Текст книги "Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник)"

Уроки для взрослых

Поздно вечером в квартире Тани Игнатовой раздался телефонный звонок.

– Танечка, тут одна дама очень просит позаниматься с ней индивидуально.

– И как она себе это представляет? – Таню нервировала людская бесцеремонность.

– Представляет, что вы будете к ней ездить на дом. Сразу скажу, что руководство не возражает, и она готова вам очень прилично платить.

– Нина Евгеньевна, ну вы же знаете мою ситуацию. Мне кажется, это абсолютно нереально. Потом, когда? У меня сейчас группа, времени просто нет.

– Танюш, это моя личная к вам просьба. По поводу нее был звонок. Отказать я не могла. Я уже дала номер вашего телефона. Во всяком случае, выслушайте ее.

– А она может хотя бы ко мне домой приезжать?

Администратор курсов заочного обучения Нина Евгеньевна тяжело вздохнула:

– Похоже, нет. Но платить она будет.

Странный какой-то разговор. Тане сейчас совсем не к месту. Но она решила не задумываться раньше времени, может, еще никто и не позвонит.

Месячные курсы «Бухгалтерский учет в совместных предприятиях» Таня Игнатова вела уже год. И, надо сказать, делала это довольно успешно. То есть и слушателям нравилось, и ей самой тоже. А ведь сначала даже не думала, что из этой авантюры что-нибудь получится.

А начиналось все так. У Тани совсем разладились отношения с директором компании, в которой она работала главным бухгалтером. На работу шла, как на каторгу. Директор постоянно Таню в чем-то подозревал: то в том, что она мало работала, то в том, что она недостаточно квалифицированна. Или Таня просто его раздражала своими советами. А как не советовать, когда он всякие глупости придумывает. Совместные предприятия тогда только начинали свою деятельность, все было не очень понятно: как работать, по каким нормативным актам, с какими документами? То есть даже Танюше Игнатовой непонятно – бухгалтеру со стажем, а Таниному директору, простому инженеру, почему-то все было понятно. Специалистом Таня считала себя неплохим, знающим, в меру смелым, в меру прогрессивным. Несмотря на Танин тридцатилетний возраст, опыт работы главным бухгалтером у нее уже был. Так что сомнительные идеи директора не могли вызывать у нее одобрения. И она говорила ему об этом прямо. При этом, наверное, не всегда корректно указывая ему на его недалекость. В общем, не сложилось у Тани Игнатовой с директором. А если у главного бухгалтера не складывается с директором, то кому-то надо уходить. Поскольку предприятие принадлежало не Тане, а ему, выбора у Тани Игнатовой не было. Уходить пришлось ей.

Все как-то не складывалось в тот период в Таниной жизни. Муж заявил, что совместная жизнь с Таней его больше не устраивает, и он решил уйти. Директор предложил уйти ей самой. Так что одновременно все расползлось в разные стороны. Навалилось все и сразу. Но по своей натуре Таня была человеком сильным и умела начинать сначала. В личной жизни уже гулял вокруг Тани один ухажер. И вариант был неплохой, так что оставалось решить рабочий вопрос.

Общие знакомые предложили попробовать почитать лекции в одном из открывающихся коммерческих центров обучения. Как раз требовались преподаватели бухучета, причем именно на учет в совместном предприятии.

Таня задумалась, получится ли? И может, действительно, попробовать? А почему нет?

Для начала нужно было подготовить пробное занятие на полтора часа. Таня Игнатова умела общаться с людьми, умела располагать их к себе. Жалко, что тема для общения была такая нудная. Но можно и про нудное рассказывать весело. Таня на какое-то время задумалась, а потом села и написала свою лекцию. Главное, чтобы было интересно. Работала Таня давно, всяких смешных и интересных моментов в ее практике было достаточно, ну и немного, не утомляя особо слушателей информацией, можно и про бухучет поговорить. Больше всего Таня боялась рассказать про все за десять минут. Мама, бывший профессиональный педагог, посоветовала каждую часть лекции в тетрадке расписать поминутно и не отклоняться от плана.

