Текст книги "Сложнейшие сочинения по русской литературе. Все темы 2015"

Жанровое своеобразие пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад»

У писателя форма неразрывно связана с содержанием и рождается сама собой из содержания.

ИЛ. Бунин

Пьеса была написана в 1903 году. Это было сложное время, когда противоречия в российском обществе приближались к кульминации. Еще в начале 1901 года у Чехова возник замысел «Вишневого сада» как «веселой пьесы», но уже тогда по ее поводу у автора была масса сомнений. «Сюжет есть, но… не хватает пороху», – вот слова самого Чехова, адресованные Ольге Книппер в письме к ней. «Сам еще не понимаю, какая она у меня будет, удастся ли, и меняется она каждый день», – говорил он о своем будущем детище. Тем не менее, когда работа над пьесой началась, Чехов уже имел линию, которой он собирался придерживаться. «Если пьеса выйдет не такая, как я ее задумал, то стукни меня по лбу кулаком. У Станиславского роль комическая, у тебя тоже», – писал он жене. Когда же пьеса была почти закончена, Чехов решил, что «назовет ее комедией». 17 ноября 1904 года состоялась премьера пьесы «Вишневый сад».

Чеховский «Вишневый сад», мне кажется, нельзя назвать оптимистическим произведением. Слишком грустно настроение в конце, когда приходит известие о продаже сада и его бывшие владельцы покидают имение. Конец вишневого сада – это крушение уклада жизни, крутой поворот в судьбах его обитателей, во многом трагедия; а пьеса, вместе с тем, называется комедией. Нет ли здесь противоречия, не драма ли на самом деле «Вишневый сад»? На этот счет было и есть много разных мнений, и все они в конечном счете сводятся к вполне традиционным определениям жанра пьесы. У самого автора были на этот счет расхождения с режиссерами, ставившими эту пьесу, и актерами, игравшими в ней. Чехов так высказался об этом: «Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса называется драмой? Немирович и Алексеев (Станиславский) видят в моей пьесе положительно не то, что я написал». Так, может быть, и в самом деле «со стороны виднее», и критики и режиссеры поняли пьесу глубже, чем сам автор? Посмотрим, так ли это.

… Итак, 17 января 1904 года состоялась премьера. Пьеса была встречена прохладно, как и многие другие пьесы Чехова. По воспоминаниям Станиславского, «как спектакль, «Вишневый сад» налаживался трудно». Немирович-Данченко также отмечал, что «пьеса дошла до зрителя не сразу». Сам Чехов, проживая в Ялте, писал, что там ее ставила «какая-то проезжая дрянь», что тоже мало могло способствовать успеху. Кроме того, на зрителей влияло слово «комедия», все же появившееся на афишах и в программах: ожидая чего-то «чрезвычайно веселого», многие оставались разочарованными. Первыми спектаклями не был удовлетворен и Чехов. «Шла моя пьеса, настроение поэтому неважное», – это слова самого автора, написанные на второй день после премьеры. Вообще же прохладное отношение к пьесе и ее отрицательные оценки был во многом обусловлены ее новизной и необычностью.

Печать также была настроена не особенно благосклонно. Критика направлялась если не против Чехова, то против его любимых героев. В большинстве отзывов выражалась неудовлетворенность образами Лопахина и Трофимова. Журнал «Русь» заявил, что пьеса поставила «памятник над могилой симпатичных белоручек». А Горький в статье, написанной вскоре после смерти Чехова, просто заклеймил Раневскую и Трофимова как эгоистов, «дряблых, как старики», и паразитов, «опоздавших умереть вовремя». А между тем Чехов предусматривал возможные неясности, например, в образе Трофимова: «Ведь Трофимов то и дело в ссылке. Его то и дело выгоняют из университета, а как изобразить сии штуки?» Автор был в чем-то прав, когда говорил, что его пьесу «ни разу не прочли внимательно».

