Книга: Берлин, май 1945 - Елена Ржевская

«Мы обязаны истреблять население, это входит в нашу миссию охраны германского населения, — учил Гитлер своих сообщников. — Нам придется развить технику истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением населения, я отвечу, что я имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь, — грубо говоря, это моя задача».

Это книга-воспоминание. О последнем месяце Великой отечественной войны, о руинах городов и деревень, людях, чьи судьбы искалечила война. О последних боях и последних заданиях.

Елена Моисеевна Ржевская, военный переводчик, в составе 3-ей ударной армии генерал-полковника Кузнецова, двигалась через Польшу к столице Германии – Берлину.

Книга начинается с описания пути на Берлин через Варшаву. В Польше Красную армию встречают ликованием. Война уже подошла к концу. Впереди ещё много трудов и много смертей, но основная работа уже позади, враги разбиты и заблокированы в Берлинском котле.

Все, кто проезжал в эти дни по Берлинскому шоссе, читали, кроме этой, еще одну надпись, выведенную кем-то из солдат дегтем на ближайшем от арки полуразрушенном доме, — огромные корявые буквы: «Вот она, проклятая Германия!»

Остальная Германия уже сдалась. Выжившие мирные жители понемногу возвращаются к привычной жизни, восстанавливают разрушенные дома, возделывают землю, хоронят павших. Мимо идут колонны бронетехники.

На стволах орудий, на башнях танков, на повозках мелькают надписи: «Даешь Берлин!»

Берлин в агонии. Остатки вермахта и СС ещё сопротивляются, но им недолго осталось. Достигнута цель, за которую отдали жизни миллионы наших сограждан.

Привести бы сюда сейчас всех, кто принял солдатскую муку, бедовал от голода, холода, ранений и страха, воскресить тех, кто отдал жизнь, — пусть бы поглядели они, какой грозной силой пришла их армия в логово врага.

Окружающая действительность описана удивительно спокойным тоном, усталым тоном человека, который повидал слишком много ужаса и смертей.

Ночь на 1 мая 1945 года в Берлине. Ночь Апокалипсиса. Пылающие дома, дико, причудливо освещающие погруженный в мрак, изувеченный город, грохот каменного обвала и пальба, удушливая гарь сражения и пожаров. Во мраке ночного неба раскачиваются лучи прожекторов: ни единый немецкий самолет не должен пересечь небесное пространство берлинского кольца окружения. Никто и ничто не может ни прибыть сюда, ни спастись отсюда по воздуху.

Елена в составе спецгруппы прибыла к последнему убежищу Гитлера, чтобы захватить фюрера, а затем, когда прошел слух, что он умер, найти доказательства его смерти.

Внимание группы разведчиков обращено не на рейхстаг, а на продвижение частей к Вильгельмштрассе, к имперской канцелярии, находящейся в пятистах метрах от рейхстага. Перед разведчиками поставлена задача — последняя задача войны: захватить Гитлера.

И вот перед ней «фюрербункер» - подземелье рейхканцелярии, логово Гитлера. Далее следуют показания очевидцев последних дней обитателей «фюрербункера», перемежаемые цитатами из дневника Геббельса, бумаг Бормана, писем, приказов и донесений, записи и показания высоких должностных лиц Третьего Рейха, а так же анализ произошедшего и поиски свидетельств смерти Адольфа Гитлера.

Я слышал немало историй о том, что Гитлер жив и ему удалось спастись, что у него были двойники, что он в Аргентине, или в Антарктиде, или где-то ещё, и там, в секретном бункере, элитные нацистские войска готовятся к новому завоеванию мира.

Бред, разумеется. Группа Ржевской нашла доказательства. Адольф Гитлер и Ева Браун отравились цианистым калием, а после их тела были сожжены в воронке от снаряда во дворе бункера. Бесславный конец для человека, развязавшего величайшую в мире войну.

4 мая в саду имперской канцелярии были найдены обгоревшие мужчина и женщина — Гитлер и Ева Браун. Было светло и ветрено. В саду, неподалеку от запасного выхода из бункера Гитлера, кружком стояли красноармейцы Чураков, Олейник, Сероух, подполковник Клименко, старший лейтенант Панасов. Ветер теребил куски прогоревшей жести, проволоку, обломившиеся ветки деревьев, валявшиеся на газоне. На сером одеяле, заляпанном комьями земли, лежали покореженные огнем черные, страшные останки.

Вот и всё, что осталось от «тысячелетней империи». Обгорелый труп фюрера, сожженный его же соратниками по его же завещанию. Это подтверждается показаниями выживших очевидцев.

Борман, Геббельс, генералы Кребс и Бургдорф, рейхсфюрер молодежи Аксман наблюдали, прячась от обстрела в укрытии, теснясь на лестнице запасного выхода из бункера.

