Текст книги "Сердцееды"

Глава восьмая

Постучав ко мне в комнату, папа открыл дверь.

– Привет, детка! – произнес он, прислонившись к дверному проему.

– Привет! – ответила я и плюхнулась на кровать.

Последний час я от волнения слонялась по своей комнате.

– Выглядишь уставшей.

Я не видела лица отца, но детально могла представить, как у него на лбу выступили морщины. Когда Кара заболела, папа обзавелся привычкой постоянно беспокоиться.

– Плохо спала, – призналась я.

Прошлым вечером, когда мы вернулись из нашей поездки, родители поделились с нами хорошими новостями: лейкоциты Кары приходили в норму, и ее выписали из больницы. После этого я сразу отправилась спать. Но, несмотря на усталость, так и не смогла заснуть и в итоге пялилась в потолок до раннего утра. В голове поселился один парень.

– Слишком взволнована возвращением Кары домой? – спросил папа.

– Да, что-то типа того. – Я выбрала точку на потолке и рассматривала ее, надеясь, что папа не распознает ложь.

Мне не давал спать Оливер, а не Кара. Он оставил мне свой номер и попросил позвонить. Сегодня еще рано? Не буду ли я из-за этого выглядеть навязчивой? Может, лучше подождать несколько дней? А если ждать слишком долго, не подумает ли Оливер, что мне это не интересно? Я могла думать лишь о том, звонить ему или нет.

Была ли я ужасной сестрой, потому что поставила в центр внимания Оливера Перри, а не Кару? Да, я была рада ее возвращению домой, но это не означало, что рак побежден. Сестра все еще была больна. И если мне чего по-настоящему хотелось, даже больше, чем провести время с Оливером Перри, так это чтобы сестре стало лучше.

– Мы с твоим братом помогли Каре спуститься на кухню. Мама готовит завтрак.

– Мама готовит?

Я села в кровати.

Мама была не лучшим поваром. Она легко могла приготовить макароны быстрого приготовления и сэндвичи с арахисовым маслом и фруктовым джемом, но обычно за семейные обеды отвечал папа.

– Пытается. Наверное, надо пойти ей помочь, пока блинчики не превратились в бесформенную массу.

Кара жить не могла без блинчиков, поэтому неудивительно, что мама хотела приготовить их. Сироп был практически самой любимой едой в нашем доме.

– Комлинчики, – улыбнулась я.

– Да, а мы ведь этого не хотим, – засмеялся тот.

Когда он повернулся, чтобы уйти, в комнату просунул голову Дрю:

– Эй, Стелла, Кара постоянно спрашивает, где мы пропадали последние два дня. Мы можем сейчас вручить ей наш подарок?

Брат буквально подпрыгивал на месте, и я поняла, что ему не терпелось увидеть реакцию нашей сестры.

– Конечно, – ответила я и слезла с кровати. – Дай только все соберу.

– Хорошо. В кладовке есть подарочные пакеты, если хочешь все упаковать.

Достав подарочный пакет с блестками и засунув в него все подписанные вещи, я пошла на кухню. Мама с папой стояли у плиты, комнату наполнял запах завтрака.

– Стелла! – воскликнула Кара и похлопала по стулу рядом с собой.

Они с Дрю сидели за столом и играли в «Рамми 500», любимую карточную игру нашей семьи. Папа научил нас в нее играть, когда мы были маленькими, и с тех пор мы оттачивали наши личные стратегии. Из нас троих Дрю играл лучше всех, но больше всего мне не нравилось играть с Карой. За эти годы она получила прозвище Ковш, благодаря раздражающей всех способности только в нужный момент получать карты из стопки сброса.

– И тебе привет, – сказала я и улыбнулась в ответ. Кара всегда покупала парики, и сегодня щеголяла смелой стрижкой «под мальчика». – Дерзко выглядишь.

– Нравится? – Сестра взбила парик. – Думаю, он подчеркивает мой бунтарский дух.

– С каких это пор у тебя появился бунтарский дух? – спросил Дрю и бросил на Кару скептический взгляд. Не то чтобы Кара была паинькой, но из-за болезни у нее, в отличие от обычных подростков, не было возможности нарушать правила.

– Ну, начнем с того, что я уже дважды заглянула в твои карты. Было бы здорово, если бы ты положил даму червей, – невинно захлопав глазами, ответила сестра.