Так Таня и поступила. Трясло, конечно, Танюшку от страха, и голос дрожал, но лекцию она выдержала, и где-то в середине занятия поняла, что ее слушают. Причем с интересом! И там, где должны по ее плану улыбаться – улыбаются, где смеяться – смеются. В конце подходили, благодарили, спрашивали, где можно еще послушать лекции Тани Игнатовой. Таня не стала распространяться, что это ее первое в жизни занятие. Может, кстати, и последнее. Но было очень приятно, что кто-то хочет послушать ее еще раз.

В Коммерческом центре Танину работу оценили положительно и предложили ей вести месячные курсы. Вечерами, три раза в неделю. Таня плясала от восторга! Красота! Целый день дома. Занимайся своими делами, три вечера в неделю напрягись – и свободна. Мечта, а не работа! Правда, лекции надо было как-то написать, потом их запомнить и людям так рассказать, чтобы они поняли.

Танюша нашла свои старые институтские учебники и, к своему великому изумлению, ничего в них не поняла, как будто на китайском языке написано. Сама удивилась, как она училась-то и экзамены сдавала на положительные оценки? Позвонила в Центр: «Я с удовольствием чему-нибудь научу ваших слушателей. Вот только чему учить-то, объясните. Научу чему-нибудь плохому, сертификат-то Центр будет давать?»

– Ну что вы, Татьяна Анатольевна, вы так давно работаете, сами знаете, чему и кого надо учить!

– А еще такие лекции ведет кто-нибудь?

– Ну, просто бухучет ведет один преподаватель, профессор.

Таня решила профессора посетить, все у него переписать, а потом самой рассказывать. Ну все, волноваться больше не надо!

Профессор оказался старушкой лет восьмидесяти, с дефектом речи и, как Танюше показалось, уже и с дефектом головы. Во всяком случае, про что она рассказывала, Таня понять не могла. При том, что всю лекцию очень напрягалась. К концу занятия Таня поняла, что больше она к ней не придет и людям эти лекции читать не будет никогда! Просто непорядочно как-то получится. Курсы все-таки платные и денег стоят немалых. Ну должен же народ хоть какое-то удовлетворение, кроме корочки, получить. Даже если просто анекдоты рассказывать, и то больше было бы толку, чем от лекций этого профессора. Таня начала волноваться. Через неделю нужно что-то три раза в неделю людям говорить, а что говорить, непонятно. И никому, главное, дела нет.

Таня решила зайти с другого конца. Выяснить, что это за люди и зачем им все это надо. Может, им это не очень уж надо, тогда можно с ними хоть песни разучивать, лишь бы они довольны остались. Поехала в Центр, просмотрела анкеты. Да нет, песни им, видимо, не нужны. Нужен все-таки бухучет. В основном это были люди с высшим образованием, которые хотят открыть свое дело. На дворе 1995 год, все хотят быть бизнесменами. Вот удивительно все-таки, почему люди думают, что за двенадцать занятий можно узнать то, что студенты в институтах учат целых пять лет?

В общем, задача Тане Игнатовой была ясна. Этим людям надо помочь и объяснить им доступно, как жить, если в твоей жизни появляется такое дело, как бухгалтерия. Не стать при этом сумасшедшим, остаться нормальным человеком и одновременно вовремя сдавать балансы и платить налоги.

Она придумала такое абстрактное предприятие с сотрудниками, с их зарплатами. Кого отправила в отпуск, кого на больничный, придумала им какую-то деятельность и за месяц подвела итоги. Получилась сквозная задача. Таня ее разбавила полезной информацией: как найти правильный подход к налоговому инспектору и что делать, если работник запил и не вышел на работу. Вышло познавательно, легко и не скучно. Главное, не скучно самой Тане. Посетив лекцию профессора, Таня поняла: для того, чтобы тебя слушали, нужно, чтобы нравилось самой. Нет… это не совсем правильно. Нужно, чтобы было легко и весело, чтобы не сухие и скучные факты излагались, а чтобы за словами стояла жизнь, и все были вовлечены в процесс.

Итак, идея была сформирована, лекции написаны. На целый цикл. И Таня начала отрабатывать свое детище на свободных слушателях.

