Текст книги "Тернистый путь"

– Вот ведь барахольщик. Всякую дребедень с собой таскает.

Анфиса с улыбкой взглянула на подругу и погрозила ей пальцем:

– Любишь ты его, Зина.

Седой уже, а все такой же балбес, как в молодости! – печально усмехнулась Зинаида, продолжая выкладывать всякие вещи из карманов пиджака на стол. В конце концов, она решила просто вытряхнуть его и вышла на улицу. Отряхнув пиджак рукой, она энергично потрясла его. Из кармана пиджака, сверкнув в запоздалом луче солнца, вывалился бриллиант и, покатившись по дорожке, завалился за камень в стороне от крыльца. Зинаида, погруженная в свои невеселые мысли, не обратила на это никакого внимания и вернулась в дом. Анфиса все еще сидела на кухне и пила чай. Зинаида, отложив пиджак, обратилась к ней:

– Ты бы видела, сколько мусора было в карманах! Ну что за человек? Сколько его знаю, все время борюсь с его дурацкими привычками!

Анфиса улыбаясь смотрела на Зинаиду.

– Хорошо, что все обошлось, Зина. Шутка ли! Такая авария – и ни царапины! Он у тебя в рубашке родился.

– А вот за Машу я очень волнуюсь. Что делать, не знаю… – озабоченно нахмурилась Зинаида.

Анфиса неожиданно отодвинула чашку и заговорщицки подмигнула:

– Слушай! А может, действительно этому следователю взятку дать?

– Взятку?! А как ее давать? Я никогда не давала, – развела руками Зинаида.

– И я тоже. Надо же когда-то начинать! – иронично ответила Анфиса.

– И как ты себе это представляешь? Мы с тобой, две интеллигентные женщины, бывшие учительницы, придем давать взятку? – Зинаида искренне не понимала, как это можно делать.

– А что такого? Вся страна так живет! – уверенно повела плечом Анфиса.

– Я не представляю себе, как это – сунуть человеку деньги… Он же обидеться может! – волновалась Зинаида. Анфиса одернула ее:

– Я тебя умоляю! Да он, наверное, спит и видит, кто бы ему денег подкинул! У них же там в милиции сплошная коррупция!

– А сколько надо денег… на взятку? Боюсь, у меня не хватит, – начала было Зинаида, но Анфиса остановила ее:

– У меня отложено, я тебе займу на такое дело. Главное – вытащить Машу!

И она, довольная своей идеей, стала обсуждать с подругой подробности предстоящего дела.

* * *

В мрачной тюремной камере измученной переживаниями Маше наконец-то удалось прикорнуть. Но сон не принес ей облегчения, он был странным и тревожным.

Все вокруг нее во сне было погружено во тьму, которую изредка прорезали тревожные блики горящих факелов. Маша увидела в отсветах факелов Алешу и поспешила к нему. Но он почему-то отвернулся. Маша попыталась его удержать, заглянуть ему в лицо, но он убрал ее руки и ушел. Расстроенная Маша осталась одна, она смотрела вслед ушедшему Алексею и никак не могла объяснить себе, почему он ушел. Горечь потери охватила ее…

Сон закончился так же неожиданно, как и пришел. Маша проснулась и резко села на нарах, пытаясь прийти в себя. Испугавшись ее столь быстрого пробуждения, Римма с тревогой спросила:

– Что с тобой? Что-то приснилось? Маша согласно кивнула:

– Да. И я чувствую, что это очень плохой сон… Римма удивленно посмотрела на Машу и попыталась выяснить:

– Я умею толковать сны. Расскажи, что тебе снилось?

– Не надо ничего толковать. То, что мне надо знать, – я и так чувствую, – отказалась Маша.

– Ты можешь ошибаться! – стала настаивать Римма. – В снах могут быть скрыты знаки судьбы, а ты по незнанию можешь не понять их!

– Я не люблю мистики. Я от этого далека. У меня просто сильная интуиция. Я привыкла ей доверять, – заупрямилась Маша.

– Дурочка! – не унималась Римма. – Любым даром надо уметь пользоваться! Нельзя жить вот так, по наитию, надо все знать точно.

– Никогда нельзя все знать точно! Сколько людей, столько мнений. Почему вы уверены, что ваше толкование будет самым правильным? – заглянула ей в глаза Маша.

– Потому что это наука! – самоуверенно заявила Римма.

Маша отодвинулась от нее. Зачем разговаривать с человеком, который тебя не понимает? Римма почувствовала это отчуждение:

– Не хочешь говорить об этом?

