Текст книги "История любви"

Глава 5. Мама

– Вовсе не так холодно, как ты утверждал! И ветер совсем не ледяной, Джек! – заметила Лис. – Не понимаю, зачем ты меня так вырядил?!

Они гуляли по пляжу, невдалеке от кромки морской воды. На Элис было надето так много теплых свитеров, что, наверняка, она была похожа на шар, на необъятный и не обнимаемый шар!

– Не хочу, чтобы ты заболела, милая! – Джек как —то ухитрялся обнимать что —то гигантского охвата, что звалось Элис Бэйл. – Смотри, какие волны на воде! И ветер довольно сильный…

Она вырвалась из его объятий, недовольная чем-то ещё, сделала несколько шагов вперёд.

– Вдобавок, я, кажется, переела! Твоя мама шикарно готовит! Такая вкуснятина…

– Да, очень! – живо согласился Джек и ехидно продолжил: – Понимаешь, к чему я привык с детства?

– Нет, не понимаю! – серьёзно ответила Элис.

– Я привык вот к такой вкуснотище! Я избалованный в этом смысле! А ты будешь моей женой…

– И как это связано с тем, что ты гурман? – опасливо уточнила Лис.

– Ты же будешь готовить для меня! – совершенно уверенно заявил Джек.

– Сомневаюсь! – парировала Элис, уверенная на сто процентов, что это будет её любимое дело. —Мы всё —таки поженимся в двадцать первом веке и в свободной стране…

– Стой! – Джек нагнал её. – Так это значит «да!»?

– Это значит: «Я подумаю!» – усмехнулась его будущая жена, схватила Джека под локоть и почти потащила дальше…

***

Вместе они приехали в Ньюкасл три дня назад. Элис ехала познакомиться с матерью своего жениха. Хотя, стоило ли называть так Джека, она сомневалась: кроме того, во всех отношениях необычного вопроса, выйдет ли она, Элис, за него замуж, молодая женщина больше не чувствовала его попыток как —нибудь упрочить её положение. Даже кольца у Бэйл не было.

Миссис Брайтлин, Лилиана, жила в небольшом коттедже. Она овдовела, когда Джеку было десять лет, и теперь жила ради своего сына, так и не устроив личную жизнь заново. Оказалось, Лис зря переживала о том, понравиться она или нет матери своего избранника и того, кто избрал её саму, Джека: чуть не с порога дружелюбная и открытая, миссис Брайтлин, обняла Элис, будто та была ей роднее всех и сказала, заметив смущение молодой Элис:

– Дорогая, я так тебе рада! Наконец, моего оболтуса прибрала к рукам девушка, которая научит его уму —разуму! Да и талантам применение найдёт! – просияла женщина.

Джек сдавил ладонь Элис в своей руке:

– Да, мам, а вот это точно! Я кладезь способностей, верно, милая? – он обратился к Элис и посмотрел на неё нахальным, жизнерадостным и красноречивым взглядом, поиграв бровями – чего он только не сделал с ней в последнюю ночь дома!

– Верно! – выдавила из себя Элис, попытавшись скрыть ото всех счастливое выражение своего лица – сколько наслаждений она испытала тогда!

Но, чтобы не залиться краской смущения, она незаметно ткнула Джека локтем.

***

Женщины, связанные с Джеком и обожаемые им, мать и возлюбленная, накрыли ужин на веранде. Погода, наконец, изменилась. Стало тепло, и ветер переменился, уже был не таким мощным. Было приятно коротать часы на воздухе, в котором чувствовался солёный аромат близкого моря.

Джек принёс вина. Когда все расселись по местам, ещё не найдя подходящей для разговора темы, мужчина, ухаживая за дамами, наполнил их бокалы.

– Есть повод к торжеству, Джекки? – поинтересовалась миссис Брайтлин.

Но Джек, сохраняя загадочный вид, промолчал, добавив только через несколько минут:

– Давайте сначала поедим?.. Я голоден зверски…

Казалось, он просто не знал, с чего бы ему начать!

