Текст книги "Официантка"

Глава 7. Всем сестрам по серьгам

И каково же было удивление Карины, когда, выйдя с Мариной из дома, она увидела, что у подъезда стоит вчерашняя машина, а милый паренёк улыбается ей и машет рукой. Это была какая-то сказка, Карина даже поверить в такое не могла.

– Здравствуйте, – сказал он. – Вот, ехал мимо, решил подвезти. Вам ведь в ту же сторону, где я вас вчера подобрал?

– Вот это кайф! Конечно, в ту! – обрадовалась Марина, выглядевшая сейчас совершенной Кариной.

Однако паренька было не провести. Он спросил:

– Как чувствуете себя после вчерашнего?

– А что, вчера было что-то не так? – Марина не любила, когда ей указывали на её промахи или недостатки. – Кому-то что-то не понравилось?

Но молодой человек не хотел её обидеть. Он пригласил сестёр садиться в машину, улыбнулся Карине, ничего не сказав, и включил двигатель.

Звали молодого человека Валерой. Он работал водителем в строительной фирме и в тот день, когда подобрал на дороге голосующих сестричек, отвозил домой своего начальника, припозднившегося с подвыпившими компаньонами в сауне.

– Ох, если б вчера начальник не напился! – вырвалось вдруг у Валеры.

– И что тогда? – не удержалась от вопроса Марина.

– Я бы вас не встретил! – радостно доложил Валера, хотя это совсем и не нужно было объяснять.

– Понятно. Это очень хорошо. – Марине Валера показался «простым», и над подобными молодыми людьми ей всегда доставляло удовольствие всячески подтрунивать. – Слушай, может, ты нас и вечером сегодня заберёшь с работы?

– Я? Конечно! – обрадовался Валера, подруливая к «Зеркалу».

– Марин, ну хватит тебе! – не выдержала Карина. – Это она шутит, не нужно ничего, что вы!

– Не нужно… А мне так хотелось.

– Нужно, нужно, ты её не слушай! – крикнула Марина.

– А почему это я её не должен слушать? – Валера пристально посмотрел Марине в лицо, и стало понятно, что не совсем-то он плюшевый. – Давайте я всё-таки приеду за вами, а?

– Ну, если это будет не трудно, то тогда, конечно, можно. Только если… – Карина покраснела и замялась.

– Приезжай, Валера, конечно, она хочет, – заявила Марина, выбираясь из машины. Последнее слово должно было всё равно остаться за ней. Тем более не слово, а распоряжение.

Валера распрощался, развернулся и уехал, помахав сёстрам рукой из окошка. Карина так разозлилась на Марину, что просто не находила слов и целый час до открытия, надувшись, натирала фужеры и вилки, демонстративно отворачиваясь от сестры, если она подходила или спрашивала что-то. Клиентам сегодня тоже не повезло увидеть её особенно радушной.

Но Марину это, казалось, совсем не интересовало. Через смену выходила с затянувшегося больничного Альбина, и Марина думала только о том, как теперь продолжать свой подпольный бизнес.

Во второй половине рабочего дня Карина все же не выдержала, подошла к сестре и вздохнула:

– Слушай, а если он не приедет?

– Кто? – удивилась Марина. – Он и не собирался.

– Как «не собирался»? – Карина похолодела и чуть тарелку из рук не выронила. Потом вдруг сразу поняла, что сестра имеет в виду своего Руслана, а о Валере скорее всего и думать забыла.

Карина решила самостоятельно потерпеть, подождать вечера – подумаешь, каких-то пять часов осталось, ну шесть, и она увидит этого милого, симпатичного Валеру. Он улыбнётся ей – такой крепкий, основательный, надежный. А может быть, все это неправда, и он на самом деле другой?..

Она всю смену была рассеянна, а взгляд её, потерянный, ничего не понимающий, блуждал мимо клиентов, не концентрируясь ни на ком и ни на чём.

