Текст книги "Город драконов. Книга четвертая"

Но если поразмыслить, то супруга сестры лорда Эдингтона отвлекла Лаура Энсан. Определенно и точно – она. Это можно было утверждать со стопроцентной уверенностью, потому как Риджена, вероятно, допрашивал лорд Давернетти, а он едва ли оставил бы эту ситуацию без внимания, скорее – участвовал в расследовании со всей свойственной ему основательностью. Так что в личности «кокетки» можно было не сомневаться.

Сомневаться можно было в ином.

Первое – Эмбер Энсан могла солгать. Могла, но я почему-то уверена, что нет… слишком долго общались с оборотнями мы обе, а потому я верила ей.

Второе – Ширли Аккинли, четвертая дочь герцога Карио, могла солгать. Хорошая версия, вероятно, выскажи я ее следователям, они с радостью ухватились бы за эту зацепку, но… я видела Ширли Аккинли, и да – она могла бы отвлечь мужчину, но не зверски убить его супругу. Однако на портрете была Лаура, и Давернетти точно это установил.

Третья версия – Лаура могла иметь сообщников. Деньги значат многое, а они у нее были. Но… «Лур взяла все убийства на себя», – именно так сказала Эмбер. Эмбер, чье отсутствие прикрывала Лаура, а потому, боюсь, не было никаких сообщников, которым виверна платила бы деньги, потому как в этом случае Коршун Карио мог узнать, что Эмбер в городе нет.

И остается самый страшный вариант – Зверь.

– Мисс Ваерти, – очень мягко произнес лорд Гордан, стоящий на колене передо мной и накрывший мои дрожащие ладони своей сильной рукой, – мне вызывать доктора Эньо?

Лорд Гордан находился близко. Неприлично близко, с тревогой вглядываясь в мои глаза и пытаясь, видимо, предотвратить мой обморок, так как я правда находилась в полуобморочном состоянии, потому что…

Зверь!

Лауре нужен был сообщник. Действовать одна она не могла, и не только по причине сложности подобного, но и из необходимости обманывать отца.

Я невольно взглянула на лорда Эдингтона, тоже с тревогой взирающего на меня…

– Вы старший в семье? – спросила дрогнувшим голосом.

– Да, мисс Ваерти. Может, воды?

Я отрицательно покачала головой. Напрасно, голова и так шла кругом, а я… я судорожно сопоставляла все, что мне было известно, пытаясь из осколков сложить картину произошедшего: Лаура, старшая сестра. Сестра, которая взяла ответственность на себя. Сестра, которая понимала – если отец заподозрит хоть что-то, он убьет Эмбер. На что могла пойти Лаура Энсан ради спасения сестры? На все! На все, включая пробуждение Зверя, потому что:

«Я все еще та маленькая девочка, которая умеет лишь разжигать огонь».

Если я права, хотя в этой ситуации я мечтала бы ошибиться, то Лаура Энсан пробудила Зверя. Она сделала это еще до начала убийств. Едва прибыла в Город Драконов. Она сделала это, потому что у нее имелась технология проведения ритуала и потому что она, видимо, знала, как Зверя остановить. Ведь если это известно герцогу Карио, то его более чем умной дочери, которая стала орудием воплощения в жизнь страшного плана, это должно быть известно тоже.

А значит, в городе два Зверя! Два!

Один, которому уже четыре года. И второй, убивший Елизавету Карио-Энсан в ночь моего прибытия в Вестернадан.

Или же только один?!

Я вдруг поняла, что мне нужны миссис Макстон, теплый плед, уютное кресло у потрескивающего камина, завывающий ледяной ветер за окном. Мне нужен чай, мне нужно, чтобы вернули обратно мою теплую чашку с горячим, позволяющим сосредоточиться чаем. Мне…

«Слишком мало исходных данных, я не знаю города, не знаю жителей», – сказала леди Эмбер Энсан.

Что ж, я в полной мере прочувствовала смысл ее слов.

Два Зверя… один Зверь…

На данный момент единственным, кто подходил под все характеристики, являлся, как это ни чудовищно, лорд Гордан. И, даже без миссис Макстон и чая, я решила, что лучше начинать исключать версии одну за другой, чем терзаться сомнениями.