***

Почему – то Элис была и смущена, и немного разочарована этой трапезой. Ей казалось должно произойти что —то экстраординарное и чудесное, инициатором чего должен быть Джек, но тот мирно сидел рядом с ней, пока за столом висела сумрачная тишина. А бокалы с тарелками пустели… Интересно, чувствовал ли кто-нибудь другой такую же неловкость, как и она сама?!

Не выдержав собственного напряжения, уже в конце вечера, Элис первой вскочила на ноги и сказала, чуть тише, чем могла:

– Нужно убрать со стола! Нет —нет, миссис Брайтлин, я лучше сама…

Джек бросил на неё настороженный взгляд, уловив точно её едва заметную грусть. Он быстро схватил молодую женщину за руку:

– Лис, не уходи…

***

Взгляды их встретились в этот момент. Элис осталась. Джек встал рядом с ней, коснулся её лица ладонью, и при этом жесте мужчины она всегда понимала, как сильно необходима ему. Лис закрыла глаза, наслаждаясь тем, насколько близок к ней её любимый человек. Джек сказал, обратившись вдруг к своей матери:

– Мама, ты же знаешь, что Элис – совсем не обычная для меня женщина, верно?

– Да, догадалась, дорогой! – улыбнулась миссис Брайтлин, но продолжила с укором: – Ты же, как воды в рот набрал, и не сказал, что привёз свою…

– Мам, я сам!.. – улыбнулся Джек, снова всматриваясь в лицо сбитой с толку Лис.

Всего секунду.

– Милая! – нежно, необычайно трогательно начал Джек. —Я люблю тебя, помнишь?

– Джек… – Лис улыбнулась, и очаровательнее улыбки мужчина никогда не встречал. Молодая женщина смотрела, как он присел перед ней на одно колено, доставая из кармана маленькое кольцо.

– Я люблю тебя, Лис! – Джек, так и не отпустивший её руки, сейчас надел его на палец Элис, поцеловал кисть. Украшение нашло хозяйку словно навек. – Прошу, стань моей женой!

Досада Лис улетучилась, её сменило смущение. Щёки её ярко порозовели, но женщина, не раздумывая, ответила:

– Да!

И она успела заметить только, как молниеносно Джек вскочил с пола, притянул её к себе, нашёл губы и самозабвенно, долгим поцелуем прижался к ним.

***

В выделенной для Элис гостевой комнате, молодая женщина, лёжа на кровати смотрела телевизор, рассеянно щёлкая кнопками пульта, когда за дверью послышалась возня, а потом кто —то поскрёбся в дверь. Но ведь домашних животных миссис Брайтлин не держала!

Странные звуки не стихали, и Элис, сделав телевизор потише, пошла к двери, открыла её.

– Джек? – удивилась она. – Что случилось?

На пороге комнаты стоял её жених и чуть не сверлил Лис глазами.

– Пришёл к невесте! – без запинки пояснил он. – Я соскучился!

– Уже? – она даже глаза закатила. – Мы же пару часов, как разошлись по спальням!

– Каждый по своей! – уточнил Джек.

– Ну… да! – несмело улыбнулась молодая женщина. – А что в этом не так?

– Я соскучился по тебе! – повторил Джек. – Впустишь войти?

Лис уже чувствовала, как домашняя кофта собирается в складки на талии: Джек обнимал её. И Лис почти задохнулась от удовольствия, но сказала:

– Нет! Отпусти, пожалуйста!

Джек только обнял её крепче:

– Что, добилась, чего хотела, и решила поиграть, да, милая?

– Чего это я добилась?

– Официального предложения! И я теперь даже коснуться тебя не могу?

– Ты касаешься, сейчас…

– Не то, Лис! Постель пустая, а простыни ледяные… без тебя!

– Ах, вот оно что! Мы не одни, Джек!

Мужчина картинно оглянулся по сторонам:

– Здесь никого…

Элис нахмурилась и прошипела:

– Мы в доме твоей матери, забыл?

– Перестань, ты, что, думаешь…

– Ага!

– Моя мать – прогрессивная женщина! Поверь, она знает, что мы с тобой спим вместе!

– С недавнего времени! – Элис подумала, что вносит некое уточнение.

– Не суть… кровать у нас общая, и я и забыл, когда в последний раз ты давала мне нормально выспаться!

