Текст книги "Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник)"

Елена Ронина
Портрет в сиреневых тонах и другие истории

© Е. Ронина, 2014

© Е. Нечаева, 2014

© Д. Мерсер, 2014

© Издательство «Водолей», 2014

Портрет в сиреневых тонах

Картина

Этой ночью Катя спала плохо. Ворочалась, думала, никак не могла отогнать от себя мысли, которые роились в голове. Как пройдет завтрашний день? Как она будет выглядеть? Удастся ли то, что она задумала? А вдруг все это блажь. Или придумала она все неправильно. Завтра к Кате в дом должен был прийти художник. И он будет писать Катин портрет.

Мысль о портрете была абсолютно случайной. И вовсе не Катя должна была быть на этом портрете, а ее муж Андрей. Когда-то он сказал, что хочет этого. И Катя решила сделать мужу на день рождения сюрприз, пригласить в дом художника-профессионала. Такой нашелся практически сразу, из круга близких друзей. Член Союза художников, картины которого покупали даже галереи Парижа. Несмотря на громкие титулы, Анатолий оказался любезным и сговорчивым человеком. По телефону Катя все с ним обсудила, и Анатолий согласился приехать в ближайший же выходной. Анатолий-то согласился, а вот Андрей спасовал. Когда Катя осторожно заговорила о грядущем сюрпризе, муж отказался наотрез. То ли испугался, то ли еще не понял, зачем ему это надо. Может, боялся увидеть в будущем портрете что-то, что ему не понравится. А только решил он, что это ему не нужно. Катя расстроилась – все-таки человека подвела. Вроде уже обо всем договорились.

– Катюш, а давай тогда он твой портрет нарисует. Тебе же хочется?

Кате хотелось. Она ничего не боялась. Какая есть, такая и есть. Она видела картины Анатолия раньше и знала, что он не делает фотографического сходства.

Его картины живые, стильные, выполненные в присущей ему манере. Ну и пусть. Пусть увидит ее как-нибудь по-другому. Кате казалось, что, увидев себя глазами чужого человека, она может и сама что-то про себя узнать новое. А это всегда интересно.

И вот Катя ворочалась и думала. Как же все-таки хочется выглядеть на портрете красивой. Весь предыдущий вечер Катя перебирала свой гардероб. Что лучше надеть? Что-нибудь вечернее или, наоборот, деловое? Или, может быть, тут должны быть массивные украшения, чтобы сделать четкий акцент? И нужно ли идти в парикмахерскую? А может, показать Анатолию семейные фотографии, чтобы он понял, какая Катерина красавица! Вдруг завтра она будет не в форме? Ни для кого не секрет, что бывают у женщины после сорока не ее дни. И даже не поймешь, от чего это зависит. Бывает, и выспишься вроде хорошо, и маску какую-нибудь сделаешь, а утром в зеркало взглянуть страшно. А бывает совсем даже наоборот. И не спала, и с вечера поплакала, а встала – и хоть на обложку модного журнала. Вот как завтра Катя встанет, с каким лицом? Ведь не объяснишь этому художнику, что обычно она совсем другая, значительно лучше. Вчера по телефону Катя пыталась эти свои бредовые идеи про фотографии и прически обсудить с Анатолием (про украшения уже не рискнула).

Идею с фотографиями Анатолий отмел сразу, он-де так не работает, это не его стиль. Услышав про парикмахерскую, он стал откровенно хохотать в телефон. Тут уж Катя поняла, что звонить ему больше не надо. А то он совсем не придет, решит, что с больными на голову работать не стоит. Катя нервничала, и сомневалась, и не спала.

Уснуть удалось только под утро. И, как показалось Кате, ее сразу же разбудил голос Андрея:

– А сколько стоит портрет-то?

Катя сразу очнулась ото сна:

– Это вот так теперь принято начинать день, просыпаясь в одной кровати с любимой женой?

