Текст книги "Контракт на смелость"

Контракт на смелость
Елена Моисеева

Дизайнер обложки Елена Моисеева

© Елена Моисеева, 2017

© Елена Моисеева, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0320-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. «Счастье вопреки»

«31 век international представляет:

Джеймс Дарин…»

Я в восхищении замерла. Джеймс Дарин был секс символом нашего 3-тысячелетия. Высокий блондин с нереально синими глазами и мускулистым телом. На мой взгляд слишком мускулистым, но так считала, наверное, только я, остальная толпа его поклонников меня бы просто удушила за такое умозаключение.

«Кори Снейп…» – продолжал вещать диктор в визоре.

Тихонько вздохнула. Ещё одна сказка про любовь, которую в жизни не встретишь.

«В фильме…»

И тут, конечно же, затрещала связь голографического проектора, и перед глазами появился мой босс.

– Эванжелина! – загремела голография на весь мой дом. Я недовольно скривилась, помахала ручкой фильму, и в который раз подумала: откуда у моих родителей взялась любовь к таким безумным именам, как у меня?

– Эва, – привычно поправила я босса. Уж если терпеть подобное имя, то только в сокращенном варианте.

– Ты еще не готова?

– К чему?

Босс, как обычно, удивился моей неспособности читать его мысли еще до того, как они посетили его самого.

– Лариса подхватила какой-то вирус, пока на межпланетном курорте отдыхала, так что ты работаешь сегодня за нее.

Просто замечательно! Только собралась помечтать о красивой и чистой любви – и на тебе!

Проектор отключился, что означало, что босс не удосужился уточнить, а готова ли я выйти на работу? Но если посмотреть на это с другой стороны, то только полная идиотка, коей я не являлась, откажется от такой работы, да еще за такие большие деньги.

По профессии я – танцовщица разнопланового жанра, и мои услуги стоят очень дорого, и что самое главное, работу свою я люблю. Еще будучи десятилетним ребенком, я пошла в школу современного танца. Бабушка рассказывала мне, что буквально тысячу лет назад эта профессия была малооплачиваемой и, в основном, содержала в себе только танец, без актерского мастерства. Но это всё, что мне было известно о профессии моих далеких предков. Сейчас дело обстояло иначе – танцовщиц ценили и уважали, родители с малых лет отдавали своих отпрысков обучать данному искусству, втайне надеясь, что именно так они обеспечат и себе и им стабильную жизнь.

Технический прогресс не стоял на месте, и искусство живого танца, как гласили наши учебники за пятый класс, заменила графика, потом графика плавно перетекла в проекторы с голографией. И вопреки мнению о том, что живой танец должен был умереть как вид в тысячелетие технического прогресса, интерес к нему возродился. Вот тогда и начали создавать школы искусств, преподающие разноплановый танец, включающий в себя актерское мастерство, несколько межпланетных языков, историю, географию, в общем, полный набор того, что должна знать танцовщица в наше время. Попадали в школу, конечно, не все: главная формула – красивое тело, хотя бы небольшие актерские способности и пластичность. Но самое главное оставалось неизменным – людей было мало и стоило подобное удовольствие недешево. Счастливчики становились всемирно известными, получали баснословные деньги, почти такие же, как и сами актеры. Кстати сказать, их, актеров, тоже было немного среди людей – этакая высшая каста, которая приобретала известность не только на Земле, но и на других планетах.

Мир третьего тысячелетия был богат на открытия и разработки. Технический прогресс дал нам возможность шагнуть далеко вперед от своих предков. Машины не ездили, а летали, были открыты другие галактики и расы, благодаря разработке звездного межгалактического корабля, способного сворачивать пространство на квантовом уровне, что и позволяло перелетать из одной галактики в другую за пару суток. Также были разработаны гибриды околоорбитальных капсул с воздушными, малогабаритные, по сравнению с межгалактическим кораблем, что позволяло с перелетной станции добраться до самого дома. В общем, я жила в интересное время. Многие из людей начали забывать, что каких-то четыре века назад всего этого не было.