Вождям национал-социализма удалось внушить немецкому народу, что смертоубийственная война необходима для его, народа, светлого будущего.

Вышло совсем по-другому. Воцарение Гитлера, которое случилось благодаря интригам, шантажу и обману, принесло Германии неисчислимые беды.

Война пришла в Германию со всем, что ей сопутствует: с руинами, пожарами, смертью.

Нацисты заблуждались. Идея превосходства своего народа над прочими не принесла им ничего, кроме страданий и гибели.

Огромный незнакомый город. Дым пожаров застилал его очертания, кварталы развалин придавали ему фантастический облик. Без малого шесть лет тому назад отсюда началось преступное, невиданное по жестокости нашествие на Европу. Война вернулась сюда…

Гитлер мёртв. В отчаянии покончили жизнь самоубийством Геббельс и его жена, предварительно отравив всех своих детей. Верховное командование бежало из Берлина, высшие офицеры массово свели счёты с жизнью. Погибли множество немецких солдат и юных бойцов гитлерюгенд.

Убитый немецкий солдат. Быть может, он яростно, стойко сражался, все еще слепо преданный фюреру. А может, и так: он был сыт по горло войной, но подчинялся обстоятельствам, воле тех, кто все еще распоряжался его жизнью для того лишь, чтобы бессмысленно жертвовать ею.

Ловушка, в которую Гитлер и его соратники загнали себя сами, затянув с собой весь немецкий народ. Когда Гитлер понял, что война проиграна, он решил, что народ Германии недостоин жизни и должен быть предан смерти.

Гитлер заявил: «Если война будет проиграна, немецкая нация должна исчезнуть». Но люди, вопреки его воле, не хотели исчезать. Из оконных проемов, с карнизов свешивались белые простыни, наволочки. «В доме, где вывешивается белый флаг, подлежат расстрелу все мужчины», — гласил приказ Гиммлера.

Теперь видно, кем вожди нацисткой Германии были на самом деле: неуравновешенный параноик Гитлер, мелочный закомплексованный Геббельс, трусливый Гиммлер и прочие, до самого конца плетущие интриги…. Вот истинное лицо немецкого национал-социализма.

Тысячи немцев обречены были бессмысленно погибать в страданиях: солдаты и фольксштурмовцы — в уличных боях, исход которых предрешен, население — от снарядов и бомб, под обвалившимися домами.

В книге ясно звучит предостережение. Она обличает нацистскую идеологию и показывает всю подноготную нацистских вождей. По дневникам Геббельса и показанием свидетелей хорошо видно, что это были за люди – ограниченные, мелочные, властолюбивые. Гитлер утверждал, что желает процветания своей стране, но вместо этого вверг её в гибельную авантюру и погиб сам, попутно истребив бесчисленное множество невинных людей.

Воспоминания Елены Моисеевны я рекомендую к прочтению всем своим согражданам. Пусть знают и помнят о трагических событиях Великой войны и о тех людях, кто её развязал.

И пусть эту книгу прочтут те, кто думает, что нацизм – это патриотично, хорошо и правильно. Пусть прочтут и задумаются, так ли правильны их убеждения.

В последних днях Гитлера отчетливо предстает гнусная фальшь всей его жизни, пафосом которой была власть над людьми, и истинной целью — личное возвеличение, средством к которому ему служил прежде всего немецкий народ.

Пока он дышал, он убивал. Двор имперской канцелярии превратился в место казни — здесь расстреливали. Гитлер угрожал. Но измена множилась.

По свидетельству его приближенных, комендант Берлина Вейдлинг просил Гитлера оставить город, чтобы Берлин смог прекратить борьбу, не обрекая себя на полное уничтожение. Гитлер был побежден, растоптан, мертв. Но, мертвый, он тянул за собой всех. Пусть гибнет все. Он заявил:

«Союзники найдут в Германии только развалины, крыс, голод и смерть».

Об этом нельзя не помнить, нельзя не знать. Не подобрать подходящих слов, выражающих ненависть к чудовищным преступлениям нацистов. Но память о них должна жить, ведь нет гарантий, что кто-нибудь когда-нибудь не попытается повернуть историю вспять. Трагический опыт Германии нельзя забывать, как и нельзя поддаваться соблазну «сильной власти», ведь расплата за это неизбежно наступит и будет сокрушительна.

Бухенвальдский набат — напоминание о том, что злодейство, где бы оно ни окопалось, будет раскрыто и что палачам нет места среди людей.

Чудо, что у Гитлера не было чудо-оружия. В противном случае весьма вероятно, что я бы сейчас не смог ничего написать.

Через двадцать лет после войны Елена вернулась в Берлин и нашла там мир и покой. Ещё видны увечья войны, но под ногами осенние листья, а не кирпичное крошево. Кипит жизнь, вьётся пёстрая канитель будней. Подъёмные краны отстраивают город.

