Текст книги "Исторические загадки Мюнхгаузена"

Елена Первушина
Исторические загадки Мюнхгаузена

© Иллюстрации. ООО «Издательство «Пальмира», 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Пальмира»,

АО «БММ», 2016

Предисловие

Если вам повезло и ваш учитель истории в школе был человеком увлеченным, то дважды в неделю вы отправлялись в незабываемое странствие по эпохами и континентам, знакомились с людьми, жившими в далеком прошлом, узнавали об их мечтах и делах, открытиях и заблуждениях; о том, что они любили и ненавидели, чего боялись и на что надеялись. Вы никогда не забудете этих уроков и всегда будете стремиться узнать что-то новое о давно минувшем и о том, как оно влияет на настоящее и будущее.

Если же вам не повезло, то история представляется вам скучным перечнем дат и непонятных имен. Однако у вас есть шанс все исправить! Возьмите себе в друзья-попутчики барона Мюнхгаузена! Кому, как не самому правдивому человеку на земле, быть вашим гидом по стародавним временам! Словно в калейдоскопе, на страницах этой книги промелькнет перед вами жизнь наших предков, начиная с древних ардипетеков, египтян и греков и заканчивая аристократами XIX века. Просто дух захватывает!..

Любой уважающий себя историк обязательно скажет вам, что барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен – реальная личность, сын полковника Отто фон Мюнхгаузена, потомок древнего нижнесаксонского дворянского рода. Рано осиротевший Карл в пятнадцать лет поступил на военную службу, а затем стал пажом у герцога Фридриха Альберта II. Как сказали бы сейчас, «непыльная работенка», живи и радуйся. Но кажется, нашему герою хотелось большего. И всего через год он оставляет двор Фридриха Альберта и уезжает в далекую, неизведанную и непонятную страну Московию в свите другого герцога – Антона Ульриха – жениха, а позже мужа принцессы московитов Анны Леопольдовны.

Барон участвовал в турецкой кампании, прослыл отчаянным храбрецом, но его надежды на быструю и блестящую карьеру, которыми он, вероятно, тешил себя как всякий молодой и амбициозный человек, в конце концов не оправдались. После прихода к власти «дщери Петровой» Елизаветы Мюнхгаузен оказался не у дел и был вынужден вернуться на родину. К тому времени он уже был женат на рижской дворянке Якобине фон Дунтен. Барон приехал домой – в маленький немецкий городок Боденвердер, недалеко от Ганновера. Здесь он очень быстро прославился своим гостеприимством, а главное – замечательными рассказами о своих невероятных приключениях в далекой Московии, «где зимой снег заносит дома до самой крыши, а морозы стоят такие, что звуки замерзают в рожке». Об этих историях прознал немецкий писатель Рудольф Эрих Распе, и с его легкой руки имя барона стало известно всему миру.

А вот как и почему наш барон вновь оказался в России, вы обязательно узнаете из этой книги… Но и это еще не все. Оказывается, Мюнхгаузен – любитель загадывать своим друзьям и попутчикам загадки на исторические темы. И поэтому, где бы вы ни находились, следуя за ним по пятам, на каждый случай у барона обязательно найдется своя головоломка – только успевай решать и отгадывать!

Желаем вам и вашим домочадцам весело и с пользой провести свое свободное время, не заскучав ни на минуту.

В гостях у дедушек наших дедушек и бабушек наших бабушек

Самый правдивый человек в мире

В комнате царил беспорядок. На низком мягком диване валялись вперемешку открытые книги, курительные трубки, старинные карты, кисет с душистым табаком и даже дамская горжетка с лисьей мордочкой, уставившей стеклянные глаза в потолок. На горжетке уютно устроилась изящная черная кошка. Она спала, изредка поводя ушами, когда от стоящего в углу у окна пианино долетали чересчур громкие и резкие звуки.

На инструменте играл маленький сухонький старичок в темном камзоле и белоснежном парике, закрученном сзади, словно «хвостик» у девочки. На старичке были узкие, длиной до колен штаны, тугие белоснежные чулки и башмаки с пряжками. Когда он с силой нажимал ногой на педаль, башмаки жалобно скрипели. Старик брал несколько нестройных аккордов, недовольно морщился и бормотал: «Не то, совсем не то! О муза моя, что с тобой? Какая муха тебя сегодня укусила?!»