Я расхохоталась и села.

Услышав мой голос, мама повернулась. Ее волосы и лицо были в муке.

– Доброе утро, дорогая, – произнесла она с улыбкой. – Хочешь блинчик?

– Не знаю, – ответила я, стараясь не засмеяться. – Ты их готовила?

– Нет, – буркнула мама и махнула на меня лопаткой. – Твой папа взял это на себя. Он бормотал что-то о комлинчиках.

– Ладно, давай один.

– Спасибо за любовь и поддержку, – съязвила мама.

И все же достала из шкафчика тарелку и передала папе, чтобы тот положил на нее идеальный золотистый блинчик. Сироп и апельсиновый сок уже стояли на столе, поэтому мама достала вилку и поставила завтрак передо мной.

– Спасибо, мам, – радостно поблагодарила я и накинулась на еду.

– А это для кого? – спросила Кара, когда наконец заметила подарочный пакет.

– Мм… вкусно, пап, – произнесла я с набитым ртом. И, проглотив еду и отложив вилку, повернулась к Каре. – Наверное, для любопытной сестры.

– Ух ты! – воскликнула она взволнованно.

– Это подарок на день рождения, – добавил Дрю.

– А любопытной, но совершенно очаровательной сестре разрешено открыть подарок? – спросила Кара.

– Думаю, да.

– Ура! – Кара чуть не захлебнулась от избытка чувств и захлопала в ладоши.

Когда я по столу подтолкнула к ней пакет, Дрю отодвинулся подальше. Кара сейчас взорвется.

Первой сестра достала футболку. Развернув ее, она улыбнулась:

– Ой, спасибо, ребята. Обожаю The Heartbreakers. – Кара из вежливости старалась быть милой, ведь она думала, мы подарили ей такую же футболку, что у нее уже была.

– Не за что, – сказала я. – Когда это ты проделала дырку в подмышке?

Кара пожала плечами:

– О, она там с тех пор… – Сестра вдруг замолчала и перевернула рукав, чтобы проверить, правда ли эта футболка ее. Затем нахмурилась, и ее взгляд заметался между мной и Дрю. – Не понимаю. Вы дарите мне мою же футболку?

– Твою новую и усовершенствованную футболку, – ухмыльнулась я.

Сестра ненадолго пришла в замешательство, а потом у нее в голове наконец что-то щелкнуло.

– Не может быть! – недоверчиво пискнула она и перевернула футболку, чтобы рассмотреть ее.

На ней черным маркером были написаны имена ребят.

– Боже мой! – закричала Кара. – Это потрясающе! Нет, даже лучше, чем потрясающе. Это как Рождество на стероидах!

Она совсем растерялась от волнения: сначала прижала футболку к груди, а после натянула ее на одежду.

– Большое спасибо вам, ребята, – прощебетала Кара, глядя на нас. Казалось, она сейчас заплачет. – В этом году вы одержали победу – ваш подарок самый лучший.

– Ты даже еще не закончила его открывать, – хмыкнула я.

– Там есть что-то еще?

Кара распотрошила оставшееся, визжа каждый раз, как доставала очередную свою подписанную вещь.

– А этого я не помню, – удивилась Кара, раскатав постер, который дал нам Ксандер.

– Он еще не вышел, – пояснил Дрю. – Ксандер сказал, он будет в следующем выпуске Tiger Beat.

– Он дал его вам?! – воскликнула Кара, у нее глаза на лоб полезли. – Ты говоришь так, будто знаком с ним.

На мгновение мне показалось, Дрю забыл, что разговаривал с Карой – безумной фанаткой The Heart-breakers.

– Ну да, мы тусовались с ними в субботу вечером.

Следующие несколько часов Кара допрашивала нас о The Heartbreakers. После того как Дрю упомянул, что мы тусовались с группой, сестра потребовала рассказать все о поездке во всех подробностях. Я заставила Дрю отрабатывать свою оплошность. Пока он рассказывал, я показала Каре фотографии. На них была запечатлена большая часть вечера. То, как Оливер готовит, как мы развлекаемся в бассейне, видео с одним «Цыплячьим боем» и конечно же фотографии Оливера в «Старбаксе».

