Текст книги "Ты выйдешь за меня снова"

Ты выйдешь за меня снова
Елена Попова

Глава 1

Лето 2000-го года

Москва

Нина

Мы с Максимом выходим из ЗАГСа и с гордым видом показываем обручальные кольца нашим гостям, которые создали живой коридор.

Пока идем по этому коридору, нас обкидывают рисом, монетами, и громко кричат:

– Поз-драв-ля-ем!

Фотограф делает несколько кадров, затем мы рассаживаемся по машинам и едем в банкетный зал.

Встречные автомобили нам сигналят, мигают фарами. За нами большой свадебный кортеж из машин с шариками на боковых зеркалах, а у кого-то даже банки привязаны к глушителю, и они гремят на всю улицу.

Всю дорогу целуюсь с мужем.

Не могу поверить, что я стала его законной женой.

Завтра в обед мы поедем на вокзал, сядем в поезд и отправимся в наш медовый месяц.

Две недели в Сочи.

Только я и он.

Ну разве это не сказка?

С Максом я познакомилась этой зимой, почти сразу, как переехала с семьей в Москву.

Все свои девятнадцать лет я вместе с родителями и младшим братом жила в военном городке, расположенном в Подмосковье.

Всегда мечтала уехать оттуда. На этот Новый год загадала желание о переезде в город, а уже через неделю папа сообщил, что его переводят служить в Москву ― пошел на повышение.

Здесь я и встретила свою любовь.

Правда, мама говорит, что мы слишком поторопились со свадьбой. Ну, подумаешь, всего полгода встречаемся. Мы же любим друг друга.

Выходим из машины у банкетного зала, в нас снова летит рис, мелочь. Родители встречают с караваем. Макс, как это и положено, откусывает больше, чем я.

Как только садимся на места жениха и невесты, начинаются тосты.

Мама вытирает слезы умиления, папа, как всегда, сидит с военной выправкой и грозным лицом, но я вижу, что он переживает за меня. Потому что тоже не в восторге от нашей свадьбы.

«Куда торопитесь? Погуляли бы год-другой, а потом и женились бы себе на здоровье!» ― ворчал он.

Мой двенадцатилетний брат, сидя за столом, корчит рожицы, изображая офицера, который говорит тост, а лучшая подруга Таня глаз с меня не сводит. Сидит с грустной улыбкой и любуется моим платьем, моей фатой.

Вспоминаю ее слова.

«Везет тебе, Нинка. Такого жениха отхватила. Москвича! А я, наверное, так и состарюсь в нашем гарнизоне. Вот бы и моего отца перевели в столицу. Эх…»

Таньке тоже найдем московского жениха. У моего Макса много хороших друзей, но он почему-то ни с кем из них не хочет ее знакомить.

Такая девка красивая! Стройная, высокая блондинка, ноги от ушей, грудь колом.

Во мне всего метр пятьдесят пять роста и у меня от природы недлинные ножки, поэтому рядом с Таней кажусь малявкой.

Иногда даже задумываюсь, почему Макс обратил внимание не на нее, а на меня? В голову лезли дурные мысли: а вдруг ему нужно поближе подобраться к моему отцу? Макс тоже хочет стать военным после окончания института. Тогда почему бы не породниться с полковником, правда?

Но все эти дурные мысли я давно выбросила из головы.

Знаю, что мой муж любит меня больше всех на планете.

После нашего медленного танца включается веселая музыка, все гости выходят в центр зала, а я иду в туалет.

По пути ищу взглядом Макса или Таню. Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне справиться с подъюбником. Пять колец все-таки!

Не увидев их, беру за руку маму и кричу ей на ухо:

– В туалет сильно хочу. Поможешь мне с платьем?

Через пару секунд мы входим в туалет и… меня словно током прошибает.

Только что, прямо на моих глазах, мой Максим целовался… с Таней.

Увидев меня, они резко отпрянули друг от друга, а теперь стоят и смотрят на нас с мамой растерянным взглядом.

Отрешенно глядя на них и почти не чувствуя под ногами пол, я делаю несколько шагов назад, выхожу из туалета, а мама остается там и громко кричит на них.

Я словно на автопилоте иду к гардеробу, достаю из отцовского пиджака ключи от «Волги», выхожу на улицу, сажусь в машину и, скривив лицо, яростно стучу кулаками по рулю.

Неистово кричу от боли.