Теперь Карина вдруг ясно поняла, что ей нужно в жизни. Мужчина, который был бы ей верен, переживал бы за неё, как за часть самого себя, берёг и не давал внешнему миру ранить или обидёть её. Карина знала: если бы она была уверена в том, что после самой тяжёлой смены, самой трудной работы и долгой дороги её где-то ждут, скучают и хорошо о ней думают, то она смогла бы выдержать всё, перетерпеть, выстоять. И словно на крыльях неслась бы она тогда из самой дальней дали к этому человеку. Страдала бы и терпела – столько, сколько будет надо, лишь бы только знать, что он её ждёт, что всё это на самом деле. Но сейчас такая радость мелькнула перед Кариной да и пропала.

«Да что же это такое?! – с ужасом думала она. – Господи, лучше б не было этого Валеры никогда, лучше б не видела я его! Показалось мне счастье и скрылось… Что ж я теперь буду делать?»

А делать ей приходилось то же самое, что и обычно. К тому же клиенты попались за одним столиком особенно придирчивые: им казалось, что блюдо «Скоблянка по-домашнему» готовится совершенно не так. Они долго и нудно приставали, требовали расспросить повара, как это всё готовилось.

– Посмотрите, пожалуйста, в меню, здесь написан состав этого блюда, – взявшая инициативу в свои руки Марина уже несколько раз раскрывала перед двумя недовольными мужчинами кожаную папку меню, – а повара нашего ресторана ни на шаг не отступают от рецептуры блюд, которые у нас в меню значатся.

– Да, но это не то, – продолжали гнусить клиенты, осаженные-таки Марининым напором, – мы как-то ели такое блюдо, совершенно по-другому приготовленное.

– А вы не допускаете, что именно там, где вы его ели, могли приготовить на свой вкус, то есть совсем иначе, чем в рецепте? – Придав лицу непроницаемое выражение, как и у Марины, вступила в разговор Карина, да ещё и интонацию в точности скопировала, тем самым совершенно сбив с толку собиравшихся капризничать посетителей.

И те сдались. Оставив минимум чаевых, они вскоре покинули ресторан. Сёстры лишь улыбнулись им на прощанье.

– Ишь-лебедишь, скоблянка им моя не понравилась, – раздувая ноздри, пробормотал повар Дима, когда Марина и Карина рассказали ему про капризных посетителей. – Пусть тогда кашу геркулесовую в кафе молочном себе заказывают. Нечего им, таким разборчивым, в приличном ресторане делать…

– Слушай, а по-моему, скоблянка эта – фигня какая-то? – Марина разглядывала то, что осталось после ушедших на тарелке.

– Да так себе, не пойми что, – честно ответил Дима.

Валентина Павловна громко засмеялась, заканчивая оформлять особо сложный и многоэтажный салат «Вавилонская башня».

– «Скоблянка» – слово-то ещё такое стыдное… Просто гинекологическое какое-то слово. Да к тому же «по-домашнему» – как будто подпольный аборт в домашних условиях. Придумают же, – пробормотала она, выдала Карине с Мариной – своим любимицам, по свежему помидору и отправилась курить в подсобку.

– Васька, подлец, лужу напрудил! – донесся до кухни её голос. – Ну вы посмотрите, какой нахал, лень на улицу было выбежать. Май на дворе, а ты лужи тут льёшь!

– Пойдём его пнём как следует. Чтоб знал, где гадить, – спохватилась Марина, чтобы хоть как-то снять напряжение после недовольных клиентов.

Марина с нескрываемым удовольствием дала пендаля разъевшемуся коту с тонюсеньким, словно насмешка, хвостом.

– Эх, Васька, Васька, – стыдила отлетевшего к стене кота Валентина Павловна, – я тебя, подлеца, мясом кормлю, красной рыбкой… А ты мне чуть ли не в самую сумку набузырил… Да как же я теперь домой поеду, а, бандитская твоя морда?

Сумка её, и правда, теперь воняла кошатиной.

– Вот подлец, Шарикова на тебя нет… – присев на корточки, занудным голосом твердила Марина. – Хочешь, чтобы Андрей Константинович озверел и сам в Шарикова превратился? Хочешь, гадская морда, да?

Управляющий запрещал держать кота. Не то чтобы Андрей Константинович санэпидстанции боялся, просто считал, что предприятие общественного питания и домашние животные с их шерстью и вредными привычками несовместимы. Поэтому Ваську, как могли, прятали. А он, неблагодарный…

– Все, Валентина Павловна, больше не будем его кормить, – поднялась Марина. – Выкинем на улицу – и пускай бежит на все четыре стороны. В какой-нибудь подвал – мышей ловить.