– Доброе утро, любимая! – Андрей нежно поцеловал Катю в ухо. – Так сколько портрет-то стоит?

Да, нужно что-то отвечать. А что отвечать-то? Андрей вроде бы не относится к категории жадных мужиков. Даже сложно его эту позицию правильно определить. Он про деньги просто ничего давно уже не знает. И про цены не знает. Он давно живет без этих знаний. С этим в их семье живет Катя. И ни в чем ни себя, ни Андрея, ни семью не ограничивает. И на все у нее хватает, и еще остается.

– Катюш, у нас деньги есть?

– Сколько нужно?

Отрицательного ответа Андрей не получает никогда. Всегда у Кати есть какая-то заначка, даже когда понятно, что вроде уже все должно быть потрачено.

Причем начиналась семейная жизнь совсем по-другому. Деньгами распоряжался Андрей. И что получалось в итоге? За квартиру не платилось по полгода. Когда приходили в ресторан, оказывалось, что деньги оставили дома. Ну это полбеды. Хуже было, когда на отдыхе выяснялось, что деньги остались дома. За это хотелось Андрея побить. Когда Андрей потерял крупную денежную сумму, стало понятно, что деньги в семье находятся в неправильных руках. Нужно было что-то менять. Выбора другого не было, решили проверить, что будет, если руки окажутся Катиными. Руки оказались правильными. Катя с деньгами обращаться умела. Они у нее надежно аккумулировались и никогда до конца не заканчивались. Даже иногда умножались. Видимо, Катя знала какой-то секрет. Андрей понял, что ему так легче, удобнее и спокойнее. Просто спрашивать, есть ли деньги, и всегда получать на этот вопрос положительный ответ. Какой вопрос Андрей задавать не любил, – это «А сколько стоит?» Потому что ответ его не устраивал никогда. «Неужели это столько может стоить?!»

Поэтому, чтобы не расстраиваться самому и не расстраивать семью, этот дурацкий вопрос Андрей практически не задавал. Но иногда, крайне редко, он все-таки всплывал в его голове. И тогда его приходилось произносить вслух.

Ну не мог он смириться с тем, что все вокруг так дорого. Ну неужели нельзя поискать подешевле?! Он нервничал сам, огорчал Катю. И это при том, что Андрей был человеком далеко не бедным. Имел свой бизнес, ворочал большими деньгами. Но в быту вот такой мелкий недостаток у него имелся. Катя знала это его свойство характера расстраиваться по случаю неправильной, как казалось Андрею, цены. И она старалась не отягощать мужа ненужными знаниями. Ну зачем человека нервировать? Зачем ему думать про глупости? Ну, например, сколько стоит на самом деле их поездка в Испанию или новый газовый котел. Так же можно без котла остаться. Или вместо Испании на Селигер поехать. И Катя уходила от ответа.

Но иногда в Кате просыпалась вредность. А собственно почему? Ей что ли надо? На семью же все. Или наоборот. А почему это он должен думать, что на нее – Катю – вообще денег не нужно тратить? На женщину деньги должны тратиться! Это нормально. И куда их тогда вообще тратить-то нужно, если не на любимую жену?!

Да и потом, когда-то же Андрей должен привыкнуть, что там, где они живут, даром ничего не бывает. Все стоит денег. Всегда. И в их с Катей случае вообще-то немалых. Все это – дом, машины, квартира, – это все стоит денег. Почему тогда художник должен быть бесплатным? Тем более если он будет рисовать Катин портрет.

Катя решила не таиться и стоимость назвать, тем более что ей самой она казалась разумной, но все-таки сначала задала контрольный вопрос:

– Ну ты-то как думаешь?

– Ну, я думаю, тыщу рублей! – с надеждой ответил Андрей. Катя решила не сердиться и не обижаться. Она расхохоталась.

