Текст книги "Стратегия судьбы. Из Советской действительности в рыночную реальность"

– Куда идешь?

– Гуляю. А ты?

– Я к Женьке, он обещал магнитофон продать по дешевке.

Валя взглянула на рваные кеды Анатолия и спросила:

– А магнитофон – это очень важно для тебя?

Анатолий ухмыльнулся:

– Это круто. Я в следующий раз приглашу тебя к себе и тебе у меня понравится, потому, что музыка будет. Музыку все любят.

– А я тишину люблю и шорох листвы и, когда людей слышно, как они разговаривают, проходя под окнами.

– А меня ты любишь? – спросил Анатолий.

Валя рассмеялась:

– Я тапочки свои люблю, а ты к Женьке опоздаешь, пока со мной тут стоишь и ускорилась в направлении к беседке. Через пару минут поднялась на деревянный настил. Было спокойно и светло. Шорох, нагруженных свежей листвой, ветвей, раскачивающихся в порывах тихого веяния ветра, приятно наполнял пространство. Лучи солнца уже не ускользали, а проникали в почву, даря тепло и радость проснувшейся после зимы растительности. Толстый шмель жужжал вокруг желтого цветка. Валя с интересом рассматривала полосатую спинку. К беседке подошли Паша с Алексеем и Валера.

Валера первым поднялся в беседку:

– Сижу дома, смотрю в окно, вижу ты сюда идешь, ну и я тоже. Привет!

– Привет! – перехватил приветствие Паша, тоже поднявшись в беседку. И добавил: – Валя, как наживка.

– Приманка для косяка, – подхватил Алексей.

Девушка, дав возможность каждому высказаться и максимально проявить каждому свой ум, сказала тихо, стараясь не напугать шмеля, продолжающего жужжать рядом и копошиться в желтом цветке:

– Вам всем шуточки, а я не могу решить что с учебой делать. В девятый класс идти или в техникум поступать пробовать? Правда, классная моя заявила, что в техникум я не поступлю, а мама моя сказала, что если я не прекращу растрачивать свое время на беседку, то меня только дворником возьмут. Стоит ли мне тогда вообще учиться а?

– Конечно стоит! – ободрил Алексей Валю, и уселся на скамейку, – знаешь, какая сейчас техника для дворников появилась? Не сразу разберешь какой рычаг для чего.

Паша подхватил:

– Теперь я понял, что именно буду конструировать!

Паша известный на всю округу изобретатель. В его доме все на кнопочках через пульт управляется. Даже ящички выдвигаются сами, а из стены полочка с конфетами появляется.

– Я посвящу свою жизнь внедрению технологий, облегчающих работу Вали, то есть, дворников.

– А я, – сказал Валера, – запущу в производство духи, способную перебить профессиональный дворничий запах. Рукавицы свои тебе подарю.

– С красным бантиком, – сказал Паша, – ну, чтоб, красиво было. И на метлу привязать бантик нужно будет. Это же для Вали…

Валя всех выслушала со свойственным ей терпением и очень обрадовалась рукавицам.

Валера почти каждый день зимой приходил к Вале на школьное крыльцо во время большой перемены. Валя выходила в одной школьной форме на мороз и погружала руки в эти прогретые Валериными ладонями меховые рукавицы.

– Спасибо вам, ребята, а замуж меня кто-нибудь возьмет если я дворником?

Ребята замолчали. Паша прервал молчание:

– О! Виталий идет. С гитарой.

Валя повторила свой вопрос, а Валера сказал:

– Может, все-таки, в девятый класс пойдешь?

В беседку поднялся Виталий. Все подвинулись, освободив место на скамейке. Виталий сел и нежно улыбнулся:

– Добрый день, Валенька! Ты почему такая серьезная?

– Меня замуж никто не берет.

Гитарист по-отечески подмигнул:

– Да, стоит ли об этом печалиться? Подумаешь, всю жизнь одна проживешь? Хочешь, я тебе песню спою?

Он провел ладонью по струнам, и все притихли. Песня зазвучала незамысловатая, но такая искренняя!

Виталий закончил петь и теперь просто бренчал. К беседке подошла школьная Валина подруга Катя. Сложив губки бантиком и, кокетливо поморгав глазками, сказала нежно:

– Ой, Виталечка, как ты хорошо поешь! Пройти мимо невозможно.

