Текст книги "Академия Арфен. Отверженные"

Глава 5

– Вы тоже, Токум, – мрачно уточнил Саргон.

Мастер отрывисто выдохнула и покорно склонила голову. Келейр в очередной раз удивилась тому, как реагировала великанша. И без слов было ясно, что осуждала она лишь свой непрофессионализм на сегодняшнем занятии, который едва не привел к непоправимым последствиям. Токум даже не упрекнула учеников, пытавшихся отряхнуть грязными руками форму.

Рейн поморщился, вправляя вывихнутое плечо. Адская боль отпустила, и он смог выровняться. Остывая, дракон заметил, что вовсе не мастер вынудил их с Эллгаром удариться о землю. Ректор! Разве он не должен был вернуться завтра?! Проклятье…

Заставляя себя нервно улыбаться, Броган поприветствовал Саргона и кивнул черной растрепанной головой. Его проигнорировали. Ректор нахмурился еще больше, когда его взгляд остановился на Ирсе. Опальный Эллгар умудрился отличиться в первый же день занятий. Грифон приподнял подбородок, сверкая янтарными глазами. Светлые волосы липли к мокрому лицу, и он тряхнул головой, пытаясь их убрать.

Да, он так похож на отца. Только Иллес Эллгар был намного сдержаннее. Характером мальчик больше походил на младшего, Дарема, ныне – короля Грахеймна. Элазар проследил за движением легкого пера, которое взлетело куда-то в небо, теряясь в лучах слепящего солнца.

Ректор еле выдержал все эти мероприятия, сопутствующие коронации, и был откровенно рад вернуться раньше. До тех самых пор, пока не увидел, как над площадкой для занятий сцепились двое глупых мальчишек.

Он жалел, что пропустил день прибытия и не мог лично поприветствовать первокурсников. Размышляя об этом, Саргон прошествовал мимо ряда притихших юношей, бросая на них беглый взгляд. Все как один склонили головы, молча приветствуя ректора. Саргон покачал головой в ответ и направился дальше, к выходу с площадки.

Ректором Арфена Саргон был уже более десяти лет. Одиннадцатый год, если быть точным. Ветер подхватил его белые волосы, собранные шнурком в хвост. Элазару было тридцать семь. Хотя что это значит для чистокровного потомка крылатого львиного рода Саргонов? Это даже не четверть от отмеренного ему срока.

Род Саргонов в прошлом был могущественным и приравнивался по влиянию к нынешнему королю. Но еще во времена деда, когда после захвата власти род Эллгаров получил корону, многое изменилось. Боясь конкуренции и попытки переворота, король Ламон Эллгар, дед мальчишки Ирса, начал истреблять тех, кто, по его мнению, угрожал короне… Так был основан Арфен. Так оказалось, что он, Элазар Саргон, теперь последний представитель своего рода.

Ректор сощурился, замечая в небе ястреба. Птица сделала круг над площадкой, возвращаясь к своей хозяйке. Элазар постоял с минуту, чувствуя, как щедрое солнце припекало даже через ткань белоснежной рубашки. Он расстегнул пуговицу на воротнике и прошел в тень, направляясь к галерее, которая вела в нужную ему башню замка.

Его кабинет располагался на втором этаже, а окна выходили во внутренний двор. Когда ректор поднялся к себе, то распахнул одно из них, впуская пусть и слишком теплый, но все же свежий воздух. Проветрить кабинет в его отсутствие никто не додумался. Документы так и остались лежать на столе в беспорядке, брошенные им еще несколько дней назад.

Вардван, похоже, тоже не наведывался сюда. Саргон оперся руками о подоконник, выглядывая на улицу. Его внимание привлек один из первокурсников, который отрешенно стоял, глядя на небольшой фонтан. Юноша склонил набок голову. Его светлые волосы принялись темнеть, наливаясь яркой медью, затем удлиняясь, пока не укрыли всю спину, спускаясь к талии.