Все рассчитано было абсолютно верно. И с тех пор Таня Игнатова всегда начинала первое занятие со знакомства. Поднимала каждого, он представлялся, рассказывал, кто он, что он и зачем сюда явился. Ей было важно всех расшевелить, всех вовлечь, пусть люди поговорят, друг друга поисправляют, послушают себя. Сделала все так интересно, что сама удовольствие получала и всем нравилось. Даже хулиганить начала. Танюша всегда выглядела значительно моложе своих лет. Открывают аудиторию на первое занятие, и все ждут, какой он будет, этот преподаватель – дядька с бородой или тетка в очках? И когда Таня садилась за стол преподавателя, люди испытывали шок: «Чему нас может научить эта пигалица?! Да мы ей в родители годимся! Короче, верните деньги!» – Отлично, цель достигнута. Для чистоты эксперимента Таня на первое занятие специально одевалась достаточно легкомысленно (юбка короткая, хвостик с яркой заколкой). И вот за первый час она должна была переубедить этих людей, настроить на рабочий лад. Они не должны были пожалеть, что попали в ее группу.

Работу свою Таня очень полюбила. Люди попадались сплошь интересные, самой было чему у них поучиться. Иногда, правда, совсем даже наоборот. Сядет вот такая вредная тетка на последнюю парту и ухмыляется целый урок. Вот кто его знает, чего ухмыляется? Может, у нее нервный тик, а может, Таня какую-то околесицу несет? А тетка про это все понимает. Теперь пойдет, нажалуется, и выгонят Таню с «три раза в неделю на работу ходить». «Не поддавайся, Танюшка, на провокации! – говорила Таня сама себе в такие моменты. – У тебя в классе тридцать человек, и ухмыляется только одна. Не могут же все быть дураками, а одна умной?»

В итоге на последнем занятии именно эта тетка благодарила больше всех, говорила, как ей было интересно.

Таня рассматривала телефонную трубку. «Что же мне все-таки делать с этой индивидуальной слушательницей? Ну вот что я ей скажу, если она позвонит?»

Что греха таить – самоотдачи лекционная работа требует огромной. Держать аудиторию – это не просто, после занятия выжата, как лимон. Хорошо, что Таня придумала систему, когда работают все, а не она одна. Все-таки разрядка. Можно вздохнуть, перевести дух, заглянуть в конспект. Но индивидуально она никогда не работала! Получится ли? Да и, честно говоря, представила Таня себе этакую фифу – жену нового русского. Не может она, видите ли, в коллективе! Видите ли, противно ей в общей массе про новое узнавать. Нет, нужно отказываться!

– Татьяна Анатольевна? Мне ваш телефон в Коммерческом центре обучения дали. Я бы хотела пройти курс бухучета. – Голос был достаточно приятный.

– Здравствуйте, мне говорили о вас. Следующий курс начинается через две недели. Три раза в неделю, занятия проводятся вблизи метро «Войковская», очень удобно, – со злорадством в голосе ответила Таня. Она решила эту студентку поставить на место сразу.

– Мне это неудобно, я договорилась об индивидуальных занятиях.

Вот как, она уже, оказывается, договорилась! Таня начала уже тихо заводиться. «Спокойно, Ипполит, спокойно!»

– Как вас зовут?

– Нелли Владимировна.

«Буду отказывать ей, не хамя, а по науке», – решила Таня. Есть такая схема, кстати, она очень правильная и дает возможность отказать собеседнику так, чтобы он не остался с ощущением, что у него есть еще какие-то шансы. При этом человек остается и не очень раздосадованным. Сначала надо сказать твердое «нет». Потом объяснить причину этого. А потом уже пообещать, что в дальнейшем, когда-нибудь, что-нибудь можно будет сделать. Главное, эти три пункта не перепутать местами. Сначала твердое «нет». Хорошо, начали:

– Уважаемая Нелли Владимировна, к сожалению, это невозможно, я не веду индивидуальных занятий. – Точка, пауза, ждем реакции. При этом голос у Тани – твердый, бескомпромиссный. Сама собой начала гордиться.

– Но, Татьяна Анатольевна, мне сказали… – А вот у дамы-то голос уже растерянный, видно, давно ей в жизни никто не отказывал.

– Нелли Владимировна, приношу за Центр свои извинения. Но, действительно, и времени у меня нет, и опыта таких занятий тоже.