– Так у кого самые красивые глаза? – спросила Кара, в десятый раз просматривая видео с «Цыплячьим боем».

Дрю выгнул бровь:

– Ты же не у меня спрашиваешь, да?

Кара отложила фотоаппарат и, поставив локти на стол, подперла голову руками.

– По-моему, у Джей Джея, – мечтательно произнесла она.

– Не знаю, – сказал Дрю и закатил глаза. – Я больше склоняюсь к Алеку.

– А ты как думаешь, Стелла? – спросила Кара, продолжая пялиться в пустоту.

Я сразу подумала об Оливере, но озвучивать это не стала. Сестра несколько лет пыталась убедить меня, что The Heartbreakers «такие горячие», поэтому я ни за что не собиралась признаваться Каре в том, что все это время она была права.

– Тут и думать не надо, – усмехнулся Дрю и нарисовал в воздухе сердечко.

– Заткнись! – прошипела я и хорошенько пнула его под столом по голени.

– Какого черта, Стелла? – взвизгнул братец и потер ушибленную ногу. – Больно!

Кара вынырнула из своих грез и повернулась ко мне:

– А? Вы это о чем?

– Совершенно ни о чем, – соврала я и отвернулась, чтобы сестра не заметила мои вспыхнувшие щеки.

– Чушь собачья, – кашлянул Дрю.

– Хочешь еще получить? – пригрозила я.

– Ладно, теперь ты должна мне все рассказать, – потребовала Кара и нетерпеливо забарабанила по столу наманикюренными ногтями.

Я угрожающе вперилась взглядом в брата, чтобы тот не смел ей ничего рассказывать.

– Стелла? – спросила Кара.

Я держала рот на замке, мы с Дрю молча продолжали играть в гляделки. В конце концов он опустил взгляд. Я подумала, что выиграла, и на миг мысленно отпраздновала победу, но потом братец хитро улыбнулся.

– ОливерПерридалСтеллесвойномертелефона! – Он говорил так быстро, что все слова слились в одно.

Я понять ничего не успела, как Дрю уже спрыгнул со стула и отошел от меня подальше.

Кара хихикнула:

– Нет, правда. О чем вы говорите?

– Пожалуйста, позвони мне, Стелла, – подразнил Дрю.

Я заскрежетала зубами:

– Я убью тебя, Дрю!

– О боже мой, – медленно произнесла Кара. Она смотрела то на брата, то на меня. – Он не шутил?

Когда мы промолчали, Кара получила желаемое подтверждение.

– Черт побери! Оливер Перри дал тебе свой номер? Ну ты и везучая сучка. Боже, можно мне посмотреть?

Кара ловко рванула к моему карману, в котором лежал телефон. Я достала сотовый из джинсов, и сестра мигом вырвала его у меня из рук. Пока она рылась в телефоне, я показала Дрю средний палец.

– Где он? – спросила Кара. – Вы ведь не соврали, не так ли?

– Нет, – ответила я, заливаясь румянцем, – он записан как «парень из Старбакса».

Кара снова нетерпеливо пролистала контакты, пока не отыскала Оливера.

– Ого, – протянула она. – Это правда он?

– Да, – ответила я, слегка смутившись.

Кара смотрела на мой телефон, как на святой Грааль.

– Ты ему уже звонила? – спросила сестра, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не нажать на кнопку вызова.

– Нет, – пробормотала я.

– О господи! Ладно, когда позвонишь, ты должна все мне рассказать. Как думаешь, будет странно, если я с ним поздороваюсь? Понимаю, он не знает меня, но все же… Ты же знаешь, я самая большая фанатка The Heartbreakers, – протараторила Кара.

– Конечно, без проблем, – тихо ответила я.

Заметив мое смущение, Дрю уселся за стол с еще одной тарелкой блинчиков и сменил тему:

– Ладно, давайте перейдем к более важному вопросу, чем номер телефона. Чем займемся на наш день рождения в пятницу?

– Спасибо, – проговорила я одними губами Дрю, хотя это не изменило того, что он вел себя как придурок.

На наш день рождения мы хотели заняться чем-то простым, чтобы не пришлось волноваться за Кару. В прошлом году праздник получился идеальным. Мы весь день провели на пляже. У тети с дядей был коттедж на берегу океана в Южной Каролине, и мы всей семьей полетели к ним в гости на целую неделю.

