Текст книги "Искусство Италии"

Елена Охотникова
Искусство Италии

Научный редактор: заслуженный профессор РГГУ И. В. Кондаков

© Е. В. Охотникова, текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Предисловие

Настенная роспись с садом из Дома Золотого браслета.

Из Помпей, insula occidentalis 42. Деталь. 14–37 гг. н. э.

© Carlo Raso / Flickr.com по лицензии (CC0)

Выбирать всегда трудно.

Особенно если выбирать между одинаково прекрасным, одинаково известным и одинаково ценным.

Как отобрать «самое-самое» из всего богатого наследия страны, которая для большинства людей практически синоним искусства?

Эта книга – начало вашего путешествия в Италию, путеводитель по временам и эпохам, на страницах которого вы встретите то, о чем «что-то знали», но еще больше того, о чем точно захотите узнать «что-то еще».

Какие вопросы мы задаем себе на пути в Италию – будь то путешествие реальное или же виртуальное, которое вы совершаете по страницам этой книги?

Вопрос первый и главный: «Почему именно итальянцы и какие они, эти итальянцы?»

Действительно, как так вышло, что итальянская земля стала фактически общей родиной мирового искусства, почему именно на Италию оглядывались и продолжают оглядываться самые разные национальные школы и конкретные авторы?

Есть ли в этом какая-то магия места или дело в пресловутом итальянском modo di vivere («способе жить»), который – от начала начал и до сих пор – порождает в нас тягу ко всему, что укладывается в понятие Made in Italy?

Наш разговор с вами начнется с итальянского искусства «до римлян», то есть с искусства загадочных, но при этом очень по-человечески понятных нам этрусков, а завершится искусством современным.

И на протяжении всего нашего разговора, всматриваясь в прекрасные образцы итальянского искусства, мы будем воссоздавать портрет великой, древней и при этом не теряющей юности культуры, пытаясь в произведениях итальянских авторов нащупать секретный ингредиент и магический код красоты и гармонии, который, возможно, поможет лучше понять и нас самих.

Этруски, или Итальянцы «до римлян»

Голова Горгоны антефикс (с открытым ртом).

Конец VI в. до н. э. Национальный музей этрусского искусства, Рим

© Sailko / commons.wikimedia.org по лицензии (CC BY-SA 4.0)

Традиционно разговор о начале начал итальянского искусства стартует с искусства древнеримского.

А как иначе, если caput mundi со всеми своими форумом, Колизеем, триумфальными арками, колоннами и скульптурами прочно ассоциируется с той самой античностью, по которой сходила с ума вся последующая история искусств.

Ни одно поколение художников не обходилось без поездки в Рим: для того чтобы напитаться античной гармонией и понять что-то главное, из чего сложилось европейское представление о красоте.

Однако на территории Италии жил народ, который сформировал многое из того, что мы традиционно представляем как итальянское: жизнелюбие, умение радоваться, дар чувствовать красоту, в конце концов, умение вызывать зависть и восхищение у окружающих. Именно такими были для древнего мира этруски – народ, населявший часть Апеннинского полуострова.

Несмотря на то, что сведения об этом народе – что в древних источниках, что уже в современных нам исследованиях – весьма значительны, происхождение этрусков остается загадкой.

Мы знаем, что они населяли земли нынешней Тосканы и еще некоторую часть регионов Лацио и Умбрии, – то есть более-менее всю центральную часть современной Италии.

Загадка этрусков никак не поддается разгадке еще и потому, что не расшифрован, за исключением некоторых слов, их язык. Сложно вести диалог, не зная языка.

Про этрусков мы узнаем и по свидетельствам их современников из древности, но прежде всего по собственно искусству, которое от них осталось.

И в этом чудесное свойство искусства как такового – оно сохраняет все, причем иной раз Вечность отбирает весьма неожиданные осколки.

Архитектуры от этрусков практически не осталось, но то, что сохранилось, позволяет утверждать: в своих постройках они использовали арки и своды.

Да, те самые арки, которые будут поддерживать не только римскую, но и всю последующую архитектуру.

То, как люди живут, часто определяется тем, как они представляют себе смерть. И больше всего пищи для размышлений о них нам дают некрополи – города мертвых. В смерти этруски хотели сохранить свое представление о жизни, а значит, это позволяет нам узнать довольно много.

