Текст книги "Ух, началось!"

Елена Янук
Ух, началось!

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Пролог

Я в гневе тащила за собой лохматого обманщика к его шикарной машине, проклиная тех, кто придумал жалость и милосердие. Пушистый плут упирался всеми четырьмя лапами и цеплялся когтями за асфальт. Мерзкий звук, получавшийся при этом, вызывал мурашки по спине. Пес, словно забавляясь, корчил довольную морду, корыстно стремясь затормозить мой безумный шаг. А какой он у меня должен быть, если я недавно узнала, что полгода назад спасла не обыкновенного брошенного пса, а заурядного оборотня?!

Как звучит-то! «Заурядного оборотня»!

Несмотря на мои старания, вперед мы почти не продвигались: топтались в десяти метрах от моего дома и примерно на таком же расстоянии от его машины.

Просто ужасно! Негодяй, извернувшись, лизнул меня в руку, прижался мокрым холодным носом к ладони и замер. Мое сердце дрогнуло.

Не выйдет! Не поддамся!

Все, я кремень… наверно. Чую, сейчас все скверно кончится…

Я опустила руки…

Зато начиналось все так славно!

В предпоследнюю субботу осени я спокойно шла по парку. Вечерело по сезону, а казалось – еще так рано!

Сейчас мне предстояло сомнительное удовольствие – закупить запас продуктов на неделю в одном маленьком магазинчике с невысокими ценами. Я выплачивала кредит, взятый год назад на ремонт квартиры, поэтому приходилось немного экономить. Можно купить то же самое по дороге на работу, но ощутимо дороже, и остаться почти без средств на маленькие радости, а можно прогуляться в оптовый магазинчик и затовариться там, притащив продукты в пакетах на себе.

Наслаждаясь осенним пейзажем, я шла по детскому парку мимо редких отдыхающих, которые беззаботно сидели на лавочках под лучами ускользающего солнца, как правило, компаниями и с пивом. Другой раз и не вырвешься из круговорота дел, чтобы вот так элементарно пройтись.

Когда-то тут был парк развлечений. Еще в пору моего сладкого детства тут царили различные «солнышки» и «орбиты», но сейчас для горожан осталось лишь огромное старое «Колесо обозрения» и множество скамеек, стоявших не вдоль дорожек, а разбросанных в самых неожиданных местах.

Я медленно шагала по тенистой аллее, покрытой опавшими желтыми листьями, которые мягко шуршали под ногами, и вдыхала терпкий аромат осени. Про себя удивлялась: куда деваются красные и оранжевые. Ведь на деревьях к началу ноября были все оттенки – от алого до темно-бордового.

В это время пора бы выпасть снегу, но лето задержало осень, а та, в свою очередь, зиму. Я была этому рада: такая живописная картина нежила глаз, и мне совершенно не хотелось, чтобы все покрылось белым. Я брела, понимая главное: как же мало мне надо для счастья. Моим самым большим желанием было найти настоящего друга. Все так по-детски. Но, конечно, чтобы он меня любил, ценил и был верен мне, как собака. Вот такая мелочь. Я сама себе улыбнулась. Бабе без малого тридцать (ладно, не очень-то и «малого» – пяти лет), а она все наивностью болеет. Наконец выбралась из парка и свернула вправо на пешеходную дорожку, идущую вдоль черной кованой ограды. Надо пройти метров сто, а там и магазинчик.

У меня было неплохое настроение на момент, когда у старой недействующей остановки, с которой я почти поравнялась, притормозил роскошный черный лимузин и из него с трудом выбрался худощавый пожилой человек в шерстяном пальто и сером шелковом шарфике. Следом из машины выпрыгнул огромный лохматый пес, а я, ничего особенного не предчувствуя, мирно продолжала свой путь.

Пожилой господин, за поводок подтянув собаку к себе, направился по одному со мной маршруту. Пес чинно шел рядом с хозяином, равнодушно посматривая по сторонам. Все это почему-то напомнило мне английские картинки аристократической жизни девятнадцатого века, растрогав окончательно.

