Текст книги "Отпечаток сердца. Озарение любовью"

– На нас равняются, мы – лицо завода, – любила повторять она.

Личная жизнь у Нины не сложилась. Она была одинокая, детей у неё своих не было, но нашла свое призвание на заводе не только как первоклассный инженер, но и прекрасный наставник, помощник молодёжи. Начальник цеха уважал за эти качества, с ней он уже работал в течение десяти лет.

Вначале он вырос до старшего инженера, а затем после вступления в профсоюз назначили начальником цеха. Нина помогала ему во всём. Полностью на ней лежала воспитательная работа в цехе. Она была второй матерью сборочного. Молодые кадры приходили за советом к ней даже домой. Она жила недалеко от завода, в десяти минутах ходьбы. Ей нравилась роль второй матери. Она всегда с радостью решала любые вопросы, возникающие у молодых специалистов. Ни одна свадьба, ни одно торжество не проходило без Нины. Она была застрельщиком всех интригующих начинаний.

– В цехе выпускается боевой листок постом народного контроля, где критиковали бракоделов и лодырей. Их было мало, и боевой листок оружием сатиры и юмора боролся с ними и не безрезультатно. Так помогли встать на ноги совсем спившемуся Сергею Левину. Он даже выбился в передовики производства и неоднократно награждался значком «За отличную работу», – объясняла Нина Люсе, рассматривая основные показатели бригад.

– К каждому празднику в цехе, я заметила, обязательно вывешивается стенная газета. Они все есть на сайте предприятия. Там отражаются события сборочного: поездки в подшефное хозяйство на уборку картофеля и помидоров, прополка грядок, работа на строительстве общежития и школы.

– Верно, – Нина поощрительно похлопала Люсю по плечу. – Завод – шеф школы этого микрорайона. Пристроили спортивный зал. Средства на строительство отпустил завод. Специалисты сами строили, так как там будут заниматься спортом их дети. Подрастающее поколение. Новые рабочие руки, которые так необходимы нам.

– Знаю, что на базе завода есть колледж, – Люся вспомнила свою учёбу.

– Да, наш теперешний начальник цеха закончил именно его. Затем, конечно, был вечерний университет и армия. Основная продукция завода – внутривенные дозаторы, медрегистраторы, ай-пады, калькуляторы, вычислительная техника, компьютеры, освежители воздуха, кондиционеры.

– Поражена такому огромному количеству предметов быта и ассортиментом, – вставила Люся предупредительно.

На самом деле в специально отведённом месте стояла уже готовая упакованная продукция. Постепенно готовые изделия отправлялись в различные города и даже за границу, их место занимали другие. Инженерно-технические работники трудились без белых халатов, но если шли в цех тоже надевали белые халаты, они требовали от рабочих чистоты рабочего места.

– Раз в неделю, обычно в субботу санитарная уборка помещения. Каждый рабочий моет своё место, – рассказывала замначальника.

Оказавшись в цехе, Люся стояла и удивлялась всему. Не таким она представляла себе завод. Кто-то случайно толкнул её. Она обернулась. Перед ней стояла высокая, русоволосая девушка в белом халате и шапочке. В руках у неё был раскрытый ноутбук, где вырисовывались чертежи и схемы. Девушка смотрела то на чертеж, то на уже изготовленную схему и сверяла, правильно ли выполнено изделие. Поэтому ничего удивительного, что она не заметила Люсю.

– Привет, можешь называть меня Люся. Я ваш менеджер.

– Хай, меня зовут Светлана Эренгельд.

Голос у Светы был низкий и мелодичный с небольшим акцентом. Позднее Люся узнала, что она была латышкой. С мужем приехали на завод после окончания рижского технического университета.

– Мне хотелось бы знать, чем мне надо заниматься, – спросила новенькая.

– Сейчас я выполняю твою работу, то есть проверяю правильность изготовления и упаковку.

