Запретные Острова? Да, я допускаю, что ты мог слышать что-нибудь краем уха. Какие-нибудь мелкие детали. Имперцы иногда участвуют в грабежах рыбацких поселений. Больше ради развлечения, чем во имя выгоды или прочего. Но особенности ритуала инициации ты бы так не узнал… Даже в Академии ученикам рассказывают суть этого обряда непосредственно в ночь посвящения, не ранее.

Далион невольно скривился от догадливости чужеземца. Кинул быстрый косой взгляд на Нора. Юноша недоуменно хмурил лоб, явно не понимая, о чем сейчас идет речь.

– Нор, выйди, пожалуйста, – почти ласково попросил мужчина. – Проверь, как там Ранол.

– Чего его проверять? – буркнул юноша. – От обычной простуды, чай, не умрет. Тем более Ирра за ним присматривает.

– Нор! – Далион немного повысил голос. – Выйди. Отнеси Ранолу лекарственного отвара от кашля. Посиди с ним. Все бедняге веселее болеть будет.

– Это приказ? – с легкой ноткой неприязни осведомился Нор. Дождался утвердительного кивка старшей гончей и лишь после этого встал, резким движением едва не опрокинув стул. Еще раз с глухой яростью смерил чужака взглядом и вышел.

– Твои подопечные слишком много себе позволяют, – холодно обронил Ронни. – Странно. Я думал, младших гончих учат почтительности и уважению к хозяину в первую очередь.

– Это не твое дело – как и чему я учу своих подопечных, – осадил собеседника Далион. – По крайней мере, я не насилую их, как император своих учениц.

Ронни проглотил замечание старшей гончей. Налил себе еще вина и задумчиво побарабанил пальцами по безупречной полировке столешницы.

– Я не желаю сейчас обсуждать императора и его действия, – заметил он. – Далион, так как насчет моего вопроса? Ты ответишь на него?

Хозяин дома поднялся со своего места и подошел к камину. Поворошил кочергой догорающие поленья, пытаясь неспешными действиями хоть чуть-чуть отсрочить неприятное признание. Затем, не оборачиваясь к магу, совсем тихо сказал:

– Я родился не на Запретных Островах. Как и Ирра, моя подруга.

– Вот как? – В голосе Ронни не прозвучало ни капли удивления, словно тот ожидал чего-то подобного. – Полагаю, ты выпускник Академии, не так ли?

– Да. – Далион встал и с неохотой повернулся к имперцу, заставив себя смотреть ему прямо в глаза. – Я из рода Младшей Богини. Как и Ирра. Но в отличие от нее я прошел обучение до конца.

– Позволь, угадаю. Она сломалась после ритуала? Думаю, ей сильно не повезло с наставником.

– Очень сильно. – Далион спрятал горькую усмешку в уголках губ. – Быть может, ты слышал о нем. Ригош из семейства Высочайшего Майра.

Ронни поморщился. Допил остатки вина, плескавшиеся в бокале, и произнес:

– Теперь я понимаю, почему она так не любит имперцев. Подопечные Майра старались не уступать хозяину рода в жестокости и всяческих извращениях. Но Ригош переплюнул всех. Император всегда старался сделать так, чтобы ритуал был как можно менее болезнен для учеников, кроме случаев намеренного наказания. Однако иногда случалось так, что выбирать наставника оказывалось не из кого. Этим и пользовался Ригош и подобные ему. Последней каплей, переполнившей чашу терпения императора, послужил случай, когда один из учеников покончил с собой после ритуала. Помнится, Ригоша сослали. Хотя могу и ошибаться. Я тогда редко участвовал в делах Академии. Не видел в этом пользы и резона для себя. Так или иначе, но этого садиста уже давно никто не видел.

– Оно и лучше. – Далион смочил губы хмельным напитком, затем продолжил: – Ирра была младше меня на несколько курсов. Она сильно заболела после обряда. Неудивительно, если учесть, что с ней сотворил Ригош. Ее долго лечили. Сначала целители, затем знатоки душ. Но она так и не сумела продолжить свое обучение. Более того – вообще отказалась от использования магии. Поняв, что Ирра больше не способна приносить пользу ни как воин, ни как маг, Высочайшая Эйра исключила ее из семейства. Я ушел сам. Точнее – бежал сразу после окончания Академии. Я тогда был излишне романтично настроенным юношей, и подобная несправедливость казалась мне не то, что преступлением, – величайшим грехом. Моих сбережений вполне хватило, чтобы нанять небольшой бриг. Я думал, что на Запретных Островах нас ждет счастливая жизнь. Что люди тут намного добрее, а Безымянный Бог с радостью примет обездоленных изгнанников под свое крыло.