– Ах, так… Так я не даю тебе нормально спать?! – возмутилась Лис.

– Я сплю потрясающе! Но речь не о сне…

– Между прочим, это ты первый пришёл ко мне! – буркнула она.

– Между прочим, ты первая дала понять, что цветы тебе даром не нужны, а подавай чего другого! – успешно Джек воспользовался козырем.

– Но ты же не отказался?!

– С чего бы? – резонно заметил Джек. – Красивая девушка, которую я любил, предложила себя…

На его последних словах Элис резко сменила гнев на милость, улыбнувшись, сказала:

– Ты правда любил меня, Джек, уже тогда?

– А с чего, по-твоему, я не отставал от тебя целый год?..

***

Где —то что – то упало с грохотом на пол, затем открылась дверь: миссис Брайтлин, как обычно, пошла в кухню за водой. Мимо комнаты, где поселила Элис! И шаги становились всё ближе, отчётливее. Джек стоял в коридоре, не допущенный к невесте:

– А, может, это ты хочешь изобразить из себя пуританку, Лис? Такая непорочная, сохранившая себя для единственного мужчины, до свадьбы? – Джек усмехнулся. – Ну так, не получилось!

Он даже к её уху склонился, чтобы прошептать:

– У тебя ничего не получилось, милая! Но ты преуспела всё равно…

– Какой ты вредный! – скривилась она, беря его за грудки и втаскивая внутрь комнаты, когда шаги миссис Брайтлин их буквально настигали. Дверь они закрыли сообща. Привалились к ней спинами, будто сдерживая неприятелей, тяжело дыша, словно пробежали километры.

– Чуть не попались! – заметил Джек.

Элис прошла к постели, обернулась к нему, улыбнувшись совершенно невероятно, интимно и, на удивление, бесстыдно:

– А и попались бы…

Джек подошёл к ней и сказал, снова обняв:

– Интересно, жизнь с тобой всегда будет наполнена острыми ощущениями, как пикантное блюдо?

– Я постараюсь, чтобы скучно тебе не было, дорогой! – она поцеловала его сама, намекая на продолжение, но, отступив, сказала:

– Сегодня ничего не будет, я ещё похожа на недотрогу! Но, когда вернёмся домой…

Обещая Джеку многое, она улыбалась.

***

– Джек… – они лежали рядом, и Джек путал ей волосы, запуская в них пальцы.

– Что такое, Лис? – отозвался он.

– Я хочу быть с тобой всегда-всегда! – продолжила Элис.

Мужчина поцеловал её в лоб:

– Это легко устроить! Мы же женимся!

– А правда ли, что влюблённых может разлучить только?..

– Иные влюблённые никогда не разлучаются!..

– Как это? – усомнилась она.

– Я буду думать о тебе, а ты – обо мне! И мы навечно останемся вместе!

– Мне это подходит, любимый! – успокоилась Лис.

Глава 6. Возвращение

Лампа над столом светила тускло. Из полумрака кабинета она выхватила лежащий перед мужчиной в штатском портфель. А на самом краю рабочего стола, поверх в беспорядке лежащих кип бумаг нашла пристанище ещё одна сумка. Из этой дамской, почти крошечной сумочки, мужчина вынул что —то напоминающее маленький блокнот, открыл и сказал напарнику:

– Не надо устанавливать её личность! Согласно паспорту её имя —Элис Брайтлин! – мужчина вздохнул. – Чуть моложе меня – всего сорок лет! Видно, готовилась к чему —то, и захватила с собой документы!

Его помощник подошёл ближе, сел на стул рядом, рассмотрел снимок.

– Явно не к этому! – заметил он. С фотографии смотрела цветущая, красивая женщина, у которой было впереди ещё столько…

– Но не она первая! В наше время многие уходят из дома и больше уже не возвращаются! – сказал следователь. – Только, как и со всеми другими, нужно с ней что – то сделать!

– Что, к примеру? – спросил второй мужчина, не имеющий даже представления о дальнейшем. Он был ещё не так опытен.

– Нужно найти родных! – это было первейшей необходимостью. Старший мужчина вскрыл застёжку замка, просунул ладонь в портфель, потянув на себя всё содержимое. Вместе с многочисленными малопонятными, усеянными цифрами бумагами, на столе оказался мобильный.

