Текст книги "Отпечаток сердца. Озарение любовью"

Отпечаток сердца
Озарение любовью
Елена Борисовна Сперанская

Посвящаю Ивану, Марии и их сыну Семёну.

«… в дни, когда вы не боретесь за мир,

вы помогаете войне».

Н. Григ

Я – тот, кто мир искал и отыскал

Штыки в своих глазах.

Я – тот, кто стих искал и отыскал

Стрелу в своей руке.

Я – зодчий, тот, кто дом прочнее скал

Поставил на песке.

Когда сойду с ума —

Не смейтесь. На меня

Не надевайте

Тяжкие вериги,

Хотя моё лицо – спалённый город

И пепел книги.

«Военный поэт», Сидни Кейес, перевод Гуровой

© Елена Борисовна Сперанская, 2016

ISBN 978-5-4483-2327-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Монотонный звук колёс возвестил о появлении колонны с ранеными и убитыми. Десантник приподнялся на локтях и упал. Его нашли, когда всех морских пехотинцев погрузили в крытые автомобили и направили в госпиталь на территории сопредельного с Ираном государства. Две медсестры Красного Креста из французского легиона – одна африканского происхождения, другая из районов Закавказья, изъяснявшиеся на смеси англо-немецкого диалекта – попытались тащить тело на носилках. На пути они натолкнулись на мину.

Мина времён войны в Дагестане разорвалась, оставив на земле лежать три трупа: двух молодых женщин и парня, предположительно того же возраста, то есть достигшего совершеннолетия, попавшего в эту далёкую страну из Чеченского аула, где он проходил службу вместе с другими его товарищами из России. Их троих повенчала смерть. Они – это никто и ничто.

Тело парня, разорванное на куски, с вывернутыми внутренностями, десантники тщательно завернули в плащ-палатку, положили в едва уцелевшую, покрытую пылью бронированную машину самоходки и повезли в ближайший пункт, где находились все раненые и убитые вместе.

Их переложили на доски, откуда-то появившиеся рядом с пунктом, и все провожающие закурили, набитые табаком папиросы, вызывая рвотный рефлекс у стоящих рядом детей курдов.

Высокий мальчик Рамиль, грязной внешности задержался у обочины и случайно толкнул босой ногой серебряного цвета цепочку с жетоном и номером десантника, погибшего во время взрыва. Порывшись в пыли, он нашёл ещё обрывки платков и писем, залитые кровью женщин-санитарок. Рамиль собрал всё содержимое, кроме рваной ткани, включая жетон, и, повесив себе на шею, убежал в посёлок. Его семья доедала остатки обеда, состоящего из засохшего хлеба и питьевой воды из кружек.

– Решая Афганский вопрос, мы забыли поставить точку в этой области, – едва вспоминая русские слова, проговорил майор – командир батальона по борьбе с терроризмом. Его возраст никому ни о чём не говорил. Он напрягся и выплюнул остатки вязкой махорки, застрявшей в его жёлтых зубах. – Пусть земля ему будет пухом.

Приглядевшись, все признали в этом невысоком мужчине вертолётчика десантных войск, пенсионера и профессионального вояку. Всех убитых в тот же день доставили в порт, где погрузили на подлодку с буквой «К» вначале и вывезли в открытый океан. Подлодка встретила груз с наименьшими для себя потерями, устроив заключительные проводы своим героям.

Весь состав подразделения выстроился на палубе. Венки зарубежных государств, увитые чёрными, траурными лентами, поплыли по тёмной воде, изменяя величие и нравственность в обыденность и привычку. Движущиеся тела, под звуки музыки, расплылись по всему пространству. Кто найдёт их трупы в далёкой стране, куда они попали не по своей воле?

Чайки, обычно сидящие на поручнях верхней и единственной палубы, встретили эти жертвы с предпочтением никогда не отлетать отсюда, благосклонно увязавшись с лодкой до самого окончания плавания и требуя всё новых и новых подношений со стороны дежурных по камбузу. Их гортанные крики теряли свою мощь и замедлялись с появлением самолётов, у которых боевая сила превосходила в несколько раз подлодку с атомным боезарядом.

