Текст книги "Девять жизней кошки Марты"

Глава 6

Жизнь «по»

Рассказывает Марта

А вы знаете, на что тратите свои жизни? Именно я трачу их на множество «ПО»: поспать, покушать, поиграть, полюбопытствовать, поохотится, помурчать, попробовать, повалять дурака, помяукать и пошипеть, подраться, покакать, полежать, понаблюдать из-за угла и напасть, понравится МОЕЙ прирученной маленькой великанше… Сейчас я вам про неё расскажу.

Маленькую великаншу зовут Муррай. Как она вкусно пахла. Муррр. Я, конечно, сначала опробовала все свои принципиальные способы приручения великанов. Сначала нашипела и царапнула её. Потом попросила ещё еды, потом сходила по маленькому тут же в передней. И она беспрекословно, даже с улыбкой, убрала лужу.

Она даже после всего этого поцеловала меня в носик. Фу, какая милота. Я чихнула и тоже лизнула её. Она погладила меня за ушком. И тут проснулся мой внутренний муррр.

Вот это я понимаю! Вот это скорость обучения! Думаю, она приручилась.

– Ты будешь Мартой! – сказала маленькая великанша.

– А ты моей маленькой великаншей Муууууураййййй, или как тебя там, – промурчала я. – Что ж посмотрим, как ты справишься с ролью моей служанки… – я демонстративно спрыгнула с её рук и пошла исследовать свой новый дом.

Сначала я поняла, где хранится самое главное – еда. Потом мне показали, где находится местечко, в которое нужно заходить с таинственным видом, а после долго вылизывать себя. И я делала всё это так, как делала моя любимая мамочка.

Закончила своё исследовательское путешествие кроватью маленькой великанши. Там я от души попрыгала, зарылась в пододеяльник и крепко уснула до следующего утра. Тяжелый был день.

Так проходили и следующие: день за днем. Я приручала Мууурррай и её маму. Мама оказалась крепким орешком и не особенно поддавалась дрессировке. Я сначала неистово на неё шипела, царапала её за любую оплошность. А она продолжала меня шпынять веником за перевернутый цветочный горшок или за отъеденный рыбий хвост. Видите ли, она не для меня приготовила форель с лимоном! А для кого? Мне пришлось отказаться от такой служанки и не обращать на неё своего внимания. Мууурррай мне было достаточно.

Вскоре мне открылось совершенно божественное место в доме. Сад, так они называли его. И я обрела новый интерес – охоту! Летит – хватай! Шевелится – прыгай! Шуршит – прислушайся и лови.

Мою маленькую великаншу я баловала. Утром, бывало, выйду в сад. Поймаю там бабочку. Принесу Муррай на лежанку. Закопаю сюрприз в ее кудрявых волосах. Поймаю кузнечика, закопаю в кудряшках. Поймаю листок – в волосы. Поймаю птенчика – туда же.

А она потом от радости скачет! За волосы себя дергает.

Однажды принесла ей мышонка и действую по старому сценарию….закапываю тихонечко в волосы…

Это было самое интересное из всех представление с прыжками и танцами! Как она кричала от радости! Удивительно благодарная, моя маленькая великанша.

Не понравились мои подарки только маме Мурррай. Она меня веником огрела. Бестолковая, не понимает, какой это труд: проснуться рано утром, выследить добычу, прыгнуть так, чтоб у неё не было шансов улететь или ускакать. А потом ещё и на постель запрыгнуть, где спит тепленькая Муууурррай и сделать ей сюрприз. Да я после такой работы от усталости валюсь с ног! После заворачиваюсь калачиком и сплю полдня. А она веником драться…

Как-то раз я нашла интересную банку, из которой так вкусно пахло, что я тут же решила в нее залезть и всё тщательно вылизать. Мне пришлось расцарапать мусорный пакет, который прятал это сокровище от меня. Потом я долго пыталась догнать эту банку по кухне, потому что она так здорово от меня убегала! Наконец, когда добыча была в моих лапках, я засунула внутрь свою голову и начала наслаждаться остатками мясной консервы. Но, когда было дело закончено, голова моя отказалась вылезать обратно. Я пыталась сказать своё мяяяя, чтобы мои великанши пришли мне на помощь. Но у меня мало что получалось. Страх одолел меня, внутри было так темно и страшно, что я начала бегать по дому с этой банкой на голове. И вдруг моя банка на что-то как налетела! Я обмякла и, кажется, потеряла сознание. Даже не знаю, когда мама и Муурррай нашли меня.