Немножко Таня смягчилась. Наверное, зря.

– Я вас очень прошу (тон совсем не просящий, но и не требовательный), поверьте, мне очень нужны эти занятия. А в группе я действительно не могу заниматься, вы потом сами поймете, почему. Безусловно, вам придется ездить ко мне домой, поэтому назовите вашу цену.

И тут Тане стало любопытно, что за человек находится на другом конце провода, какая она, эта Нелли Владимировна. И Таня Игнатова решила дать себе последнюю попытку отказаться от этого сомнительного мероприятия. Она назвала абсолютно заоблачную сумму, ну просто нереальную. Столько занятие не стоит, Таня это понимала, причем ни у кого не стоит. Она, в конце концов, не в МГИМО тетеньку готовить собиралась. Но слово было уже произнесено. На том конце провода тоже человек был неглупым и тоже сразу понял, что цена какая-то странная и совсем неадекватная. Но мадам решила держать марку до конца. Практически без паузы прозвучало:

– Хорошо, завтра в девять жду вас у себя. – Объясняет адрес и хлоп трубку! Таня в растерянности осталась сидеть рядом с телефоном. «Вот это да! Что делать-то? Ну и влипла!» – Тане стало стыдно, что она запросила такую сумму. Но кто мог предположить, что мадам согласится? Таня же просто так сказала, чтобы та отстала. Ну вот, достанется теперь Танюшке от родственников. Опять они будут винить ее в меркантильности.

Вот ведь как Тане от них досталось, когда она несколько лет назад продала коляску своего сына Никитки! Коляска попала к Тане уже далеко не новой. Но была она безумной красоты, «под кожу», терракотовая, с окошками. (Это потом Танюша поняла, что окошки нужны специально, чтобы у ребенка косоглазие развивалось. Какой-то немецкий враг ее сделал. Или он бездетный был.) Но главное – эта коляска плохо ездила. То есть из дома она выезжала, но стоило Тане начать переходить дорогу, как у коляски начинали отваливаться колеса. И непонятно, что было делать – за колесами бежать или коляску на руках нести. Хорошо, граждане у нас сердобольные и сами бегали между машин, вылавливая отвалившиеся колеса. Не коляска была, а мучение. Никитка вырос, коляску можно было на самом деле просто выкинуть, но Таня написала объявление и повесила возле магазина «Детский мир». В тот же день ей позвонил молодой человек и сказал, что прочитал объявление и готов к покупке. Про цену, что характерно, не спросил. Таня решила, может, даст хоть что-то, и то ладно. Молодой человек оказался морским офицером, совершенно хлопнутым по голове известием, что у него родилась дочь. Таня сразу сообразила, что он не в себе. А коляска, действительно, была красоты невероятной! Короче, продала ее Таня дороже, чем купила. Офицер как с глупой улыбкой пришел, так с глупой улыбкой и ушел. В придачу он вез Никиткину коляску. Семья не разговаривала с Таней Игнатовой целую неделю.

Таня стола на углу сталинского дома, напротив американского посольства. Без десяти минут девять. Пришла вовремя, как штык. Еще бы, за такие деньги опаздывать Таня не имела права ни на минуту. Раньше приходить тоже нельзя, решила постоять еще минут пять. Как Тане казалось, подготовилась она достойно – и внешне, и внутренне. Конспекты в портфеле, одета строго, но дорого, в сумочке сменные туфли, чтобы не ходить в чужих стоптанных тапках. Таня терпеть этого не могла.

Дверь ей открыла довольно миловидная женщина лет сорока восьми, приятно улыбнулась и пригласила войти в комнату. В комнату шли долго, через сеть коридоров. Когда дошли до места назначения, Таня, чтобы показать серьезность намерений, попросилась вымыть руки. Пусть видят, что она еще и чистоплотная, и за их шальные деньги заразу в дом не принесет.

– Наши занятия будут длиться полтора часа, сначала теория, потом практические занятия, потом проверка домашних заданий. Предупреждаю, задавать буду много, выполнять задания строго обязательно! – Таня говорила четким поставленным голосом. Нелли немного струхнула. Уже небось пожалела, что в эту историю ввязалась, но пыталась изо всех сил виду не показывать.

