Электронная библиотека » Елена Ронина » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Туман над Фудзи"


  • Текст добавлен: 28 декабря 2021, 18:47


Автор книги: Елена Ронина


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Эх, раньше не знала! Все пришлось самой! – вставила Инесса.

– Удачно? – не выдержал Саша.

– Ну, как видишь.

– А свадьбы? Свадьбы тоже здесь справляют? – Про них спросила Кира.

– Да. Подойдем ближе к храму, если повезет, то обязательно увидите.

Мэйдзи Дзингу

Светлана не ошиблась: при входе в храм они увидели процессию. Впереди медленно вышагивали жених с невестой в красивых национальных костюмах. Она была одета во все белое, на голове, поверх затейливой прически, огромный белый капюшон, он – в традиционном хакама. Молодые еще, на вид лет по двадцать пять. За ними парами шли гости. Нарядно одетые, но не в вечернем до пят, просто красивые платья чуть ниже колен, строгие черные костюмы на мужчинах. Медленным шагом свадьба дефилировала к площадке, где уже расположились фотографы.

– Видите, это идет подготовка к общей фотографии. Тоже традиционно обязательна.

– А это у них чего? Что за ящики? – Инесса обращала внимание на самые неожиданные вещи.

– А вот, кстати, опять вроде мелочь, но очень характерная для японцев. Все продумано до мелочей. Сейчас все эти пятьдесят-шестьдесят человек встанут в групповую фотографию. А куда дамам девать их сумочки? Для этого организаторы церемонии выкатывают специальные ящики. Ну не на траву же складывать!

– Ты подумай! – восхитилась Инесса.

Лиза невест коллекционировала. Ей было важно обязательно улыбнуться невесте, и, если уж совсем повезет, прикоснуться к чужому счастью посредством фотографии. Да, у нее никакой свадьбы не было. Какая уж тут свадьба, невеста на шестом месяце. Именно столько понадобилось Вадиму, чтобы все-таки принять окончательное решение. Было ли ей обидно? Да, очень. Но она тогда собрала волю в кулак, решила, что ради ребенка она не будет расстраиваться. Очень поддерживала не мама, а Белла, ее будущая свекровь. Мама Лизы и раньше, не в пример спокойному и рассудительному отцу, отличалась скандальным характером, а тут ее понесло конкретно. Узнав о беременности дочери, она примчалась из Воронежа и всячески подначивала устроить скандал, написать заявление на кафедру. Пусть знают, с кем имеют дело. Растлевает малолетних.

– Мам, о чем ты? Мне скоро двадцать пять!

– И что? Если ума как у подростка!

– Это, как говорится, к делу не пришьешь. И потом, я сама хотела…

– Что ты хотела? Что ты несешь? Это все Москва. Вот говорила, ничего хорошего от этой толпы не жди. Так и вышло. Вот как в воду глядела.

– Можно подумать, ты меня отговаривала. Ты же тогда сама сказала: «Вперед. Пробивайся».

– Пробилась?

Разговор был из страшно неприятных. И Лиза впервые затронула эту тему, и мать ответила, не подумав, в очередной раз захлопнула дверь в их отношениях. Лиза едва не высказалась про отчима. Обида уже утихла, и Михалыч мужиком оказался неплохим. И все же.

Да и плевать на эту свадьбу. Лиза выстояла, ребенок родился крепким и здоровым. Он был очень любим и мамой, и папой.

Вадим потом искренне не понимал, почему он сопротивлялся? В браке с Лизой жизнь потекла значительно проще, спокойнее. И чего он так охранял свою независимость? Скорее это все же была не независимость, а испытание верности. Ему хотелось ту верность поддерживать. Верность женщине, которую он боготворил. Сначала придумал, потом вдруг встретил и решил, что она его Дульсинея. И он будет ей верным. В какой-то момент возненавидел ее, потом себя, причем настолько, что жить не хотел. Господи, какая глупость! Он догадывался, мать тогда думала, он тронулся умом. А может и тронулся. А Лиза его вылечила. Через столько лет. Никто не мог вылечить, а ей удалось.