А что думали по поводу пьесы те, кто ее ставил, принимал в ней участие? Станиславский, рассказывая о ходе постановки, говорил: «Пьеса долго не давалась, особенно второй акт. Он казался на репетициях очень растянутым. Было необходимо показать скуку ничегонеделания так, чтобы это было интересно». Несмотря на сокращения, сделанные в связи с этими трудностями, на сцене все равно происходило смещение необходимых пропорций. Театру не удавалось взять нужную меру смешного и грустного, как ее видел писатель. По словам Чехова, «дело шло вяло», и автор, и Художественный театр были часто недовольны друг другом. Однако, присутствуя не репетициях, Чехов давал много ценных советов, обсуждал, спорил; и, работая над пьесой каждый день, доводил ее до окончательного варианта. Результатом явился пришедший позже успех.

По свидетельству современников, Чехов, Станиславский и Немирович-Данченко были большими друзьями. Однако «дружба… вовсе не была такой идиллической, как об этом пишут» (слова Мейерхольда). «Чехов со многим в театре не соглашался, многое прямо критиковал», и это было связано не только с неправильным или упрощенным толкованием пьесы, но и с принципиальными разногласиями в этом вопросе. С толку сбивало подавленное настроение персонажей, непривычность образа интеллигентного купца («Лопахин – роль… центральная»), важность кажущихся второстепенными персонажей («роль Шарлотты – из важнейших!). Автор уделял этим «мелким» деталям большое внимание, и недаром: они оказались ключевыми.

Современные взгляды на своеобразие пьесы Чехова допускают много толкований ее жанра. Например, высказывается мнение о том, что у Чехова не получилось написать комедию. Драма, якобы получившаяся у него, сохранила название комедии, потому что Чехова-драматурга привыкли видеть в амплуа автора водевилей или шуточных пьес. Другие считают, что автор написал именно то, что хотел, – драму. А назвал ее комедией для того, чтобы контрастно подчеркнуть трагедийность резкого изменения жизни людей, а то и просто для рекламы. А многие современные исследователи полагают, что таким было специфичное свойство так называемого Русского Смеха – смех сквозь слезы, или даже без слез, потому что потеря имения хозяевами, жившими в нем всю жизнь, было явлением обычным и никого не трогающим.

Версии достаточно разнообразны и в равной мере имеют право на существование. Но, вероятно, была и еще одна причина, которая могла заставить Чехова назвать пьесу таким образом. По моему мнению, нельзя однозначно определить «Вишневый сад» как пьесу, изображающую владельцев сада как представителей умирающего класса. Она не является революционным произведением, воспевающим деловых людей – выходцев из крестьян. Это, скорее, трагикомедия, созданная для того, чтобы выполнить основную функцию театра: принести зрителям наслаждение искусством, попутно вызвав сочувствие к людям, чья судьба сложилась так странно и грустно; заставив, как всегда, задуматься и осмыслить свое место в этом мире и смысл своей жизни. Чехов не был моралистом и обличителем. Показывая зрителям их недостатки, он хотел прежде всего помочь им улучшить себя, не навязывая своего мнения.

Итак, рассмотрев историю создания пьесы, мнение Чехова, его и наших современников по ее поводу, можно прийти к выводу, что «Вишневый сад» – редкое по своему своеобразию произведение. Чехов, создавая его, с самого начала хотел мягко и ненавязчиво показать живого Человека, со всеми его эмоциями, сильными и слабыми сторонами. Новизна и непривычность такого подхода вызвали поначалу непонимание, однако позже все были покорены чеховским искусством.

Чехов в своей пьесе не отнимал у людей права быть такими, какие они есть, вместе с тем не оправдывал их недостатков. Стремясь к полному и более верному раскрытию их образов, конфликтов между ними, он создал новые художественные формы. Не события или исключительные обстоятельства, а обычное повседневное поведение и состояние людей нашли отражение у Чехова. Закончить мне бы хотелось строками Саши Черного из стихотворения «Простые слова»:

 
… Вот ты жил меж нами, нежный, ясный,
Бесконечно ясный и простой, —
Видел мир наш, хмурый и несчастный,
Отравлялся нашей наготой
И ушел…
 

«Дворянское гнездо» в пьесе «Вишневый сад» в изображении А. П. Чехова

… Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных я еще не встречал.