Наконец он в сердцах отбросил лежащие на пюпитре гусиное перо и лист c нотами и заиграл какую-то торжественную величавую мелодию. И тут в дверь неожиданно позвонили. Старичок, прервав исполнение на полутакте, поспешил в прихожую.

Вошел мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, одетый в куртку, джинсы и кроссовки. В руках он держал тяжелый полиэтиленовый пакет. Кошка тут же проснулась и, подбежав к нему, стала тереться о ноги, радостно мяукая.

– Здравствуйте, Карл Оттович, – сказал мальчик. – Вот, я принес молока для Жозефины.

– Спасибо, Петя! – ласково улыбнулся старик. – Мне, признаться, так лень было выходить. Думал, посижу, попишу музыку…

– Я слышал, как вы играли, когда поднимался по лестнице. Красиво получилось!

– О нет, – замотал головой старик. – К сожалению, это сочинил не я, а мой друг, Иоганн Себастьян Бах. Прекрасный был музыкант. И какой храбрый человек! Помню, однажды в его родном городе Эйзенахе мы сражались с оголтелой толпой фанатиков, которые выступали против исполнения музыки в церквях – якобы это и отвлекает прихожан, и наводит их на греховные мысли. Изуверов было не меньше сотни, а нас только двое. Мы встали спина к спине и обнажили шпаги. Я воскликнул: «Будьте мужественны, Иоганн. Если мы погибнем сегодня, то это произойдет во имя истины!» «Нет, мы погибнем во имя музыки!» – возразил Бах, и мы ринулись в бой…

– Вы все сочиняете, Карл Оттович, – мрачно заметил мальчик. – И не надоело вам?

– Сочиняю?! – краска бросилась старику в лицо, и он, гневно сдвинув брови, принялся искать на поясе несуществующую шпагу. – Стыдитесь, молодой человек! Вам же хорошо известно, что я, Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен, – самый правдивый человек на земле!

Мальчик смутился. Ему было жаль обижать старика.

– Простите, Карл Оттович, – произнес он. – Просто у меня сегодня плохое настроение, и я ко всем цепляюсь.

Гнев барона мгновенно угас.

– А что случилось, Петя? – с тревогой спросил он. – У тебя неприятности? Могу я чем-нибудь помочь?

– Да училка двойку поставила за сочинение, – сердито ответил мальчик. – И главное, я не понимаю почему.

– А что это было за сочинение?

– По «Ревизору» Гоголя. Я написал, что Хлестаков выдает себя за богатого чиновника, а на самом деле очень бедный, у него даже нет денег, чтобы снять жилье, и ему приходится ночевать в театре, в бельэтаже. А она перечеркнула все красной пастой, поставила огромный знак вопроса на полях и влепила мне двойку.

– Хлестаков, Хлестаков… – старик потер лоб. – Кажется, мы встречались в Петербурге… Как-то я обедал у «Дюме»[1]1
  «Дюме» – ресторан на углу Малой Морской и Гороховой улиц в Санкт-Петербурге в XVIII–XIX веках. – Ред.


[Закрыть] с моим другом Николаем Васильевичем Гоголем. Тут к нам подсел молодой человек и начал рассказывать, что царь послал его с тайной миссией в Турцию, чтобы обратить турок в христианство. Он узнал меня и решил расспросить об обычаях и секретах этого народа. Мы славно пообедали, выпили много шампанского «Князь Голицин» – ведь турки не пьют вина, и молодой человек хотел унести вкус родины с собой. Потом юноша куда-то исчез, оставив нам огромный счет. Когда через пару месяцев я снова встретил его на Невском проспекте, он быст ро перешел на другую сторону.

– Да, пожалуй, это на него похоже, – усмехнулся мальчик.

– Кстати, о Турции, Петя, сварить тебе кофе?

– Спасибо, Карл Оттович. У вас всегда замечательный кофе.