Усталость живых моряков дала понять командирам подразделений, что единственный путь следовать голосу разума – это плыть в бесконечное плавание по дороге мести и безумия. Всё остальное – безрассудный карнавал теней, костюмов, личин.

Ночные представления погибали в дневной сутолоке. Листы, испещрённые мелким почерком, валялись по всему дну подлодки, когда трое представителей глав командиров – один из них врач, полный, в белом халате – проверяли состояние кубрика.

– Требуется убрать помещение перед швартовкой, – заключил, справа держащийся, кавторанг.

Они вернулись назад в каюту и стали расправлять свои вещи, чтобы утром высадиться на берег.

1. Август. Воспоминания

Стояли теплые августовские дни. Жаркое лето к всеобщему удовольствию подходило к концу. Все ждали осени. Сезон отпусков выдался как никогда душным и сухим. Даже самые ярые противники загара побывали на пляже и хоть раз искупались в Волге. В выигрыше оказались те, у кого отпуск выпал на любое другое время года. Спастись от жары можно было лишь в стенах учреждений, где установлены кондиционеры или на берегу прохладной реки. Тень навевала мысли о том, что зима это выдумка злых людей, кто никогда не испытал на себе «прелести» летнего зноя.

Экзамены в вузы были сданы и новоявленные первокурсники приобщались к студенческой жизни на стройке, в общежитиях и подсобных хозяйствах в качестве практикантов.

Те, кто не поступил в университет, тоже не были спасены от жары, но им было легче – весь год можно было готовиться к следующим вступительным экзаменам. У специалистов, уехавших по своим направлениям из города, уже не было чёрной зависти к тем, кому посчастливилось по распределению остаться, по крайней мере, они были отмщены.

Для Люси Уваровой лето пролетело как никогда быстро: Государственные экзамены, поездка в Крым, а затем в Москву. К госам она практически не готовилась. Было повторено всё пройденное за последний год. Новых тем они не проходили, лишь на практике применяли полученные знания. Поэтому времени для самоподготовки было достаточно, и чтобы сходить на пляж, и развлечься в кино, посмотрев остросюжетный боевик с участием Бреда Пита или Стивена Сигала.

В кино Люся любила ходить одна, чтобы не портить впечатления от просмотренного кинофильма. К кинематографу у неё был свой, особый подход, со многими актерами Российского и зарубежного кино она была знакома заочно и была с ними на «ты».

Люся, как и все девчонки, когда училась в школе, мечтала стать актрисой, чтобы ее фотографии красовались во всех витринах газетных киосков. Но она прекрасно понимала минусы своего лица, да и перевоплощаться толком не умела. Люсина внешность не соответствовала стандартам женской красоты. Всё портил, по её мнению, довольно длинный и несимпатично расширенный нос, как у совы. Глаза у Люси были светло-зелёные, русалочьи, волосы каштановые, густые, до плеч. С ними ей приходилось постоянно бороться. Косы давно вышли из моды, поэтому после окончания школы первым самостоятельным шагом был поход в парикмахерскую и стрижка в модном стиле «каре». Косы она взяла с собой, как напоминание о школьных годах.

Однажды Люся прочитала в медицинском журнале, что в Москве в Доме Красоты делают пластические операции лица, и следующим шагом она наметила исправление носа.

Деньги прикапливала для поездки в Москву, где намеревалась купить что-то модное и сделать пластическую операцию носа. Все задуманное было исполнено в точности.

Операция прошла успешно. Теперь её профиль, соответствующий мировым стандартам, вполне можно было поместить на страницы модного журнала.

Учёба в университете увлекла Люсю. Она прекрасно осознавала, что математика для неё гораздо важнее театрального фарса или филологии. В математической точности она находила свою романтику. Ей доставляло удовольствие делать для себя открытия в геометрии, астрофизике, математике. …Эйнштейн, Кюри, Ландау…

Хотелось узнать об этих учёных как можно больше. Как жили, кто окружал, были ли они счастливы, любили они или нет? Ответы на эти вопросы она находила в художественной литературе об их жизни. Но и этого ей казалось мало, часто задерживалась допоздна в научной библиотеке университета. Занятия отнимали массу сил и времени. Однако сожаления не было, так как впереди открывалась широкая перспектива и исследовательская работа за рубежом в одной из успешных и процветающих научных лабораторий Бельгии, Германии, Канады, США, Японии или Франции.