Я продолжала идти вдоль парковой ограды позади старичка с собакой и с интересом рассматривала эту пару. Мужчина действительно выглядел представительно, так что в его аристократических корнях сомнений у меня не возникло. Этакое поседевшее элегантное совершенство в дорогом серо-голубом костюме и добротной обуви, явно не из обычного магазина. Пес был непонятной породы. Не то чтобы я в них особенно разбиралась, но похожих видела, а точно такого – нет. Это была помесь ньюфика с ирландским великаном. На ньюфаундленда указывали пушистый хвост и небольшие отвисшие уши, а на ирландского волкодава – размер и длина туловища. Ньюф-великан вышагивал с величественно поднятой головой. Потрясающе! Вот это выучка – я была в восхищении.

Дяденька завозился с собачьим ошейником, а я в этот момент, по широкой дуге миновав интересную парочку, свернула к магазину.

Когда купила все по списку и, нагруженная пакетами, словно индийский слон – бревнами, выбралась на улицу, то оказалось, что там совсем стемнело. Заодно и похолодало. Город вокруг как-то по-вечернему затих, отдыхая, радуясь припасенному еще одному выходному.

Зябко укуталась в плащик, застегнувшись на все пуговицы. Замоталась тонким шерстяным шарфом, как араб в пустыне. Ветер, пробиравшийся под одежду, откровенно торопил домой. Сжав зубы от холода, со зверским выражением лица так и понеслась по улице, кое-как волоча пакеты.

Я быстро достигла кованой ограды парка. Двигаясь вдоль нее, обдумывала, что буду сейчас делать дома. Но тут недалеко от входа меня окликнул тот самый аристократ:

– Девушка, вы не могли бы мне помочь?

Я резко остановилась, присматриваясь, откуда меня позвали. Господин уже без пса обнаружился невдалеке, прямо под фонарем. Он, вежливо улыбаясь, направился в мою сторону, так что мне пришлось поставить пакеты на землю и ответить:

– Чем могу вам помочь?

– Это так неловко… затруднительно… Даже, я бы сказал, неприятно. Мой друг уехал в Америку!

– Да?!

Недоверчиво прозвучало, будто сомневаюсь в наличии этой страны на политической карте мира. А на самом-то деле я испугалась неприличных предложений по замене его друга. Что за глупости в голове – даже стыдно. Я со вздохом потерла замерзший нос.

– Да, у него там бизнес наклевывается, – пояснил собеседник, разглядывая меня с интересом. – Вот он столь неожиданно и покинул нас.

– Вас?

Не поняла, это он о себе во множественном числе? Может, русскоговорящий эмир, много их в Союзе училось. Да нет, вроде тип лица европейский.

– Так что у вас случилось? – учтиво спросила я, окончательно закоченев на ноябрьском ветру. В ночном воздухе явно пахло зимой.

– Да, простите. Мне придется срочно, буквально завтра отбыть в Италию. В Северную Италию, – зачем-то уточнил он, добродушно глядя на меня водянистыми голубыми глазами так, что я и не подумала, что во что-то влипну. – Там у меня дела. А вот любимого пса моего друга оставить не с кем.

– Питомники? – деловито подсказала я, пряча руки глубоко в карманы.

– Что вы! Друг мне этого никогда не простит. Я должен оставить пса у хорошего человека.

До меня медленно дошло, чего от меня хотят. Вот наглость! Я теперь неплохо поняла тех, кто сделал революцию.

Господинчик, почуяв мой гнев, заговорил по-другому:

– Я прошу, нет, умоляю вас помочь! От вашего решения зависит жизнь этого несчастного существа! Если не вы, его придется усыпить!

– Э-э-э… Я… Я, конечно, понима… Но почему я? – растерянно выдохнула я.

– У вас добрые глаза, я сразу это осознал, как только заметил ваш по-блоковски печальный взгляд!

Пока раздумывала, отчего это мой взгляд стал настолько пронзительно-печальным, от холода или от веса пакетов, старик, не дав ответить, схватил мою руку, вытащил ее из теплого укрытия и потряс с сердечной благодарностью и совсем нестарческой энергией и силой так, что я даже поморщилась и резко отобрала у него несчастную конечность.

– Как я благодарен! Вы просто не разумеете, как выручили меня!

– Я как бы еще не со…

– Да, конечно, у вас будут расходы… – деловито перебил он и мягко потянулся к карману.

Я на всякий случай кивнула. А куда без них – расходов? Пока я обдумывала, какую сумму он имел в виду, старичок уже активно подписывал чек.