Мы играли в пляжный волейбол и фрисби с нашими кузенами – Кара подбадривала нас со стороны, – а потом плавали в прохладной воде. На завтрак, обед и ужин ели свежий арбуз и пили лимонад. Когда темнело, разжигали костер на песке и жарили зефир, пока волны врезались в берег в успокаивающей ночной песне.

– Можно сходить в кино, – вздернув плечами, предложил Дрю.

– Это так скучно, – заныла Кара, вращая мой сотовый на столе.

Я была согласна с ней, но не могла придумать ничего одновременно и безопасного и увлекательного.

– Хорошая идея, – медленно проговорила я. – Сейчас же как раз вышел тот триллер?

– Не люблю триллеры, – вздохнула Кара и повернулась к Дрю: – Кроме того, не ты ли говорил, что больше никогда не пойдешь со мной в кино?

– Что? – спросил братец.

– Точно, – фыркнула я. – Помнишь премьеру «Сумерек»?

– О боже, – застонал Дрю и прикрыл лицо ладонями. – Не напоминай.

Кара так ждала премьеру «Сумерек», что потащила Дрю с собой на ночной сеанс. Но это еще не самое ужасное. Она оделась как Элис, а Дрю заставила быть Эдвардом. И в таком виде, когда его лицо сверкало блестками, он столкнулся после фильма с девушкой из школы, в которую был влюблен.

– Мы выглядели бесподобно, – сказала Кара, с теплотой вспоминая то событие.

– Ты намазала мне лицо пудрой, – огрызнулся Дрю. – Я выглядел как идиот.

– А в любой другой день не так, что ли? – спросила я. – Кажется, у меня на компьютере сохранилась твоя фотография.

– Ладно, проехали, – проворчал Дрю. – В кино мы не пойдем.

Глава девятая

Я не ждала звонка.

После моего приключения в Чикаго прошла неделя, семь полных дней с тех пор, как мы с Оливером попрощались. Папа взял отпуск в честь возвращения Кары домой, и большую часть времени мы проводили за просмотром классических фильмов, уютно устроившись в гостиной, или за игрой в карты за кухонным столом. На день рождения мы пошли в местный парк, наслаждались пикником и смотрели фейерверк в честь Дня независимости. Да, это был не пляж Южной Каролины, но мы все равно повеселились.

Моя жизнь вернулась в прежнее скучное русло, в котором протекала до того, как я столкнулась с самым известным бой-бэндом в мире.

Или это я так думала.

Сегодня мы с Карой остались вдвоем. Мама и Дрю уехали в Миннеаполис регистрироваться на занятия, а папа вернулся на работу. Кара некоторое время назад задремала под E! News, но я не стала переключать канал на тот, что нравился мне. Вместо этого, навострив уши, листала одну из книг, что мама взяла для сестры в библиотеке. В глубине души я надеялась услышать что-то о The Heartbreakers или Оливере.

Я решила не звонить ему. Не то чтобы не хотела. Еще как хотела, но также знала, что между нами ничего не выйдет. Оливер был всемирно известным музыкантом, а я самой обычной девушкой. Я пережила одну ночь, словно Золушка, и не хотела разрушать ее магию разочарованием. Отказываясь звонить Оливеру, я, образно выражаясь, ставила на нем крест.

Получалось не очень. Несмотря на все мои усилия, я не могла перестать думать об Оливере или о том, каково было с ним целоваться.

Когда зазвонил мой телефон, книга вылетела у меня из рук и упала на пол страницами вниз.

– Алло? – ответила я шепотом, не желая будить сестру.

Быстро выскользнула из ее комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь.

– Это Стелла Самюэль? – спросил мужчина на том конце.

– Да, слушаю. – Я устроилась на стареньком диване в гостиной.

– Дорогая! – воскликнул он, и мне пришлось отвести телефон от уха, чтобы не оглохнуть. – Я так рад наконец поговорить с тобой.

– Извините, а кто это?

– Ой, вот дурак. Меня зовут Пол Бакстер. Я рекламный агент The Heartbreakers. Хотел поговорить с тобой о твоих фотографиях группы. – Я сразу же выпрямилась. Почему рекламный агент The Heartbreakers звонил мне насчет моих фотографий? Когда он вообще их видел? – Стелла? Алло?