Лекимор Юган, если ректору не изменяет память. Хотя она редко ему изменяла – всех своих учеников ректор помнил по именам наизусть. Даланей. Метаморфность исключает у этих созданий смешанные браки. Но отец Югана запреты эти отмел напрочь, обручившись с простой женщиной. Мать юноши умерла при родах, оставив в дар своему полукровке-сыну такие же, как у нее, медные волосы. А еще – жизнь, которая становилась испытанием каждый день, неся с собой неизвестные последствия. Одним из таких была немота Югана.

Келейр опомниться не успела, как ее накрыло чем-то непонятным, что лишило всякого обзора. Лиса зло сорвала с себя черную тряпку, понимая, что это – чья-то форменная куртка.

– Занесешь в комнату, мелкий, – проворчал дракон, затем подмигнул лисе, отчего она малость растерялась. – Можешь и почистить.

Рейн нагло ухмыльнулся, запихивая грязные руки в карманы испачканных в земле штанов. Белая рубашка облепила его спину, и лиса различила едва слышный запах шмельки, исходивший от него. Из-за воды в комнатах скоро все они станут источать подобный аромат. Но именно проклятый Броган вдруг вздумал волновать ее не к месту. Лиса решила было зашвырнуть куртку подальше, с яростью комкая одежду, но передумала, натыкаясь на удивленный взгляд Ладвика. Волк подошел к ней, неожиданно протянул руку и принялся приводить ее волосы в порядок.

– Ты это… что это… делаешь? – Келейр тряхнула головой, убирая руку волка.

В его глазах плясали демонята. Сам волк закусил губу, отворачиваясь и глядя вслед виновникам очередного срыва занятий.

– Интересно, на остальных уроках сегодня так же весело будет? Или это предел? – Гварен расстегнул две верхние пуговицы на куртке, потом подумал и вовсе стащил ее с себя.

Он довольно потянулся, позволяя тонкой ткани рубашки облепить превосходные мышцы на его спине.

– Кажется, все дурни уже разбежались… – проворчала лиса.

– Не хочешь снять куртку, Тай? – Волк невинно улыбнулся, закидывая одежду себе на плечо. – Сегодня такая жара, сваришься в форме. В принципе, на это занятие позволительно и с голым торсом являться.

Он явно наслаждался ярким румянцем, залившим ее щеки. Лиса тихо зарычала, глядя диким зверьком. Нетушки! Лучше она сварится заживо в этой одежде, но не снимет ее и под страхом смертной казни!

– Мне не жарко! – солгала она, задирая подбородок.

Волк только рассмеялся в ответ.

Рейн обогнал угрюмого Ирса, первым достигая двора и вожделенного фонтана. Склонился над каменным бордюром, набрал в пригоршни холодной воды и принялся умываться. Затем просто опустил в огромную чашу голову, ныряя по плечи, и через мгновение поднялся с хриплым довольным выкриком. Вода стекала по его волосам и рубашке.

Подошедший Эллгар молча остановился с другой стороны фонтана и принялся приводить свою одежду в порядок. Принц опускал ладони в воду, а затем обтирал ими испачканные штаны. Грязи от этого действия только прибавилось, что вызвало приступ ярости у грифона.

– Никак перышки не почистишь, куроголовый? – поддел его дракон.

– Заткнись, последыш… – прошипел Ирс.

Они едва не сцепились вновь, когда голос над их головами вынудил умолкнуть.

– Извольте явиться в кабинет ректора, юноши.

Рейн краем глаза увидел трепетавшую на ветру белоснежную мантию, тут же понимая, кого они удосужились разозлить на этот раз. Вардван окинул их черным взглядом.

– Марш! – Он указал в сторону замка пальцем, увенчанным перстнем с каким-то зеленым камнем, показавшимся Брогану булыжником.