– Хотел бы я сказать, что нам повезло… – подытожил его младший коллега.

***

В телефонной книге мобильного обнаружились несколько звонков.

– Она звонила на один номер много раз днём, но ей не отвечали, затем с этого номера ей позвонили, и она какое-то время говорила со звонившим! И бесконечные звонки уже после нападения…

– Это не может быть убийца! – решил младший следователь.

– Это может быть кто —то из родных жертвы! В любом случае: он мне нужен здесь!

«Джек»

Брат, друг или недруг?

Был вечер.

***

Гудки…

Наконец, раздался щелчок. Соединение с абонентом.

– Лис! – это было первое, что послышалось в трубке. Тревожное, даже обеспокоенное, но нежное. —Ты же обещала позвонить, когда будешь дома…

– Вы знакомый некой Элис Брайтлин? – спросил детектив.

Очевидно, мужчина на другом конце потерял дар речи или проглотил язык, потому, что молчал. Ответил он позже:

– Нет, я не знакомый Элис! – голос говорившего был смесью подозрительности, внезапного страха и паники. – А кто Вы? Почему у Вас её телефон? Где она сама?

– На мисс Брайтлин сегодня около шести вечера было совершено нападение…

– Что с ней, где она? – взревел в трубке человек по имени Джек.

– Она… не выжила… Вы нужны мне! Я —Слоун, следователь!

Голос Джека стал тише и горше, когда он сказал:

– Я не знакомый Элис! Я – её муж!..

«Чёрт!» – подумал Стоун, бывший чуть старше Элис Брайтлин.

***

Джек думал, что это шутка. Злая, беспринципная шутка. Думал долго. И, даже, когда Элис не встретила его по прибытии домой, он всё надеялся. Но… Кто же будет шутить подобным? Они же взрослые люди! Взрослые люди в наступившее страшное время…

Он удостоверился, что подошёл к нужному кабинету. Слоун! Тот, кто разрушает жизни, извещает о неизбежном, но больше ничего не может или не хочет сделать!

Слоун…

Нужно немного воздуха! Если я не войду в эту дверь, всё окажется дурным сном?

***

Слоун, посторонний, и Джек, заинтересованный, пожали друг другу руки.

Джек занял кресло у стола следователя, но тот ничего не сказал. И поначалу Джек даже обрадовался – ошибка!

Но Слоун всё же заговорил, разбивая последнюю, почти счастливую догадку:

– Так Вы её муж, мистер Брайтлин?

– Да! Что случилось с Лис?

– Лис? – недоумённо протянул Слоун.

– С Элис, Элис… – поправил сам себя Джек. – Лис – это имя, которым я называю, её… дома…

– Её нашёл в переулке прохожий, вернее, его пёс… Она истекала кровью, и он вызвал скорую, которую…

Слоун замолчал на долю секунды:

– Которую она дождалась…. Ваша жена умерла по дороге в больницу…

Джек скорчился, сжался на удобном кресле и заплакал. Чуть слышно, не прогоняя горестные, крупные слёзы. Умерла… Слово, которое плохо подходило Лис… Не было… её всё же не стало!.. Это не бред сумасшедшего!.. Он посерел и стал стариком… Позже раздались, наконец, его стенания, он закрыл мокрое лицо дрожащими ладонями, и повторял:

– Я думал, Вы ошиблись!.. Милая, ну, как же так?? Милая!

Неожиданно он расправил плечи, как Атлант, лишь на секунду поверженный. Лицо Джек обратил к следователю. В нём по —прежнему не было ни кровинки, но в глазах горел огонь. Что это было? Обрушившаяся реальность, поломанная, слишком высокая мечта? Он, кажется, утратил совершенство, и сознание этого губило быстрее вести о смерти, нет, гибели его мечты!

– Как это случилось? – жёстким голосом спросил Джек. Он хотел держаться ради своего счастья, последнего на этой земле, ещё не оставившего его, ведь Лис была ещё «рядом»!

– Кто —то напал на неё, возможно, затащил в переулок!

– Она?.. – ужаснулся Джек.