– Да, извините. – Я прочистила горло. – Мм… вы сказали о моих фотографиях?

– Да-да! Алек показал мне твои снимки, сделанные в прошлые выходные.

– Ох, точно! – Я вспомнила отправленный ему е-мейл.

– У тебя талант. Твои фотографии уникальны. Не знаю, как описать. Они… – Пол замолчал, будто пытался подобрать слова. – Думаю, прозвучит банально, но ты мастерски улавливаешь момент.

Как минимум на три секунды мой мозг завис. Похвала Пола была такой неожиданной, такой невероятной, что никак не укладывалась у меня в голове. Но в руках и ногах возникло тепло, которое медленно охватило все тело, точно плющ, и мой мозг наконец перезагрузился. Рекламному агенту The Heartbreakers нравится моя работа?

– Стелла, ты еще здесь?

– Да, – пискнула я. – Извините. У меня в голове все перемешалось. Даже не знаю, что сказать. Вам правда понравилось?

– Клянусь своей жизнью, – с улыбкой в голосе ответил Пол. – Ты феноменальна, и поэтому я бы хотел с тобой поработать.

В груди и голове образовалась невероятная легкость, и я не знала, то ли я потеряю сознание, то ли воспарю. Это шутка?

Я всегда надеялась зарабатывать на жизнь фотографией, но также знала, что это не самая хорошо оплачиваемая профессия в мире. Поэтому решила, что пойду в университет и там уже окончательно определюсь. Может, получу степень магистра в области рекламы или маркетинга и как-то совмещу это с фотографией. Или, быть может, через четыре года я вообще воспылаю страстью к чему-то совершенно другому, и фотография останется моим хобби, напоминающим о времени, проведенном в старшей школе.

Однако предложение Пола могло все изменить. Внезапно мечта вышла на передний план жизни, став ближе, чем когда-либо. Как такое возможно? Я гордилась своими работами, потому что они многое для меня значили, но никогда не считала их хорошими. Не как у Бьянки. Пол правда хотел взять на работу подростка без профессиональной подготовки?

Он сразу перешел к делу:

– Я занимаюсь пиаром The Heartbreakers. Считай меня связующим мостом между парнями и публикой. Уже не секрет, что ходят слухи, будто группа The Heartbreakers распадается. Некоторые предполагают, что между ребятами возникли трения, другие поговаривают о слишком сильном давлении со стороны звукозаписывающей компании. Так вот, моя работа заключается в пресечении этих слухов – они губительны, – но чем больше я стараюсь их усмирить, тем активнее они становятся.

Пол вздохнул в трубку, и, хоть мы никогда не встречались, мне стало его жаль. В его голосе слышалось напряжение, вся прежняя жизнерадостность пропала. Казалось, слухи пагубно воздействовали на него.

Зачем он мне все это рассказывает?

– Звучит удручающе, – осторожно начала я, – но я немного запуталась. Вы думаете, я как-то могу вам помочь?

Я покачала головой, силясь поверить своим собственным словам. С моей поездки в Чикаго многое изменилось. Неделю назад я бы ни за что не предложила свою помощь группе, которая так мне не нравилась.

Пол снова вздохнул, на сей раз с облегчением:

– Вообще-то, да. Ни одна из моих обычных стратегий не работает, поэтому я придумал кое-что нестандартное. Скажи, у тебя есть опыт в ведении блога?

– Если честно, нет, – призналась я. В прошлом я подумывала размещать свои фотографии на Tumblr, но всегда боялась.

– Ничего страшного, – быстро ответил Пол. – Этим проектом я хочу отвлечь внимание поклонников ребят от слухов и, наоборот, показать миру, что The Heartbreakers сильны, как никогда.

– Хорошо.

– Тебе удалось запечатлеть группу, когда парни отрывались и были сами собой.

– Мы просто тусовались. Я все еще не понимаю, о чем вы меня просите.

– Стелла, я не помню, когда последний раз видел ребят такими счастливыми, – сказал Пол, – и мне хочется больше таких кадров – они бесценны. Я предлагаю тебе вести официальный фотоблог The Heart-breakers. Ты будешь фотографировать группу, снимать, чем парни занимаются в обычной жизни – например, как тусуются или дурачатся.

