Текст книги "Иллюзорный мир"

Глава 11

Игнат уходил все дальше от дома. Когда отошел достаточно далеко, в зарослях шелковицы низкий мужской голос окликнул мальчика.

– Ты куда спешишь, малыш?

Игнат вздрогнул от неожиданности. Он увидел высокого мужчину в трех метрах от себя. Сердце Игната бешено заколотилось.

«А вдруг это маньяк? Возможно, это он убил мальчишек?»

Мужчина широко улыбнулся.

– Меня зовут Гурген. Не бойся меня. Я живу здесь, недалеко, вместе с дочерью. Ты можешь зайти к нам в гости. Дочка будет очень рада.

Игнат не спешил принять приглашение. Он переминался с ноги на ногу, не в силах произнести ни слова.

– Ты боишься? – искренне удивился мужчина.

– Ничего я не боюсь, – Игнат решительно тряхнул головой.

Он отправился за мужчиной. Тот свернул на едва заметную тропинку, и вскоре они очутились возле небольшого домика, надежно укрытого абрикосовыми деревьями. Гурген с Игнатом поднялись на невысокое крылечко, и мужчина открыл дверь, пропуская мальчика вперед. Двери закрылись. После залитой солнцем улицы глаза Игната различали в глубине комнаты лишь сгустки теней, рассеченные полоской света, проникающей сквозь щель задвинутых портьер на окнах.

Позднее, вспоминая тот день, Игнат задумался: что за сила привела его в этот домик? Гурген будто специально поджидал его на дороге.

Когда глаза привыкли к полумраку, Игнат увидел два кресла, небольшой круглый стол, и широкую кровать, на которой лежала девочка. На вид ей было лет восемь, не больше. Ее огромные карие глаза смотрели на мальчика с удивлением.

– Это моя дочь – сказал мужчина, подталкивая Игната вперед.

Мальчик немного смутился.

– Меня Игнатом зовут.

– А меня Лейла, – отозвалась девочка чуть слышно и отчего-то насупилась.

– Она у меня такая серьезная, – заметил Гурген, смущенно улыбаясь. – Я сейчас принесу тебе суп. Время обеда, раздели с нами трапезу.

Мужчина покинул комнату, и дети остались одни. Хмурое лицо Лейлы вдруг озарилось улыбкой.

– Игнат, а сколько тебе лет?

Он улыбнулся в ответ.

– Десять недавно исполнилось. А тебе?

– Мне тоже. Ты что здесь делал? Мимо нашего дома вообще никто не ходит.

– Хотел забраться на гору, чтобы с нее найти ущелье Дьявола. Там два дня назад пропали трое мальчишек.

– Ты очень храбрый. Тебе совсем не страшно туда идти? Папа рассказывал много историй про это ущелье. Одно название чего стоит. А вдруг этих мальчиков убили, и ты встретишь там убийцу?

– Я не думал об этом…

– Но их же взрослые искали? Они, наверное, все ущелье прочесали. Что ты там можешь найти?

Мальчик пожал плечами.

– Не знаю. Тянет туда, и все. А почему ты лежишь? Болеешь?

Девочка прикрыла глаза, и в комнате воцарилось молчание.

– Если не хочешь говорить, не надо, – смущенно произнес Игнат.

Лейла тяжело вздохнула.

– Год назад меня после занятий забирала из школы мама. Мы с ней собрались поехать в город за покупками. Очень спешили на электричку. На переезде нас сбила машина. С тех пор я не могу ходить, не чувствую ног. А мама погибла. Папа просто с ума по ней сходит. Они так сильно любили друг друга!

В это время в комнату с мисками, наполненными аппетитно пахнущим супом, вошел Гурген. Он подошел к столику, поставил миски. Игнат взглянул на его бледное лицо, и ему стало очень жаль этого человека. Девочка многозначительно посмотрела на Игната и стала разглядывать яркую полоску солнечного света на полу.

– Пахнет очень вкусно, – заметил Игнат, – я очень голодный…

Девочка встрепенулась.

– Мой папочка очень хорошо готовит. Садись к столу, – весело проговорила она.

Игнат видел, что девочка изо всех сил старается угодить папе. И тоже включился в игру.

– Больше всего на свете я люблю суп, – соврал Игнат.