Я вздохнула, вызвала машину и, взяв свой сценический костюм, выскочила за дверь своего дома. Набрав код, закрыла входную дверь и приложила руку к сканирующему устройству. Такси не заставило себя ждать, я набрала на таксовом планшете маршрут и, кликнув «оплатить», приложила свою руку к сканеру, и уже через несколько минут машина взмыла вверх.

На работу я прибыла вовремя и прямиком направилась в свой кабинет. За пять минут нанесла грим, за десять минут уложила свои черные волосы в прическу и надела платье. В этом сезоне в моде было все мистическое, а так как в век прогресса мы понятия не имели что это такое, пришлось не один день просидеть во всемирной паутине, разыскивая хоть какие-то данные о мистических существах. Информации было мало, изображения, которые мы нашли и которые датировались прошлым тысячелетием, были чудные: вампиры, оборотни, ведьмы и эльфы. Но заказчик сказал – мы обязаны следовать модному веянию, будь оно не ладно. Поэтому на сценах сейчас были сплошь эльфы, (так и не могу понять, что в них мистического, по-моему, один в один раса лоткиранцев с планеты Плотон), ведьмы, и вампиры. В этот вечер я была женщиной вамп, и программа моя состояла из плавного танца, художественного выставления клыков и питья крови. Но так как межпланетная цензура запрещала все виды насилия, кровь я пила аккурат из стеклянного фужера. Ну, а вместо крови, естественно, была вода с красителем, идентичным натуральному.

Босс мой образ оценил, и я плавно вышла на сцену под благоговейную тишину. Природа меня все-таки одарила не только интеллектом, но и хорошим пластичным телом – высокая, с грудью четвертого размера, тонкой талией, крупными бедрами и длинными ногами. Лицом меня родительские гены тоже наградили, не абы каким – большие глаза темно-серого цвета, небольшой аккуратный носик, полные губы, высокие скулы. В целом, я была достаточно миловидной.

Привычно отработав заготовленную программу, я ушла со сцены. Сегодня я была в ударе, настоящая вампирша. А все потому, что накрылся мой выходной медным тазом, и я реально жаждала крови. Вместо того чтобы томно вздыхать под реплики любимого актера, я верчусь на сцене под томные взгляды мужиков. Эх, сбегу на другую планету, выйду замуж и нарожаю кучу детишек! Фигура моя поплывет, и мой зануда босс от меня, наконец-то, отвяжется! Ага, а еще отвяжется и муж… Нет, сценарий явно не тот.

– Эванжелина, браво! – ворвался вихрь в кабинет в виде моего босса, – Ты не представляешь, сколько мы сегодня заработали! Если так дальше пойдет у тебя в скором времени будет персональный большой театр!

– Серж, а персонального маленького отпуска у меня не будет?

– Вот так всегда! – вздохнул Серж, – Я о прекрасном, а ты…

– Серж, я в отпуск хочу-у, – протянула я с тоской в голосе.

– Будет тебе отпуск, даже два, – на последних словах Серж осекся, но так как я молчала, продолжил, – Один, конечно, но большой.

– Когда? – выдохнула я и замерла.

– Садись, а то упадешь! – без перехода начал мой босс, с восхищением в голосе, из чего следовало, что сейчас он мне сообщит умопомрачительную новость. Понятно, значит, отпуск мой завернулся в простыню и уполз на кладбище умирать.

– Тебя заказал очень богатый и очень таинственный дядя.

– Звучит двусмысленно, – задумчиво протянула я.

– Не привязывайся к словам, – отмахнулся Серж, – Мы с тобой, дорогая Эва, выходим на межпланетный уровень.

– Это, то есть как?

– Наш заказчик – богатый промышленник с планеты Изибнис. И он платит такие деньги…

Серж продолжал болтать, а у меня от ужаса по всему телу побежали мурашки. Дело в том, что с этой планетой у нас, землян, были не совсем дружеские отношения и язык их, который я изучала в школе, преподавали как язык нашего врага. Два столетия назад изибнисцы вели войны с землянами, в конце концов, конечно, заключили перемирие, но у землян были подозрения, что очень много пленных с нашей стороны есть даже сейчас.