– Ну вот когда тебя будем рисовать, нарисуем за тыщу. Думаю, получится один нос. – И, помолчав, сказала: – Пятьсот долларов, Андрюша. Это хорошая цена, поверь мне. Все, давай вставать, а то я ничего не успею.

Завтрак прошел в угрюмом молчании. Андрей, видимо, раздумывал, что он теперь не сможет купить на безвозвратно потерянные для семьи пятьсот долларов. Катя же пыталась сосредоточиться на предполагаемом портрете.

На второй чашке кофе Андрей, откашлявшись, наконец произнес:

– Все-таки мне кажется, что пятьсот – это как-то дороговато. А если нам не понравится?

– А нам понравится! – Катерина решила не брать в голову начинающуюся денежную депрессию мужа. Депрессия эта случалась редко и, как правило, была непродолжительной. Если не реагировать, пройдет само.

Главное, взглянув утром бегло в зеркало, Катя поняла, что сама себе сегодня понравилась. То есть основные ночные страхи были позади. И потом этот солнечный день. Ну сколько дней в Москве не было солнца?! Целую вечность! А сегодня просто как по заказу. И даже их не очень светлый дом сегодня смотрится совсем по-другому. А как же важно это будет для портрета. Анатолий предупреждал, что приедет пораньше, что ему нужно естественное освещение. А тут – такое солнце. Просто по Пушкину– «деньчудесный».

Катя быстро убрала посуду после завтрака, везде должен быть порядок. Неизвестно, какой уголок дома выберет художник для творческих мук. Нужно было проверить, все ли в порядке, и уже можно будет заняться собой.

Постоянно на пути попадался угрюмый Андрей. В халате, небритый и непричесанный, он нет-нет да и возвращался к пятистам долларам и вскользь напоминал, сколько всего нужно купить в дом. Получалось, что купить нужно было много – новый фильтр для воды, двухконтурный котел и еще много чего. Катя старалась в полемику не вступать. Ну как объяснить человеку, что все, что он тут рассказывает, тянет тысяч на десять?! И при чем тут пятьсот долларов?

От брильянтов и вечерних туалетов с декольте для портрета Катя решила отказаться. Чтобы не нервировать мужа окончательно. Открыв платяной шкаф и придирчиво осмотрев все, что могло подойти к сегодняшнему настроению, Катя остановилась на бело-черной гамме. Получилось очень гармонично и стильно. Строго и красиво. Последний штрих с макияжем, практически никаких украшений, и Катя поняла, что все удачно. Это был ее день. Как хорошо, что художник приедет именно сегодня. Катя чувствовала, сегодня все должно получиться. День для портрета был выбран правильно. Сегодня или никогда.

Открывать дверь художнику понеслись все вместе. Андрей на поворотах обогнал Катю. Видимо, ему не терпелось взглянуть на художника. Кто он, что он из себя представляет? И тянет, хотя бы внешне, на заявленную сумму? Катя про себя отметила, что халат Андрей сменил на джинсы и футболку. Правда, такой же небритый и нечесаный. Неужели прямо сейчас у художника про цену выяснять начнет? – Катя начала немного нервничать.

Анатолий оказался стройным седовласым мужчиной с аккуратной бородкой. Ничто с виду не выдавало в нем художника. Обычное черное пальто, в руке пакет. Андрей тихо начал зеленеть. С трудом ответил на приветствие и ушел к себе. Видимо, ему художник с мольбертом и в берете понравился бы все-таки больше. А так?! Ну за что же пятьсот-то? А где же антураж? Антуража не было. Был приятный человек с красивой улыбкой и тихим голосом.

– Ну что же, давайте найдем место и начнем работать.

Катя решила не бегать за Андреем (разберемся с ним потом) и погрузиться в творческий процесс.

Место было выбрано, краски разложены, и Анатолий начал рисовать. Как Кате показалось, особо ее даже не рассмотрев. Или ему хватило одного цепкого мимолетного взгляда. Анатолий быстро сделал карандашный набросок, потом на мгновение задумался, причем смотрел он в это время не на Катю, а куда-то вдаль.