Пока наши герои наслаждаются ароматным напитком, попробуем понять, в чем же ошибся Петя.

Задача 1

В одной из сцен комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» Хлестаков говорит: «Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И уж так уморишься, играя, что просто ни на что не похоже.

Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке: „На, Маврушка, шинель!“… Что ж я вру – я и позабыл, что живу в бельэтаже. У меня одна лестница стоит… А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: жжж… Иной раз и министр… Мне даже на пакетах пишут: „ваше превосходительство“».

Вопрос:

Что имел в виду Хлестаков, когда говорил, что живет в бельэтаже?

Ответ смотрите на с. 168.

* * *

– Знаешь, этот проходимец Хлестаков показал нам один хитрый карточный фокус, – вдруг вспомнил барон, когда допил свой кофе. – Хочешь его увидеть?

– Конечно! – обрадовался Петя.

Взяв четырех королей и четырех дам, барон разложил карты на столе, чередуя цвета: красный – черный, красный – черный…

Задача 2

Восемь карт лежат в такой последовательности: дама бубен, дама крестей, дама червей, дама пик, король червей, король пик, король бубен, король крестей.

Нужно разложить карты в другом порядке: сначала должны идти четыре черные, а затем четыре красные карты. Постарайтесь также, чтобы короли встретились со своими дамами.

Примечание. В этом фокусе действуют такие правила:

1) карты могут передвигаться только парами, как партнеры, взявшиеся за руки в танце, при этом ряд можно удлинять как справа, так и слева;

2) две лежащие рядом карты не могут меняться местами;

3) у вас всего четыре хода.

Вопрос:

Как переставить карты?

Ответ смотрите на с. 169.

* * *

– Веселый фокус, – констатировал Петя, после того как при помощи барона справился с заданием. – Надо же, и от Хлестакова может быть хоть какая-то польза.

– Да уж, веселить он умел, этого не отнять, – согласился Мюнхгаузен.

Расчетливая шинкарка и миллионер-идиот

– Карл Оттович, мочи моей больше нет! – заявил Петя прямо с порога. – Хитрая бестия этот ваш Гоголь! Ох передергивает он, ох втирает всем очки! Думал, уж меня-то на мякине не проведешь, да нет, куда там! Так голову заморочил – сами видите – я даже по-старинному заговорил, до того начитался! А все одно – не по-ни-ма-ю!

– Чем тебя так Николай Васильевич обидел? – с тревогой спросил барон. – Человек он был, конечно, язвительный, но мирный и добрый. И в карты никогда не жульничал, в отличие от Хлестакова.

– При чем тут карты? – Петя так удивился, что перешел на обычную речь.

– Ты же говоришь, что он передергивал и втирал очки.

– Постойте, я думал, это означает «запачкать очки, чтобы человек стал плохо видеть». Разве не так?

– Нет, что ты! Просто во время карточных игр промежуточные очки писали на столе мелом. Помнишь, у Пушкина в «Пиковой даме»: «И выигрывали, и отписывали мелом. Так в ненастные дни занимались они делом». Если кто-то хотел сжульничать, то затирал записи своих очков и тайком делал новые. А «передернуть» значило подменить карту, как делают шулеры. Но уверяю тебя, Николай Васильевич никогда этим не занимался ни в прямом, ни в переносном смысле.

– А вот смотрите, что он пишет, – пожаловался Петя. – Будто совсем считать не умеет. Если ему поверить, так выходит, что пятьдесят копеек – это меньше, чем двадцать.

– Как так? – удивился барон.

– А вот так, я в Интернете посмотрел! – взволнованно проговорил Петя. – Двугривенный – это два гривенника, то есть двадцать копеек. А полтина – полрубля, то есть пятьдесят копеек. И получается, что двадцать больше пятидесяти!

– Да объясни ты толком! – занервничал барон. – Где двадцать?! Где пятьдесят?!

Петя достал из портфеля старый потрепанный том «Мертвых душ» и, открыв его в том месте, где лежала закладка, прочитал отрывок.