– Я рад, мальчик. Просто у нас больше ничего нет, – грустно произнес мужчина.

– Я в следующий раз принесу вам пирожков. Их у нас готовит Манушак почти каждый день. Конечно, они не также вкусные, как у мамы, но мамы больше нет… – Игнат вздохнул и опустил глаза.

– Значит, ты тоже живешь без мамы? – спросила девочка.

– До сих пор не могу об этом говорить спокойно. У моей мамы было больное сердце, это все знали. Но одна женщина, ее родственница, украла вещи у соседей. Мама не смогла это пережить и умерла. – Игнат посмотрел на Гургена. – Может быть, вам надо отвезти Лейлу в Москву? Здесь, в деревне, нет хороших врачей.

– Я бы рад, но у нас нет денег. Вот уже год, как я не работаю. Не могу оставить Лейлу одну.

– А хотите, я буду приходить к вам после школы и заботиться о девочке? Ты же можешь побыть одна полдня, до обеда, пока я не приду?

– Конечно, могу. Когда папа работает в огороде, я здесь лежу одна. Но он никогда никуда больше не ходит. Боится оставлять меня здесь одну. Вокруг, как ты видел, нет людей.

– Есть одна проблема, – папа девочки пытливо посмотрел на мальчика. – Моя дочь не встает с кровати, и мне приходится давать ей горшок.

– Вы не волнуйтесь, – заверил его Игнат. – Я справлюсь. И подам, и вынесу во двор.

Мужчина закашлялся и покинул комнату.

– Папа плакать пошел, – уверенно заявила девочка.

– Плакать? А разве взрослые мужчины плачут? – удивился Игнат.

– Конечно. Когда он вот так убегает, я знаю, что он пошел плакать. Вернется, а глаза у него будут красные, вот увидишь.

– Ты можешь читать?

– Да, – ответила Лейла, – но очень плохо. Год назад, до аварии, я только закончила первый класс. Книг у нас нет, телевизора, как видишь, тоже. Папа продал все имущество и дом, и мы поселились здесь.

– Тебе надо найти хорошего доктора, – решительно объявил Игнат. – Тебя вообще кто-то осматривал, кроме сельского врача?

– Осматривали в районной больнице. Все наши сбережения ушли на маму. Она после аварии была три месяца в коме. Папа покупал дорогие лекарства, чтобы поставить ее на ноги, но она так и не пришла в себя. А мне сделали снимок и сказали, что с таким переломом позвоночника ходить я не смогу.

– Тебе нужен хороший доктор, который вылечит тебя! Я найду такого, слышишь? – он заметил восторг и благодарность в глазах Лейлы. – И еще принесу тебе книги и учебники. Спасибо за суп, я должен идти.

Игнат съел весь суп и с удивлением отметил, что чувство голода стало еще сильней. Но он очень стеснялся попросить добавки.

– Ты сейчас пойдешь домой? – спросила девочка.

– Нет, я все-таки дойду до горы, поднимусь на нее и найду ущелье. Если оно далеко, то вернусь домой и повторю попытку завтра.

– Не надо лезть в гору. Скоро темнеть начнет, это опасно. Иди по тропинке, по которой пришел, и когда появится озеро, обойди его. Там увидишь большой дуб, его невозможно не заметить, и тропинку, она приведет тебя к ущелью. Только лучше бы ты туда не ходил…

Игнат ничего не ответил, попрощался с новыми знакомыми и отправился в путь. Тропинка вилась сквозь заросли деревьев и кустарников, иногда становилась с трудом проходимой. Пока он находился в доме у Лейлы, прошел дождь и принес прохладу. Стояла полная тишина, лишь изредка с какого-то листка срывалась капля, падая на голову или за шиворот.

Мальчик вдруг почувствовал чей-то взгляд. Он завертел головой, всматриваясь в заросли кустарника, но ничего подозрительного не заметил. Только где-то слева от него треснула сухая ветка. Он резко ускорил шаг, и с этой минуты тревога не покидала его.

Чем дальше Игнат продвигался вперед, тем становилось светлее. Затем лес неожиданно расступился. Игнат вышел на поляну и обратил внимание, как она очаровательна под голубым небом. На поляне росло множество цветов, порхали крупные бабочки, стрекозы. Мальчик воспрянул духом.

«Может, все обошлось? Просто какой-то зверь прошел рядом?»