Света стала рассказывать, как это нужно делать. Муж Светы работал сменным мастером, но в другом цехе, у них было двое детей. Их она очень любила. Часто рассказывала о своих малышах: мальчике и девочке. Дети Светы посещали в детсад «Солнышко» недалеко от завода. После смены подруги заходили в детский комбинат за детьми-погодками. Увидев маму ещё из окна, они прыгали и смеялись. Люся подружилась со Светой. По характеру та была спокойная и уравновешенная, работала хорошо, со знанием дела и тоже помогала на первых порах. Занималась изготовлением схем, а Люся следила, чтобы эти схемы и чертежи внедрялись в производство без брака, связывала реальность с чертежами. До Люси эту работу выполняла Света, но с приходом девушки могла заниматься непосредственно инженерным трудом, то есть конструированием, изобретением нового. Все чертежи, сделанные Светой, проходили проверку у Разумова – старшего инженера, чьё рабочее место находилось в комнате, где был стол Уваровой. Когда возвращались в первый день домой после окончания смены, Света спросила подругу:

– Люся, ты замужем?

– Странный вопрос, нет.

– Тогда почему ты не выходишь?

И тут Люся впервые серьёзно задумалась, а ведь и правду ей уже двадцать шесть, у неё высшее образование, она симпатичная, умная, всё умеет: и готовить и стирать, и даже шить и вязать и глубокомысленно сказала:

– Когда-то обзаведусь семьей. Неужели всю жизнь жить одной. Отец не вечен. Возможно, ему осталось лет десять, а то и больше, но годы идут и можно упустить их.

– Логично, – одобрила Света. – Тогда уже трудно будет найти человека.

Люся представила, что было бы не плохо, если бы Алексей сделал ей предложение. Его она знала достаточно хорошо. Тем более к нему привыкла и вспомнила именно Алексея, а ни кого-то другого.

– В конце концов, решусь. Кто как ни Алексей будет верным спутником и помощником в жизни, поймёт и успокоит в трудную минуту, – размышляла вслух Люся, глядя на рядом идущую Свету.

– Да, надо решиться. И если он заговорит о замужестве, не отталкивай его, а дай согласие и познакомь с отцом, если до сих пор не познакомила их.

6. Отец

Таня – частный детектив – позвонила Кирьянову, надеясь, что подполковник освободился от разбора текущих дел.

Он был после дежурства и сидел за столом в позе мыслителя Родена, стараясь принять правильное решение по захвату заложницы в лице частного предпринимателя Ивановой, чтобы, наконец, положить конец всем преступлениям мира. Её озабоченности хватило на всю неразбериху этого хитроумного преступления.

– Рад слышать. Как твои дела?

– Возьми пару своих гвардейцев, приезжайте арестовывать Скрипаля. Нашла у него во дворе, возле самой двери захоронение личного характера. Это и есть та самая пропавшая пару лет назад сотрудница почты – Наталья, извини, не помню фамилии, а на кухне под плитой валялись истлевшие квитанции из ломбарда на сумму ограбления.

– Этот висяк у нас давно лежит в архиве. Но как скажешь, срочно выезжаем. А где сам хозяин кладбища?

– Сидит у меня под наблюдением. Огнестрельное ранение в руку положило конец вандализму и кровопотери. Думаю, что, и смерть матери Натальи, Екатерины Вдовиной его рук дело. Доказательства минимальные, но по группе крови, оставленной им на скатерти и ножевым ранениям жертвы можно доказать, что он виновен. У него здесь масса всяких ножей и даже есть массивный топор и молоток одновременно. Надо доказать, что его вина непререкаемая, и тогда он сам расколется во втором преступлении, дабы сократить себе срок чистосердечным признанием.

– С таким арсеналом, полагаю, у него будет над чем подумать в течение жизни, – Кирьянов выключил телефон и компьютер одновременно и вызвал через дежурного, который находился тут же в лице старшего лейтенанта полиции Гарика Папазяна – давнего поклонника Тани, подкрепление.

Кирьянов отбыл вместе с двумя омоновцами на место проживания Жеки.

Затхлость помещения, не смотря на прохладный день, вызвала омерзение у соседской кошки, которая царапала забор, когда минут через десять Кирьянов вошёл во двор этого одноэтажного, частного, многоквартирного муравейника.

Завидев пришельцев, кошка опрометью бросилась бежать в противоположную сторону и оказалась как раз рядом с Таней, проскочив между ног двух высоких патрульных из отдела особо важных преступлений и самим подполковником, стала выгибать спину и топорщить хвост, чтобы её погладили.