– Нет, – твердо ответила Маша.

– Жаль. Я бы тебе помогла, – сожалея об упущенном шансе, протянула Римма.

Маша немного подумала и ответила:

– Нет. Я сама знаю, что надо делать. И, встав, она постучала в дверь.

– Что ты делаешь? – недоуменно спросила Римма. Не меньше удивился и конвоир, открывший дверь:

– Чего шумим?

Маша решительно смотрела на него:

– Мне нужна бумага и ручка. Я хочу написать письмо.

Катя зашла в комнату к Алеше. Он удивленно смотрел на нее, совершенно не понимая, чего ждать от этой встречи. Катя молчала, собираясь с духом. Наконец она со вздохом прервала молчание:

– Леша… Прости меня…

– За что? – холодно отозвался Леша.

За то, что я тебя так мучила. Но пока я была не с тобой, я поняла, как сильно по тебе скучаю. Поняла, как сильно тебя люблю. – С этими словами Катя подошла и обняла его, заглядывая в глаза. – А ты? Ты любишь меня?

Алеша растерялся. Катя смотрела на него, напряженно ожидая ответа.

– Так что? Ты меня любишь? – настойчиво переспросила она.

Алеша покачал головой:

– Катя, я не знаю, что тебе ответить…

– Ответь хоть что-нибудь! Мне это очень важно! – умоляла Катя.

– Понимаешь… Я так долго был без тебя… Я уже приучил себя к мысли, что мы никогда не будем вместе… – начал было он, но, взглянув на Катю, заметил в ее глазах слезы. Она выглядела искренней и растерянной.

– Я должен был привыкнуть жить без тебя, – сказал Леша резко.

– Леша, любимый, прости меня! Пожалуйста, прости, если можешь! Я сделала много ошибок, я знаю, но давай попытаемся спасти наши чувства… – взмолилась Катя.

Леша смотрел на нее долгим взглядом, конечно, он ее еще любил, но боялся поверить ее словам.

– Я не прощу себе, если потеряю тебя снова, – тихо добавила Катя.

Молодые люди долго смотрели друг на друга, и наконец Алеша обнял Катю, и они поцеловались. В этот момент в комнату заглянул Костя. Он резко хлопнул дверью.

– Костя все видел… – отпрянул от Кати Леша. Но она совсем по-другому отреагировала на Костину выходку:

– Он ушел. И правильно сделал! Не думай о нем. Мы ему ничего не должны. Я – твоя невеста.

– Да. Ты – моя невеста! – повторил Леша. Они улыбнулись друг другу и снова поцеловались.

– Катя, ты уверена в своих чувствах? – оторвавшись от нее, спросил Леша тревожно.

– Да. А ты? – спросила Катя.

– Я боюсь верить, – тихо сказал он.

Катя смотрела на Лешу влюбленными глазами. Нежно обняв его, она улыбнулась:

– Лешка, вспомни, как мы были счастливы, как у нас все было хорошо…

Алеша мягко отстранился:

– Я все это помню. И помню, что было потом.

– Но тогда нам было хорошо вместе! Мы любили друг друга, строили планы на будущее, это же все может вернуться! – уверенно сказала Катя.

– Я не знаю. Один раз я уже поверил тебе, и что из этого вышло? – с сомнением ответил Леша.

Катя снова обняла его:

– Лешка, милый, не думай о плохом! Давай сделаем вид, что ничего не было! Ну как будто мы с тобой готовимся к свадьбе и снова счастливы…

– Это не так просто сделать… – возразил он.

– И все-таки давай попытаемся! Ведь ты тоже хочешь забыть весь этот ужас?

– Да. Я очень бы хотел, чтобы всего этого не было…

И Алеша с Катей вновь поцеловались.

* * *

Зинаида и Анфиса в кабинете следователя неловко мялись, не зная, с чего начать разговор. Следователь смотрел на них, смотрел и наконец не выдержал:

– Я вас внимательно слушаю.

– Мы пришли узнать, когда вы отпустите Машу Никитенко? – издалека начала Зинаида.

– Вы же сами прекрасно знаете ответ, – устало развел он руками.

– А как насчет адвоката? Вы же обязаны дать девочке шанс защитить себя! – напомнила Анфиса.

Следователь кивнул:

– Будет вам адвокат, предоставим.

– Бесплатный? – уточнила Зинаида.

– Государственный защитник, – просто ответил он.