– Ну что ж, мне все понятно, начинаем?

– Может, мне надо переодеться?

– Нет, вам это все очень идет. Получилось строго и очень ярко. Я знаю, как я вас буду рисовать. В вас есть что-то восточное, и я сделаю акцент на этом. Добавлю цвета.

– Анатолий, а вот вы можете облик человека улучшить? Сделать немного посимпатичнее?

– Нет, я этим не занимаюсь. Даже не так. Это от меня не зависит. И рисую то, что я чувствую. И тут я не властен, сам себя я обмануть не могу.

Слова Анатолия Катю озадачили, но не испугали. Она почувствовала, что ее внешность, может быть, не очень стандартная, заинтересовала Анатолия. Ему интересно было ее рисовать. И что бы уже он ни нарисовал, это будет что-то очень индивидуальное.

Через три часа работа была закончена. Анатолий сделал несколько последних штрихов и поставил в углу свою подпись.

Катя смотрела на портрет. Безусловно, это была она. Бело-черная гамма была разбавлена сиреневыми тонами, что делало картину необычной. Был схвачен Катин характер. Внутренняя решимость и цельность натуры, стильность и индивидуальность. На портрете Катя была живая. Безусловно, это не была фотография, и была в работе какая-то фантазийность, за что Катя еще больше была благодарна художнику. Это было именно то, о чем она думала, именно то, чего она от портрета ждала. Она увидала себя чуточку другой.

И еще ей нравилось, что остался доволен работой Анатолий.

– Ну вот, я закончил. В общем, получилось именно то, что я хотел сказать.

Андрей вышел из своей комнаты только попрощаться. Пока Катя благодарила Анатолия в прихожей, он прошмыгнул в комнату, где стоял портрет. Но художнику свое мнение не высказал. Просто сухо пожал ему руку. Как поняла Катя, не совсем то, что он ожидал. Видимо, Андрей считал, что за пятьсот долларов Катя должна была быть хотя бы на коне и маслом. А так одна голова, да еще и в сиреневых тонах.

– Ну что, ты видел портрет?

– Видел.

– И что?

– Мне надо к нему привыкнуть. Пока я тебя в нем узнать не могу.

– А мы никуда не торопимся.

Катя знала, что настроение это денежно-боевое у Андрея пройдет. Ну должны же быть у человека недостатки. И если муж подсчитывает траты жены только раз в год, это не страшно. И он обязательно полюбит этот портрет и закажет еще свой в пару.

Зато у нее теперь есть своя картина, есть ее второе «я», на которое можно смотреть и немножко больше про себя узнавать. Или по-другому себя понимать. И даже видеть в себе те недостатки, которые раньше видеть не хотелось. Или хотелось их от себя скрыть. А теперь это нужно будет принять. И постараться с этим бороться.

С портретом начнется новый период в жизни. Взгляд со стороны.

Браво, Лилиана! или Советы начинающим горнолыжницам

Почему-то в этот раз меня все называют Лилианой. Ну прямо как ту обезьянку из фильма. Того и гляди, опыты ставить начнут. Ну понятно, конечно, выговорить наше русское Елена для иностранцев невозможно. Лена почему-то, кстати, тоже. Почему? Вроде бы привычное для немецкого языка мягкое Л? Все равно невозможно. А мне все равно. Пусть называют меня как хотят. Если бы от этого зависело, свалюсь я на этот раз с горы или нет, я бы боролась за свое родное русское имя. А так все равно знаю, что свалюсь, все равно мне страшно непереносимо, так что даже это нелепое имя Лилиана не может меня рассмешить, или хотя бы немного поднять мне настроение.

– О, Лилиана!

