Текст книги "Жена воина, или Любовь на выживание"

Усмешка, горькая, даже злая.

– Мне стоило остановиться уже тогда, Киран. Позвать воинов, приказать им вывести тебя и не прикасаться. Возможно, именно так я бы и поступил, не брось ты мне вызов. Не попытайся просто уйти. Но вызов! Мне. От женщины. Мне. И твоя трогательная просьба не приближаться – вот после нее я был готов бросить вызов всем тар-энам разом и по отдельности… О том, какую ошибку совершил, понял, лишь войдя в тебя.

Я вдруг поняла, что почти не дышала все время его монолога, боясь пропустить хоть слово, но после последней фразы не могла не спросить:

– Почему?

Эран отвел глаза. Но все же ответил честно:

– До последнего надеялся, что ты инопланетная тьяме.

И он меня шлюхой обозвал. Обидно, но ожидаемо. Спасибо маме, бабушке и всем теням заодно.

Но тут воин продолжил:

– Ты хоть на миг можешь себе представить, каково это – брать женщину, слышать ее стоны и понимать, какой болью для нее обернется это слияние? Я стал твоим первым мужчиной, Киран, и это ты ничего не понимала, а я уже знал – мой ген попал в твою кровь. Напрямую. И с этим уже ничего нельзя было сотворить. Я сделал все, чтобы тебе было хорошо, я пил твои эмоции, я, как в омут, нырнул в твои ощущения, я ловил каждый твой стон, каждый крик наслаждения и в то же время с ужасом думал о том, как предотвратить боль, которая начнет сжигать, едва мы закончим.

Он ненадолго замолчал, чтобы продолжить хрипло и едва слышно:

– Я вызвал эйтну-хассаш, едва обрел способность связно думать. Ее и еще троих. Двадцать минут требовалось, чтобы они прибыли на место. Всего двадцать минут, но ты, твои эмоции, твоя жажда. Жаль, в тот миг я воспринял ее буквально. Эти чувства, ощущения, потребность в чем-то свалились слишком резко, я не смог разобраться. Мог бы вызвать одного из воинов, но сама мысль, что тебя, после того что только что было, увидит другой – невыносима. И ревность сыграла со мной плохую шутку. Я ушел, найдя искомое, ощутил твою боль. Едва удержался на ногах, потребовал ускорить прибытие эйтны. Вызвал Дахра с оборудованием и поспешил обратно, чувствуя твою боль, нарастающую. А когда вернулся… пятна крови, порезанный полог и отсутствие той, что забрала мое сердце. И боль, боль, боль. Отчаяние. Упрямство. Снова боль. А потом ничего. И я стоял там, глядя на твою кровь, и не мог сделать вдох, настолько страшным оказалось потерять тебя.

– Я сознание потеряла, – призналась едва слышно, оглушенная его признанием. – Не выдержала… И едва увидела Наску… потеряла сознание.

– Зачем, Киран?! – не простонал, прорычал практически, с яростью глядя на меня. – Зачем?!

На это я могла ответить только одно:

– Да сама уже раз сто пожалела.

Эран застыл. Замер, глядя на меня и словно вообще не дыша. А я честно призналась:

– Не нужно было маму слушаться. Не нужно было. Я и не хотела, но этот проклятый Иристан, традиции, папандр и его интриги. Мама боялась, что, когда вскроется все с Нрого, меня ждут двадцать плетей. А лучше бы плети! – вдруг поняла, что едва на крик не сорвалась, и уже тише продолжила: – Не нужно было никого слушать. У меня была поддержка шефа, Наска в конце концов, нужно было просто свалить из дворца и спрятаться у Накара или где-нибудь еще. Не важно. А так получилось, что тень повлияла на бабушку Кирату, та предложила наилучший вариант маме, мама настояла на том, чтобы я пришла в Шоданар, нашла самого слабого воина и, переспав с ним, имитировала таким образом, что ночь с Нрого прошла как и полагалось. Бред. То есть оно, может, и сработало бы, если бы я нашла слабого воина, отдалась ему, вернулась, эйтна бы подтвердила, что интим был, я получила бы статус обещанной невесты, мама бы вытащила меня с Иристана, и ни папандр, ни его сыновья уже не претендовали бы, так как фактически я уже принадлежала бы МакДрагарам, но… Но вот это был момент, когда мозг твердит, что все правильно и разумно, а что-то внутри против категорически. Я не хотела идти. Я и в самом Шоданаре ходила, смотрела на перекачанных воинов и не хотела. Ничего.

– Значит, жалеешь? – тихо спросил Эран.

– А ты нет? – прямо спросила я, глядя на повелителя Иристана.