– Нет, надругательства не было! – поспешно заверил Слоун. – Но и денег при ней мы не нашли!

Джек вдруг широко, мечтательно улыбнулся, будто вспоминая:

– Лис никогда не носила с собой сколько —нибудь значительной суммы, пять —семь фунтов! – он даже усмехнулся. – Она не любила этого!.. Вообще не любила деньги! Я посмеивался над ней… Она работала налоговым агентом, но не любила деньги! Разве не странно, мистер Слоун?!

***

– Так, может, она была убита из-за работы, мистер Брайтлин?

– Нет, не думаю! На днях она уволились!

– Зачем?

– Хотела ехать ко мне в Ньюкасл… Но не смогла договориться с начальником, чтобы он её отпустил всего на пару дней… Не увидела иного выхода!

– А зачем ей было ехать к Вам? – спросил Слоун, начавший вертеть в пальцах ручку.

– Хотела поддержать меня… – тише сказал Джек, уткнувшись взглядом в свои колени. – Лис всегда и во всём меня поддерживала…

– В чём же на этот раз? – опять спросил следователь.

– У меня умерла мать, в Ньюкасле! Элис хотела приехать хотя бы на её похороны… Мама очень любила Элис, и жена хотела с ней попрощаться, ясно? —Джек не выдержал и значительно, почти до крика, повысил голос.

– Ясно! – Слоун бросил ручку и откинулся на спинку своего стула, сцепив пальцы в замок. – Тогда Ваша версия, Джек?

***

Но Джек напомнил, всё же немного понизив голос:

– Вы не сказали мне, как это случилось!

– Четыре ножевых ранения, беспорядочные! Возможно, у неё был шанс, но нашли её не сразу после нанесения ран и скорой не было довольно долго! Поэтому я и спрашиваю Вас, мистер Брайтлин, были ли у Вашей жены враги… или проблемы?

– Нет, ничего этого! – заверил следователя Джек. – Лис такая весёлая, открытая, искренняя! Дружелюбная и… в голосе его опять встали слёзы. – С таким добрым сердцем и таким очаровательным нравом, что ей никто никогда не желал зла…

Слоун задумчиво сощурился:

– Значит, это всё же ограбление! У неё забрали всё, что было! Только миссис Брайтлин не повезло – хорошие деньги могут иногда сохранить жизнь…

***

– Где она? – не обратив внимания на слова Слоуна, погружённый в мысли об ужасной драме, представляющий, как любимая Лис была беззащитна и напугана, спросил Джек… – Где сейчас моя жена, детектив Слоун?

– У нас! – мужчина хмыкнул и добавил. – Вы можете её увидеть! Только… я пока не могу, не могу отдать Вам её… тело!

Тело! Нет, это не о Элис, и не о нём! Джеку живо вспомнилось её улыбающееся лицо, яркие, вечно смеющиеся глаза, искорки веселья на прелестном лице, их разговоры, поцелуи, объятия и ночи… Их мечты и клятвы… Он клялся позаботиться о ней!

– Я должен увидеть мою жену! – сказал Джек, поднимаясь.

***

В комнате было холодно и сумрачно, как, должно быть, и следовало. Это место было комнатой морга, где… где содержалась Лис! Сутки, двое, трое… нет, не насовсем, не так долго… Разве любовь кончается, разве он не обещал Элис давно, что не оставит её никогда!

И она оставила первой!

Подступы к металлическому столу были тяжелы, будто Джек взбирался в гору или преодолевал экватор… или падал в ущелье… или устал идти… или с каждым шагом ноша его становилась неподъёмней, а сам он сознавал, что нести её положено отныне до конца собственных дней… И скоро ли он, этот конец? Всё уже закончилось…

***

Джек долго в нерешительности стоял над телом, полностью накрытым плотной простынёй, упрямо надеясь и молясь, чтобы это была лишь похожая на Элис женщина, лишь похожая… его уколет жалость к ней и её судьбе, но сам он покинет кошмарную комнату под звонок своего мобильного, и услышит:

– Привет! Я очень соскучилась! – её родной голос. Он услышит: Лис спокойна и счастлива. Ему не нужно больше ничего. Но он внимает её голосу: – Джек, я не могу без тебя, я люблю тебя…

И это – искренность и чистейшая правда.