– А ты попробуй, – грубо предложил Паша.

Катя сделала вид, что не услышала и сказала Валере:

– Ты такой красивый! Я только на тебя смотрю все время…

Катя слащаво улыбнулась и Валера, не скрыл раздражения:

– Знаешь, если б здесь не было Вали, я бы тебя далеко послал.

Катя фыркнула:

– Валь, и что ты с ними вообще сидишь здесь? Пойдем отсюда.

Алексей аж, привстал со скамейки и ответил за Валю:

– Ты шла куда-то? Иди дальше.

– Да, Кать, продолжай свой путь, не останавливайся. Иди до конца. Не сдавайся, – вдохновил Катю Паша.

Когда Катя, поморгав густо накрашенными ресницами, ушла с высоко поднятой головой, Виталий спросил у Вали:

– Что ты с ней общаешься?

– Одной по школе слоняться что ли? – спросила Валя.

– Учиться в школе надо, а не слоняться по ней, – ответил Валера, – если хочешь, чтоб тебя замуж взяли.

Валя вздохнула:

– Пойду я от вас. Домой. Учебники нужно полистать. Экзамены скоро, а я ни бум-бум.

Паша улыбнулся:

– Да, брось ты, тебя и с нибумбумом любят.

– Ага, а жениться не хотят, – она поднялась со скамейки, сунула руки в карманы пиджака, а в кармане зашелестели деньги:

– Ой, мне же в магазин нужно зайти. Папа просил. Всем, тем более, пока!

Девушка вышла из беседки и направилась в Универсам, а в Универсаме, взяв корзинку, развернула папин список: «лимоны, круглый хлеб, яйца, печень трески, мышеловка…»

Валя остановилась посреди магазина и уставилась в список, прочитав несколько раз: «мышеловка, чернила для печати денежных знаков…»

Догадавшись в чем дело, присмотрелась повнимательнее и обнаружила различие в почерке. Это Илья незаметно приписал в папин список кое что от себя лично. Дополнил список, так сказать.

С листком в руке стояла Валя посреди магазина и с трудом сдерживала смех.

– Девушка, вы если не берете ничего, то дайте другим подойти к товару!

– Конечно! Извините.

Валя шагнула от стеллажа с фруктами. Пройдя по Универсаму, набрав товар и оплатив покупку, вышла из магазина.

Не спеша шла она к дому, шурша пакетом с продуктами. Навстречу ехала легковая машина и Валя, впечатленная маминым рассказом о грозном мире, наполненном непорядочными людьми, представила себе страшную, или тревожную картину: вот, идет она, а машина эта останавливается, дверь распахивается, выскакивает из машины мужик, затаскивает доверчивую Валю в машину и увозит…

От такой фантазии стало неспокойно, а машина действительно остановилась, когда поравнялась с Валей. Дверь машины действительно открылась и из машины действительно выскочил мужик. Валя оцепенела и заморгала глазами. Мужик, раздраженно, спросил:

– Девушка, вы не подскажете, где здесь четырнадцатый дом? Все дворы объездил…

Валя, словно, проснувшись, показала рукой в сторону четырнадцатого дома, после чего быстро направилась к своей парадной, решив, что нечего «ворон считать».

Дома было шумно от дружного смеха мамы, папы и, приехавшего папиного друга по работе, некоего Ивана Ивановича. Все сидели в комнате вокруг накрытого стола.

– Это дочка твоя? – спросил гость, – значит, с ней вы по всем роддомам носились, как оглашенные?

– Так, без прописки нас не брали нигде, – напомнил другу папа, – я из Мурманска только вернулся, документы еще подать не успел, а жена подождать не могла со схватками.

– Красивая у тебя дочка, – улыбнулся Иван Иванович и обратился к Вале:

– В девятый класс пойдешь или профессию уже выбрала?

Валя вежливо ответила:

– Профессию не выбрала и в девятый класс идти не хочу… Мама вот дворником предлагает.

– А папа как? Одобряет? – серьезно спросил гость.

– Папе все равно, он только своим сыном занимается, – ответила Валя.

Отец, аж подпрыгнул в кресле и задыхаясь от негодования, выпалил:

– Да, как же так можно говорить? Неправду такую! Еще другу моему! Я, Иван всю жизнь мечтал на гитаре играть, ты же помнишь?

– Так, ведь и играл, мы всей командой подпевали, – подтвердил Иван Иванович..

– Это не то! Илюха – талант. Я с пеленок занимаюсь с ним, а сейчас он школу музыкальную заканчивает.

В разговор вступил Илья:

– И закончил бы с отличием, если бы папочка мой не проводил все свое свободное время со своей любимой доченькой!

– Да, я же, – растерялся папа, – и с дочей и с сыночей.., тьфу, с сыночкой…

Илья ухмыльнулся:

– О чем я и говорю. Дочка то и так хороша, нет нужды в ней способности отыскивать, а я, хоть, игрой на гитаре откуплюсь перед народом окружающим.

Иван Иванович рассмеялся от души:

– Хорошо, когда дети за сердце отца сражаются, а вот мои ничего от меня не хотят. Не лезь, папаня, не вмешивайся и тому подобное. Что нужно сделать, чтобы тебя в твоем доме любили, а? Кто подскажет?

Наступило молчание, которое нарушил папа:

– Валя, а я тебя в магазин просил, между прочим, сходить!

– Папа! А я в магазин-то сходила! Только мышеловок не было, – ответила Валя.

– Каких мышеловок? – испугался папа.

– Которые ты в список покупок внес.

Илья резко поднялся из за стола:

– Это… Скоро конкурс по музыке, пойду позанимаюсь, – и вышел.

– Я тоже пойду в свою комнату, – откланялась Валя и тоже вышла.

– Какие мышеловки? – растерянно пробубнил папа.

5

С продвижением весны солнце становилось все смелее и все на большее время задерживалось над землей.

Валя вернулась домой из школы. Мама в дверях, раздраженно сказала:

– Твои уже сидят под окном на жердочке. Ждут. Когда-нибудь неприятностей приобретем себе. Каждый день под окнами.

Дочка подошла к окну на кухне и увидела, что на заборе детского сада сидели Валера, Паша, Леша и Виталий.

Помахала им рукой, ушла в свою комнату и скоро услышала хохот.

Девушка выглянула в окно и увидела, что парни лежали все на земле вверх ногами, а сломанное звено забора валялось под ними.

Валя быстро поела, переоделась и вышла на улицу.

– Даже поесть некогда, – проворчала мама вслед.

Когда Валя подошла к садику, ребята уже поднялись и, придерживая друг друга, не переставали хохотать.

– Сейчас на авторалли едем, – объявил сквозь смех Алексей.

– Чехи приехали, – пояснил Паша.

– Отлично! – сказала Валя, – а интересно, я с вами на авторалли могу пойти, а вы со мной на балет пойдете?

Паша спросил:

– Мы едем или фантазировать тут будем?

Валя:

– Мы едем. И фантазировать будем. А еще вопрос: Толя где?

– Толя после училища подкатит. Опоздает, – ответил Валера.

На место, где проходили гонки, ребята приехали на метро. Из метро, на нужной станции, двигалась толпа народа, жаждущего увидеть чехов, громивших машины.

Зрелище, которое устроили гонщики, действительно стоило того, чтобы его увидеть. Опасные для трюки заставляли народ визжать и охать, а главное, удивляться мастерству спортсменов.

– Вон, Толян идет! – крикнул Валера и принялся махать рукой куда-то в толпу.

Через пару минут рядом с Валей хлопал в ладоши и выкрикивал «Вау», Анатолий. Для него, любителя машин, авторалли было настоящим космосом.

Под конец шоу, один из гонщиков весело, с акцентом обратился к толпе зрителей:

– Сейчас мы приглашаем девушек прокатиться!

Гонщик прошел поперек трека и подошел к Вале, чтобы заманить ее в свою машину.

Валя улыбнулась и растерянно спросила у ребят:

– А что? Может, попробовать? Рискнуть?

– Не бойся! – подзадоривал гонщик.

Валера и Паша грозно взглянули на гонщика, а Виталий сквозь зубы процедил:

– Не там ищешь.

Гонщик отошел от Вали и принялся агитировать других девушек. Две девушки согласились. Дверцы захлопнулись и машины рванули с места.

На огромной скорости пролетели машины три круга по треку, затем опрокинулись на бок и проехали на двух колесах. После остановки с грохотом встали на четыре колеса и дверцы открылись.

Какими вышли девушки, нужно было видеть. Чехам было нагло весело, но настроение у зрителей, сочувствующих неожиданным участницам шоу, было испорчено. Похоже, что одного Анатолия порадовал бледный вид прокатившихся. Все зрители начали молча расходиться. Направились к выходу и ребята.

Доехав в метро до нужной станции, сели в автобус. В этом же автобусе ехала откуда-то Валина классная руководительница. Валя поздоровалась с ней и уставилась в окно.

Вдруг, Валера вскочил с сиденья и заслонил собой окно, в которое смотрела Валя.

Девушка приподнялась, чтобы разглядеть, что там за окном, но Паша закрыл ей глаза рукой. Когда Валя обиженно взвизгнула, что с ними такое, и что они все, как дураки какие– то, Виталий ответил:

– Авария. Тебе лучше не видеть.

Классная руководительница, не молодая незамужняя женщина не сводила глаз с Валентины и ее окружения.

Доехав до нужной остановки, и покинув автобус, ребята проводили Валю до дома. Как только дверь квартиры открылась, подскочил Илья:

– Собака хочет гулять.

Сестра без вопросов пристегнула собаке поводок и вышла. Бинго обнюхал во дворе все кусты и деревья и рванул мордой в сторону прохожего, из сумки у которого торчал батон.

Прохожий не стал оспаривать у огромного пса права на батон, в одно мгновение торчащий в зубах этого пса.

Валя попыталась извиниться, но прохожий слишком скорым шагом ушел.

Бесстыжего Бинго девушка ругала всю дорогу обратно к дому и в лифте, пока они поднимались на свой этаж.

Двери лифта раскрылись а на площадке ждала лифт женщина с ребенком, которому было годика три примерно. Мама этого малыша, увидев морду огромного пса, упирающуюся прямо в лицо ребенка, замерла от страха, а ребенок мило улыбнулся, поднял ручку и указательным пальчиком ткнул собаку в ее влажный нос, весело сказав:

– Ав– ав!

– Ну, да, выговорила мама малыша, – правильно. Это собака.

– Бесстыжая и наглая, – сурово добавила Валя.

Уже дома, пока счастливый пес объедал батон со всех сторон, словно косточку, Валя продолжала ругаться:

– Стыдуха какая! Никогда больше не стану этого наглого пса выгуливать! Тебя Илье покупали, пусть он за тебя и отвечает!

– Что случилось? – спросила мама, выглянув из кухни.

Валя пылко ответила:

– Бинго этот нахальный взял и батон у бедного прохожего выхватил. Я от стыда не знала куда спрятаться.

– Би-инго… – покачала головой мама, – ну и как же тебе не стыдно?

Бинго, набив полную пасть булкой, виновато смотрел на всех, прижав морду к полу.

Во входной двери забренчал ключ и через секунду в квартиру вошел бодрым шагом папа. Он скинул пиджак, повесил его на плечики в прихожей, причесался, мельком глянув на себя в зеркало и направился в сторону кухни. Проходя мимо Бинго, папа деловито спросил у всех:

– А чего вы над собакой издеваетесь? Булку всухомятку ест бедный, хоть бы простоквашки ему налили. Иди мой хороший песик, я тебе вкусно сделаю.

Собака с преданным выражением в глазах послушно зашагала к кухне, и вскоре стала с наслаждением прислушиваться к хлопкам дверцы холодильника.

Но Валин голос прервал наслаждения собаки:

– Ты собаку прикармливаешь, а батон-то добыт посредством грабежа, между прочим!

Отец даже не собирался верить такой неправде и сказал собаке, поджавшей хвост:

– Ешь спокойно. Женщины любят все преувеличивать. Чтобы мой Бинго стал грабителем? Не поверю этому никогда.

6

В школе на следующий день после случайной встречи в автобусе, классная руководительница, учительница по алгебре и геометрии, к огорчению Валеры, ждущего на крыльце, оставила Валю на большой перемене для серьезного разговора:

– Тебе не стыдно разъезжать по городу в толпе гопников? Я о тебе такую характеристику напишу, что тебя ни в одну путягу не возьмут не то чтобы в техникум или в девятый класс. Нужно сказать, что в действительности ребята на гопников похожи не были ну никак. Красивые, модные, вежливые. Что еще нужно для компании, которую смело можно назвать приличной?

– Спасибо Вам, – ответила Валя, – вы не жалеете времени на своих учеников.

Классная руководитель сморщила свой некрасивый нос и принялась долго и напористо разглагольствовала о морали и добрых нравах, о правилах приличия и о тургеневских женщинах и еще о чем-то из темы опасного возраста.

Когда прозвенел звонок на урок, одноклассники вошли в класс, заняли свои места, а учительница все не заканчивала разговор и, наконец, сказала:

– Сейчас ты дашь мне свой дневник и я твоим родителям напишу, чтобы они знали чем ты в свободное время занимаешься.

Валя вежливо отказала:

– Мне ещё в первом класса объяснили, что дневник исключительно для оценок. Это мой документ, а в документах нельзя рисовать рожицы и приписывать лишние слова.

– Я не начну урок, пока ты не положишь дневник мне на стол! – рассвирепела алгебраичка.

Валя молчала и, когда времени на молчание было потрачено слишком много, учительница выкрикнула:

– Выйди из класса! Уродина! Войдешь через десять минут!

Валя вышла. Уродиной ее никто никогда не называл. Может все врали? В пустом коридоре у окна стоял Валера.

– Ты здесь?

– Ты ж на перемене не вышла, я решил выяснить в чем дело.

Валя рассказала о разговоре с училкой. Валера выругался:

– Она ревнует и завидует.

– Да, брось ты, она взрослый человек! Делить нам с ней нечего. Она меня уродиной назвала.

Валера весело рассмеялся и, заглянув Вале в глаза, очень ласково, по-отцовски, повторил:

– Она ревнует и завидует!

Вале стало очень спокойно:

– А времени сколько уже? Десять минут прошло, пока мы тут?

– Прошло.

– Тогда я пошла. А то меня только на десять минут выгнали.

Она смело открыла дверь в кабинет:

– Десять минут прошли.

С этими словами села на свое место. Классная как раз объявляла оценки за самостоятельную работу, которую все сдали на прошлом уроке. Валя списала эту работу с Риты, с соседнего ряда.

Очередь в журнальном списке дошла до Валиной фамилии и учительница, объявив о поставленной четверке, сказала:

– Только я не верю, что ты сама решила. Сядь за мой стол и реши снова. Если справишься, то четверку поставлю в журнал.

– А почему не пятерку? – искренне удивилась Валя, – у Риты пятерка.

Классная не милостиво, почти прошипела:

– А вот и посмотрим, причем здесь Рита! Села за мой стол и молча взялась за работу!

Все одноклассники сочувственно посмотрели на Валю.

Классная дама принялась разглагольствовать по новой теме, а Валя увидела, что из классного журнала торчит уголок листка бумаги. За этот уголок незаметно выдернула весь листок и быстро переписала на него условие задания. Листок был отправлен на ряды парт. Очень скоро уже решенные задания вернулись на учительский стол и Валя аккуратно и добросовестно переписала все с него на лист, который ей выдала учительница.

– Я закончила, – вручила классной не самостоятельно, но выполненную «самостоятельную работу» и вернулась за свою парту.

Учительница взглянула на листок и очень удивилась:

– Правда, другим способом, но решила правильно. Странно. Четверку поставлю.

– А почему не пятерку? – спросила Валя, но увидела на своей тетради большую шоколадную конфету «Гулливер» и замолчала, став доброй.

Отличник Миша сидел на соседнем ряду, слева от нее. Он часто приносил для Вали конфеты и, когда угощал ее, то очень нежно смотрел в глаза и не произносил при этом ни слова.

Когда прозвенел звонок на перемену, классная, от которой не ускользнул поступок Миши, в отместку ему, не отпустила весь класс и продержала до самого звонка уже на следующий урок немецкого языка.

Когда от немецкого языка прошло всего минут десять, в дверь класса постучались. Учительница вышла в коридор, вернулась и вежливо обратилась к Вале:

– Там к тебе пришли. Просят, чтобы ты вышла.

Валя выскочила из класса и, увидев в коридоре Пашу с Лешей, принялась их отчитывать:

– Вы что делаете?

Паша сказал:

– Ты на перемене не вышла… Мы ждали.

– Меня алгебраичка уже ненавидит! А вы еще во время урока приходить начните! Меня и в дворники не возьмут из-за вас!

– Да, не переживай, в дворники-то возьмут…

– Все! Занимаюсь учебой и сижу по вечерам дома! Буду учиться!

Алексей удивился:

– Прямо с сегодня начинаешь? Не выйдешь, что ли?

– Нет, – ответила решительно Валя и вернулась в класс за свою парту, устремив сосредоточенный взгляд на доску, на которой еще ничего не было написано.

Когда все уроки закончились на крыльце никого из ребят не оказалось. Валя бодро и радостно направилась к дому и, проходя через школьный стадион, услышала непонятно откуда многоголосый крик «Ва-а-ля-а! Ва-а-аля!» Осмотрелась по сторонам и увидела своих ребят на балконе тринадцатого, последнего этажа недостроенного высотного дома. Валера, Паша, Виталя и Алеша махали Вале руками оттуда и кричали:

– Прости нас! Мы больше так не бу-у-удем!

Валя посмотрела на, заинтересовавшихся происходящим, людей вокруг себя и, чтобы поскорее прекратить «бесплатное кино», примирительно помахала парням рукой. С балкона на всю округу раздалось громкое «ура», и Валя очень быстро зашагала к своему дому. Ребята догнали ее возле подъезда.

Возле подъезда стоял Анатолий:

– Хочу пригласить тебя к себе.

– Ага, переоденусь только.

Валера уточнил:

– Ты уверена, что тебе это надо? К Анатолию.

– Не знаю, – растерянно ответила девушка.

– Ты же учиться хотела. Прям, с сегодня, – заметил Паша.

Валя поднялась на лифте в свою квартиру, переоделась и снова из квартиры вышла. Лифт был занят.

Скоро двери открылись и на лестничную площадку вышел Илья и спросил наигранно высокопарно:

– А твой отец знает о твоих планах уйти из дома?

Валя улыбнулась:

– Вы все сговорились что ли сегодня?

– Просто, я на правах брата считаю необходимым напомнить тебе о том, что родители имеют право знать, как свое свободное время проводит их любимая дочь…

– Репетируешь? В спектакле что ли сыграть пригласили?

У Вали не было желания оценивать талант актера и она скрылась в лифте.

Анатолий терпеливо ждал. Ребят не было.

Дома у Анатолия никого не оказалось. В его комнате было на редкость чисто и играла красивая музыка.

– Я люблю тебя. Я боюсь тебя потерять.

– Откуда такая установка, что все должно теряться?

– Подари мне другую установку.

Он подошел к Вале совсем близко, взял ее за руки и стал шептать о том, как любит ее и Валя почему то вспомнила французские фильмы с веселыми недоразумениями в постелях. Она не боялась Анатолия. Ей захотелось принадлежать ему. Никакого беспокойства, неуверенности не присутствовало. Было очень естественным перевести отношения в новую стадию сближения.

Все было красиво, потому, что молодо. Не смотря на то, что постель была застелена жуткой простынью и пододеяльником с больничными штампами, а одеяло было тяжелое ватное, протертое, все было прекрасно.

Теперь действия крутились в обратную сторону, то есть, одеться, собрать диван и спуститься в лифте.

В лифте продолжали целоваться. Двери лифта раскрылись, Валя и Анатолий не вышли на лестничную площадку.

Двери, угрожающе завыли, и Валя, все же выскочила из кабины. Вслед за ней попытался успеть выпрыгнуть Толя, но двери закрылись, почему-то не отпружинив от встреченного препятствие в виде человеческой головы. Голова оказалась зажатой между этими дверьми.

Это оказалось довольно болезненным моментом, а потому, как нужную кнопку на пульте найти стало не просто, по причине зажатости головы, то и болевой момент затянулся. Когда нужная кнопка была найдена, и двери раскрылись, разъяренный Толя набросился на Валю, напрочь позабыв о тех радостях, которыми она одарила его только что там, в его квартире, буквально десять минут назад:

– Ты разве не видела, что я не успеваю? Не могла уже дождаться, когда двери закроются, чтобы нам вместе выйти? Голову мне так больно зажало!..

Все это Анатолий проговорил голосом своего отца.

Валя не смогла всерьез принять произошедшее и весело смеялась. Анатолия смех Вали привел в неистовство:

– Что смешного? Человеку больно, а ей смешно! Ты как моя мать! Та вечно над всем подшучивает!

Под, не стихающее ворчание Толи, Валя дошла до своего дома. Настроение было приподнятое и она добросовестно выполнила домашнее задание, вымыла посуду и даже пропылесосила, чувствуя себя настоящей женщиной.

Отец внимательно наблюдал за дочерью и горько вздохнул, когда обо всем догадался.

Он ничего не сказал своей жене, Валиной маме.

Отец стал необыкновенно ласковым с дочерью, взяв на себя вину за произошедшее.

7

Закончился учебный год. Пришла пора сдавать выпускные экзамены. Экзаменационную контрольную по алгебре поставили в расписании первой. Валя получила за эту работу тройку, хотя списала ее на пятерку. По непонятной причине учительница не объявила все оценки за контрольную, сославшись на то, что еще не все работы проверены. Между экзаменом по алгебре и следующим экзаменом по литературе у Вали был свободный день, потому, как к этому экзамену готовиться ей было ни к чему, и Валера пригласил ее к себе домой послушать новый диск, который ему дали на время. Диск был фирменный, прямо из Америки. Знакомые фарцовщики дали послушать.

Валера шагал с Валей по асфальтовой дороге, которая еще не успела просохнуть после дождя. В неглубоких чистых лужах отражались жилые дома с открытыми окнами. Жители домов намывали рамы, радуясь солнечному свету и предоставляя возможность этому свету поступать в комнаты с наименьшими потерями, то есть, через чистые стекла.

Туфли и ботинки ритмично отчеканили шаги. Спокойствие, которое отражалось в глазах молодых людей, еще ничего не знающих о взрослой жизни, сливалось в одну гармонию с надеждой, принесенной в город нежной и трепетной весной.

– Анатолий себе магнитофон купил, я могу попросить его переписать твой диск на кассету, – сказала Валя.

– Можно подумать, что только у Толяна есть магнитофон.

Валя рассмеялась:

– Тебе когда нужно будет диск отдать?

– Послезавтра. Увидишь какое качество, ахнешь!

– Ой, смотри, девчонки на скакалке прыгают. Обожаю скакалку, особенно, когда двое крутят – один скачет!

Валера и Валя поравнялись с компанией девочек лет девяти, две из которых раскручивали длинную скакалку и ждали, когда под нее прыгнет их подружка. Девочка не решалась и раскачивалась, пытаясь попасть в нужный ритм.

Валя покачала головой вперед и назад, просчитав подходящий момент и прыгнула под скакалку. Девочки развеселились и стали раскручивать скакалку быстрее. Валя не сбилась, а к ней запрыгнула еще одна девочка и вместе они довольно долго продержались, пока не устали те девочки, которые скакалку раскручивали.

Валера оценил:

– Здорово!

– Я всегда в этом деле была лучшей! – похвасталась Валя.

Когда они вошли в Валерину квартиру, в коридоре увидели кучу обуви.

Валера присвистнул:

– Чо это?

Проходить в комнату Валеры нужно было через проходную родительскую комнату. В родительской комнате сидели человек двенадцать ребят из Валиного класса во главе с классной руководительницей. Была там и сестра Валеры.

Классная, увидев Валю, в полном смысле слова взвизгнула:

– А тебя мы не приглашали!

Валера открыл перед Валей дверь в свою комнату, и Валя ответила:

– Да, я и не к вам.

Позднее выяснилось, что сбор класса был организован по поводу экзаменационной контрольной, которую все в классе написали очень плохо, кроме той девочки, с которой списала Валя. Учительница собрала всех своих любимчиков для того, чтобы продиктовать им все решения и исправить таким образом двойки на пятерки.

– Воспользуешься возможностью закопать ее?

– Нет, – ответила Валя, – пусть живет. Не хочу увидеть свою надменную алгебраичка униженной и опозоренной.

На проигрывателе закружился диск, и из колонок заиграла музыка. Качество звука оказалось великолепным по сравнению с тем, что предлагалось Советской торговлей.

Открыли дверь на балкон. В комнату ворвался шум с улицы и гармонично вписался в ритм мелодии из колонок.

Валера смотрел на Валю с такой нежностью, которую трудно ожидать от представителя мужского пола. Валя спросила:

– Почему тебе не нравится Толя?

– Не только потому, что он тебя захапал. Он не сможет оценить того, что ты с ним и больше всего я боюсь, что ты когда – нибудь узнаешь, какой он на самом деле.

На несколько минут воцарилось молчание, но Валера вскоре продолжил:

– Толян пытался завязать отношения с девушкой из своего класса. Она дала ему отворот, когда побывала в его доме. Ты всего лишь средство для того, чтобы восстановить потерянное положение в глазах общества.

– Знаю, что ты врать не станешь, поэтому слушать тебя страшно, но я уже слишком к нему прилипла.

– Чем раньше отлипнешь, тем меньше крови потеряешь, поверь и этому. Только не думай, что я тебя от него увести пытаюсь. Я не смогу ужиться уже никогда с тем, что ты ему принадлежала. Хотя, люблю тебя безумно. Жизнь продолжается.

– Кто это так сказал?

– Моя мама, когда мой отец ушел от нас.

– Валера, почему в жизни не может быть все спокойно? Почему устройство одного может стать крушением для другого? Как прожить, чтобы не происходило так?

– Может быть, ты и станешь той, кому станет это понятным? Может, именно ты и раскроешь тайны человеческих взаимоотношений? Истоки слез и радости?

– Смеешься?

– Нет. Надеюсь на тебя и верю в тебя. Таких как ты больше нет.

– Может, просто не искал?

Валера ответил очень уверенно:

– Таких нет. Я счастлив, что моя жизнь в каком – то времени соприкоснулась с твоей.

Музыка закончилась. Нужно было снова пройти через проходную комнату в коридор. По пути Валера сказал своей сестре:

– Списывай на пятерку! Вернусь, – проверю

А через две недели состоялась школьная вечеринка по поводу сдачи экзаменов. На вечеринке присутствовала классная руководительница – алгебраичка и заискивала перед Валей, как и где только могла.

Валя вела себя так, словно ничего не произошло и радовалась тому, что это последняя их встреча.

К Вале, когда она ставила свою подпись на общей классной фотографии, подошел Володя, с которым они с третьего класса просидели за одной партой, он аккуратно взял авторучку из Валиной руки, передал одной из девочек и увел Валю на середину зала, пригласив ее, таким образом на медленный танец.

– Почему ты одна? – спросил Володя, обхватив девушку одной рукой за талию, а второй рукой погладив по ее спине.

Валя ответила:

– Анатолию нечего надеть такого нарядного, чтобы прийти. Ты поосторожнее меня разглаживай, а то я не удержуся…

Володя красиво сдвинул брови:

– Почему бы тебе не начать встречаться с тем, кому есть во что одеться? И, кстати, можешь вести себя развязно.

Валя взбунтовалась:

– Для меня это не главное – одежда.

Володя улыбнулся:

– Именно, в сейчасной ситуации для меня тоже…

– Володя! Рукам своим скомандуй знать рамки!

– Валя, – Валя впервые увидела шутника Володю серьезным, – я люблю тебя с самого третьего класса, когда ты получила первую двойку и разревелась, а Мишка тебя успокоил шоколадной конфетой. Ты это прекрасно знаешь. Но ты не знаешь, что любить тебя я буду всю свою сознательную жизнь. Мне очень тяжело расставаться.

Валя молчала. Последнее время она чувствовала себя принцессой, за чью руку бесстрашно сражаются самые прекрасные принцы.

– Спасибо, что поговорил со мной об этом и спасибо, что сказал это так красиво, по – книжному.

– Я долго заучивал текст, – с сарказмом бросил Володя, – а твоих спасибов мне не нужно, я хочу знать, что если ты не со мной, то, хотя бы, с тем, кто не хуже меня. У кого хотя бы есть в чем прийти на выпускной вечер!