Текст книги "Все ведьмы – рыжие"

– Идиотка! – Игнат рывком выбрался на камень. – Дура рыжая! Ведьма безголовая!

И за что меня так не любят?

Медленно оглянувшись, узрела Дэна в отключке, раскинувшегося на каменюке. И все бы ничего – но из его носа кровь текла.

– Переборщил, – устало произнес Игнат.

Я огляделась – болото казалось прежним, все такое же сказочное и волшебное, покрытое в отдалении россыпью белоснежных кувшинок, с ряской по берегам, с кристально чистой водой, с лебедями и цаплями…

– Красиво, – протянула я, обнимая ларец.

– Да уж, – Игнат почесал лысину, тяжело вздохнул, – сплавала…

Лысый Черт сверкал лысинкой, но его это не радовало – ссутулившись, Игнат смотрел на болото и, видимо, хотел мне что-то сказать. Но я спросила первая:

– Ты чего мне орал, чтобы обернулась?

Хмурый взгляд, и Демон протянул руку. Повинуясь его движению, из воды всплыл… мавк! Или русал! А может, даже водяной, откуда ж мне знать!

Всплыл и завис в воздухе!

И вот этот тип подбитой на оба глаза наружности вдруг завыл, заюлил и заныл:

– А я что, что я? Там такой вид сзади, вот и не удержался! А нечего с голой…

Игнат чуть голову склонил и, глядя на результат собственной магии, у меня спросил:

– Ты его понимаешь?

– Мм-м… да, – ответила я, краснея.

– И о чем он? – следя за извивающимся хвостом, спросил Демон.

– Э-э… – Я покраснела еще сильнее. – Напасть он на меня хотел! И съесть!

Рыбьи глаза самца неизвестной народности округлились до невозможности, и он тоненько вопросил:

– Что?! Тебя?! Да было б там что есть, дура!

Игнат удивленно на меня посмотрел и переспросил:

– Что?

– Мм-м, – и, главное, водяной тоже с ожиданием на меня уставился. – Да… он сказал, что больше не будет… мамой клянется.

Водяной выпал в осадок, у Игната глаза округлились.

– Что? – У кого-то явно шок.

– Отпусти ты его. – Я начала озираться в поисках мавок, у которых мои родные джинсы обретались. – И давай выбираться.

Игнат отпустил водяного – тот плюхнулся в воду и уплыл, бурча про меня:

– От блаженная! На всю голову блаженная.

Я сделала вид, что ничего не поняла, а Игнат очень недоверчиво на меня смотрел. В итоге я не выдержала:

– Он позволил себе нелицеприятные высказывания в мой адрес по поводу моего внешнего вида. – И главное теперь гордо вздернуть подбородок.

– Да? – недоверчиво переспросил Демон. – А судя по тому, что видел я, как раз таки внешний вид некоторые оценили очень высоко. Где штаны посеяла? Говорил, сразу снимай. Майку дать?

Я кивнула, переставила ларец на камень и взяла протянутую и уже сухую одежду – сушил ее Игнат на себе. На мой недоуменный взгляд пояснил:

– На тебя чары не действуют, я же говорил.

Не став спорить, надела – майка Демона мне до середины бедра доходила, так что вопрос с соблюдением норм приличия был решен.

– Так ты чего «оглянись» кричал? – спросила я, выжимая мокрые волосы.

– Мавые, они такие – вовремя не дашь по морде, готовься к приплоду из мавят. – Игнат поднялся, подошел к бессознательному Колдуну, сокрушенно вздохнул. – Перестарался, к чертям собачьим! Нельзя было, чтобы он о моих способностях узнал, но как теперь я это Мастеру объяснять буду, Рит?

– Марго, – поправила я, не понимая, в чем виновата.

– Дура, – не согласился с введением поправок Лысый Черт. – Я же тебе русским языком сказал – ты мне нужна. Думаешь, легко было уговорить Мастера испытать тебя? Нет, Рита! Но я сделал это, и тебе дали шанс на жизнь, так не будь идиоткой, ничего сверхсложного от тебя не потребовали.

Стою и понять не могу – то есть я виновата, да? А как же призраки-монстры? Как же предупреждение Стужева?! Как с этим быть?

– Игнат, – я пыталась мокрые волосы расчесать пальцами, – а чего вы сами за ларцом не нырнули?

Он вскинул голову, усмехнулся и спросил:

– Показать?

– Давай, – согласилась я.