И Джек ответит ей что —то настолько же правдивое.

И ему хочется её поцеловать…

Он собственноручно, страшась, откинул простыню:

– Можно остаться с ней наедине? – его голос будто чужой, далёкий.

***

Это была его жизнь, или, что вернее, единственная женщина, в которой его, Джека, жизнь была заключена. От неё, Элис, он всегда получал силы, она звала его в счастье и его отдавала, она протягивала к нему руки, обнимала, в то же время страстно припадая к губам…

Элис была волшебная, теплая, а теперь от неё веяло холодом. Она была неподвижна, застывшая на том самом моменте, когда отбирали её жизнь. Больше неизменная, но он помнил, какие стремительные и прекрасные с ней происходили метаморфозы!..

Утром она отрывала глаза, и, первым делом, тянулась обнять его, ещё сонного, улыбалась, а после томного поцелуя, тормошила его, Джека, настроенная начать новый день… И Лис улыбалось солнце… Она пританцовывала у плиты, колдуя над обедом, и невероятно обожала изобретать что —нибудь новенькое, хотя, если Джек спрашивал, утверждала, что терпеть не может готовить… Она напевала незатейливую мелодию и, чем бы не занималась, улыбка не сходила с её лица… И за улыбку Джек её обожал! Лис чуть не с первого дня знакомства была только его, позабыла о прочих и прошлом, и Джек особенно это ценил, уважал, как и любой её выбор.

Только в одном он с ней не согласился, не смог смириться с её отчаянным желанием, заставил поплатиться расставанием за своё упрямство, но так и не успел ничего исправить!

Лис уже никогда….

Глаза её были закрыты, на лице застыла маска равнодушия. Правильные черты лица смерть не исказила, как не забрала и красоту его жены. Она имела бы непреложное право обвинить Джека во всём, что с ней случилось, но была отныне тиха…

Джек склонился над ней, прижался лицом к немыслимо ледяной щеке и снова, уже в одиночестве, разрыдался:

– Родная, как же это?! Я ведь так тебя люблю…

***

Вероятно, уже наступил вечер, а Джек всё не ушёл из участка. Он был рядом с Элис, думая, что спасает её от чего —то страшного, от чего не оградил раньше. Он сидел около стола, облокотившись на него, и так и не набросил на лицо умершей простыню. Всё смотрел и смотрел на неё, будто надеясь отвоевать Элис у самой смерти, всесильной, жадной, вот недавно пожелавшей его жену.

Может, Смерть была мужчиной и страстно захотела именно эту, прекраснейшую женщину, женщину, принадлежащую другому?

Если так, то…

Джек вскочил на ноги, погладил Лис по волосам, коснулся лица с нежностью, от которой не собирался отвыкать, и сказал:

– Я тебя никому не отдам, Лис, дорогая! Никому, слышишь! И я не разрешаю тебе уходить… – казалось, ещё чуть-чуть и Джек помешается, так твёрдо, стойко, ревностно и горячо звучал его голос в тишине комнаты, – не разрешаю тебе бросить меня, милая!..

В дверь постучали, а затем она открылась. На пороге стоял владелец кабинета, тот, кто дал Элис временный приют, пока…

***

– Сэр, поезжайте домой! – сказал мужчина лет пятидесяти.

– Нет! – вскричал Джек, неожиданно для самого себя. – Я хочу быть здесь… рядом с Элис, она так напугана…

Джек замолчал, проглотив в горле ком:

– Чёрт… я имею ввиду, она, наверняка, была так напугана в том переулке, где её ранили… А, сейчас незнакомое ей место…

Он говорил так, будто Элис ещё могла бояться. Джек снова чертыхнулся:

– Ну, Вы же понимаете, о чём я?! Не могу я сейчас уйти… Дайте мне остаться хоть на эту ночь!

***

Джеку разрешили остаться, но саму Элис запихнули обратно в длинный узкий ящик, вмурованный с стену, и надёжно закрыли дверцу, словно она могла бежать.