Задача 3

В романе Н. В. Гоголя «Мертвые души» есть маленький эпизод: Чичиков с Ноздревым и с зятем Ноздрева (вероятно, мужем его сестры, так как дети у Ноздрева еще малолетние) выходят из кабака, или, точнее, из шинка[2]2
  Шинок – небольшое питейное заведение. – Ред.


[Закрыть], и собираются сесть в бричку. Но старуха-шинкарка окликает их.

«– За водочку, барин, не заплатили… – сказала старуха.

– А, хорошо, хорошо, матушка. Послушай, зятек, заплати, пожалуйста. У меня нет ни копейки в кармане.

– Сколько тебе? – сказал зятек.

– Да что, батюшка, двугривенник всего, – отвечала старуха.

– Врешь, врешь. Дай ей полтину, предовольно с нее.

– Маловато, барин, – сказала старуха, однако ж взяла деньги с благодарностью и еще побежала впопыхах отворять им дверь. Она была не в убытке, потому что запросила вчетверо против того, что́ стоила водка»…

Вопрос:

Старуха просила двадцать копеек (хотя водка стоила пятачок), а когда ей дали пятьдесят, она ворчала, что маловато. Почему?

Ответ смотрите на с. 170.

* * *

– К слову сказать, ты понял, для чего Чичикову нужны были мертвые души? – спросил барон.

– Наверное, он их коллекционировал, – предположил Петя.

– Нет, он задумал одну аферу, – объяснил Мюнхгаузен. – В XIX веке в России существовала организация – Опекунский совет, которая выдавала кредиты под залог, в том числе и под залог крепостных.

– Их что, клали в банковский сейф? – заинтересовался Петя.

– Нет, они продолжали работать на земле, но если их хозяин не мог расплатиться с банком, он терял право владеть крепостными и их продавали с аукциона. Чичиков воспользовался тем, что ревизии – то есть учет населения – проводились редко и многие умершие крестьяне долго числились живыми. Он решил набрать таких крестьян и заложить их как живых, а получив деньги, испариться.

– Вот махинатор! – возмущенно воскликнул мальчик. – Прямо как в криминальном романе!

– Да, похоже. Причем взять залог он хотел не где-нибудь, а в Опекунском совете, который полученные суммы пускал на обеспечение вдов и сирот. Жаль, мы не встретились с ним! Я бы с наслаждением понаделал в подлеце дырок своей шпагой.

– Ну ладно, – с «Мертвыми душами» мы, положим, разобрались, – вздохнул Петя. – Хотя мутные они все, право слово: и Чичиков, и помещики эти. Гоголевские «Вечера на хуторе…» гораздо веселее. Но тоже странное дело у них творится с деньгами: синицами почему-то расплачиваются.

– Как синицами? – поднял брови барон.

– А вот, слушайте, – и Петя снова открыл книгу…

Задача 4

В рассказе «Сорочинская ярмарка» цыган предлагает главному герою: «А спустишь волов за двадцать, если мы заставим Черевика отдать нам Параску?»

Грицько отвечает: «Не за двадцать, а за пятнадцать отдам, если не солжешь только!»

Цыган тут же ухватился за это предложение:

«– За пятнадцать? Ладно! Смотри же, не забывай: за пятнадцать! Вот тебе и синица в задаток!

– Ну а если солжешь?

– Солгу – задаток твой!

– Ладно! Ну, давай же по рукам!

– Давай!»

Вопрос:

Что за синицу дает цыган парню?

Ответ смотрите на с. 172.

* * *

– Интересно, а сколько это будет на наши деньги? – полюбопытствовал Петя.

– Эээ, очень сложно сказать, – ответил барон. – Деньги менялись, обесценивались, цены росли и падали. Уж и не припомнишь, сколько мы тогда платили. Но недавно я прочитал в газете «КоммерсантЪ» статью журналиста Дмитрия Бутрина. Он попытался перевести цены, которые упомянуты в русской литературе, на современные деньги. У него довольно причудливая система расчетов, но и результат получается наглядным. Например, он считает, что Хлестаков, попросив у городничего взаймы двести рублей ассигнациями, получил бы по нынешним временам двести тысяч рублей. Неплохо для одной взятки! А ведь Хлестаков – вот шельма! – обобрал всех чиновников и купцов города.