Таня взяла на руки голодное животное и, погладив, отбросила к миске, в которой кроме пустого донышка появились кубики «Вискас», так как сыщица положила туда прихваченный с собой корм, и в присутствии понятых они принялись писать отчёт о проведённом задержании.

Понятыми оказались соседи, которые ничего не видели из своих домов с высокими заборами, но слышали часто угрозы в свой адрес от этого лохматого недочеловека.

На машине с мигалками, подозреваемого в особо тяжких преступлениях с отягощающими обстоятельствами, соседа отвезли в полицию и оставили до полного выяснения обстоятельств дела.

Оттуда через минут десять, когда сделали ему новую перевязку и запись в книге постоянных клиентов этого серьёзного учреждения, отправили в камеру предварительного заключения службы надзора – ФСН.

Через максимум неделю, когда его вина во втором преступлении будет доказана, его отправят, откуда он пришёл, то есть в камеру ждать суда. Это будет продолжаться, пока он не признается во втором злодеянии.

Вещественные доказательства появятся, как только найдут свидетелей, которых окажется в последствие более, чем достаточно, так как все видели и даже слышали крики, но побоялись выйти из почтового отделения.

Весь фарс относительно денег был продуман Жекой заранее, но плохо спланирован, поэтому он решил убить обеих и дочь, и мать с протяженностью два-три года, чтобы отомстить за недополученную прибыль и спланированный им самим грабеж почты. Та сотрудница, которая сошлась с ним, и по чьей вине произошёл пожар, должна была выплатить в кассу учреждения, взятые ей деньги за ложные сведения о происхождении очага возгорания.

Для Люси эта история стала назидательной и она боялась выходить на улицу даже в шесть часов, когда заканчивала смену, и брала с собой в провожатые то Свету, то Алексея.

Весь сентябрь для Люси пролетел незаметно. Работа по сменам, вечерами чтение, телевизор. Погода стояла изумительная. На прилавках магазинов и рынках было много фруктов и овощей. Раннюю осень Люся особенно любила. Было совсем не жарко, но все были одеты по-летнему. После жаркого лета как-то легче дышалось, и каждый втайне подумывал о предстоящей зиме. Что она принесёт…

Особенно хороши были вечера. Люди выходили на прогулку в парки и скверы. Кое-где можно было заметить жёлтый лист. На клумбах как-то по-особенному пахли душистый табак, бархотки, георгины, циннии. Казалось, они хотят напоить воздух своим последним, уходящим ароматом. Все краски лета поблекли. Ранняя осень окрашивалась в свои цвета – багровый, оранжевый, жёлтый, коричневый.

Люся стала выходить на вечерние прогулки с Алексеем. Он обычно звонил ей, и они встречались в сквере, недалеко от дома, на скамеечке. Долго беседовали. Алексей рассказывал о работе. На заводе они практически не виделись. Иногда в перерыв, когда их смены совпадали, ходили вместе в кафе обедать. Отношения их улучшились. Он регулярно звонил, и она с радостью встречалась с ним. Делились своими амурными планами, впечатлениями, которые возникали у них постоянно.

В одну из встреч Люся выглядела очень милой и забавной:

– Сегодня ты, как в вечер нашего знакомства. Платье тебе к лицу, – он вспомнил день, когда они получили премию и решили под видом дня рождения отметить этот факт.

– Поразительно, я тебе нравлюсь? – Люся усомнилась в его искренности.

– Конечно, об этом даже не может быть и речи. Стал бы с тобой встречаться, если бы ты мне была не интересна?

– Мило! Но иногда кажется, что ты встречаешься со мной просто из-за того, чтобы как-то убить время. А была бы здесь я или кто-то другой тебе безразлично. Может быть, ты купишь себе какую-нибудь породистую собаку, будешь гулять с ней вместо меня, – голос Люси стал резким. – Да ты меня не слушаешь!

– Ты во многом не права. Хочешь меня обидеть, если так говоришь. Неужели заслужил подобные слова, – он взял её руку и поднес к своим губам.