– Ещё чуть-чуть, и она бы задохнулась, – заплакала Муурррай.

– Эта кошка сведет меня с ума, – тяжело вздохнула мама-великанша. – Скорее освобождай голову, надеюсь, она не вышибла последние мозги. Надо вымыть её, она вся в мясном соке.

Мыться? Когда ты так вкусно пахнешь? И что такое мыться? Муурррай будет вылизывать меня?

Я была слишком слаба, чтобы сопротивляться тому, что моя маленькая великанша понесла меня в комнату, куда они с мамой заходят с таинственным видом, но потом не вылизываются. Муурррай поставила небольшой таз. Налила туда воды и вдруг всю меня в неё погрузила и начала натирать чем-то отвратительно вонючим! Так мою великолепную шерстку никто ещё не мучил.

Я усекла на всю оставшуюся жизнь одно: мыться – это самое ужасное, что может произойти с кошкой!

Вечером на лежанке Мууррай, когда я вылизала себя полностью, как делают все кошки мира, я прямо на одеяло срыгнула ей комочек шерсти, который собрался у меня в желудке. Получай, дорогая Мурррай, нравится?! Надеюсь, у тебя больше не будет желания совать меня в воду.

Но на следующий день произошло нечто еще более ужасное! Если бы я знала тогда, что прежней Марты уже никогда не будет, то купание показалось бы мне самым прекрасным в мире наслаждением.

Глава 7

Хвост на шее

В этот день в Стамбульской ветеринарной клинике «Четыре лапки» было многолюдно. С самого утра медсестра Сибель регистрировала пациентов. Хвостатым нужно было поставить прививки, пернатым выписать таблетки от аллергии и стресса или даже уговорить почистить больное ухо.

Доберман Симбад уже битый час сидел на руках у своего хозяина, уткнувшись мокрым черным носом в его шею. Симбада уговаривали промыть уши и заложить мазь в одно из них – в то, где завелся ушной клещ. Ни на какие уговоры пёс категорически не шёл и даже лакомства – сушёное мясо – он быстро, не жуя, глотал, но оставался при своём. Доберман прижимал остроконечные черные ушки к голове, поскуливал и рычал, оголяя внушительные белоснежные клыки, в тот момент, когда Сибель подходила к нему ближе, чем на два метра. Хозяин от бессилия развёл бы руками, но в его объятиях дрожал от страха упитанный трусишка в шестьдесят кило весом.

– Придётся просить помощи у доктора Али, – виновато оправдывалась Сибель. – Симбада я, конечно, люблю и знаю с детства, но не готова быть вкусняшкой в его клыках. А вот доктор с ним поговорит по душам, вы же знаете, что он понимает язык животных, умеет с любым хвостатым найти общий язык. И тогда всё будет в порядке. Но вам придётся подождать: ветеринар сегодня на очередной операции и даже чай попить ещё не выходил.

Тем временем в операционной доктор Али оперировал уже пятого пациента.

Кошка Марта, которую ему принесли, оказалась чертовски невыносимой дикаркой. Она бешено мяукала, шипела и, в конечном итоге, вырвалась из рук ассистента-ветеринара, огромного мускулистого Макса, и, расцарапав ему руки в кровь, пошла крушить всё витрины с лекарствами и медицинскими приборами, ловко перепрыгивая с одной конструкции на другую. Зрелище было не для слабонервных. Два взрослых огромных доктора в четыре руки ловили маленькую обезумевшую кошку, у которой в буквальном смысле слова хвост висел на волоске. Хвостом Марта размахивала неистово, капли крови летели в разные стороны. Поймали буйного пациента только на жалюзи, в которых она запуталась, и у Макса было несколько секунд, чтобы ввести наркоз.

– Я тебе сам сейчас хвост оторву, без операции! – с чувством выругался Макс, крепко прижимая к себе худое тельце уже обмякшей Марты.