Васька, словно всё понял, поднял вверх свою разъевшуюся морду и жалобно посмотрел на Валентину Павловну. Даже рот открыл и тоненько мявкнул.

– На жалость давит! Вот паразит! – восхищённо всплеснули руками и Марина, и Валентина Павловна. – Ну, ты смотри какой!

– Куда ж тебя такого умного выбрасывать, – Валентина Павловна потрепала Ваську по заплывшей жиром шее.

– Прощаем, ладно. Сейчас уборщицу позову, пусть затрёт его лужу, – сказала Марина.

…Конечно же, Валера приехал поздно вечером к ресторану, даже зашёл, и охранники услужливо отыскали ему Карину. Но ещё почти час он ждал, сидя в своей машине, прежде чем сёстрам удалось покончить с работой и выйти.

Едва только Карина увидела Валеру, ей стало хорошо и спокойно, словно всё наладилось, встало на свои места. Она чуть было не кинулась бежать бросаться ему на шею, однако застеснялась и присутствия посторонних людей, и того, что видит она Валеру всего второй раз в жизни.

Марине на этот раз по дороге домой не хотелось особенно остроумничать, поддевать Валеру и смущать его. Она тихо сидела на заднем сиденье, думала о своём и не мешала парочке скромников неспешно разговаривать.

Руслан уехал на несколько дней куда-то в Подмосковье и вот не позвонил ещё ни разу. Хотя мобильный телефон она не отключала и носила свою маленькую трубку, вопреки ресторанным правилам, всегда при себе. Неужели скучала по Руслану? Выходило, что да, и это Марине не нравилось. Она старалась беречь свои чувства, не расходовать понапрасну, не допускать к себе грусть и слабость. Ей нужно было копить силы: расслабляться сейчас не время.

– Давайте в парк, а, девчонки? – предложил вдруг Валера.

Он, видимо, стеснялся приглашать одну только Карину, так как видел, что сёстры, хоть и ссорились при нём, но были неразлучны.

– В парк… – ахнула Карина.

Она очень любила детские карусели – паровозики, горки и особенно лодочки. Новомодные грандиозные аттракционы почему-то быстро наводили на неё скуку, но и на них бы Карина прокатилась сейчас с удовольствием.

– Марин, пойдём в парк? – оглянулась она на Марину, ища поддержки. – Ведь сто лет не были!

– Завтра. – Марина согласилась, тем более что завтрашний их выходной совпадал с выходным всех нормальных людей. Да и май выдался на редкость тёплым и благостным.

…Парк встретил их обилием ярко наряженных детей, чья деловитая суета возле взрослых, аттракционов и мест продажи еды не вызывала почему-то никакого умиления.

Марина и Карина прыгали по аллеям или падали вдруг на лавочку, соревнуясь, кто первый до неё добежит, смеялись, спорили, дурачились.

Валера смотрел на них с трогательной улыбкой. На таких одинаковых, и вместе с тем разных – и в одежде, и в привычках. Макияж и одежда Марины демонстрировали её великолепие, хотя всё, что было на ней, предназначалось не для парада, а для удобства. Карина, хотя на ней было то же самое, что и на Марине, выглядела словно миленький малыш, которого хочется обязательно взять на руки.

Не обращая ни на кого внимания, сёстры гонялись друг за другом, одновременно начинали смеяться одинаковым смехом, тормошили Валеру. И он почувствовал, что попал в оазис детского рая. Теперь Марина, показавшаяся вначале надменной, деспотичной и взбалмошной, предстала перед Валерой в истинном своём обличье, и он совершенно расположился к ней, зная, что Марина в следующий раз будет скрывать под очередной маской.

Едва только они собрались прокатиться на американских горках, отстояли небольшую, но всё же очередь, как у Марины зазвонил телефон. Она выскочила из толпы, недолго поговорила с кем-то, бросила телефон в сумочку и подошла к Карине с Валерой.

– Ребята, простите, но меня ждут. Догуляете тут вдвоём? А я поеду.