Лысый Черт подхватил здоровенного Дэна, поднялся, удерживая его на руках – я прям Игната зауважала сразу, прошел по камню и швырнул парня в воду. Бессознательного Колдуна прямо в воду! Я рванулась за ним сразу, но Демон удержал.

А в следующее мгновение Колдун всплыл, вопя во все горло и зажимая уши изо всех сил.

– Чары мавок, – спокойно наблюдая за мучениями Дэна, произнес Игнат. – Это невозможно вытерпеть, это сводит с ума. Их, не меня. Но о моих способностях никто не должен знать, поняла?

Я не ответила, я в ужасе смотрела на Вилорского.

– Дэн! – заорала я, рванувшись к вопящему от боли парню. – Дэн!

– Еще двадцать секунд, – совершенно спокойно сказал Игнат. – Иначе мне ему временной амнезии не устроить, а я не хочу, чтобы Мастер и о твоих способностях узнал.

– Каких?

– Ты мавок понимаешь. – Демон шагнул к краю камня, наклонился, протянул руку и, схватив Дэна за шиворот, махом достал из воды.

Колдун орал, потом скулил, зажимая уши изо всех сил, а Игнат невозмутимо творил волшебство, подсушивая его одежду, и только тогда Колдун затих, но уши продолжал зажимать.

– Ты чего в воду сиганул? – укоризненно спросил Игнат.

Дэн воззрился на него шальными глазами и прохрипел:

– Так мавой же… Рита… и этот… на ней же не было ничего…

Стою красная, как свекла. А еще понимаю, что Колдун, несмотря ни на что, за меня переживал. И опустившись на колени, я обняла обалдевшего от подобного Дэна, поцеловала в щеку, погладила по головке и, глядя в потрясенные зеленые глаза, прошептала:

– Спасибо. Если бы не ты… Спасибо, Дэн.

Он вдохнул, резко выдохнул и выдал:

– Вот это да…

– Что? – Я руки от него убрала тут же.

– Нет, стой, – он перехватил мои ладони, погладил их большими пальцами, улыбнулся и тихо сказал: – Я просто удивился, очень…

Где ты, двадцать первое столетие? Сижу я в мире гусей-леблядей, русалок и призраков, держит меня за руки самый настоящий колдун, а я, аки дева красная, заливаюсь смущением и почему-то уже совсем не против, что затащили меня в фэнтези 3D и вообще едва не убили призраки-демоны, а мавки утащили мои джинсы.

– Я испугалась за тебя, – сказала честно и откровенно.

– А я за тебя, – прошептал Дэн.

И тут между нами промелькнула искра. Она заставила вздрогнуть, словно током ударило, и соловьи запели, и цветы распустились прямо на черной каменюке, и солнце вдруг так ярко засияло, и… и я как-то совсем иначе взглянула на Дениса. Красивый ведь парень, надежный, привлекательный… Как я могла этого целый год не замечать? И губы у него такие…

– Берегиня, твою мать! – прорычал вдруг Игнат.

Птицы умолкли, цветы, устыдившись, расползлись с каменюки, солнце обиженно нахмурилось и прикрылось тучей, а искра отлетела от нас и игривым голоском выдала:

– Прости, Демон, не удержалась я.

Тот укоризненно посмотрел на нее.

– Поняла-поняла, улетаю, – пропела искорка и взмыла вверх.

В то же мгновение я отдернула руки от Дэна и резво поднялась.

– А помолчать не судьба? – зло спросил у него Колдун.

И почему я чувствую себя сказочной дурой?!

– Рит, – Дэн вскочил, обнял меня, – Рит, да я просто момент ловил, Рита…

– Руки убрал, няшка анимешная! Кому сказала? Ну?!

Убрал, я отвернулась и занялась волосами, повторяя про себя: «Больше никогда! Вообще! Знала же, что козел и бабник!»

Потом я стояла, отвернувшись от парней, и смотрела в воду, а Игнат лечил Дэна. Денис глаз с меня не сводил, но я с ним не разговаривала. Вдалеке, прячась под ивами, давешний мавой жаловался на жизнь-жестянку, в смысле меня, тыкал в меня же пальцами, рыбьи глазенки закатывал. Обрывки фраз доносил ветер:

– …Возомнила о себе…

– …Было б на что смотреть…

– …Как есть дура…

– …Озабоченная…

Нет, я помнила, что мне Игнат сказал, но такое выдержать было выше моих сил. Оглянулась на парней, Дэн как раз глаза прикрыл и сжал зубы, видимо, ему было больно, а я:

– Сам такой, – прошипела мавому.