Душа разрывается на куски, все тело словно охвачено пламенем.

Поворачиваю голову к крыльцу, вижу, как к машине бегут мои родители, вставляю ключ в зажигание, нажимаю на газ и вылетаю на трассу.

– А-А-А-А-А-А! ― снова ударяю кулаком по рулю, вытираю черные от туши слезы, пытаюсь вписаться в поворот, но теряю управление.

Удар.

Затем дикий гул в ушах, который смешивается со звуком бьющегося стекла и скрежета железа.

А дальше темнота.

Глава 2

Август 2020-го года

Лера

– Лера, ты меня слышишь? Лерочка, открой глаза!

«Лера? ― удивляюсь я. ― Какая еще Лера? Меня зовут Нина. Нина Балашова!»

Слышу всхлипывание и отчаянный голос.

– Доктор, она точно приходит в себя? Почему она не открывает глаза?

– Ваша сестра три недели была в коме, ей понадобится время на восстановление.

«Какая сестра? ― не понимаю я. ― У меня нет сестры. Есть брат, есть кошка, собака, а сестры нет и не было никогда. Это что, розыгрыш?»

– Пойдемте со мной в кабинет, ― шепотом произносит доктор. ― Вам нужно подписать кое-какие бумаги. Это касается дальнейшего лечения Леры.

Приоткрываю тяжелые веки и вижу, как в дверях исчезают две размытые фигуры в белых халатах.

Оглядываю помещение, понимаю, что нахожусь в больнице, и с ужасом распахиваю глаза.

– Авария… ― шепчу сухими губами. ― Я же попала в аварию!

– Слава богу! ― раздается в дверях голос, и ко мне подбегает женщина в белом халате.

Она поправляет капельницу, наклоняется к моему лицу и, ласково улыбаясь, гладит по голове.

– С возвращением, девочка!

– М-моя машина… Она… она сильно пострадала? ― спрашиваю я, понимая, что отец расстроится из-за нее.

«Волга» все-таки, а не какой-нибудь там «Жигули». Он на нее больше года копил. Папа редко разрешает мне ездить на ней. Постоянно бурчит:

– Нинка, ну вот зачем тебе понадобились эти права? Не женское это дело ― водить машину.

– Какая машина? ― хмурится женщина.

– На которой я попала в аварию.

– Хм… Ты не попадала в аварию. Тебя три недели назад ударила молния. Думали, что не выкарабкаешься, но ты сильная девочка.

«Какая молния? Что она несет?»

Я решила, что женщина что-то перепутала, но внезапно в голове проносятся картинки, как я бегу с работы под ливнем, вдруг небо озаряет яркая вспышка, и после этого я ничего не помню.

Д-да, я Лера…

Я ― Лера Савельева. Живу в Москве, мне девятнадцать.

Но… Нина… Нина Балашова ― это тоже я.

Только в прошлой жизни.

И эту жизнь я отчетливо видела, пока находилась в коме.

Я словно заново прожила ее.

От шока, который я сейчас испытываю, не могу вымолвить ни слова.

Зажмуриваю глаза и снова вижу фрагменты из прошлой жизни.

Как я стояла в свадебном платье напротив мужа и смотрела на него влюбленными глазами. Затем во время банкета я вошла в туалет и застала его со своей лучшей подругой.

Я выбежала на улицу, села в отцовскую «Волгу» и, вылетев на трассу, врезалась в столб.

Так закончилась моя предыдущая жизнь.

Жизнь Нины Балашовой…

Вскоре я пойму, зачем мне показали эту жизнь ― пойму, когда встречу человека, которого очень любила.

Человека, из-за которого я умерла.

Ему сейчас тридцать девять, а мне, как и тогда, девятнадцать.

Мы снова живем в одном городе и наша встреча уже не за горами.

Глава 3

Месяц спустя

Лера

Больше месяца я провела в больнице, и все эти дни были словно в густом тумане.

Я не могла думать ни о чем, кроме Нины и ее судьбы. В каждом сне я видела фрагменты из ее жизни. Недолгой и… очень трагичной.

Как будто она хотела сообщить мне что-то очень важное.

Она до сих пор не отпускает меня.

Иногда мне кажется, что все сплелось в одну паутину: моя нынешняя жизнь смешалась с предыдущей и порой я перестаю понимать, где реальность.

Кто я? Нина или Лера?