Неужели это она? Его Анна? Неужели люди могут так поменяться? И дело даже не во внешности. А в усталости от жизни. Женщина, которая вот уже второй день провожала его усталым взглядом, была именно такой. С потухшим взглядом, при этом цепким и хищным, тяжелой челюстью и неприятно отвисшей кожей под подбородком. Характерно, что он обратил на нее свое внимание. Он ее и заметил, и рассмотрел. Просто как женщину. И ему в голову даже не пришло сравнить ее с той, которая осталась в памяти.

Вадим был по жизни человеком внимательным. Его взгляд цеплял и обрабатывал. Он сам не знал, зачем ему это надо, удивлял жену иногда своими мелкими наблюдениями и странными породностями.

– Тебе нужно было быть писателем, а не химиком!

– Возможно, но мать все решила за меня. Но химия из той же серии. Все можно смешать и изменить. И человек может поменяться. Все зависит от добавленных ингредиентов.

Да уж, человек может поменяться. И сам Вадим изменился. Может быть, даже стал совсем другим, но он был собой доволен в этом возрасте. И потом, вот она его узнала. Неужели все же она?

Прилетев в Токио, он внимательно рассмотрел людей, с которыми ему предстояло общаться следующие две недели. Мощная Инесса. Женщина с внешностью и харизмой. Задавит любого, как трактор. Милая Кира, тихая и улыбчивая, остановившаяся в своем возрасте. Женщине среднего возраста важно, по возможности, сохранить вес, ухаживать за собой (кому нужны лишние морщины), обязательно красить волосы и носить актуальную одежду по возрасту. Такую формулу он вывел давно и каждую женщину в эту формулу подставлял. Кира подошла идеально. Инесса вываливалась по всем параметрам. Была еще одна парочка сорокалетних молодок, которые совершенно не заморачивались по поводу своей внешности. Одна была излишне полной, что никуда не годилось, а вторая – просто без изюминки. Встретишь и не узнаешь. И тоже подумал, сколько им лет? Ведь точно моложе Лизы. И все-таки та, полная, была приятная. А ее подружка, наверное, коллега по работе (они все какой-то конвейер между собой обсуждали), тихая, маленькая тоненькая. И подумалось, вот не красавица, но милая, и нежность в ней какая-то есть. Но надо же подчеркнуть! Где индивидуальность? Саша – мужчина, которому веришь. Вот такую он дал ему характеристику. Во всем скромный, но знающий себе цену. Определение Лизы «интеллигент в шляпе» тоже к нему подходило. Молодой паренек Матвей вызывал у него симпатию. Он чувствовал, что Лизе он напоминает Темыча. Может быть. Их Темыч нравился окружающим, его любили. А за что его не любить? Открытый, улыбчивый, немного стеснительный. Возможно, к Матвею все это можно было применить. Только он постарше. И Вадиму он больше напоминал себя в этом возрасте.

Молодые девочки пока никак себя не раскрыли. Была в обеих какая-то странность, шло от них какое-то напряжение, а Вадим такого не любил. И сразу переключал свое внимание на других. От американцев было слишком много шума и искусственной радости. Как будто актеры на пенсии. А может, так и надо? Вдруг у них всегда хорошее настроение? И они им делятся от души? Что ж в этом плохого? Да, подумал еще, что муж какой-то суетливый. Все бегает со своим аппаратом. И так нарочито фотографирует, как будто и пленки у него там нет. И при этом позы принимает. И так встанет, и эдак. И чтобы все увидели. Позер. Именно так он его определил и даже с Лизой обсудил.

И вот эта самая канадка. Да, он ее тоже заметил.

Он сравнил с Инессой. Та хоть и гренадер, но шустрая. То есть для всех дам группы у него нашлось какое-то положительное определение. Но только не для этой канадки. И вот тебе на.