Паршивая зеленая особь, недолго думая, одарила меня проекцией мужского собственно отличительного признака. Показала ему кукиш в ответ.

– Рита, – раздалось укоризненное позади.

И как только заметил? Обернулась, Игнат неодобрительно головой покачал.

– Да ладно. – Колдун улыбнулся. – Она впервые этих карасеобразных видит, еще нормально реагирует.

Мавые, а было их под ивами особей шесть мужского пола, разом повернулись и воззрились на Дэна. Тот на них внимания не обратил, да и сказанного не понял, а вот я-то все слышала!

– Чтоб у тебя корень отсох, баляба безмозглый! – выругался мавый.

Остальные поддержали:

– Болдырь сиволапый!

– Гульнын сын!

– Елдыга захухренная!

– Буслай хохрикий!

В шоке смотрю на мавых. Тот, что на меня посягал, умолк, посмотрел подозрительно и полюбопытствовал:

– Не понимаешь?

– Нет, – честно призналась.

– А-а, – протянул мавой, – необразованная. Ладно, счас поправим.

И понеслось на несчастного Дэна:

– Чтоб тебя подняло да приложило об стенку хлебалом зловонючим!

– Чтоб твоя молодка от соседа рожала!

– Чтоб тебе с гульной девкой детей растить!

– Чтоб твой е…

Через минуту я стояла красная, еще через две старалась не смеяться, а после…

– Игнат, – позвала я парня, уже завершившего с Дэном и чего-то вычерчивающего на камне.

– Да меня их писк тоже раздражает, – отмахнулся Демон. – Марго, бери свою майку и обуйся, мы сейчас отчаливаем.

А мавые разошлись не на шутку. Не знаю, как в этой сказочной 3D-реальности с проклятиями, но, если сбудется хотя бы одна сотая, я Дэну не завидую. Лично у меня уши уже повяли.

– Марго, – окликнул Колдун.

Я заторопилась, с горечью помянув свои любимые джинсы. Но стоило мне натянуть носки и обуться, как случилось нечто. Сначала Игнат заорал: «Рита», потом и Дэн: «Не смей брать!», а я вскинула голову и увидела плывущую ко мне мавку, которая держала мои мокрые джинсы!

– Прощевай за срок долгий, – пропела мне та самая, с мухоморчиком на носу, – чай, порадовать хотели да благодарность принести.

– За что? – прошептала потрясенная я.

– Так избавила ты нас от монстров призрачных, – ответила мне мавка и протянула джинсы.

– Рита – нет! – заорал Дэн.

Но мавкам я верила больше, чем фэнтезятине отечественной, а потому брюки взяла.

Весело подмигнув, зеленовласая мавочка исчезла в воде. А я медленно развернула мокрую ткань и… дар речи на миг был потерян – мавки расшили мне джинсы речным жемчугом! И рисунок был красоты неописуемой!

– Брось немедленно. – Дэн подлетел, вырвал из моих рук драгоценный подарок, – Рита, нельзя брать вещи от мавок!

Демон в подтверждение его слов кивнул, а сам он не подбегал, потому что крутил какие-то призрачные гайки прямо в воздухе, то есть был по ходу занят.

– Надевать не смей, – крикнул Игнат, – я исследую, если чар не будет, верну, будут – сожгу.

– А чего с ними может быть-то? – удивилась я.

– Да всякое. – Дэн принялся рассматривать вышивку. – Можешь и мавкой обратиться.

Я посмотрела на Колдуна, оглянулась на покрытое ряской болото и забрала брюки у Дэна. Мавки мне ничего плохого не сделали, а вот эти няшки анимешные волосы испортили – раз, убить хотели – два, чары налагали – три. Так что…

– Рита! – взревел Дэн, едва я преспокойно начала натягивать мокрые джинсы.

– Подойдешь – прыгну в воду, – предупредила я.

Колдун застыл, Демон выдал привычное «дура», я натянула брюки. И едва застегнула пуговку… В тот же миг ткань высохла. Прямо на мне, высушив белье заодно. А речной жемчуг засверкал капельками росы, искрясь и переливаясь на солнце. Я коснулась ногтем росинки и поняла, что никакие это не капельки воды, это стразы, да такие искусные, что казались кристально чистыми капельками.