– Сам ты Лилиана, – хочется мне сказать. Но я уже немножко в нирване. Я только и думаю: «Ну зачем я опять сюда приехала? Ну что же я такая дура? Ну зачем нужны эти приключения на мою бедную голову?» – Я тоскливо жду, какого мне в этот раз дадут тренера. Кто из этой шайки молодых жеребцов (а по-другому и не скажешь) в этот раз откликнется на приобретенное мною экзотическое имя?

– Михаэль, Лилиана приехала в этом году специально к тебе, – широко улыбаясь, говорит старший тренер и ставит галку у себя в бумажке. Все! Участь моя решена. Кататься мне в этом году с каким-то Михаэлем. А по мне, все едино! Из толпы навстречу мне выдвигается широкоплечий и белозубый Михаэль. Михаэль сразу же начинает изображать небывалую радость при виде меня и изо всех сил пытается выговорить мое новое мартышкинское имя. Слабо пытаюсь объяснить, что я вовсе не Лилиана.

– А, значит, Юлиана?!

– И не Юлиана. – На самом деле я просто тяну время. Хотя понимаю, что мои два с половиной часа горных мучений все равно уже начались. Хочешь не хочешь, уже – все «уплочено». И все равно надо куда-нибудь будет ехать. Причем прямо сейчас. Уговорить тренера попить кофе можно будет уже потом, где-то через час. А сейчас начнется спуск. Я тяжело вздыхаю и застегиваю лыжи. Пытаюсь смотреть по сторонам. Ну неужели кому-то это может нравиться? Наверняка прикидываются. Небось половину вот так, как меня, каждый год сюда на аркане тащат! Да нет, вроде все веселые. У всех прекрасное настроение. Ну, значит, надо взять себя в руки и тоже широко улыбнуться Михаэлю.

– Халло, Михаэль. Я катаюсь отвратительно, трассы мои голубые. По ним хочу кататься и дальше. Квалификацию катания улучшать не будем. Задача понятная? – бодро спрашиваю я.

– Лилиана, не будем торговаться. Поезжай за мной. Который год катаешься, третий? Ок!

И Михаэль начинает съезжать с горы. «Постойте, постойте. Куда это он? А рассказать мне сначала подробно маршрут? И вообще, что это здесь на этой горе нарисовано, и почему красным цветом-то?! Ну ясно же было сказано: голубые трассы, го-лу-бы-е! Нет, друзья, так дело не пойдет». А что, собственно, не пойдет? Он уже уехал. И широко улыбается мне откуда-то совсем издалека. У меня нет времени. Тяжело вздохнув и сжав зубы, я начинаю спуск, стараясь не смотреть вниз.

Ну что делать, если у меня очень спортивный муж? И его всю дорогу куда-то несет? Можно, конечно, сесть и расслабиться, и пусть его несет куда угодно, но отдельно от меня, а меня будет нести туда, где мне нравится. Что нравится мне? Лежать, любоваться морем, и лучше это делать на огромных круизных лайнерах или на экзотических островах. Вариант очень даже достойный такого, скажем, раздельного времяпрепровождения. Но… И сразу возникает много-много «но». Ну, во-первых, есть дети. Старший, уже элемент отколовшийся. Ему с нами не надо. А младший как раз в том самом возрасте, когда отдыхать ему хочется с родителями. Причем не с мамой (с папой он никогда не пробовал), а именно с родителями. И это очень правильно – и мальчишке нужно, и семью скрепляет. Поэтому если папа в горы, то мы с ним в горы, если мама в круиз, то мы с мамой в круиз. И потом семилетний мальчик не должен чувствовать, что родителям уже за сорок. Они все равно молодые и спортивные. Еще одно «но». Это ж мужика попробуй-ка в наше время куда отпусти без жены, без детей! Подберут, он даже не заметит. Еще молодой, но уже далеко не бедный и не испытавший ярких впечатлений вдали от семьи. Улов неплохой и, по мнению женских журналов, к сожалению, часто попадающийся на удочку. Будем надеяться, что это «но» не из моей семьи. Но боковое зрение работать должно всегда. А мое личное «но» – ну кто же на экзотические острова будет таскать мои неподъемные чемоданы?! И, во-вторых, давайте разберемся, как выглядит со стороны женщина, отдыхающая с мужем, женщина, отдыхающая с ребенком, или женщина, отдыхающая одна. Ну просто даже не поддается никакому сомнению, какой вариант из этих трех нужно выбирать! Поэтому лучше в горы, но всем вместе, чтобы потом так же вместе в круизе вспоминать про совместно пережитое в горах.