– А у меня получится? А что, если нет, может, я неспособная какая?

– Да не волнуйтесь, я на то и здесь, чтобы у вас все получилось, – немного смягчила Таня тон.

– А сколько занятий всего? Как думаете, мы за месяц уложимся? – А что Таня могла думать? Может, они и за два дня уложатся. Таня же никогда не вела индивидуальных занятий. Может, это будет, как с той лекцией за десять минут? Вслух Таня глубокомысленно произнесла:

– Все будет зависеть от ваших способностей. У вас, я надеюсь, образование высшее?

– Да, но оно гуманитарное, я филфак МГУ в свое время заканчивала.

– Ну вот видите, языки знаете, значит, память у вас хорошая, точно все будет в порядке!

– Вы знаете, Татьяна Анатольевна, я все время чему-нибудь учусь, то дизайну, то на стилиста.

Тане стало немного понятнее, что здесь происходит. То есть дамочка постоянно чему-нибудь учится. Убивает свободное время. Ну, тоже достойно уважения, не просто в окно смотрит и по телефону разговаривает. С другой стороны, лучше бы она пошла учиться шторы шить, все больше пользы. Говорить это вслух Таня не стала, не профессионально.

– А почему в этот раз именно бухучет учить будем?

– Муж хочет мне предприятие подарить. – Ну вот, уже зацепка есть.

– Ну что, тогда начали!

Таня занималась с Нелли уже второй месяц, и не потому, что у ее подопечной что-то не получалось. Схватывала Нелли быстро, задачки Танины дурацкие решала легко. Просто обе стороны быстро поняли, что общение доставляло обоюдное удовлетворение, и решили не торопить учебный процесс. Периодически Таня давала Нелли отдых, и тогда они с удовольствием обсуждали что-нибудь очень далекое от бухучета. При этом Таня не забывала поглядывать на часы, помня, сколько денег она за эти занятия получает. Поэтому больше 15 минут разговаривать на отвлеченные темы она себе не позволяла.

В соседней комнате занималась с преподавателями тринадцатилетняя дочь Нелли Ксения. В основном английским, при чем, как заметила Таня, англичанка в перерывах между занятиями еще и за хлебом бегала. К Тане с такими просьбами Нелли не обращалась.

Два раза в неделю к Ксении ходил учитель пения. Почему они все решили, что у девочки есть слух, непонятно. То есть понятно, что его не было. И Тане безумно сложно было сохранить всю серьезность, когда она слышала, как Ксения никак не могла попасть в ноту. Но раз от раза получалось лучше. Как-то Таня ехала в лифте вместе с этим концертмейстером:

– Ну у вас талант! Вы ее все-таки чему-то научили!

– Да ну что вы! Просто я теперь даю ей петь только те ноты, которые она точно возьмет, и произведения подбираю соответственные. Тяжелый все-таки у нас труд. Всегда же видишь – толковый ученик или полный бездарь. Но вслух сказать не моги. Восхищайся, деньги и за это получаешь.

При общем, на первый взгляд, благополучии Таня видела, что в семье все непросто. Папу она не встречала никогда, но, судя по всему, он где-то существовал. Кто-то же это все оплачивал. Понятно было, что Ксения – поздний ребенок.

– Ксения мой третий ребенок, двое детей у меня умерли, – ответила на Танин немой вопрос Нелли Владимировна.

– При родах?

– Нет. Старший сын погиб, ему было девятнадцать, а вторая дочь родилась очень больная, прожила три года. Нам с мужем сразу сказали, что она не жилец. Но мы боролись. Всех светил на ноги подняли. Ничего не помогло. А после смерти Юлечки Андрюша, это наш покойный сын, начал нас упрашивать родить еще ребенка. Я даже слушать не хотела, а потом поняла, что для него это слишком серьезно. Понимаете, он как будто чувствовал, что скоро уйдет, понимал, что не может нас одних оставить. Так Ксения появилась. Ну ладно, не будем о грустном. Зато Ксения очень здоровая девочка. Она вообще не болеет. И очень талантливая. Ну вы же слышите, как она поет? – Таня с радостью подхватила мысль о талантливой Ксене, чтобы закрыть неприятную тему. А через пятнадцать минут снова:

– Ну, давайте к нашим баранам. Так какое получается сальдо – дебетовое или кредитовое?