Хотелось повалиться прямо в цветы, полюбоваться синим небом, отдохнуть. Но надо спешить, важно попасть в ущелье до наступления темноты.

Игнат совершенно не думал о том, как пойдет назад. Какая-то непонятная сила тащила его в ущелье, и голос внутри головы отдавал приказы двигаться к цели. Не прошел мальчик и десяти метров, как перед ним снова вырос лес. Он стал сгущаться, тропа начала резко подниматься наверх и вскоре вывела его на вершину холма.

Игнат огляделся. Казалось, лес вокруг простирается на много километров. Никакого озера не было видно. Он совсем приуныл. Справа, где-то внизу, шумела река, а тропка повела резко вниз. Вдруг под ногами что-то зашевелилось. Мальчик остановился, как вкопанный, увидев змею.

Игнат вскрикнул от ужаса, перепрыгнул через нее и помчался вниз по тропинке, всхлипывая. Он бежал, а сердце бешено колотилось. Не замечая ничего вокруг, мальчик налетел на старуху. Она походила на бабу-ягу: изрезанные морщинами худые щеки переходили в узкий острый подбородок, почти соприкасающийся с обвислым носом. Провалившийся беззубый рот растягивался в улыбке, а выцветшие, когда-то зеленые, глаза, блеклые, выпуклые, с короткими красными веками без ресниц, глядели по-доброму.

– Куда это ты так торопишься, да еще зажмурив глаза?

– Т-там, на т-тропинке, з-змея, я от н-нее у-убегал, – произнес, заикаясь, мальчик.

– Очень интересно! А ты не подумал, что у змеи могут быть родственники? Они здесь водятся в огромном количестве! Когда видишь змею, лучше замереть на месте, она и уползет. Змеи никогда не нападают первыми. Ты чудом остался жив. Здесь недалеко гнездо ядовитой гадюки, и в это время она особенно агрессивна. Почему ты один?

Мальчик покраснел и опустил голову.

– Я из д-дома у-убежал, м-мне очень н-надо попасть в у-ущелье Д-дьявола.

– Ну, помереть ты еще успеешь. Давно заикаешься?

– Т-только с-сейчас н-начал.

– Тебе повезло, что на меня наткнулся, а то бы остался на всю жизнь заикой… Пошли ко мне, уберу я твой страх. И тянет в это ущелье тебя неспроста. Сущность на тебе сидит, она и управляет. Чем ближе к ущелью, тем она сильнее. Меня зовут Анаит. А тебя?

– И-игнат.

Старуха цепко схватила его за руку. И вовремя. Игнат уже был готов убежать. У него невыносимо болела голова, а голос настойчиво приказывал идти к ущелью.

Старуха привела Игната в свой небольшой, старый домик, похожий на хижину, обмазанный глиной, покрашенный когда-то, много лет назад, в белый цвет. Теперь глина во многих местах потрескалась и отвалилась. Большую часть домика занимала огромная облупившаяся печка. Широкая лавка заменяла кровать.

Игнат с интересом рассматривал пучки трав, развешанные по стенам. На одной стене на полке стояли чугунки, кастрюли и прочая утварь. Прямо над столом висела керосиновая лампа. Одно-единственное маленькое окошко, обтянутое целлофановой пленкой вместо стекла, было устроено под самым потолком, оно слабо пропускало солнечный свет в домик.

Анаит пригласила мальчика сесть на лавку, а сама добавила дров в чуть тлеющую печку. Огонь тут же заплясал в ней веселыми языками, ярко осветив лицо старухи и помещение.

– Сейчас приготовлю тебе целебный отвар, а ты мне расскажи, зачем идешь к ущелью.

Старуха достала откуда-то из-под печки чугунок, насыпала туда траву, налила воды и поставила на огонь.

– Сначала я хотел найти мальчишек, которые там пропали три дня назад. Я слышал, как в школе они говорили о пещере в ущелье Дьявола – собирались туда пойти.

– А какое тебе дело до этих мальчишек? Разве взрослые не искали их?

– Искали, – Игнат смущенно и опустил голову и покраснел. – Мальчишки постоянно дразнили меня и даже избивали. Я не знал, как с этим справиться, думал, если найду их и приведу в поселок, меня больше не будут обижать.

Бабка покачала головой.