2. Новые встречи

Два года учёбы пролетели незаметно. Но после первого курса появились осложнения. Люся заболела. Скоропостижная смерть слепой матери выбила из колеи. Всё домашнее хозяйство оказалось на ней. Необходимо готовить стирать, убираться в квартире. Для этого нужно было время, а его практически не было.

Люся и при жизни матери помогала ей, но она не подозревала, что всё окажется не так просто, когда родной человек умер. Слепой отец был слабой поддержкой и продолжал преподавать в школе для слепых детей язык Брайля.

Нервы у Люси расшатались, она стала курить и из-за этого часто болела. Приходилось пропускать занятия. Так случилось, что к зимней сессии Люсю не допустили, а в деканате предложили взять академический отпуск, иначе отчислят по неуспеваемости. Академический отпуск был оформлен без лишних церемоний. Год нужно было работать, не забывая об учёбе, прочитать, что не успела. Работать Уварова пошла на почту оператором почтовой связи. Там особой подготовки не требовалось, хотя поучиться скорости пришлось. Работа сменная. Иногда, примерно раз в неделю, приходилось выходить в ночь.

На почте Люся не уставала, ей даже нравилось быть проводником мыслей и чувств. Когда она брала в руки пачку писем, казалось, что она держит в руках всю Россию. Радости, печали, горести, победы, неудачи – все это умещалось на обычных листах бумаги, несмотря на то, что Интернет завоевал весь мир, писем не уменьшалось.

На праздники работы было больше, поэтому выходными не баловали, но праздничные дни оплачивали вдвойне, а деньги Люсе были как нельзя кстати. Хотелось одеться красиво, купить модельные туфли, да и вообще выглядеть не хуже других. Коллектив был чисто женский, даже начальником цеха была женщина, правда, на доставке работало несколько мужчин пенсионного возраста.

Люся подружилась с одной девушкой. Ее новую подругу звали Марина. Она приехала в город из области, где у неё остались престарелые родители. Жила здесь у тётки. Тётка помогла Марине устроится на работу и хотела, чтобы та поступала учиться в колледж, так как по её словам «сейчас с десятилеткой никуда не пробьёшься». Но Марина не думала ни о какой учёбе, познакомилась с Аликом, и всё свободное время она посвящала ему. Алик был азербайджанец и, по всей видимости, собирался жениться. Люся знала все подробности их взаимоотношений, вплоть до того, во что он был одет, и сколько стоила каждая его вещь.

Люсе тоже хотелось познакомиться с каким-нибудь симпатичным представителем мужского пола, но просить Марину об этом Люся стеснялась, да и времени для прогулок практически не было. Не хотела раньше срока расстаться с университетом, тем более, что Марина была моложе Люси, а Люся была слишком самолюбива, чтобы уронить себя в глазах подруги младше себя на два года. Поэтому Люся больше помалкивала, а когда разговор заходил о личной жизни, старалась перевести на другую тему, что ей с успехом удавалось.

Вскоре Люся познакомилась с Наташей и Ларисой. Общаться с ними было интересно. Наташа была старше их всех. Ей было двадцать пять лет, серьёзная, но вид вызывал улыбку: маленького роста и очень пухлая, как пончик. Она ездила два раза в Чехию и рассказывала много интересного о своих поездках, о достопримечательностях Чехии, о замках, дворцах императора Карла IV, храме святого Вита, картинной галереи Пражского Града.