Посмотрела на молодого дракона, неприлично близко стоящего на колене передо мной, и мой голос дрогнул, но я все же попросила:

– Позвольте вашу руку, лорд Гордан.

Младший следователь улыбнулся и несколько насмешливо поинтересовался:

– А сердце вам не требуется?

И я бы сказала, что его забавляет эта ситуация, если бы взгляд дракона не оставался внимательным, настороженным, цепким. Издержки профессии? Или напряжение Зверя, который сделает все, чтобы не позволить носителю осознать происходящее, а потому, соответственно, относится с подозрением к моей просьбе?

– Вашу руку, лорд Гордан, – прошептала я. – Без… перчатки.

Младший следователь вскинул бровь, неодобрительно посмотрел на меня и сообщил:

– Мисс Ваерти, это неприемлемо. Если я сниму перчатки, я скомпрометирую вас. Ваша репутация…

Может катиться к чертям, моя репутация! Давно укатилась, так что терять уже было нечего.

– Вашу руку, пожалуйста, – с нажимом попросила, глядя в глаза дракону.

Несколько мгновений лорд Гордан молча смотрел на меня, словно собирался решиться на что-то гораздо более важное, чем просто снять перчатку. Но боже, я не просила о большем! Все, что мне требовалось, – увидеть его ладонь. Потому как, если он хотя бы на какую-то часть Ржавый дракон, то золотая фольга оставит покраснение на коже. Небольшое, но оставит.

И я смотрела в глаза младшего следователя, напряженно и выжидательно, и мне не хотелось… абсолютно не хотелось верить, что это он. Мне совершенно не хотелось в это верить. Но… худощавый и в то же время сильный. Близкий к лорду Давернетти. Порядочный, умеющий сопереживать, заботливый. Слишком многое указывало на лорда Гордана. И я хотела узнать правду сейчас, не терзаясь более сомнениями по его поводу.

– Что ж, – произнес наконец лорд Гордан, – не хотел, чтобы это произошло так… но воля ваша.

Он расстегнул верхние пуговицы на мундире, достал маленькую черную коробочку из внутреннего кармана, открыл ее, поставил мне на колени, и я увидела золотое кольцо с камнем. Синий сапфир, кажется, но едва ли это волновало меня сейчас, главным, что приковывало все мое внимание, было золото. Практически чистейшее золото, с некоторым добавлением платины, чтобы желтизна благородного металла не контрастировала безвкусно с синим камнем.

И я затаила дыхание, когда лорд Гордан сорвал перчатку с правой руки…

Дальнейшее…

Обнаженными пальцами, дракон берет золотое кольцо, и последнее не оставляет никаких покраснений на бледной коже. Никаких покраснений! Абсолютно никаких! Это не он! Не он!

– О, слава тебе, Господи! – с неимоверным облегчением воскликнула я.

И с трудом удержала порыв обнять младшего следователя. На меня поистине снизошло счастье, и потому я едва ли обратила внимание на тихое:

– Анабель, вы сделали меня самым счастливым мужчиной в мире.

И это кольцо вдруг оказалось на безымянном пальце моей левой руки.

В полнейшем изумлении я воззрилась на лорда Гордана, сжавшего мою руку своей, лишенной приличий, то есть перчатки, и не понимая… А что здесь произошло?!

И невероятно, но мое недоумение вдруг обзавелось сторонниками.

– Что здесь происходит? – прозвучал ледяной голос лорда Арнела.

– Мне тоже интересно, – добавил лорд Давернетти.

Лорд Гордан поднес мою ладонь к губам, поцеловал, поднялся и объявил:

– Мисс Ваерти согласилась стать моей женой.

Я невольно посмотрела на лорда Эдингтона. Похоже, мы с ним оба понимали, что никаким согласием мой полный облегчения возглас не был. Но, боюсь, опять же мы оба… едва ли были способны сказать об этом лорду Гордану прямо сейчас.

О боже…

– Гордан, – прошипел лорд Давернетти, – на пару слов!