И услышала непробиваемо честное:

– Нет.

Не поверила. Несколько секунд смотрела на воина, а потом не сдержалась:

– Нас подставили. Обоих. Тени знали, что в тот день ты находился в Шоданаре, и мое влечение к тебе было спровоцировано. Нас подставили, Эран, подставили!

Меня остановил его внимательный взгляд. Внимательный, спокойный, чуть насмешливый. И когда я замолчала, повелитель с улыбкой поинтересовался:

– Ты знаешь, что твое рождение обернулось крушением всех надежд твоей матери?

Я промолчала. Эран нет, он задал издевательский вопрос:

– Жалеешь?

Замерла, недоуменно глядя на воина, а он продолжил:

– Уверен, с момента твоего рождения и Киара МакЭдл не жалела ни секунды. Не правда ли?

Мне нечего было сказать на это.

Эран продолжил:

– Да, подставили. Да, заставили включиться в игру по навязанным правилам. Но жалею ли я? – Усмешка и уверенное: – Нет. Я получил дар. Бесценный и неожиданный. Я получил тебя, Киран. Я обрел то, за что готов сражаться до последнего вздоха и никогда никому не отдам. Ты мое сердце. Ты моя единственная. Ты – мой подарок богов, полученный вопреки всем интригам шейсов.

Молча уставилась в салат. Единственное, что я испытывала при осмыслении всей ситуации, – злость на шейсов и эйтн. Хорошего в случившемся не видела ровно с того момента, как у меня напрочь прошло все влечение к Эрану.

– Киран, – обманчиво мягко позвал повелитель Иристана, – тень, с которой ты общалась, принадлежала Нрого?

Взяв вилку, вновь начала ковырять салат и честно ответила:

– Тень эйтновская там тоже присутствовала.

Эран кивнул и поставил в известность:

– Больше не появится.

Бросив вилку, я откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, ногу на ногу закинула. Мастер Илмер сказал бы, что меня слишком легко сейчас прочитать по жестам, но как-то не получалось сидеть расслабленно, учитывая, о чем я собиралась спросить:

– Значит, как ограждать девушек от теней и мутации вы знали, да?

– Нет.

Ответ прозвучал спокойно, и самое главное – если ответил, значит, не врет.

– Не знали? – Я откровенно удивилась.

Эран молча прикоснулся к запястью левой руки – в тот же миг свет скользнул по его пальцам и образовал трехмерный экран. А затем на экране показалась я, идущая с Икасом и разговаривающая с шейсом. Слова, мои взгляды на тень, моя реакция на его заявления, мой откровенный ужас, а ведь вчера мне было до крайности жутко при мысли, что я буду спать, а это… влезет. Затем картинка изменилась. То есть прокручивалась все та же, но изменилась сама концепция – рядом с изображением появились символы, отслеживался мой взгляд, угол зрения, конкретно место, на которое я смотрела, ведь тень там не отображалась. А дальше начался подбор к изображению фильтров с разными, совершенно невероятными по виду, пространственно-частотными характеристиками. И на восьмом фильтре в кадре появилась собственно тень. Четко. Правда, выглядела она бело-серой субстанцией, в то время как я ее видела черной, но факт оставался фактом – воины вычислили тень.

– Раньше у нас не было таких данных, – пояснил мне Эран. – Ты единственная, кто вот так открыто разговаривал с остатками шейса. Несколько часов потребовалось, чтобы выявить энергетическую сущность данной аномалии и рассчитать блокирующее излучение.

– Все так просто? – спросила я.

Хотя отчетливо видела – просто не было. На экране проскальзывали расчеты и формулы, в которых я понимала от силы два процента. А то и один. Работа была проделана колоссальная, а учитывая сжатые сроки…

– Спасибо, – тихо прошептала я, не глядя на Эрана.

Потому что уже поняла, почему он это сделал – видел мой страх прошлой ночью. И сделал все, чтобы спать я больше не боялась.

– Не за что, – ответил повелитель Иристана.

А затем так же спокойно, с непробиваемой уверенностью добавил:

– Отсечение тени блокировало и мутационные процессы. Пока на время. Но мы уже начали проводить исследования, есть первые результаты.

Вот после этих слов я все же взглянула на Эрана и прямо спросила:

– Вы что, взялись проводить опыты на тех девочках, которых я спасла?

Усмехнулся, укоризненно так, а затем спросил:

– Зачем они мне? У меня теперь в полном распоряжении семнадцать полностью прошедших стадию мутации. Есть на ком… эксперименты ставить.