– Вот, подписано и готово, вы только обналичите его, и все. Там немного, но, думаю, к тому времени, когда деньги закончатся, вы пристроите песика в хорошие руки.

Я украдкой взглянула на чек, тут же вернув вежливый взгляд пожилому джентльмену. Экономный старичок. Наверно, думает, что завтра рано утром я уже сплавлю собаку.

– Да, самое важное! Чуть не забыл! У песика в ошейник встроено устройство для контроля, все-таки собака крупная, может кинуться на кого-то, а это опасно. Поэтому я, не зная, что предпринять, приобрел амуницию с ограничителями. Да, не вы одна так удивились, услышав это! Я тоже был изумлен современными достижениями. Потрясен, шокирован! – Он театрально возвел глаза к небу и покачал головой.

– И… – Я робко напомнила о себе.

– Оказалось, это незаменимая вещь! Ошейник нельзя ни в коем случае снимать, он настроен на пса, потом не исправишь. Это могут сделать только профессионалы, такие, как мой друг, отбывший по контракту в Швецию. – Он сладко вздохнул, и в отблеске фонаря его глаза вспыхнули желтым.

Показалось… Я выдохнула, внимательно наблюдая за мужчиной.

– …Гениальный компьютерщик, по второй профессии – биолог. Умнейший человек, отменный специалист… – Зажав нос, я тихо чихнула. – Да, отвлекся, простите. Так он ведь умудрился приблизительно так же настроить и поводок. Нет, лучше – собака даже не сопротивляется! Представляете?! – Он воодушевленно посмотрел мне в глаза, тщетно намереваясь передать свой восторг.

Я настолько замерзла, что с трудом выслушивала дифирамбы в честь великого человека, и только воспитание не позволяло прервать заболтавшегося старичка. Мило улыбалась и кивала, искренне надеясь, что мой оскал не напоминает акулий. Я незаметно постукивала носком сапожка о бордюр, пытаясь вызвать приток крови к онемевшим на холоде конечностям.

– …Купать собаку, не снимая ошейника! А чтобы пес не рвался с чудовищной силой, поводок блокирует его активность, и вы, не напрягаясь, можете вести его рядом. Давайте я вам продемонстрирую!

Он важно нырнул куда-то в темноту и через три-четыре минуты, гордо выступая, подвел пса под фонарь, аккуратно вручая мне действительно великолепный поводок из искусно переплетенной темно-коричневой кожи, к которому была приделана коробочка. Я видела что-то подобное у собачников: они нажимали кнопочку, и поводок возвращался назад, как шнур у пылесоса, иногда волоча за собой и несчастную собачонку. С виду поводок был очень качественный и дорогой. Они, судя по всему, другого не держат.

Так, о собаке. Этот лохматый «большегруз», стоя, был мне по пояс. Боже мой, он не влезет в мою маленькую двухкомнатную квартиру! В смятении повернулась к дядечке, но он весело махнул на прощание, сел в машину и уехал.

– Здорово! – шокированно выдохнула я облачко теплого пара и, отодвинувшись подальше в своем светлом плащике от нового приобретения, резво подхватив пакеты, направилась через парк домой, волоча за собой на поводке гигантскую собаку. – Вот и сбылась мечта идиота! Верный, как собака, друг… стоило только захотеть, и вуаля… – вздохнула я, перекладывая тяжелые пакеты в руках. – Зато по парку в темноте гулять не страшно!

Вообще до этого момента я воспринимала слово «мистика» с положительным оттенком, скорее, как жанр в литературе, а не как жизненное явление. К сожалению, как это бывает во всем, – в реальности тот странный мир с оборотнями и прочими паранормалами рядом с нормальным куда как прозаичен и уродлив. В книгах благородство сражается с низостью, а здесь, как оказалось, сражение идет между гнусностью и еще большей подлостью.

В общем, не зевай, раз вляпалась.

Часть первая
Жизнь спокойная

Глава первая

Я рылась в Интернете, разыскивая правила содержания этих меховых прохвостов. После нескольких часов поиска обзавелась: болью в шее, резью в глазах и точным пониманием, что самое главное, кроме сбалансированного питания, конечно, показать кобелю – кто в доме хозяин! Этому придется уделить особое внимание.