Первый раз к поездке в горы я не была подготовлена вообще. Ни к тому, как надо выглядеть, ни к тому, как это страшно и опасно. Просто хотелось доставить мужу удовольствие. Купили какие-то пуховики, не задумываясь, то это или не то. Жарко будет или холодно. Чтобы немного адаптироваться, взяли тренера на всю семью. Одного. То есть на ребенка, который поехал сразу, потому что маленький и ничего не боится. На мужа, который тоже поехал сразу, потому что очень спортивный и боится ударить перед нами в грязь лицом. И на меня. Я не поехала никуда. Просто впала в шок, когда поняла, как быстро эти лыжи едут, и остановить их практически невозможно. И то, что мы видим на экранах телевизоров, это, наверное, компьютерная графика. Потому что живые люди так ездить не могут. Тем не менее через полчаса кое-как начала потихоньку сползать с трассы для грудничков. Как муж меня уболтал сразу поехать на какую-то там отдаленную вершину, я не знаю. Но после этого случая я ему в горах не верю никогда. Предпочитаю руководствоваться собственной интуицией.

– Лен, там такая гора легкая. Просто специально для тебя.

– Для меня любая гора сложная. Даже если без горы, даже без лыж, просто в ботинках. Ты это про что? – Я, конечно, напряглась. Но муж усыпил мою бдительность:

– Ну я же с тобой!

Ну, думаю, действительно. А, была не была! В конце концов, горы, солнце, Швейцарские Альпы! Да вон все как-то едут. Просто надо сильно захотеть. Потом подъемники же везде! Если что, уж как-нибудь и обратно съеду. Еду наверх, дух, конечно, захватывает, я высоты боюсь, но все равно любуюсь, все равно счастлива. Думаю, ну какая же я молодец. Вот взяла так запросто и в сорок лет на лыжи встала. И ничего, съезжала же с детской горки с тренером, и здесь съеду!

Не съехала! Гора оказалась достаточно крутая. Да и не в ней, собственно, было дело. Просто я испугалась, начала падать, плакать. И все. Вот сижу я посреди этой горы, реву. И никто не знает, что делать дальше. Муж меня неуверенно уговаривает:

– Леночка, ну попробуй еще раз. У тебя получится. Ну смотри, как я делаю!

– У, изверг! Это ты меня сюда нарочно затащил! Это ты моей смерти хочешь. Давай веди меня к подъемнику!

– Леночка, а к подъемнику уже невозможно. Тут промежуточных остановок не бывает.

Это был первый урок, который я получила в горах. Если лезешь на гору, сразу думай, как оттуда будешь скатываться. Вернуться на подъемнике нереально!

– Все! Я отсюда никуда не пойду! Делай, что хочешь. Ну не знаю, езжай вниз, найди этого нашего тренера, расскажи, что здесь вот твоя жена распластанная лежит. В конце концов, наши оплаченные два часа еще не прошли. Пусть хотя бы даст совет.

Муж мой уехал. Я осталась кукарекать посередь горы. Время от времени ко мне подлетали бравые удальцы с вопросом:

– Все ок?

Ну и что я должна была им ответить? Когда они от меня только одного ответа ждали, причем с улыбкой.

– Ок, ок, езжайте себе лесом.