А. П. Чехов

Действие пьесы происходит на границе двух веков, когда на смену старой, отжившей эпохе крепостничества и повсеместного господства дворян приходит новое время, новые люди, новые взгляды на жизнь. Пришло время капиталистов и предпринимателей. И «дворянское гнездо», изображенное в пьесе, представляет собой осколок прежней жизни; и внешние, и внутренние условия показывают, что оно обречено.

К представителям «дворянского гнезда» можно, как мне кажется, отнести Любовь Андреевну Раневскую, ее брата Гаева, а также соседского помещика Симеонова-Пищика. Остальных же обитателей имения отнести к обитателям «дворянского гнезда» нельзя ни по происхождению, ни по убеждениям.

Мне бы хотелось подробнее остановиться на образах Раневской и Гаева, так как они раскрыты в пьесе наиболее полно. И Раневская, и Гаев, безусловно, относятся к эпохе уходящей. Если раньше они считались «верхушкой общества», на что им давало право их происхождение, то теперь, когда их дворянство не дает им никаких преимуществ, когда перестали поступать доходы от крестьян, от сада, они оказываются беспомощными перед лицом действительности. А жизни, которую они вели раньше, к которой привыкли, скоро неминуемо должен был прийти конец, и они, как мне кажется, прекрасно это понимают. Недаром Раневская восклицает: «Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом».

И Гаев, и Раневская являются аристократами в полном смысле этого слова: они образованны, умны, культурны. Все окружающие признают за Любовью Андреевной женственность, доброту. «Хороший человек. Легкий, простой человек», – говорит о ней Лопахин». «Она хорошая, добрая, славная», – вторит ему Гаев, но тут же добавляет: «Все же, надо сознаться, она порочна». В чем же тут дело? Наверное, в том, что у нее нет твердого жизненного стержня, и все ее чувства и душевные порывы очень легковесны, недолговременны, а любовная связь еще больше подорвала ее душевные силы. Что же касается Гаева, то он вообще малосимпатичен: будучи взрослым мужчиной, он не может ни принимать какие-либо важные решения, ни делать что-либо полезное для общества, в котором живет, или хотя бы для семьи. Его инфантильность выражается уже в том, что он не может элементарно заботиться о себе, и этим приходится заниматься престарелому Фирсу. Единственное, в чем Гаев преуспел, – это прочувствованные монологи, настолько сентиментальные, что окружающим становится просто-напросто неудобно за него. «Баба», – коротко говорит о Гаеве Лопахин.

Отношения между обитателями «дворянского гнезда» очень дружеские, теплые, ведь их связывают общие воспоминания, воспитание, взгляды на жизнь. Эти взаимоотношения характеризуют их как добрых и мягких людей. Но отношение Гаева и, еще в большей степени, Раневской к людям, зависящим от них, заставляет посмотреть на них с несколько иной точки зрения. Раневская, не задумываясь, тратит последние деньги на обеды в ресторане, чаевые лакеям, еврейский оркестр, тогда как ее слуги чуть ли не голодают. Варя мечтает о ста рублях, чтобы уйти в монастырь, не говоря уж о том, что имение продается с молотка.

Несостоятельна Раневская и как мать. Да, она с любовью и добротой относится к дочерям, но ни воспитать их как следует, ни обеспечить их материально, ни уделять им достаточно внимания она не может. Я думаю, что о ней можно сказать однозначно: она плохая мать.

Очень интересно и несколько странно отношение Раневской к вишневому саду: она говорит о своей глубокой любви к нему, о том, что не сможет без него жить, но, получив деньги от Аниной бабушки, с легкостью покидает его и едет в Париж к своему любовнику. Не свидетельствует ли это в очередной раз о некоторой легковесности ее чувств? Удивляет также легкость, с которой она присваивает деньги, присланные Ане.

Для раскрытия образов Гаева и Раневской Чехов пользуется таким приемом, как пародийное дублирование. Дуняшу и Шарлотту Ивановну можно рассматривать как карикатуру на Любовь Андреевну, Яшу – на Гаева. В этих людях, каждый из которых является трагикомическим персонажем, нашли отражение худшие черты представителей «дворянского гнезда», не прикрытые культурой, образованностью, интеллигентностью последних.