– Скажи мне, Серж, где я тебе дорогу перешла? – тихо спросила я босса.

– Не надо утрировать, Эванжелина, – отмахнулся он, – Все законно, у нас с ними уже давно хорошие отношения и…

– Это скорее всего члены межпланетной террористической организации! – завопила я на весь кабинет, – Ты меня в рабство к ним решил продать?

– Эва! Я согласен, что не все изибнисцы миролюбивы, но давай ты не будешь чесать их всех под одну гребёнку! Марок Слоши – законопослушный межпланетный гражданин, у него крупная компания по добыче урана, и он сотрудничает с Землёй.

Услышав имя заказчика, я всё-таки успокоилась. Нет, наверное, у нас человека, который не знает фамилию Слоши, именно легендарный предок Марока, родоначальник так сказать, прекратил войну с землянами, подписав пакт о ненападении, ввел преподавание земной культуры на Изибнисе и всячески поощрял деловые контакты с Землей. И вот теперь его, э-м… назовем его внук, является моим клиентом. Что ж, я могу гордиться, но почему-то мне все равно страшно.

– А потом можно и в отпуск! – жизнеутверждающе заключил Серж.

– И зачем ему земная женщина? – решила я уточнить, а босс посмотрел на меня, как на умалишённую. Нет, человечеству уже не впервой встречать межрасовые браки и союзы, и я даже знаю пару случаев, когда изибнис женился на землянке. Но звучало это все равно дико. По виду мы, конечно, отличались не сильно: типичный представитель изибниса – это мускулистый, высокий, но бледный мужчина с синими волосами. Органы тела у них располагались в зеркальном отражении по отношению к нашим, они практически не болели никакими болезнями, что свидетельствовало о хорошей иммунной системе, здоровый сон им требовался только раз в пять дней. Всё остальное, вроде бы как у людей, по крайне мере, ничего такого я больше не помню.

– Эванжелина, ты что, уснула, что ли? – послышался голос босса, – Я для кого говорю?

– Для меня, – со вздохом ответила я и уставилась на Сержа.

– Вот именно. Говорю, что танец, современный танец, как искусство введен у них в общую культуру относительно недавно. Вот Марок, как представитель, прилетит сюда для того, чтобы посмотреть, что это вообще такое и с чем это едят. Но он будет не один, с ним прилетают еще четверо.

– Не нравиться мне всё это.

– Да, перестань мандражировать, – опять отмахнулся от меня босс, – Если бы они были террористами, как ты изволила выразиться, то не прошли бы проверку Земной Организации Межпланетных Контактов.

– Ого, – присвистнула я, наконец-таки, успокоилась, все – таки проверка ЗОМКа это серьезно. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

– И когда сие событие произойдет, а главное где? – уточнила я, настраиваясь на рабочий лад.

– Выступление будет здесь, завтра, – не моргнув и глазом изрек Серж, а я впала в ступор.

– Как завтра? А подготовка? А программа? – засуетилась я.

– Успокойся. Всё успеешь, отработаешь классическую программу, «официантку» – черное белье, черное платье. Они вообще к этому не привыкли, так что будет в самый раз.

Программа «Официантка» мне не нравилась никогда. Вся фишка заключалась в том, что я захожу в зал, где сидят мужики за огромным столом, подаю им блюда, а потом без предупреждения залезаю на стол и начинаю танцевать. Ощущение мерзкое, будто это не ты кушать им принесла, а что тебя сейчас сожрут, как главное блюдо. И никакой тебе фантазии, сценической роли, вроде той же вампирши, ничего – один сплошной танец, а конкретнее видоизмененный пасадобль – вместо партнера не оживленный предмет. В программе «Официантка» предметом был стул, возле которого я извиваюсь, будто в страстных объятьях любовника.

– Ты уверен? Не слишком откровенно? – с сомнением в голосе спросила я.

