Текст книги "Шестое чувство. Сборник рассказов"

Я чувствовала возбуждение Алекса. «Ну и отлично», – почему-то с недовольством подумалось мне. – Всё идёт естественным путём. Он и я равняется постель. Стандартное решение, никакой романтики.

Я противоречила сама себе. Разве не я не более как полчаса назад хотела этого? Так в чём же дело? Я сердилась сама на себя. За свою неопределённость. Желание исполнялось, а чувства радости не было. Как всё быстро. «Машку за ляжку и раз на матрас». Скучно и предсказуемо. Настроение куда-то улетучилось. Я сидела молча и тупо смотрела в боковое окно.

Алекс притормозил у ночного магазина и со словами: «Я сейчас» быстро выбежал в ночь. Я сидела одна и удивлялась происходящему. Вот воистину, не знаешь утром, что случиться вечером. Меня весь день куда-то зовут, потом бросают, появляются снова. То банкет, то танцы, то я в машине с первым встречным. Я прислушивалась к себе, пытаясь понять, что я хочу на самом деле. Но мысли и чувства неслись галопом без остановки. Наконец вышел Алекс с пакетом в одной руке и огромным букетом в другой. Он был счастлив, как ребёнок, которому подарили воздушный шар. Его радость была так естественна, что я улыбнулась в ответ.

– Это тебе, – он протянул мне цветы и потянулся ко мне для поцелуя.

Я потянулась в ответ и по привычке закрыла глаза…. Меня не пытались съесть, высосать через губы всю кровь, обшарить языком всю ротовую полость. Его губы нежно коснулись моих, на минуту замерли и всё… продолжения не было. Я удивлённо открыла глаза. Алекс, склонившись надо мной, рассматривал моё лицо. Глаза его лукаво улыбались. О, со мной играют! Я прекрасно знала эту технику, но в данный момент она меня устраивала, так как форсировать события совсем не хотелось.

– Ты мне нравишься, – Алекс произнёс эти слова как простую констатацию факта.

Я ухмыльнулась. Я многим нравлюсь и привыкла слышать подобные комплименты в свой адрес.

– Ты забавная, – добавил он, сел поудобнее и завёл машину.

Последние слова озадачили меня. Но я уловила разницу между нравишься и забавная. Дело не во внешности, а лично во мне. Нет, только не сейчас. Никакого самоанализа. Мне ещё на ночь глядя паранойи не хватает. Я тряхнула головой, пытаясь привести себя в чувство, но спохватилась. Зачем мне сейчас ясная голова? Только ощущения, контролировать себя я буду завтра, на работе.

 
                                       9
 

Машина притормозила у причала. Мы вышли и направились к небольшому теплоходу. На его борту красовалась надпись, освещённая подсветкой, – «Гостиница». Я с цветами наперевес и веером, так и оставшимся висеть у меня на кисти руки, шествовала следом за Алексом. Было даже забавно. Такого свидания у меня точно не было. Я задумалась, пытаясь припомнить что-либо похожее. И вспомнила. Забавнее всего было оказаться в лесу с голой попой и комарами, пытавшимися тоже получить своё удовольствие… Отвлёкшись, я чуть было не оступилась, заходя на борт. Туфли. Я наклонила голову и, словно снайпер, медленно стала продвигаться вперёд.

Администратором в гостинице была девушка, привыкшая ко всему. В её глазах не было ни удивления, ни радости, ни грусти, ни печали. Железные нервы, словно она ещё на полставки подрабатывала в спецназе. Казалось, что она вот-вот скажет: «Мы все здесь взрослые люди», но единственными её словами были: «Ваши паспорта», «Квитанция» и «Каюта номер восемь». Алекс расплатился, подхватил со стойки ключи и направился в сторону, указанную администратором.

Во всех его действиях тоже чувствовалась уверенность, словно он только и делал по жизни, что водил девушек по разным адресам. Пройдя по коридору, он быстро нашёл нужную дверь. «Мы все здесь взрослые люди», – снова пронеслось у меня в голове.

Войдя в маленький коридорчик каюты, Алекс огляделся в поисках выключателя. По-хозяйски прошествовал вперёд, положил пакет на столик.

– Вазы, разумеется, нет, – сказал он сам себе и вышел, чтобы распорядиться.

Пока я располагалась, администраторша принесла небольшое ведёрко и спросила, нужно ли нам что-нибудь к столу. Я заказала вишнёвый сок, Алекс – минеральную воду.

Предшествующее время я вела себя несколько отстранённо, оставляя все действия на усмотрение молодого человека. Он как-то с самого начала нашего общения взял инициативу в свои руки, и я даже не пыталась с ним спорить. И не потому, что мне было лень или я была бесхарактерной, совсем нет. Мне было легко с ним, и я ему безотчётно доверяла. К тому же, услышав от подруги много лестного в его адрес, воспринимала Алекса как мужчину по рекомендации.

– Ну что, – скинув ботинки, Алекс прошёлся по ковру, заглянул в душёвую, – мыть руки, есть и спать?!

Я согласилась. Поставила цветы в вазу и оглянулась в поиске места, куда бы пристроить веер.

– Не убирай его далеко, – Алекс прищурился и указал на столик, – туда положи и иди ко мне. Я тебя сейчас купать буду.

– Что я, маленькая, что ли? – с притворным удивлениям спросила я, а сама надула губки, как девочка детсадовского возраста.