– А… Может, все-таки есть какое-нибудь средство… в смысле, можно ли как-нибудь прекратить дело? – запинаясь, неловко начала Зинаида.

– Что?! – мгновенно очнулся следователь, усталость как рукой сняло.

– Ну, может, можно как-нибудь это решить? – поспешно забормотала Зинаида.

– Что решить? – требовательно спросил следователь.

Анфиса решила помочь подруге:

– Она не так выразилась.

Следователь совершенно не понимал, что происходит. Переводя взгляд с одной на другую, он спросил:

– Ну? Что у вас еще? Я же вижу, вы хотите что-то мне сказать!

Анфиса и Зинаида переглянулись, и Анфиса взяла инициативу в свои руки. Она достала конверт и решительно положила его на стол.

– Это вам! – смело заявила она. Следователь даже привстал.

– Что это? Так… И как это понимать? Это что? Взятка?! – сурово спросил он.

Подруги дружно кивнули.

– Да. Мы тут собрали… Маше помочь… – пояснила Зинаида.

– Ах, вот оно что… Маше помочь?! А знаете что, милые дамы? Да я вас сейчас за эту взятку самих упеку. Вы в своем уме?! – повысил голос следователь.

Женщины испуганно переглянулись и начали оправдываться.

– Да это не то чтобы взятка… Вы не так поняли… Это мы тут на адвоката собрали, – залопотала Анфиса.

– Я вам уже объяснил, что адвокат у нас бесплатный, – раздраженно ответил следователь.

– Но нам же хороший нужен! – взмолилась Зинаида.

– Найдем хорошего. Это все? Тогда заберите ваши деньги. Ишь чего вздумали! – Следователь отшвырнул конверт, и Зинаида поспешно забрала деньги.

– Да, и вот еще что. Я передаю дело Марии Никитенко в суд. И если вы все-таки хотите другого адвоката – ищите сами. Только делать это нужно быстрее, – сообщил им следователь.

Анфиса села напротив него и стала упрашивать:

– Послушайте, гражданин следователь, неужели нет ну никакой, даже самой малейшей возможности не доводить дело до суда?

– Ну разве что только один шанс.

– Какой? – оживилась Зинаида.

– Если Борис Самойлов заберет свое заявление, – пояснил следователь.

– Если он это сделает, дело будет закрыто? – быстро уточнила Анфиса.

– Да.

– Спасибо огромное! – Анфиса улыбнулась следователю.

– Можно мне увидеть Машу? – попросила Зинаида.

– Не возражаю. Подождите, сейчас выпишу разрешение на свидание, – кивнул следователь.

Зинаида повернулась к Анфисе:

– Ты меня подождешь, пока я к Маше схожу?

– Да, конечно. Я в коридоре буду. – И Анфиса еще раз кокетливо улыбнулась следователю. – До свидания!

Зинаида поспешила в комнату свиданий. Она все еще не могла прийти в себя от пережитого позора, когда в комнату ввели Машу. Зинаида, с болью глядя на внучку, крепко обняла ее.

– Машенька, милая, как ты? – взволнованно спросила она.

Маша нашла в себе силы улыбнуться бабушке:

– Все хорошо. Не волнуйся. Я в порядке.

– Мы с Анфисой узнавали у следователя о твоем деле. Он сказал, что передает его в суд. – Зинаида говорила поспешно и уверенно, но по ее голосу было понятно, что делает она это, чтобы не расплакаться. – Мы будем искать адвоката, хорошего, дорогого, мы что-нибудь придумаем, ты не волнуйся…

– Я не волнуюсь. Я верю, что все это скоро закончится, – взяла ее за руку Маша. – Во всей этой ситуации меня волнует только одно.

– Что, детка? – тревожно отозвалась бабушка.

– Мне все равно, что будет со мной… Но мне очень важно, что обо мне думает Леша. Я очень боюсь, что он поверит в то, что я его убить хотела… – стала объяснять Маша.

Зинаида прервала ее:

– Глупости какие! Да ни один нормальный человек в это не поверит! Й потом, что это за мысли такие: «Все равно, что со мной будет»! Все будет хорошо!

Маша пристально посмотрела на нее и потребовала:

– Бабушка, поклянись, что сделаешь то, о чем я тебя сейчас попрошу.

– Не буду обещать, пока ты не скажешь, – заупрямилась Зинаида.

– Хорошо, я скажу. Но это очень для меня важно. – Маша замолчала, собираясь с мыслями. Потом решительно достала письмо: – Вот. Я написала Леше письмо. Я тут все рассказала, все, как есть. Что я невиновна, что это ошибка… Я прошу тебя, передай ему это.