Произнесено было жестко. До крайности жестко. Мне даже жутковато стало. И тут же вспомнились слова левого про разрушенный храм.

– Эран, – пристально смотрю на него, – ты правда главный храм разнес?

Несколько минут воин не отвечал. Но так как я продолжала вопросительно смотреть, резко выдохнул и отчеканил:

– Эйтны – основа существования тар-энов. Естественно, едва возникнет угроза существования эйтн, Иристан может ожидать гражданская война. Это понимают все. Эйтны стремятся к захвату власти на планете, для чего неоднократно пытались использовать тар-энов, как, например, твоего отца. Нам, правящим, это также известно. Удручает лишь одно – бросая вызов мне, эйтны не осознали последствий.

Невольно улыбнулась. В чем-то мы с Эраном оказались очень похожи. Даже как-то слишком. Но думать об этом не хотелось, я спросила о другом:

– Как вы допустили появление тар-энов?

Повелитель Иристана вопросительно вскинул бровь. Я пояснила:

– Вы тары, они тар-эны, симбионты, я правильно поняла? И существуют благодаря эйтнам, да?

Эран глянул в окно, после на дверь, затем уже на меня и нехотя произнес:

– Не моя ошибка.

Ключевое слово «ошибка». Я кивнула и решила больше ни о чем не спрашивать. Спросил он:

– Ты принимаешь мои условия?

– Насчет дара жизни? – задумчиво переспросила, вновь пытаясь продолжить есть салат.

Есть не хотелось. Точнее, хотелось, но мяса или чего-то жареного, острого, вредного. С маслом, сыром… мясом. Можно сырым. Но одно воспоминание о чанах с белковым содержимым, и я вновь жую салат, упорно и решительно.

– Да, – отвлек меня от гастрономических мыслей Эран.

– Нет, – дожевав, ответила я, даже не взглянув на воина.

Услышала, как он хмыкнул. А затем спросил:

– Неужели не скучаешь по маме?

Подленький вопрос. Резко вскинув голову, пристально посмотрела на воина. Он с усмешкой пояснил:

– Шейсы формируют очень сильную привязанность дочерей к матерям, Кира.

И вроде бы только слова, но взгляд слишком внимательный, немигающий, пристальный.

– Нет, – уверенно повторила я. – Ввязываться в обязательства, о которых мне ничего не известно, я не собираюсь.

Кивнул и мягко, обманчиво мягко сообщил:

– Я могу рассказать.

Бросив вилку и вообще идею доесть салат, он, кстати, невкусный, я снова скрестила руки на груди, прямо посмотрела на Эрана и начала допрос:

– Так я сейчас наложница?

Улыбаться перестал, кивнул.

– А почему меня так никто не называет? – Вопрос в лоб, прямой и со смыслом.

Усмехнулся. Ответил:

– Мне бы хотелось взглянуть на того, кто рискнет.

Даже так. Мне от его слов почему-то стало очень приятно, но в то же время:

– А как же незыблемые традиции Иристана? – ехидно так интересуюсь.

Воин улыбнулся. Просто улыбнулся и ничего не ответил.

– То есть там, где традиции тебе не по нраву, о них забывают? – догадалась я.

– Примерно так, – согласился Эран.

– А знаешь, – вот не смогла промолчать, – во дворце отца ко мне относились с нескрываемым презрением.

– Во дворце отца ты была одной из дочерей, здесь – сердце повелителя, разница существенна, согласись.

Бросив на него откровенно недоверчивый взгляд, я невольно задумалась и так же задумчиво произнесла:

– Сердце повелителя – звучит пафосно.

– Пафос теряется на фоне правды, – холодно произнес Эран.

Вновь недоверчиво посмотрела на него и все же решилась спросить:

– В каком смысле «правды»?

– В прямом, – последовал непробиваемо спокойный ответ. – И в сравнении с этой правдой традиции меркнут, Киран.

О странностях ситуации я решила промолчать. Просто вспомнила, как передо мной склонялись воины из Аэ, с каким уважением относились женщины. Странно это. Очень. Все странно. Непонятно.

Внезапно Эран резким движением приложил два пальца к шее. Что-то выслушал, вероятно, что-то ответил. Едва убрал руку, направил прямой пристальный взгляд на меня.

– Плохие новости? – безразличная к его трудностям, предположила я.

– Раздражающие, – уклончиво ответил воин.

Глаза его между тем сузились сильнее, и я себя словно под рентгеном ощутила. Но взгляд не отвела. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем распахнулась дверь. Я вздрогнула и повернулась, отметив, что Эран не отреагировал, продолжая рассматривать меня.