К тому же из его рассказа о том, как он правит статьи всем русским классикам и получает за это от Смирдина сорок тысяч, следовало, что его воображаемый гонорар составлял на наши деньги, по расчетам Бутрина, семьсот-восемьсот тысяч долларов. То есть Хлестков – безудержный фантазер в своих рассказах – сразу же становится реалистом, когда дело доходит до практической выгоды.

В столице был совсем другой расклад. Там вертелись поистине сумасшедшие деньги. Например, в романе Достоевского «Идиот» Настасья Филипповна бросает в огонь сто тысяч рублей – как подсчитал Бутрин, сегодня это было бы восемь миллиардов. При этом имущество князя Мышкина составляло около трех миллионов российских рублей, то есть примерно четыре миллиарда современных долларов. А Германн, герой «Пиковой дамы» Пушкина, поставил на карту сорок семь тысяч рублей и в третий раз рассчитывал выиграть ни много ни мало триста девяносто шесть тысяч. По расчетам Бутрина, это соответствует двум с половиной миллионам рублей. Ты читал «Пиковую даму»?

– Мы ее проходили. А кстати, во что они играли? В покер или в преферанс?

– В подкидного дурака, – фыркнул барон. – На самом деле это была специальная игра, называемая по-разному: «банк», «фаро», «штосс». Суть ее заключалась в том, что сначала каждый задумывал карту, потом выбирали одного игрока, банкира, который раскладывал карты направо и налево. Те, чья карта легла налево, выигрывали, если же задуманная карта ложилась направо, теряли свои ставки. Поэтому эту игру называли еще «любит – не любит». Старуха не обманула Германа. И тройка, и семерка, и туз легли налево. Вот только оказалось, что Герман «обдернулся» – когда ставил, то вынул из колоды не ту карту – даму пик. Так что можно понять отчаяние молодого человека: он пошел на преступление для того, чтобы узнать три волшебные карты, но не сумел ими воспользоваться. Хотя я, случалось, выигрывал и побольше. Правда, императрица Анна Иоанновна страсть как не любила, когда выигрывал кто-то другой, и мне как галантному кавалеру приходилось поддаваться и нарочно проигрывать ей. Что поделать – политика!

* * *

– Кстати, о картах. Я знаю еще один карточный фокус! – сказал Петя, уже вполне успокоившийся. – Cмотрите…

Задача 5

Петя взял двадцать карт и разложил их попарно.

– Задумайте две карты, – попросил он барона.

– Хорошо, – ответил тот.

– Теперь глядите, – и Петя, собрав карты, принялся раскладывать их по столу в четыре ряда.

Первую карту он положил на первое место в первом ряду, вторую – на второе место в третьем ряду, третью – на второе место в первом ряду, четвертую – на пятое место в первом ряду, шестую – на третье место в том же, первом ряду, седьмую – на первое место во втором ряду и так далее. Потом он предложил барону указать, в каких рядах лежат задуманные им карты. И когда барон назвал ряды, Петя сразу же указал выбранные бароном карты.

– Наука умеет много гитик? – с улыбкой спросил Мюнхгаузен.

Петя смутился:

– Вы знали?

– Это очень старый фокус, дружок, – ответил барон. – Меня научила ему сама императрица Анна Иоанновна.

Вопросы:

1. Что означает таинственная фраза «Наука умеет много гитик» и как она помогает найти задуманные карты?

2. Существуют ли другие предложения, которыми также можно было бы воспользоваться для разгадки этого фокуса?

Ответы смотрите на с. 172.

А на столе стояло крем-брюле

Сегодня Петя снова был мрачен. Ни Жозефина, вышедшая ему навстречу с громким мяуканьем и высоко поднятым хвостом, ни даже необычный внешний вид Мюнхгаузена не развеселили его. А на барона стоило посмотреть! Он снял камзол и парик, повязал фартук и надел на голову высокий поварской колпак. В правой руке он держал большую серебряную ложку с длинной ручкой, а в левой – льняное полотенце с вышитыми красными петухами.

