Текст книги "Развод с магнатом"

– Миссис Харпер, кого вы подозреваете в покушении на вашего мужа?

Молоденькая журналистка, с коротко остриженными светлыми волосами, торчащими во все стороны, отчаянно рвалась сквозь толпу коллег, протягивая к Сандре свой микрофон с прицепленным к нему крошечным плюшевым медвежонком. Несколько мгновений Сандра бессмысленно смотрела на медвежонка, потом, очнувшись, продолжила путь к дверям.

Ее поразила суматоха, царившая в холле больницы. Полицейские отдавали распоряжения медицинскому персоналу; врачи и медсестры быстрым шагом пересекали холл в разных направлениях; присутствовали здесь и люди в штатском, среди которых Сандра сразу заметила Иоахима Мельдерса, главу службы безопасности Корпорации. Узнав молодую женщину, Мельдерс направился к ней.

– Здравствуйте, миссис Харпер, – коротко кивнул он. – Ваш муж в реанимации, пока к нему не пускают. Крэмбл, проводите миссис Харпер к главному врачу.

Глава 6
ВСТРЕЧА С ДОКТОРОМ ГАСТИНГСОМ

Джеймс Кристиан Харпер отличался прекрасным здоровьем. За все годы семейной жизни он ни разу не болел всерьез. Да и сама Сандра лишь во время родов провела несколько дней в клинике. Наверное, поэтому даже атмосфера дорогой и оборудованной по последнему слову больницы Святой Екатерины подействовала на нее удручающе. Как могло случиться, что Джеймс оказался в этих стенах?!

Доктор Фишер был немолодым человеком с аккуратно подстриженной седой бородкой и внимательным взглядом водянисто-голубых глаз. Когда Сандра вошла в его кабинет, Фишер поднялся навстречу и бережно усадил испуганную женщину на диван.

– Угрозы для жизни вашего мужа нет, – поспешил он ее успокоить. – Но должен предупредить вас, что мистер Харпер потерял довольно много крови – в основном вследствие порезов стеклом. Задеты некоторые нервы и сухожилия, есть так же несколько несложных переломов. Рентгеновское обследование уже проведено, его результаты сообщат мне через несколько минут.

– Когда он придет в себя? – еле слышно спросила Сандра.

Но Фишер не успел ответить ей, потому что в кабинет вошел молодой врач с какой-то папкой в руках. Почтительно кивнув Сандре, он раскрыл папку перед Фишером, и оба склонились над лежавшими в ней бумагами. Это продолжалось минут пять. Потом Фишер снял очки и повернулся к ней.

– Что вы сказали, простите? Когда мистер Харпер придет в себя? Он очнулся еще по дороге в больницу, а здесь даже побеседовал с инспектором полиции. Правда, на эту беседу я отвел инспектору только три минуты. Сейчас мистер Харпер спит, поскольку ему сделаны соответствующие уколы. Ваш муж пережил острый шок, ему необходимо отдохнуть.

– Я могу его увидеть?

– Извините, миссис Харпер, но нет. Таковы правила. Если не будет никаких осложнений, завтра утром мы переведем вашего мужа в другую палату – на отделение интенсивной терапии. Когда это произойдет, мы сразу же известим вас, и вы сможете пообщаться. Но я должен сообщить вам еще кое-что…

Сандра испуганно вскинула на него глаза.

– Видите ли, у мистера Харпера сильно поврежден нерв на правой руке и сухожилия на обеих ногах.

– Что это значит, доктор?

– К сожалению, такие повреждения грозят потерей чувствительности и двигательных способностей. Это значит, что мистеру Харперу нужна срочная операция. Наши хирурги, разумеется, готовы сделать ее, но… – Он внезапно замолчал, задумавшись.

– Что такое, мистер Фишер? – спросила молодая женщина. – Вы сомневаетесь в квалификации своего персонала? Я правильно поняла ваше «но»?