Очередь тем временем потеснила их, люди торопились рассесться по местам. Так что всем троим пришлось выйти из очереди.

– Очень срочно? – тревожно спросила Карина.

– Срочно, но ничего страшного не случилось. – По лицу Марины было видно, что мыслями она уже где-то далеко.

– Давай, я тебя отвезу, – предложил Валера.

– Нет, что ты, – махнула рукой Марина, – мне очень далеко. Я сейчас сама машину поймаю.

– Далеко? – удивилась Карина. – Куда?

– За город. Всё нормально, не волнуйся. Вечером позвоню.

– И я тебе позвоню! – спешно проговорила Карина. – Счастливо!

И Марина убежала, махнув сумочкой на прощанье.

В этот момент Карина почему-то не могла волноваться за сестру. Ей казалось, что раз она сейчас с Валерой, то он обязательно что-нибудь придумает, он спасёт, если понадобится, её беспокойную Марину. Да и его взгляд выражал примерно то же самое. И думать о том, что она ошибается, несколько переоценивает ситуацию и считает Валеру лучше, чем он есть на самом деле, Карина не желала.

С весёлой Кариной Валера обошел весь парк. Они покатались на каруселях, не пропустили ни одного аттракциона, Карина проехалась даже на какой-то совсем уж детской дрезине – своей любимой. Только простецких лодочек во всем парке они так и не нашли.

– Ничего, – успокоил Карину Валера, – в следующий раз давай с тобой поедем в Измайловский парк, там точно лодочки есть.

– Давай! – просто согласилась Карина.

Теперь она была совершенно счастлива – точно так же, как и её сестра Марина, когда чувствовала себя королевой праздника. Марина тоже вела себя как ребёнок, но только – королевский. Карина же была просто детским ребёнком – и от этого улыбка счастья не сходила с Валериного лица.

Карина обожала есть на улице. Они покупали мороженое, шаурму, словом всё, мимо чего проходили и на что падал озорной глаз Карины. Валера смотрел на Карину и понимал, что жизнь – это радость. Радость, которая, как Каринино настроение, может сменяться на легкую грусть и печаль.

…Вечер затухал, медленно раскрашивая небо над весенней Москвой слоями красок заходящего солнца. Валера и Карина сидели на неуклонно набирающем высоту «Колесе обозрения». Постепенно картина парка менялась на картину деревьев, а затем и общего вида Москвы. Холодный блеск реки, набережная, дома и стройка… Но вот это постепенно остаётся внизу. Вот уже «Колесо обозрения» будет проходить свой самый верхний участок…

И тут Карина повела себя неадекватно. Она вдруг судорожно схватилась за металлические поручни, вжалась в сиденье и, стараясь не смотреть ни по сторонам, ни вниз, уставилась в небо и замерла. На лице её застыл ужас.

– Карина, что с тобой? – удивился Валера и попытался подсесть к ней поближе.

Но спокойная и вполне вменяемая, как успел за время их общения видеть Валера, Карина бешено замотала головой и зажмурилась.

– Ты боишься высоты? – Валера отпрянул. Но не спросить не мог: ведь только что перед аттракционом Карина призналась, что высоты точно не боится и очень любит кататься на «Колесе обозрения». Так что случилось-то? Или это вообще у всех девушек бывают такие перепады настроения? Или всё-таки это у Карины что-то с головой.

Нет – оборвал себя Валера. С головой у Карины ВСЁ ХОРОШО. Это что-то явно случилось.

Но что?

Больше минуты Карина, на лбу которой выступила испарина, сидела неподвижно. А когда «Колесо обозрения» начало опускаться, уйдя с самой высокой точки – которую обычно все, кто садился на этот аттракцион, ждут с нетерпением, она несколько расслабилась, разжала судорожно сжатые пальцы и тяжело вздохнула.

– Дай мне сигарету, – неожиданно попросила девушка.

За время пребывания в парке Валера с удовольствием наблюдал, что в отличие от сестры Карина не курит. Он с удивлением вытащил сигарету, щёлкнул зажигалкой. Карина курила привычно, сосредоточенно, уйдя в себя, и когда до фильтра осталось совсем чуть-чуть, бросила его за борт, посмотрела вниз и затем на Валеру. Ему даже показалось, что перед ним сидит… Марина. Ну сто процентов Марина!