Со скрипом поднявшись от компа, внезапно обнаружила, что уже полчетвертого. Здравствуй, утро! Совсем зачиталась! Я громко зевнула, потягиваясь, и разбудила пса. Забыла! Забыла, что теперь не одна. Может, и спать не ложиться? Все равно завтра, вернее, сегодня воскресенье?

Я оглядела местечко, выделенное псу. Удобное вроде? Ему как раз по размеру пришлась ниша в углу между диваном и стеной в зале. И старое одеяло пригодилось, а то думала – выкину, а собаке оно подошло превосходно. Вчера, как только мы вошли в дом, он тут же завалился на него и отключился напрочь. Я даже на всякий случай его легонько тронула ногой. Меня волновало, он кушать хочет или нет. Пес не отозвался, продолжал мирно сопеть.

– Набегался, наверно, – посочувствовала я и пошла раскладывать купленные сегодня запасы, а потом села за комп искать все, что связано с подобными домашними питомцами.

Отвечая на вопросы на сайте собаководов, осмотрела своего нового жильца и поразилась, как опасно он смотрится даже в спящем виде.

– А назову я тебя Бандитом? Не-а, не то… – А я ведь не особенно сильна в кличках, и ничего умнее банального деревенского Пирата мне в голову не пришло. Странно, дяденька за всю нашу беседу так и не назвал кличку, а я вчера и не вспомнила о такой мелочи. Еще не спросила о прививках и вкусовых предпочтениях – припомнила вопросы о питомцах в Интернете.

Я уже выделила ему две новые стеклянные миски на несколько литров для еды. Ему по объему подошли, да и с кухонным интерьером смотрелись гармонично. Осталось найти расчески и полотенца. Если с полотенцами для пса проблем не будет, выберу из старых, то за расческой и щетками придется идти в зоомагазин.

Мне понравилось организовывать уют для пса. При этом я ощущала себя так, будто готовлюсь к интересному приключению.

Но оживление прошло, и я завалилась спать с первыми лучами солнца.

Утренний дом наполнился массой звуков. Началось, видимо, с уже ритуального воя будильника в телефоне. На четвертое его напоминание черноволосая кудрявая, как ягненок, девица смилостивилась над бедным и соизволила встать.

– А-у-у… – Утреннее потягивание, зевок и шаркающие шаги на кухню. Ставит чайник.

Я проснулся от какого-то шума еще затемно, совершенно не представляя, где нахожусь. Нет, я точно помнил, что меня предал кто-то из своих. И что оказался в руках врагов – тоже помнил. А вот то, что до сих пор жив, меня очень удивило. Но пока непонятно, почему враги тотчас не уничтожили меня, а надели ошейник против оборота и опоили составом на сутки, вызвавшим амнезию человеческой половины.

И вот я… неясно где.

Вроде обычная квартира. Где? У кого? Зачем?!

Рядом находилась только молодая девушка. Пухлая маленькая брюнетка с сонным лицом в сером мятом спортивном костюме. Мятый колобок с кудряшками.

Я вяло поднялся, медленно потянулся всеми лапами и, показывая, что никого не боюсь, пошел на кухню.

– О, Пиратик, и ты встал, – весело встретила она меня возле высокого холодильника, вынимая замороженные пакеты. Рядом на отдельной полке шумела микроволновка. – А я думаю, чем тебя кормить? Говяжий фарш пойдет? Я сегодня же куплю тебе собачий корм.

Пиратик?! Корм?! Мое возмущение словами не передать. Это что, новый метод пыток? Или из меня на самом деле замыслили сотворить собаку? А может, свести с кем?! Им наверняка понадобилась чистая кровь! Подспудно оскалился от этих мыслей. Эта дрянь отреагировала незамедлительно. Артистка! Столько удивления в голосе! Ладно, голосок у нее приятный.

– Не хочешь?! Ты не ешь свежего мяса? Тогда колбасу, пока у меня другого ничего нет.

Будто не знает, что я ем нормальную еду! И где они этих продажных тварей находят? И роль наивной девушки с собачкой ей не идет. Я вновь оскалился, но она вышла и, шлепая каблучками домашних туфель, направилась в ванную комнату.

Осмотрелся. Кухня и кухня. Ничего особенного, все практично. Стены под светлое дерево, встроенная техника, крупная кафельная плитка под светлый мрамор на полу.