– Ну что вы, миссис Харпер, – пожилой доктор покачал головой. – Репутация нашей больницы безупречна. Но все же я бы посоветовал вам обратиться в другую клинику…

– В какую же? – Сандра посмотрела на него непонимающе.

– В клинику доктора Гастингса, – отчетливо произнес Фишер.

Сандра затаила дыхание. Это имя было ей хорошо знакомо. Оно тоже было частью ее прошлого, того прошлого, в котором существовал Урмас Шольц… Шольц считал Гастингса своим другом. Он рассказывал Сандре, что этот блестящий хирург буквально заново собрал по частям сэра Грэхема, соратника Теренса Харпера по Корпорации, после того, как тот попал под минометный обстрел в одной из горячих точек Африки. Сама Сандра тоже несколько раз побывала в этой клинике…

– Хорошо, – быстро сказала она, оторвавшись от непрошеных воспоминаний, – я немедленно позвоню ему.

– Будет удобнее, если я сделаю это сам, – возразил Фишер, поднимая трубку телефона. – Тем более, нам придется обсудить с доктором Гастингсом вопросы, касающиеся транспортировки больного.

Телефонный разговор был очень коротким. Закончив его, Фишер сообщил Сандре, что прямо сейчас Джеймса начнут готовить к отправке в клинику Гастингса, а оттуда придет специально оборудованная машина.

Сандра поблагодарила врача и покинула кабинет. Она подумала, что нужно позвонить Лиз…

После суматохи, еще недавно царившей в холле, теперь здесь стояла тишина: ни полиции, ни репортеров уже не было, лишь несколько секьюрити прохаживались у дверей да Иоахим Мельдерс что-то вполголоса обсуждал с взволнованным администратором клиники.

– Мистер Мельдерс, я хотела бы поговорить с вами, – обратилась к нему Сандра, остановившись в нескольких шагах от мужчин. Глава службы безопасности прервал разговор с администратором и подошел к ней.

Первый раз Сандра увидела Иоахима Мельдерса семь лет назад, на том же самом приеме, где она познакомилась с Джеймсом. Пристального внимания Мельдерса тогда очень опасалась команда Шольца. Но в то время Мельдерс только осваивался в должности главы службы безопасности Корпорации. Став миссис Харпер, Сандра часто встречала его – на корпоративных приемах, в главном офисе, куда она заезжала, а иногда и дома у Харперов, куда Джеймс приглашал его обсудить какое-нибудь особо важное дело.

Мельдерс был невысокого роста, с темными, коротко остриженными, жесткими на вид волосами.

Его небольшие почти черные глаза имели трудно определимое выражение, мелкие черты лица странно сочетались с большим чувственным ртом, словно застывшим в какой-то загадочной полуулыбке. Мельдерса нельзя было назвать красивым и даже интересным, но было в нем что-то такое, что останавливало взгляд. Сандра несколько раз ловила себя на том, что при встречах тайком наблюдает за ним. Его одежда и манеры были почти безупречны, но сам Мельдерс явно не придавал им особого значения: воротник его рубашки мог отставать от шеи больше, чем следует, а рукава пиджака – быть несколько длиннее положенного. Он не был тем, что называется «светским человеком», – Сандра отлично умела разбираться в таких вещах.

Вместе с тем, в Мельдерсе она чувствовала какую-то странную скованность. Глава службы безопасности компенсировал ее резкостью, с которой отдавал приказы подчиненным. Конечно, Мельдерс ни в коем случае не выглядел ловеласом, но почему-то в его присутствии Сандре всегда хотелось застегнуть блузку до самой верхней пуговицы. Он смотрел на нее с тем же неопределенным выражением, что и на всех остальных, но когда, по необходимости, выслушивал ее, молодой женщине казалось, что в глубине его глаз тлеет Везувий, готовый вспыхнуть в любой момент. Какая-то скрытая страсть чувствовалась в этом человеке, и при общении с ним Сандра с трудом подавляла смущение. Но Джеймс Харпер считал Мельдерса незаурядным профессионалом и абсолютно надежным человеком, в душе которого не может таиться никаких сюрпризов.