Она пододвинула письмо бабушке, но та неожиданно решительно отодвинула его от себя и твердо отказалась:

– Нет. Я к нему не пойду.

Растерянная Маша с отчаянием смотрела на бабушку.

– Но почему?! Неужели это так трудно сделать?!

– Да, трудно! – угрюмо буркнула Зинаида.

– Я не понимаю тебя! Просто отнеси Леше письмо, и все! – умоляюще заглянула ей в глаза Маша.

– А я не понимаю тебя! Ты не должна унижаться! – возразила та. – Я к нему не пойду, и ты не должна оправдываться. Кто оправдывается, тот считает, что его могут обвинить. А тебя не в чем упрекнуть!

– Но он может подумать, что это правда! – взмолилась Маша.

– Пусть думает, что хочет! – резко ответила Зинаида. – Если он нормальный человек, он сам все поймет. А доказывать что-то ему не нужно!

Конвоир указал на то, что они исчерпали время, бабушка с внучкой, обе расстроенные и впервые не понимающие друг друга, попрощались.

Зинаида с тяжелым сердцем вышла в коридор, где ее поджидала Анфиса.

– Ну что? Как Машенька? – сразу поинтересовалась она.

– Все нормально, держится. Она просила меня передать письмо Леше, – сказала Зинаида.

Анфиса удивленно расширила глаза:

– Леше?!

– Да, она хочет наладить с ним отношения, – продолжала Зинаида.

– Ты взяла письмо? – выдохнула Анфиса.

– Нет. Отказалась. Я правильно сделала? – Зинаида заглянула Анфисе в глаза, ища одобрения.

Но та отрицательно покачала головой:

– Нет, конечно!

– Надо было взять!

– Почему?! – растерялась Зинаида.

– Потому что так она передаст его кому-нибудь другому… – втолковала ей подруга.

– Ты думаешь? – растерянно спросила Зинаида. Анфиса лишь вздохнула:

– Конечно! Эх, ты. Ладно. Пусть будет как будет.

– Пошли. Мне еще к Сан Санычу успеть надо, – заторопилась Зинаида.

Анфиса не выдержала и хихикнула:

– И все-таки со взяткой мы с тобой лопухнулись!

– Да уж, – усмехнулась и Зинаида.

– Этот следователь такой… принципиальный… – подбирала слова Анфиса. Зинаида внимательно посмотрела на нее, и Анфиса, смутившись, отвернулась. Обсуждение следователя было немедленно прекращено.

Маша, совершенно расстроенная, вернулась в камеру. Конвоир, который ее привел, обратился к Римме:

– Столтидис, на выход! Римма удивленно отозвалась:

– Зачем?

– На свидание. К вам пришли. Римма радостно подхватилась:

– О! Это мой муж! Секундочку, я должна привести себя в порядок!

И она начала быстро прихорашиваться, параллельно шепотом ведя разговор с Машей:

– Ну что, как?

Маша ответила таким же шепотом:

– Бабушка не взяла письмо! А мне так важно, чтобы Леша знал, что я невиновна.

– Быстрее! – строго одернул Римму конвоир. Она игриво бросила через плечо:

– Уже иду, начальник! – и, повернувшись к Маше, быстро прошептала: – Давай сюда, я передам через Левчика.

Маша, не раздумывая, протянула ей письмо, и Римма быстро спрятала его на груди.

Изобразив на лице бурную радость, Римма повернулась к конвоиру:

– Ну, веди меня навстречу моему счастью!

Недовольный конвоир пропустил ее вперед. Выходя, Римма исподтишка оглянулась и быстро подмигнула Маше.

Лева ждал в комнате свиданий за столом и явно нервничал. Конвоир завел Римму и объявил:

– У вас 5 минут.

Римма, продолжая кокетничать, улыбнулась ему:

– Спасибо, начальник!

Конвоир, хмурясь, вышел, а довольная собой Римма села за стол и оценивающе оглядела Леву с ног до головы:

– У тебя такой вид, будто это ты сидишь в тюрьме, а не я. Что с тобой?

Лева наклонился к ней и шепотом тревожно спросил:

– Ты уверена, что все правильно предсказала?!

– Ах, вот в чем дело? Ты начал сомневаться? – сощурилась Римма.

– Да! Чем больше об этом думаю, тем больше мне кажется, что это несусветная чушь! Ты мне заморочила мозги, а я как дурак поверил! – сказал раздраженно Лева.