Ученики молча развернулись и поспешили выполнить приказ. Ни у одного из них не было желания проверять на себе силу гнева этого мага. К галерее они вылетели одновременно, толкаясь и обгоняя друг друга. Но чем ближе подходили к Северной башне, самой большой в академии, где на втором этаже располагался кабинет ректора, тем сильнее замедлялись их шаги. Под конец, перед самыми дверьми, студенты и вовсе остановились, прожигая друг друга взглядами.

– Входите. – Резкий голос заставил их вздрогнуть.

Видимо, сердце в груди стучало так сильно, что Саргон умудрился почуять их через двери. Или Ирс скрипел зубами слишком громко? Вот именно, это все грифон. Рейн прокашлялся в кулак и сделал шаг вперед, заставляя себя взяться за медную дверную ручку. Стоило ему открыть дверь, как от сквозняка затрепетали занавески на окнах и его легкая рубашка. Ректор стоял у стола, сложив руки на груди, и глядел на провинившегося ученика.

Рейн почувствовал болезненный удар в спину. Эллгар вынудил его отойти в сторону и следом вошел в кабинет, тихо прикрывая за собой дверь. Занавески успокоились и перестали дрожать, словно крылья беспокойной птицы. Оба ученика молчаливо склонили головы. Дракон попытался проследить за действиями Элазара, поглядывая из-за завесы спутанных мокрых волос, но не решился выпрямиться.

– Рейн Броган, – медленно проговорил ректор.

Утвердительно кивнув черной головой, Рейн наконец-то встал ровно и неподвижно, словно на него кто оковы окоченения наложил.

– Я встречал леди Айлу при дворе. Она была представлена королеве. – Саргон не сводил золотого взгляда с дракона, изучая его реакцию.

– Рад слышать, – выдохнул Рейн и почувствовал, как в висках застучало.

Отчего их просто не накажут? Или это и есть часть воспитательного процесса?

– Ивар Броган был обеспокоен, – продолжил беседу Элазар. – Просил при следующей встрече рассказать о ваших успехах. Что вы сами думаете об этом? Каковы же прогнозы?

Проклятье! Рейн тихо зарычал. Брат интересовался им? Последний раз он видел Ивара на их пятнадцатилетие. Мать позволила дяде Фелану привезти его из Оберонского замка на один день. Близнецы не сказали друг другу ни слова. Было до жути странно видеть свою точную копию, только с короткими волосами и без проклятой печати…

Они ходили кругами, будто дикие зверьки. Изучали, пытались запомнить. Тогда дядя Фелан потрепал его по голове и сказал: «Пусть весь мир будет кричать, что братья и сестры – естественные враги, вам надлежит стоять друг за друга». Рейн часто не понимал его слов, опекун всегда говорил мудрено, но в тот день они показались оплеухой. У Ивара было достаточно верных людей, готовых сражаться за своего господина и охранять его. Зачем ему клейменный брат?

Элазар все еще ожидал его ответа. Дракон не выдержал и ухмыльнулся:

– Передайте ему, что Рейн Броган полностью оправдывает звание последыша…

Сбоку было подозрительно тихо. Рейн даже решил удостовериться, что Эллгар жив и здоров, не понимая, отчего тот не съязвил по привычке. Но принц молчал, устало глядя на ректора. Синяки под глазами грифона делали его кожу еще бледнее. Регенерация у этих существ гораздо слабее, чем у драконьего рода. Кажется, Ирс еще толком не отошел от приземления на площадке. Белая бровь ректора приподнялась.

– Я вижу, вы довольны собой, Броган. – Пальцы Саргона сжали ткань рубашки на рукавах. – Кто начал драку?

– Я! – выкрикнули студенты одновременно.

– Превосходно! – Уголки губ ректора дрогнули – то ли от улыбки, то ли Саргон попросту терял терпение. – Могу я поинтересоваться, какова причина?

Оба ученика угрюмо потупили взгляд.

– Молчим? Что ж, это уже неплохо.