– Строительство святилища было начато в 1915 году, сооружался храм в честь императора Мэйдзи, скончавшегося в 1912 году, и его супруги императрицы Секэн, умершей в 1914 году. После их смерти возникло движение за создание святилища. Здание было достроено в 1920 году. Официально Мэйдзи Дзингу открылся в 1926 году, а во время Великой восточно-азиатской войны, так японцы называют Вторую мировую, святилище было уничтожено американцами. Реконструкция существующего здания, которая была поддержана многими японцами в Японии и за границей, была закончена в 1958 году. Посетив этот храм, каждый турист осознает, что только величественный правитель смог бы превратить Японию в современное государство. Чем же прославился этот самый Мэйдзи? Есть даже такая теория. Реставрация Мэйдзи. Он поменял сознания японцев. Он приблизил их культуру к европейской. Вы только вдумайтесь. 1870 год. Появляется государственный флаг. То самое красное солнце. Красный круг. Первая газета. И рикша. Ну хоть что-то. Передвижение становится быстрее. 1871 год. Японец надел костюм, наконец-то начинают есть мясо, пить молоко, и в оборот входят деньги. Кстати, про мясо. Посмотрите на старые гравюры самураев. Они же маленькие. Все-таки совсем не есть мясо, причем веками, вредно. А тут начал меняться облик японца. В 1872 году построена первая ветка железной дороги. Токио – Иокогама. В 1883 году заработал телеграф, начали строиться каменные дома, японский император перестал чернить зубы и провел первую, как мы сегодня говорим, фотосессию. То есть вы должны понимать, что очень долго в Японии император был потомком бога. Никто толком не знал, как он выглядит. Никто никогда не слышал его голоса. Если, допустим, шли переговоры, то он что-то шептал своему помощнику, и тот уже громко транслировал другим. Такие традиции.

– А как же речь императора о капитуляции?

– О! Это другое. И это было сильнейшим стрессом для всего населения страны. Во-первых, услышать голос императора. Да, это случилось в 1945 году. Японцы испытали грандиозный шок. Признать свое поражение. Невероятно! Тогда многие сделали сеппуку. Страшный день для Японии. Сравнимый с самой бомбардировкой. Но мы уже с вами забежали вперед. Сегодня у нас Мэйдзи. Святилище и парк. Здесь, кстати, всегда прохладно, даже в самые жаркие дни. Еще раз для Эрика. Не темно. И свежо. Территория окруженного деревьями святилища является характерным примером уникальной японской храмовой архитектуры в традиционном нагаре-дзукури стиле. При строительстве использовался кипарис из Кисо. В саду представлены все разновидности деревьев и кустарников, которые произрастают в Японии.

– То есть здесь синто? А как не запутаться?

Светлана немного занервничала.

– Для вас самое простое отличие – это ворота. Тори. Если вы видите ворота, то это синто. И, кстати, заметьте, что рядом с воротами нет никаких ограждений. То есть вы можете пройти через ворота, а можете их обойти. Это тоже часть религии. Вы свободны. Никто никого ни к чему не принуждает. У человека всегда есть выбор. Собственный выбор. По какому пути ему идти. Еще обязательно обращайте внимание на статуи животных или каких-нибудь чудищ. Это могут быть львы или лисы. Их называют «сиси». Обычно они охраняют вход в храм. Правый – всегда с открытым ртом, левый – с закрытым. Что символизирует начало и конец. Или звук «ом».

– А вот эти бочонки?

– Это подношение богам. Я вам уже говорила. Они из разных стран. Там есть не только саке, но и вино. И виски.

– И никто их не пьет?

– Обязательно пьют.

Светлана снова забеспокоилась.

«Вот странная она, – подумала Лиза. – Рассказывает интересно, но только то, что сама считает нужным. Даже не хочется ей вопросов задавать, сразу себя каким-то дураком чувствуешь».

– Давайте еще вам рассказу, как нужно посылать богам просьбы. Это важно. Бросили монетку, дернули за веревочку, поклонились, два раза хлопнули в ладоши и опять поклонились. Важно все делать именно в этой последовательности.

– Я обязательно запутаюсь, – вздохнула Инесса.