Каждую ночь просыпаюсь в холодном поту, кричу, оглядываясь по сторонам и, видя на соседних кроватях людей, хлопаю себя по щекам.

«Я Лера. Я в больнице. Меня ударила молния», ― шептала сегодня в пять утра дрожащим голосом, не зная, как объяснить проснувшимся людям, что минуту назад вернулась из прошлой жизни, где бегала по двору за маленькой собачонкой, тискала пушистого рыжего кота, обнимала маленького брата.

Несколько минут понадобилось на то, чтобы прийти в себя и понять, что я нахожусь в больнице.

В психиатрическом отделении, куда меня поместила сестра.

– Лерочка, так для тебя будет лучшею, ― убеждала Вика. ― После удара молнией с тобой стали происходить странные вещи. Ты совсем не похожа на себя прежнюю. Несешь бред про свою прошлую жизнь, зовешь во сне какого-то Егора. Что с тобой происходит? ― всхлипнула она, глядя на меня мокрыми, испуганными глазами. ― Я совсем не узнаю тебя.

Я пыталась объяснить ей, что Егор ― это не мое больное воображение. Это мой брат.

Мой младший братик, с которым я росла в прошлой жизни.

«Нинка, догони!» ― постоянно звучит в голове его задорный голос.

После одного сна я долго сидела на кровати и вспоминала, как ласково к нам обращалась мама, выйдя на крыльцо деревянного дома.

«Ребятки, идите за стол. Обед остывает».

Она была очень красивой и худенькой, как тростинка. У нее были каштановые кудрявые волосы чуть ниже плеч, ясные голубые глаза и добрая улыбка.

В каждом сне она обнимала меня и шептала, что я и мой брат ― это самое ценное, что есть в ее жизни.

В основном все сны были о моем девятнадцатилетнем возрасте, а брату в то время было двенадцать.

И почти все эти сны были о жизни с родителями. Жениха Нина почти не показывала мне. Как будто приберегла его «на потом».

В одном сне приснился отец.

Статный мужчина в военной форме и с суровым взглядом.

– Сегодня вечером закатим большой праздник! ― гордо произнес он, стоя у зеркала и застегивая пуговицы на кителе. ― Сейчас заеду в банк, сниму с книжки деньги, съезжу в город за нашей ласточкой, а потом мы это дело отметим.

Папа развернулся к нам с братом и скрестил руки на широкой груди.

– Ну, говорите, что вам привезти из города.

– Мне джинсы-клеш и свитер, который похож на травку. Помнишь, я у тебя еще в прошлую зарплату просила?

– Привезу! ― Отец потрепал меня по голове и наклонился к моему брату. ― А ты что закажешь, проказник?

– Тетри-и-и-ис! ― громко закричал брат. ― И батарейки к нему не забудь.

Вечером вся семья собралась во дворе, разглядывая блестящую черную «Волгу», а я разглядывала новые джинсы-клеш, которые были на мне, и серый свитер-травку.

Папа разрешил мне посидеть за рулем новой «Волги», и я тогда заявила:

– Завтра же побегу сдавать на права!

– Ишь, чего удумала! ― рассмеялся отец. ― Не женское это дело ― водить машину!

Когда сели за стол, отец взял маму за руку и объявил новость:

– Меня переводят в Москву!

Картинка сменилась, и я со своей семьей очутилась в пустой, просторной квартире.

– Лида, смотри, что я принес! ― с порога воскликнул отец и подал маме небольшую коробку.

Она распечатывала ее так же быстро, как дети распечатывают подарки от Деда Мороза.

– Переносной телефон? ― зажав рукой рот, в шоке изрекла мама, и кинулась к отцу на шею. ― Коль, он же без провода, да?

– А то! ― гордо выпрямился отец. ― Можешь теперь хоть на кухне, хоть лежа в ванной по нему разговаривать. Только на базу ставить не забывай, а не то разрядится.

– Пойду Ирке позвоню, ― радостно взвизгнула мама. ― Скажу, что завтра вместе с ней пойду на выборы.

Картинка сменилась, и я увидела, как по телевизору оглашали результаты выборов президента.

– Смотри, какой молодой этот Владимир, ― глядя в экран телика, улыбалась мама. ― Думаю, он станет хорошим президентом.

– Поглядим! ― буркнул отец и, поднеся к лицу газету, посмотрел на нового президента. ― Небось, надолго не задержится на посту.