Серж закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Если бы ты не была лучшей танцовщицей моего театра, я бы с тобой тут не сюсюкался. Эванжелина, соберись! Мне от тебя нужен профессионализм, поняла? Это же другой уровень, гастроли, большие деньги…

– И прочее, прочее, – заученно повторила я, так как слышала эту фразу от Сержа не в первый раз.

Первый раз я ее услышала год назад. Приезжал к нам какой-то инопланетный зеленокожий дядя, наслышанный о земном танце. Я начала вертеться перед ним, в сценическом костюме принцессы, а он возьми и руки распусти! В общем, порвал он мне мое прекрасное платье, а я от злости ему сказала, что я его съем. Дядька побелел и ничего от его природного зеленого не осталось. Как оказалось, я нарушила какой-то там их закон, запрещающий людоедство, тьфу, не людоедство, а …никак не запомню, как их раса называется! И моя фраза прозвучала, как угроза жизни. В общем, скандал еле удалось замять, Серж до боли в зубах объяснял ему, что я это сказала не всерьез, и ничего такого на самом деле делать не собираюсь. С тех пор связываться с инопланетянами я остерегаюсь.

– И Эва, без угроз, – строго сказал Серж, видимо припомнил ту же историю, что и я.

– Серж, может, ты меня тогда домой отпустишь, а? А девчонки вечер доработают, – с надеждой в голосе спросила я.

– Ладно, – подобрел мой шеф, – Но учти, завтра в шесть, чтоб как штык. Начало – половина седьмого.

Я радостно кивнула, прихватила сумку и выбежала из кабинета со скоростью звука, пока шеф не передумал.

Утро встретило меня пасмурным небом и пустой банкой из-под кофе. Огорчению моему не было предела. Дело в том, что сей замечательный напиток уже лет пятьдесят запрещён на Земле. Ученые выявили в нём какой-то состав, вредный для здоровья. И поэтому еще моя бабушка начала покупать его втихую, родители – те вообще одно время занимались его контрабандой, ну, а я под покровом ночи честно его тырила у мамы. Насколько мне помниться, новую партию они ещё не завезли, а эта закончилась. От безысходности я сварила кофезаменитель, который если верить надписи на пакетике, являлся «полезным для здоровья», а на проверку оказался несусветной гадостью.

– Эванжелина! – раздался голос моего отца, а я подпрыгнула от неожиданности. Голографическая связь на этот раз не скрежетала, поэтому появление родителя явилось для меня полным сюрпризом.

– Ой, папа, привет, – весело ответила я.

– Как ты тут? – улыбнулся отец.

– Работаю, – пожала я плечами, – Вы как? Как отпуск?

– Великолепно! Ради этого стоит целый год выслушивать моего зануду – начальника! – констатировал отец, – Жаль, что ты не можешь присоединиться к нам с мамой.

– Угу, жаль, – буркнула я. Настроение резко испортилось.

– Нет, на это стоит посмотреть! – продолжал отец, не замечая моего удрученного состояния, – Представь себе: причудливой формы деревья исполинского размера, теплый песок и красное, абсолютно алое море, после заката небо от моря не отличишь – они сливаются воедино!

– По мне – так обычный курорт, как и у нас на Земле, – пожала я плечами. Родители неделю назад укатили у меня на курортную планету в соседней галактике, и счастью их не было предела.

– Да, ну тебя, Эва, скучная ты, – обиделся мой отец, поэтому пришлось нацепить дежурную улыбку и заверить родителя, что я просто счастлива за них обоих. Отец остался доволен и, наскоро попрощавшись, отключился. Я вздохнула и пошла в ванную. Это, конечно, не красное море, но перед трудным рабочим вечером тоже сгодиться.

Пока я валялась в ванне, мой горячо любимый шеф оставил два сообщения, с напоминанием о времени выступления. Будто я могла забыть, что сегодня буду выступать перед страшными изибнисцами. Время неумолимо несло меня к вечеру, я снова попыталась взбодриться бокальчиком кофезаменителя и снова скривилась от отвращения. Ну, что за гадость и как ее люди только пьют!?