– Однако, вот это антилопа! – смахивая пот, засмеялся доктор Али. – Думал, это будет самая быстрая и простая операция из всех. Видишь, как она сражалась за свой хвост… Но увы, девочка, к сожалению, ты из кошки сейчас превратишься в рысь, скажи спасибо своей хозяйке.

Двумя часами раньше, юная хозяйка Марты придавила хвостик кошки дверью, когда выходила из ванной комнаты. Да так сильно, что у доктора, действительно, оставался только один выход – ампутация. И вот сейчас он уверенно действовал скальпелем. Один точный надрез, и дело сделано. Можно зашивать.

– Бинтуй, – скомандовал Максу ветеринар. – Выводи из наркоза. Здесь не помешало бы сделать уборку, – добавил он, оглядев помещение. – Хорошо, что это последняя операция на сегодня.

***

То, что случилось с Мартой – это, конечно, недоразумение. Об этом говорило бледное лицо Мирай. Она сейчас сидела перед дверью операционной. Девочка то начинала плакать и корить себя, то вдруг замирала: видимо, ещё раз проигрывала всю ситуацию у себя в голове. Она, казалось, заново переживала всю боль, которую причинила любимой кошке. Даже мама, сидящая на скамейке рядом с дочкой, никак не могла её успокоить. Единственное, что отвлекало Мирай от грустных мыслей – трусливый доберман Симбад. Она теперь с нетерпением ждала чудо-доктора, который умеет разговаривать с животными и может убедить внушительного пса почистить его ушки. И за Марту было не так тревожно, зная, что она в бережных руках ветеринара. Бедная, несчастная дикая Марта!

Наконец старый (ведь не зря он весь седой?), бородатый, с мохнатыми бровями огромных размеров, ростом примерно с гардеробный шкаф, весь в крови (в красных капельках были даже очки в деревянной оправе), доктор Али вышел из операционной.

Мирай от удивления даже рот открыла.

– Этот маньяк убил Марту… и съел! – с чувством выкрикнула она.

Но, раньше, чем она успела с кулаками наброситься на доктора, мама схватила ее и сжала в своих объятиях.

– Простите, доктор, она сама не своя от горя. Говорит что попало, – извиняясь, затараторила мама девочки. – Она вечно что-нибудь ляпнет…

– Одна мне там операционную разнесла вдребезги! Вторая маньяком называет! Ну и семейка! – возмутился, нахмурившись, доктор Али. – Девочка, твоя кошка в порядке. Только будь впредь аккуратней. Медсестра Сибель расскажет тебе, как ухаживать за раной.

– Вы приделали ей хвост обратно? – наконец успокоившись, спросила Мирай.

– К сожалению, нет. Хвост пришлось отрезать.

Глаза девочки наполнились слезами.

– Как вы думаете, Марта меня простит?

– Надеюсь, да.

– Доктор, отдайте хвост! – вдруг, смахнув слезы, выпалила Мирай. – Я повешу его на стену у себя в комнате. Я всегда буду помнить, что нужно быть внимательной.

Доктор Али рассмеялся. Смеялся он басовито-раскатисто, как будто гром загремел вдруг в этот зимний день. Что-то было странное и непонятно-зловещее в смехе этого большого бородатого старика. А кровь на халате так вообще делала его героем фильма ужасов.

– Ты его еще себе на шею повесь,

Вдруг холодок блеснул во взгляде доктора и таким же ледяным голосом он сказал Мирай:

– Вот что, девочка, еще раз повторяю, то, что произошло с Мартой – это случайность. У тебя не было злого умысла. Не вини себя. Если ты вдруг захочешь помочь, приходи к нам в приют, будешь ухаживать за животными, от которых все отказались. Он здесь же, в здании клиники.

– Вы мама девочки? – он обратился к низенькой женщине с коротким каре и грустными глазами, как у лисички. И, не дождавшись ответа, продолжил: – А сейчас заберите кошку, да аккуратней с ней. Она еще не совсем отошла от наркоза. Её может тошнить, координация движений может быть нарушена. Пока не снимайте повязку. Пусть Марта будет в ветеринарном конусе какое-то время.

– Доктор Али, позвольте сменить вам халат и протереть очки, – засуетилась вдруг возникшая рядом с ветеринаром Сибель. В руках её была свежая униформа и салфетки.