Получается, весной двухтысячного года, когда были выборы, Нина была жива, и ей было девятнадцать. А умерла она летом двухтысячного, в день собственной свадьбы.

Я родилась осенью двухтысячного.

Значит, ее душа почти сразу после смерти снова пришла в эту жизнь, только уже в моем теле.

Через три недели, в конце сентября, мне исполнится двадцать.

Выходит, я девятнадцать лет ничего не знала о своей прошлой жизни, жила как обычный человек, но сейчас мне зачем-то показали эту жизнь…

Именно сейчас. Когда я нахожусь в том же возрасте, в котором умерла Нина.

Это точно неспроста.

Я обязательно выясню, что от меня хочет душа Нины.

Может, в прошлой жизни она не успела сделать что-то очень важное, и теперь это предстоит сделать мне?

Той ночью, когда мне снились выборы, я как обезумевшая делилась эмоциями с соседками по палате и энергично размахивала руками.

– Он впервые стал президентом в двухтысячном! Я тогда еще жива была. Мне было девятнадцать. Сейчас я живу в новой жизни, и он до сих пор на посту.

В палату вошла медсестра, воткнула мне укол, и я вырубилась.

После этого я поняла, что мне никто не верит.

Нет, вру.

Одна женщина в ситцевой сорочке мне верила.

А еще она верила в то, что ночью прилетят инопланетяне и похитят ее для того, чтобы она поведала им какой-то страшный людской секрет.

Пожалуй, она единственная слушала мои рассказы с открытым ртом и, делая умное лицо, качала головой.

Я перестала делиться с людьми своими снами.

Понимала, что в таком случае мне не суждено выйти из больницы.

Стала вести себя как нормальный человек, но ночами продолжала блуждать по своей прошлой жизни и наслаждаться общением с родителями, которых мне так не хватает в этой ― реальной жизни.

День за днем убеждала врачей, что я в полном порядке и что мне больше не нужно лечение.

Соврала им, что я все выдумала про прошлую жизнь и убедила их, что у меня нет никаких последствий от удара молнией.

Вуаля! Меня отпустили домой.

А это означает одно: я наконец-то смогу начать складывать пазл из фрагментов прошлой жизни, которые я вспомнила, и приступить к поиску семьи, в которой жила Нина.

А еще я обязательно найду ее жениха и подружку Таню.

Сейчас я хожу по палате, собираю свои вещи и даже не догадываюсь о том, что ждет меня уже завтра.

Глава 4

― Все взяла? ― спрашивает сестра, оглядывая палату. ― На тумбочке фрукты не твои?

– Мои, ― бросаю я. ― Пусть останутся соседкам по палате.

– Нельзя ничего оставлять в больнице, ― ворчит Вика и сгребает фрукты в пакет. ― Примета плохая. Говорят, что если что-то оставить, то можно сюда снова загреметь.

– Думаешь, я вернусь в дурку? ― вяло смеюсь и машу рукой женщине в ситцевой сорочке. ― Пристегнись, когда полетишь на летающей тарелке, ― подмигиваю ей. ― И не заводи романов с инопланетянами. Они те еще ловеласы.

Выходим на улицу, садимся в Викину машину и молча едем почти до самого дома.

– Богдан весь извелся, ― снова начинает эту тему сестра. ― Скажи мне, ну в чем он виноват? Ты хоть представляешь, как он переживал за тебя, пока ты была в коме?

Сестра недовольно косится на меня и вздыхает.

– Тебя словно подменили после удара молнией.

– Я уже все объяснила, ― глядя в окно, отвечаю я. ― Но ты же не веришь…

– Лер, вот только не начинай свои сказки про прошлую жизнь. Тебе что-то снилось, пока ты была в коме, и это нормально. Сейчас ты вернулась в реальную жизнь. У тебя карьера, свадьба на носу, а ты ведешь себя как сумасшедшая! Разве не понимаешь, что Богдан не будет долго терпеть твои выходки? Забыла, кто он и его родители?

– Прекрасно помню, ― усмехаюсь я.

Богдан ― сын успешных московских бизнесменов и по совместительству мой жених. Ему на днях стукнуло двадцать три. На день рождения родители подарили ему машину бизнес-класса и два фитнес центра в Москва-сити.

За два дня до того, как меня ударило молнией, он предложил мне выйти за него, вопреки недовольству своих родителей.