– Чудные мы всё-таки. Ты прости, ладно? – сказала она, закашлялась и сморщилась. – Ой, фу, сигарета противная какая… Там где-то леденцы были, можно, я заем?

Валера вытащил из кармана пачку леденцов, протянул Карине. Хотелось уберечь её от страданий и переживаний, чтобы видеть Карину веселой, спокойной и счастливой. Что для этого надо было сделать? Как поступить? Валера взял Карину за руку и больше не отпускал.

Что всё-таки случилось-то? Она о чём-то думала, или что? Спросить Валера не решался. Хотя явно видел, что девушка сейчас явно не здесь. И, снова взглянув на Карину, он догадался… «Она думает о Марине! Или чувствует, что с ней что-то там происходит! Это всё потому, что они близнецы, что ли?… Бедная девочка».

Да, на такие отношения надо было ещё решиться. В смысле, на отношения с одной из близняшек. Потому что непременно в нагрузку к одной сестре шла вторая. Так что – здравствуй, Марина…

Валере было и грустно, и приятно одновременно. Он не мог и не хотел любить двоих. Но Карина, славная девочка Карина, с ней так хорошо, так всё по-настоящему… Что – придётся ради неё терпеть вечное наличие Марины? Или как? Как?

Когда «Колесо обозрения» опустило их вниз, было уже темно, воздух стал ощутимо прохладнее. Почти не разговаривая, Карина и Валера вышли из парка и направились к машине.

– Ты устала? – спросил Валера у Карины, которая устраивалась на сиденье, как в гнёздышке.

– Немножко, – вздохнула она, хотя было видно, что устала сильно.

Валера подвез её к дому.

– Давай прощаться. – Карина взяла Валеру за руку – такую родную и милую, как ей казалось.

– Ты позвонишь мне?

– Да.

– А ты ещё приедешь? – Карина не хотела расставаться, и от этого ей стало даже неловко.

– Да я бы вообще от тебя не уезжал! – Валера смутился: за всю свою жизнь он никогда ничего похожего ни одной девушке не говорил.

Карина готова была заплакать. Она вздохнула, пытаясь проглотить слёзы, и тряхнула головой.

– Правда, не уезжал бы! – повторил Валера. – Так и жил бы около твоего дома!

– В машине?

– Да хоть где, – улыбнулся Валера. – Только чтоб тебя видеть.

– Так давай будем в машине жить! – улыбнулась Карина. – Еды принесём и будем сидеть. Смотри, здорово, музыка есть, и радио. Хочешь, ставишь машину в центре, прямо около ГУМа, и получается, что мы сегодня в центре столицы живём. А завтра переезжаем, например, в Крылатское, или к нам, или прямо напротив «Зеркала» становимся! Ой, я какую-то ерунду опять говорю, ты не слушай…

– Карина, приезжай завтра ко мне в гости, – вдруг серьёзно попросил Валера.

– В гости?

– Да. К родителям – отцу, матери. Тебе у нас понравится. И мои все рады будут.

– Да они же меня совсем не знают… – Карина прижала к подбородку ладошки.

– Вот и узнают. А, Карин, хочешь? Я за тобой заеду. Не рано, конечно. Ты выспись. Ну что? Я буду так рад…

Они могли бы разговаривать бесконечно. Но обещанный звонок Марины не давал Карине покоя – поэтому она то и дело поглядывала на свой мобильный: почему не звонит, не разрядился случайно? И она, чтобы не показывать Валере этого волнения, помчалась домой. Вбежала на свой пятый этаж, надеясь, что тётя ещё не спит. Уселась с телефоном в руках. И стала ждать.

Однако позвонила Марина только поздно ночью.

– Было плохо, да, я чуть не разбилась, но всё нормально. Завтра приеду, расскажу, – нёсся Карине в трубку всё такой же весёлый и уверенный Маринин голос.

Чуть не разбилась, чуть не разбилась… А что? Где? Как? Вопросы мучили Карину. Ужас, испытанный на любимом «Колесе обозрения» не давал покоя. Марина чуть не разбилась – в тот миг, когда «накатило» и на неё, Карину? Узнать можно просто – спросить у Марины. Но где она, эта Марина?..