Чайник со свистком важно стоял на огне, я как раз не люблю воду, вскипяченную на электричестве. Что может быть лучше открытого огня?

Принюхался. Обычная городская химия. Резкий запах. Раздраженно потер нос лапой. Но единственное, что было на самом деле очень важно: духа знакомых оборотней не было. Никакого. Только человеческие запахи.

Надо подумать…

Прислушался. Ничего. Ко всем утренним шумам добавилось шипение воды из открытого крана. Умывается.

Я вышел и с тяжелым вздохом улегся на той тряпке, что выделила мне «хозяйка».

Первый опыт знакомства с новым подопечным прошел на самом низком уровне. Нулевом. Вернее, это был полный провал. Пес на все мои попытки пообщаться не реагировал ничем, кроме раздраженного оскала. Предложенные мною лакомства он явно презирал. Высокомерно игнорируя мои жалкие попытки его умилостивить.

Даже проходить мимо было чревато. Он рычал. Нервный песик попался.

Наполнив чашку чистой водой, понесла в комнату и, поставив прямо ему под нос, уже по-настоящему переживая за его состояние, попросила:

– Пиратик, ну попей. Хорошо, малыш? Ты не заболел?

Он в очередной раз оскалился и даже рванул к руке, пытаясь укусить. Я испугалась, резко отстранившись, и тотчас убрала руку за спину. Но он не стал пересекать границы своих владений размером со сложенное вдвое одеяло и, прогнав меня, вновь лег, грустно положив голову на лапы. О, эта поза у него явно любимая. Еще бы! С самого утра и до обеда он не сдвинулся с места, размениваясь только на то, чтобы запугать такую «мелочь», как я. Почему только запугивал? Потому что, если бы он захотел меня съесть, ему бы ничего не помешало.

Наверно, скучает по хозяину, продавшему его за бизнес. Можно подумать, в Америке собак не держат! Ох, лишь бы не умер от тоски! Я специально не делала резких движений в присутствии Пирата, но позже все же рискнула и попробовала еще раз наладить контакт. Правда, не стала касаться его огромной пушистой головы, а лишь чуть ближе поднесла руку.

– Малыш, можно я тебя поглажу? Чуть-чуть?

Пес оскалился, но кусать не пытался.

– Фух, это же прогресс в отношениях! Нас просто мило игнорируют, – с сарказмом сказала я.

Мне это уже порядком надоело.

Пес вновь окрысился, наполовину открыв потрясающие воображение резцы.

– Где-то на кухне у меня был нож такого размера, – загипнотизированно уставившись на его клыки, с сомнением в голосе сказала я, действительно пытаясь реагировать на недовольство собаки как можно спокойней. Даже дышать я стала реже, осторожно отодвигаясь от пса назад. – Наверно, пора гулять? Как считаешь?

Пират медленно поднялся.

– Ура, мы пришли к консенсусу! – возликовала я и направилась за поводком, но по пути остановилась, осененная мыслью. – Стоп! Пиратик, подожди, хорошо? Как же я забыла, елки! Воскресенье. Меня же ждут девчонки. Пойдем пешком, как раз к трем и появимся у «кораблика».

Пес равнодушно посмотрел на меня и вновь улегся, опустив голову на лапы.

– Отлично! Ты согласен… я быстро…

Шагать с таким огромным псом по оживленным городским улицам было неловко. Удивление, страх и даже восхищение преследовали нас повсюду. Пират шел великолепно, видимо, действительно сказывались «умные» свойства поводка. Но вот прохожие… Хорошо, если кто-то просто сторонился огромной собаки, с любопытством поглядывая на нас, но некоторые молодые люди отпускали всевозможные шуточки в наш адрес. Нервируя и меня, и пса. Я понимала, какое впечатление мы производим: я метр с кепкой и на моем фоне он – настоящий гигант, гордо посматривающий по сторонам. В общем, не задевал нас только ленивый. А я мучительно не люблю привлекать к себе внимание.

Наконец мы добрались до «Алых парусов», в просторечии «кораблика». Юля с Людочкой уже стояли рядом с ярким зданием кафе напротив драмтеатра.

– Как классно, что вы еще не вошли, а то я собиралась вас вызванивать, – выдохнув, сказала я вместо приветствия и засунула замерзшую руку с поводком в карман.

