Текст книги "Материнская власть. Психологические последствия в жизни взрослых людей. Как начать жить своей жизнью"

Операция «Перехват»

Эта история похожа на предыдущую – с той существенной разницей, что у молодой мамы не было мужа. Разница существенная, потому что, если родителей двое, они хотя бы могут поддерживать друг друга и дочери проще отдалиться от мамы, особенно если молодая семья живет отдельно.

В этой истории мама, узнав о беременности дочери (девушку звали Аня), сразу заявила: «И очень хорошо, что нет никаких мужей, воспитаем сами». Она заботилась о дочке, купила ей дорогую страховку, присутствовала на родах. Аня никогда не видела младенцев, но часто слышала рассказы мамы о своем собственном детстве. Мама с удовольствием предавалась воспоминаниям о том, как они были близки, несмотря на то что она не кормила Аню грудью; об Анином раннем развитии (которое, несомненно, ставила себе в заслугу); о том, какой на редкость здоровой и умной девочкой и преданной дочерью выросла Аня благодаря ее воспитанию. В этом было много правды: Анина мама, несмотря на свою властность, действительно была очень теплой, заботливой, дружелюбной и, что еще важнее, никогда не навязывала дочке свою волю – с кем ей быть, куда идти учиться. Именно поэтому Аня привыкла полностью доверять маме. Она была полностью уверена в том, что ее мать – эксперт по родительству и что она может дать только хороший совет.

Родившийся ребенок был беспокойным, а молока у Ани оказалось немного (так часто бывает у молодых матерей). Но вместо того, чтобы прикладывать к груди каждый час, Аня по совету матери перешла на смесь: «Порода у нас такая – не молочная», – авторитетно заявила свежеиспеченная бабушка. Она деятельно включилась в помощь Ане, помогала с радостью и без упреков. Вставала ночью к ребенку, разводила смесь, вечером купала и укачивала малыша на сон – в то время как Аня проглаживала с двух сторон пеленки и марлевые подгузники (ведь памперсы, по мнению бабушки, угрожали яичкам малыша, которые могли в них «сопреть»). При этом бабушка работала, но как только появлялось свободное время, она немедленно перехватывала у Ани ребенка и занималась только им. Энергия у женщины била через край, ведь ей и самой еще не было 50. Как только Аня пыталась сделать или решить что-то самостоятельно, бабушка реагировала иронически или даже угрожала: не дай бог, что-то случится – ты себе не простишь. Аня теряла остатки уверенности и все больше сомневалась в себе как в родителе. Понемногу получилось так, что по каждому поводу Ане приходилось советоваться с мамой. Так и повелось: бабушка – в роли мамы, а Аня – на правах старшей сестры.

Когда сыну исполнилось пять, у Ани появился новый партнер. Они стали жить вместе, и Аня начала проводить с сыном больше времени. Поневоле теперь решение многих вопросов легло на нее, и Аня вдруг поняла, что она для сына – не очень-то и авторитет. Он часто просился к бабушке, а та подогревала ситуацию, охая по телефону, как скучает по своему «сыночку» (да, она его так и называла, а мальчик нередко звал ее не бабушкой, а мамой). Эти манипуляции плохо сказывались на характере мальчика, он все больше распоясывался, грубил, стал дерганым и тревожным. Ситуация начала угрожать новой совместной жизни Ани и ее мужчины.

К счастью, Аня осознала положение вещей как проблему. Она читала книги о детской психологии и поняла, что в этой ситуации стоит обратиться за помощью к специалисту. Ане удалось найти сразу двух хороших психологов – взрослого, для семейной терапии, и детского. С их помощью она начала распутывать тугие узлы своего и бабушкиного материнства. Она почувствовала, что может противостоять маме, и начала отстаивать каждый свой самостоятельный вздох, каждый шаг, каждое решение и желание.

Нет, легко не было! Когда у пары спустя два года родился второй ребенок, мама пережила обострение. Она снова пыталась взять бразды правления в свои руки. Сопротивление было резким и болезненным: такой Аня свою маму никогда не видела. Она плакала, кричала: «Воспитывайте как хотите, делайте что хотите, не увидите меня больше, знать вас не хочу!»

Но Аня уже обрезала пуповину. Теперь она жила отдельно и могла опереться на партнера. Вдобавок она больше узнала о разных стилях материнства и осознала, что мать с ее советами бывала, мягко говоря, не всегда права. Например, когда второму сыну Ани исполнился год, бабушка (к этому времени они помирились) начала настойчиво говорить, что грудное молоко ребенку уже не нужно. В ответ Аня уверенно сослалась на рекомендации Всемирной организации здравоохранения и дала понять, что дискуссии на эту тему больше не будет. Ее мама восприняла все правильно, и больше у них об этом речь не заходила.