От тона старшего следователя мне стало как-то не по себе, но лишь мне – младший следователь совершенно спокойно встретил нескрываемое негодование начальства, но помедлил с исполнением требования, и замедление имело причину – пришел мистер Илнер. Мой конюх, держа шапку в руках, остановился в замешательстве в нескольких шагах от лорда Арнела и лорда Давернетти, но тут лорд Гордан произнес:

– Мистер Илнер, рад вас видеть. Поторопитесь, метель к полуночи лишь усилится. Мисс Ваерти, я навещу вас завтра.

С этими словами мистер Илнер вошел в кабинет младших следователей, лорд Гордан вышел из него, тяжелая деревянная дверь до того все время остающаяся открытой захлопнулась, я осталась сидеть, потрясенная кольцом, произошедшим и в целом ситуацией.

– Мисс Ваерти, на вас помолвочное кольцо? – ничуть не удивленно, скорее даже буднично, вопросил мистер Илнер.

Я… едва ли была способна ответить на этот вопрос, лишь посмотрела на лорда Эдингтона с мольбой во взгляде.

– Даже не просите, – произнес дракон, придвигая к себе ближайшую папку с видом очень занятого полицейского, у которого дел по горло и нет времени объяснять своему коллеге, что он все неправильно понял.

Но так как я потрясенно молчала, продолжая взирать на лорда Эдингтона, тот сдался, захлопнул папку, посмотрел на меня, потер лоб, явно пытаясь подобрать слова и…

– Знал ли я о том, что Гордан влюблен в вас? Да, знал! – с некоторым ожесточением сообщил полицейский. – Все знали. С той ночи как вас привезли, вас и… труп, мы знали.

Помолчал, глядя на бумаги перед собой, перевел взгляд на меня и продолжил:

– Он сделал вам чай, мисс Ваерти, одно это уже говорит о многом. Он же настоял на том, чтобы вас отпустили, а не держали в участке положенные двадцать четыре часа. А это кольцо… – пауза, дракон посмотрел на меня и сказал, – шестое, мисс Ваерти. Гордан подбирал камень под цвет ваших глаз. Искал нужный оттенок. Я бы не знал, но ювелир, мистер Шейтон, также является любимым мастером моей матушки, и она в дружеских отношениях с его супругой, почтенной миссис Шейтон, а посему… да, я знал. Но не надо сейчас на меня так смотреть, прошу вас. Желаете сказать ему правду – имейте смелость сделать это сами так же, как потребовали его руку. Не желаете – дело ваше. Ваше, а не мое.

Я сидела в полнейшей растерянности, не ведая, как это вышло? Каким образом я оказалась в этой весьма двусмысленной ситуации? И как вернуть кольцо лорду Гордану, не раня его, потому что… о, это оказалось ужасным, узнать, что у него есть чувства ко мне…

– Одно мне совершенно неясно, мисс Ваерти, – продолжил лорд Эдингтон, – зачем вам потребовалось его провоцировать?

Зачем?!

О, как же сильно мне хотелось сказать правду! Как сильно… Но Эмбер Энсан никого не убивала, и, если это вскроется, убьют уже ее. Причем собственный отец. И я не могла придать огласке правду, понимая, что, если скажу, герцог Карио найдет свою дочь и уничтожит. И ее, и ее детей, и ее мужа. И я ни на миг не сомневалась, что он убьет ее детей, потому что собственного ребенка, как и беременную жену, он не пожалел.

Закрыв лицо ладонями, я несколько мгновений сидела, пытаясь совладать с чувствами, затем стремительно поднялась, роняя коробочку, которая все еще оставалась на моих коленях. Подняв последнюю с пола и водрузив на стол лорда Гордана, с просьбой: «Мистер Илнер, если вас не затруднит, возьмите мой плащ и перчатки», – я поспешила в кабинет лорда Давернетти.

* * *

Могу сказать, что, когда я выскользнула в коридор, атмосфера всеобщего осуждения стала еще более ощутимой, но я была столь подавлена, что вовсе не поднимала глаз от пола.