Попала на почту она случайно, по профессии была фотографом. Но по каким-то неизвестным причинам ушла из фотоателье, где работала до этого. Лариса была неизменным её спутником. Они увлекались кино и частенько вместе посещали кинотеатры. Им было интересно вдвоем. Знакомых парней у них, по всей вероятности, не было. Лариса была младше подруги и симпатичнее. Вскоре Люся познакомилась с другой женщиной, которую звали Катя. В перерыв та курила дешёвые сигареты Magna и хвалилась, что сигареты ей покупала дочь Наташа, которая работала с ними. За время работы Люся познакомилась почти со всем коллективом. Там были сотрудники, проработавшие на почте десять, а то и пятнадцать лет. К ним начальница цеха Александра Петровна относилась с особым уважением.

Год пролетел незаметно. Работала по сменам, учёба, чтение художественной литературы. Хотела узнать, увидеть, сделать как можно больше. Прогулки на воздухе сводились к минимуму, поэтому, если вторую смену заканчивала чуть раньше, домой шла пешком. На работу тоже частенько ходила пешком, чтобы не лишать себя удовольствия подышать свежим воздухом. Одевалась Люся скромно.

Однажды во время работы на почте произошёл странный случай. Оператор Наташа, которая принимала коммунальные платежи, не вышла в свою смену. Про неё забыли навсегда, но вместе с ней из кассы почты пропала крупная сумма денег. В тот злополучный день, как ни странно, инкассация задержалась. Вся дневная выручка, оставленная на столе в серовато-зелёном брезенте, исчезла полностью вместе с пакетом, когда Лариса вышла встречать отряд охраны с автоматами, который был вызван, чтобы навести порядок в помещении для посетителей.

Никто не хотел выходить, и все возмущались, что рабочий день, установленный управлением, слишком короткий. Наташа успокаивала клиентов и наводила порядок своим взглядом на распорядок.

Один раз она вышла, когда Лариса попросила, чтобы соседний магазин авторемонта не «пялился» в окна. Скандал затянулся. Инкассация уехала ни с чем, Наташа написала объяснительную записку и отправилась домой в ужасно плохом настроении. На следующий день она не появилась вообще на работе. Все подозрения в пропаже денег упали на неё.

Следствие опросило всех сотрудников, кроме Наташи, которая просто нагло обворовала эту почту. Дело проводила женщина на автомобиле «Renault-Megane» из отдела криминалистики, которая внедрилась в их коллектив в качестве оператора, так что все сотрудники были рады взвалить на неё всю ответственность за деятельность почты. Оказалось, частная сыщица и следователь в одном лице – Татьяна Иванова – встала на сторону пропавшей Наташи.

Когда на следующий день после исчезновения трёхсот тысяч рублей Иванова стала проводить обыск всех сейфов, то она случайно обнаружила пустую сумку инкассаторов в пыли под сейфом, а рядом, завёрнутую в старую газету, пропавшую сумму. Пересчитывать деньги поручили Ларисе и Люсе. Вся операция отняла у них максимум час. Затем Таня позвонила в управление и радостно сообщила:

– Дело о пропаже инкассации можно закрыть. Какой-то карлик подкинул. У вас есть такие специалисты в базе данных?

На другом конце кто-то долго что-то искал.

– Приеду, будем раскладывать пасьянс, – наконец сыщица громко провозгласила.

В её докладе начальству был один просчёт, она не учитывала соседние частные предприятия, а обосновывала свои доказательства исключительно на домыслах почтальонов и операторов.

У Люси челюсть скрипела от напряжения, когда она услышала всю эту историю, так как знала всю подноготную дела. Александра Петровна чередовала свой разнос с нецензурными выражениями, но работать продолжала и даже поставила бутылку итальянского шампанского Bosco с персиковым вкусом, чтобы уладить отношения с почтальонами и Люсей, у которой просто было отчаянное положение.

Следствие в поисках исчезнувшей Наташи зашло в тупик. Она пропала внезапно. Никто уже не надеялся, что она появится. К ним несколько раз звонили из полиции и даже прокуратуры в течение месяца, но девушка как будто растворилась. Им сообщили, что, оказывается, она была замужем за преподавателем университета – сыном профессора. У её мужа был старший брат – аспирант физфака. Люся вспомнила, что слышала об этой семье физиков, где все посвятили себя науке. Вскоре они с Ларисой посетили низенький дом без сада и двора, где жили молодожёны. Познакомились с самым младшим из Скрипалей, который оказался очень приветливым и пригласил девушек за стол.