Ровно в семнадцать сорок пять у моего дома появилось такси. Как оказалось, его вызвал шеф, вероятно боясь, что я вытворю накануне выступления чего-нибудь этакое. А я бы и вытворила, если бы знала, что. И все-таки такая щепетильность была не в духе Сержа, из чего я сделала вывод, что он либо боится, что я облажаюсь перед таким крутым дядей, как Марок Слоши, либо действительно решил меня продать в рабство. Хм… из чего я сделала такие умозаключения, сама не могу понять, ясно одно: все мне это чертовски не нравилось, и я сама себя накручиваю.

Провозившись в своей гардеробной ровно до начала выступления, я в полном обмундировании двинулась в сторону просторного зала, где уже ожидали инопланетные гости. Выглядела я, конечно, соблазнительно, но ощущала себя неуютно. Чёрное кружевное белье аппетитно облегало меня, словно вторая кожа, такие же чёрные ажурные чулки с замысловатым рисунком и каблук не меньше десяти сантиметров. Все это завершало платье с открытыми плечами, с широким клешем по колено. Примитив, конечно, но как говорит мой босс, гениальность в простоте. Я искренне надеялась, что он прав, иначе… А что, собственно, иначе? Ну, профукаю я в очередной раз выгодный контракт, подумаешь… Хотя, если взять и действительно подумать, второго раза Серж не переживёт, возьмёт, да и выкинет меня на улицу с плохими рекомендациями. И тогда всё, помашу я своей самой заветной мечте ручкой, ради которой и работала все эти годы. Так что отработать программу надо так, будто танцую я перед своим любимым актером Джеймсом Дарином. А уж ради него я расстараюсь.

Итак, настроенная на позитивный лад, с подносом в одной руке, я зашла в зал. Пока подходила к столу и расставляла блюда, втихую рассматривала изибнисцев. Их было четверо – мускулистые, с симметричными чертами лица, но у всех, как у одного были чёрные как ночь глаза, нос имел заостренную форму и, конечно, волосы синего цвета.

Зазвучали первые аккорды, что послужило мне сигналом к началу. Я изящно славировала на стол, в движении захватив стул и начала танец. Глаза гостей зажглись интересом. Я подумала о Джеймсе Дарине, представила, что танцую именно для него, подобные мечтания помогали мне расслабиться и двигаться в такт музыке. Прелесть танца заключалась в том, что он достаточно эротичный, завораживающий, но и не нарушающий никаких рамок приличия. И вот музыка стихает, и я замираю в изящной позе на столе, словно лежащая на королевской кровати. Минут пять честно жду аплодисментов, но ничего не происходит. Открываю глаза и вижу окаменевшие лица изибнисцев. Отработала я отлично, это я знаю, тогда что не так? Или эти варвары не приучены к манерам?

И тут, по всей видимости, самый смелый из них, протягивает ко мне свою руку и пытается меня пощупать. Я подрываюсь со стола. Да, что ж такое, как не инопланетное чудо так обязательно лапает! Но меня хватают за руки и возвращают на место.

Завизжала я некрасиво, как сирена, протяжно и громко. Зато тут же на мой вопль ворвался Серж и еще один инопланетный дядька. Нет, Сержу одному с ними упырями ни за что не справиться. Я отчаянно думала, что же им такого ляпнуть, вдруг у них там тоже закон какой-нибудь есть, типа «нельзя кусаться» и фиг бы с этим контрактом и межпланетной известностью! В это время Серж, гаденыш, вместо того, чтобы бросаться спасать меня несчастную, уставился в немом вопросе на прибывшего с ним мужчину.

Инопланетный дядька очухался и что-то гаркнул своим, отчего они вмиг отпустили меня, и я кинулась в объятья своего босса. Пусть он хоть и гад, зато свой. Сердце от страха переместилось в район трахеи, не иначе, а я все еще продолжала с опаской смотреть на четверых изибнисцев.