Торопливо взойдя по лестнице и почти пробежав по коридору второго этажа, я ворвалась в кабинет старшего следователя, даже не постучавшись, и с грохотом захлопнув за собой дверь, прижалась к ней спиной.

Атмосфера здесь была не менее напряженная, чем в остальном пространстве полицейского участка, но градус осуждения определенно сместился с меня на лорда Гордана.

Младший следователь стоял посреди кабинета до моего появления со стойкостью скалы, бесстрастно и твердо встречающей удары волн в охваченном штормом океане. Лорд Давернетти сидел, допивая бутылку бурбона без элегантного использования стакана, лорд Арнел стоял у окна, сложив руки и являя собой куда большую угрозу, чем явно скатившийся до язвительных высказываний лорд Давернетти. А высказываний определенно хватало, потому как лицо лорда Гордана обрело бледный цвет, но при этом демонстрировало всю решимость полицейского настоять на своем.

Мне не стоило обращать на это внимание, ведь я руководствовалась стремлением вернуть кольцо молодому дракону как можно скорее, но… хватило одного взгляда на лорда Давернетти, чтобы понять – отказ в присутствии главы полиции, явно не лучшее, что я могу совершить в своей жизни. А потому я приняла решение поговорить с лордом Горданом позднее и без присутствия этих двоих.

Сейчас же, когда грохот от двери, захлопнутой мной, все еще разносился по кабинету Давернетти, я воскликнула нервное:

– Nulla! – изолируя помещение от возможности быть прослушанным кем-то извне.

Затем, сложив руки на груди, вдохнула поглубже и произнесла:

– В Городе Драконов есть виверна. Виверна мужского пола. Мне бы хотелось верить, что только одна, но увы – есть основание предполагать, что в Вестернадане в данный момент находятся два… Зверя. Первый был пробужден четыре года назад и использовался Лаурой Энсан для убийств. Мне очень жаль, но не было никаких «одна отвлекает, вторая убивает». Убивал Зверь. Второй, пробужденный Елизаветой в ночь ее гибели, вероятно, был крайне привязан к вам, лорд Давернетти, или же к вам, лорд Арнел.

Я постояла под удивленно-мрачными взглядами трех драконов, вдох-выдох, и столь же торопливо выпалила:

– Зверь, или же Звери, не осознают себя в моменты перевоплощения, то есть их «носители» не в курсе, на что способны и что творят. Механизм трансформации примерно тот же, что и при пробуждении дракона, но с одним существенным отличием – дракона трансформируют постепенно, последним ударом становится потеря наиболее близкого челове… кого-то очень близкого, – мне пора прекращать оценивать драконов с точки зрения людей, потому что они не люди. – В случае с виверной иначе – первым ударом становится потеря кого-то крайне близкого, что влечет за собой психологическую травму и раздвоение личности. Так появляется Зверь. Он сильнее носителя, сильнее даже в магическом плане, то есть стандартный дракон, – я старалась не смотреть на лорда Гордана, – в состоянии «Зверя» обладает магическим потенциалом до ста единиц измерения.

– Оригинально, – произнес лорд Давернетти.

Не став реагировать на его замечание, я продолжила:

– Виверны мужского пола обычно не выживают, погибая во время своей «тринадцатой луны». Но если выживают, имеют некоторые характерные особенности – худощавое телосложение и при этом внушительную физическую силу, высокий уровень эмпатии, сопереживание, сочувствие.

Помолчав, я опустила взгляд и тихо добавила:

– А также покраснение кожных покровов при соприкосновении с золотом.

И я заставила себя посмотреть в глаза лорда Гордана.

Идиотом младший следователь не был. А я не оказалась достаточно стойкой для того, чтобы выдержать взгляд дракона, которому только что… разбила сердце. Ведь если лорд Эдингтон прав, лорд Гордан относился ко мне так, потому что был влюблен… а не потому что являлся виверной.

Кажется, я еще никогда не чувствовала себя настолько мерзко.