Она не убрала. Ей был приятен его приступ нежности. Но показалось, что он делает это как-то по обязанности и ему совсем не хочется её целовать. И, вообще, не следовало с самого начала затевать эти встречи, если он к ней равнодушен. Он вежливо продолжил:

– Ты мне нравишься, и я хотел бы быть с тобой всегда вместе. В те часы, когда мы остаемся наедине, разве стоит терзать друг друга недоверием. Ты зря нервничаешь. Не стоит ссориться из-за пустяка.

Она поняла искренность слов Алексея и уже раскаялась, что не поверила ему. Хотела успокоить и как-то подбодрить друга, но слова не шли в голову. Тут она вспомнила, что решила познакомить его с отцом.

– Хочу представить тебя моему папе. За время нашей дружбы ты несколько раз был у меня дома, но так до сих пор не знаком с ним.

Алексей улыбнулся. Видно было, что ему понравилась идея знакомства.

– Если ты настаиваешь, я не против, – он оттаял. – Но меня обижает, что ты мало интересуешься моими родственниками.

– Почему ты так решил? Хочу поддержать тебя и отвлечь от забот. Купила отцу рубашку, галстук и запонки в столичном гипермаркете и тебе отличный подарок. Мечтаю познакомить вас поближе. Ваши вкусы совпадают. Видела красивые пояса из кожи змеи по высокой цене. Вот смотри, – она достала из сумки коробочку и протянула Алексею. – Нравится?

Алексей развернул целлофан, открыл красивую, синюю, блестящую из пластика коробку, взял в руки ремень, отдал ей коробку, а сам раскрутил пояс. В руках у него сверкнула шкурка чёрной гадюки, а на месте глаз были две кнопки. Он примерил пояс.

– Ок, буду носить, – он снял пояс и спрятал обратно в упаковку. – Зайка!

– Открой мне секрет, как продвигается расследование? Но поскольку ты молчишь, значит, не хочешь говорить, – она положила свои руки ему на плечи.

– Следствие закончено. Кирьянов передал дело в прокуратуру. А я не говорил о нём потому, что, когда встречаю тебя, любуюсь тобой и забываю всё.

Люся на минуту задумалась. Подарок обошёлся ей в баснословную сумму – $300. Алексей увидел, что на глазах у неё появились слезы.

– Что касается остального, то ты всё знаешь. Мне самому пришлось пробивать себе дорогу, без чьей-либо помощи.

При этих словах приятеля она густо покраснела, ей казалось, что он едва ли сам умеет готовить пищу, осознала, почему он всегда так спокоен, его трудно вывести из равновесия. У него своё особое, сложившееся мнение. Она почувствовала себя такой маленькой, совсем ребёнком по сравнению с ним и решила отложить знакомство с отцом до более удобного случая, который незамедлительно представился.

Обычно отец возвращался с работы усталый и вряд ли бы отнёсся положительно к знакомству. По воскресеньям он как правило отдыхал: читал или слушал инсценировки пьес и не одобрил бы выбор дочери. Он свыкся с мыслью, что она одна, и ему не понравился бы замысел Люси выходить замуж, тем более что её здоровье, как считал отец, «не позволяло тянуть на себе весь воз домашних дел и ухаживать за мужем». Словом пока надо было подождать.

В начале октября, когда Люся уже совсем решила похоронить мысль о знакомстве отца с Алексеем, а следствие окончательно запуталось в бумагах, кто же главный обвиняемый в убийстве родственницы Алексея, отец предупредил дочь:

– Через три дня у меня будут отгулы за работу во вторую смену. Так что не беспокойся, когда буду возвращаться домой позже обычного. Замещаю заболевшего учителя истории.

Люся подсчитала, что следом за отгулами последуют суббота и воскресенье. Значит, день знакомство можно назначить на пятницу, так как отец не любил никаких гостей в выходные дни. Итак, решено. Теперь осталось предупредить Алексея о дне и часе, чтобы он не намечал никаких других мероприятий на пятницу.

В четверг Люся позвонила ему на работу договориться о встрече, она была во вторую смену. Он долго не брал трубку, вероятно, была срочная работа.

– Алло, я слушаю, – произнес он чётко и ясно. – У меня срочное задание, надо выполнить до обеда. Отлаживаю новое оборудование, присланное из Германии.