А сама думаю, а дальше-то что? Ну не смогу я съехать. Это ежу понятно, меня застопорило. И чего я сюда приперлась? Нет, сама виновата, только сама. Ведь взрослая тетка. Детей двое, родители престарелые, ну о чем только думала?! О душе уже пора, а я в горы полезла! Да и как меня тренер-то посреди этой горы найдет?! Может, уже чем-то махать начинать? Только чем? Лыжей, что ли? Ну просто беда.

Смотрю – едет мой тренер! Да не один, с сотоварищем. Мужа моего не наблюдается.

– Так, снимаем лыжи, палки и ботинки, – тренер сразу взял ситуацию в свои крепкие мускулистые руки.

– Хорошо! Еще что снимаем? – я пытаюсь шутить. Бравые швейцарские парни юмор мой воспринимают. Один берет мои палки и ботинки, второй подставляет свою спину.

– Залезай!

– Это как?

– Это как я тебе сказал. Сама съехать сможешь?

– Не смогу.

– Тогда лезь мне на спину!

– Но вы же меня уроните!

– А ты крепче держись.

Аттракцион был для всей горы. Мне было стыдно, всем радостно, для моей семьи – позорно. Но, главное, с горы меня свезли, первый урок я получила, и все оставшееся время каталась с удовольствием на детских трассах.

Вернувшись в Москву, всем моим знакомым, катающимся на лыжах, задавала один и тот же вопрос. Неужели же вам это нравится? И вы не боитесь?! То есть даже удовольствие получаете? Не врете?

В итоге была собрана бесценная информация, которая и помогла адаптироваться мне в этих абсолютно новых, экстремальных для меня условиях.

Первое. Покупаем красивый прикид. Это очень важно. Без этого просто никуда. На гору нужно заехать с настроением и с подъемника сойти королевой. Ну и что, что кататься не умеешь? А все когда-то не умели. Может быть, ты первый раз. Но зато: ты уверена в себе, на тебе шикарный костюм, который тебе потрясающе идет! Цвета лучше подобрать яркие. Только не красный. Красный – это банально. Смотрится, как детская куртешка. Гора любит бирюзовый цвет. Хорош белый, если он отделан мехом. Лично мне еще нравится оранжевый и салатовый. Не забываем спортивную шапочку и кофту под названием «флис», которая надевается под куртку. Она должна быть в тон. Чтобы, если захочешь расстегнуться, вид не испортился. Если все-таки собираешься кататься, лучше еще надеть шлем. Можно тоже красивый купить. Ну, конечно, внешний вид пострадает, это однозначно. Но все-таки гораздо хуже будет, если пострадает голова.

Извечный вопрос: куртка или комбинезон. В комбинезоне, слов нет, ты эффектнее и стройнее. Но боже, сколько же неудобств! Все-таки это одежда на целый день. В ней предполагается и есть, и, извините, ходить в туалет. Поэтому каждая выбирает сама. Итак, на гору мы уже выезжаем с подъемника в полной красе. Глаз невозможно отвесть от этого неземного чуда. Ну при чем здесь кто и как катается?! Можно для начала просто походить, потом глинтвейнчику. Потом просто позагорать. И так далее. А главное, уже хорошее настроение у нас есть!

Условие второе. Оно же самое главное. И без него никуда. Название ему – индивидуальный тренер. Только так и никак иначе!

– Чего там у тебя на этих лыжах не получается? Не выдумывай. Надо взять тренера!

– Мы брали, ничего не изменилось!

– Кто это мы? На семью, что ли? Ты меня слышишь? Ты себе должна сама тренера взять, на себя саму. Поняла? И сразу поедешь. И сразу все получится!

– А разница-то в чем? И дорого-то как!

– Темнота ты. Вот возьмешь и сразу поймешь, в чем разница. А деньги, по-моему, ты и сама зарабатываешь.