– А вы все химичите, Карл Оттович? – не слишком любезно поинтересовался Петя.

– Скорее, кухарничаю, – как ни в чем не бывало отвечал барон. – Идем, поможешь мне.

– Ладно, ладно, – буркнул Петя.

На кухне барон первым делом вручил мальчику ложку, а сам разбил два яйца и отделил желтки от белков. Затем положил желтки в глубокую тарелку, туда же влил сливки, насыпал немного сахарного песка и нарезал стручок ванили.

– Знаешь, как Джеймс Бонд говорил, когда показывал мне рецепт своего любимого коктейля? «Смешать, но не взбалтывать» – вот так и делай, – сказал он Пете. – А я пока форму подготовлю.

Плеснув в кастрюлю немного кипятка из чайника, барон поставил в нее миску, предварительно смазанную сливочным маслом.

– Размешал? – повернулся он к Пете. – Ну давай сюда!

Вылив смесь в миску и поместив всю конструкцию в зажженную духовку, он перевернул песочные часы и произнес:

– Ну что ж, теперь подождем. Хочешь чаю?

– Ну, Карл Оттович, вы прямо кухарка! – восхитился Петя. – Или как это будет в мужском роде: кухарк? ку-хар? В общем – повар.

– Еще скажи – «черная кухарка»! Я – кулинар, – с гордым видом возвестил барон.

Задача 6

А) Как будет звучать слово «кухарка» в мужском роде и почему мужской аналог устарел и вышел из употребления гораздо раньше, чем слово «кухарка»?

Варианты ответа:

1. Мужчины не работали на кухне.

2. Мужчины слишком хорошо готовили, чтобы называть их кухарками.

3. Мужчины занимали среди кухонных работников слишком высокое положение.

Б) Кого могли называть «черной кухаркой»?

Варианты ответа:

1. Негритянку.

2. Кухарку, работавшую на кухне без вытяжки.

3. Кухарку, готовившую для прислуги.

Правильные ответы смотрите на с. 173.

* * *

– Ну теперь рассказывай, что у тебя случилось, – предложил Мюнхгаузен, налив Пете чаю.

– Да все литература проклятая! – сердито пробурчал мальчик.

– Что, опять двойка?

– Нет, хуже. Мариванна меня вызвала и спросила, какая первая сцена в «Войне и мире». Ну я и рассказал, что гости собираются у этой… как ее… Анны Павловны и сначала много говорят о Наполеоне, а потом Анна Павловна зовет их к столу.

– К столу?.. – удивился барон. – Что-то я такого не припомню.

– Ну, честно говоря, я не дочитал до конца, уж очень скучно они разговаривают. Но я подумал – не станет же эта Анна Павловна морить гостей голодом. А училка спрашивает так ехидно: «И чем же, Петя, она их угощала?» А у меня времени не было подумать, и я ответил наугад: «Закусками, салатом оливье, винегретом, сыром и ветчиной в нарезке». А она: «И пирожными „Наполеон“?» Тут все как захохочут. Противно было!

Мюнхгаузен низко опустил голову, стараясь скрыть улыбку.

– Да, досадная история, – произнес он немного погодя. – Но ты уже понял, в чем твоя ошибка?

Задача 7

Петя сделал даже не одну ошибку, а целых четыре.

Вопрос:

Какие именно?

Ответ читайте на с. 174.

* * *

– Кто их разберет, этих аристократов! – воскликнул Петя. – Ели что ни попадя, а ты теперь отдувайся! Да, кстати, Карл Оттович, а что вы готовите сегодня?

– Крем-брюле, – важно ответствовал барон, доставая из духовки подрумяненное блюдо.

– Разве крем-брюле это не мороженое? – удивился Петя.

– Нет, это старинный народный французский десерт из заварного крема с карамельной корочкой, – пояснил Мюнхгаузен. – По-французски он называется crème brũlee, буквально – «обожженные сливки». Первым в 1691 году рецепт записал Франсуа Мессьяло, заведующий кухней герцога Орлеанского. Позже кто-то придумал смешать крем с мороженым, и получилось мороженое крем-брюле. Вообще говоря, полагается поставить его на ночь на холод, но у меня мочи нет дожидаться. А у тебя?