– Это тебе не поможет. Только пропадешь, как они пропали. Твои родители сейчас с ума сходят. Ты же без спросу ушел. А может, тебя уже начали искать?

Вдруг в домике резко потемнело. Раздался сильный раскат грома. Анаит нахмурилась.

– Представляешь, что сейчас творится в ущелье? – задумчиво произнесла старуха. – Туда сейчас лучше не соваться.

Мальчик пожал плечами.

– Н-ну и п-пусть с-себе д-дождь идет. Я н-не б-боюсь п-промокнуть.

– Что за гадость ты подцепил? Эта тварь полностью завладела твоими мозгами!

Старуха дотронулась до головы Игната.

– Испуг, испуг, выходи из рук, из головы, из ног, из очей, из плечей, из живота, из всего тела Игната. Ты, испуг-испужище, черные глазищи, тебе здесь не быть, головы не кружить, кости не сушить. Выйди вон от Игната!

Старуха стала бормотать что-то себе под нос. Игнат, как ни напрягал слух, не мог разобрать ни единого слова.

И вдруг она насторожилась. Что-то громко стукнуло снаружи, будто там, на улице, уронили что-то тяжелое. Старуха проворно подбежала к двери и закрыла ее на засов. Она схватила тяжелый табурет, подтащила его к окну и забралась на него. Пыталась посмотреть, что творится снаружи.

Непогода продолжала бушевать. Раскаты грома сотрясли кровлю. Она задребезжала под напором ветра и дождя. В комнате стало совсем темно.

Анаит, покряхтывая, слезла с табурета и зажгла лампу. Даже в тусклом свете мальчик разглядел, что ее лицо было смертельно бледным, и эта бледность усиливалась от черных теней, отбрасываемых лампой, и странного выражения ее глаз. Это было от страха, который тут же, на глазах, стал сходить с ее лица, пока не исчез совсем. Она виновато улыбнулась.

– Я подумала, медведь подошел к домику, – дрожащими губами произнесла Анаит. – Я всегда чувствую его!

– Тебя так сильно медведь напугал? Он что, на людей нападает?

Она слегка пожала плечами.

– Я здесь живу почти целый век, и со мной никогда ничего не случалось. Я в полной безопасности, мне не страшны никакие звери.

– Значит, – Игнат пытливо посмотрел на нее, – ты боишься за меня? Ой, я заикаться перестал! Ты колдунья?

Старуха улыбнулась.

– Я не колдунья, я знахарка. Многие болезни могу излечить. Но стала старой, поэтому ушла от людей. Им не объяснишь, что силы уже не те. А они все шли и шли ко мне… Никто не знает, что я здесь живу, только ты. Но, надеюсь, ты про меня никому не расскажешь.

– Здесь недалеко девочка живет, ее Лейлой зовут. Ты можешь ей помочь?

– Не говори глупости, никто здесь не живет.

– Полчаса ходьбы отсюда по тропинке, где я вас встретил. Я у них дома был. У девочки позвоночник сломан…

Старуха озадаченно смотрела на Игната.

– Что у тебя в кармане? – неожиданно спросила она.

Мальчик нехотя достал свою любимую игрушку и протянул старухе. Та отпрянула от вещицы, как от заразы.

– Бедный ты, бедный… Кто тебе дал это?

– Эвелина. Она бывшая моя мама.

– Бывших матерей не бывает. Она что, умерла?

– Уехала от пьянства лечиться. Думаю, она в поезде эту штучку у кого-то украла. Анаит, почему ты боишься взять ее в руки?

– Потому что вещь эта очень страшная. У тебя в руках Кристалл. Это Ключ от мира мертвых. Мертвецы будут приходить к тебе и общаться с тобой. Ты долго не протянешь. В конце концов, твоя психика разрушится. Теперь знаю, кого видела за окном. Кто-то из того мира преследует тебя. Тебе придется отыскать дверь в ущелье Дьявола и вернуть Ключ на место.

– Ты увидела того, кто меня преследует?

– Конечно. Днем эти сущности не страшны, а вот ночью…

– Тебе придется научиться с этим жить, – пояснила старуха, заметив, как сильно испугался мальчик. – Сущности, которые преследуют тебя, – твари из того мира. Избавившись от этой вещицы, – она показала на Кристалл, – ты избавишься от сущностей, они отстанут от тебя. Чем дольше будет у тебя Ключ, тем хуже. А теперь расскажи поподробней, что за люди, у которых ты гостил.