Неплохо? Что хорошего он тут усмотрел? Рейн и Ирс растерянно переглянулись, тут же отворачиваясь друг от друга.

– Первый раз вы получите обычное наказание. Но… – Ректор замолчал, наблюдая, как почти бесшумно в кабинет вошел Вардван.

Проректор обошел нерадивых учеников, достиг стола начальства и положил на край то, что заставило Брогана поморщиться от непонимания. Такое же выражение лица сейчас было и у Эллгара. На столе лежали два ошейника, поблескивая металлическими боками. Кольца были шириной в два пальца и исписаны неизвестными ему рунами.

– Но, учитывая тот факт, что вы оба, – Аристакес махнул рукой в сторону учеников, продолжая вместо ректора, – своим глупым жалким мальчишеством подвергли опасности остальных глупых жалких…

– Мастер Вардван пытается сказать, – прервал его Саргон, понимая, что проректор слишком увлекся, сердясь на нерадивых учеников, – что ваше наказание удвоится, если не убедите мастера Токум простить вас.

Глаза мальчишек округлились. Пусть уж удваивается. Что там может быть страшного? Рейн снова ухмыльнулся. Его и пороли, и запирали в башне с куском хлеба на два дня. Правда, племянник перед этим спалил лучший экипаж дяди Фелана. А во второй раз так увлекся подглядыванием за леди Блер, которая, на свою голову, к ним погостить приехала, что подпалил той юбки на ее очаровательном заду. А нечего было своими бедрами туда-сюда… эта женщина не ходила, а восьмерки ножками писала. Попробуй в свои пятнадцать устоять!

Вардван поднял принесенный ошейник, и на шее дракона сомкнулось тяжелое кольцо. Та же участь постигла и грифона. Сначала Рейн не понял, в чем наказание. Их решили опозорить, посадив на цепь, как щенков? В чем подвох? Затем он почувствовал, как холод металла, который в первые мгновения дарил лишь приятную свежесть, морозом пронзил его тело, спускаясь от шеи к плечам, по груди вниз, доходя до самых ног. Рейн замер, глядя на проректора остывшими глазами. Синее пламя в них угасало, как и рык, рвавшийся из груди.

– Три дня вы будете лишены своей силы. Полностью. Советую беречься, ибо о регенерации придется забыть. Теперь вы столь же слабы, как и ворке, – растягивая слова, проговорил Вардван, – правда, в отличие от вас, эти люди заслуживают глубокого почтения. Многие из них своим трудом облегчают ваше жалкое существование в этих стенах.

– Проректор прав насчет блокирования вашей силы. Кольца смирения невозможно снять или разрушить. На территории Арфена они защищены от воздействия магии. – Элазар обвел притихших юношей взглядом. – Если мастер Токум до отбоя не подтвердит тот факт, что вы оба одновременно извинились, именно оба и одновременно (надеюсь, я четко поясняю), то срок вашего наказания увеличится вдвое. Теперь ступайте.

Рейн заставил свое тело слушаться, что далось с трудом. Ощущение было отвратительным. Он вышел из кабинета, вслед за ним и Ирс, не менее его оглушенный произошедшим.

– Элазар, ты опять используешь Беллу? – проворчал Вардван. – Она вообще не умеет сердиться. А эти идиоты чуть языки не прикусили от страха.

Ректор улыбнулся:

– Ты их слышал?

– Да, – потер подбородок маг, – обвинять друг друга не стали. Ты действительно считаешь, что мальчишки стоят траты времени?

– Нет тех, кто его не стоит, Арис.

Из коридора все еще доносились шаги. Саргон прислушался: не разговаривали друг с другом. Конечно, еще не вкусили всей прелести слабости и бессилия.

Броган сердито остановился у лестницы и оперся спиной на перила. Извиниться – и все? Если с него снимут ошейник, он согласен! Есть разница – три дня или шесть… Но почему они должны делать это вдвоем? Рейн заскрипел зубами, глядя на безуспешные попытки Ирса стащить кольцо с шеи. Сказано же, что снять нельзя! А хотя… Дракон обхватил ошейник обеими руками и изо всей силы потянул. Чуть шея не хрустнула. Проклятье!