– Знаешь, что?! В конце концов, это я тут сижу, парюсь из-за этих бриллиантов, а не ты! – возмутилась Римма, но Лева только отмахнулся:

– Толку от того, что ты здесь сидишь?!

– Есть толк! – с горячностью ответила она. – Я уже придумала, как поточнее узнать у Маши, где бриллианты.

– Не прошло и года, – съязвил Лева. – И как же ты собираешься это сделать, интересно знать?

Увидишь, – многозначительно покачала головой Римма. Она осторожно оглянулась и, увидев, что конвоир не смотрит в их сторону, быстро вынула Машино письмо и протянула его Леве. Лева так же быстро машинально спрятал его и спросил шепотом:

– Что это?

– Передай это Леше Самойлову. От Маши, – тихо объяснила Римма.

Лева ответил одними губами:

– Хорошо.

Когда конвоир повернулся, чтобы сообщить об окончании свидания, Римма и Лева уже сидели как ни в чем не бывало и улыбались друг другу.

Маша бросилась к вернувшейся в камеру Римме:

– Передала письмо?

– Да, все в порядке. Так что не переживай, – успокоила та.

Маша тяжело вздохнула:

– Я все равно переживаю. Дело передают в суд. Скоро меня отсюда переведут.

– Серьезно? Так… надо подумать, что можно сделать… – задумчиво сказала Римма.

Маша удивленно взглянула на нее:

– А что тут думать?!

– Нельзя допустить, чтобы дело передавали в суд! Тебе же надо оправдываться! Давай все-таки узнаем, кто тебя подставил! – неожиданно предложила Римма, но Маша категорически отказалась:

– Никаких гипнозов!

– Да мы и без моих гипнозов обойдемся, у тебя самой есть дар, – заверила ее Римма. – Значит, так. Давай проведем с тобой один эксперимент.

– Какой? – недоверчиво спросила Маша.

– Мои знакомые потеряли одну ценную вещь. Давай я буду о ней думать, а ты скажешь, где она лежит, где она находится… – предложила хитрая Римма.

Маша с сомнением пожала плечами:

– Не знаю… Давайте попробуем, но вряд ли у меня получится…

А Римма была совершенно уверена:

– Получится! Ты, главное, сосредоточься и расслабься. Постарайся настроиться намою волну… Готова?

Сдавшись, Маша устало кивнула:

– Готова!

Маша и Римма внимательно посмотрели друг на друга. Началась невидимая совместная работа.

В голове Маши замелькали обрывочные и неясные образы. Постепенно они обрели четкость: Маша вспомнила, как она убирала на чердаке Сан Саныча.. Вот он ползает по полу, собирая, как он сказал, пуговицы… Сан Саныч, и снова он…

Избавляясь от наваждения, Маша тряхнула головой и грустно вздохнула, поворачиваясь к Римме:

– Нет, ничего не получается. В голове какая-то ерунда.

– Какая ерунда? О чем ты думала? – забеспокоилась Римма.

– Я просто так волнуюсь за Сан Саныча, у меня все мысли о нем… – сокрушенно отозвалась Маша.

Римма была раздосадована, но сделала вид, что все в порядке.

– Ничего. Попробуем в другой раз, – предложила она с деланной улыбкой.

Римма даже не подозревала, как близка она была в этот момент к своей цели.

Измученные Толик и Жора продолжали свой бесконечный путь по катакомбам. Из-за сырости было трудно дышать, а тьма давила все сильнее. Осознав всю тщетность попыток найти выход, Жора тоскливо произнес:

– Какие же мы идиоты, зачем мы сюда поперлись, да еще так глупо попались!

Толик мрачно отозвался:

– Чего теперь-то ныть? Сами виноваты.

– Да ты что, не понимаешь, что мы тут сдохнем?! Мы не найдем отсюда выхода! Никогда!!! – впал в истерику Жора.

Толик решительно тряхнул брата:

– Безвыходных ситуаций не бывает! Пошли! – и потащил его за собой.

Но усталость вскоре вновь дала о себе знать, и братья без сил сели на пол, привалившись к холодной стене. Пытаясь отдышаться, перепуганный Жора снова запричитал:

– Нет. Все, это безнадега. Ни жрачки, ничего. Пить хочется.

– Да. Папа нас таким образом наказал. Он прекрасно понял, что мы полезли за его сокровищами… – по голосу Толи было понятно, как он сожалеет об этом. Но Жора угрызений совести не испытывал, страх затмил все чувства.