Проанализировав образы Раневской и Гаева, можно сделать вывод, что их время прошло. Может быть, их нежелание отдавать сад под дачи продиктовано в большей степени не презрением ко всяческому делячеству и накопительству, а элементарной неспособностью к любой практической деятельности? Не знаю, да дело, наверно, и не в этом. Взгляды этих людей, их принципы, привычки отжили свое, и как нам ни жаль их, но надежды Любови Андреевны и Гаева на новую жизнь после продажи сада, скорее всего, не оправдаются. Да, сад продан, быт их, конечно, изменится, но сами люди остались прежними. И будущее не за ними, а за Аней, Петей. Однако будущее, светлое, радостное, по мнению Чехова, все же есть. Поэтому все произведение можно рассматривать как оптимистичное, несмотря на печальный для «дворянского гнезда» конец. И главное, на мой взгляд, – пьеса учит искусству жить, которое всегда слагалось, в основном, из умения глядеть вперед.

«Несостоявшиеся судьбы» героев пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад»

Каждому человеку судьбу создают его нравы.

Античный афоризм

«Вишневый сад» – последняя пьеса А. П. Чехова. Когда он держал в руках ее печатные оттиски, жить ему оставалось недолго, несколько считанных месяцев. Как и любая пьеса, она населена различными действующими лицами: среди них – главные, второстепенные, эпизодические. Но все характеры, созданные зрелым Чеховым, почти всегда открывают нам противоречивое смешение света и тени, добра и зла, смешного и трагического. Однако это не значит, что Чехов лишен и лишает нас ясности в оценках, симпатиях и антипатиях. Нет. Вглядываясь в жизнь вместе с Чеховым, мы никогда не ошибемся в том, что хорошо, что дурно, что благородно, что подло. Познание творчества Чехова поможет нам избежать примитивного взгляда на жизнь, который неизбежно приведет нас к печальным или трагическим ошибкам.

Вряд ли случаен тот факт, что одновременно с работой над «Вишневым садом» Чехов пишет рассказ «Невеста» – о девушке, уходящей в новую жизнь, «широкую, просторную». И этот рассказ начинается картиной майского сада, только ночного, прекрасного, таинственного. А первое действие пьесы начинается ранним утром: «Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник». Настроение утренней бодрости, свежести, ожидание солнца, восхищение красотой мира – это тяготение к будущему, а не к прошлому, и выявляет основную авторскую позицию.

Действие начинается в детской. «В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось», – вспоминает Раневская. Но и она знает, и мы видим, что все изменилось: и саду грозит гибель, и сама Любовь Андреевна, утратив все лучшее в жизни, стоит на пороге бедной и горькой старости.

Почему же судьба Раневской не состоялась? Ведь к Любови Андреевне все относятся с любовью или неподдельной симпатией – и дочь, и брат, и Лопахин, и Петя, и Симеонов-Пищик, и слуги. «Хороший она человек. Легкий, простой человек», – говорит Лопахин. Раневской свойственны изящество, эмоциональность, быстрая возбудимость, душевная легкость. Это отражается и в ее внешности. Ей, надо полагать, сорок с лишним, но ее легкость, грация скрадывают возраст. «Вы все такая же великолепная», – говорит Лопахин.

Природа же человеческого характера такова, что при определенных условиях развития той или иной черты может обратить ее во что-либо противоположное. Жизнь «на чужой счет», жизнь без высокой цели и долга постепенно стирает границу между легкостью и легкомыслием, простотой и пустотой.

Чехов демонстрирует это уже в первом действии. Раневская, появившись в родном доме после длительного отсутствия, осыпает всех поцелуями: брата, Варю, слуг, даже шкаф. Но вот она садится и начинает пить кофе, услышав действительно печальную новость: умерла няня, на руках у которой она выросла.