Эллгар кинул на него презрительный взгляд, будто до этого сам не проделывал того же. Рейн хмыкнул и пошел прочь по коридору, собираясь вернуться во двор. Желания сверкать «обновкой» у него совершенно не было, но все попытки подтянуть выше воротник рубашки ничего не дали. На солнце кольцо переливалось серебром и было видно издалека…

Народа во дворе было подозрительно мало. Пустой живот подсказал причину. Уже обед. Отлично! Они упустили возможность поесть, а следующая – только через несколько часов. Голодный дракон – злой дракон. Броган закашлялся. Вместо привычного рыка раздалось мычание теленка, а в горле запершило. Он подошел к фонтану, зачерпнул ладонью воды и выпил. Собственная слабость была в высшей степени противна, но делать что-то совместно с грифоном было еще более отвратительно. Рейн поглядел на ректорские окна. Занавески на открытом окне мягко колыхались, но он не разглядел никого. Как люди своим обычным зрением вообще могут что-то видеть? Он был слеп как курица!

– Нет, Броган. Ты не будешь просить этого грифона идти с тобой к великанше… скорее, небо рухнет!

Он хлопнул себя по животу ладонью, будто так мог унять голод. Ладно, единственное, что помогает в борьбе с голодом, – это сон. Если проспать до ужина, можно и продержаться. Рейн развернулся и побрел к башне, где располагались их комнаты. По дороге ему попалось несколько учеников со старших курсов и пришлось делать вид, что он подавился от зависти и восхищения, заходясь кашлем и прикрывая руками шею.

Его проводили взглядом, в котором читалось неожиданное сочувствие. Один из ведьмаков кинул вдогонку исцеляющее заклинание, пожалев бедолагу. Но Рейн даже не почувствовал прикосновение магии. Это было более чем странно, о чем тихо поведал своему товарищу ученик, использовавший заклинание. В другой раз Броган непременно бы заинтересовался подобным, но сейчас уже взбегал по лестнице на нужный этаж.

Кто-то окликнул его в коридоре. Дракон поднял руку и махнул не оборачиваясь. Бурча себе под нос о том, с чего всем так надобен именно тогда, когда хотел, чтоб все сгинули, он зло захлопнул двери комнаты. Рамочка с уставом свалилась и с тихим стуком упала на пол. Рейн не удосужился наклониться и поднять ее, а прошел к своей койке и лег.

Сердито складывая руки на груди, он поднял взгляд, замечая собственную куртку, аккуратно висевшую на вешалке в открытом шкафу. Мелкий мог быть полезен. Дракон ухмыльнулся, подумывая, к чему еще можно приспособить вредного лиса. Затем он закрыл глаза, надеясь заснуть. Но Рейн не смог толком расслабиться, мысли его мешались в поисках хоть какого-нибудь выхода из сложившейся ситуации.

– Ты постоянно крутишься, Тай. Что случилось? – Гварен отложил ложку, поскольку уже опустошил свою тарелку.

Келейр вяло перекусила и теперь снова обшаривала взглядом столовую. Броган так и не явился на обед. Не было видно и заносчивого грифона. Их до сих пор пытал ректор? Келейр отодвинула от себя почти полную тарелку. Есть расхотелось. Неужто из-за дракона? Лиса фыркнула в ответ на собственные мысли. Просто не было аппетита – и все. И ни при чем тут глупый мальчишка.

– Волнуешься за Брогана? – улыбнулся волк.

Теперь лиса его расслышала.

– Делать мне больше нечего, как о нем беспокоиться. Просто он вечно голодный. А мне с ним в одной комнате ютиться. Покою не даст!