Хотя… Для Марины часто всё очень просто решается – что было, то прошло. А раз всё закончилось удачно, обошлось без проблем и несчастий, то и вспоминать не надо. Такой уж она была человек, что легко забывала плохое. Так что, может, и не расскажет даже, что с ней было. Забудет, как пустой сон. Эх…

Карина улеглась в кровать, стараясь думать о хорошем. и заснула с приятной мыслью о Валере. А чего ещё мудрить?

Глава 8. Затишье перед бурей

Вернувшись с больничного, Альбина, хорошо натасканная и проинструктированная своей подругой, что метила на место бармена, усилила контроль за Павликом. И замечаниям в его адрес теперь не было конца. Павлик, который умел жонглировать: подкидывать две бутылки одновременно, и они проворачивались в воздухе несколько раз, не проронив ни капли, Павлик, чьей виртуозностью восхищались посетители и часто приходили к барной стойке просто так – посмотреть на его работу, так вот этот супер-Павлик должен был уйти из ресторана. Уйти и освободить место бывшей официантке Тане, которая сейчас усиленно «показывалась» начальству – вся такая из себя аккуратная и сдержанная. Она и так и эдак пыталась втереться в доверие, улыбалась, «дружила» с бухгалтером и кассирами, рассказывая об особых способах варки кофе, о составе новых коктейлей.

И начальство «повелось», осталось только решить вопрос с Павликом.

– Павлика ведь никто не тронет? – как-то спросила Марина, подъезжая с Русланом к ресторану «Сакунтала».

Это была ещё одна точка, для которой Руслан поставлял мясо.

Так получилось, что в «Сакунтале» Марина не была ещё ни разу, и как раз сегодня Руслану очень хотелось её представить.

– А что тебе этот Павлик? – спросил Руслан, заворачивая на своё обычное место парковки.

– Павлик отличный бармен, и ты это прекрасно знаешь. – уловив ревность в интонации Руслана, заявила Марина, – Ты же ведь разбираешься в истинных специалистах.

– Ну… Да. Разбираюсь. – Руслан «вёлся» на её слова моментально.

– Конечно. Ты не дашь его в обиду. – продолжала Марина. – Альбина весь ресторан разворовала. От её нахальства все просто стонут. Ладно мы. Начальство она так обжуливает… Просто смотреть на это стыдно.

– Ты хочешь сказать… – начал Руслан.

Но дело было уже сделано. Марина произнесла нужные слова, машина теперь запущена, и разговоры об этом уже не нужны. Да и некогда было.

Плотный мужчина в дорогом костюме и галстуке с тонкой булавкой, блеснувшей изумрудным глазком, уже подходил к Руслану. Поприветствовав его, он пригласил Марину войти в ресторан.

Время только перевалило полуденный час, но в ресторане, находившемся в полуподвальном помещении, царил полумрак. Едва Марина переступила его порог, как поняла, что это место как раз для неё. Ей показалось, что она попала в сказку – то ли индийскую, то ли такого народа, которого никогда на свете не было.

Между столиками, создавая подобие кабинетов, перевивалась тончайшая резьба красного дерева. Казалось, что сидишь в лёгкой ажурной беседке. Все цветы – с большими листьями, с цветками и без, с листьями узкими, игольчатыми или мягкими, как подушки, были натуральными. И как они только растут здесь – без солнца? То ли от того, что деревянные перегородки, уходящие под самый потолок, были лёгкими, как паутинки, а потолок очень высоким, то ли от обилия зелени, то ли от всего, что составляло интерьер этого ресторана, дышалось в «Сакунтале» как-то особенно легко.

Марине захотелось выбежать на середину, взять в руки тонкий газовый платок и закружиться, закружиться под серебряную музыку, которая чуть слышно лилась, перевиваясь среди деревянных узоров. А потом взлететь вверх и кружиться уже там, среди причудливой резьбы, невесомым ангелом опускаться на тонкие перекрытия, качаться на листьях растений, вдыхать нежные ароматы курящихся благовоний.