– Я слушаю вас, миссис Харпер, – глава службы безопасности почтительно наклонил голову.

– Я хотела бы услышать от вас объяснения тому, что произошло, мистер Мельдерс, – холодно сказала Сандра.

Глава службы безопасности снова наклонил голову, но продолжал молчать.

– Да отвечайте же! – вспылила молодая женщина. – И учтите, меня интересуют все подробности.

– Нам пока неизвестны все подробности, миссис Харпер, – невозмутимо проговорил Мельдерс, словно не заметив ее раздражения. – Взрыв произошел в тот момент, когда мистер Харпер вышел из машины. Под днищем «бентли», вернее тем, что от него осталось, – деловито уточнил он, – обнаружены остатки взрывного устройства…

– Значит, покушались именно на Джеймса! – ахнула Сандра, до сих пор предпочитавшая считать взрыв какой-то ошибкой, несчастным случаем.

– В этом нет никакого сомнения, – подтвердил Мельдерс. – Взрывное устройство, скорее всего, управлялось на расстоянии… На данный момент в районе взрыва проводится полицейская операция. Но если бы они могли что-то раскопать, то, я думаю, уже раскопали бы. Как только они закончат, мы начнем собственное расследование.

__________

– А разве нельзя проводить расследование совместно? – спросила Сандра, которую ужасно раздражало хладнокровие Мельдерса.

– Нет, миссис Харпер.

– Почему?

– Таковы правила, миссис Харпер. Молодая женщина уже находилась на грани срыва и больше не желала сдерживаться.

– Вы за это ответите, мистер Мельдерс! – с угрозой в голосе воскликнула она. – Каким образом взрывчатка оказалась под днищем «бентли»? Разве в обязанности возглавляемой вами службы не входит проверка машин, на которых ездит мой муж?

– Я принимаю все ваши упреки, – Мельдерс наклонил голову.

– Упреки? – возмущенно переспросила Сандра. – Это не упреки, а нечто гораздо более серьезное! Это повод уволить вас, мистер Мельдерс!

– Поверьте, я очень вам сочувствую, миссис Харпер, – тихо произнес он. – И ваше недовольство вполне понятно. Но уволить меня может только сам мистер Харпер. Что же касается лиц, допустивших непростительную служебную халатность, то они уже освобождены от своих обязанностей. К сожалению, Чарли Фрост, шофер мистера Харпера, погиб. Возможно, он мог бы дать какие-нибудь разъяснения по поводу случившегося. Но уже не даст.

__________

– Доктор Фишер сказал мне, что мой муж беседовал с инспектором полиции. Вам известно содержание этой беседы?

– Да, миссис Харпер. Ваш муж никого не подозревает.

– А вы сами, мистер Мельдерс? Вы кого-нибудь подозреваете?

– Я думаю, что покушение связано с некоторыми проблемами, возникшими в деятельности Корпорации в последнее время, – сказал он.

Но Сандра не успела спросить, какие проблемы он имеет в виду, потому что в этот момент к ней подошел молодой человек, представившийся секретарем доктора Фишера, и попросил подняться к нему в кабинет, чтобы подписать бумаги.

– Какие бумаги? – нахмурилась она.

– О, это всего лишь формальность, связанная с переводом мистера Харпера в клинику доктора Гастингса, – улыбнулся секретарь.

– Я сейчас приду, – кивнула она секретарю и, снова повернувшись к Мельдерсу, увидела, что тот побледнел.

– С чем связан этот перевод, миссис Харпер? – тихо спросил он.

– Это вас не касается, мистер Мельдерс! – отрезала она.

– Напротив, – достаточно резко возразил он. – Должен предупредить вас, что тот, кто покушался на жизнь вашего мужа, не достиг своей цели. Поэтому я не могу исключить вероятности повторного покушения. Все необходимые меры по охране мистера Харпера здесь мною уже предприняты. Но я не могу ручаться за что-то в клинике доктора Гастингса.