– Вам нужно больше фотографий, как те, что я сделала в прошлые выходные? – спросила я.

– Точно таких, как те. Еще ты возьмешь на себя ведение блога… Под каждой выложенной фотографией должно быть краткое описание того, что произошло. Рассказывай о своем времяпровождении с ребятами, чтобы фанатам казалось, что они переживают этот момент с тобой.

Я застыла:

– Но как я могу сделать больше фотографий?

– Судя по тому, что я слышал, ты быстро подружилась с ребятами. Тебе останется только почаще тусоваться с ними. Уверен, у тебя будет много хорошего материала.

– Тусоваться с ними? Регулярно?

Как, черт возьми? The Heartbreakers каждый день переезжают из города в город.

– Да, конечно. Ты присоединишься к туру. Я никогда такого прежде не делал, так что для нас обоих это будет новый опыт, но мне правда кажется, что эта идея выгорит. Что думаешь? Тебе интересно?

Я глубоко вдохнула:

– По правде говоря, я слегка в шоке.

– Вполне понятно, – затараторил Пол. – Я нагрузил тебя информацией. Уверен, тут есть над чем подумать. Почему бы тебе не взять на размышления несколько дней, а потом мы поговорим?

– Звучит неплохо, – ответила я.

Пол дал мне свой номер на случай, если у меня появятся вопросы, и мы договорились созвониться в конце недели. Положив трубку, я рухнула на диван.

У меня кружилась голова. Мне только что предложили уникальную возможность, за такую работу многие могли бы убить. Уголки губ сами собой приподнялись в улыбке.

– Стелла, профессиональный фотограф, – произнесла я и захихикала.

Когда слова прозвучали вслух, все стало более реальным. Кто-то хотел взять меня на работу фотографом. Нет, зачеркните. Не кто-то. Рекламный агент The Heartbreakers хотел взять меня на работу. Боже мой, я должна все рассказать Каре!

Подскочив, я засунула телефон в карман и бросилась к сестре. И пока неслась по коридору, каким-то образом чувствовала себя выше и сильнее – готовой на все! Но это ощущение продлилось недолго.

Долетев до двери в комнату Кары, я остановилась. Сестра украсила ее фотографиями нас троих. Это был коллаж нашего детства: Дрю, Кара и я в одинаковой одежде в младенчестве, первый день в садике, снимок возле замка Золушки в Диснейленде, на автобусной остановке в старшей школе… Чем дольше я рассматривала фотографии, тем страшнее мне становилось.

Я давно хотела получить подобную возможность – мне выпал шанс стать самостоятельной, – и даже не могла надеяться на такую работу. Но вместо восторга ощущала, как меня с головы до ног медленно накрывает парализующий холод. Я не знала, почему мне вдруг стало так плохо, но не могла позволить, чтобы Кара увидела, как я расстроена. Перед разговором с ней мне нужно было время, чтобы обдумать предложение Пола.

Я вытерла рукавом влагу с глаз и открыла дверь. Когда я вошла внутрь, Кара уже проснулась и сидела на кровати.

– Эй, куда ты пропала? – спросила она.

– Выходила в гостиную, – ответила я. – Мама звонила. – Улыбка предательски дрогнула, но я надеялась, что Кара этого не заметила.

– Все нормально? – спросила сестра, с прищуром посмотрев на меня.

– Конечно, – как можно веселее ответила я. – А почему нет?

– Потому что ты врешь.

– Что? Неправда! – выпалила я, но чувствовала, как щеки краснеют. – Зачем мне тебе врать?

– Ну, если учесть, что я только что разговаривала с мамой, то мне известно, что она тебе не звонила, – усмехнулась Кара, скрестив на груди руки. – Поэтому не знаю, Стелла. Ты мне расскажи.

Черт! Горло вдруг засаднило, и с каждой секундой боль становилась все сильнее и сильнее, отчего сглотнуть было невозможно. И что мне теперь сказать Каре? Она ни за что не замнет эту тему. А как только выяснит, в чем дело, мне даже не удастся рассмотреть варианты. Кара захочет, нет, она потребует, чтобы я приняла это предложение.

– Кара, – сказала я, судорожно вдохнув, – ты можешь просто забыть об этом? Я не хочу сейчас это обсуждать.