Сами гробницы были простыми по форме, представляли собою высеченные в скале или выкопанные в земле помещения, называемые гипогеями и перекрытые крышей конической формы.

При всей архитектурной простоте главное их сокровище скрывалось внутри – прекрасные росписи, которые позволяют нам подсмотреть повседневность этого дивного мира.

На росписях стен мы видим жизнь, какой она была и какой она представлялась этрускам за границей смерти – с пирами, радостями, множеством красивых предметов, с музыкой, вкусной едой и всем тем, что наполняло жизнь земную, понимаемую, вероятно, как репетиция жизни вечной.

Некрополь Бандитачча в Черветери.

VI в. до н. э.

© Attila JANDI / Shutterstock.com

Настенная роспись в погребальной камере под названием «Гробница леопардов» в этрусском некрополе Тарквинии в Лацио,

Италия. Ок. 470 г. до н. э.

О том, как пировали этруски, мы можем судить, глядя, например, на росписи погребальной камеры в так называемой Гробнице Леопардов.

С одной стороны, мы видим довольно статичное изображение, в чем-то даже предсказуемое – фигуры напоминают узор: руки и ноги, данные в профиль рифмуются, создавая ритм.

В пространстве этого изображения предсказуемость воспринимается как благо – это хорошая предсказуемость, обеспечивающая их (этрусков) и нас (зрителей) уверенностью, что то, что происходит, – эти пиры, эти неиссякаемые кувшины с вином – все это гарантированный ритм радости, плавно переходящий из жизни земной в мир за ее пределами.

Впрочем, сказать, что этруски готовились всю земную жизнь к жизни потусторонней (как часто думают, например, о египтянах), было бы неверным.

Скорее, они придерживались формулировки, которую так часто транслирует уже современная нам культура: живи сейчас, хорошо и счастливо живи именно сегодня. Окружай себя красотой, наполняйся и наполняй любовью, делай то, что хочешь, и то, что должно, не откладывая. Ценность момента – даже в пересчете на жизнь вечную – вот смысл всего.

Тут стоит вспомнить, что древний мир довольно нелестно высказывался об этрусках. Виданное ли дело жить, как того хотят тело и сердце? И поэтому мы встречаем довольно злобные комментарии хронистов относительно порядков и морали этрусков.

Настенная роспись (деталь) в погребальной камере под названием «Гробница леопардов» в этрусском некрополе Тарквинии в Лацио, Италия.

Ок. 470 г. до н. э.

© s74 / Shutterstock.com

Роспись гробницы Львиц в Тарквинии.

VI в. до н. э.

© Sailko / commons.wikimedia.org по лицензии (CC BY-SA 4.0)

Саркофаг супругов в Черветери.

520 г. до н. э. Национальный музей этрусского искусства, Рим

© Sailko / commons.wikimedia.org по лицензии (CC BY-SA 4.0)

Например, текст, известный как «Злословие Феопомпа». Он говорил в своей «истории», что у тиренцев женщины «были общие, что они очень заботились о своем теле, что они часто рассматривали себя голыми, нередко вместе с мужьями. Садились за стол не со своими собственными мужьями, воспитывали своих детей, которые рождались на свет, не зная, кто их отец, они были очень красивы и большие любительницы выпить». Из этого текста, который чем-то напоминает так и не ушедшее из человеческой природы «злословие бабушек у подъезда», мы можем сделать вывод о том, что тиренцы – то есть этруски – отличались жизнелюбием и стремлением к красоте.

Аполлон из Вей.

Ок. 550–520 гг. до н. э. Национальный музей этрусского искусства, Рим.

© Carole Raddato / Flickr.com по лицензии (CC BY-SA 2.0)

Отличительной особенностью этрусского искусства можно назвать и его улыбчивость – знаменитая и именно так и называемая «этрусская улыбка». Им удалось поймать улыбку вечности, которая сопровождает все изображения и особенно читается в скульптуре – например, в статуе Аполлона в Вейях.

Голова Горгоны антефикс.

Конец VI в. до н. э. Национальный музей этрусского искусства, Рим

И даже грозная голова Медузы – улыбается. Этой странной улыбкой – от которой может быть даже жутко. Эффект совмещения пугающего и прекрасного, который вызывает у зрителя эмоции и желание смотреть дальше, – бесценный вклад в формулу шедевра