– Что значит, вы не можете ручаться? – крикнула Сандра. – Вы обязаны установить там круглосуточную охрану!

– Разумеется, – спокойно кивнул Мельдерс. – Но я не могу в течение часа серьезно проверить весь персонал этой клиники. Кроме того, мне необходимо знать, у кого возникла идея перевода мистера Харпера?

– Эта идея возникла у доктора Фишера, – ответила она, вдруг почувствовав, как на нее наваливается тяжелая усталость. – Так вы сделаете все, что нужно?

– Да, – тихо ответил он. И в его тоне Сандра расслышала искреннее сочувствие, от которого чуть не расплакалась.

Сдерживаясь из последних сил, она кивнула Мельдерсу и направилась к лестнице. Мысль о возможности повторного покушения привела ее в настоящее смятение. Она не представляла, как уберечь мужа. Узнав, что угрозы его жизни нет, она готова была с облегчением вздохнуть. Но оказывается, Мельдерс считает, что радоваться рано. Господи, что же ей делать?

Кора Харпер сидела за маленьким столиком, освещенным лампой в виде гнома в красном сюртучке. Перед ней лежала та самая картинка, которую она приготовила к приезду родителей: на ней папа, мама и Кора держались за руки, стоя в высокой зеленой траве. Маленькая художница критически склонила голову набок: так и есть, красный бант у Коры почему-то похож на помидор, а мамины ярко-голубые глаза вышли немного квадратными. На папе белый костюм, но белый карандаш совсем не виден на фоне бумаги. Кора решительно скомкала картинку и швырнула в мусорную корзину. Вот и хорошо, что она не успела отдать ее маме! Девочка придвинула к себе краски, баночку с водой, достала новый лист бумаги и, обмакнув толстую беличью кисточку, задумалась…

Когда Коре было только три года, Сандра заметила, что она талантливо рисует. Конечно, в этом возрасте все дети – художники, но ее Кора определенно мыслила яркими, цветными образами и передавала их на бумаге так, что всегда можно было узнать даже в неуверенных еще очертаниях и лошадку, скачущую по полю с развевающимся хвостом, и выражение человеческого лица. Рисуя, дети часто оказываются смелее, чем взрослые. Ребенку ничего не стоит, например, изобразить ветер или дождь. У Коры все это сочеталось с удивительным чувством цвета и линии. Сандра не раз хотела показать девочку специалистам-преподавателям, но Джеймс был против серьезных занятий рисованием в столь юном возрасте.

– Горбиться за столом – неподходящее занятие для ребенка, – говорил он. – Через пару лет, когда ее кости окрепнут, Кора займется спортом.

– Но одно другому не мешает, – возражала Сандра.

И пока родители решали, чем ей предстоит заняться, Кора упоенно воплощала на бумаге свои мечты.

Сполоснув последний раз кисточку, девочка посмотрела на свою новую картину. Только бы не потекла краска! Оставив рисунок на столе, Кора бегом спустилась вниз: вдруг родители уже вернулись? Но в доме было тихо, и, когда пробили часы, Коре показалось, что их звук был тише обычного.

– Мисс Кора! – раздался голос ее гувернантки. – Где вы? Вам пора принимать душ!

Обрадованная тем, что хоть один родной человек не бросил ее, Кора со всех ног бросилась к мисс Гамп.

Сандра дожидалась доктора Гастингса в его кабинете. Было уже девять вечера, а он все еще не возвращался. Молодая женщина чувствовала себя бесконечно усталой и совершенно разбитой.

Когда спящего Джеймса провозили по коридору клиники, она коснулась его руки. Окруженный капельницами, с безжизненно бледным лицом, муж показался ей таким беспомощным, что сердце молодой женщины сжалось от тоски. И эта тоска никуда не ушла, она словно поселилась в нем.