Джек прислонился к ней спиной и замер, точно страж, охраняющий покой Лис…

– Дорогой, зачем ты здесь? – голос Элис был нежен и мягок. Как всегда, в минуты трудностей, она была рядом, ласковая и любящая. – Ты так устал с дороги, поезжай домой!..

Он, верно, задремал на своём посту? Но сон слетел с него сразу. Джек дернулся, озираясь, но никого не увидел. Он был один, как и раньше…

***

Джек спал, чутко вздрагивали ресницы, и выглядел мужчина трогательно —беззащитным и маленьким, когда Элис, по инерции стараясь не шуметь, прошла к нему и присела рядом с мужем.

На самом деле, она могла быть сколько угодно шумной, могла кричать и могла плакать, только… Одного Элис больше не могла: быть услышанной! Ей казалось, она положила ногу на ногу, скрестила руки на груди, как всегда, когда «занималась нравоучениями». Но сделала ли она это на самом деле… Что могла она, против воли вырванная из тела, не заслужившая насильственной смерти?

Она понимала, что была, но в то же время её не было! Она понимала, что никто не увидит и не поймёт её. Не понимала она только одной вещи: почему, лишённая всего физического, она всё ещё была здесь, вместе с мужем, и смотрела на его любимое лицо, недостижимые, хоть и желанные губы…

– Дорогой, зачем ты здесь? – её губы шевелились, но в комнате было по-прежнему тихо.

***

Джек вздрогнул и проснулся, оглянулся вокруг себя, ловя глазами пустое пространство. Элис глазами встретилась со взглядом мужа, но он не улыбнулся, увидев её.

Ах, да…

Джек смотрел сквозь Лис, не мигая, и она – странно! – хотела позвать его, завопить, открыть своё присутствие, чтобы он знал: она, кажется, послушала его наказ и не смогла оставить его посреди печали!

Элис протянула к его лицу невесомую ладонь, коснулась щеки мужа, но не ощутила под пальцами ничего. А, может быть, у неё и не было возможности что —то ощутить? Она погладила Джека по лицу, а он не взял её, как обычно, за запястье, притянув ладонь к губам, оставляя на ней поцелуй…

– О, Джек! – она плакала, склонив голову к его широкой груди, с силой зажмурилась, но и потом осталась незамеченной. – Любимый, прости меня!

***

– Прости меня! – её голос был полон мольбы и досады на саму себя, но Джек бы не понял, не уловил в воздухе аромат порицания…

Элис отдёрнула руку и, немая, но боящаяся сорвать голос от крика, зажала свой рот ладонью. Она чувствовала холод, скатывающийся по щекам, и не закричала, но взвыла отчаянно сквозь преграду пальцев, завесу смерти, сквозь так бездарно растраченную жизнь…

– Прости меня! Прости! – как заведённая, повторяла она, хотя её возгласы разбивались о стены нового, потустороннего мира, где только меньше суток она пребывала, и который не осознавал её Джек. – Я должна была поберечься, должна была дождаться другого автобуса, поймать такси… Я должна была!

Лис шарахнулась в сторону, и, будь она из плоти и крови, больно ударилась бы о стену, но её плоть, претерпев издевательства и муки перед концом, была недоступна ей, принявшая на себя последний, всем предрешённый исход…

***

…Первое, что она помнила – белое лицо Джека, склонившегося над телом. До этого будто ничего не было, она, Элис, будто заново родилась сегодня.

Она помнила восковое лицо Джека, а, подойдя, нет, скользнув ближе к нему, заметила незнакомку. Она лежала на столе, похожая на спящую, но одежды на ней не было, и она, как одеялом, была накрыта хрустящей тканью. Незнакомка… красивая, спокойная или успокоившаяся не столь давно!

Джек плакал, и Элис ужаснулась милой женщиной – она была ещё бледнее мужчины, на лице – посмертное выражение, мало уже напоминавшее умиротворение… И это…

Её вдруг погребла волна воспоминаний, которые, как сцены из фильма, кадр за кадром, возникали в усталом мозгу: нападение, мальчик, удары ножа, боль, кровь, она пачкает пальцы.

– Нет! Нет! – она не верила глазам, но кричала.