Еще раньше мы узнали от Ани, как она с мамой, Шарлоттой, Яшей ехала из Парижа домой: «… не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядем на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю…» Милая, невинная непрактичность… Но она оборачивается равнодушием к дочери. Ведь Раневская оставила дочь девочкой одиннадцати-двенадцати лет…

Наблюдая Раневскую, нельзя не заметить, что горничная Дуняша в чем-то напоминает свою госпожу. Очевидно, что сходство слуг и господ не случайно, и Чехов стремится создать пародию на Раневскую и Гаева через их лакеев. Дуняша карикатурно отражает излишнюю эмоциональность Раневской, превращая ее в манерность и навязчивость. «Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть…» Дуняша подспудно повторяет Раневскую и в своей любви. Барыня любит подлеца, который ее обобрал и бросил. Дуняша же любит наглеца и хама Яшу, человека низкого и мелкого.

Гаев, брат Раневской, представляет собой человека, в котором нет ничего основательного, прочного. В его жизни есть лишь две настоящие страсти – бильярд и леденцы. Гаев очень любит произносить речи и произносит их с несомненной искренностью, даже при обращении к шкафу. Он убеждает Варю и Аню, что выход найдется, имение не будет продано. Он настолько разбушевался, поверил в свои силы, в самого себя, что отсылает старика лакея, свою заботливую няньку. «Ты уходи, Фирс. Я уж, так и быть, сам разденусь». Это было истинным «подвигом» пятидесятилетнего «ребенка».

Раневской и Гаеву присущи общие грехи: безделье, пустое философствование, бездушное отношение к прислуге, мужикам, рабочим, фальшивая интеллигентность. Петя Трофимов объясняет истоки этой болезни: «Владеть живыми душами – ведь это переродило вас всех, живших раньше и теперь живущих…»

Но разве виноваты Раневская и Гаев, что родились в помещичьей семье? Однако у них впоследствии была возможность выбора жизненного пути. Они могли распорядиться жизнью по своему усмотрению. И они сделали свой выбор. Очевидно, что их жизнь прожита впустую. Впереди у них нет абсолютно никакой надежды.

Удивительно, что после продажи имения все, по словам Гаева, «успокоились, повеселели даже», Раневская стала хорошо спать, хотя она ясно понимает, а Гаев лишь смутно догадывается, что впереди полная безысходность. Но что бы ни случилось дальше, они так и закончат свою жизнь в долг, за чужой счет. Скорей всего, за счет Ани. Типичность такого жизненного пути подтверждает и образ Симеонова-Пищика, и образы многих других персонажей – Фирса, Вари, Шарлотты, Епиходова, Яши, – втянутых в орбиту несчастной и никчемной жизни Раневской и Гаева.

Глубокого значения полон образ Фирса. Фирс, с его неприятием «воли» и собачьей преданностью, – живое прошлое, то самое крепостническое прошлое, которое сформировало Раневскую и Гаева. Забытый в доме и остающийся умирать, Фирс трогает нашу душу. Звучит приговор: «Жизнь-то прошла, словно и не жил… Эх ты… недотепа!..» Недотепа – последнее слово пьесы. Оно звучит итогом не только жизни Фирса, но и всей прежней жизни, которая погубила вишневый сад.

Все попытки спасти имение оказались тщетными. Вишневый сад, центральный образ пьесы, вырастает до символа России, в которой неизбежна гибель старого уклада жизни. Чехов показывает это, вводя стук топора, вырубающего сад, в финал пьесы. Вина за гибель вишневого сада возложена на всех героев пьесы. Но, вопреки всему, прошлое уходит безвозвратно, освобождая дорогу будущему.

Идейно-художественное своеобразие романтических рассказов М. Горького

Нужны подвиги! Нужны такие слова, которые бы звучали как колокол набата, тревожили все и, сотрясая, толкали вперед.

М. Горький

Горький начал свою литературную деятельность в 90-е годы. Россия в это время переживала третий этап освободительного рабочего движения, в котором главная роль принадлежала пролетарским массам. Это был период, когда в народе зрел протест против эксплуататорских порядков, росла жажда новой жизни. И в январе 1900 года Горький пишет Чехову: «Настало время нужды в героическом…» Необходимо было выразить настроение народа, его интересы. И в ранней романтике Горького нашли отражение следующие проблемы: протест против капиталистических порядков, стремление к новой жизни, страстное желание свободы, призыв к борьбе с угнетателями.