– «Мавкой станешь», – укоризненно сказала я парням. – Эх вы, волшебники глюченые.

Перси Джексоны переглянулись и разом выдали:

– Ведьма.

– Елдыги захухренные! – в сердцах выдала я.

Парни застыли. А неподалеку, под раскидистой ивой, мне восторженно рукоплескали мавые! Я, скромно потупившись, сделала вид, что вообще ничего не было.

* * *

Мы возвращались, летя на той же тропке, на какой и прибыли. Это, оказывается, Игнат к ней взывал, закручивая гайки. Колдун держал ларец, Лысый Черт руководил нашим перемещением, я стояла, гордо скрестив руки на груди, и смотрела вперед и только вперед, потому как обе отечественные фэнтезятины постоянно на меня оглядывались, шокированные недавно высказанным оскорблением. Нет, о том, что это значит, они спрашивали еще на болоте, но я гордо сказала:

– Гугл вам в помощь. – А дальше хранила загадочное молчание.

Мавые уржались до булек… в смысле от хохота ушли под воду и только бульки от них и остались.

И вот мы возвращаемся обратно, кстати, тут уже полдень, солнце красиво раскрасило кучевые облака в розовый цвет, красота неописуемая, вот только… нет, сначала я решила, что мне показалось, но после… То тень из-за облака, то рывок с пенной шапкой, а то и против солнца летел, так что я и не сразу приметила этого одинокого встрепанного гуся-лебедя, который явно следил за нами.

– Игнат, – позвала я.

– Чего тебе? – невежливо отозвался Демон.

– Мне ничего, – меланхолично ответила я, – а вот гусь от нас явно чего-то хочет…

И Дэн, и Игнат мгновенно повернулись назад, следуя за моим взглядом, но ничего не увидели. Правда, и сомневаться в моих словах не стали – миг, и, прошептав какое-то слово, Демон развеял ближайшее к нам облако. В то же мгновение наш перистый преследователь был обнаружен, сконфужен и даже отвернулся, махая крыльями и делая вид, что он тут вообще мимо пролетал.

– Слушай, ты, это наша ведьма! – заорал ему Колдун.

– Жмоты! – гордо ответил гусь.

Говорящий гусь! Я так и пошатнулась.

– Мы жмоты? – Нет, Дэн положительно с гусем был знаком. – Это вы свою бабу Ягу про… – взгляд на меня, – потеряли, в общем.

– Да кому она нада, ведьма ваша рыжая! – Гусь-лебедь возмущенно уставился на парня. – От рыжих одни беды! И даром не нать, и за перья не нать!

И с гордым видом пернатый улетел, даже не оглядываясь.

– Вот наглец, – проворчал Дэн. – Ритка здесь первый день, а он на нее уже…

– Марго, – поправила я.

Парень удивленно посмотрел на меня.

– Это для друзей я «Рита», а для вас «Марго», – зло сообщила Колдуну.

Почему-то возражать они не стали, только переглянулись. Ну и пусть переглядываются, анимешки недоделанные.

* * *

Тропинка перенесла нас к самой кромке того же черного леса и бережно опустила к собственному началу, так что через лес мы топали на своих двоих. Шли долго, на этот раз дольше, чем когда на задание отправлялись, и как выяснилось, тому были причины.

– Корвус! – рассерженно произнес Игнат.

Как-то совсем неожиданно из пустоты раздалось:

– Слушаюсссс… хорошо-то как…

Затем появилось облако дыма и собственно в нем уже знакомое дерево.

– Прекращай! – потребовал Демон.

Дерево затянулось в очередной раз, с явным наслаждением выдохнуло, понаслаждалось нашим слаженным кашлем, и лишь после этого загадочный глюк сказочного мира величественно сообщил:

– Запаздываете… попадет вам от Мастера.

– Так ты же… – начал Колдун и осекся под выразительным взглядом Игната.

Демон же, заткнув напарника, повернулся к дереву и поинтересовался:

– Князь приказал задержать?

Дерево хмыкнуло и исчезло в облаке дыма, только ехидный смех и остался.

– Вот урод, – не сдержался Колдун.

– Заткнись, – все, что сказал Демон.