– Не знаю, как тебе, а мне страшно! – огрызнулся он. – Отец наказал нас слишком жестоко, тебе не кажется?!

– Неужели он не вытащит нас отсюда? – задумчиво произнес Толик.

Брат взорвался:

– Ты что, так ничего и не понял? Нет! Не вытащит! Нам надо выбираться самим. Только это нереально. Мы заблудимся еще больше. У нас ни воды, ни еды. Смотри на вещи трезво. Если мы через день не выберемся, нам конец. Мы здесь просто умрем… – Жора сидел, закрыв глаза, и тяжело дышал.

Толик поднялся и сказал решительно:

– Вставай! Надо идти дальше.

– Бесполезно. Там, за поворотом, то же самое. Они никогда не кончатся, эти проклятые катакомбы… – обреченно твердил Жора.

– Вставай! Если мы хотим выжить, надо искать выход. Нам нельзя расслабляться. Если мы скиснем – все пропало, – убеждал Толик.

Но тот продолжал ныть:

– Я не могу. У меня нет сил. Иди один. Все равно мы здесь сдохнем…

– Жора, дай мне руку. Не раскисай! – И более крепкий Толик силой поднял брата на ноги. – Надо бороться, пошли. Пошли.

И братья снова двинулись по лабиринту катакомб.

* * *

Полина хлопотала на кухне, накрывая на стол. Она приготовила приборы для всей семьи, но к ужину спустился один Борис, и вид у него был довольно мрачный. Полина удивленно повернулась:

– А где мальчики, Боря?

– Костя куда-то ушел, – сообщил Борис.

– Понятно, а Леша сидит с Катей, и им не до еды, – сказала она, глубоко вздохнув.

– Вот именно, – буркнул Самойлов и сел за стол.

Подавая ему тарелку, Полина попыталась разрядить обстановку:

– Ты правильно сделал, что не стал их звать к столу. Я так хочу, чтобы у Леши с Катей все наладилось. Они же любят друг друга…

Не дослушав ее, Самойлов резко отшвырнул от себя вилку и зло отрезал:

– Не об их отношениях надо думать! Они сами разберутся. А вот у нас с тобой…

– Что «у нас с тобой»? – растерянно смотрела Полина на мужа, не понимая причин этой вспышки.

– Никогда не думал, что жена будет мне изменять! – выкрикнул ей в лицо Борис.

Полина встала перед Борисом, с вызовом глядя ему в глаза:

– Мне надоели эти подозрения!

– А мне надоело, что ты мне врешь! – распалялся все больше Борис.

– Да, я вынуждена врать! Потому что ты ведешь себя как тиран! – перешла на крик и Полина.

– Я?! – отшатнулся Самойлов. Полина продолжала наступать:

– Да, ты! То, что мы видимся с Виктором, – не криминал, это у тебя больное воображение! Я вынуждена от тебя скрывать наше общение, потому что не хочу лишний раз твоих скандалов!

– Мое больное воображение? И только? – язвительно спросил Борис.

Полина заломила руки:

– С тобой бесполезно разговаривать! Иди покажись врачу. У тебя мания.

Неожиданно Самойлов тихо, но требовательно произнес:

– Поклянись.

Потрясенная Полина во все глаза смотрела на мужа:

– Что?!

– Поклянись, что ты говоришь правду. Поклянись, что вы не любовники!

– Нет, тебе явно нужен врач, – уже не на шутку испугалась Полина.

– Клянись, – сквозь зубы процедил Борис. Полина смотрела на него, как на ненормального.

– Что дальше? Задушишь меня, как Отелло Дездемону?

И он не выдержал, рявкнул:

– Клянись!!

Полина, испуганная поведением мужа, поспешила ответить:

– Хорошо. Клянусь. Доволен?

– Нет, не доволен. Поклянись нашими детьми! – настаивал он.

– Ты рехнулся? Разве можно клясться детьми? – со священным ужасом прошептала она.

– Я жду… – мрачно стоял на своем Борис.

Полина заглянула ему в глаза:

– Посмотри на себя! Во что ты превратился! Ты одержим ревностью, так нельзя!

– Это ты меня довела до такого состояния! – истерично выкрикнул Борис. – Пока ты не поклянешься детьми, я тебе не поверю.

– В конце концов, почему я должна оправдываться? Я ни в чем не виновата! – нервно повела плечами Полина.