Только берлинская стена служит напоминанием. Господство немцев «от Урала до Северного моря, от Ледовитого океана до Средиземного моря» не состоялось. Не состоялись феерические почести, с которыми Адольфа Гитлера должны были провожать в последний путь.

Зато в погребке отеля «Elefant» справляется шумный праздник вина. Куда как лучше, вы согласны?

Елена Ржевская попала в Берлин военным переводчиком и оказалась в в группе специалистов, которые должны были подтвердить/опровергнуть смерть Гитлера. И быть бы книге просто перечислением событий, весьма интересных впрочем, если бы не талант автора. Строго придерживаясь фактов, Ржевская написала лирический дневник, в котором обширные цитаты из немецких официальных документов, дневников, записей допросов солдат, офицеров, обслуживающего персонала бункера Гитлера перемежаются зарисовками происходящего. Гитлер сам по себе куда менее интересен Ржевской, чем обычные люди. Судьба гражданских в разрушенном городе, оккупированной стране, беды русских и польских крестьян, мозаика судеб встречных людей, вот из чего складывается ее рассказ.

Важно и то, что Ржевская стоит над идеологией. В книге ее просто нет. "Берлин. Май 1945" - прежде всего попытка осознать и запомнить.

Не могу решить, что поразило сильнее. Беготня парламентеров во время штурма Рейхсканцелярии, когда, словно не осознавая, что все уже закончилось, нацистские начальники пытались торговаться с Чуйковым и Соколовским. Эсэсовцы в Рейхстаге, непременно требовавшие для переговоров о сдаче советского офицера, а офицера под рукой не было, пришлось обычному солдату изображать желаемое. Жутка истерика последних дней Гитлера. Мертвые дети Геббельса. Или то как экспертной группе, в которой и была Ржевская, пришлось из-за ведомственных разногласий выкрадывать "объекты изучения" у своих же:

Пришлось прибегнуть к такой "операции". На рассвете, в 4 часа утра, капитан Дерябин с шофером, пробравшись в Рейхсканцелярию, похитили, завернув в простыни, трупы Гитлера и Евы Браун и в обход часовых, через забор перебрались на улицу, где их ждали два деревянных ящика и машина".

Мог ли кто-нибудь из немцев или жителей СССР 22 июня 1941 представить, что все завершится в мае 45-го деревянными ящиками на окраине Берлина.

Я спускалась по крутой деревянной лестнице на первый этаж. Вдруг меня точно толкнуло что-то, и я удержалась за перила. Никогда не забыть чувство, которое потрясло меня в этот миг.

Господи, со мной ли это все происходит? Неужели это я стою тут в час капитуляции Германии с коробкой, в которой сложено то, что осталось неопровержимого от Гитлера?

Ржевская оставила личное свидетельство огромной силы и точности. По крайней мере, после него уже не будешь обращать внимания на разнообразные бредни о якобы сбежавшем, воскресшем, бессмертном и прочая фюрере.

За скупыми строчками биографии особняком выделяются слова "на подступах к Москве". Это печально известная позиционная битва за Ржев, явно потрясшая молодую девушку и положенная в основу ее сборника рассказов "Подо Ржевом", что составляют половину содержания этой книги, причем куда более важную половину. Для Елены война - это прежде всего трагедия русской деревни, боль оставшихся без мужчин женщин и детей, тоска забытых всеми старух, пожары перекатывающейся туда сюда линии фронта, тоска по редким весточкам от призванных мужей и сыновей. Не случайно, рукопись с этими рассказы сразу после войны вернули из журнала: “Рассказы печальные. У вас быт войны, стоит ли его вообще описывать?”

Военный быт военного переводчика в рассказах описан куда более скромнее чем в подобных мемуарах. Ворохи трофейных документов, в основном личные письма и солдатские книжки. Метания туда-сюда по частям для допроса пленных. Ночевки в крестьянских лачугах, а то и в чистом поле. Проводы разведчиков - а они часто уже никогда не возвращались.

Первая часть, давшая название всей книге - это несколько странная смесь личных впечатлений автора на подступах к Германии и в Берлине пополам вместе с бесконечным цитированием дневников Геббельса и Бормана, личных бумаг Гитлера и вставками собственных эмоциональных фраз, как будто затолканных туда руками идеологически грамотного редактора. Тогда это впервые публиковалось на русском, теперь это хорошо известные документы. И почти детективная история об обнаружение трупов Геббельса и Гитлера, выкрадывание их (!) из полосы ответственности соседней армии и поиск свидетелей для опознания. Стоит отметить, что советская контрразведка в разрушенном Берлине умудрилась найти и лечащих врачей Гитлера, и даже его рентгеновские снимки в разрушенном бункере.