Что произошло?

Ослушаться маму безумно страшно. Страшнее всего – если мама любимая и любящая. Ведь дочь привыкла, что та действительно обладает опытом, знаниями, часто оказывается права. А у самой молодой мамы нет уверенности, знаний для самостоятельного принятия решений. Не всем удается в этой ситуации быстро повзрослеть и взять на себя ответственность, многие перекладывают ее на маму – тем более что та и сама рада помочь и перехватить инициативу. Но со временем это может стоить дочери опыта собственного материнства: подросший ребенок, как у Ани, будет считать бабушку мамой, а настоящая мама не сможет завоевать авторитет и стать ему по-настоящему близкой…

Что делать?

Вы – молодая мама, и ваша мать охотно берет на себя инициативу, стремясь принимать решения вместо вас?

1. Старайтесь укрепиться в роли матери. Не давайте бабушке перехватить эту роль – ни на уровне слов, ни на уровне поведения. Если в вашей семье есть другие источники дохода, постарайтесь дольше не работать (вариант – работать меньше или делать это дистанционно). Не становитесь только зарабатывающим партнером. Даже если вы работаете полный день, постарайтесь не перекладывать на бабушку всю ответственность за устройство жизни ребенка. Проводите вместе больше времени вне работы, не сдавайте его бабушке в выходные. Его личным взрослым должны быть вы. Вам нужно обязательно построить детско-родительские отношения. В одной моей знакомой семье мама растила сына с помощью дедушки, и они устроились так, чтобы работать посменно: мама – утром, с восьми до трех, дедушка – на полставки: после обеда и вечером.

2. Есть английская пословица «It takes a village to raise a child» («Для воспитания одного дитяти нужна целая деревня»). Это значит: одной лишь семьи, состоящей из двух-трех взрослых, да детского садика, где все – ровесники, может быть мало для полноценного развития ребенка. Ему нужно видеть разных людей, близко общаться в неформальной обстановке со взрослыми, подростками и детьми разного возраста. Между тем в городе многие из нас одиноки, и ребенок тоже остается с нами наедине. Эта ситуация не очень здоровая. Попытайтесь ее изменить. Дружба и приятельство, клубы для мам и детей – годится все, что может расширить ваш собственный круг общения, а с ним и круг знакомств ребенка.

3. Старайтесь научиться компетентному родительству. Скорее всего, ваш родительский стиль не будет похож на стиль вашей матери. А может быть, в чем-то и будет, только знания эти вы должны добыть сами. Не слушайте мать только потому, что «меня-то она вырастила, значит, знает, как нужно». В эту ловушку особенно часто попадают молодые дочери хороших матерей. Одна моя знакомая, многодетная мать, удивляется тому, насколько глупы были советы ее мамы, которым она следовала, воспитывая первого ребенка. Впоследствии оказалось, что можно действовать гораздо эффективнее и жить комфортнее, меньше уставать. Нередко бабушки принимают собственный опыт за общий, а универсальные черты воспринимают как нечто уникальное. «Ты была такая требовательная!» – говорит бабушка, отмечая это как индивидуальную черту характера единственной дочери. Но оказывается, что все младенцы требовательны, эта функция эволюционно необходима для выживания любого детеныша.

4. Любящая мама может посеять сомнение в душе неопытной дочери, заставить ее передоверить ребенка себе и наслаждаться материнством вместо нее. Но это не полезно ни бабушке, ни дочери, ни ее ребенку. Старайтесь сохранять роль матери и отстаивать свои границы – тем мягче, но и тем настойчивее, чем лучше и ближе ваши отношения с собственной мамой.

Австралия слишком близко

Однажды ко мне обратилась девушка Лея, живущая в Австралии. Она была подругой моей давней клиентки, и та порекомендовала ей меня как «решателя вопросов с маминым контролем». Поэтому Лея стремилась побеседовать именно со мной. Мы назначили встречу в семь утра по австралийскому времени, и Лея поведала мне чудесную историю.