– Ох, что это? – распахнув глаза, как кукла, спросила Юлька, тряхнув рыжими волосами. Она недавно подсела на книги с крутыми ведьмочками и теперь пыталась соответствовать им хотя бы внешне. На самом деле Юля обладала русыми кудрями с потрясающим пепельным оттенком.

– То, из-за чего мы не войдем в кафе, – устало ответила я. Два часа в пути, и негде согреться.

– Не беда, нас и здесь обслужат. – Люда деловито направилась в сторону сиротливо стоящих столиков без единого клиента. Что-то она слишком серьезна для воскресенья и даже грустна. Людочка, как и я, свой цвет волос не меняла, так и ходила брюнеткой, но если у меня просто черные волосы, то ее оттенок ближе к каштановому.

Мы устроились на улице под ненадежной крышей летнего кафе, огороженного чисто символически деревянными балками под старину.

– Не зима, сидеть можно. – Юлька изящно уселась на длинную деревянную лавочку цвета подморенного дуба.

Я тоже так думала.

Людочка сделала заказ и, присоединившись к нам, села напротив.

Горячий кофе и защищающая от холодного ветра стена позволяли чувствовать себя довольно комфортно и потягивать ароматный напиток с пиццей и эклерами. Мы сидели и болтали обо всем. Пес вначале повел себя настороженно, как сторонний наблюдатель, но явно оживился, когда принесли заказ. Я заметила, как жадно он сглатывал слюни, провожая взглядом пышущую жаром пиццу. Пришлось поделиться. Весь день не ел, еще бы!

Довольно неэстетично запихнув в рот очередное пирожное и смакуя кремовый вкус, Людочка весело сказала:

– Похудеть всегда успеем, а вот что на том свете есть торты и пирожные, я сомневаюсь.

– Ты что, туда уже собралась? – сдерживая смех, спросила я.

– Нет, но надо всегда быть готовой. Вдруг кирпич на голову упадет?

– Классиков читать надо! Просто так кирпичи на голову не падают! – Это вмешалась Юлька.

– А может, Аннушка уже разлила масло? – усмехнулась Люда и потянулась за новым пирожным.

Какие у меня подруги забавные: Люда, она мистик и во всем видит знаки и пророчества, Юля – эпикуреец, у нее все вертится вокруг радостей жизни. Что во мне нашли два столь различных человека – неизвестно. Но дружили мы, наверно, лет пять, если не больше.

– Так хочется быть хрупкой, – вздохнула Юлька, придвигая к себе последний кусочек пиццы. – Но! То избы горят, то кони бегут…

Я поморщилась, наблюдая, как она жует. Мой переполненный желудок «смотреть» на подобное не мог. Зато Пират следил за ней раздраженно. Правда, по другой причине. Он и сам нацелился на остатки пиццы. Пес встал и наступил подруге на ногу. Я ахнула одновременно с Юлькой. Голову даю на отсечение – он специально это сделал! Даже себя ущипнула за руку, как положено в таких случаях. Юлька застонала с полным ртом, ее перекосило от боли. Шутка ли: пес в холке больше метра (этой ночью я нахваталась кинологических понятий).

Я попыталась замять неловкость:

– Юль, тебе заказать еще пирожное?

Она медленно кивнула.

– Девушка! – позвала я официантку, не вовремя выбравшуюся покурить. Когда девица в кремовой фирменной блузке с облезлым коричневым блокнотиком в руках, выдыхая пар, как разгневанный дракон, подошла к нам, я попросила повторить пиццу и сладкое. Пицца с мясом – для Пирата, пирожные – для Юли. Нам с Людой – кофе. Поежившись от холода, официантка кивнула и поспешила к дверям – под защиту тепла.

– Люсь, надо было ко мне пойти, здесь ни поговорить, ни отдохнуть, – вздохнула я.

– Ага, это некоторым надо было собачек под мышкой не таскать, чтобы в приличное кафе пустили. Кстати, откуда этот бегемот?

Она сказала это так по-доброму, что я и возражать не стала.

– Потом расскажу, – пообещала я и принялась за остывший кофе.

Все верно: глупо брать собаку в кафе! Но как я оставлю Пирата одного в незнакомом месте? Да и недавно отремонтированную квартиру жалко, он и на самом деле бегемот! «Бегемоту», однако, сравнение не понравилось, и он хладнокровно провел ногтем по Людиным черным колготкам, проделав в них длинную рваную дорожку. Не может такого быть! Я потрясла головой. Да что с собакой?