– Прошу прощения, они напугали вас, – на вполне сносном всеобщем языке произнес пришедший с Сержем. Я перевела на него взгляд. Высокий, выше меня на голову, бледный как мертвец, в остальном изибнисец выглядел вполне по-человечески, а всё потому, что волосы его были почти чёрные, а цвет глаз самый что ни на есть родной, человеческий – карий. Ого, значит, у них и альбиносы есть! А вообще, если бы не данный неприятный инцидент, то я бы замерла соляным столбом, так как высокий изибнисец представлял собой мечту всех женщин – экзотическая в меру внешность, высокий рост, длинные волосы, чувственные губы, твердый волевой подбородок и тело будто вылепленное талантливым скульптором.

– Есть немного, – ответила я, стиснув зубы, так как не ответить, было бы верхом невоспитанности. Вообще, мне было плевать посчитают меня воспитанной или нет, но Серж ощутимо толкнул меня локтем, чтобы я не забывалась. Всё-таки мой босс – гад.

– Я думаю, мы сможем загладить это маленькое недоразумение, – продолжал дядя, пока те четверо молча сверлили глазами дырку в столе. Похоже, он тут главный. «Да, иди ты в ж…!» – именно это я хотела сказать зарвавшемуся мужику, но Серж понял мое состояние и еще раз толкнул меня в бок. Я сердито уставилась на главного инопланетянина и увидела насмешку в его глазах. Думаю, он понял мои мысли. Да на здоровье, чудо ты инопланетное.

Тот озвучил сумму «маленького недоразумения» и я впала в ступор. Серж что-то пытался проговорить с раболепием, но теперь уже я ощутимо толкнула его в бок. Пусть платят, я в отпуск собираюсь и мне как раз деньги нужны, заодно нервишки подлечу.

– Марок Слоши, – без предисловий представился дядька.

– Эва Артёмьева, – машинально ответила я, а сама более пристально начала его разглядывать. Так вот ты какой легендарный внук! Точнее пра-пра-пра… но это не важно.

Слоши опять что-то шикнул своим архаровцам и те наперебой, на изибниском языке начали передо мной извиняться. Говорили они быстро, и понимала я их через раз и то потому, что учила в школе их язык прилежно. Но суть была ясна, я удовлетворенно кивнула и те, как по команде, замолчали.

– Эва, – произнес Слоши, – Они не хотели вас обидеть. Просто они думали, что вы не закончили… как это правильно сказать, – он задумался, – Танец… да, танец. У нас очень мало данных об этом виде танца, и я боюсь, что то, о чем была осведомлена моя группа, не совсем точная информация.

Я кивнула, поняв с каким видом танца спутали пасадобль. По манере исполнения, по страстности движений он очень напоминал стрипдэнс. Судя по всему, то, что они смогли найти во всемирной паутине, предполагало раздевание, а не обычный танец.

– У вас действительно неверная информация. Данный танец не подразумевает под собой раздевание, – озвучила я.

Слоши кивнул и перевел сказанное мной своим. Те побледнели еще больше (куда больше не знаю) и снова пустились в пространственные извинения. Варвары, что с них взять! Однако меня радовал тот факт, что лапали они меня не с пошлыми мыслями. Хотя, кто их знает…

– Эва, я мог бы устроить вам отличный отпуск за счет своей компании, – деликатно предложил Слоши, – И этим сгладить вашу обиду.

Глаза Сержа при этих словах алчно загорелись, явно задумал мне отпуск испортить.

И точно:

– Эва, а может ты совместишь приятное с полезным?

– Это как? – уставилась я на Сержа недоброжелательно.

– Ну, насколько я понял, господин Слоши предлагает изысканный курорт на своей планете, – Серж мельком посмотрел на изибниса, увидел его утвердительный кивок и продолжил, – Может, ты сделаешь пару-тройку выступлений?

– Нет, Серж, жадность тебя погубит! – кажется, я сказала это вслух, потому что шеф опустил глаза в пол, а Марок Слоши уже откровенно улыбался. Кстати, улыбка у него потрясающая.

– Как ты себе это представляешь? – продолжила я, – Насколько мне известно, культура танца там только начала развиваться и вряд ли меня воспримут доброжелательно.