В романтических рассказах Горького мы видим эволюцию революционного образа. Так, в сказе «О Чиже, который лгал, и о Дятле – любителе истины» перед нами предстает мечтатель Чиж, зовущий птиц к свету: «Туда – в страну счастья!.. Туда – в это чудное «вперед»!». Однако он оказывается бессильным перед «мудростью» Дятла. Чиж не уверен в том, что имеет право вести за собой птиц, потому что он не знает, что их ждет впереди. И поэтому Чиж отступает перед Дятлом. Но история показала, что движение вперед всегда лучше, чем пассивное ожидание. Да, существующие порядки несправедливы, но они не вечны. Борьба за изменение жизни, постоянное движение вперед – вот в чем заключена истина, утверждает автор.

И следующий герой Горького, гордый Сокол, вступает в битву с врагами. Ему противопоставляется Уж, который живет, «гордясь собою». В образах Ужа и Дятла обличается мещанско-обывательское самодовольство, самоуспокоенность, за которыми скрывается желание жить только для себя и уверенность в том, что все люди хуже, чем они сами. Этими образами Горький изобличил либералов, испугавшихся бури, о приближении которой возвестил смелый Буревестник.

Горьковский Буревестник – это символ героя, призывающего к борьбе. Причем над ним стихия уже не властна. Он торжествует победу: «Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике».

«Песня о Буревестнике» делится на три композиционные части. Так, в первой – ветер только собирает тучи. Во второй – он «в дикой злобе бросает волны на утесы». И в третьей части разражается сама буря, ставшая символом грядущей революции.

Хочется отметить, что, хотя обе песни написаны в прозе, им присуща ярко выраженная ритмичность. И поэтому «Песни» Горького воспринимаются как стихи. Во всех трех рассказах писатель использует символику. Сокол – символ отваги и бесстрашия. Буревестник – символ борца, образы Ужа и Дятла символизируют довольных собой мещан. Но символичность у Горького недвусмысленна. Она понятна каждому. Художественные особенности этих рассказов заключаются в том, что Горький выбрал для повествования народные жанры: песню, сказку.

Своеобразие Горького-художника состоит еще и в необычном пейзаже, который всегда гармонирует с характером героя. В «Сказке о Чиже, который лгал…» на призыв птицы откликается и природа: «Роща, много слышавшая песен, встрепенулась, удивленно и тихо шелестит листьями». В песнях действия происходят на фоне бушующего моря, вьются «огненные змеи» молний, «синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря». С помощью всех этих приемов еще более усиливается то действие, которое оказывает рассказ на читателей.

Таким образом, раннее романтическое творчество Горького затрагивает самую животрепещущую проблему того времени, отвечает на вопрос, что же надо делать, чтобы жизнь была светлой и чистой. Для этого необходима постоянная борьба с существующими порядками. Но не только эту проблему решают романтические рассказы Горького. В таких произведениях, как «Макар Чудра» и «Старуха Изергиль», писатель говорит о высоких человеческих идеалах, об отношении личности и коллектива, решает вопрос о смысле человеческой жизни.

В рассказе «Макар Чудра» повествование идет от имени юноши. Но образ рассказчика не является образом автора, потому что не всегда мнение писателя совпадает с его мнением. В рассказе «Макар Чудра» Горький показывает нам два типа отношения к жизни. Сам Макар Чудра считает, что смысл жизни заключен в славной доле бродяги: «Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай – вот и все!» Рассказчик убежден, что смысл жизни в том, чтобы «учиться и учить». Надо сказать, что каждый из героев в какой-то степени прав. Да, действительно, необходимо «учиться и учить», но для этого надо самому хорошо знать жизнь людей, знать их горести и печали. А причины горестей и печали заключены в несправедливом устройстве общества, и отсюда вытекает необходимость борьбы с ним, чтобы труд был не в тягость, а в радость.

Макар Чудра рассказывает удивительную легенду о Радде и Лойко. Радда, гордая и красивая, больше самой жизни ценила волю и независимость. Разочаровавшись в Лойко, который оказался эгоистом и себялюбцем, как и многие другие, она предпочла смерть рабской жизни. Радда оказалась духовно выше Лойко. Конец рассказа подтверждает это: «А они оба кружились во тьме ночи», плавно и безмолвно. И никак не мог красавец Лойко поравняться с гордой Раддой».