Прямо из машины Джеймса отправили в операционную. Операция закончилась пятнадцать минут назад, и Сандре уже сообщили, что она прошла успешно. Сейчас Джеймс уже находился в реанимационной палате под бдительной охраной службы безопасности. Мельдерс со своими сотрудниками проверил и палату, и коридоры, и окна. Тщательно проинструктированные охранники Корпорации были расставлены по всем трем этажам клиники. Что в такой ситуации могла сделать она, Сандра?

Наконец, за дверью послышались шаги, и круглолицый доктор Джон Гастингс возник на пороге своего кабинета.

Он почти не постарел за восемь лет, которые прошли с момента их знакомства, только в темных аккуратных усиках появилась благородная седина. Он и глазом не моргнул, увидев Сандру, и приветствовал ее так, как будто они виделись впервые. А она испытала странное, неуместное чувство волнения: с Гастингсом ее познакомил Урмас Шольц. Но думать об этом сейчас было просто преступно.

– Мне нечего добавить к тому, что вы уже знаете, миссис Харпер, – устало проговорил он. – Операция прошла без каких-либо осложнений. – Внимательно посмотрев на Сандру, он налил в стакан минеральной воды и поставил его перед нею. Она судорожно глотнула. – Но должен предупредить вас, что самое сложное впереди: для того, чтобы все функции быстро восстановились, мистеру Харперу потребуется помощь наших физиотерапевтов. Ему придется провести в клинике не меньше месяца. А теперь, я думаю, вам следует поехать домой.

– Спасибо за все, что вы сделали, мистер Гастингс, – устало сказала Сандра. – Но я хотела бы остаться на ночь в клинике.

– Зачем? Мистер Харпер будет спать.

– А я посижу рядом, – тихо сказала она. Гастингс снова внимательно посмотрел на нее, и Сандра подумала, что этот человек не верит в искренность ее чувства к Джеймсу, потому что он знает правду. Он знает, кто она. Он знает о завещании Теренса Харпера. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Я не вижу в этом никакого смысла, – твердо сказал доктор. – Вы ему ничем не поможете, если будете здесь сидеть. А дома вас, насколько мне известно, ждет маленькая дочка. Для всех будет лучше, если вы отдохнете и выспитесь. А утром мы позвоним вам, как только мистер Харпер проснется. Не думаю, что ваш измученный вид его обрадует.

Не имея больше сил возражать, она кивнула и поднялась.

Гастингс проводил ее внимательным взглядом.

Вскоре Сандра уже подъезжала к дому, который еще полдня назад казался ей надежным убежищем от любых невзгод. Сейчас лицо старинного здания показалось ей равнодушным и даже насмешливым; в полутемном холле она почувствовала себя потерянной. Может быть, этот дом только терпел ее, пока рядом с нею был ее муж, а теперь демонстрировал свою враждебность?

Взяв себя в руки, Сандра не дала воли мрачным мыслям. Джеймс находится в отличной клинике, через месяц он вернется домой, и тогда все пойдет по-прежнему – она не должна сомневаться в этом! Сандра собралась зайти на половину свекрови, чтобы рассказать последние новости о Джеймсе, но ее остановила мисс Гамп.

– Миссис Харпер, – попросила она, – зайдите, пожалуйста, в детскую спальню. Кора плачет и отказывается засыпать без вас. Ей никто ничего не сообщал, но она чувствует, что все в доме волнуются.

Обстановку детской Сандра придумывала сама. Когда до рождения Коры еще оставалось три месяца, Джеймс хотел пригласить дизайнера, но Сандра, в предвкушении материнства, сама была полна идей и фантазий. Она набросала эскизы, пытаясь вложить в них все, о чем, по ее мнению, должна мечтать маленькая девочка.