– Значит, ты не хочешь? Тебе есть что скрывать?! – навис над ней Борис.

Полина взорвалась:

– Господи, да что за чушь?! Хорошо, я клянусь нашими детьми, что у меня ничего нет с Витей. Все?! Теперь успокоишься?!

Она отвернулась, еле сдерживая слезы. Самойлов помолчал, потом подошел, чтобы обнять Полину, но не решился.

– Спасибо. Мне было важно это услышать, – тихо сказал он, устало сел за стол и медленно начал есть.

Полина, постепенно приходя в себя, села с ним рядом и чуть слышно сказала:

– До чего мы докатились…

Борис, пытаясь сгладить неловкость, сменил тему разговора:

– Кстати, Витя на наш юбилей придет без Таисии.

– Он будет один? Но это неудобно. Надо обязательно позвать и Тасю, и Катю. Они обидятся, – с готовностью приняла Полина новую тему.

– Но Витя не хочет видеть Таисию.

– Это их дело. Наше дело – пригласить всех, – сухо ответила Полина.

Этот разговор уже переставал ей нравиться, и она предложила:

– Послушай, а может быть… отменим этот юбилей? Честно говоря, я не хочу ничего отмечать.

– А что тебя не устраивает? – удивился Борис.

– Зачем эта помпа, эти люди? – пожала плечами Полина.

– Ты не понимаешь! Это важно. Для меня, для тебя… – начал он. Но Полина жестом остановила его:

– Для меня это совершенно не важно! И не нужно! Разве нельзя просто тихо посидеть в семейном кругу? Обязательно нужно звать кучу народу?

– А как же? – задумчиво посмотрел на нее Борис и добавил: – Кстати, надо пригласить вице-мэра с супругой. От него в этом городе многое зависит.

– С тобой бесполезно разговаривать, – только покачала головой Полина. – Делай, что хочешь. Хоть Папу Римского зови, мне все равно. Я-то вообще тебе на этом мероприятии нужна?

– Не говори глупостей, Поля! У нас будет отличный праздник, вот увидишь, – мягко сказал Борис.

– Хорошо, Самойлов, приглашай тех, кого хочешь и считаешь нужным. Я слова не скажу, – устало отмахнулась Полина.

Они уже собирались из-за стола, когда к ним вышли Алеша с Катей.

– Мама, мы с Катей хотим вам кое-что сообщить, – не скрывая своей радости, объявил Леша. – Мы решили жить вместе. В нашей квартире, которую подарил Катин отец.

Полина и Самойлов настороженно переглянулись, и Полина обеспокоенно спросила:

– А вы уверены? Вы не торопитесь со своим решением?

– Нет, мы и так потеряли слишком много времени… – упрямо тряхнул головой Леша.

А Катя добавила: »

– Мы хотим вернуться к исходной точке и попытаться начать заново. А кто прошлое помянет – тому глаз вон. Да, Леш?

Алеша улыбнулся и кивнул. Полина растерянно развела руками:

– Ну что ж… Я, в общем-то, не возражаю… А ты, Боря?

Она повернулась к мужу, ожидая ответа.

– Меня смущает одно. Зачем уезжать в ту квартиру? Леша еще слаб, тебе будет трудно. Живите здесь, пока Лешка не окрепнет.

– Да, действительно. Переехать вы можете всегда, в любой момент. Квартира ваша. А пока не стоит торопиться, – подхватила Полина.

* * *

Костя понимал, что все сделанное им для того, чтобы завоевать Катю, пошло насмарку. В его голове роились грустные мысли: он застал Катю в доме, она вернулась к Леше, значит, он проиграл. Хотелось одного – напиться. Ноги сами привели Костю к Левиному ресторану.

Увидев Леву, Костя бросился к нему за утешением:

– Привет. Я к тебе. На душе так хреново…

– Что опять? Отец прижал? Всплыла история с ампулами? – перебирал варианты Лева.

– Да нет! Нет, как раз я только-только выпутался из всего этого, вздохнул с облегчением, думал – все! Теперь все пойдет по-прежнему… – тоскливо говорил Костя.

– И что стряслось? Хотя, дай угадаю… Как говорят французы: ищите женщину? – участливо подмигнул Лева.

Костя только вздохнул:

– Да. Катя. Она снова переметнулась к Леше. Лева даже хохотнул от неожиданности:

– Ну девка! А ты что? Сразу скис?