А вот я совершенно забыла о его присутствии, едва увидела вошедшую – девушка в черной одежде растерянно остановилась, вглядываясь в меня, и шепотом спросила:

– Где я?

Спасенную вчера эйтну я узнала сразу и в то же время не узнала. Ее лицо было бледным, под неожиданно голубыми глазами залегли тени, весь вид казался изможденным, губы посиневшие, и на ногах она едва держалась. И не удержалась бы, не помоги ей тот самый врач, с которым мне также довелось вчера познакомиться. Именно светловолосый тар мне и сообщил:

– Полная амнезия, у нее паника и… простите.

От звука его голоса вздрогнули и я, и эйтна. А затем тар резким движением приложил два пальца к шее. Я стремительно обернулась и засекла, как повелитель Иристана убирает собственную ладонь от шеи. То есть Эран ему что-то сказал, но так, чтобы я не слышала. И, судя по спокойному взгляду на меня, воин считал себя вправе так поступать.

– Извините, – пожилой тар осторожно взял потрясенную девушку за руку, – принцесса Киран, мы будем ожидать вас в лаборатории.

С этими словами воин Аэ вышел и увел эйтну с собой.

А я вновь посмотрела на Эрана. Повелитель Иристана не сводил глаз с меня.

– И что именно ты не дал этому тару мне сказать? – начиная откровенно злиться, спросила я.

Воин медленно поднялся, затем перегнулся через стол, упершись в него сильными руками, и произнес:

– Киран МакВаррас, старшая дочь воина Агарна, наследница крови Аэрд, ты принимаешь дар моей жизни?

Я медленно поднялась и, тоже упираясь руками в стол, подалась к Эрану, так что теперь мы носами друг друга чуть не задевали, чтобы ему в лицо прошипеть:

– Эран Дард Аэ, повелитель Иристана и глава какого-то там Аэ, я никакой дар жизни от тебя не приму, я тебе эту самую жизнь сейчас испорчу, гарантированно!

Улыбнулся, продолжая пристально на меня смотреть, и так же с улыбкой спросил:

– Угрожаешь?

– Предупреждаю, Эран, – холодно ответила я.

Мне надоели эти игры. Наверное, перепуганная эйтна стала последней каплей. Мог бы и дать с ней поговорить. Или с таром. Или хоть бы сам все объяснил.

Словно услышав мои мысли, Эран кивнул, а после чуть-чуть наклонил голову вправо, и теперь его губы были в миллиметре от моих, а потому каждое сказанное слово я не только услышала – ощутила.

– Киран, – легкая усмешка, – или ты принимаешь дар моей жизни, или никогда, я подчеркиваю, никогда, не выйдешь из этого дома.

Меня передернуло – такой уверенности в своих словах не было даже у отца. Вспомнила ту энергетическую решетку, что отсекла от меня тень шейса. И пришлось признать – Эран серьезный противник. Хуже того – он отлично знает, на что я способна, и недооценивать не будет. Но с другой стороны… Я отстранилась, немного, только чтобы взглянуть в его глаза. И хватило взгляда, дабы понять – это я злюсь и отстаиваю свои интересы, находясь в здравой памяти и холодном рассудке, с воином все иначе – взгляд помутневший, зрачки расширены, дыхание неровное, как бы он ни пытался это скрыть. И если у меня наваждение прошло и гормоны бунтов с революциями не устраивают, то с Эраном все совсем наоборот – его пламя вновь только разгорается.

Закрыла глаза, чтобы не улыбнуться в самый неподходящий момент, а после подалась вперед и нежно, едва-едва, прикоснулась к его губам.

Тихий, едва слышный стон сдал воина по полной программе!

Не скрывая коварной улыбки, я вновь села на стул, победно-торжествующе глядя на временно невменяемого Эрана. Мне нравилось! Все нравилось – ситуация, ощущение победы, осознание в некотором роде даже власти над воином. И вот я сижу вся такая довольная, а он стоит, глаза сужены, крылья носа дергаются от тяжелого дыхания, сквозь стиснутые зубы прорывается глухое рычание.

Но, справившись с собой, повелитель Иристана оформил рык в связную речь, выдав:

– Это подло, Кира.

– Что именно? – невинно хлопая ресничками, поинтересовалась я.

Промолчал, выразительно глянув на мои губы… потом ниже. С вызовом улыбнулась и заметила:

– Подло – удерживать меня силой, Эран. Подло – диктовать мне условия.

– Это мое право. Право воина, – рыкнул он.

– А-а, – закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, я спокойно заявила в ответ, – тогда провоцировать тебя – мое женское право.

Теперь он смотрел мне в глаза. И только в глаза. Правда, его взгляд мне почему-то совсем не понравился. Вот вообще как-то.