– Могла бы, попроси ты об этом с самого начала. Но ты соврала мне, Стелла. И этому есть единственное логичное объяснение – ты не хочешь мне что-то рассказывать, – протараторила сестра, ее ноздри раздувались. А потом она совсем тихо добавила: – Что может быть настолько плохо, что ты боишься мне рассказать?

В этот момент Кара казалась такой подавленной и потерянной, будто из ее тела выкачали всю энергию. Я плюхнулась в кресло возле ее кровати и сдалась.

– Мне сегодня звонил рекламный агент The Heartbreakers, – сказала я, глядя на руки, сложенные на коленях. – Он предложил мне работать… фотографировать ребят из группы…

Секунда гробового молчания, и Кара взорвалась:

– Да ты что! Серьезно? Это круто, Стелла. Идеальная работа для тебя и… – Она замолчала. – Подожди. Ты не особенно рада. Почему?

У меня не было никакого объяснения. Кара была права. Я должна быть на седьмом небе от счастья. Но, когда я представила, как круто было бы уехать с группой, превратить свою страсть в работу, в животе появилось ужасное чувство, его будто сковало холодом.

И тогда-то я поняла, почему не хотела рассказывать Каре об этой работе – не потому, что мне нужно было время все обдумать, а потому, что уже приняла решение. Я с присвистом выдохнула.

– Потому что, – наконец ответила я, – не думаю, что приму это предложение.

Кара моргнула.

– Ты с ума сошла?! – воскликнула она через несколько секунд и отпрянула от меня, будто я сморозила несусветную чушь. – Ты обожаешь фотографировать.

– Мне придется присоединиться к их туру, а я не могу уехать, – пояснила я, качая головой. В груди что-то зашевелилось. Странно, но чем больше я думала об отъезде, тем тревожнее мне становилось. – Ты сейчас на лечении и…

– Даже не смей заканчивать это предложение, – пригрозила Кара, и я отодвинулась, удивившись ее внезапной смене настроения.

– Что? – спросила я, мой голос подскочил на октаву. – Почему ты злишься?

– Ты хочешь заставить меня почувствовать себя виноватой.

– Конечно же нет, Кара, – попыталась успокоить ее я. – Просто расставляю приоритеты, вот и все. В этом нет ничего плохого.

– Расставляешь приоритеты? – рявкнула сестра. – Стелла, ты ставишь на паузу всю свою жизнь.

– Не преувеличивай.

– Серьезно? – Кара всплеснула руками. – Что ж ты тогда откладываешь учебу в университете?

– Ты же не думаешь, что я уеду, когда ты снова заболела? – усмехнулась я.

– Дрю уедет.

– Это другое, и ты прекрасно знаешь, – огрызнулась я, бросив на Кару сердитый взгляд. – Он будет всего в полутора часах езды отсюда. А я была бы в другом штате и не смогла бы видеться с вами.

Кара опустила голову и закрыла глаза, чтобы взять себя в руки. Прошли три долгие секунды, и она наконец снова посмотрела на меня.

– Неужели это так плохо? – прошептала она.

У меня стеснило в груди.

– А ты… ты так не думаешь? – прошептала я. Как Кара могла соглашаться на мой отъезд?

– Нет, не думаю, – ответила сестра. – Свежие новости, Стелла. Мы не всегда будем вместе, и тебе надо прекратить так себя вести. От мысли, что ты упускаешь такую замечательную возможность из-за меня… – Она покачала головой. – У меня нет слов.

– Ты должна понять. Если я уеду и что-нибудь случится…

– Прекрати! – крикнула Кара. – Ты меня не слушаешь. Делай что хочешь, но если откажешься от этой работы, а потом будешь жалеть, то это только твоя вина. С меня хватит служить оправданием твоей нерешительности.

– Кара, пожалуйста, не будь такой, – умоляюще сказала я.

Мне хотелось опуститься на колени и заставить ее понять, что я не могла это сделать. Во всяком случае не сейчас, когда одни только мысли об этом повергали меня в ужас.

– Ты можешь просто уйти? – попросила Кара, отводя взгляд. – Я хочу побыть одна.

Я смотрела на нее, пытаясь понять, почему все вдруг пошло ужасно неправильно.

– Да, конечно, – наконец сказала я, и мой голос дрогнул.

А потом взяла книгу, которую читала, и ушла.