В трубке что-то затарахтело. Было трудно разговаривать.

– Завтра приходи ко мне часов в семь вечера. Отец будет дома, и я познакомлю вас. Но, пожалуйста, не опаздывай, так как уже предупредила отца, – соврала Люся, – отец не любит, когда опаздывают.

– Ок, буду ровно в семь.

– Договорились, – Люся отключила телефон и с облегчением вздохнула.

Она ещё не предупредила отца, но надеялась это сделать. «Всё равно скажу, пусть даже у него будет плохое настроение», – постановила она про себя.

Рабочий день пролетел незаметно. Внедрялась в производство новая микросхема, разработанная Светой Эренгельд. Приходилось постоянно держать под контролем, как шло изготовление изделий на конвейере.

К обеду у Люси немного разболелась голова. Пчелиное жужжание электромоторов и ламп дневного света, к звуку которых она уже успела привыкнуть, оборвалось.

Люся стала листать Интернет. Внедрение схемы шло медленно. Не все рабочие сразу поняли, как нужно производить сборку. Особенно тяжело было молодым. Опыта у них было маловато, освоение новой технологии отнимало больше времени, чем та же операция у опытных работниц.

Конвейер – дело не простое. При заминке или поломке на одном столе шла задержка всего хода рабочего процесса. В тот день ай-падов собрали меньше, значит и заработок рабочих будет меньше, но с освоением последней операции будет произведено изделий больше, и это окупит временный сбой.

Ещё в университете Уварова уделяла физике больше внимания, чем математике. И столкнувшись на деле с незнакомыми явлениями, ей приходилось неоднократно обращаться в Интернет. У них в отделе было достаточно литературы по электронике и ей не представляло большого труда осмыслить что-то неясное.

Вернувшись с работы домой, она решила сразу сказать отцу о своём намерении. Отец был занят, как обычно, чтением книг. Он водил пальцами по листу из плотной бумаги с большим количеством дырочек. Люся зашла к нему в комнату.

– Папа, завтра к нам придёт мой хороший знакомый – Алексей Измайлов. Мы работаем вместе на заводе. Он скромный и симпатичный. Возможно, выйду за него замуж. Хочу, чтобы он тебе понравился. Будет ровно в семь.

– Если хочешь нас познакомить, Люсенька, я не возражаю. Мне интересно, с кем ты проводишь свободное время. Полагаю, Алексей мне понравится. Ты говоришь, вы вместе работаете на заводе?

Отец говорил медленно, делая остановку после каждого слова, чтобы то, что он говорит, лучше доходило до слушающего.

– Да, он мастер-наладчик в другом цехе, закончил колледж и собирается учиться дальше. Талантливый и успел внести два рацпредложения.

«Итак, дело сделано, отец предупрежден», – на душе у неё стало легче. «Надо подумать, как лучше встретить Алёшу. Приготовлю что-то вкусненькое, выглядеть хорошо, чтобы под глазами без тёмных кругов. Он внимательный и сразу заметит, если буду иметь уставший вид. Прическа в парикмахерской, во-первых, займёт массу времени, а во-вторых, буду иметь слишком официальный вид». Решено было сделать перманент дома самой.

В пятницу она работала в первую смену. В начале рабочего дня к ней подошел Александр Дмитриевич.

– Вижу, Уварова, ты справляешься со своими обязанностями, если дело так пойдёт дальше, то квартальная премия нам обеспечена. Так держать, молодец!

Торопов одобряюще похлопал её по плечу. Ей сразу захотелось петь. Потом подошла Нина Васильевна со строгим видом.

– Ты сегодня выглядишь очень симпатичной.

Люся смутилась. Корбутова, заметив смущение Люси, поспешила оправдаться.

– Я, как только тебя увидела, сразу поняла, что мы сработаемся. Вот посмотри, – Корбутова показала Люсе на ноутбуке дополнительные поправки к схемам. – Обрати внимание на пометки красным цветом.

– Если будут возникать вопросы, обращусь к Разумову.

– Да, это его изменения.