– Да я ничего не могу сделать! У нас с Лешей была договоренность – Катя сама выберет, с кем ей быть. Только я-то думал, что это буду я… Хочу напиться. Веришь? – мрачно посмотрел он на Леву. Тот похлопал его по плечу:

– Понимаю. Пошли.

Через некоторое время они были уже изрядно навеселе, но продолжали пить. Подливая мрачному Косте водки, Лева уговаривал:

– Выше нос, Костя! Да кто такая эта Катя, чтобы из-за нее так убиваться? Выпьем!

– Я ее люблю, – упрямо твердил Костя, опустошая очередную стопку.

– Все бабы – стервы, запомни это! Им доставляет удовольствие нам, мужикам, душу мотать, – поучающе произнес Лева.

– Это точно, – вздохнул Костя.

– Да плюнь на нее! И забудь. Вокруг столько баб красивых, да ты только свистни! – И Лева широким жестом обвел рукой зал ресторана. Костя упрямо смотрел в свою тарелку, не желая рассматривать обещанное Левой море красивых баб.

Лева посмотрел на него с сожалением:

– Ясно. Весь в страданиях. А я вот свою Римму в тюрьму засадил… – начал он вальяжно.

У Кости в глазах блеснула искра интереса.

– Что?! В тюрьму? Шутишь?

Лева откинулся на спинку стула и усмехнулся:

– Не-а! Абсолютно серьезно! Кстати, хороший способ воспитывать женщину, подумай об этом.

– И за что ты ее?!

– За хулиганство. На пятнадцать суток! Пусть посидит, подумает о жизни, ей полезно.

– Ну ты даешь! – восхитился Костя.

– Да, кстати, она мне одно письмецо передала. От девушки Маши, Брату своему передашь?

Лева достал письмо, которое получил в тюрьме от Риммы, и протянул его Косте. Тот задумчиво уставился на него:

– Конечно, передам…

Лева, исполнивший поручение Риммы, расслабился и снова налил водки. Но разговор больше не клеился, а Костя стал еще мрачнее. Раздосадованный Лева не выдержал:

– Да что с тобой, в конце концов?

– Думаю об этом письме. Отдавать его Лешке? – пояснил свое состояние Костя.

– А ты прочти, – посоветовал Лева.

Костя достал из кармана письмо, развернул его и начал читать. Аккуратным почерком Маши в письме было написано следующее:

«Леша, я хочу, чтобы ты знал. Я невиновна. Я не причастна к твоей аварии, меня оклеветали. Я надеюсь, что ты мне поверишь и поймешь, что. я не могла причинить тебе вред. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я верю, что все выяснится, и меня отпустят…»

Костя в сердцах выругался:

– Черт!

– Что там? – наклонился к нему с интересом Лева.

– Эта идиотка пишет, что ее подставили. Я и так еле выпутался! Этого еще не хватало! – злобно сказал Костя и достал зажигалку. Не долго думая, он поджег письмо. – Леша не должен это прочесть. А то могут возникнуть сомнения… А мне это не нужно, – объяснил он Леве.

– Я тебя понимаю, – согласно кивнул приятель. Письмо Маши полыхало в пепельнице ярким пламенем, постепенно превращаясь в черный пепел.

* * *

Зинаида, погруженная в свои грустные мысли, не заметила, как добралась до больницы. Сан Саныч радостно приветствовал ее:

– Зинуля! Как хорошо, что ты пришла, я уже соскучился!

– Ну как ты себя чувствуешь? – У Зинаиды при его веселом виде сразу отлегло от сердца.

– Отлично! Забирай меня отсюда к чертовой матери, я здесь от скуки сдохну, – бодро ответил Сан Саныч.

Зинаида радостно засмеялась:

– Заберу, когда врачи отпустят. Хоть они и говорят, что ты – везунчик и что с тобой все в порядке, все равно для профилактики еще какое-то время ты здесь полежишь.

Сан Саныч, не зная, как перевести разговор на важную для него тему, осторожно начал:

– Зина, а что… с моей одеждой? Ну, с пиджаком моим, например… Не терпится переодеться из больничной пижамы в приличную одежду!

– Да все нормально с твоим пиджаком! Я его постирала, погладила, – успокаивающе начала Зинаида. Пораженный Сан Саныч резко поднялся на локте.

– Что?! Постирала?! – В его голосе сквозил ужас. Зинаида не обратила на это внимания и продолжала:

– Ну да. Ой, ну и мусора у тебя в карманах было! Ужас! Но не волнуйся, я все вытряхнула.

– Как это… вытряхнула?! – прерывающимся голосом спросил он.