А затем Игнат опустился на одно колено, сложил руки чашей, что-то прошептал и словно вылил заклинание на тропку. Зеленоватый дымок змейкой сполз с его ладоней и, растекаясь, обозначил проход сквозь, казалось, непролазный бурелом. Туда-то нас Демон и повел, решительно и уверенно. Идти пришлось минут пять, не больше, а потом кусты раздвинулись, и мы оказались на берегу реки с молочно-белой водой, рядом с деревянным домиком, у которого была красная черепичная крыша и круглые окошки. И вот от этого домика через реку шел мостик, а на мосту стоял Князь, небрежно опираясь о перила, и странным немигающим взглядом смотрел на нас. И тут в мире сплошного фэнтези произошло явление банального фака, продемонстрированного Игнатом собственно Стужеву. Взгляд Стужева стал откровенно нехорошим.

Едва мы подошли к домику, на порог вышел Георгий Денисович, осмотрел нас с ног до головы, узрел ларец в руках Колдуна и задумчиво протянул:

– Значит, правда.

Парни почтительно молчали, а я терпением не отличалась.

– Что правда? – нахально спросила у бывшего тренера.

Георгий Денисович не ответил, продолжая буравить почему-то только меня пристальным взглядом. Затем медленно, по слогам почти, произнес:

– Хорошо, испытание пройдено, берем в команду. Демон, пока в вашу, там видно будет. Теперь в реку ее. Колдун, ларец в дом неси.

И он ушел. И Дэн ушел за ним, неся ларец едва ли не на вытянутых руках, а Игнат подошел ко мне и сказал:

– Раздевайся.

– Что? – издала я полузадушенный писк.

Оглушительно стрекотали цикады, где-то вдалеке пели птицы, молочные воды речки почему-то бурлили, Князь усмехнулся, заинтересованно ожидая моего оголения, а Демон этого просто-таки требовал.

– Раздевайся, Марго.

– Да пошел ты! – заорала я, отступая от него.

– Марго, – Игнат наступал.

Апофеозом идиотизма прозвучала песенка от Князя:

 
– Не пугайся, не пугайся, детка,
Заходи в мою большую… речку.
 

В мире фэнтезятины повторно произошло явление фака – каюсь, моих рук дело.

– Рит. – Игнат сам такие жесты демонстрировал, а мне не дал – руку сжал мгновенно. – Рит, сейчас остальные завалятся. Раздевайся и прыгай в воду и… Князь, не смей!

Я так и не поняла, что произошло, но Демона вдруг снесло воздушной стеной, и почти сразу его рубашка, которая все еще была на мне, вздернулась вверх и оказалась сорвана. В то же мгновение из леса вырвался покрытый листочками, колючками и веточками Игнат. И его повторно смело опять в те же кусты. А на моих джинсах расстегнулась молния.

– Вот скажи мне… – Стужев бесстыже и пуговицу расстегнул. – Кто учил тебя манерам, Ильева?

Он не дал мне ответить, сжав волосы на затылке и потащив к мосту.

– Забыла, с кем дело имеешь или совсем страх потеряла? – прошипел на ходу.

А потом мир перевернулся!

Я завизжала, оказавшись вниз головой, а Князь, преспокойно держащий меня за одну ногу и деловито снимающий мои кроссы, продолжил:

– Надеюсь, урок уважения к старшим и сильным ты усвоила, Ильева?

Он не ждал ответа, схватив за джинсы и просто вытряхнув меня из них. Оглашая окрестности диким воплем, я полетела в реку.

Вода оказалась вязкая, горячая и щипалась ко всему прочему. Уйдя под воду при падении, я не сразу поняла, где верх, где низ и как отсюда вынырнуть. Несколько мгновений паники, и меня вдруг обняли, потянули за собой, и едва удалось выплыть на поверхность, я услышала голос Игната:

– Все хорошо, Рит, не бойся, это молочная река.

Я натужно пыталась откашляться – вода попала в легкие, а еще больно было – все тело горело, глаза вообще пекло, больно до слез, и если бы не Демон, не знаю, что со мной было бы.

– Молочная река, кисельные берега, – лениво прозвучало сверху. – Демон, ты так трогательно-заботлив, не ожидал даже…

– Козел, – прошипел Игнат.

Мне тоже хотелось сказать что-то нелицеприятное, но тут случилось странное – я вдруг поняла, что одна часть моей одежды мне жмет. Ощутимо. Потом зачесалась кожа на голове. А потом…

– Только давай без криков, – почему-то попросил Демон.

Я открыла глаза, посмотрела на него и поразилась черной и густой шевелюре на так полюбившейся мне лысинке… Неожиданно очень.