* * *

После работы Люся зашла в супермаркет и купила бутылку сухого болгарского вина и кое-что из продуктов. Надо было купить фруктов. В овощном отделе купила перец, рядом лежал виноград и арбузы. К ней подскочил седобородый старик.

– Что, арбуз выбираете? Возьмите вот этот, наверняка спелый, – старик указал на большой арбуз, лежащий неподалеку от неё. – Вот, обратите внимание, хвостик у него сухой, значит спелый. И постучите.

Люся несколько раз стукнула по арбузу согнутым указательным пальцем, арбуз зазвенел, как будто внутри было пусто. «Да, действительно, старичок прав. Этот арбуз спелый». Всё, что необходимо было куплено, она заплатила за фрукты и вышла из магазина. Нести было тяжело. Она вызвала такси, успокаивая себя мыслью, что Алексей оценит её заботу, да и отцу хотелось сделать приятное.

Приготовление ужина не отняло много времени. Часам к шести банкет был готов.

Она пожарила картофель с луком и мясом. Мясо готовила как для шашлыков, отмачивала заранее в воде с уксусом. Накрыла белую скатерть, поставила рюмки для вина и водки, фужеры для воды, тарелки для второго и салаты. В центр стола поставила вино и фрукты. Затем положила ножи, вилки и салфетки к каждой тарелке. Теперь надо было переодеться и причесаться.

Люся надела гламурное, светло-розовое платье с белыми хризантемами от Piero Moretti. Тонкий пояс подчёркивал линию талии. Волосы заколола черепаховым гребнем, приколола сапфировую брошь своей мамы, белые итальянские босоножки, французские духи «Нина Риччи» завершили образ.

Раздался звонок в дверь. Люся бросилась к двери и, не спрашивая, распахнула. На пороге стояла соседка по лестничной клетке – пожилая женщина в цветном халате с маленьким, дрожащим, серым котёнком на руках.

– Люся, тебе случайно не нужен котёнок? – прошептала она.

– Нет, Надежда Сергеевна.

– Ладно. Прости, Люся, какие у тебя изумительные духи. Где ты их купила?

– В Москве, – девушка начинала злиться на назойливость соседки. —Извините, сейчас иду в театр, – она не знала, что ещё соврать, поэтому не интеллигентно закрыла дверь прямо перед самым носом гостьи.

«Осталось себе котёнка завести для полного счастья», – подумала она и посмотрела на часы.

Через десять минут в дверь снова позвонили. На пороге стоял Алексей с красивым букетом хризантем. Новый синий костюм, коричневые ботинки, белая с синей полоской рубашка, синий галстук с коричневыми штрихами от Mastai Ferretti. Он причесал рукой волосы и протянул ей букет.

– Поставь, пожалуйста, в вазу, – его слова вызвали у неё симпатию.

Она пропустила гостя в прихожую, где он взглянул самоуверенно в зеркало.

– Можешь не волноваться, отца зовут Николай Николаевич. Постарайся быть вежливее с ним.

Она провела Алексея к столу, усадила рядом с отцом.

– Люся мне говорила о тебе. Налей всем чуть-чуть. Хочу выпить за знакомство.

Она поставила цветы в тонкую, металлическую вазу турецкого производства посередине стола, сама присела рядом. Алексей разлил вино по рюмкам и, подняв свой фужер, сказал приготовленную заранее речь:

– Хочу слова, – он изрёк. – Ваша дочь мне нравится, мы вместе работаем, собираемся пожениться. Выпьем за нашу дружбу!

– Алексей, ты что-то рано заговорил о замужестве, я не дала согласия, – перебила его Люся торжественно. – Помолвка дело хорошее…

– А мы тебя спрашивать не будем. Пойдёшь с ним и всё, – опередил её отец.

Она не ожидала, что сговор произойдёт так быстро. «Даже лучше. Зачем тянуть…», – подумала она, а вслух чуть слышно сказала:

– Я не возражаю, Алексей мне нравится. Лучшего друга и спутника жизни мне и не надо.

– За это и выпьем, – поддержали все радостно.

Люся включила приёмник, и заиграла плавная мелодия. Она ухаживала за отцом, накладывая салат, затем второе. Алексей тоже не страдал плохим аппетитом.