– Второй виверны женского пола в городе уже нет, – опустив взгляд, продолжила я. – Можете арестовать меня за содействие побегу преступника. В смысле преступницы. И… если Лаура Энсан еще жива, а мне очень хочется верить, что это так, поговорите с ней по-человечески… – ну вот опять оговорилась. Судорожный вздох и: – Поговорите с ней откровенно. Сообщите ей, что ее сестра Елизавета Карио-Энсан пробудила Зверя. У меня есть описание ритуала, я попробую составить вариант обратного преображения, но… если мои худшие предположения подтвердятся, убийства продолжатся. По нарастающей. И это все, что я могу вам сказать.

– Ну почему же, – язвительно произнес лорд Давернетти, – еще вы можете нам сказать, как снять это до безумия раздражающее заклинание, что не дает сфокусировать взгляд на вас, Анабель. И…

– И катитесь к чертям! – от всей души, совершенно искренне пожелала я.

А затем, взяв себя в руки, с достоинством добавила:

– Я буду ожидать вашего решения по поводу моего ареста в коридоре, лорд Давернетти. Прошу уведомить, потребуются ли мне услуги адвоката. Лорд Гордан… – я вновь заставила себя посмотреть на бледного, сильного и стойкого мужчину с неимоверной выдержкой, – я бы хотела переговорить с вами. Наедине.

И, высказав это, я развернулась, чтобы покинуть трех находящихся не в самом благостном расположении духа драконов.

Уже там, за дверью кабинета лорда Давернетти, я прошла к окну в конце коридора и остановилась, прижимая ладони к пылающим щекам. Мистер Илнер тактично последовал за мной, не задавая вопросов и держа мой плащ без попыток предложить его мне.

Я же стояла, глядя на снег, покрывающий холодный Город Драконов, скрывающий все его тайны, и даже самую страшную из всех возможных тайн – Зверя. Страшно… практически ледяной ужас…

Но я все равно была искренне рада, что это не лорд Гордан. Действительно очень рада. Однако, к сожалению, моя радость не делала предстоящий разговор для меня ни на унцию легче.

И когда я услышала, как открылась дверь в кабинет лорда Давернетти, а после по направлению ко мне раздались мужские шаги, не сразу заставила себя обернуться, и… поплатилась за это.

– Лорд Гордан, я…

– Не лорд Гордан, – раздался ледяной голос лорда Арнела.

Я мгновенно развернулась к нему.

От резкого движения взметнулись юбки, пройдясь по высоким сапогам дракона, и опали, а я с трудом сдержала желание отойти на шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Но я слишком долго прожила с драконом. Слишком долго. И потому знала: если отступлю – проиграю. А учитывая, что проигрывать придется себя саму… отступать было некуда.

Лорд Арнел взглянул в мои глаза впервые с того момента, как дочитал мое письмо.

Дочитал в моем присутствии, сжимая челюсти с такой силой, что на скулах явственно выделялись желваки, а глаза вспыхивали бешенством… но Арнел в ту ночь еще держал себя в руках. Сейчас… едва ли.

Я смотрела на дракона, гордо вскинув подбородок и демонстрируя уверенность в себе, которой у меня абсолютно не было. На что я сейчас делала ставку? Dazzle. Одно из немногих заклинаний, не подвластных драконам и магам старой школы. Но полагаться лишь на заклинание? Я слишком хорошо помнила, с какой легкостью Арнел снял мое табуирующее «Uiolare et frangere morsu». Чего ожидать от этого дракона сейчас, я не знала.

И мне казалось, он сам не знал, чего ему ожидать от себя.

Я и он, между нами лишь шаг, за окном свирепствующая метель, передо мной готовый свирепствовать дракон.

Но взгляд в мои глаза, и ярость сменилась опустошением. Что я могла сказать ему?

Ничего.

Что он мог сказать мне?

Судя по взгляду дракона, многое, но лорд Арнел молчал, глядя поверх меня на метель, на город, чьи огни потускнели из-за снегопада, на Гору, что являлась ему и домом, и тюрьмой одновременно.

Несколько мгновений напряженного молчания, и едва слышное:

– Я желаю вам счастья, мисс Ваерти. Вы его достойны.

Когда он уходил, я смотрела на него, на гордого, прямого, сильного дракона, которого ничему и никогда не сломить, и мне было больно. Не за себя, я же практически спаслась, но за него… мне было больно.