Люда, глядя на спущенные петли, уныло ахнула:

– Вот невезуха! Перехожу на джинсы! Надоело! То у Юльки кошка раздерет, хоть не заходи, теперь вот и у тебя! – Она гневно на меня взглянула. – Прямо хоть крокодила в отместку заводи!

Я перевела взгляд с подруги на пса. Мне показалось, что в его глазах блеснуло злорадство. Точно – нарочно сделал!

– Так, кому-то пора лечиться, – четко проговаривая слова, сказала я и потерла лоб. – Привидится же такое! – Склонившись к собаке, я тихо спросила: – Как это понимать?

Но за Пирата ответила Юля. Она соскользнула со своего сиденья и принялась гладить пса.

– Понимать меня – необязательно! Правда? Ну скажи этой зануде, зайчик! – Юлька, как заядлая любительница животных, полезла обниматься с «зайчиком» и длинным, только вчера наращенным ногтем почесала его за ухом, кокетливо прибавив, повернувшись ко мне: – Скажи хозяйке, пушистик: «…Зато обязательно любить и кормить вовремя, как любого мужчину!»

Собака явно была согласна и потому снисходительно позволяла Юльке себя гладить.

– То-то я смотрю, такой спец по мужикам даром пропадает! – съязвила Люда. Покончив со сладким, она уже минут пять как копалась в своей сумке в поисках влажных салфеток.

– Конечно! А что ты подумала? И вообще, как ты, настоящая подруга, могла сомневаться в моих возможностях! – театрально воскликнула Юля, наконец отцепившись от собаки и заняв снова свое место.

Я привыкла к этому балагану, мы потому и встречались втроем, чтобы отдохнуть и расслабиться.

– Тут прямо оговорка по Фрейду, – наконец обнаружив пачку салфеток, заметила Людочка.

– Ой, только не надо этого параноика вспоминать! – нахмурилась Юля, потянувшись за салфеткой. – Стоит где-то проявиться проблеску духовности, как по этому психу все ставят под сомнение, усматривая в этом вытесненную извращенную сексуальность… Так что не надо. Терпеть его не могу!

Юлька на самом деле журналист по образованию, но, к нашему счастью, ее не затронул профессиональный цинизм, так что она с удовольствием освещает радостные события нашего провинциального городка. При этом дарит себе и окружающим хорошее настроение. Вот такой она светлый человечек. Редкий. И мне непонятно, почему до сих пор одинокий.

Люда вытерла липкие пальцы и, передав пачку подруге, добавила:

– А все почему? – Как истинный педагог, ответила сама же: – Потому, что нельзя все высокие и сложные формы бытия без остатка редуцировать к некоему простейшему началу и тем самым «разоблачать» в качестве иллюзии.

– О чем это ты? – Я, как обычный бухгалтер, имела право не знать глубинные философские тонкости. Сама себе разрешила.

Людочка, настроившись на профессиональный лад, начала:

– Предложенная классическим фрейдизмом модель всецело держится на одном весьма и весьма сомнительном допущении, что все биологические элементы человеческого существования предшествуют мировоззренческим и потому якобы более реальны, чем последние.

Я на миг замерла, соединяя слова в голове, потом плюнула и взмолилась:

– А теперь коротко и по-русски.

Видимо, Юле и псу все было абсолютно ясно, так как они с огромным интересом взирали на Людочку.

– В смысле, если ты захочешь секса, то плюнешь на все. Примитивно, конечно, но, Даш, ты поняла, хватит косить под дурочку. А кстати, где наша пицца?

Меня «пожалела» Юлька.

– На самом деле человек – существо социальное, его потребности в символическом моделировании своего мира не уступят по своей существенной необходимости любой из биологических потребностей, – сказала она весело.

– С вами пообщалась – так в институт захотелось, – тяжело вздохнула я, прервав красноречие подруги. – Какие были деньки золотые!

– Точно! А я и забыла, как Дашка учиться любила. С пар не уведешь, – припомнила Юлька. Но тут принесли пиццу.

Поболтав немного о новом увлечении Юльки, который работал фотографом у них в газете, мы разошлись по своим жизням еще на пару недель до следующего свободного воскресенья, теперь уже в середине декабря.