– Оказывается, Люся, ты прекрасно готовишь, – похвалил Алексей. – Кушай сама. Это я плохой кавалер, не умею ухаживать, – он взял её тарелку и положил туда немного салата и второе, налил водки каждому и радостно произнес:

– За встречу!

Музыка звучала. Алексей ухаживал за всеми. Пригласил девушку на танец и подлил будущему тестю в рюмку.

– Не буду мешать молодым, – проговорил отец и ушёл в свою комнату.

Пара танцевала и не заметила, как отец покинул их. Они забыли, что завтра идти на работу, мелодия полностью захватила пространство, и они стали целоваться и обниматься.

– Скоро поженимся, ты не возражала бы? – Алексей галантно спросил, надеясь на комплимент в свой адрес, так как костюм, купленный им самим в Италии за евро той же фирмы, что и галстук, обошёлся ему в приличную сумму.

– Нет. Я дала согласие, – ответила она, наслаждаясь интимной обстановкой.

– Ты знаешь, я очень самолюбивый человек, подумай, как следует, могла бы ты со мной ужиться?

Её задели слова парня. Он пробыл у Люси до десяти часов. Они допили шампанское, несколько раз танцевали. Вначале одиннадцатого Алексей сказал:

– Доказательства собраны. Скоро суд. Подполковник Кирьянов советует тебе тоже прийти, чтобы подтвердить, что ты была на почте в день инкассации.

– Надо, так надо, приду. Передавай привет сыщице Тане Ивановой.

Алексей надел пиджак, который пришлось снять, так как ему стало жарко.

Молниеносно исчез из квартиры, а она вышла на балкон, чтобы увидеть, как он выйдет на угол. Через минуту он появился, остановил свободное такси, сел в машину и уехал. Она долго стояла на балконе, провожая Алексея задумчивым взглядом. Ей взгрустнулось.

«Ну и что, Алексей не Ален Делон, но меня любит, значит, и я его люблю». Она вспомнила стихи, написанные своей подругой, посвящённые ей, и открыла поэтическую тетрадь. Наверху было ярко выведено, а рядом стояла роспись автора:

 
                  Другу
Жизнь своё сказала слово.
Мы простились быстро слишком.
Так зачем мне думать надо
О тебе, как друге старом?
 
 
Наши праздники и будни
Будут помниться другими,
Расстались, ну что ж: «До свиданья.
Мы вас никогда не забудем!»
 
 
Исписано столько талмудов…
Прочитано много томов.
Твою не узнаю кончину.
Забуду и я мир покину.
 
 
Те ветры, что дули навстречу,
Исчезли в ночи навсегда.
Расплавили быстро свечу.
Остались одни холода.
 
 
Открыть бы окно широко.
Вдохнуть старой дружбы бальзам…
Всё бывает в этом мире.
Тебя никому не отдам.
 

Девушку разозлили эти строки. Она стала листать тетрадь дальше, стараясь найти что-то соответствующее настроению. Наконец, остановив свой взгляд на забавном стихотворении, прочитала вслух, встав в позу перед зеркалом, изображая поэта:

 
     Свадебный букет (басня)
Трезвонят, свадебный букет
Хранит невесту от возможных бед.
Пусть эта истина не нова,
Другого нет у нас улова.
Смельчак косой нашёл богатую волчицу.
Ему бы не поверить в эту небылицу.
Но плут был слишком жаден,
И звон монет ему отраден.
Ему бы позабыть и отказаться,
Он побежал в любви ей объясняться.
«Волчица, душка, стань моей женою!
И не расстанемся вовеки мы с тобою.
Мы будем жить в довольстве и достатке,
Любви у нас не будет в недостатке».
Волчица пасть от удивления открыла
И бедного зайчонка проглотила.
 

Люся рассмеялась иронии и юмору, прочитала далее:

 
          Разговоры
Лишь наступит день опять,
Разговоры нам мешают.
Там реки пускаются вспять,
Здесь спорить никак не кончают.
 
 
Разговоры, наговоры, уговоры, причитания…
Почему одни страданья, точно зная наперёд,
Промелькнет неделя, мы берём взамен хлопот?
Забывая наставления, говорим нравоучения?
 