Келейр поглядела на несколько кусков хлеба, которые лежали на плетеной тарелке. Может, у нее получится, пока не вышло время обеда? Лиса поднялась и быстро рассовала хлеб по карманам. Когда услышала, как волна возмущения пронеслась по столовой, поняла, что много кто еще не приспособился быстро шевелить ложкой. Ладвик покачал головой, наблюдая за тем, как лиса направилась к выходу, стряхивая крошки с ладоней. Он пододвинул к столу свой стул и пошел следом, ожидая ее дальнейших действий. Толпа учеников на какой-то момент скрыла Келейр от его взгляда, но звонкий сердитый голос лисы подсказал волку, что все пошло не так, как ожидалось.

– Что у тебя в карманах? – раздался неизвестный голос.

Гварен поспешил к лисе, желая удостовериться, что у нее все в порядке. Его немедленно остановили щитом, не давая приблизиться. Волк тихо зарычал, глядя на незнакомого мужчину, но сдержался, понимая, что тот вполне мог оказаться очередным преподавателем.

– Все свободны! – повысил голос незнакомец, стоило ученикам столпиться вокруг, наблюдая за происходящим.

Повторять не пришлось. Воздух в коридоре наэлектризовался, заискрился, и последующая вспышка молнии заставила зевак рассыпаться горохом, скрываясь с глаз мага. В коридоре пахло грозой. Ладвик отступил лишь на шаг, оставаясь за спиной лиса. Мальчишка напоминал одуванчик, сердито пытаясь пригладить наэлектризованные волосы, которые все равно торчали вверх. Испуга маг не заметил и, казалось, был только доволен этим фактом, как и присутствием волка. Он поглядел поверх головы Келейр и внезапно заявил:

– Прекрасный самоконтроль, мм… – Он щелкнул пальцами, словно припоминая имя ученика.

– Гварен Ладвик, мастер. – Волк коротко склонил голову, приветствуя преподавателя.

– Сразу ставлю тебе зачет. Если твоя выдержка – это результат, полагаю, упорной тренировки, то ты, – мастер вернулся взглядом к Келейр, – используешь лишь собственное упрямство. Что ж, своеобразное оружие. Все время забываю представиться – Хьюго Эверет. Вынужден преподавать в этих стенах контроль трансформации.

Мастер склонил темную голову набок, изучая лицо лисы. Та из последних сил выдержала его взгляд, так и не имея возможности сдвинуться с места. Проклятая магия не позволяла, а всему виной – несчастные куски хлеба в карманах куртки.

– Ты решил стоять тут до ужина? Что в твоих карманах? – Голос Эверета стал холоднее.

Келейр сдалась, вытащила руки из карманов и разжала ладони. Мастер удивленно приподнял брови. Одна из них была рассечена тонким шрамом.

– Не хватило времени на обед? Подобная попытка расценивается как воровство. Полагаю, этот пункт устава известен тебе?

– Известен, – тихо отозвалась лиса, чувствуя себя полной дурочкой с этими кусками в протянутых руках.

– Наказание тебе также известно?

– Известно. – Келейр поджала губы.

– Верни хлеб на место. До утра у тебя будет время подумать над своим поведением. В следующий раз пересмотри свое отношение к еде. Стоило ли ради лишнего куска лишать себя ужина. Ступай! – Эверет кивнул головой в сторону столовой, веля выполнять приказ.

– Он взял его не для себя, – вмешался Гварен, как только лиса вернулась к столу.

– Преступление всегда таковым остается, и причины не имеют значения, Гварен Ладвик, запомни, – маг расстегнул верхние пуговицы своей дорожной куртки, – в Арфене нет исключений из правил.

Волк замолчал, понимая, что спорить глупо. Правила озвучены четко, и лисенку нужно быть шустрее, если уж решил пренебречь ими. Эверет удалился, оставляя волка в одиночестве наблюдать за действиями Келейр.

Гварен сложил руки на груди, размышляя о том, что могло вынудить девушку притворяться мальчиком. Он почуял ее еще в первый день, и этот факт вызывал в нем все больший интерес.