И, резко отвернувшись, я заставила себя смотреть в окно, на снег, который метель швыряла о стекла, на холод – что способен сковать все что угодно, на гору – способную выдержать даже самый сильный удар.

А в следующий миг я перестала дышать, потому что на покрытом инеем стекле полицейского управления вдруг появились слова, словно нацарапанные когтем:

«Раз, два, три, четыре… без пять.

Я иду тебя искать».

Безумие какое-то! Воистину абсолютное безумие! Но есть одна деталь, на которую я не могла не обратить внимания – «без пять».

И, сорвав с руки перчатку, я торопливо написала обличительное:

«Вы дракон!»

Ледяной ветер ударил в окно, стирая надписи, снова покрывая инеем стекло, и на нем появилось лишь два слова:

«Я Смерть».

О мой бог…

Меня подобное мало устраивало. И под изумленным взглядом мистера Илнера, я, решив поберечь ногти, достала карандаш и тупым его концом приписала ниже:

«Чья? Когда? За что? Как? Сколько вам лет?!»

Вновь порывом ветра стерло все надписи, изморозь закрыла пустоты, стекло осталось заиндевелым и только.

И сколько я ни ждала – ответа не было.

Открылась дверь кабинета лорда Давернетти, ко мне медленно подошли, и я услышала слова лорда Гордана:

– Мисс Ваерти, позвольте мне проводить вас домой.

Едва ли я была способна ответить ему в данный момент. Откровенно утратив контроль над собственными нервами, я размашисто написала на стекле:

«Трус! Жалкий, ничтожный, ни на что не способный трус!»

Позади меня воцарилось потрясенное молчание, потрясенное настолько, что казалось, я ощущаю его физически. Неудивительно, едва ли лорд Гордан мог ожидать подобного высказывания в свой адрес.

Но эмоциональный всплеск дал результат, и на окне появились нацарапанные слова:

«Цепи падут скоро, милая Бель. Я буду смаковать твою смерть как гурман… долго… с наслаждением».

Мы с лордом Горданом переглянулись. Удивительно, но одного взгляда нам хватило, чтобы понять друг друга и принять решение.

Дракон шагнул ко мне, одной рукой обнимая за талию, правой накрывая мою раскрытую правую ладонь.

Мы ударили разом!

– Quaerere! – Простейшее заклинание поиска.

– Эгъесаар! – Что использовал лорд Гордан, мне было неведомо, но расчет я делала в основном на него.

Мое заклинание вспыхнуло голубым сиянием, заклинание дракона светло-огненным, они переплелись, формируя неясный образ, и со змеиной плавностью и точностью ринулись единым целым по коридору полицейского управления. Надо ли говорить, что мы помчались следом – лорд Гордан впереди, я за ним, придерживая юбки, мистер Илнер, тихо выругавшись, поспешил за нами.

Мы сбежали вниз по лестнице, на первый этаж полицейского управления, я налетела на лорда Гордана, что остановился первым, мистер Илнер не налетал ни на кого, он предусмотрительно держался подальше, и он не являлся магом, а потому… ему не представилось возможности узреть, как наше с лордом Горданом объединенное заклинание распадается на сверкающие частицы, осыпаясь магическими искрами к нашим же ногам.

И это могло означать лишь одно – Зверь находится здесь, в полицейском управлении!

– Вы не ушиблись? – с рассеянной учтивостью вопросил лорд Гордан, явно, как и я, больше озадаченный случившимся, нежели правилами этикета.

– О нет, все хорошо. Должна признать, в отличие от лорда Арнела, вы гораздо менее… жесткий.

И, лишь выговорив это, я осознала, сколь двусмысленно прозвучали мои слова. Но оправдываться не решилась, ведь пытающийся оправдаться часто выглядит еще более жалко и еще менее убедительно. Под внимательным взглядом лорда Гордана я лишь отступила на шаг, но уточнять ничего не стала. Молодой дракон огляделся. И меня, сказать по чести, откровенно изумило то, как быстро трансформировался его взгляд на окружающее пространство. Еще недавно, когда я встретила его спускающимся по лестнице вниз, он выглядел вполне спокойным – полицейское управление для него, как и для всех полицейских, являлось островком безопасности, практически домом. Сейчас же дракон оглядывал уже не дом, а стан врагов, ожидая удара из-за двери… из-за любой двери.