Оксана оказалась права. Разница была огромная. Это тебе не твой собственный муж, словарный запас которого при виде жены на горе был огорчительно ограниченным:

– Ну что ты так раскорячилась?! Ну присядь, что ли! Ну что ты неповоротливая-то такая? Ты на меня смотри. Ну это же элементарно, ну смотри, как я, смотри. Раз, раз.

– Уйди с дороги, зашибу! – В этом случае оставалось только одно: падать, чтобы действительно не зашибить лавирующего перед тобой собственного мужа.

– А может, вам лучше мужа поменять? – советовал доктор, осматривая меня после очередной лыжной травмы уже в Москве.

– Не, мужа я уже раньше меняла. Мне этот муж нравится.

– Ну, тогда приспосабливайтесь.

Индивидуальный тренер оказался действительно выходом из положения. Здоровый молодой парень сначала помог надеть мне лыжи, потом чуть не под руки довел до подъемника, всю дорогу не переставая восхищаться, как это у меня все ловко получается и какая я способная. А уж какая я красивая! А уж схватываю я ну просто все на лету. Хотя это не так уж важно. Важно то, что я в горах и меня окружают необыкновенные красоты. И не нужно никуда торопиться. Лучше лишний раз остановиться, оглянуться и восхититься тем, чего другие, может, никогда не увидят, и возможностей-то у них нет таких. Ну а теперь поехали, только никуда не торопимся. А этих ненормальных мы лучше пропустим. Пусть себе несутся. А мы не торопясь, красоты рассматривая и технику отрабатывая. Ну а если я хочу попробовать совершенно сногсшибательный национальный напиток, то это нам выше. Да нет же, нет, это совсем не страшно. Да, трасса красная, но она пологая, и поедем мы медленно, след в след. Но я же выпить-то хочу? Ну так и поехали! И отдых там будет целых полчаса. И музыка там играет не в пример этой.

И я еду, и я верю своему тренеру. Я верю, что я молодая и красивая, и вот этот вираж получился у меня особенно эстетично. И мне уже даже завтра будет не стыдно прокатиться с собственным мужем. И он поймет, как я преуспела в этом нелегком деле, и будет гордиться мной, и станет ему наконец известно, что немереные деньги на молодых и красивых тренеров тратились не зря.

Муж, правда, ничего оценить не смог.

– А чему он тебя учил-то? И почему ты ездишь-то так медленно?

– Зато я технична.

– Ты? Кто это тебе сказал?

Но я уже не расстраиваюсь. В глубине души я в себя уже поверила, и с пути меня не сбить!

Нет, тренер, тренер и только тренер. Правда, каждый год приходится начинать чуть-чуть сначала. И в этом году начинаем с Михаэлем. И он оказался другим. И он не очень много рассказывает мне про природу и погоду. Он учит меня кататься. Видимо, он чувствует мой потенциал, все-таки третий год на горе. Это уже немало. Пора не просто демонстрировать наряды. Пора, наконец, прекратить панически бояться и начинать получать удовольствие от езды. И вот свершилось. Я еду! Мне нравится скорость и шум ветра, и то, что я могу затормозить в любой момент и объехать новичка. И уже вижу теток в самых красивых комбинезонах. Они еще совсем не умеют кататься, но у них все впереди. И обязательно получится. Главное, чтобы рядом оказался человек, который в них поверит. Который поддержит их в ту, самую трудную первую минуту.

– Браво, Лилиана! Ты это сделала. Посмотри назад. Это же была черная трасса. Та самая Камикадзе!

Ну, ты проехала ее, безусловно, не целиком. Но ты все сделала правильно. Я горжусь тобой, Лилиана!

Я на всякий случай назад не смотрю. А то еще голова закружится от ужаса. Я верю Михаэлю на слово. И я счастлива: «Браво, Лилиана, я тоже горжусь собой. И я не буду про это никому рассказывать. Я это сделала для себя. Я себя преодолела». Я смотрю на величественные горы, на ослепительный снег и чувствую себя частичкой этого мира, мира гор на уровне облаков.