– Интересно, как долго ты сможешь дурить голову Брогану, Тай? – прошептал Гварен и усмехнулся, представляя себе реакцию дракона.

Этот добряк ее не обидит. Келейр повезло оказаться с Рейном в одной комнате. За остальных он бы не поручился.

– От кого же ты прячешься?

Келейр меж тем зло пинала ножку стола ботинком.

– Вот гад! Так, значит? – возмущалась она.

Ладно, ее сосед сам виноват. Нечего было кулаки в ход пускать! Эверет пусть не думает, что она обрыдается и потратит остатки дня, а может, и предстоящую ночь в мыслях о котлете! Лиса развернулась и намерилась подняться в свою комнату. До следующего занятия оставался почти час, и Келейр хотела воспользоваться возможностью немного освежиться под прохладной водой. После двух часов на палящем солнце она сама себе казалась котлетой…

Лиса мрачно прошествовала мимо волка. Ладвик и не пытался остановить ее, только поглядел вслед. Келейр прибавила скорости, радуясь ощущению недолгой свободы, и добежала до ступенек лестницы. Ей почти удалось, когда чья-то изящная рука ловко ухватила ее за воротник куртки. Лиса обернулась, пытаясь освободиться.

– Ты! – Она сердито оправила куртку и поглядела на ведьму.

– Я устала ждать, мальчик, – угрожающе протянула Файона, подходя к ней вплотную и сверля черными глазами.

– Сказал же, что достану. Чего все время подкрадываешься?! – проворчала Келейр.

Откуда она взялась?! Время шло, его и так мало, а тут еще – проклятая ведьма! Но, кажется, иначе от ее общества не отделаться, придется пообещать.

– Я буду преследовать тебя до тех пор, пока не получу желаемое, лисенок! И не смей обманываться на мой счет. Я, Файона Макдара, могу быть не только обворожительно-мила, я могу стать твоим ночным кошмаром! – прошипела ведьма.

Келейр постаралась выглядеть безмятежной и ни в коем случае не показать, что слова этой девицы ее взволновали. Конечно, при желании Макдара могла бы сильно подпортить ее существование в академии. Тягаться с ведьмами – не в правилах снежных лис. У рода Нолана не было вражды ни с магами, ни с ведьмами. Отец, скорее, придерживался нейтралитета по разным причинам, знать которые Келейр не особо было интересно. А вот избавиться от назойливой сокурсницы хотелось.

– Перед отбоем достану. Надоело нытье твое слушать, – кинула лиса.

– Не вздумай меня обмануть, мальчик! – Ведьма крутнулась на месте.

Ее длинные косы хлестнули по лицу Келейр. Затем Файона направилась во двор.

– А это уж как получится… – Лиса хмыкнула и взбежала по ступенькам на свой этаж.

Счастье какое… Стены не давали жаркому солнцу прогреть замок, и сейчас здесь ощущалась вожделенная прохлада. Лиса быстренько прошмыгнула за дверь комнаты и едва закрыла ее за собой, как растянулась во весь рост, поскользнувшись на непонятной вещице, валявшейся у входа.

Рассыпая проклятия, Келейр попыталась встать. Кое-как ей это удалось. Потирая ушибленный локоть, она разглядела на полу разбитую рамку с уставом. Лиса зарычала, кидая взгляд на двухъярусную кровать, но ее сосед даже не проснулся. Рейн безмятежно развалился на одеяле, не удосужившись снять ботинки. Келейр прошагала к кровати и остановилась перед Рейном, сердито тряся треснувшей рамкой.

– Какого ярна ты ее не поднял с пола?! – потребовала лиса объяснений, но сосед только удобнее устроился, так и не открывая глаз. – Вот это наглость… – Келейр положила устав на свою кровать и помахала ладонью над лицом дракона.