– У меня есть и другое предложение, – Марок внимательно посмотрел на меня и на Сержа, – Если госпожа Эва сможет научить некоторых наших женщин хотя бы азам, то местные воспримут это … – он замялся, явно подбирая выражение, – Им понравиться. К тому же, у нас есть и земные женщины.

Серж энергично закивал и, кажется, готов был целовать пол, по которому ходил господин Марок. И была бы его воля, он бы с ним вообще породнился.

– Я думаю, мы примем ваше предложение, господин Слоши, – деловито проговорил мой босс, а я аж зубами заскрипела, – Сегодня вечером жду вас для подписания контракта, мой юрист сейчас же займется его составлением.

Слоши учтиво поклонился, чуть ли не в пол, сделал знак своим изибнисам и вышел. Те на выходе проделали те же поклоны, что и их главный и молча удалились.

– Серж, а что это было?

– Они так прощаются.

– Я не про то как они кланяются говорю, – раздраженно пробормотала я, – Какой контракт? Ты меня спросил?

– Эванжелина! – принял босс строгий вид – Я пока еще твой работодатель! Не нравиться – можешь уходить на все четыре стороны!

Угу, отпустишь ты меня, как же, кто ж добровольно отпускает курицу несущую золотые яйца?!

– Серж, я в отпуск хочу, – упрямо твердила я.

– Вот отдохнёшь недельку и вперёд – покорять Изибнис!

Домой я вернулась ближе к 12 ночи, с подписанным контрактом в руках, в отвратительном настроении. Из контракта следовало, что я лечу завтра на их чертов Изибнис и работаю там три года! Три года – это ж твою душу за ногу до чертиков, как много! Мой наглый проныра шеф светился от удовольствия и предрекал мне межпланетную славу, а я в это время думала только о том, что не увижу родителей и свою родную Землю. Больше меня, конечно, ничего не держало. В свои 22 года я не обзавелась ни любовником, ни котом и даже кактуса на подоконнике у меня не было. Не с моей работой себе кого-то заводить. С десяти лет до двадцати я училась танцам, после двадцати сразу устроилась в небольшой театр работать, где меня в последствие и увидел Серж, пригласи работать в свой театр. Работа в престижном месте заняла все мое свободное время. Так что, дожив до 22 лет, в качестве опыта я нажила только поцелуи. Да и не было это нонсенсом среди тех, кто работал профессионально и подолгу. Родители расстраивались, что не увидят внуков, но я их успокаивала – доживу до тридцати, поднакоплю денег и сразу же лишусь девственности, выйду замуж и нарожаю потомство. А пока у меня на все это нет времени и теперь его не будет вовсе.

Быстро приняв душ, я завалилась на свою гигантскую кровать и блаженно вздохнула. Вечер вышел долгим и трудным, и я мгновенно провалилась в сон.

Утром меня разбудила мама, а точнее ее голография. Серж осчастливил их новостью ранним утром и мама, урожденная Светлана Большова, поспешила меня поздравить. По всему выходило, что родители, когда услышали о моей поездке на другую планету, были просто счастливы, если бы я не знала, что они меня очень любят, подумала бы, что хотят избавиться. Это же Изибнис – в недалеком прошлом воюющая с нами планета!

– Дочь, ты только теплой одежды возьми побольше, у них сейчас там зима, – поучала меня мама.

– Мам, у них там почти всегда зима, – перебила я ее, – Только три месяца в году относительно тепло. Помести обычного изибниса в какую-нибудь нашу пустыню и через день он помрет от обезвоживания, а может и раньше.

– Господи, как хорошо, что в свое время мы отдали тебя в престижную школу, – мама покачала головой, – Ты столько всего знаешь, что мне, как старшему поколению становиться стыдно, – она помолчала немного и снова затараторила, – Эванжелина, а чем там кормят, а? Ты чего кушать все эти три года будешь?

– Буду питаться кореньями и плодами, – скорбным голосом сообщила я, и минуты три с удовольствием лицезрела выражение ужаса на ее лице. Нет, все-таки моя мать – типичная землянка.

– Да, шучу я, мам, шучу.