– Нет, нет, – заторопилась Люся, а Лариса скромно добавила: – Наташа очень любила детей, может быть, она ушла работать в ясли или садик?

– Кто вам сказал об этом? – ответил Евгений, слащаво улыбаясь. – У неё были проблемы со здоровьем. Я отправил её лечиться за границу, в Германию, туда, где отдыхали русские цари, в Баден-Баден, и она скоро вернётся. Вот тогда уже выйдет на работу. Представьте себе, заплатил за это удовольствие тысячу зелёных плюс дорога и разные документы. Вышло почти полторы.

– Откуда же такие деньги у тебя? – властно проговорила Лариса, присев на край табуретки у входной двери.

Более убогого жилища девушки не встречали в жизни. Покрытый паутиной потолок, серые стены, грязное покрывало на старом диване. На столе, изъеденном шашелем, банки консервов и крошки хлеба. В углу – печь, используемая для складирования вещей. В проходе между комнатой и прихожей – газовая плита на две конфорки, где стояла пустая кастрюля.

– Убил миллионера, – ответил теперь уже злорадно хозяин. – Сами попробуйте. Мне нет ничто, заплатить за дом и электричество. Родители давно умерли, а других родственников у меня и у неё нет.

– Ваш папа преподавал на физфаке в университете? Я встречала такую фамилию в списке преподавателей, – заинтересовалась Люся удивлённо. – Он читал у нас физику на первом курсе.

– Нет, это ошибка. Это – или однофамилец, или дальний родственник. Нет у меня никого и точка.

Люсе сразу не понравился его фамильярный тон и скабрезная улыбка, напоминающая волчий оскал.

Девушки ушли расстроенные, что не узнали подробности о жизни своей сотрудницы. Скорее всего, она сожительствовала с этим Жекой, как он сам себя представил подругам. Ни о каком муже, ни та, ни другая от Наташи не слыхали. Значит, приятель появился недавно и сразу вступил в права мужа и любовника одновременно.

Вскоре полиция прекратила дознание. А однажды Лариса случайно сообщила Люсе, что встречалась со Скрипалем, и они собрались расписаться.

– Как же Наташа? – удивилась Люся, волнуясь, когда они возвращались после смены.

– А она осталась там, в этом государстве навсегда, – пояснила Лара. – У них есть возможность устроиться на работу в качестве мигрантов. И мы уже оформили наше проживание и скоро зарегистрируемся.

– Быстро! – порадовалась Люся. – А тебе не противно будет жить с этим отморозком?

– Почему? Он мне обещал местную прописку и вином угощал. Представить трудно, что вот такой человек будет моим мужем.

– Какой он человек. Натуральный зверь! И дом у него вот-вот рухнет.

– Ты что завидуешь моему счастью? – рассмеялась Лариса и стряхнула снег с воротника полушубка.

– Делай, что хочешь!

Они расстались. Спустя несколько дней Лариса позвонила и сообщила, что у них загорелся дом, и все документы и вещи мужа сгорели. Будет ночевать у родственников в общежитии.

Внезапно Жека появился на почте вместе со своей подружкой, и они остались ночевать там, где не было камер наблюдения, то есть в кабинете начальницы почты, куда у Ларисы был доступ, так как она успела стать заместителем за короткий срок.

Слезами горю не поможешь. Все сочувствовали молодым. Дом собирались восстанавливать и выделили из профкома деньги на ремонт, как погорельцам.

У Лары начался роман с Жекой. Они купили подержанную иномарку, кое-как отремонтировали дом на деньги, выделенные коллективом. Все аккуратно сдали по две тысячи, что составило тридцать тысяч рублей. Жека не работал и жил прекрасно за счет сожительницы: напивался и грозил расправой «всем соседям, кто задумал прийти к ним в гости». Такую историю преподнесла Лара, когда к ней домой приходили следователи.

По возвращению из академического отпуска Люся попала уже в другую среду.