А комната не принимала её крик, будто защищённая куполом…

***

Элис снова будто обхватила ладонями лицо Джека, прижала губы к его щекам, осыпая поцелуями кожу: скулы, уголки рта. Лишь губ мужа она побоялась коснуться, слишком явно ещё помнила их ласку и вкус… О, Боже!

Потом она отстранила лицо, и заглянула в глаза мужчины. Он не видел её, но на глубине взгляда любимого сама Лис хотела найти ответ:

– Что же теперь будет, родной мой?

Никто не отозвался ей…

***

Утром всё в той же комнате, рядом с телом жены, Джека проснувшимся нашёл детектив Слоун.

– Езжайте домой, на Вас лица нет!

– Я… и правда!

Джек больше не плакал, но отвечал скупо, побеждённый скорбью. Он забрал со стула свою лёгкую куртку, а Элис, сидевшая рядом с мужем всю ночь, перевела взгляд с него на следователя. Поднялась на ноги и встала по правую руку от Брайтлина. Сыщик сказал:

– Мы ничего не знаем ещё, чтобы что —то сказать! Поезжайте, я… позвоню…

***

И уже к вечеру от Слоуна был звонок. Он настоятельно просил Джека Брайтлина приехать в участок, но уже… словно в качестве подозреваемого. Джек, теперь единственный потерпевший, был обескуражен.

– Вы ведь солгали мне, Джек! – заявил Слоун, властвуя в кабинете, где они оказались вдвоём. – Элис – вам не жена!

Она же стояла подле Джека, и сейчас положила свою ладонь на его плечо, как казалось, подбадривающе стиснув пальцы. Она так хотела, чтобы связь с мужчиной была ещё достаточно крепка, чтобы Джек ощутил её рядом.

– Юридически – нет! – ответил Джек, а Элис, вздохнув, закрыла глаза, согласная с горечью этой истины. – Мы разведены! А что это меняет?

– Возможно, всё, мистер Брайтлин! – пояснил Слоун.

Лис насторожилась и спросила:

– Что это значит?

– Вы развелись, к примеру, и у Вашей бывшей жены кто-то появился – поклонник? – а Вы, Джек, не смогли этого пережить… и…

– Что за бред?! – вскричала Элис, донельзя возмущенная и разгневанная. —Вы думаете?..

– Нет, Вы не понимаете! Единственным поклонником Элис был я! – отреагировал Джек. – Мы собирались опять пожениться, но я уехал! Сначала по делам, а затем к матери! Мы с Лис просто не успели пожениться перед моим отъездом…

– Хорошо! – пожал плечами сыщик. – Скажите, Вы были близки с женой, хорошо её знали?

– Джек, куда он клонит? —если бы сердце её билось, то грозило бы сейчас же вырваться из груди, так Элис была взволнована. – Что он знает о нас?

Джек улыбнулся. Сначала посмотрел на свои руки на коленях, а потом перевёл взгляд на Слоуна:

– Мы были женаты девять лет, детектив! Знакомы десять! – опустошённо сказал мужчина. – Как ВЫ думаете, были ли мы близкими друг другу людьми?

– Если Вы были привязаны друг к другу, то почему расстались?

– Я был дураком! – просто сказал Джек. – Не хотел дать ей, что она просила!

– О, Джек! – в ней было столько жалости к нему, к себе самой, что на месте устоять не получилось: Элис принялась мерить несуществующими шагами кабинет. Но, развернулась лицом к мужчинам:

– Это я пыталась порвать отношения с человеком, который меня любил и любит, ясно?

Словно время обратилось вспять: она в руках Джека и на ней подвенечное платье, они танцуют…. Они гуляют, держась за руки… в спальне слышен только её, Лис, кашель, а Джек даёт ей на ложке сироп и говорит: «Выпей, дорогая, а то скоро лёгкие выскочат из груди!», потом он меряет ей температуру и упрашивает принять лекарство – заболевшая, Элис капризничает…

Но вопль женщины остался без внимания:

– Что просила Элис? – осведомился детектив.

Джек тепло улыбнулся вникуда:

– Семью! – Джек без разрешения поднялся уйти: – Я, скорее, навредил бы себе, чем ей, детектив! Вы ищете не там!