Москва, 1980

Вадим

Вадиму было девятнадцать. Как этому мальчишке, который очень ему напомнил себя в молодости. Когда Вадим был маленьким, они обязательно ездили к морю. Мама считала, что солнце ребенку просто необходимо. Витамин «Д» невозможно потреблять только из рыбьего жира. Две недели на море, а потом к бабушке в деревню. После умерла бабушка, и деревня отпала сама собой. И бабушка умерла, и Вадим вырос. Институт меняет человека. Был мальчик, разом стал мужчина. И отдых предполагался уже мужским. Хотя две недели с мамой все же оставались неприкосновенными. Летом Вадим болтался в Москве, иногда ездил с друзьями в близлежащие палаточные городки. Мать отпускала с неохотой. И волновалась, и ревновала. А тут вдруг на работе предложили путевки.

– Вороново. Вадь, ты как?

– Да скукота…

– Там озера есть. Территория большая, лес. Библиотека опять же. Давай поедем. Ты же знаешь, у меня проект сложный, а тут все-таки смогу переключиться. Скорее всего, конечно, вот прямо так двадцать один день себе позволить не смогу, наверное, придется периодически в Москву мотаться. Ну вот такая у тебя мать непутевая, не обзавелась дачей. Думала, что деревни достаточно. А оказалось, нет. Ну прости, не могу я туда после смерти бабушки ездить.

– На могилу же ездим? – Вадим долго скучал по деревенским каникулам, потом привык. Но когда они раз в год ездили в Токму, он уже на подъезде радовался родному запаху, иначе одетым людям, попадавшимся по дороге, грязноватым грузовичкам, поднимающим вокруг себя столбы пыли. В голове всплывали ощущения утренней росы и надрывные петушиные крики. А еще звенящая тишина.

– То – другое. Ну что, рискнем? Тебе все равно диплом писать. Так уж лучше на свежем воздухе под березками.

Вадиму совершенно было плевать на воздух и березки. Воздух он не ощущал, березки особенно не видел, а вот Анну заметил сразу. Анна отдыхала в пансионате с мамой и шестилетним сыном. Частенько молодая женщина уходила с детской площадки и шла в тенистую беседку, где Вадим приспособился заниматься своим дипломом. Беседка, видимо, была оборудована для шахматистов: удобные столики, широкие лавочки. Как-то присела рядом.

– Не помешаем?

Вадька просто пожал плечами. Про себя подумал: естественно, помешаете. Но девушка молча пристроилась на краю скамейки и отвернулась, наблюдая за ребенком. Мальчик тихо бродил вокруг беседки, выискивая в траве шишки и занимательные камешки.

– Оздоравливаемся перед школой, – прокомментировала она.

– А море? Вроде же на море люди оздоравливаются?

– На море можно поехать на три недели, а здесь – и три месяца прожить.

– Так долго?

– Мужу положено.

Они не знакомились, но имели друг друга в виду. Кивали при встрече, иногда даже улыбались. Вадим присматривался к этой большой, но совершенно, как ему казалось, безразличной друг к другу семье.

Муж появлялся на выходных, сменяя тещу. Любопытно было наблюдать ту смену караула. Когда двое взрослых людей гордо проходили мимо друг друга с высоко поднятыми подбородками. Каждый считал, что другой ему обязан. Зять вывез тещу на целое лето в элитный дом отдыха, а теща была уверена, что гробится на непосильной работе по присмотру за его чадом. Вообще каждый в этой семье считал себя главным, а остальные должны были быть ему обязанными.

– Что бы вы без меня делали? Живу в прислугах, – слышалось от Ларисы Владимировны.

– Не забывайте, чей хлеб вы едите, – тихо, но так, что слышала вся детская площадка, шипел зять Олег Михайлович.

– Я еще чай пью.

– Заметьте, настоящий английский.

– Как я от вас устала, – вздыхала Анна. – Скорее бы в Москву.

Был еще один сценарий.

– Скорее бы вырос это чертенок. – И в этом семья была, к удивлению, единодушна.

Чертенок Левушка тоже периодически вставлял:

– По-моему, вы про меня забыли. Ну хоть кто-нибудь будет за мной следить?

При этом как раз за Левой все и все время следили. Это друг на друга они не смотрели, а вот на Леву постоянно. Но, видимо, Леве хотелось чего-то большего. Или чтобы с душой. Вот ведь маленький, а все понимал.