– Спасибо, коллега, я и не заметил, как эта кошка меня разукрасила, – уже тихим уставшим голосом, почти шёпотом, сказал эскулап.

– Вас тут ещё один строптивый товарищ дожидается. Ни в какую не даёт почистить ему ухо.

И она указала на Симбада.

А дальше произошло настоящее чудо.

Доктор Али одним жестом руки пригласил чёрного массивного добермана присесть рядом с ним. Собака повиновалась. Али сел на корточки, посмотрел Симбаду в глаза пристально-пристально и тихо сказал:

– Так надо, дружок.

Симбад, как заколдованный, спокойно, не шелохнув ни больным, ни здоровым остроконечным ухом, выдержал и чистку, и закладку мази, и финальный поцелуй ветеринара в лоб.

– Так-то лучше, трусишка, – улыбнулся доктор Али. Он устало поднялся и молча, ни с кем не попрощавшись, заложив руки за спину, ушел в свой кабинет.

Глава 8

За слова и поступки всегда нужно отвечать

Над планетой Кошачий глаз поднималась песчаная буря. Всё дело в том, что девятью минутами раньше помощник богини Бастет белый кот с черными ушками и глазами цвета спелого киви очень волновался за одну свою стамбульскую протеже. Он ходил кругами вокруг Бастет и кричал во всё своё кошачье горло:

– Мы не можем просто наблюдать за этим! Нет, Богиня, что это за беспардонное распоряжение своими жизнями?! Как это божественное кошачье создание за такой короткий срок лишилось очередной своей кошачьей жизни?! Она сумасшедшая! Она ненормальная! Она… Её чуть не съел бродячий пёс! Она уже чуть лишилась глаза, почти не задохнулась в банке из под консервы, а теперь этот хвост! Это целых четыре жизни минус! А что будет в другой раз?! Это надо остановить! Это беспредел! Моё сердце не выдержит такого накала страстей!

Он ходил вокруг Бастет и от ярости загребал звёздный песок своим длинным белым хвостом. Песок поднимался в воздух и уже образовал большое облако.

Богиня, напротив, была очень спокойна и тщательно вылизывала свою лапку, казалось, как ни в чем не бывало. Она отобедала и сейчас с нескрываемым интересом наблюдала за своим помощником, тихо улыбаясь в свои шикарные королевские усы.

– Я говорила тебе… что она будет чуть-чуть ку-ку… – она покрутила лапой у виска. – Я говорила тебе, что она лишится хвоста. И ты меня не остановил тогда. Это была твоя идея.

«Богиня, давайте что-то нестандартное, удивительное и чудесное…», – передразнила Бастет своего черноухого помощника. – Твои слова?

– Мои, – остановившись и опустив голову, признавая вину, тихо промяукал белый кот.

Бастет и не думала на него злиться. Она с хитрым видом продолжила:

– И не пыли тут, а то чихну на тебя, и ты вылетишь на Землю и превратишься в обычную кошку.

Белый кот тут же перестал размахивать хвостом.

– Только не это, моя богиня. Я лучше отсюда буду наблюдать за этой… кошечкой. Я буду делать в три раза больше работы, чем сейчас… Только не чихайте!

– То-то! – рассмеялась Бастет, увидев неподдельный страх своего помощника. – Хорошо. Ну, а теперь рассуди сам, милый друг. Наша Марта должна была родиться в городе, где очень любят кошек. Родилась. Так?

– Совершенно верно, – подтвердил белый кот.

– Верную спутницу она уже нашла!

– Верно.

– Сейчас она познакомилась с этим странным очаровательным доктором, который поможет ей дальше выполнять свою миссию! Помнишь? Помочь сотням таких, как ты?

– Как я? – вытаращил глаза белый кот.

– Глупый блохастый мешок! – в сердцах выругалась Бастет. – Как она, как Марта, бездомным и обездоленным. Помнишь, она ведь родилась у уличной кошки!

– Не обязательно так обзываться, – обиделся белый кот и неожиданно почесал бок задней лапкой, как будто, и вправду, у помощника Бастет были блохи.

– Уверяю тебя, пока всё идет по плану. Наблюдаем дальше. Пока не будем вмешиваться. Она и без хвоста выполнит свою миссию. Она её уже выполняет!

Песчаной бури в этот раз на планете Кошачий глаз не случилось.