– Папа и дочка. Они живут в старом заброшенном домике, раньше в нем останавливались пастухи.

– Ах, вот в каком месте ты побывал! По тропке, по которой ты пришел к домику, ходят только звери и я иногда. Этот домик давно заброшен, сейчас там никто не живет. Ровно двадцать лет назад в этом домике действительно разыгралась трагедия. Мама девочки погибла, а от девочки отказались врачи. Я тоже ей помочь не могла: нельзя заново собрать позвоночник. Она умерла, а папа покончил с собой. Говорят, за жизнь дочери он продал душу дьяволу, но это не помогло ему спасти дочь…

– Как же так?! Если они мертвы, то почему живы?!

– Только ты видишь их такими. И все из-за твоего Кристалла. Люди здесь очень суеверные. После смерти мужчины там такое началось… Никто не согласился хоронить человека, который продал душу дьяволу. Люди стали обходить это место стороной. Высохшие скелеты отца и дочери до сих пор лежат в доме. Ты видел не живых людей.

– Но я ел у них суп! Как это возможно?!

– Разве ты наелся этим супом? Мне кажется, ты до сих пор голоден. Не знаю, почему они показались для тебя живыми, но эта встреча для тебя была очень важной. Никто, кроме тебя, не сможет помочь этим несчастным. Когда вернешься из ущелья, первым делом сходи в церковь. Тебе надо службу отстоять, исповедаться и причаститься. После придется всю ночь у себя дома молитвы читать. Здесь надо быть очень осторожным. У верующего человека, умершего через самоубийство, всегда есть надежда на милосердие Божие. Однако просить у Бога помилования души самоубийцы – великое дерзновение. Но церковь разрешает дома читать келейную молитву, она есть в молитвослове. Сорок дней придется ее читать, тем самым ты не только душу самоубийцы спасешь, но и свою. Потом пойдешь к ним в дом и окропишь все там святой водой. Если они тебе живыми представятся, дашь им выпить этой воды. А потом их кости надо будет собрать и закопать. А сейчас я хочу с твоими родителями поговорить, но до деревни не дойду. Стара стала, ноги совсем не слушаются. Может, сам за ними сходишь?

Игнат нахмурился.

– Нет у меня никого. Я сирота.

Анаит в сомнении посмотрела на ребенка. Потом покачала головой.

– Ладно, вижу, ты мне врешь. И понимаю, что тебя больше из дома не выпустят. То, что ты должен сделать, это и для взрослого человека трудно. Уж не знаю, сможешь ли ты это выполнить. Чего молчишь?

– Я справлюсь, – твердо сказал Игнат, гордо вскинув голову.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – старуха засмеялась. – Ишь, прыткий какой! Справится он. Твои испытания еще не начались. Сейчас за каждую душу идет борьба. Ты еще жить не начал, а уже эту дрянь получил, – старуха указала рукой на вещицу в его руке. – В ущелье ты встретишься с сущностью, которая ходит за тобой по пятам, поджидает тебя там, на улице. К сожалению, я не могу отвести ее от тебя, тебе надо справиться с ней самому.

– Как это справится? – удивился Игнат. – Я же ее не вижу.

– Ты ее увидишь, но это будет там, в ущелье. Помни, она выполнит любой твой приказ. Какой бы страшной ни была, она не может убить тебя, ей просто нужен Ключ. Там, в ущелье, ты будешь один.

– Хорошо, я все понял. Мне пора.

Старуха прислушалась.

– Пока нельзя. На улице такая непогода! Посмотри, совсем темно стало. – Анаит тяжело закашлялась, вытерла рукой заслезившиеся глаза, достала из-за пазухи какой-то странный предмет. – Это оберег. Надень его на шею.

Мальчик увидел, что у нее в руках маленькая ладанка с крестиком. Он позволил Анаит надеть его на себя.

– В этой ладанке земля из Дивеева, – пояснила старушка. – Там есть тропинка, по ней Богородица ходит. Тебе этот оберег точно пригодится. Сейчас я тебе настоящего супа налью. Он без мяса, но на травах и кореньях. Поешь, и отправишься в путь. Может, гроза поутихнет.