Все это ужасно забавляло Вадика. Это же бывают такие семьи, что все и все время друг от друга уставшие. У них в семье было совсем не так. Мать вечно на работе, вечно в своих лабораторных испытаниях, домой приходила всегда чуть живая, но всегда с горящими глазами. За ужином она обязательно подробно рассказывала сыну о результатах своих исследований. Собственно, она его химией и заразила. Он видел, как это интересно. Отца своего он помнил плохо и рано понял, что спрашивать – ранить мать. А ранить ее никак не хотелось. Он ее берег. Любил, восхищался, знал, что она друг. И даже тот самый пубертат в их семье прошел весело и без скандалов. Ну, напился пару раз так, что ребята волоком домой принесли, ну, застукала его мать курящим у соседнего подъезда… И что? Дело-то житейское. Вместо взбучки мать вспоминала свою разгульную юность:

– Не кисни! У всех бывает! И я как-то в институте на картошке напилась. С тех пор водку и не пью. А попробовать все равно нужно.

Курить? Тоже никогда не запрещала.

– Если думаешь, что тебе это надо, то кури, что ж поделать. Но только все из своих «обедов». Выкручивайся.

И Вадим долго выкручивался, а потом бросил. У него была мировая мать. Непохожая ни на чью из матерей его друзей. Вечная вечерняя картина. Мать сидит на табуретке в коридоре, ноги вытянуты, голова прислонилась к стене, глаза слегка прикрыты.

– Вадька, умираю с голоду! Что имеем?

– Да вроде ничего.

– Это жаль. Я тогда быстро вниз за сосисками, ты пока воду кипяти. Обойдемся без гарнира? Но завтра с меня царский ужин! Вот увидишь. Приготовлю тебе котлеты по-киевски!

– Да уж, заливай! Сам за сосисками сбегаю, гони кошелек. Но вот уж воду ты вскипяти!

С годами мать поменялась, стала более степенной и домовитой. Но иногда они, как раньше, могли просто обойтись сосисками на ужин. Сняв пленку и макая растрескавшуюся сосиску в злую горчицу, Вадя с упоением слушал про новые испытания и новые возможности. Химия – это будущее. На ней все держится, она у истоков. Потому что это объективно.

Анна нашла его в беседке. Он решил еще поработать после ужина. Освещение прекрасное, сезон комаров закончился. Она прибежала, запыхавшись:

– Слушай, пацанчик, можешь помочь?

Вадька тогда страшно оскорбился за пацанчика.

– Чего вам, тетенька?

– Да не обижайся ты! У Левушки температура поднялась. Можешь съездить в аптеку? У тебя же велосипед. А я, как назло, одна. У мужа работа, а мать, видите ли, обиделась и умотала в Москву. Вот деньги. Врач только утром придет, а я боюсь в ночь без лекарств оставаться. Только ты уж побыстрее, чтобы до закрытия успеть… – сказав, она немного отдышалась. – Меня Анна зовут. Тебе можно Нюра.

– А я для всех просто Вадим.

– Ну давай, Вадим. Я тут все написала. Я побегу к Леве. А то он проснется и испугается. Ты как лекарство купишь, в наш домик занеси. Мы вон там живем. – Нюра махнула рукой.

Вадя не стал уточнять, что прекрасно знает, где тот самый домик. Они с матерью жили в общем корпусе, но были в доме отдыха еще и отдельные коттеджи. Так сказать, для избранных. Ему было очень любопытно, как там все обставлено. Но вот, стало быть, будет возможность посетить.

Парень сунул записку и деньги в нагрудный карман куртки, перекинул ногу через раму и понесся в поселковую аптеку. Книги так и остались в беседке. Да кому они нужны?

Вернулся минут через сорок. Тихо постучал в дверь коттеджа. Анна открыла мгновенно.

– А я тебя в окошко видела. Быстрый ты, – говорила она шепотом. – Левушка так и не просыпался. Но чувствую, горит. Так что проснется, я ему сразу жаропонижающее. Да ты заходи. Хочешь чаю? Проходи, проходи. – И Нюра прошла вперед.

Вадим скинул кеды у порога и пошел за ней.