Честно говоря, я понятия не имею, чем питаются изибнисцы, но так как мы, как вид не сильно отличаемся, то буду надеяться, что их пища хотя бы отдаленно напоминает нашу. Но вот маме лучше оставаться в счастливом неведении, а то ее удар хватит, а так в еде я неприхотлива.

Голографический проектор замигал, и изображение мамы стало нечётким. Судя по всему, сейчас связь прервётся.

– Мам, вы когда возвращаетесь? – быстро спросила я.

– На следующей неде… – успела сказать она, как голография исчезла, проектор проскрежетал и связь отключилась.

– Однако ж, вовремя, – хмыкнула я, – Еще бы чуть-чуть и она бы меня с ума свела своими вопросами.

Но не успела я насладиться тишиной, как в дверь позвонили. Я прошла в коридор, посмотрела в экран, расположенный на двери и, вздохнув, открыла дверь. Мой босс стоял у подъезда моего дома и маялся.

– Тебе чего не спится? – недовольно пробурчала я и жестом пригласила его войти.

– Я же знаю, какая ты несобранная по утрам, – с невозмутимым видом ответил Серж, заходя в дом, – А нам нужно все успеть собрать и не опоздать, к трем часам Марок Слоши нас ждет у себя на корабле.

– Нас?

– Ну, да, нас. Я лечу вместе с тобой.

Я подозрительно посмотрела на шефа. Не то, что бы я была против, но он никогда и ничего не делает просто так.

– Зачем тебе это, Серж? А как же твой театр?

Босс посмотрел на меня как на несмышлёную и снисходительно произнес:

– Во-первых, театр остается на моего заместителя, во-вторых, я лечу ненадолго, на месяц, не более.

Из всего сказанного не было ответа на самый главный вопрос – зачем? Вот как он всегда умудряется уходить от прямого ответа? Бабушка мне рассказывала, что когда – то существовала нация очень хитрых и умных людей, евреев, кажется, и с тех пор, как я работаю на Сержа, меня мучает вопрос – не его ли это предки?

– Серж, зачем? – с упрямством повторила я.

– Я должен проследить, чтобы все было готово к твоим выступлениям – костюмы, грим. Кстати, гримершу нужно искать среди людей…

Пока он перечислял еще тысячу неправдоподобных для меня причин, я усердно думала, а что если Серж просто боится? Что если он не доверяет изибнисцам, так же, как и я? Тогда зачем мы заключили этот идиотский контракт?

– Ты даже их языка не знаешь, – прервала я поток слов шефа.

– Я его выучил ещё месяц назад, по скоростной программе, – самодовольно изрек он, наблюдая за произведенным эффектом. Подготовился, значит, гад.

– То ли ты проникся любовью к наукам, то ли ты от меня что-то скрываешь, – прошипела я ему прямо в ухо. Серж даже бровью не повёл.

– Конечно, я знал, что Марок Слоши собирается к нам на планету и, естественно, знал зачем.

Мой гнев сдулся как воздушный шарик. В принципе, ничего странного в этом нет. У Сержа один из лучших театров танца на всей планете, у него нюх на деньги и славу. Иначе бы я у него не работала, вернее сказать, никогда бы к нему в театр не попала.

– Серж, ты просто кладезь нужной информации, – сказала я и прошла в спальню собирать чемодан. Серж без всяких стеснений пошел за мной, с минуту приглядываясь ко мне, очевидно, размышляя, похвалила я его, или же сказанное было с сарказмом. Ничего такого на моем лице не заприметив, он улыбнулся во все тридцать два зуба и так и оставался до самого окончания сборов.

– Ну, что, готова быть первопроходцем в танцах на чужой планете? – весело спросил шеф, как только мы вышли из моего дома. И тут до меня дошло: Серж ничем не рисковал, в случае успеха я вернусь на Землю в зените славы, а он станет самым крутым продюсером. Если же мы провалимся, то об этом никто не узнает, Изибнис до сих пор считается не разгаданной планетой и мы спокойно вернемся домой. И ведь все это он продумал уже тогда, когда узнал, что Марок Слоши – пра-пра-правнук легендарного предка, летит к нам за сведениями о земных видах танца.