На обоях были нарисованы маленькие звездочеты и прекрасные принцессы, рыцари на белых конях и волшебники в остроконечных колпаках. Днем окна занавешивались легким тюлем с изображением облаков на голубом фоне, а на ночь они задергивались темно-синими портьерами с большими и маленькими серебряными звездочками. Пушистый бирюзовый ковер все еще оставался тот самый, по которому Кора сделала свои первые шаги. В этом году девочка сильно подросла, и в спальне поставили новую изящную кровать с полупрозрачным пологом – в точности, как у принцессы из сказки.

Сейчас Кора, одетая в мягкую пижаму, лежала, прижав к груди серого плюшевого зайчонка Тэдди. Зайчонок был ее любимой игрушкой, а имя ему придумал Джеймс, найдя в его мордочке некое сходство с лицом одного из топ-менеджеров Корпорации Эдварда Хьюлитта.

Глаза Коры были закрыты, но Сандра видела, что она не спит. Длинные ресницы девочки часто вздрагивали, а свет от лампы-гномика выхватывал на ее щеках красные пятна от слез. Сандра присела на край кровати.

– Кора, – прошептала она.

Малышка приоткрыла глаза, вскочила и прижалась к матери, словно маленький зверек.

– Почему моя девочка не спит? Почему она плакала? – стала спрашивать Сандра, нежно поглаживая дочь и дуя на ее заплаканное личико.

– Что случилось с папой? – исподлобья взглянув на мать, спросила Кора.

– Папа в больнице, – честно ответила Сандра. Ей показалось, что сейчас определенность лучше успокоит девочку, чем любая наспех придуманная ложь. – Он заболел, но скоро поправится. Мне надо было побыть с ним, поэтому я не смогла зайти к тебе перед сном.

– А бабушка сказала, что ничего не случилось, – капризно протянула Кора.

– Бабушка не хотела тебя расстраивать. Но я думаю, что ты уже взрослая девочка и все понимаешь, правда? Ты ведь простишь меня, если некоторое время, совсем недолго, мы будем меньше с тобой играть? Этим ты очень поможешь папе.

– Да, я буду очень послушной, – серьезно пообещала Кора. – А папа узнает потом, что я ему помогала?

– Конечно, узнает, – улыбнулась Сандра. – Ты ему сама об этом расскажешь. А сейчас ложись и засыпай. Давай я поправлю тебе одеяло. Посмотри, у Тэдди уже тоже глазки слипаются.

Кора закрыла глаза, повернулась на бочок, но вдруг опять вскочила.

– Мама, я же картину нарисовала! – воскликнула она. – Вон там, на столике. Возьми ее, пожалуйста…

Последние слова девочка проговорила, уже засыпая. Сандра снова укрыла ее одеялом и взяла со столика альбомный листок. На картинке было ярко-синее море и огромное оранжевое солнце. По морю плыл белый кораблик, на палубе которого стояли три вполне узнаваемые фигуры. Сандра вздохнула, вспомнив о днях отдыха, проведенных на побережье Тирренского моря. Казалось, это было уже очень давно. А Кора, наверное, тосковала, оттого что ее не взяли. Но из гордости ничего не сказала родителям, предпочтя выразить недовольство другим способом.

Забрав рисунок, Сандра на одеревеневших от усталости ногах поднялась в свою спальню. Наконец-то завершился этот ужасный день, который начался ранним утром в римском аэропорту. Годы размеренной, спокойной и счастливой жизни неожиданно сменились полосой непредсказуемых событий: сначала встреча с Максимом, потом несчастье с Джеймсом. Да еще какие-то неприятности в Корпорации, о которых она так и не успела расспросить Мельдерса… Сандра не собиралась искать в этих событиях никакой мистической связи. Однако в каждом человеке живет некое существо, знающее больше, чем он сам. И это существо в ней сейчас ежилось от страха, чувствуя, как тянет сквозняком из двери, распахнутой в неведомое…

Свою тревогу Сандре удалось победить только снотворным. Но и приняв таблетки, она долго ворочалась в постели, пока не заснула тяжелым, беспокойным сном.