Она сдружилась со своими прежними сокурсниками, поэтому чувствовала себя не очень уютно в новом коллективе. Они казались ей детьми. После года работы Люся многое поняла, стала серьёзнее. Жизнь уже не казалась ей такой весёлой и светлой, как это было раньше.

Сдать «хвосты» не представляло большого труда. Девушка много и упорно занималась в течение года. На последних курсах учёба шла гладко. Стипендию Люся тратила всю на себя.

Отец покупал продукты, а она стряпала. Готовить Люся умела быстро и вкусно. Ей нравилось изредка побаловать отца каким-нибудь деликатесом. Он был не капризный и съедал всё, что Люся ему преподносила.

После третьего курса учёба пошла намного легче, так как основной фундамент знаний был уже заложен. Преподавателей Люся почти всех знала, к требованиям привыкла.

Группа, с кем училась Уварова после вынужденного отпуска, состояла из десяти девушек и шести юношей.

Постепенно её признали как «свою» и выбрали старостой. Дискотеки были редки, попасть туда было очень сложно, но, как староста, она могла в любой момент приобрести билет.

Несколько раз она с сокурсницами посетила кафе «Студенческое», где проходили танцы. Ей нравилась музыка современных, модных авторов, ритм, темп.

Хорошо было встряхнуться, отвлечься от всех проблем под звуки гитары. Многие песни радовали Люсю своей мелодичностью. Но частое посещение дискотек утомляло.

Иногда она посещала кафе по необходимости, как староста потока, но такое случалось не часто. Чем чаще она посещала дискотеки, тем менее хотела попасть туда снова.

На пятом курсе многие из подруг вышли замуж. Люся пока не могла остановить свой выбор на ком-то определенном. Знакомых юношей было достаточно, но она пока не хотела связывать себя узами брака и поэтому часто отказывалась от встреч.

Один высокий, черноволосый парень с голубыми глазами и тёмными усами – Юра Преображенский – остался у Люси в памяти надолго, пожалуй, его она помнила всегда, даже когда не хотела о нём думать.

Они познакомились случайно на вечеринке у подруги по случаю праздника 1 Мая. Юра был хирургом и преподавал в Медуниверситете. Он понравился сразу всем подругам Люси. Юра был очень скромен, вечно придумывал стихи, фокусы и с ним было весело.

Казалось, что в свободное время он только и делал, что готовился для поступления в цирковое училище. Хотя, при всём при этом, он неплохо трудился и умудрялся принимать сессию без троек. Встречались они не часто, но достаточно, чтобы привыкнуть друг к другу.

Юра часто приглашал Люсю на концерты, в кино, был очень внимателен и услужлив. Встречи их продолжались в течение года. Весной он перестал звонить Люсе, и ей показалось это странным. От подруг она узнала, что у него появилась другая симпатия – брюнетка старше его на год.

Люся тяжело переживала разрыв и по молодости твёрдо решила для себя ни в кого не влюбляться или, по крайней мере, не привыкать, так как главным для себя считала учёбу и будущую работу, а к личной жизни потеряла всякий интерес. Она представляла свою дальнейшую карьеру в чёрных красках.

Часто говорила себе: «Во всяком случае, счастье не в любви, а в работе» и вспоминала, как мама, учитель литературы и русского языка в школе слепых, цитировала Шиллера: «… просвещённый разум облагораживает нравственные чувства: голова должна воспитывать сердце».

Родители Люси были слепые. Они потеряли зрение во время войны, воспитывались в интернате, там и познакомились. Вместе поступили в университет, помогали друг другу в учёбе, закончили вуз, поженились. Люся была вторым ребенком в семье. Старше на семь лет был брат Владимир. С ним у Люси были хорошие взаимоотношения, так как

Владимир рос самостоятельным и целеустремленным. Он закончил геологический факультет университета, женился на девушке по имени тоже Люся, у них родился сын. Владимир прилично зарабатывал и, как только женился, ушёл к жене. Вскоре Владимир получил квартиру. Жизнь его устраивалась как нельзя лучше.