Вскинув голову, посмотрела на Князя – Стужев нагло подмигнул в ответ, а затем с ухмылкой произнес:

– А мне нравятся твои верхние девяносто, Ильева.

В недоумении застыла, потом глянула на то, что мне так жало…

– Ох ты ж, силиконовая долина! – выдохнула я, обозрев отросшие части тела.

А после в поле моего зрения попала наспех сплетенная коса, и я заорала:

– Ох ты ж, мечта парикмахера!

Сверху донеслось ленивое:

– И вот теперь мне бесконечно любопытно, как ты отреагируешь на все остальное, отросшее, собственно, ниже пояса.

Мне стало страшно! Действительно страшно. И в ужасе глядя на Игната, я шепотом спросила:

– А что там? – Едва вопрос был озвучен, стало страшнее. – Демон, миленький, только не говори, что у меня там… новый орган вырос.

Наверху кто-то грохнулся от хохота. Стужев ржал так, что едва не свалился к нам. А Игнат, улыбнувшись, просто ответил:

– Смена пола тебе не грозит, Рит. А вот повышенное внимание противоположного теперь гарантировано.

Застыла, удивленно глядя на Игната и вспоминая всех тех, кого я увидела в кабинете тренера… И, кажется, я начала понимать, откуда взялась и их мускулистость, и повышенная привлекательность.

– Вытаскивай ее, – вдруг раздалось сверху, – наши идут.

Игнат ничего отвечать не стал, просто поплыл к берегу, я за ним, чувствуя некоторый дискомфорт от увеличения размера кое-чего. А едва к берегу подплыли, пришлось совсем туго – берег оказался скользким, действительно, как кисель, а еще я вдруг вспомнила, какой у меня вид сзади.

– Да, – протянули с моста не упускающие деталей сволочные личности, – начинаю сочувствовать мавым Сонных озер. Маргош, ты вообще в курсе, что мавые у нас существа редкие и сердечные мышцы у них крайне слабые?

Из воды я вылетела, обогнав Игната, и, подхватив его же майку, стремительно на себя натянула. Прямо на испачканное молочным киселем тело, после чего обернулась и с ненавистью посмотрела на Стужева. В ответ издевательская ухмылка и ни грамма стыда.

– Не нарывайся. – Игнат дернул за руку и повел в домик.

Едва подошли к порогу, из леса действительно показались остальные любители отечественной фэнтезятины.

– Поздно, – поприветствовал их Князь, – а жаль – такое зрелище пропустили.

Разочарованный гудеж я проигнорировала, ворвавшись в сказочный домик. Игнат молча провел направо, к душевым, и сказал:

– Давай по-быстрому, иначе домываться будешь в присутствии остальных. Майку сними и сполосни, я просушу, пока купаться будешь.

Войдя в кабинку, я стянула Демонову одежку, сполоснула, смывая кисель, протянула ожидавшему Игнату. Потом, наплевав на стыд, протянула ему и сполоснутое белье. Демон хмыкнул, что-то явно не радостное сказал, но таки взял. Когда я в полотенце вышла из душа, мои совершенно сухие вещи и даже джинсы лежали на скамейке, а Игната не было.

Торопливо одеваясь, прислушивалась к звукам за окном – судя по всему, парни купались, плескались и ржали, кажется, надо мной, потому что сначала звучал надменный и ленивый голос Князя, а потом гремел всеобщий мужской ржач. И таки да – пару раз было упомянуто мое имя. И мне стало обидно. Очень. Думала я недолго – взгляд на запакованное мыло разрекламированной Сейвгард, и план родился в моей рыжей голове. Приняв решение, я торопливо разорвала упаковки, сгрузила все в раковину, включила воду. И пока лично я старательно разделяла мокрые пряди волос пальцами, мыло мокло.

– «Шел я как-то через душ – глядь, там мыло сохнет, сунул мыло я под кран, пусть там мыло мокнет», – исковеркала я детский стишок.

А дальше классика тюремных фильмов – чуть размокнувшее и оттого очень скользкое мыло я начала разбрасывать по душевой так, чтобы оно еще и по полу прокатилось, прежде чем укатиться в душевые кабинки. Низко, мелочно и в духе старушки Шапокляк – зато на душе так хорошо стало.

Завершив с приятным делом, я сполоснула руки и, довольная собой, покинула ставшее весьма травмоопасным место.