Этот рассказ – гимн свободе. В его основе лежит цыганская легенда, что еще раз подтверждает своеобразие Горького-художника, который использовал в своих произведениях обработанный народный фольклор. Очень ярко описаны образы молодых цыган: «Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как яркие звезды, горят, а улыбка – целое самое, ей-богу!»

В «Старухе Изергиль» Горький продолжает разрабатывать вопрос о смысле человеческой жизни. Рассказ состоит из трех частей, каждая из которых может служить основой отдельного произведения. Автор строит рассказ по принципу контраста. Противоположность двух главных героев, Ларры и Данко, – основа композиции рассказа. В легенде о Ларре автор заклеймил эгоизм и высокомерие. Себялюбца Ларру народ обрекает на вечное одиночество. Величайшее благо – жизнь – становится для него невыносимой мукой. «В его глазах было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей мира». Человек не может жить только для себя, человек вне общества обречен на вечные страдания. Вот в чем смысл легенды о Ларре. Надо сказать, что для Горького-художника очень важна деталь. В Ларре он подчеркивает глаза, гордые и холодные. Еще Чехов сказал, «что глаза – это зеркало души». И выражение глаз Ларры говорит о сущности его натуры.

Образу Ларры противопоставлен образ Данко. Он, как и Ларра, горд, смел, красив и силен. Но все лучшее, чем он обладает, Данко отдает людям. Вообще слово «гордый» – это один из самых любимых эпитетов Горького. Им автор характеризует положительных героев. Таков Данко. Его гордость – это не любование собой, а гордость человека с большой буквы. Он гордится тем, что сумел помочь людям: «Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, – кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо». Данко, который не пожалел для освобождения людей своего сердца, обрел подлинное бессмертие. Жизнь становится подвигом, а человек – народным героем только тогда, когда он имеет перед собой высокую цель и готов на все ради освобождения людей, – вот какую идею заключает в себе легенда о горящем сердце.

Сама Изергиль провела бурную жизнь. Это свободолюбивая женщина. Но она жила только для себя, у нее не было цели в жизни. И поэтому Изергиль ближе, скорее всего, к Ларре, а не к Данко. Неспроста старуха Изергиль говорит: «И живу я вот! Одна живу… Нет, не одна, а вон с теми». Она боится одиночества, боится стать отверженной. Старуха Изергиль заслуживает жалости, но не уважения.

Для того чтобы лучше раскрыть характеры героев, Горький применяет своеобразные художественные приемы. Уже само вступление к рассказу настраивает читателя на необычную легенду или сказку. Каждое предложение буквально насыщено определениями. Горький рисует необычайно красивую картину летнего вечера. Автор очень любит яркие краски: звезды у него золотые, луна имеет кроваво-красный цвет.

Писатель использует гиперболы, сравнения, метафоры для подчеркивания исключительности своих героев. Данко так любит людей, что вырвал из своей груди сердце. Усы Ларры переплелись с его кудрями. Горький сравнивает человека с вольной птицей, а разъяренных людей – со стаей волков. Болото у Горького олицетворяет силы реакции, которые пытаются задержать людей на пути к свободе. Автор прибегает к необычной структуре предложений. Он очень часто употребляет союзы «и» и «а»: «И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо тьмы, а они привыкли к степному простору. А еще страшней…»

В «Старухе Изергиль», как и в «Песнях», характер пейзажа удивительно гармонирует с происходящими событиями: «… сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя, и золотом сверкала река…» Природа вместе с людьми радуется их освобождению. Таким образом, в рассказе все художественно подчинено утверждению правоты «подвига во имя жизни», жизни во имя народа.

Горький – глашатай, совесть передового, прогрессивного человечества, борющегося за торжество свободы, демократии и счастья людей. Его романтические произведения не потеряли своего значения и в наше время, потому что в них поднимаются вопросы о смысле жизни, о счастье, которые всегда волнуют молодое поколение. Рассказы Горького и сейчас звучат как «колокол набата, тревожат все и, сотрясая, толкают вперед», зовут к борьбе за светлые идеалы добра и справедливости, против тех, кто предпочитает личное спокойствие.