Помню, как я ненароком услышала его разговор с отцом.

– Жениться на ней захотел? А о ваших будущих детях подумал? Какая у нее генетика подумал? Твоя Лера – дочь алкашей, которые сдали ее в детский дом!

Это правда.

Родители были пьяницами и отдали нас с Викой в детдом, когда мне было четыре, а ей ― семь.

Вскоре они умерли один за другим, а мы с Викой всю жизнь были не разлей вода.

Когда Вике исполнилось восемнадцать, она переехала в квартиру, которую ей дали от государства, устроилась на работу, а затем забрала из детского дома меня.

Надо сказать, мы неплохо жили и нам всегда хватало денег. Я работала официанткой, а все свободное время писала картины и продавала их через интернет. Плюс нам капали деньги с квартиры, которую мне выделило государство. Мы с Викой решили ее сдавать.

Помню, как сестра обрадовалась, когда я познакомилась с Богданом.

– Теперь я буду за тебя спокойна, ― говорила она. ― С Богданом ты как за каменной стеной.

А внутри меня все время сидело чувство, что не он моя судьба.

Все время казалось, что мне предначертан кто-то другой и я обязательно однажды встречу его.

Я не успела ответить Богдану на предложение. Пообещала подумать пару дней и эти два дня мучилась, терзая себя сомнениями.

Сестра давила:

– Да что тут думать, Лер?! Выйдешь за него, родишь детишек, и тогда его родители тебя тоже полюбят, как и родных внуков. С Богданом ты весь мир повидаешь и никогда не будешь нуждаться в деньгах.

Он и правда готов на все ради меня. Организовал выставку моих картин, познакомил меня с известными художниками, которые многому меня научили.

– Твои картины больше не будут пылиться дома, ― говорил Богдан. ― О тебе и твоем таланте узнает вся страна.

Он любит меня, я это знаю. Но не могу ничего с собой поделать. Не могу наступить себе на горло и сказать ему: «Да, я согласна стать твоей женой».

Мне и до удара молнией казалось, что я сделаю ошибку, если скажу ему «да». А сейчас, после того как побывала в прошлом, я тем более не хочу связывать с ним свою жизнь.

Потому что эту жизнь я теперь хочу посвятить Нине.

Я должна отыскать человека, который так жестоко предал ее, изменив прямо на свадьбе, и сделать то, что не смогла сделать она.

Отомстить.

Думаю, именно этого она и хочет от меня.

А еще я задумалась: Нина познакомилась со своим женихом в девятнадцать лет, повстречалась с ним полгода и вышла за него замуж.

Я тоже познакомилась с Богданом в девятнадцать, как раз полгода назад. И он тоже сделал мне предложение.

Совпадение?

Вряд ли.

Может, я повторю ее судьбу, если выйду за Богдана?

Это еще одна причина не выходить сейчас замуж.

– Вик, я сейчас соберу вещи и перееду в свою квартиру.

Сестра, остановившись на светофоре, таращит на меня большие серые глаза.

– Сдурела?! Я никуда тебя не отпущу! Даже не думай.

– Я не маленькая и больше не нуждаюсь в твоей опеке, ― повышаю на нее голос. ― Жильцы как раз недавно съехали, квартира пустует.

– А чем тебя у меня не устраивает? Все же было нормально до того, как…

– Меня ударила молния и я начала нести бред про прошлую жизнь? ― перебиваю ее. ― Ты это хотела сказать?

– Да, черт возьми! ― выкрикивает Вика. ― У тебя крыша поехала, но ты этого не понимаешь! Нет никакой прошлой жизни, Лер!

– Я не стану тебе ничего доказывать. Попыталась уже один раз, но оказалась в психушке.

Вика усмехается.

– А, из психушки выпустили, так теперь решила сбежать от сестры, чтобы тебе никто не мешал сходить с ума дальше.

Я больше не спорю с ней.

Вхожу в квартиру, под возмущенные крики Вики собираю вещи, вызываю такси и еду на другой конец города.

Вечером, закончив уборку в квартире, сажусь на диван, беру блокнот и записываю в него все, что знаю о родственниках Нины.

Отец: Балашов Николай. Был полковником в 2000-м году. Жил в Москве. Переехал вместе с семьей из небольшого военного городка, расположенном недалеко от Москвы.

Мама: Балашова Лидия

Брат: Балашов Егор. Ему сейчас должно быть тридцать два года.