 
Политика, музыка, спорт.
Отныне всё стало единым.
Кто был в загоне, тот
Умами правит и миром.
 
 
Заветы, наветы, утраты…
Всё это не для зарплаты.
Когда же смолкнут фанфары,
Упрямо мелькают фары.
 
 
Заманчиво светят витрины.
Какие прекрасные джины!
И сколько они берут
Для кадров круговорот?
 
 
Будни, праздники, концерты,
Суета и прагматизм.
Ах, зачем давать советы?!
Все подумают кубизм.
 

Перелистывая тетрадь, отыскивала наиболее яркие и красочные моменты. Настроение значительно повысилось, и она продолжила чтение, забывая о времени. Ей понравился слог и рифма, но особенно восхитило, что стих напоминал кубок.

Мысленно поставила в это стихотворение-вазу цветы преподнесенные Алексеем. Она, как математик и программист, была знакома с точным количеством знаков, необходимых для написания стихов и стихосложения. На основе счисления математических формул могла бы легко создать и более сложные фигуры, чего легко добиться, следуя математической логике.

Но Люся разочаровалась, когда взяла следующую страницу и поняла, что стихи посвящены именно поклоннику-рыцарю в шлеме.

 
        Современные рыцари
Кто вы? Судьбы верстальщики?
А может вы строители, вселенной укротители!
Возможно, вашим именем назовут
Корабль, парк или институт.
 
 
Ты, рыцарь будущего, стоишь предо мной
Такой красивый и немой.
В делах и мыслях мне пора
Понять, в чём сущность бытия.
 
 
Забыть печали до утра,
Пусть звучит гармония!
Все звёзды соберу в ладонь
И брошу их тебе под ноги.
 
 
И с синей гривой белый конь
Уйдет с моей дороги.
Ему я ласково скажу
Быть верным до конца.
 
 
Лишь только гриву привяжу
И не спрошу венца.
Успею ли созвучия все
Полнее передать в словах?
 
 
Иль окажусь в помощниках, гуляя по росе?
Убрав забрало и пищаль, тебе неведом страх.
Вот истинно живая сталь.
Прославится в веках!
 

Такой цветистый слог понравился ей больше и вдохновил позвонить Алексею. Она набрала номер, но тут же сбросила.

Осенний вечер навевал воспоминания о посещении полиции, допросах, подписании бумаг, встрече с обвиняемым, частной сыщицей и полицейскими. Лёгкий ветерок шевелил листву на улице, и, казалось, листья рассказывают друг другу что-то важное и интересное. У неё разболелась голова. Она выключила музыку, собрала со стола, вымыла посуду. Закончив дела по хозяйству, заглянула в комнату отца, где они иногда встречались с Алексеем. Отец спал сном праведника. Она закрыла дверь.

Взяла первую, попавшуюся в руки, книгу и принялась читать, пытаясь найти в ней ответы на волновавшие вопросы. Она читала «Хождение по мукам» Толстого уже не в первый раз и некоторые места знала почти наизусть. Мысли постоянно перескакивали на стихи своей подруги, и эта поэтическая тетрадь волновала всё больше и больше. Она отложила Толстого в сторону, и взгляд упал на другую страницу. Люся сосредоточенно прочитала:

 
                          Усталость
Устали руки и ноги, болит голова от молвы.
Какие крутые дороги. Мне не сносить головы.
Как будто розовый букет, подаренный однажды,
Несу мечту немало лет томительной надежды.
 
 
Застыли звуки и слова, исчезли призраки в ночи.
И вот уж повести глава под музыку звучит.
Как много пестроты вокруг, забот и песен, и щедрот.
Так, что меня пугает вдруг, толкая, в сторону несёт.
 
 
Ведь праздник будет впереди —
Прекрасный и такой чужой.
Но я скажу себе: «Иди.
Настанет день и твой».
 
 
Мне много ль надо?
Отложу лишь ручку,
Все муки Танталового ада
Хотят устроить взбучку.
 
 
Рука пиши, а мозг работай,
Задирой интересней жить.
Усталость ответит: «Что ты,
Тебе уж некуда спешить!»
 

Философией она увлекалась в пределах программы кандидатского минимума, но эти строки задели за живое.