– Нам придется подняться в кабинет лорда Давернетти, – произнес лорд Гордан.

Я понимала причины – отпускать меня сейчас, после того как мне открыто угрожали, младший следователь не желал. Но примерно точно так же я не желала оказаться снова в кабинете лорда Давернетти.

– Я могла бы обождать в вашем, – робко возразила.

– Будьте благоразумны, мисс Ваерти, – холодно осадил лорд Гордан.

О, как же не хотелось мне быть благоразумной! Мне этого не хотелось вовсе. Но я покорно потащилась вслед за младшим следователем вновь наверх, уныло прошагала по коридору и вскоре предстала перед насмешливо-издевательским взглядом лорда старшего следователя.

– Какая встреча! – допивая вторую бутылку крепчайшего бурбона, приветствовал нас лорд Давернетти.

Но в тот же миг издевательская ухмылка сползла с его лица, и дракон напряженно вопросил:

– Что произошло?

Услышать ответ мне не довелось.

Меня самым беспардонным образом заперли, по счастью не одну, а с мистером Илнером, и потому нам обоим представился пренеприятный случай насладиться звуком проворачиваемого в замке ключа, что отрезал нас от всего и всех.

После, за дверью, начался сущий хаос. Беготня, команды лорда Давернетти, звук многочисленных шагов, и раз за разом вспыхивающее поисковое заклинание, превратившее полицейское управление в сияющее разноцветными огнями рождественское дерево. По крайней мере, видимые мне из окна отсветы на заснеженной площади выглядели отблеском сияния рождественских огней.

– Разворошили вы осиное гнездо, мисс Ваерти, – произнес мистер Илнер, устало садясь на стул для посетителей.

– Не впервой, мистер Илнер, – призналась я.

– Да, не впервой, – согласился конюх, все еще вынужденный держать мой плащ.

Я же, пользуясь тем, что в данный момент мы здесь совершенно одни и миссис Макстон не прервет явно нелицеприятный для нее разговор, решилась спросить:

– Мистер Илнер, вы хорошо знали профессора Стентона, и потому, я полагаю, поймете причину моих сомнений, подозрений и… прочих эмоциональных состояний, сопутствующих мрачному недоумению. Почему, по какой причине, профессор Стентон не вернулся в Вестернадан, когда понял, что болен?

Этот вопрос не давал мне покоя, с момента как я обнаружила возможности охранительного камня в доме профессора. Однако я понимала, что ни миссис Макстон, ни мистеры Онер и Уоллан не станут говорить мне правду, с излишней рьяностью опасаясь ранить мои чувства, но мистер Илнер был куда как более прямолинеен.

И мой расчет оказался верен.

– Причина отчасти в вас, мисс Ваерти, – отведя взгляд, тихо произнес мистер Илнер. – Он предпочел умереть, оставаясь в ваших глазах достойным человеком и ученым.

Я замерла, потрясенно взирая на мистера Илнера, но конюх продолжил, не глядя на меня:

– Однако есть и вторая причина. Мне не известны ее истоки, могу лишь полагать, что дело в леди Арнел, однако… семнадцать лет назад, после одной из их встреч, а я сам возил леди от вокзала к гостиничному номеру, профессор после… встречи, возвращаясь, попросил завезти его не домой, а в кабак, где сказал мне, изрядно накачавшись, что отныне… его жизнь кончена.

Медленно пройдясь по кабинету лорда Давернетти, я остановилась у второго окна, на котором никакой изморози не было и в помине, посмотрела вдаль. Из коридорного окна вид открывался примерно такой же, но здесь окно было шире и соответственно обширнее панорама, а весь город не казался столь мрачным… Город нелюдей и запертых в нем людей.

«Ариана – его дочь» – вспомнились мне слова тетушки градоправителя, леди Арнел.