Едва вышла, увидела стоявшие в коридоре мои собственные кроссовки – да, чистые и сухие. Захватив кроссы, смылась с места преступления в направлении доносящегося голоса Игната. Тот, как оказалось, стоял в трусах перед тренером, ничуть не смущаясь собственного вида, и отвечал на вопросы.

– Нет, язык мавых не понимает.

– Жаль, – протянул Георгий Денисович, глядя на появившуюся меня. – Проходи, Ильева, присаживайся.

Сам тренер расположился в дубовом кресле, где подлокотники были выпилены в виде изогнутых змей, а ножки имитировали каких-то воздевающих руки к небу волхвов. Помимо этого выдающегося кресла тут имелся стул, всего один. А стены из светлого дерева отличались однообразием дремучих лесных пейзажей. Больше тут ничего не было, ну кроме двух круглых окон.

– Убогенько, – охарактеризовала я обстановку.

Георгий Денисович обвел вокруг себя рукой и произнес:

– Вот и займешься этим завтра.

– Сама? – возмутилась я.

– Нет, попрошу Князя захватить тебя на ярмарку, выберешь чего на свой вкус, а вкус у тебя есть, Марго. Теперь сядь.

Я прошла, молча села на стул, поежилась под внимательным взглядом Мастера.

– Итак, – Георгий Денисович откинулся на спинку стула, свел пальцы вместе и задумчиво начал: – Итак, мы тебя берем. Будешь в команде Демона. Кодовое имя – Ведьма.

Я хотела возмутиться, но натолкнулась на взгляд Игната и смолчала.

– Ты против? – Тренер мою реакцию заметил и воспринял совершенно верно. – Что ж, Марго, выбор у тебя всегда есть, – хищная усмешка, – или ты с нами, или ты мертва. Что выбираешь, Ведьма?

Угрюмо смотрю на его довольную рожу.

– Слушайте, – нет, все же решила спросить, – зачем я вам?

Хмыкнув, Георгий Денисович ответил:

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе – мой девиз по жизни. Ты уникум, Ильева. Думаешь, это было простое задание? – Он кивком указал на ларец, стоящий на полу. – Мы несколько опытных ведьмаков потеряли, пытаясь его достать.

Испуганно смотрю на Игната, тот стоит с каменным выражением лица, но взгляд говорящий – «заткнись, Марго» называется. И я промолчала, а тренер продолжил:

– Запишу тебя в секцию.

– Баскетболом не увлекаюсь, – пробурчала я.

– А мы там не мяч гоняем, Ильева, – отрезал Георгий Денисович. – Я – Мастер, вы мои ученики.

– «Крабат – ученик колдуна», – пробурчала я, совершенно не радуясь новостям.

И тут вмешался Игнат:

– Мастер, у Ведьмы нет способностей, так стоит ли?

Георгий Денисович задумался и словно нехотя процедил:

– Предлагаешь ничему ее не учить? В принципе, ты прав, но доверия к Ведьме нет, так что первое время будет под моим личным контролем.

Внезапно от двери донеслось:

– Я могу ею заняться.

Мы с Игнатом скривились одновременно, словно разом откусили по пол-лимона. Тренер нашу реакцию заметил, криво усмехнулся и ответил Стужеву:

– Не ценят твою доброту, Князь.

– Не ценят, – подтвердил Стужев. – Мастер, темные прибыли. Мне встретить?

Теперь скривился сам Георгий Денисович, да так, словно ящик лимонов сожрать пришлось.

– Да, давай сам. – Тренер торопливо поднялся. – Не забудь о договоре.

И подойдя к стене с рисунком леса, Мастер в нем и растворился. Теперь картинка изображала лесной пейзаж и удаляющуюся фигуру человека.

– Ни себе чего! – пробормотала я.

Князь хмыкнул, подошел к стене и прикоснулся к рисунку – темный лес заволокло нарисованным туманом, скрывая удаляющуюся фигуру. Затем щелчок пальцами, и комната тоже наполнилась туманом – сизым и плотным, струящимся по полу и не поднимающимся выше пояса.

– Демон, свалил бы ты – вид у тебя, знаешь ли, непрезентабельный, – с насмешкой произнес Стужев. – Маргоша, ты остаешься, будешь изображать прекрасную половину нашей команды.

Я подскочила в тот же миг, а Игнат молча и выразительно скрестил руки на груди. Стужев, явно магича, так как словно вырисовывал что-то рукой, с усмешкой заметил:

– Нет, Демон, я тебя не гоню, можешь оставаться… Просто понимаешь, ты весь почти голый и местами в белой вязкой субстанции… Даже у меня интересные ассоциации возникают, а темные, они же на этом повернуты, сам знаешь.