Никакой реакции. Притворяется? Келейр склонилась над Рейном, пытаясь удостовериться в том, что он действительно спит и не помешает ей искупаться. Она так и не придумала, из чего смастерить хоть какую-нибудь защелку на дверь, и присутствие в комнате этого дурня сейчас ей мешало. Но рубашка так противно липла к спине, что лиса больше не могла терпеть и соблазнилась возможностью принять душ.

Келейр выровнялась, решаясь на свой страх и риск идти в ванную, когда заметила блеск под воротником рубашки Рейна. Она протянула руку и осторожно отвернула край одежды. Ее глаза сузились. Ошейник. Лиса вздохнула. Теперь понятно, отчего Брогана сморил сон. Лишенный сил, он ощутил такую усталость, что наверняка проваляется до вечера. Нужно разбудить мальчишку до ужина, иначе их животы будут урчать дуэтом всю ночь.

– Почему ты такой глупый, а? – Келейр поправила его воротник и не удержалась, убирая пряди волос со лба.

Ее внимание привлекла черная печать на виске Рейна. Трогать метку она не стала, помня, как та откликнулась своей магией, ударяя ее по пальцам. Сейчас он спал спокойно, может, это и к лучшему. Келейр принялась расстегивать куртку и аккуратно положила ее на свою кровать. Затем сняла ботинки и поставила их рядышком со шкафом. Осталось прихватить сменную рубашку и спешить.

Времени совсем мало, пропускать занятия ей совсем не хотелось. Келейр забрала все нужное и побежала в ванную. Прикрыла дверь, поскрипела зубами из-за отсутствия защелки и рискнула сбросить всю оставшуюся одежду. Лиса дрожала от волнения, но желание добраться до душа было гораздо сильнее. Стоило прохладным струйкам воды потечь по ее усталому телу, как все остальное выветрилось из головы. Немного подумав, она решилась намочить и волосы, надеясь подольше сохранить чувство свежести.

– Боги, хорошо-то как… – Келейр блаженно вздохнула и закрыла глаза.

Ему снился дождь. Он любил его с детства. Любил носиться в небе, теряясь в грозовых тучах. В этом было особое для него удовольствие. Рейн перевернулся на бок и свалился с узкой кровати.

– Проклятье…

Плечо загорелось от удара.

Дракон поднялся, сердитый и взъерошенный. Опираясь рукой о верхнюю кровать, Рейн увидел злополучную рамку, лежащую рядом с курткой его соседа, и ухмыльнулся.

– Мелкий вернулся. – Броган повертелся, ища взглядом беспокойного лиса, затем услышал, как шумела вода в ванной.

Может, у мальчишки найдется какая-нибудь идея, как выпросить прощения у великанши? Небось безмерное количество раз просил его у своей мамки. Должен он знать, как с женщинами в такой ситуации разговаривать. Рейн почему-то решил, что его природное обаяние не сработает по отношению к мастеру Токум. Не то чтобы он в себе был неуверен, просто… просто и времени мало, да и напрягаться, придумывая план, ему надоело.

– Мелкий, хорош полоскаться, – сонно проворчал Рейн, подходя к ванной, и открыл дверь.

Первой мыслью, промелькнувшей в голове, было то, что он до сих пор спит. Иначе Броган не мог объяснить ее присутствие в этой комнате. Девушка стояла, подставив спину под струи воды. Она подняла руки, отжимая короткие белые волосы.

Рейн скользнул взглядом по телу незнакомки. Боги, она была прекрасна, как речная дева ломмерит, по крайней мере, со спины… Броган повернул голову и увидел висящую на вешалке одежду. Из кармана штанов торчал край умбилика. Дракон бесшумно вытащил его и глянул на расписание. В висках противно застучало, и синий взгляд снова устремился к девушке. Рейн заставил себя вернуть свиток на место и вышел из ванной, тихо прикрывая дверь. Он так и остался стоять, стискивая ручку с такой силой, что пальцы побелели.

– Мелкий – девушка?..