Петя покачал головой, давая понять, что и ему не терпится попробовать лакомство. Барон посыпал крем-брюле сахаром и снова поставил десерт в духовку, включив верхний нагрев. Сахар тут же начал плавиться, превращаясь в карамель.

– Мне поведал этот рецепт знаменитый французский повар Эскофье за то, что я по его просьбе доставил мороженое Наполеону в Египет, – рассказывал барон, пока десерт остужался. – Дело было так. Поскольку, как ты знаешь, в Египте стоит страшная жара, у императора случился солнечный удар. В результате он не мог командовать, а египтяне готовились к атаке. Нужно было срочно охладить императора. В это время мы с Эскофье находились в порту в Марселе. Эскофье быстро приготовил мороженое. Но как переправить его через море, ведь корабль будет плыть слишком медленно?! И тут меня осенила блестящая идея: смазать днище корабля бараньим салом! К счастью, у Эскофье на кухне его было в достатке. Сало, как известно, отталкивает воду. Теперь корабль не погружался, а лишь скользил по поверхности воды, словно по льду. С попутным ветром я мигом долетел до Египта. Император был охлажден и армия спасена!

– Замечательная история! – одобрил Петя, уплетая крем-брюле. – Только я не понимаю, откуда Эскофье взял лед для приготовления мороженого. Ведь в XIX веке холодильников еще не было?!

Задача 8

Вот как описывает устройство мороженицы Елена Молоховец – автор одной из самых знаменитых в дореволюционной России кулинарных книг:

«Мороженица новейшей системы состоит из ведра, в которое опускается форма с мороженым и осыпается льдом с солью. В форму эту вставляется металлическая палочка с несколькими крыльями, которые, вертясь в мороженом, соскабливают его со стенок так, что соскабливать его лопаточкой становится лишним».

А вот один из рецептов мороженого, взятый из кулинарной книги XIX века:

«Стереть 10 яичных желтков с 1 фунтом мелкого сахара, смешать хорошенько с бутылкой густых сливок и 2 стаканами малинового сока или сиропа, слить в форму и поставить на лед. Обсыпать форму льдом и солью и вертеть, пока не превратится в мороженое».

Вопрос:

Понятно, что мороженое кажется вкуснее в жаркие летние дни. Но откуда в жару брали лед, если холодильники были еще не изобретены?

Ответ смотрите на с. 175.

* * *

Жозефине тоже положили на блюдечко чайную ложечку крем-брюле, и она аккуратно и осторожно его вылизала. Барон вздохнул:

– Жаль, нет бутылки «Вдовы Клико», тогда бы получился настоящий праздник!

– И так неплохо, – отозвался Петя.

Задача 9

Что, по легенде, сказала Барбе-Николь Клико, вдова винодела Франца Клико, в 1814 году, когда узнала, что русские войска разоряют ее подвалы?

Ответ смотрите на с. 176.

* * *

– Здо́рово, – заявил Петя, доев десерт. Напрасно Анна Павловна не догадалась подать гостям хотя бы мороженое, – глядишь, и вечер прошел бы веселее. А давайте я схожу за мороженым? По-моему, мы его заслужили.

– Сходи, сходи, – закивал барон. – А я пока приготовлю для тебя еще одну кулинарную задачку на закуску.

Задача 10

Один из русских аристократов, принимая на работу новых поваров, устраивал им такое испытание: он давал им фунт (409,5 г) соли и литр воды и просил приготовить любое блюдо по их выбору, но так, чтобы обязательно использовать всю соль и всю воду. Те повара, чьи блюда можно было есть не морщась, получали место.

Вопрос:

Как им удавалось справиться с испытанием? Ответ смотрите на с. 177.

* * *

– Вот бы загадать эту загадку училке! – вздохнул Петя, сдавшись. – Пусть бы помучилась!

– Училки, как правило, все знают! – уверил его барон. – А чего не знают, о том быстро догадываются.