Старушка достала ухватом чугунок с супом, разлила его по мискам. Расстелила на столе чистую скатерть и поставила на нее дышашие наваристым ароматом миски, приглашая мальчика к столу. Игнат снова почувствовал, что сильно голоден, и с удовольствием набросился на еду.

Анаит лишь едва притронулась к еде, внимательно наблюдая, как жадно мальчик ест. Вскоре дождь закончился, и старуха проводила Игната до двери.

– Когда тебе станет совсем плохо, вспомни мои слова: страх – это иллюзия. Его нет, он нереален. Но, боясь чего-то, ты делаешь его реальным.

Глава 12

Просьбу Ашота Эвелина не выполнила – прилетела в Ригу пьяная в стельку. Сердобольная попутчица помогла пройти паспортный контроль и получить вещи. В пьяном бреду Эвелина вышла из аэропорта, села на автобус и уехала, пытаясь вспомнить, где она. Бутылка коньяка, выпитая на голодный желудок, не отпускала ее, сознание к ней не возвращалось.

Она каталась бы по городу очень долго, пока к ней не подошел водитель и сообщил, что автобус идет в депо, его смена закончилась. В эту минуту сознание, наконец, возвратилось к ней, и Эвелина вспомнила: «Я приехала к доктору! Меня должны были встретить в аэропорту. Хорошо хоть адрес записала!»

Она с трудом поймала такси, протянула водителю бумажку с адресом и, ужаснувшись огромной сумме, которую запросил водитель, согласилась.

Когда они въехали в Юрмалу, Эвелина решила опохмелиться и подкрепиться – организм настойчиво требовал новой порции алкоголя. Водитель, за дополнительные полсотни долларов, согласился ее подождать в машине.

– Я не задержусь здесь надолго, – пообещала Эвелина.

В тени, под стеной ресторана, беспокойно спала собака. Редкие прохожие разглядывали Эвелину. Она торопливо шагнула в ресторан. Увидела неухоженное помещение, неубранный столик и подумала: «Как же надо проголодаться, чтобы прийти сюда».

Кроме нее в ресторане находилась только одна семья – отец с матерью и мальчик, возраста примерно ее сына. Они тихо разговаривали между собой. Один раз мальчик повернулся и с нескрываемым любопытством взглянул на Эвелину.

– Питер хочет колу, – обратилась к мужу мать мальчика.

Мальчик отодвинулся от стола, всем своим видом показывая, что не будет есть мясо, пока ему не принесут желаемый напиток.

– Ты его избаловала, – вздохнул отец. – Нельзя потакать детским капризам.

– Только один раз, – мать позвала официантку и заказала ребенку колу.

Эвелина, воспользовавшись моментом, попросила принести ей стакан водки с колой. От еды отказалась, справедливо полагая, что еда градус крадет.

Когда семья уходила, мальчик помахал ей рукой, а женщина посмотрела на нее с презрением.

Эвелина взбесилась.

«Тупая, безмозглая курица! Вздумала меня осуждать. Тебе легко, ты с мужиком и сыном. Вон какой заботливый папаша. А у моего ребенка отца сроду не было».

Перед глазами замелькали картины ее безрадостной жизни.

– Вам что-нибудь еще? – голос официантки вернул Эвелину в реальность.

Очень хотелось опрокинуть еще стаканчик, но она сдержалась.

– Вы знаете профессора Марюса Петраускаса?

Девица пожала плечами.

– Кто ж его не знает? Он лечит наркоманов и алкоголиков. Вы к нему собрались?

Эвелина медленно кивнула.

– Да. Но я в сомнениях…

– К нему не попасть. Если он дал вам место в своем центре, считайте, вам повезло. Люди годами ждут своей очереди. Но лучше бы вам не пить перед лечением. Клиника недалеко, десять минут пешком.

– Он пригласил меня в свой замок. Счет дайте.

Девушка принесла счет, равнодушно приняла деньги у Эвелины и отсчитала сдачу.

– Значит, ты богатая, раз он тебя берет к себе в замок. Один день пребывания там безумных денег стоит.

Эвелина открыла рот, чтобы ответить, но официантка уже повернулась к ней спиной и принялась греметь посудой, убирая грязные тарелки. Эвелина поняла, что разговор окончен, встала и пошла к выходу.