Глава 9

Доктор, я принесла вам печенье

В городе, где произошла эта история, было прекрасное февральское утро. Зимнее солнце ещё не выглянуло. И сегодня осветить город у него не было никаких шансов. Снег большими хлопьями валил с темного неба. Метель ласково, но настойчиво, окутывала весь Стамбул снежным платком.

Доктор Али, не спеша, шагал на работу. Щеки его раскраснелись. Бороду и брови облепили снежинки. На лице была мягкая спокойная улыбка. Видно было, как он наслаждался погодой.

Пожилой ветеринар уже подходил к своей клинике, как увидел небольшой силуэт рядом с дверью. Это заставило его ускорить шаг.

«Посетитель? Так рано? – пронеслось у него в голове. – Наверное, нужна срочная помощь!..»

Маленькая женщина, чей рост едва ли доходил доктору до подмышки, стояла у дверей и переминалась с ноги на ногу. Щеки её покрылись красными пятнами, а нос был похож на редиску. Доктору показалось, что он уже видел где-то эти маленькие лисичьи глазки.

– Вы кто? Что вы здесь делаете? – вместо приветствия поинтересовался доктор Али.

– Я Марьям. Доктор, вы помните меня?

– Нет.

– Я мама той девочки, которая прищемила кошке хвост, вам пришлось его отрезать.

– Что-то с кошкой? Сорвала повязку? Разошелся шов? Что?

– Нет, всё в порядке. Если эти слова можно применить к нашей Марте.

– Да-да, – понимающе закивал доктор, вспоминая разгром в операционной, который учинила эта ненормальная кошка.

– Вы помните, что говорили вчера Мирай? Моей дочке?

– Ухаживать за кошкой.

– А ещё?

– Что вы все загадками говорите?! – начал выходить из себя ветеринар. – У меня нет времени их разгадывать.

– Вы сказали, что она может приходить помогать в приют… Она готова. Мы вчера это с ней обсуждали. Она не спала всю ночь… Но я решила всё же поговорить сначала с вами… Мы с вами взрослые люди…

Эта маленькая женщина так растерялась. Так разнервничалась, что морозный румянец исчез. Доктор молчал, он пытался уловить смысл её слов.

– Так, давайте, милая дама, мы зайдем с вами в клинику. Поставим чайник. Согреемся. И потом уже поговорим. А то мы с вами скоро станем похожи на два снежных сугроба. Смотрите, как разыгралась метель?!

– Хорошо, – с облегчением выдохнула женщина с грустными глазами. – Я и печенье принесла. Я вас не задержу.

И Марьям за горячим душистым чаем, который сделал ветеринар, рассказала доктору историю своей дочери. Рассказ получился очень длинный и очень печальный. Доктор внимательно слушал женщину и ни разу ее не перебил. А в конце, произнес:

– Пусть приходит. Будет лениться – выгоню.

– Она справится, доктор! Спасибо вам!

Глава 10

Я покажу тебе приют

Следующим утром Мирай стояла у дверей ветеринарной клиники «Четыре лапки». В ней боролись два самых противоположных желания: стеснение и готовность убежать домой и непреодолимое рвение помочь всем питомцам приюта. Доктор Али встретил её у дверей.

– Я пришла помогать в приют, – смущаясь, призналась Мирай. – С кошкой всё в порядке, она без хвоста… Доктор, не прогоняйте меня, я очень люблю животных и хочу быть вам полезной! Я долго не спала, думала, как там без меня все эти несчастные собачки и кошечки… Не переживайте, времени у меня много.

– Хм-м… Ну что ж… Я и не собирался тебя прогонять, девочка.

Он открыл дверь ветеринарной клиники увесистым ключом и пропустил юную помощницу вперед.

Вслед за ними уже через минуту начали заходить и другие работники: медсестра Сибель, главный ординатор Макс, смотрящий за приютом Кемаль.

Все они были бодры и веселы. Впрочем, как всегда. Доктор Али гордился своей командой. Каждый из них был предан своему делу. Каждый был профессионалом. Каждый готов был прийти по первому зову на помощь. К тому же все они очень любили шутить. А главное, они все мирились с не– простым характером своего патрона.