Захожу в интернет и набираю в поиске:

Балашова Нина погибла во время свадьбы.

Нет никакой информации, что неудивительно, если учесть, сколько лет прошло.

Об отце и матери тоже ничего нет.

Захожу в соцсеть, ищу в поиске маму по имени и фамилии, и выходит много людей.

Открываю профиль женщины «Балашова Лидия», вглядываюсь в лицо, понимаю, что она совсем не похожа на ту, что я видела во снах, иду дальше.

И так полтора часа подряд.

Я выделила троих женщин, которые отдаленно напоминают маму Нины.

Вот только профили у них закрыты…

По одной аватарке сложно понять, и список друзей не посмотреть.

А вот с Балашовым Николаем дела обстоят куда хуже: в основном все молодые, и только два мужчины в возрасте.

У одного закрытый профиль, у второго ― всего два фото на стене, а в друзьях один человек.

Не Егор, и не Лидия…

А какой-то Василий.

Я копирую ссылки на их страницы и приступаю к поиску брата.

Егор Балашов

Выходит очень много людей. Снова открываю каждую страницу и, несмотря на то, что время уже второй час ночи, усердно ищу того, кто мне нужен.

Натыкаюсь на аватарку мужчины в белой футболке. Приближаю фото и мне кажется, что в его чертах лица есть что-то знакомое. У двенадцатилетнего Егора, которого я видела во снах, была родинка на левой щеке, и у него есть точно такая же.

Я несколько минут смотрю на него горьким взглядом.

Не знаю, он это или нет, но… но внутри меня почему-то все переворачивается.

– Неужели это за тобой я бегала по двору в прошлой жизни?.. ― шепчу, чувствуя, как глаза жгут слезы.

Вздрагиваю от звонка телефона, вижу на экране «Богдан», набираю полную грудь воздуха и нехотя отвечаю.

– Алло?

– Наконец-то! ― слышу недовольный голос. ― Лер, что происходит? Вика сказала, что тебя сегодня выписали, но ты даже не соизволила позвонить.

– Я была занята переездом.

– Я уже в курсе. Это тоже узнал от твоей сестры. Раз ты не спишь, то я приеду?

– Нет, не нужно. Уже ложусь.

Богдан несколько секунд молчит, затем вздыхает.

– Что с тобой? Почему ты меня игнорируешь? Я тебя больше месяца не видел, Лер. Сейчас у нас есть возможность встретиться, но ты не хочешь.

Я понимаю, что должна поговорить с ним, расстаться по-человечески, но сегодня у меня нет сил на это.

– Давай встретимся завтра.

– Завтра так завтра, ― усмехается он.

Я собираюсь скинуть звонок, но тут меня осеняет:

– Богдан! У тебя дядя военный, так ведь?

– Да, а что?

– Сможешь попросить его поискать в базах информацию об одном человеке? Он тоже военный, может, бывший, но это не суть. Информация же все равно должна быть, верно?

– Что за человек? ― слышу в голосе нотки ревности.

– Николай Балашов. Он двадцать лет назад был полковником и жил в Москве.

– Это твой родственник или кто?

– Я позже тебе объясню. Помоги мне узнать его адрес, пожалуйста. Это очень важно.

– Попробую что-нибудь сделать, ― со вздохом отвечает он и скидывает звонок.

Если Богдан узнает адрес, то это сильно облегчит мне задачу.

Не факт, конечно, что родители Нины до сих пор живут там. Прошло много лет, а если учесть, что эта семья военного, которого могут отправить служить в другой город, то искать будет очень сложно.

Придется начинать общение с теми людьми, которых я нашла в соцсети.

Только что я им буду писать?

«Здравствуйте, не умирала ли у вас дочь Нина?»

Вообще не представляю, как начать разговор с незнакомыми людьми. Да еще и на такую тему…

Сейчас самое главное отыскать их, а потом я найду нужные слова.

Спасибо Нине: она дала мне много воспоминаний. Я могу рассказать им то, что знали только в семье. И про день выборов, и про то, как папа купил Нине джинсы-клеш, а Егору тетрис, и как мама радовалась беспроводному телефону.

Могу рассказать, как Нина с мамой вошла в туалет во время свадьбы и увидела ужасную картину измены.

Но есть еще кое-что.

Я помню слова из песни, которую мама пела перед сном Егору.