И кое-кто вмиг покраснел, а затем опрометью метнулся к душевой, я едва успела крикнуть ему в спину:

– Игнат, там скользко!

Услышал, обернулся, кивнул и ушел мыться. А я вдруг подумала, что нечего мне со Стужевым тут обретаться, и осторожненько потопала… до дверного проема дотопала, а дальше никак – то ли стена прозрачная, то ли кто-то подколдовал.

– Слышь, фея, феячить прекращай, – прошипела я, разворачиваясь к Князю.

Хохотнул, но репрессий не последовало – Стужев обстановкой занимался. Вот из тумана появился стол, вот кресла из позолоченного дерева, вот на стене возникли картины тоже с позолоченными рамками.

– Маргош, слушай внимательно, – продолжая чего-то еще творить, начал Князь, – будешь стоять за спинкой моего кресла, не по центру, а чуть справа. Когда дам знак, принесешь ларец, – к слову, в этот миг из тумана вырос маленький круглый столик на одной ножке, который стал своеобразной подставкой ларцу. – Что бы в тебя ни летело – не реагируй, темные поглумиться любят, но тебе вреда не причинят. Все поняла?

Я поняла.

– Что, самому впадлу за ларчиком сходить? – поинтересовалась, не скрывая ехидства.

– Несолидно, – спокойно ответил Стужев. – И предвосхищаю твой следующий саркастический вопрос – другого никого взять не могу, наши темных боятся до дрожи и икоты, а, знаешь ли, икающие и дрожащие слуги это как-то не айс.

– А я не испугаюсь? – страшно уже сейчас стало.

Это если другие боятся, то я… как же я?!

– Ты – нет, – спокойно ответил Князь, – сейчас я тебя до истерики доведу, и тебе сам черт будет не страшен, не то что какие-то темные.

– Что? – выдохнула я.

Стужев же, завершив к этому моменту с интерьером, преспокойно направился ко мне. И мне окончательно жутко стало – да он же без тормозов совсем. А Игнат моется, и…

– Слушай, анимешка злодейская, стой, где стоишь! – потребовала я.

Князь остановился всего на миг, а затем медленно, неторопливо, не отрывая от меня взгляда, спокойно продолжил путь. Недолго думая, рыжая ведьма заорала во все свое ведьминское горло, и почти сразу рот мне властно закрыли… рукой. В следующее мгновение в оставшейся руке Стужева сверкнул нож… Дальше случилась истерика у меня, курсы кройки и шитья у него и вообще посрамление Зайцева, Юдашкина и иже с ними! В результате минутного сражения меня с Князем и его с моей одеждой я оказалась полуголой! Джинсы, так старательно расшитые мавками, теперь представляли собой юбку из криво порезанных полос, майка, свободная и в стиле унисекс – стала коротким топиком в манере «только секс». И теперь я извивалась и выворачивалась, рыча и пытаясь укусить гада, а Князь, ловко отклоняясь, одновременно умудрялся поправлять результат собственной дизайнерской мысли.

А самое главное – Стужев ржал! Нет, не в голос, он умудрялся делать это беззвучно, но плечи тряслись, а улыбка прорывалась сквозь сосредоточенное выражение лица. И это взбесило окончательно.

– Тихо-тихо, Маргош. – Я и так тихо, он мне рот продолжал закрывать. – Да все уже, с чего ты бесишься? Кстати, красотка, должен заметить, вид у тебя потрясающий – «Я прямо с помойки» называется. Хотя нет, не так – «Я королева свалки», да, так вернее.

Я взвыла. Стужев убрал нож и заботливо поправил мои волосы.

– Все, то, что надо, – с самым серьезным выражением заявил он.

Потом глянул куда-то поверх меня, чуть прищурил глаза, словно вглядывался, и уже действительно серьезно сказал:

– Прибыли. Все, Ведьма, на позицию.

И, отпустив, прошел сквозь ту незримую стену, в которую так старательно билась я, чтобы встретить появившихся гостей. А я осталась! В изрезанной одежде и с растрепанными волосами! Свирепея, я оглядела новую обстановку, посмотрела на кресло Стужева, темным бархатом обитое… взгляд сам метнулся к одной из ваз с цветами, которые здесь также появились… Дальнейшее было просто.