У всех сотрудников клиники была утренняя традиция – пить душистый чай с вареньем и свежими булочками. За чаем они делились друг с другом свежими новостями и планами. От этого утреннего ритуала сонливость вмиг уходила.

Мирай с удовольствием заметила, что её появлению все обрадовались. Они приняли девочку как равную, почти как коллегу, услышав, что она пришла помогать в приют.

Доктор Али рассказал всем про то, как недавно Мирай хотела забрать отрезанный кошачий хвост.

Все смеялись. И Мирай было совсем не обидно.

– Я сам покажу тебе приют, – сказал доктор Али. – Идём. Нас уже ждут. Каждое утро я здороваюсь с ними, мы разговариваем. Потом я кормлю их и ухожу по своим делам. А Кемаль остается с животными на весь день. Сегодня я познакомлю тебя со всеми. Но не думай, что они будут ласковы с тобой. К некоторым клеткам так и вообще подходить нельзя. У всех наших питомцев уже был плачевный опыт знакомства с людьми. Каждому досталось… – доктор Али замолчал, задумался. – Некоторые из них так выглядят, что, может, ты сама сбежишь отсюда и будешь вспоминать наш приют как страшный сон.

Доктор говорил серьёзно и краем глаза наблюдал за реакцией девочки. Его слова, казалось, не напугали её.

«Смелая», – с удивлением подумал ветеринар.

Вдвоем они прошли длинный стеклянный коридор, через который можно было видеть, что творится на улице. Там метель разыгралась не на шутку.

– Мы пришли. Слушай внимательно, руки в клетки не совать, никого не целовать, не обнимать. Ты для них человек новый, они должны привыкнуть, – дал короткую инструкцию доктор Али. – А также не сюсюкать, не причитать, не плакать. Я не выношу этого. Поняла?

Мирай кивнула.

Дверь заскрипела. И вдруг в большом помещении раздался лай и вой на разный лад. Так питомцы доктора Али приветствовали его.

– Доброе утро, мои дорогие, – бодро ответил седовласый доктор на приветствие своих подопечных: – Как спалось? Чего нового? Посмотрим, что у нас тут. Джэк! Как дела, дружище?

Доктор подошел к вольеру и погладил Джэка. Огромного коричневого с черным отливом ротвейлера без передней лапы и со множеством шрамов на морде.

– Знакомься, Мирай, Джэк – жертва любителей собачьих боев. Его с детства стравливали с другими собаками. Растили в нем агрессию. Чтобы потом он, убивая таких же, как он собак, приносил много денег своему хозяину.

Но четыре года назад что-то на поединке пошло не так. Может, соперник оказался моложе и ловчее и нанес Джэку смертельный удар. Именно так думал хозяин, выбрасывая пса на помойку, как мусор, как испорченный кусок мяса. К счастью, его, уже почти уже бездыханного, нашли добрые люди и привезли к нам. Без передней лапы. Переливание крови. И Джэк жив.

Так он остался у нас в приюте. Раны его быстро зажили. Джэк в этом плане чемпион. Но его психика пострадала. У него ещё долго была депрессия. И по сей день он агрессивный. Так и не подружился ни с одним своим сородичем. Я тоже сначала опасался быть покусанным. И шаг за шагом, медленно искал с ним контакт. Почти год он не подпускал никого к себе. Жестами, голосом, взглядом я всё же уговорил его быть подружелюбней со мной. Теперь он доверяет. Только мне. Ну, вообще-то нет гарантии, что и мне он не откусит руку…

А это Сэм. Уличный пес. Смотри, бездушные мальчишки подожгли щенка. Хвост его сгорел. Сам он еле выжил. Но Сэм молодец, добрый малый. Не потерял веры в людей! Видишь, как ластится!

Доктор Али обернулся. Он думал, что Мирай стоит сзади него. Но в приюте никого не было. Дверь нараспашку.

– Не выдержала. Убежала. Может, зря я рассказываю в красках такие ужасные истории? «Испорченный кусок мяса», – сам себя передразнил доктор Али.

– Да уж, особа впечатлительная попалась, надо бы с ней помягче, – обратился к Джэку доктор Али. – Как ты думаешь?

Джэк гавкнул так, что у ветеринара зазвенело в ушах.

– Друг мой, я так и не понял это ты сейчас «да» или «нет» сказал?