Марина улыбнулась сама себе, но не выбежала, а просто вышла на середину ресторанного зала. Чуть погодя к ней подошли Руслан и его приятель. Им навстречу поднялись из-за столика какие-то люди, пригласили сесть. Марина познакомилась со всеми, выслушала привычные комплименты. Никогда ещё она не видела такого воздушного и лёгкого интерьера, хотя, казалось, за последние несколько месяцев перевидала много ресторанов. Ни разу ей не приходилось есть из такой посуды, на первый взгляд достаточно традиционной, но поразившей Марину в самое сердце.

На тонких фарфоровых тарелках и чашках с растительным орнаментом по краю была нарисована одна и та же девушка – Сакунтала, как догадалась Марина. Время от времени скашивая глаза на тарелки соседей, Марина поняла, что ни один рисунок не повторяется. Вот девушка среди цветков лотоса, вот она качается на качелях, вот Сакунтала во дворце, таком же воздушном, как интерьер этого ресторана, вот Сакунтала за вышиванием, вот она кормит птиц. Тончайшие рисунки, благородные краски, никакого намёка на позолоту, никакой аляповатой помпезности, никакого «богатства». Всё в меру. Хотелось долго и пристально всматриваться к лицу и фигуре Сакунталы, что бы девушка, изображённая на посуде, ни делала.

«Да, вот официантка кокнет такую тарелочку, наверно, долго за неё не расплатится, больших денег посудка стоит», – взвесив закусочную тарелку на ладони, подумала Марина.

Увлечённая посудой, она не сразу заметила, что ножи и вилки, которыми сервировали стол, были костяными. Ножи отлично резали, зубцы вилок оказались острейшими. Сливочно-белые, со сложным орнаментом резьбы на ручке. Рюмки, фужеры и бокалы не так поразили Марину, и лишь только под конец она поняла, что больше никакие другие, кроме как эти, к такой посуде не подошли бы. Они оказались литыми, но что это за металл был такой, лёгкий, заставляющий фужер или рюмку ловить и отбрасывать в пространство световые блики, – Марина не знала.

И когда пора была уезжать из ресторана, она, поглядевшись в водоём с камешками, кувшинками и большими живыми рыбами, так растрогалась, что уронила в прозрачную гладь крупную слезу, от которой даже круги по воде разбежались.

– Ты вошла туда, как королева! – Открывая Марине дверь в машину, восторгался Руслан. – Они все, как тебя увидели, чуть дара речи не лишились!

– Правда, что ли? – искренне удивилась Марина.

Она помнила, что, очарованная убранством ресторана, перестала даже контролировать себя, тем более не старалась добиться эффекта.

– Тебе в «Сакунтале» понравилось? – перед тем как завести машину, спросил Руслан, заглянув Марине в лицо.

– Просто улёт, – всё ещё находясь в оцепенении (если Марине что-то нравилось, так уж на всю катушку), проговорила она.

– Моё любимое место, – счастливо улыбнулся Руслан. – Они три месяца ремонтировались и сейчас вот опять открылись.

– Я хочу туда, Руслан.

– Теперь будем ходить, какие вопросы! – пообещал Руслан.

– Нет, ты не понял, я работать туда хочу, – произнесла Марина таким голосом, который сестра её Карина называла «сакральным».

– Работать? – удивился Руслан.

– Да. Хоть официанткой.

– Зачем ты хочешь там работать? Тебе кто-то из них понравился? – Руслан немного взволновался и даже проскочил на красный свет.

– Если ты будешь ревновать и говорить всякие глупости, мне будет скучно и неинтересно с тобой. Я хочу просто там работать, Руслан, – твёрдо сказала Марина, заставив Руслана покраснеть. – «Зеркало» – тухлое место, а здесь, я чувствую, хорошо. Ну вот хоть бы на полставочки, я бы тут скромненько притулилась…

– Официанткой на полставочки? – переспросил Руслан. – Ну зачем тебе это? Только время тратить. Ладно, замуж ты не хочешь, так моих денег хватит на то, чтобы ты в эту «Сакунталу» завтракать, обедать и ужинать ходила. Сидела бы там, сколько хотела, приятно и солидно проводила бы время. Ну а то что это – официанткой…

В последнее время часто Руслан начинал свои речи словами: «Раз замуж ты за меня не хочешь…» Марину это сначала смешило, а теперь уже начинало злить.