– Моя мама освоила «Ватсапп», «Телеграм», – пожаловалась Лея, – и пишет, пишет, пишет. Как будто ей делать нечего! А у нее и своих занятий полно. Она отважная и бодрая, я очень ее люблю. До сих пор реаниматологом работает. Тяжело переболела ковидом. Переживает за весь мир. Но, понимаете, у нее идея фикс. Она врач, папа врач, дедушки и бабушки врачи, брат стоматолог – и я выучилась на врача, а работать в клинику не пошла, стала книжным иллюстратором. Мама сильно переживает и пытается сделать так, чтобы я начала работать по специальности.

– А в чем проблема? – спросила я. – Вы рисуете. Мама пишет. Все идет своим чередом. Нет?

– Ну… если честно, не совсем. Мама же очень умная. И она сеет во мне сомнения. Приводит веские аргументы. Такие, с которыми я почти согласна. Пишет, например: «Смотри, ты потратила столько лет, чтобы выучиться, ты была уже интерном. Неужели все эти годы – зря?» Или: «Рисовать можно и в свободное время», а дальше про Чехова и кучу других примеров. А я, понимаете… У меня ведь тоже не сплошь удачи на новом поприще. И я часто думаю: вот врачом бы я была нужнее людям, больше заработала бы, а кроме того, это надежнее. Падают, в общем, ее слова на благодатную почву.

– Понятно. Мамина логика: капля камень точит.

– Да. И еще она искренне считает, что человек другой, не помогающей профессии просто не может быть счастливым.

– Вы с ней согласны?

Лея задумалась.

– Нет. Иначе бы не сменила сферу деятельности. Мне в клинике тесно. Я могу, но это все равно что… водителем трамвая. Для мамы это творческая работа. А я там не вижу творчества. Мне люди интереснее. Не с медицинской точки зрения. Лица, характеры, портреты, сюжеты.

– Очень вас понимаю, мне тоже, – призналась я. – Поэтому я не психиатр, а психолог. Получается, что у вас есть свое мнение и с мамой вы не согласны. Но и мамино мнение вы просто так отбросить не можете, оно тоже как бы немножко ваше. Вы в глубине души признаёте, что ее доводы вполне здравые.

– Точно.

– Может быть, вы спорите сама с собой? Одна Лея с другой Леей. Просто мама – на стороне «одной из вас».

Что произошло?

Мы пришли к тому, что никаких особых проблем с маминым контролем у Леи нет. Она приняла решение и следует ему. Проблема в том, что беспокойство мамы передается и Лее. Мама не способна заставить Лею свернуть с пути художника в клинику, но может заставить сомневаться, колебаться, подпортить ее решимость и уверенность в себе. Мама попросту передает Лее часть своей тревоги за выросшую дочь. И это вполне простительно, ведь лет маме много, нервы у нее не железные, работа сложная, а Лея уехала так далеко.

– Если бы вы рисовали в Москве, – сказала я, – может быть, мама волновалась бы меньше. Или если бы вы находились в Австралии, но работали в клинике. А тут и одно и другое сразу. Это слишком даже для вашей мамы…

Проблем с мамой у Леи в действительности почти нет. Мама и дочь уважают друг друга, мама не навязывает Лее свои решения. Проблемы есть у той и другой – поодиночке. И проблемы эти схожие, потому и резонируют. Мама тревожится за Лею, потому что та далеко и потому что ее выбор маме не вполне понятен. А Лея тревожится, потому что сама этот выбор до конца не сделала. Лее хорошо бы понять, разобраться, в чем корень ее собственных сомнений и как обрести твердость, продолжая идти «тропинкой художника» без оглядки на семейную историю. Как только Лея разберется и договорится сама с собой, она найдет слова, чтобы успокоить маму. Я знаю это почти точно, потому что слышу, с каким уважением и теплом Лея к ней относится. Итак, сначала – разговор с «другой собой», потом – с мамой. Иначе не получится.

Что делать?

Дальше я дам рекомендации для дочерей и сыновей. Как поступить, если мама, не принимая за вас решения, мягко и незаметно становится на сторону «одной/одного из вас» и сеет сомнения?

1. Постарайтесь разделить собственные сомнения и сомнения мамы, ее беспокойство и ваши тайные аргументы против. Встаньте на другую точку зрения и ответьте отдельно маме, а отдельно – себе. Может оказаться, что вас на самом деле беспокоят совершенно разные вещи.

2. Чаще говорите с мамой, но выбирайте для разговора другие, не конфликтные темы. Создавайте общий позитивный фон разговоров. Если мама настойчиво переводит разговор на волнующий ее вопрос, попросите отложить обсуждение. Вместе запланируйте отдельное время для такой беседы и подготовьтесь к ней.