– До свиданья, желаю вам скорого выздоровления, – бросила ей вслед официантка.

– До свиданья, – ответила Эвелина и, не оборачиваясь, покинула ресторан.

Судя по навигатору, им придется проехать еще час. Вскоре они свернули с главной дороги направо в лес. Дорога здесь была отвратительная – вся в выбоинах и камнях. Автомобиль дергался и подпрыгивал. День, казалось, быстро гас под мрачными деревьями по обе стороны дороги.

«Редко же тут ездят, – подумала Эвелина с горечью. – Неужели у богатого профессора нет денег, чтобы привести дорогу в порядок?» Она ойкнула, потому что автомобиль налетел на камень и, со зловещим скрежетом в районе днища, чуть не застрял, но тут же героически превозмог себя и продолжил движение.

– И вы еще говорили, что я с вас взял много денег, – ворчал водитель. – Да после такой дороги мне придется делать капитальный ремонт машине.

Эвелина промолчала. Ветки хлестали по лобовому стеклу. Быстро темнело. Наконец, автомобиль последним рывком преодолел кучу палой листвы и сучьев на дороге и оказался на поляне перед закрытыми воротами. Водитель выгрузил ее чемодан и тут же уехал.

«Зачем я сюда приперлась?» – беспомощно подумала Эвелина.

Перед ней высилась каменная стена с высокими угрюмыми воротами. Она увидела большой висячий замок и пропущенную сквозь прутья цепь, которой он был обмотан. За воротами дорога продолжалась и вела к огромному дому, почти скрытому деревьями. Эвелина заметила кнопку звонка и нажала несколько раз.

Она прождала больше пяти минут. Когда уже от страха засосало под ложечкой, наконец, на дороге показался человек, такой же мрачный и неприветливый, как ворота. Он угрюмо оглядел ее.

– Ко Jums reikia? – спросил угрюмец со злостью в голосе.

– Я не говорю по-латышски, – ответила Эвелина раздраженно. – Я – русская. Меня доктор пригласил к себе пожить. Откройте ворота.

Но мужик открывать не спешил. Казалось, он нарочно издевается над ней, демонстрируя власть, будто, открыв ворота, потеряет свое крохотное временное преимущество. Эвелина представила, как позже хозяин будет ругать его, а он станет оправдываться: «Я бы ее впустил, уже собирался, но откуда мне было знать наверняка, что она приглашена сюда? Я человек подневольный, что мне сказали, то я и делаю. А если бы впустил кого не положено, кто бы отвечал?»

– Приходите позже, – незнакомец перешел на русский.

– Послушайте, – крикнула Эвелина, – я приехала по приглашению доктора, и никуда отсюда не уйду. Буду звонить, пока вы мне дверь не откроете. Сами подумайте, куда я сейчас пойду с чемоданом? Здесь же кругом лес! Доктор ждет меня в доме, доложите ему.

– Никто вас не ждет. Доктор обычно сам сюда людей привозит. Он еще не приехал, указаний мне никаких не давал.

– Вы хотите сказать, в доме никого нет? Как же он собирается меня лечить?

– Почему никого нет? Моя жена убирается в доме. Но она вас точно не ждет.

Эвелина устало опустилась на чемодан, закрыла глаза, ругая себя за то, что не купила в городе спиртного.

– Надеюсь, вы понимаете, куда приехали? Вы бывали здесь прежде? Может, вы родственница профессора? – Теперь он впился в нее глазами, и его желчное лицо между прутьев было такой же преградой, как замок и цепь. – Я смогу вас впустить только после разговора с доктором. Сейчас я пойду звонить ему. А вы десять раз подумайте: надо ли вам сюда? Как вы сказали, вас зовут?

– Эвелина. Я от Ашота, – выдохнула она.

– Вам рассказывали что-нибудь о нашем замке?

– Только то, что пребывание здесь стоит очень дорого, – фыркнула Эвелина. – Чего не скажешь о качестве обслуживания. Оно не соответствует цене.

Она замолчала, а мужчина повернулся и ушел в дом. Эвелине стало невыносимо страшно. Повсюду раздавались шорохи и звуки. Она представляла, что какой-то страшный зверь прячется за деревьями.

Взошла огромная луна, она выглядела зловещей. Безумно хотелось залить этот страх водкой.