В тот памятный солнечный день у Танюши было на редкость прекрасное настроение. Она снова, уже в который раз, подходила к практически родному дому. Занятия эти были нескончаемыми. Бухгалтерских задач можно придумать море. Никто не хотел расставаться, Нелли готова была платить, Таня с удовольствием преподавала и общалась с интересным и неглупым человеком.

Нелли Владимировна открыла дверь, и Таня сразу поняла, что сегодня что-то не так.

– Татьяна Анатольевна, занятия сегодня не будет, пойдемте на кухню.

На столе стояла наполовину пустая бутылка коньяка, рюмка, тарелка с лимоном, сыр. Таня немного помедлила. Этого еще ей не хватало! Понятно стало, что полбутылки коньяка Нелли уже выпила самостоятельно. И это несмотря на раннее утро.

– У меня сегодня годовщина смерти сына. Сядьте, давайте помянем. Вы не волнуйтесь, я занятие оплачу, просто в голову все равно ничего не полезет, – она достала вторую рюмку, налила по полной.

– Ну, светлая память, – и залпом выпила. – Андрюша погиб в армии. Мы уже закрытый гроб получили. У меня ведь отец генерал. Мог спокойно его от армии отмазать. Нет, говорит, в нашей семье дезертиров не будет! Андрей скромный был, тихий. Мне, конечно, надо было настаивать. Какая армия? Но он тоже: «Раз дед так решил, пойду!» – и муж был не против. В общем, считайте – собственными руками. Простить себе не могу. Папа так от удара и не оправился. Умер через месяц после Андрюши.

– А как погиб-то? – Таня все еще сжимала рюмку в руке, боясь пошевелиться.

– Сказали, что осложнение после гриппа, воспаление легких. Ты понимаешь, я с ним за день до этого по телефону говорила! Не было там никакого гриппа! Вроде показалось, что что-то не в порядке. Спрашиваю: «Андрей, что-нибудь случилось?» – «Мам, не волнуйся, сам разберусь». Надо было ехать, бежать надо было!

Нелли вытирала непослушными руками мокрое от слез лицо.

– Танечка, слушай, девочка, за детей нужно бороться, они никому кроме нас не нужны. И они знать должны, что мать их вытащит из любой ситуации. А я не вытащила. Могла, обязана была, а не вытащила.

– Но как же, кто-то же был виноват? – Таня плакала уже вместе с Нелли. Примеряла рассказ Нелли на маленького Никитку – Искали, судились, – бесполезно, и сейчас я состою в обществе матерей, дети которых погибли в армии, стараюсь как-то помочь. Ладно, совсем я вас перепугала. Спасибо, что выслушали меня. Это, знаете, та боль, которая не отпускает никогда; может немного притупиться, но она всегда со мной. И мальчик мой со мной.

Таня шла домой совершенно оглушенная. Так вот откуда эти бесконечные курсы, уверенность в том, что у Ксении все будет хорошо. А если так не думать, можно с ума сойти. Вот тебе и богатая дамочка! Вот и деньги, и собственные предприятия! Такое пережить – никому не пожелаешь. При этом не озлобиться на весь свет и продолжать жить. И пытаться все, что можно, дать еще одному ребенку и помогать семьям, где тоже погибли сыновья. Только теперь Таня поняла, какая сильная женщина сидела перед ней вот уже два месяца. И непонятно, кто кого учил все это время? И кому эти уроки нужны были больше?

Все так же светило солнце, по улицам шли радостные москвичи, и им было странно видеть заплаканную Таню. Таню, которая за сегодняшнее утро стала другой. Перед которой жизнь открылась с новой стороны.

Все когда-нибудь кончается. Закончились и занятия Тани с Нелли Владимировной. Расставаться было жалко, обе очень привыкли к этим встречам. Но границ не переходили и подругами не стали.

В своих мыслях Таня Игнатова еще долго потом ориентировалась на Нелли. На ее оптимизм, на желание все преодолеть и превозмочь. И собственные беды уже не казались Тане такими страшными. Таня теперь знала: с любой бедой в жизни можно справиться, только нужно быть очень сильной. И верить в себя.