3. Говоря с мамой о том, в чем она хочет вас убедить, твердо стойте на точке зрения, которой вы придерживаетесь. Сомневаться будете потом, отдельно! А с мамой – будьте абсолютно тверды и убеждены в том, чего хотите. Видя вашу уверенность, мама быстрее успокоится и примет путь, по которому вы решили идти. Пусть она почувствует, что не может на вас повлиять в этом вопросе – и что ваше расхождение никак не сказывается на ваших добрых отношениях.

Часть II
Одиночество и слияние

Во второй части книги я расскажу о мамах, для которых дети становятся главными собеседниками и партнерами, а также средством, помогающим справиться с одиночеством, страхом старости и смерти. Мать и ребенок могут всю жизнь оставаться единым целым. Не всегда слияние бывает настолько сильным, чаще мать просто «не отпускает» выросшую дочь или сына, стремясь оставаться главным человеком в их жизни. Такой расклад не полезен ни для ребенка, ни для мамы: они попадают в зависимость друг от друга, и это мешает им строить близкие отношения с другими взрослыми, а иногда и самореализоваться в других сферах жизни. Сепарация выросшего ребенка от родителя – это болезненный процесс (причем нередко для обеих сторон). Однако она необходима, чтобы каждый мог прожить собственную жизнь.

«Этот козел»

Галине было 22, когда она забеременела Алешей, и 25 – когда она разошлась с мужем. Алеша был пятым ребенком Галиного мужа, причем всякий раз дети рождались от разных женщин. Талантливый художник, обаятельный, но несколько самовлюбленный человек – он всякий раз влюблялся, потом охладевал, начинал предъявлять очередной избраннице претензии, а затем хлопал дверью. Так же развивались и отношения с Галей. За три года он и она прошли путь от влюбленности до полного разочарования друг в друге.

Остался Алеша – красивый, талантливый мальчик, удивительно похожий на отца и внешне, и характером. Он всем нравился. Становился центром внимания окружающих и в садике, и в школе. Правда, мог и ссориться, и отталкивать людей от себя – и это тоже напоминало об отце. Тот между тем завел себе еще парочку детей и не уделял внимания их воспитанию, даже в день рождения никому из них не звонил. Галина с сыном жили бедно, она работала то няней, то уборщицей, потом – агентом по недвижимости, дома бывала редко. Алеша рос мальчиком любящим и самостоятельным, хорошо учился, рано начал помогать маме.

Потом он подрос и захотел познакомиться с отцом. Нашел его сам, добился встречи – и был им очарован. Богемный образ жизни, интересные знакомые, выставки, смешные истории, разнообразные приключения, неожиданные поездки на последние деньги или вовсе автостопом – все это пришлось Алеше по вкусу. На первых порах Галя пыталась ограничивать общение подростка с отцом, а сын бросал ей упреки: это ты прятала меня от папы, он хотел со мной гулять и играть, а ты не давала. Он резко перестал быть «хорошим мальчиком», не стал поступать в институт и объявил себя свободным художником – как отец.

Галина была в ужасе. Она пришла ко мне, чтобы понять, как ей «вернуть сына».

– Я его теряю! – объявила Галя. – Раньше был такой хороший, а теперь стал курить, пить! Учиться не собирается… Чем он будет жить?! Папа-то художник хоть, а этот… Говорит: «Ты вот всю жизнь работаешь, а весело тебе живется? Счастливо?» Может, это я виновата – была слишком унылая и скучная, вот он и тянется к этому козлине. У него-то, конечно, весело… Зла на него не хватает! Вообще не интересовался ребенком – а теперь у них «интересные разговоры ночи напролет», а я, получается, за бортом. Может, так мне и надо?

Что произошло?

Да, кажется, что ситуация очень обидная и несправедливая. Так и тянет драматически восклицать: «Я на тебя жизнь положила, а ты!», «Этот козел ушел и даже не интересовался, а теперь получает все плюшки, все радости от общения со взрослым интересным сыном, а я уже не нужна и неинтересна!» А тут еще и вредные привычки, и будущее ребенка под угрозой, и отношения испорчены. Ужасно, правда?

На самом деле не так уж это и ужасно.