«Может быть, – подумала Эвелина, – спрятать чемодан в лесу и по дороге дойти до трассы? А там кто-нибудь подберет меня?»

Она чуть не бросилась выполнять задуманное, но неприветливый мужчина вернулся. Он с нарочитой медлительностью вставил ключ в замок, повернул, размотал цепь и открыл ворота ровно настолько, чтобы в них могла протиснуться Эвелина с чемоданом. И тут же снова запер их.

– Меня зовут Антанас. И я предупреждаю: вам тут не понравится. Вы еще пожалеете, что я вас впустил…

«Идиот», – выругалась мысленно Эвелина.

Сила его неприязни казалась необъяснимой, но он все же взял чемодан и повел гостью в дом.

«Что я ему плохого сделала? – думала Эвелина. – Видимо, у него отвратительный характер. Или он слишком рьяно выполняет свои обязанности. Но, с другой стороны, дом-то в лесу стоит. Что случись, кто к нему на помощь придет?»

Эвелина обогнула последний поворот и оказалась перед огромным старинным замком. Он показался ей зловещим. Она будто очутилась в американском фильме ужасов. Этот замок походил на огромного живого монстра: пустые глазницы окон пристально смотрели из-под злорадно изогнутых карнизов-бровей. Огромная дверь напоминала открытую пасть чудовища. Казалось, стоит только войти внутрь, как дом проглотит человека и больше никогда не выпустит из своего нутра. Неужели люди могут в нем жить?

«Надо как можно быстрей свалить отсюда, – подумала Эвелина, чувствуя холодок в желудке. – Вот только переночую, и уеду».

Она разглядывала силуэт крыши, тщетно пытаясь понять, почему дом кажется ей таким страшным. Возможно, утром он будет выглядеть по-другому?

Стараясь побороть страх, Эвелина решительно подошла к двери, дотронулась до огромной чугунной ручки… Дверь внезапно распахнулась. Перед ней стояла женщина, лет семидесяти, но еще крепкая на вид. Видимо, жена Антанаса, – решила Эвелина.

Женщина молча посторонилась. Одета она была в серое платье до колен, туфли черного цвета. Седые волосы собраны в тугой пучок. Смотрела на нежданную гостью с угрюмой подозрительностью, чем походила на своего недовольного мужа и вполне соответствовала его зловредному характеру.

– Меня зовут Роже, – представилась она, – можно просто Роза.

– Очень приятно, я – Эвелина.

Прихожая, в которой они очутились, была отделана красным деревом, украшенным инкрустацией и резьбой. Посередине вела наверх широкая лестница. Эвелина увидела площадку на втором этаже и массивные закрытые двери. Ей захотелось побыстрее избавиться от Розы.

– Вы проводите меня в мою комнату? – спросила Эвелина, указывая на чемодан и стараясь не смотреть на женщину.

– Милочка моя, вы не в отель приехали, здесь нет носильщиков.

«Я сейчас разрыдаюсь, – запаниковала мысленно Эвелина. – Мне очень плохо! Я так хочу выпить!»

Роза начала подниматься по лестнице. Эвелина, взяв чемодан, двинулась за ней. Миновав последнюю ступеньку, они оказались на широкой площадке, переходящей в длинный узкий коридор, куда выходили двери комнат. Все они были закрыты. Позже она узнала, что кухня располагалась в левом крыле на первом этаже, рядом находилась комната для прислуги, там же гостиная и кабинет доктора.

Роза прошла по коридору и открыла дверь одной из комнат, включила свет и пригласила Эвелину войти.

– Это ваша комната, она выходит окнами в лес. Располагайтесь.

– Здесь уютно, – отозвалась Эвелина из вежливости.

Комната не выглядела уютной, наоборот, казалась пустой и не обжитой. Скорее, она напоминала тюремную камеру. Интерьер скудный: серый высокий шкаф, узкая кровать с металлической спинкой, рядом притулилась небольшая тумбочка с ночником. С другой стороны от кровати стоял стул с затертым до дыр сиденьем. Окно закрывала тяжелая решетка, а стены, обитые мягкой зеленой материей, гармонировали по цвету со шторами на окне. Пол украшал красный узорчатый ковер, съеденный в некоторых местах молью. В ногах кровати, застеленной зеленым покрывалом, лежало сложенное одеяло.