Семнадцать лет назад… Если учесть слова мистера Илнера, выходило, что профессор Стентон узнал либо о беременности, либо о рождении дочери. Непонятно лишь, почему с этого момента он считал свою жизнь однозначно законченной.

Между тем в полицейском участке продолжали твориться странные дела – здание содрогнулось, после до меня донеслось распоряжение лорда Давернетти: «Охранять мой кабинет. Если с ее головы упадет хоть волосок, перережу глотки вам обоим!»

И на этом глава полицейского департамента покинул свою резиденцию, взглянув на меня, растерянно стоящую у окна, лишь когда рывком вскочил на коня.

На мгновение наши взгляды встретились.

Этого лорду Давернетти неожиданно хватило для того, чтобы осознать свою расовую принадлежность и собственные недавно появившиеся возможности, а потому старший следователь спрыгнул с коня и взмыл ввысь уже драконом. И, боюсь, растерянным взглядом проводила его уже не только я, но и все сотрудники полицейского управления.

Несколько мгновений после эпичного демарша лорда Давернетти я стояла, все так же потрясенно, но после… До меня внезапно дошла мысль, что я осталась в кабинете самого лорда старшего следователя, и он, судя по всему, вернется не скоро. А я, после того как в моем доме полицейский многократно нарушал мои личные границы, более чем имею право на… совершенно беспардонный обыск!

Взгляд на мистера Илнера, и меня мгновенно поняли – конюх, оставив мой плащ на диване, двинулся к двери и остался стоять там, готовый придержать ее в случае, если сработает какая-либо сигнальная система и дверь попытаются открыть.

Но почему-то, едва мистер Илнер встал на своем посту, мне сделалось не по себе. Странное ощущение. Я точно знала, что за дверью на страже два дракона. Определенно и точно два – Давернетти сказал «перережу глотки вам обоим», но вот когда мистер Илнер встал у двери, закрывая ее своей спиной, меня охватила смутная неясная тревога.

– Отойдите, – попросила, напряженно глядя на дверь.

– Но вы ведь будете обыскивать стол старшего следователя, – произнес мистер Илнер.

– Буду, – между тем, противореча собственному заявлению, я стояла перед столом и не сводила напряженного взгляда с двери. – Отойдите, пожалуйста.

Мистер Илнер повиновался, я же… на размышление не ушло и секунды, мне слишком не понравилось то предчувствие, что охватило мое сердце.

Торопливо пройдя через весь кабинет, я прикоснулась к двери и воскликнула:

– Apertio!

Магический ключ провернул замок, я распахнула двери.

И вовремя!

Двое полицейских, драконы зрелого возраста и немалого положения, замерли, взведя курки табельных револьверов, и готовились дать отпор Зверю.

Зверю…

Природа причудлива и рождает порой удивительные экземпляры, но, глядя на это чудовище, никто не подумал бы о природе – монстр если и был кем-то создан, то определенно дьяволом!

Ужасная морда, чем-то отдаленно напоминающая вытянутую львиную, острые уши, ныне прижатые к густой рыжей гриве, Зверь явно готовился к атаке, лапы – одновременно и звериные и драконьи, перепончатые крылья, тело прямоходящего существа, задние лапы деформированы, но самое страшное – хвост! Огромный, местами покрытый шерстью, местами чешуей, а местами гладкий, как у крысы, хвост, с огромным изогнутым шипом на конце, и один этот шип был больше по размеру, чем узкие мечи полицейских, видимо поэтому полицейские и достали огнестрельное оружие.

Вот только я сильно сомневалась, что у драконов есть хоть призрачный шанс противостоять этому чудовищу.

– В кабинет! Быстро! – скомандовала обоим.

И напрасно – полицейским приказали меня охранять, а не прятаться за моей спиной.

Но времени на уговоры не было:

– In drag!

Запрещенное заклинание подчинения могло стать поводом для моего тюремного заключения, но едва ли я подумала об этом в тот момент.

И едва ли Зверь ожидал, что драконы мне подчинятся, а потому, когда оба полицейских оказались в кабинете, на секунду застыл – и мне этого мгновения хватило.