Галя совершенно права в том, что в происходящем есть некоторая несправедливость, перекос. Но, скорее всего, этот период не будет длиться вечно. Люди со временем меняются. Отец Алеши – уже не молодой шалопай, а шалопай среднего возраста, ему не 30, а 50. Ему захотелось познакомиться с сыном, а сын восполняет недостаток общения с отцом. Так как не виделись они долго, то вполне естественно, что теперь общение происходит очень интенсивно. Алеша и его папа интересны друг другу как новые знакомые, их притяжение очень сильно. Узнав друг друга ближе, они не будут всегда общаться так плотно. Алеша вернется к своим сверстникам, а отец останется отцом – важной фигурой для взрослого сына, от которой тот со временем отдаляется, сепарируется. Этот процесс сепарации неизбежен, и он произойдет тем быстрее, чем меньше Галя будет ему препятствовать. Чем ближе они сойдутся сейчас, тем быстрее их отношения войдут в спокойное русло.

Помешать этому может обида Гали на бывшего мужа. Если старый конфликт останется свежим, если Алеше придется постоянно выбирать между матерью и отцом, его протест может затянуться и даже зафиксироваться. Вот тогда действительно Алеша так и будет всегда считать, что мама слишком унылая, а жить надо обязательно как папа. У меня есть знакомый, который годами находился в ситуации такого противоестественного выбора. Он действительно копировал отца, причем именно в худших его проявлениях, и чем чаще мать кричала, что он «весь в папашу!», тем больше усилий прилагал взрослый сын, чтобы как можно сильнее на этого папашу походить: отец курил пачку в день, сын – две, отец выпивал, сын стал алкоголиком.

Если же не мешать подросшему ребенку отделяться и от мамы, и от папы, то рано или поздно этот естественный процесс приведет к тому, что Алеша сам сформирует собственное отношение к каждому из родителей. Он будет ценить и маму, с которой, как-никак, связаны все воспоминания его детства, и папу, который в его детстве отсутствовал, но с которым они наверстали упущенное в Алешины 14–18 лет. Маятник, качнувшись в одну и в другую сторону, придет в равновесие. Алеша больше не будет почтительным мамочкиным сынком, но перестанет быть и копией обожаемого отца-шалопая.

А что же его будущее и вредные привычки? Да, молодые люди делают ошибки. Но дурное влияние отца со временем ослабеет, и Алеша сам увидит, что подражание папе не всегда было ему полезно. Ничего непоправимого пока не происходит. Скорее всего, рано или поздно Алеша поймет, кто такой он сам: отдельный от матери и отца человек, чем он сам хочет заниматься и как будет жить.

Что делать?

Если вы находитесь в положении Гали и боитесь, что ваш подросший сын «бросит вас ради этого козла, который его даже не воспитывал», помните вот что.

1. Подросшие дети всегда отделяются от родителей. Но чтобы отделиться, надо сначала сблизиться. Вот почему этап обожания отца неизбежен, если до этого они виделись мало. И этот этап обязательно пройдет – наберитесь терпения. Подросток или юноша не будет вечно восторгаться родителем, которого хорошо знает. Он разглядит, будьте уверены, и его недостатки, и его смешные или скучные черты (они есть в каждом). Сын не бросает мать, он просто проживает свою часть жизни и компенсирует отцовскую любовь, которая ему очень нужна.

2. Ваши обиды закономерны, но они только ваши. Да, очень трудно не говорить о них с подросшим ребенком. Кажется, что ваших титанических усилий никто не ценит. Как можно равнять 20-летний труд выращивания и воспитания сына с удовольствием просто прийти и поболтать с уже готовым интересным подростком или взрослым? Да какое он имеет право?! Да, все это действительно так. Но это ваша жизнь и ваши чувства. С позиции ребенка все выглядит иначе: у него есть мать, а теперь есть еще и отец. Он хочет узнать его, имеет на это право. Он столько лет был лишен общения с ним. Если вы будете ему мешать, значит, к естественной обиде вы прибавляете собственную ревность и чувство собственности. Переживите эти чувства в одиночестве и отпустите их. То, что вы вложили в ребенка, никуда не денется.

3. Да, возможно, он действительно козел. Но, прежде всего, вы выбрали его – именно таким, каким он был, с его характером. Не удивляйтесь, что к нему привязан и ваш ребенок. Кроме того, возможно, с годами он стал козлом чуть меньше. Было бы хуже, если бы он так и остался равнодушным к сыну. Дайте человеку шанс. Ведь он сам виноват в том, что пропустил столько важного и интересного: купания, прогулки, ласки, чтение перед сном. Но теперь он спохватился. И ваш ребенок хочет дать отцу, который сам себя обделил, хотя бы то, что он готов и может взять на сегодняшний день.

4. Обижайтесь на несправедливость – но не транслируйте свою обиду сыну. Не бойтесь. Ждите и наблюдайте. Все будет хорошо.