– Ты хочешь поиграть? – прозвучал тихий и почему-то показавшийся мне угрожающим вопрос.

Играть мне вообще не хотелось. Просто совсем. И потому я честно призналась:

– Нет.

Потом подумала и добавила:

– Хочу к маме, потом к эйтнам, потом на Гаэру.

Вот, и абсолютная честность вообще-то приветствуется и поощряется по идее.

Но не на Иристане.

– К эйтнам зачем? – холодно спросил Эран.

Неопределенно пожала плечами. Не то чтобы я там жаждала мести, и все такое, но первое правило кадета Космического университета забывать нельзя, это раз, они испортили мне всю бабушку, это два, и третье – вот не надо было ко мне лезть и пугать, и особенно не стоило мне портить мой первый раз с мужчиной. А они взяли, влезли и все испортили! Я даже наркотиками никогда не баловалась, потому что терпеть не могу быть управляемой или зависимой, а эти влезли и управляли… В общем, всего этого я действительно объяснять не собиралась.

Так что просто молча посмотрела на повелителя Иристана, всем своим видом демонстрируя, что ответа не будет, согласия также.

Эран сжал зубы. Сжал настолько сильно, что казалось, еще миг, и я скрежет услышу. Но сдержался и повторил уже сказанное:

– Единственный путь из этого дома – принятие моего дара жизни. Сутки на обдумывание моего условия, в противном случае я начну медленно лишать тебя абсолютно всего, от сейра до Икаса.

Странное дело – отчетливо слышу каждое его слово и… не верю ни единому. Не верю, и все. Такое ощущение, что мы на учениях по освобождению заложников и капрал Симсар, единственный в космических войсках Гаэры носивший бороду, в очередной раз изображает диктующего условия пирата. То есть как бы видишь, осознаешь, как надо реагировать, но вот вообще не веришь. И неудивительно, что после его угрозы я просто улыбнулась.

Эран устало покачал головой, выпрямился, бросил на меня еще один взгляд и ушел.

Когда за ним захлопнулась дверь, я продолжала сидеть и улыбаться. Даже не знаю почему. И улыбалась я еще с минуту, ровно до тех пор, пока не достала сейр.

Улыбка исчезла вмиг – сейр был мертв. Абсолютно. В моих руках был мертвый кусок пластика, совершенно без каких-либо секционных элементов.

Молча поставила на стол, разобрала – внутри ни микросхем, ни кристаллов – серая безжизненная пыль. Тот факт, что восстановлению устройство уже не подлежит, стал очевиден.

Демонстрация серьезных намерений состоялась.

Подскочив, подбежала к окну – Икас играл уже не с малышами, а со взрослыми хейрами в саду, хейры терпели. Все терпели – и удар лапой по затылку, после которого утыкались носом в мокрую траву, и игривое потягивание за хвост, который шерстюсик прикусывал, а потом начинал тащить, от чего хейра проезжала с полметра по земле, прежде чем начинала вырываться, сверкая на солнце когтями и клыками. Мелькнула страшная мысль: «Сейчас у них приказ не трогать, а что, если поступит кардинально иное приказание?»

Бракованный навигатор! Совсем, вот совсем не хочется думать, что мама была права! Вот вообще как-то.

Я вышла из трапезной и отправилась в сад – в холле дома Эрана уже никого из светловолосых воинов Аэ не было, лишь двое у дверей. Мне вновь поклонились, правда, как-то настороженно. И, пользуясь тем, что больше никого не было, я решила выяснить этот момент.

Спокойно подошла к воину справа, он мне показался более молодым, встала в шаге от него и прямо спросила:

– А что не так?

Второй часовой не пошевелился даже, как распрямился после поклона, так и стоял, а вот тот, которого я решила попытать, взгляд отвел и чувствовал себя явно не очень уютно.

– Между прочим, невежливо молчать, когда девушка спрашивает, – достаточно нагло продолжила я.

Воин взглянул на своего напарника, потом себе под ноги, избегая какого-либо взгляда мне в глаза, и произнес:

– Поступил приказ отслеживать ваши перемещения.

Второй тар шумно выдохнул, явно демонстрируя неодобрение. Я же искренне сказала правящему:

– Спасибо.

И, обойдя его, вышла из дому. Правда, не сделала и двух шагов, как второй воин произнес:

– Женщины совершают легкие шаги, не замечая, что топчут не землю – обнаженные нервы.

Я обернулась. Тар сделал вид, что ничего не говорил.

Вообще ничего.

Подумав немного, я развернулась и пошла искать Эрана.