– Официанткой – это временно. Не могу же я всю жизнь быть официанткой. Мне хочется столько работы, чтоб с головой захлёстывало, я это не хуже, чем ты, умею. – Марина, положила Руслану руку на плечо, но он сделал вид, что не замечает, и сидел злой и надутый.

Долго Марина говорила с ним, и Руслан молчал, бычился, нервно размял и выбросил в окно машины целую пачку сигарет. Но всё же смирился и пообещал переговорить об этом с другом, который имел отношение к ресторану «Сакунтала».

Марина так обрадовалась, что даже о Павлике Руслану забыла напомнить.

Хорошо, что сам он помнил об этом и желал разобраться подробнее с Альбиной. Информация, запущенная Мариной, делала своё дело. Он вспомнил, что однажды она даже пыталась обмануть его. Руслана не устраивал такой человек в его «тылу». Хотя в том, что всё равно все воруют, он нисколько не сомневался.

Как хорошо было лежать на берегу небольшого пруда в Серебряном Бору! Стояла жара, от воды веяло прохладой, а воздух сосен казался особенно чистым и приятным. Мягкая трава, ещё не выжженная солнцем, не забросанная мусором и не вытоптанная, радовала глаз. Карина лежала на одеяле, а Марина давно с одеяла сползла и валялась рядом, ощущая свежую нежную травку всем телом.

Сёстры загорали. В Серебряный Бор они приехали одни, и теперь только мобильный телефон связывал их с внешним миром. Карина была уже загоревшая: она несколько раз ездила с Валерой на дачу его родителей, ходила по грядкам в купальнике, ей там даже доверили держать шланг, когда качали в бочки воду для полива. Она даже ухитрилась в первый день обжечь плечи. Валера заботливо мазал тогда Карину простоквашей, просил больше не загорать, быть внимательнее, беречь себя…

Марине было смешно слушать про такую идиллию. Она ничуть не завидовала такому скромному домашнему счастью сестры и проявлению нежной заботы.

– Смотрите не пересластите, – пыталась она увещевать Карину. Та даже обиделась, встретив насмешку в ответ на своё откровение.

– Почему – пересластить? – удивилась Карина.

– Уж больно все трогательно, – Марина не шутила, – как бы перебора не было. А то станет всё до того противно, что бежать от таких сюсей-мусей захочется на край света.

– Не захочется, – уверенно сказала Карина, – мне только так и хорошо.

– Ну и хорошо, раз хорошо. Тогда радуйся, – вздохнула Марина, – ты что это пишешь?

– Письмо маме, вот, посмотри, – Карина охотно протянула сестре лист бумаги.

Их мама очень любила получать письма в конвертах – это как будто связывало её с молодостью и ушедшим навсегда временем. Так что она заставляла девчонок раз в неделю писать ей. Что Карина исправно и делала.

Марина пробежала глазами написанное.

– Ты что, про всё про это и маме написала? И про работу. И вообще, про Валеру? – Глаза у Марины просто полезли на лоб. – Зачем? Ты что, дорогая моя, совсем ку-ку, что ли?

– Почему? – удивилась в свою очередь Карина. – А что тут такого? Пусть мама с папой знают.

– И ты думаешь, что они правильно всё поймут? В твоем художественном изложении? И ничего дальше себе домысливать и накручивать не будут? Ты что, их не знаешь? – Марина поднялась с травы, которая сразу показалась ей колючей, полной всякого мусора и битых стёкол. – А если я тоже начну про всё, где я бываю и что со мной происходит, маме с папой расписывать? Что тогда получится?

– Значит, такое с тобой происходит, что о нем стыдно маме рассказывать. – Карина вновь садилась на своего упрямого конька.

– Ничего подобного! – Марина вскочила. – Просто они не поймут! Особенно про мои отношения с парнями. Будут думать, что ко мне плохо относятся, раз я с кем-то общаюсь, а замуж не иду! Не зовут, значит, думают! А не то, что мне самой не хочется! Они быстро представят себе трагическую историю, да такую, какую мы с тобой ни за что не придумаем! А зачем их расстраивать, если они всё равно не поймут.