– Разулся? Правильно. Мы тут без обуви ходим. Полы деревянные, приятно. Все натуральное. Я, конечно, устала тут как собака, взаперти сидеть, но ясно, что все для пользы здоровья. Ага. – Она открыла полку на кухне. – Есть варенье, есть печенье. Вот, сижу отъедаюсь, уже на морскую свинку похожа. Сама себя ненавижу. А что делать? Скажешь, сила воли плюс характер? А у меня нету. Ни силы воли, ни характера.

Нюра все говорила и говорила, быстро и плавно передвигаясь по большому пространству объединенной кухни-столовой. Она и впрямь не была Дюймовочкой. Но толстой Вадим бы ее тоже не назвал. Крепкая, ладно сбитая, ширококостная и белокожая. Покатые плечи, полные руки с пухлыми пальчиками, полные же ноги с нависшими коленками, которые видны были из-под достаточно коротких платьев. Возможно, вес ее и не украшал, но и не портил. Была в Анне какая-то здоровая молодая сила. Вот завтра похудеет она… И что? Что от нее останется? Хотя останутся красивые золотисто-рыжие волосы, убранные в простой пучок, белая кожа, ярко-красный румянец на лице, как у всех рыжих, выразительным пятном по середине щеки, зеленые глаза. Да, много что останется. Но похудеть не мешало бы. И как же ей идет имя Нюра. Просто барышня-крестьянка. Нюра как будто прочитала его мысли.

– Думаешь, похудеть бы мне не мешало? Да сама знаю. Но сначала Леву кормила, потом стресс на стрессе. То у мужа неприятности на работе, то они с мамой собачатся.

– А он тебя старше?

– Заметно?

– Ну вообще-то да.

– На пятнадцать лет. Мне двадцать девять, ему сорок четыре. Это из-за того, что он лысый. А так он хорошо выглядит… На мой взгляд.

Из соседней комнаты раздался плач ребенка.

– Подожди. Садись. Ты не торопишься? Не уходи, пожалуйста.

И Нюра понеслась к Леве. Слышно было, как она взяла ребенка на руки, уговаривала его: «Да, ты мой хороший. Да, разболелся. Но мама рядом».

– Вадим, помоги, пожалуйста.

Вадим тут же показался в дверях.

– Я его сейчас положу, поговори с ним. Ну, о чем хочешь. – Она заметила недоуменный взгляд юноши. – Я только лекарства ему намешаю. Это две минуты. Левушка, не скули, сейчас мама все сделает.

Вадим сел рядом с малышом и начал нести что-то из разряда: когда ты болеешь… И тебе себя жалко.

– Ну что, брат, заболел? Но ты не кисни. Все болеют.

– И ты?

– Ну, сейчас уже нет. Я спортом занимаюсь. А маленький, да, болел.

– А каким спортом?

– Плаваю.

– Я тоже буду плавать.

Как он похож на мать. Такой же рыжий, правда, весь в веснушках. У Нюры кожа была фарфоровая. Если бы не полнота, она была бы идеальной гейшей. Все равно они все в париках, так что цвет волос не имеет никакого значения. Но вот цвет кожи! Вадим много читал про Японию. Много знал про гейш. Они уже с утра покрывали лицо специальными белилами. Белое лицо и красные губы. А были еще майко. Ученицы гейш. Те губы не красили, и все сразу понимали, это только майко. Но когда-нибудь она станет настоящей гейшей.

Тогда он просидел у Нюры до полуночи. Вместе давали лекарство, потом Лева попросил Вадима еще что-нибудь рассказать. И он говорил, пока мальчик не уснул.

– Уф, вроде сбили температуру. Спасибо тебе. Ты уж не обижайся на меня.

– За что?

– Ну, за пацанчика. Слушай, а давай дружить! Не знаю, как тебе, а мне с тобой интересно.

Дурь какая, дружить Вадиму девочка последний раз предлагала в классе втором. Но он, сам себя не узнавая, тут же ответил:

– Давай. Я вам завтра завтрак принесу. Хотите?

– Хотим.

Вот так и завязалась та странная и томительная для обоих дружба.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации