Текст книги "У нее глаза твои"

И даже желает знать подробности.

– Какое-то имею, – расплывчато отвечает Берсенев. – Тут залы для проведения праздников. На любой вкус и количество гостей. Наташ, есть свободные на десятое число?

Во мне снова просыпается отрицание. С одной стороны, здесь идеальное место для детского мероприятия. Много свободного пространства, куча всего, чтобы занять детей после выступления аниматоров. С другой – я не хочу, чтобы мне в этом помогал Кирилл. Я категорически против быть ему обязанной.

– Слушай! А давай съездим и заберем на часик Ксюшу из детского сада? Пусть она сама посмотрит, оценит? – оборачивается Паша, продолжая фонтанировать энтузиазмом. И вызывая во мне приступ панического страха. – Заодно познакомишь меня с дочерью.

"И не только тебя", – проносится в голове.

Перевожу взгляд на Берсенева и… немного успокаиваюсь. Судя по его лицу, Кирилла больше интересует присутствие Павла рядом со мной, чем какой-то ребенок. Он буквально испепеляет моего коллегу взглядом, а я вспоминаю, как Берсенев утверждал, что Паша мне не пара. Да и сейчас всем своим видом дает понять, что его мнение на этот счет не изменилось. Хорошо хоть, не вслух.

Меня немного отпускает. А спустя секунду Кирилла и вовсе отвлекает телефонный звонок.

Он извиняется, бросает Наталье дежурную фразу не забыть про систему скидок и удаляется. Позволяя наконец-то расслабиться.

– Не поеду я никуда, – мотаю отрицательно головой, – Ксюша ждет сюрприз. Вот и будет ей сюрприз.

– Ну как знаешь. Я хотел как лучше, – не возражает Паша.

Администратор приглашает осмотреть зал. Подробно рассказывает, что включено в оплату, как цена пропорциональна приглашенным гостям, на какое время бронируется кабина и что можно дополнить.

Меню и правда небогатое, но ориентировано исключительно на детей. Пиццы, роллы, бургеры и десерты. Торт можно принести свой.

Судя по итоговой цене, что получилась у нас при приблизительном подсчете, я вполне могу себе позволить подобное заведение в своем нынешнем финансовом положении. Более того, еще останется на подарок.

Справедливости ради надо признать, что если бы Берсенев не оплатил услуги аниматоров, то мне пришлось бы туго. А так я еще пока держусь на плаву.

Взвесив все за и против, я все же прихожу к выводу, что тут действительно отличное место для детского праздника.

Кирилл, конечно, знает дату рождения Ксюши, но у него на носу свадьба и рабочих дел полно, чтобы заострять на этом внимание. Подозревать что-то. Высчитывать. Вряд ли ему вообще есть дело до чужих детей. Тем более он не в курсе их родства.

Конечно, если захотеть, то, сложив два плюс два, легко можно вычислить, чья она дочь. Вот только надо ли это ему? Многие мужчины, узнав о беременности подруги, бегут без оглядки, боясь ответственности. И Кириллу, я уверена, не нужна лишняя головная боль в виде ребенка не от жены.

А значит, я зря себя накручиваю и переживаю.

– Ну что? Будете бронировать? – улыбается Наталья.

– Да, давайте, – соглашаюсь в итоге.

Оставляю предоплату и прощаюсь.

– Ну а теперь в кафе? – предлагает Паша. – Наш клиент хвалил какой-то ресторан на третьем этаже. Пойдем посмотрим?

– Давай не сегодня. Мне пора возвращаться.

Снова пересекаться с Берсеневым нет никакого желания.

– Не понял? Диана, мы же договаривались пообедать вместе. Что случилось? – впервые обижается Пашка.

В его глазах светится настолько явная вселенская печаль, что мне становится стыдно.

– Тогда не здесь, – иду на компромисс. – Зайдем куда-нибудь рядом с офисом. Мне нравится, как готовят в кофейне напротив.

Все-таки он подкинул очень интересный вариант с этим развлекательным центром, и мне стыдно отказывать в такой мелочи, как совместный обед.

Паша без проблем соглашается.

На мое счастье, Кирилла мы больше не встречаем. Возможно, он и крутится где-то совсем рядом, но в таком большом количестве народа, что снует по торговому центру туда-обратно, очень легко затеряться.

Мы едем к офису и заходим в небольшое кафе напротив. Заказываем себе по обеденному комплексу.

Я давно не была на свиданиях. Наверное, поэтому и наши сегодняшние посиделки не воспринимаю как что-то большее. Паша пытается развлечь меня разговором, рассказывает о том, где он успел побывать и отдохнуть за этот год. Список мест довольно внушительный. При его графике работы он вполне может устраивать себе отпуск хоть каждый месяц. А учитывая то, что он холостяк и довольно неплохо зарабатывает, грех не пользоваться возможностями. Только меня почему-то не отпускает ощущение, что он просто хвастается. Пытается произвести впечатление, распушив хвост. Чего я категорически не терплю в мужчинах.

Когда он переводит разговор на меня, я рассказываю о своем последнем приключении с ограблением. О том, как у меня украли все деньги, а еще о том, что нужно срочно искать новую съемную квартиру.

– М-да, ситуация, – качает он сочувствующе головой. – Обидно, конечно, понимаю. Никто не застрахован. Надеюсь, у тебя все быстро и хорошо разрешится.

– Спасибо, Паш. Я тоже надеюсь.

Дальше развивать эту тему не получается. Он почти сразу уводит беседу в другую сторону, и мне остается только терпеливо слушать.

По окончании нашей трапезы официант приносит счет.

Я беру в руки листок, пробегаю глазами и достаю деньги. Отсчитываю несколько купюр за себя и кладу рядом со счетом.

– Ух ты! Люблю сильных и независимых женщин. А ты мне нравишься все больше и больше, – замечая мой жест, одобряет Павел. – Я в тебе не ошибся.

Он докладывает оставшуюся сумму за себя, довольно улыбаясь. Я улыбаюсь в ответ, ощущая легкую горчинку во рту, которая разливается неприятным вкусом на языке. Потому что, несмотря на всю свою независимость, силу и самодостаточность, в своей нынешней ситуации ждала несколько иного жеста от него.

Глава 4

Рабочий день плавно ползет к концу. Сегодня мне удалось закончить основные дела пораньше и я успеваю съездить посмотреть две квартиры, которые нашла в свежих объявлениях. Времени до того момента, когда я обязана освободить съемное жилье, остается все меньше и меньше, поэтому медлить нельзя.

Но, как обычно бывает в таких случаях, ты планируешь одно, а случается другое. И обязательно вмешается какой-нибудь форс-мажор, который пустит ко всем чертям твои планы.

На телефоне высвечивается незнакомый номер.

– Диана Андреевна? Константин Захарский, следователь по вашему делу об ограблении, – представляется вежливый мужской голос. – Вам нужно подъехать в наше отделение сегодня до конца дня.

– Есть что-то новое по моему делу? – вспыхиваю радостно.

– Нужно уточнить кое-какие моменты, – отвечает уклончиво. – Это важно.

– Именно сегодня? А если завтра к обеду? – Вспоминаю, что у меня следующие часы расписаны по минутам.

– Нет, завтра и послезавтра меня не будет на месте. Поэтому постарайтесь, пожалуйста, выкроить лишнюю четверть часа. Надолго я вас не задержу. – Он кладет трубку, заставляя меня чуть ли не заскрипеть зубами от злости.

Издевательство какое-то! Вот не мог он на несколько часов раньше позвонить?! Чтобы и избавить меня от обязательства обедать с Пашей, и не отнимать такое драгоценное личное время после работы?! Ар-р-р!

– Вы обедали с Пашей? – поднимает голову Рита. Кажется, последние фразы я произнесла вслух. – Ты последовала моему совету и решила дать парню шанс?

– Ага, хренанс! – вырывается раздраженно, стоит вспомнить своего коллегу. – Шанс…

– Да ну! Чего он натворил?

Я тяжело вздыхаю, шумно выпуская из себя воздух. В другой раз я, может, и обрадовалась бы подобному формату отношений. Никто никому ничего не должен, никакой головной боли, каждый сам за себя. Взрослые люди. Но именно сейчас, когда я оказалась в трудной ситуации и мне нужна помощь, именно в такой момент я жду не равноправия, а протянутой руки помощи. Хотя бы в долг. Хотя бы так.

– Ничего. В том-то и дело. Просто ничего. Я сегодня рассказала ему о своих проблемах, он покивал головой, посочувствовал и успокоил, что все наладится. А потом, когда я заплатила за себя в кафе, похвалил за независимость и сказал, что ему нравятся такие женщины.

– Да ну! А ты ждала, что он сразу бросит миллионы к твоим ногам? – хитро щурится подруга. – Вы же еще чужие люди. Это нормально. Мужиков нужно обрабатывать постепенно. Плавно. Иногда даже не сразу, – делится она опытом.

– Зачем? – обрываю ее. – Рит, я не понимаю этого. Ты либо делаешь что-то бескорыстно для человека, который тебе нравится, либо нет. О таком даже не просят. Оно должно идти изнутри, от души. Я бы, может, и не заметила ничего, не обратила внимания, если бы он так откровенно не ткнул меня мордой в реальность. А она такова, что на его помощь я могу не рассчитывать. Понимаешь? Это даже не столько в материальном плане, сколько вообще! В целом! Я теперь даже с просьбой помочь мне с поиском квартиры к нему не обращусь. Потому что он заранее дал понять: чужими проблемами его не грузить! Точка. И о каких отношениях тогда может идти речь, если я не могу на него рассчитывать? Да, мы еще не близкие люди, мы с ним никто. Но с такими установками мы никогда и не станем ближе. Если он даже слушать не захотел… Ой, все, закрыли тему. Не хочу больше об этом говорить. Мне к следователю пора, – психую уже открыто.

Ритка подозрительно косится, как я выключаю компьютер, убираю со стола в ящик всякие мелочи и переобуваюсь.

– А принца можешь так и не дождаться, – бормочет она мне в спину.

В ответ я просто молчу. В конце концов, выкручивалась же до этого как-то сама? И теперь не пропаду.

Бросаю ей "до завтра" и быстро шагаю к лифту. Нетерпеливо жму кнопку вызова, все еще находясь во взвинченном состоянии. Успокаивая себя тем, что все, что ни делается, к лучшему. Гораздо хуже столкнуться с безразличием любимого человека, когда уже далеко зашли. Когда живешь вместе, когда дети общие. А выяснить все на начальном этапе и решить, надо ли тебе это, – можно считать удачей. И спасибо Паше за честность. Она тоже дорогого стоит.

Двери лифта наконец-то распахиваются, неожиданно сталкивая меня чуть ли не нос к носу с Берсеневым.

– Кирилл?.. – Останавливаюсь на пороге, таращась удивленно на крепкую фигуру в офисном параде.

– Похоже, я успел вовремя.

– Я не…

– Я в курсе. К следователю. Поехали, – добивает своим ответом.

Делает приглашающий жест рукой и отходит на шаг назад, пропуская меня в лифт.

На мгновение я теряю дар речи. Зависаю, не зная, как реагировать на такой поворот. Откуда он знает? Кто ему мог рассказать? Рита? Исключено. Она, как и я, узнала несколько минут назад. Да и зачем? Он клиент, который платит деньги, и грузить его чужими проблемами никто не станет.

И даже если допустить, что по каким-то причинам это действительно она сообщила Берсеневу – он попросил держать его в курсе, – то Кирилл просто физически не успел бы примчаться сюда за столь короткое время.

– Откуда у тебя эта информация? – Делаю шаг вперед и стряхиваю с себя оцепенение.

Я вижу, как насмешливо ползет вверх уголок его рта, как собираются морщинки в уголках аметистовых глаз.

Двери лифта закрываются, оставляя нас с Кириллом наедине. Я попадаю в плен его мощной энергетики. Она стирает мое "я". Проходит асфальтоукладочным катком, перемалывает, подминает под себя.

Я думала, что прошла это. Повзрослела, забыла, научилась не реагировать. Была уверена, что похоронила все чувства к нему. А вот сейчас, ступая навстречу и останавливаясь на расстоянии меньше вытянутой руки, понимаю, что ошибалась.

Я, может, и выросла. И даже повзрослела. Только справиться с ураганом внутри себя, с лавиной вспыхнувших эмоций, с безумным притяжением к этому мужчине по-прежнему не в силах.

Меня штормит. Всего несколько секунд рядом с ним, а я словно переношусь в прошлое. В то самое время, когда боялась даже дышать в его присутствии.

– Что-то не так? – выгибает бровь Берсенев.

То ли отвечая на мой вопрос, то ли замечая мое состояние.

Резко отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он догадался, что я чувствую в этот момент.

Кабина плавно начинает движение. Спускается на несколько этажей вниз, замедляется, а после вдруг неожиданно останавливается. Освещение гаснет.

– Что за… черт!? – отзывается совсем рядом голос Берсенева.

Нас накрывает ослепляющей темнотой. Или только меня? Я никогда раньше не застревала в лифтах, не страдала клаустрофобией, поэтому оказываюсь абсолютно не готова к тому, что последует дальше.

Секунда.

Вторая.

Третья…

И меня топит в неконтролируемом страхе. В нахлынувшей волне паники.

Дышать становится враз тяжело. Как будто кто-то выкачал из воздуха весь кислород. В висках начинает пульсировать. Грудь сдавливает невидимая удавка. Уши закладывает.

– Кирилл? – выталкиваю из себя с трудом, хватаясь за поручень.

Мысли превращаются в вату. Я не могу сформулировать предложение, о чем хочу попросить.

Горло перекрывает спазм. А в голове бьется одна мысль – выбраться отсюда! Неважно как. Лишь бы побыстрее.

Биться в двери, царапать стены. Как угодно. Только открыть эти чертовы створки и выскочить наружу!

Страх становится физически ощутимым. Он колотится внутри меня живой субстанцией, пускает холодные липкие щупальца по всему телу.

Это страшно.

Это жутко.

Это невыносимо!

В ушах шумит, и во рту мгновенно пересыхает.

– Дина?! Дина, ты меня слышишь? – оказывается рядом Кирилл. Обхватывает мое лицо ладонями. Вглядывается, ослепляя светом фонарика. – Тебе плохо? Дина!

Мне плохо. Мне не просто плохо. Я едва сдерживаю себя, чтобы не заорать во весь голос, срывая связки, и не начать кидаться на стены. Никогда не думала, что клаустрафобия – это настолько зубодробительно.

– Дина, не молчи! Дыши, слышишь? Все в порядке. Все хорошо. Сейчас включат свет и мы выйдем отсюда. – Берсенев тянет меня на себя.

Прижимает к груди, заключая в объятия. Гладит руками мою спину, шею, зарывается пальцами в волосах. В нос бьет аромат дорогого парфюма с нотками морского бриза. Запах мужской кожи. Щеку колет двухдневная щетина. И на губах ощущается мятный вкус его дыхания.

Он шепчет мне что-то успокаивающее. Баюкающее. И сознание постепенно переключается на другую волну.

Я расслабляюсь в его руках. В легкие снова начинает поступать воздух. А внизу живота зарождается приятное тепло.

– Я рядом. С тобой. Не бойся, – шепчет прямо на ухо.

Свет в лифте вспыхивает так же неожиданно, как и отключался. Ослепляя в первую секунду. И открывая в зеркальном отражении стены пикантную картину.

Я, прильнувшая всем телом к Берсеневу, и его ладони на моей пояснице, чуть ли не на попе. Мой взъерошенный вид. И какое-то странное выражение лица Берсенева.

Боже… Хорошо, что тут никого нет и никто не видит этот момент. Я бы сгорела со стыда. Потому как подобные объятия в обычной жизни намекают на слишком близкие отношения между мужчиной и женщиной.

Лифт снова начинает движение вниз. Я пытаюсь отстраниться, но Кирилл неожиданно против. Он напрягается, не выпуская меня из кольца своих рук.

– Ты в порядке? – спрашивает встревоженно.

– Что это было?

– Кажется, отключали свет.

– Извини. Я… не знаю, что со мной было. Просто нахлынуло одномоментно. И накатил неконтролируемый страх. Я думала – задохнусь.

– Никогда не застревала в лифте?

– Нет, – мотаю головой.

– Оно и видно. Не пугайся, это нормально. Многие еще похлеще паникуют в подобной ситуации. Ты точно в порядке? Идти можешь? – все еще не желает отпускать меня Берсенев.

– Да, конечно. Спасибо тебе… большое, – произношу последнее слово совсем тихо.

Ему все же приходится расцепить руки, отступая на шаг. На какой-то момент мы встречаемся взглядами. Мне кажется, что где-то в глубине этих нереально красивых глаз проскальзывают тоска и сожаление. Ровно на секунду. Пока резкий звонок не оповещает о том, что мы приехали. И двери лифта разъезжаются в стороны.

Я вздрагиваю. Ловлю ртом воздух, приходя в себя.

Все, Диана, отпускаем и забываем. Это всего лишь дурацкое недоразумение. Ничего не значащие секунды твоей внезапной слабости.

Такое бывает иногда. У многих. Да почти у всех. И ты не исключение.

Реакция Берсенева вполне очевидная – так любой поступил бы на его месте. Наверное…

Все, хватит! Выкидываем мусор из головы и идем прямо.

Ноги по-прежнему кажутся ватными, но я уже в состоянии адекватно реагировать и идти сама. А чтобы Кирилл не заметил моего смятения, ухожу на пару шагов вперед.

– Так откуда ты узнал, что я еду к следователю? – снова возвращаюсь к этому вопросу, когда доходим до уже знакомого железного коня на автостоянке.

Мой спутник нажимает кнопку, и черный внедорожник приветственно отзывается, моргая фарами. Такой же шикарный и красивый, под стать хозяину. Я даже залипаю на мгновение на их дуэт – так органично они смотрятся вместе.

– Спросил, – коротко бросает Кирилл, галантно распахивая передо мной переднюю пассажирскую дверь.

И все? Типа после этого мне сразу стало ясно?!

– У кого? – все еще надеюсь на подробности.

– Неважно.

– Мне важно! – повышаю тон.

Усаживаюсь в машину, пристегиваю ремень безопасности.

Берсенев открыто игнорирует мой вопрос. Включает музыку и мягко трогается с места.

У меня появляется стойкое желание придушить его. Прям тут, на месте. Легонечко, но ощутимо.

– Кирилл?!

– Лучше расскажи, как прошел день? – переводит он тему. – Обед? Невежливо сначала приглашать человека присоединиться к вашей компании, а потом сбегать без предупреждения. Или тебе хотелось провести время с этим, как его, фотографом наедине и ты боялась, что я вам помешаю? – кривится он, пытаясь под усмешкой скрыть свой нездоровый интерес к моим отношениям с Павлом.

Вот какая ему разница? Зачем он это делает? Чтобы позлить меня?

И да, значит, я все-таки была права. Берсенев искал нас после того, как мы уехали из торгового центра. И его задел мой уход по-английски.

– А у меня не может быть личной жизни? – выгибаю бровь.

С удивлением наблюдая, как после этих слов каменеет лицо Кирилла, как белеют костяшки пальцев, сжимающие руль.

В другой ситуации я могла бы предположить, что он ревнует. Но не сейчас. Когда у него на носу свадьба и он торопится уложиться в максимально сжатые сроки. Отсюда и явное недовольство. Других оправданий его странному поведению у меня нет.

Оставшуюся часть пути мы едем молча. Кирилл безошибочно привозит меня по нужному адресу, паркуется и разворачивается ко мне:

– Тринадцатый кабинет. Следователь Захарский. Я буду ждать тебя в машине.

Я только сейчас понимаю, что не называла ему ни улицу, ни номер участка, ни тем более что-то про следователя. Значит, он через свои связи выяснил что-то по моему делу.

Открываю рот, чтобы в который раз задать мучающий меня вопрос, и… замолкаю. Читая по глазам Берсенева, что ничего объяснять он мне не будет.

Ладно.

Выхожу из машины, аккуратно хлопнув дверью, и шагаю в сторону кованых ворот. Нужный мне кабинет нахожу без труда, тем более что он находится на первом этаже.

– Можно? – стучусь негромко.

Высокий суховатый мужчина с длинным носом и взъерошенными светло-русыми волосами поднимает голову, отвлекаясь от монитора компьютера, и переводит на меня мутно-серый взгляд сквозь очки.

– Вы по какому вопросу? – огревает таким тоном, что хочется тут же закрыть дверь.

– Мартынова Диана. – Сжимаю пальцы в кулаки и гашу в себе желание сбежать отсюда подальше. На меня даже атмосфера подобных мест действует угнетающе. – Вы звонили мне. Дело об ограблении и мошенничестве.

– Мартынова… Мартынова… ах, Мартынова! – вспоминает не сразу. – Да, точно. Я вас жду. Проходите. Вы одна? – тут же меняется его тон прямо на противоположный.

Мужчина даже встает с места, приветствуя меня. И вот уже серо-голубые глаза смотрят с отеческой заботой и приятная улыбка растягивает тонкие губы.

– А с кем я должна быть?

Он сканирует мою фигуру пристальным взглядом несколько секунд, заглядывая мне за плечо, словно и правда ждет чьего-то появления, а после резко переключается:

– Давайте не будем терять время и перейдем к главному. Присаживайтесь. Расскажите подробно, что происходило в тот вечер. Когда вы заметили этих молодых людей, как они выглядели, особые приметы? Сможете составить фоторобот? А опознать при встрече?

– Но я уже…

– Да, я знаю. Читал ваши показания, – перебивает категорично. – Но теперь ваше дело буду вести я, и мне нужно, чтобы вы подробно рассказали все еще раз. Поверьте, это важно. Начнем?

Глава 5

– Пришла? – спрашивает Рита, когда я захожу в офис.

– И тебе доброе утро, – здороваюсь запыхавшись.

Вытаскиваю из сумочки бутылку с водой, делаю большой глоток и устало плюхаюсь на стул. Рабочее время еще не успело начаться, а я уже потратила кучу нервов, простояла пару часов в пробке и заработала головную боль.

– Вообще-то, уже день.

– Ну тогда добрый день. Блин, тебе не все равно? Здравствуй, короче, – огрызаюсь раздраженно.

– Ты чего такая нервная? – улыбается подруга.

– Да как тут будешь спокойной? Поехала договариваться насчет цветов. Берсенев поручил украсить его торжество розами. Везде, каждый уголок. Букетами, лепестками. Я договорилась с одним салоном. Нужно было выбрать из ассортимента, договориться о скидке, внести предоплату. Приехала точно в срок. И что? В магазине только продавец, хотя я изначально предупреждала, да и заказ немаленький. Директор на складе, склад у черта на куличках… Ой, все, – отмахиваюсь, включая компьютер.

– Кстати! – оживляется Рита, поднимая вверх указательный палец. – Про этого Берсенева. Знаешь, что я узнала?

– Мне все равно, – буркаю под нос, хотя любопытство внутри тут же поднимает голову.

Но я обещала себе, что не буду интересоваться им, его делами и личными интригами. Кирилла и так стало слишком много в моей жизни. Он везде, повсюду, на каждом шагу. Я только договорюсь сама с собой о том, что больше не буду думать о нем, хотя бы до конца дня, как обязательно где-нибудь столкнусь с ним.

Да и он сам не стесняясь лезет в мои дела. Как, например, в случае со следователем.

Вечером я рассказала о своем визите в участок Марии Михайловне. Она всю жизнь прожила в этом районе. Как оказалось, Захарский – один из самых лучших профессионалов своего дела, ищейка, которая носом землю рыть будет, но найдет нарушителей. Чуть ли не легенда среди своих коллег и местного населения. Он раскрывал самые сложные случаи. И это просто чудо, что мое дело поручили именно ему.

А если вспомнить о том, что это произошло после того, как о моем ограблении узнал Берсенев, что он в принципе был в курсе, когда, во сколько и к кому мне нужно явиться в участок, и о том, как прозрачно намекал сам Захарский, что взялся за мое дело только в порядке исключения, то и здесь отчетливо прослеживается вмешательство Берсенева.

Нет, все, хватит!

– Диан? – подозрительно тянет Рита. – У тебя с ним что-то было? Ты ведь так и не рассказала, почему не хотела с ним работать.

– Я хотела в отпуск! Море, пляж, песочек. А не вот это вот все, – обвожу рукой, старательно уходя от прямого ответа.

– А-а, ну если так. А вот залетела бы от Берсенева – всю жизнь валялась и загорала бы на пляже! – как бы невзначай выдает подруга.

– Что-о?

Земля внезапно уходит из-под ног, и кровь резко отливает от лица. Мне физически становится не по себе. Пульс скачет как бешеный.

Нет, я люблю Риту и многим делюсь с ней, как с родной. Рассказываю и о личных неудачах, и даже об интимных вещах. Но вот о том, что меня связывает с Берсеневым, я категорически не хочу, чтобы она знала. Это глубоко внутри. В первую очередь тяжело для меня самой.

А во вторую… я не уверена, что Рита спокойно отреагирует на сей факт. Она, конечно, моя подруга и вполне адекватный человек, но кто знает, куда ее занесет в желании мне помочь.

Мне не нужны проблемы с отцом моей дочери. Я вообще против того, чтобы он знал о ней.

Поэтому ее странный намек повергает вначале в шок, а потом в пугающее оцепенение.

– Что ты имеешь в виду? – переспрашиваю помертвевшими губами.

Все еще надеясь на чудо. На то, что она пошутила, например.

– Тебе же неинтересно? – передразнивает подруга.

– Рита, прекрати! О чем ты?

– В общем, вчера в разговоре с Олегом я упомянула нашего клиента. Похвасталась, так сказать, – понижает голос подруга, называя имя папика, который вывел ее из грязи в князи и до сих пор продолжает покровительствовать. – И он проболтался. Его адвокаты сейчас готовят бумаги Берсеневу, составляют договор, прорабатывают нюансы. Дело в том, что после рождения ребенка он остается с отцом. Вся эта мишура, свадьба и прочие расходы не более чем пыль в глаза. У Берсенева с папашей невесты свои планы и договоренности. Первый выкупает бизнес будущего тестя, который находится на грани банкротства, за очень хорошую сумму, а взамен дочь этого бизнесмена тихо, без шума, отказывается от прав на ребенка и сваливает с папенькой и деньгами в закат, – заканчивает подруга.

Я медленно тянусь к бутылке с водой и делаю большой глоток.

Я не знаю, полегчало мне или наоборот. С одной стороны, новость о Кирилле оказалась не связана со мной. С другой, если то, что рассказала Рита, правда, то выходит, что он просто… покупает своего ребенка?! Добровольно ли? В курсе ли этих готовящихся махинаций сама невеста?

– А свадьба? Она ему тогда зачем? – все еще пытаюсь найти оправдания этому абсурду.

– Во-первых, свадьбу они готовят небольшую, если ты помнишь. Гостей будет немного, и без прессы. Как гарант в будущем, что у них якобы были отношения и он ее типа любил. На случай, если пойдет шумиха. Во-вторых, у Берсенева на носу выгодное сотрудничество с японцами и возможность выйти на новый рынок сбыта, а они очень трепетно относятся к браку и семье, так что он и тут решил обратить ситуацию в свою пользу. Ну а в третьих, это такой подарок матери будущего ребенка. Побольше приятных впечатлений, чтобы беременность прошла максимально гладко. В реальности же жена для него лишний элемент, – разводит руками Рита. – На самом деле – не знаю. Это все предположения. Олег вскользь проболтался обо всем этом, а остальное я уже клещами из него тянула. Да и он тоже знает только то, что оформляется документально. Личные нюансы остаются за кадром. А смысл весь в том, что залетать нужно от правильных людей! – подводит она итог.

И замолкает.

Я снова смачиваю горло водой, представляя эту ситуацию. Прогоняя перед глазами. Ставя себя на место невесты, а Ксюшку на место будущего ребенка.

– Бред, – шепчу почти беззвучно. – Ни за какие деньги не согласилась бы на подобный контракт. Ни за что.

– А зря. Зря! Ты просто тех сумм не слышала, что прописаны на бумаге. Глядишь, и передумала бы.

Рита усмехается, поправляет прическу и отвлекается на телефонный звонок. Она выговорилась. Поделилась с кем-то. Ее больше не распирает от желания посплетничать. А вот меня наоборот – бомбит так, что просто нет сил спокойно сидеть на месте и заниматься рутиной.

В груди разом вспыхнули все страхи. Даже те, о которых я не подозревала.

Руки дрожат, живот скручивает спазмом.

Что меня ждет впереди?

А если Берсенев узнает о Ксюшке?

Если он захочет заявить на нее права?

Потребует отдать ему дочь?

Кто я, чтобы с ним бодаться?

Жена ему не нужна. Он от своей красавицы-невесты откупается, чтобы не мешала жить спокойно, что уж говорить про мою персону? Да и я сама под страхом смерти не полезу в эту петлю. Однажды я уже доверилась этому человеку. Дала доступ к сердцу, душе, телу. И чуть было не захлебнулась в собственных чувствах в конце нашей истории.

В памяти вспыхивают события шестилетней давности. В универе Берсенев не замечал никого. Абсолютно. Потом уже стало ясно, что он просто не хотел давать повод для сплетен и слухов, поэтому не реагировал ни на какие знаки внимания.

А вот когда мы случайно пересеклись в клубе, все сильно изменилось.

Мы отмечали с девчонками девичник Алины – моей двоюродной сестры. Громкая музыка, отличное настроение, море напитков и закусок. И танцы, танцы, танцы!

Я знала, что хорошо двигаюсь. В старших классах школы даже пару лет ходила на RnB, пока не затянула подготовка к выпускным экзаменам и взрослая жизнь. Но тело все равно помнило определенные движения. Да и пластика никуда не делась.

Я весь вечер ловила восхищенные взгляды мужчин, комплименты, отбивалась от навязчивых ухаживаний незнакомых кавалеров. Пока один из них не перешел черту, решив действовать нагло.

Берсенев нарисовался неожиданно. Втащил этому недоделанному мачо и закрыл меня собой.

Я не видела Кирилла до той минуты в клубе, а он, оказывается, не сводил с меня взгляда весь вечер. Контролировал. Ждал момента.

В тот день я уехала с девичника с ним. Внутренне пища от радости. Раньше времени. И даже не попрощавшись с девчонками.

Он не приставал, не лез целоваться. Просто подвез меня до дома. Мы немного поболтали в машине, я поблагодарила его за помощь, и… он спросил мой номер телефона!

Это было чудо! Настоящее чудо!

А потом несколько дней интригующей переписки и череда жарких свиданий.

Искра вспыхнула между нами так быстро, что мы оба потеряли голову. Я кинулась в этот омут с головой. Всем сердцем. Всей душой.

Кирилл был у меня первым, что, казалось, расстроило его. Выбило из колеи. Нет, он не высказал недовольства вслух, но уже тогда намекнул, что если бы знал об этом заранее, то вряд ли зашел бы так далеко. Это был первый звоночек того, что что-то не так.

Но я была настолько влюбленной, настолько окрыленной надеждой, что не хотела ничего замечать. Жила, дышала им. И совершенно не обратила внимания на брошенные им вскользь слова о том, что серьезных отношений он мне предложить не может.

Наивная-наивная Диана. Верящая в силу любви и готовая идти за любимым хоть на край света.

Только вот Кириллу, как выяснилось, все это даром было не нужно. О чем он мне вскоре и сообщил самым доходчивым образом. Изменив на глазах с другой женщиной.

Я смаргиваю морок прошлого, возвращаясь в наши дни. Уже не болит. Уже прошло. Должно было пройти! Столько времени пролетело. Я пережила и отпустила, сосредоточившись на самом главном в моей жизни – моей родной доченьке. Мой лучик света, что вытянул меня из депрессии и заставил жить дальше.

Первое время я переживала, что ребенок будет напоминать мне Кирилла. Чертами лица, повадками, своим присутствием. Что я возненавижу ее так же, как ее отца.

Но нет. Ничего подобного не произошло. Стоило мне взять малышку в первые минуты после ее рождения, как я поняла, что ничего ценнее и дороже в жизни быть не может. Ощутила тот самый трепет материнства, когда от счастья хочется плакать и благодарить всех причастных за случившееся. И меня понемногу начало отпускать.

Гоню прочь нехорошие мысли, пытаясь абстрагироваться и с головой уйти в работу. Дел много, учитывая, что помимо Берсенева Рита поручила мне еще два небольших торжества, которым тоже нужно уделить внимание.