– Конечно, маленькая. К тому же не забывайте, дорогая, что вы моя подопечная на сегодня.

Алекс был очень убедителен. Определённо ролевые игры ему удавались хорошо.

Чтобы не забрызгать в душе платье, я сняла его и пристроила на вешалку. Алекс молча наблюдал за процессом, и когда дело дошло до чулок, остановил меня.

– Дамочка, вы таким образом пропустите самое интересное. Да, да, и не нужно стараться раздеться быстро и самой. Я здесь на что?

Я пошла покорно к нему, недоумевая, какой интерес в чулках телесного цвета? Чёрные или белые – это ещё куда ни шло, а телесные? В проёме двери мы поравнялись. Я не знала, как себя вести и боялась первая проявлять активность. Но, похоже, Алекса это только забавляло. Он обнял меня и совершенно спокойным тоном произнёс: «Я буду тебя сегодня любить». Я вздохнула. Любить сегодня. А кто меня будет любить завтра, послезавтра? Хорошо, что была ночь. Я устала к этому времени и физически, и морально. Мне было даже удобно, что не нужно пытаться нравиться Алексу. Пусть делает что хочет.

Алекс и так делал что хотел. Похоже, мы оба были представителями одной сексуальной школы. Мне не нужно было что-то объяснять, утруждать себя словами. Нас как будто готовил один учитель. Мы понимали друг друга без слов. Вели нескончаемый диалог тел, понимающий язык друг друга. Я не ошиблась. Это действительно был мой тип мужчины. Мне нравилось, как он двигается и как придерживает меня, не давая уставать. Я полностью отключила голову, и моё тело стало одним сплошным радаром, улавливающим и свои желания, и желания партнёра.

Я люблю чувствовать в себе самку. Животные инстинкты. Не нужно ничего придумывать, быть кем-то, что-то стоить в этой жизни. Доверившись своему телу, можно спустя короткое время вдруг почувствовать в себе кошку и до безумия желать. Можно поймать себя на том, что, оказывается, внутри живёт кошка и покрупнее. Большая тигрица выходит спустя какое-то время из нутра и, не разбирая, что можно, что нельзя, кидается на партнёра. Большая кошка мне нравится. Я еле сдерживаю себя, чтобы не порвать мужчину от нахлынувшей энергии. Когти впиваются в мужские плечи, голос хрипит от первобытного влечения к самцу. В такие минуты появляется соблазн поглотить в себе полмира. Мало всего: движений, мужчины, безумства. Стоны переходят в крик… кошка резко покидает тело, и оно оседает вниз. Это состояние умиротворения мне тоже нравится. Это тоже часть меня. Мне нравится, когда партнёр, возбуждённый стонами и моей податливостью, следует моему желанию освободить тело от переполняющей энергии и дать ему отдых. И тогда вместе с моим криком прорывается другой. В этот момент я инстинктивно прижимаю ногами мужское тело к себе, почти вдавливая в себя. Люблю ощущать, как внутри меня пульсирует и содрогается часть того, кто смог удовлетворить большую кошку. В такие моменты я чувствую величайшую благодарность и восхищение. Хочется кричать на весь свет: «Я счастлива»… Но сил нет, я выпускаю из объятий своего героя и, когда он ложится рядом, тыкаюсь, как щенок, носом в его грудь.

Алекс спал, а я, умиротворённая, смотрела в потолок и слушала, как борт теплохода трётся о пирс. Было светло. Я дотянулась до телефона и посмотрела на время. Пять часов утра. Я лежала и думала. Представляла, как проснётся он и что скажу я. Я буду говорить ему слова восхищения и благодарности, а он будет снова улыбаться и обнимать меня…

Зачем я обманываю себя? Скорей всего, проснувшись, он будет рассказывать нейтральные истории, стыдливо отводя глаза. Ему ведь не нужны серьёзные отношения. Зачем? Он свободен, обласкан вниманием. У него всё хорошо для того, чтобы не нуждаться в собеседнице или любимой, а любовницей я и сама быть не хочу. Быть в жизни мужчины проходным вариантом? Всё это уже было. Секс не решает проблемы одиночества. Я ищу в мужчине близкого человека. Встречи без обязательств, время от времени, – совсем не то, что нужно мне.

Я встала с кровати. Глазом окинула каюту в поисках одежды и белья. Хорошо, что светло. В потёмках я точно ничего бы не нашла. Платье, слава Богу, на вешалке. Я принялась собирать вещи. Алекс не просыпался. Понятно, мы угомонились каких-то тридцать – сорок минут назад. Сама я не чувствовала усталости, мне совсем не хотелось спать. Я решила уйти, но мне этого ужасно не хотелось делать. Я оглядывалась на Алекса, понимая, что больше никогда его не увижу. Он был очень красив. Я первый раз видела красиво спящего человека. Хотелось плакать от обиды. Вот он, нужный мне человек. Рядом. Но надо быть реалистом и не поддаваться самообману. Шестое чувство меня ругало за вчерашнюю глупость, в результате которой я оказалась ранним утром в гостинице на реке. Я отговаривалась тем, что позволила себе маленькую слабость, но нисколько об этом не жалею. Так было нужно.

В последний раз я посмотрела на Алекса, на букет. Пусть он будет у него как память о нашей встрече. На глаза попался веер. Я улыбнулась и подхватила его с пола. А это память мне о неначавшейся любви. Хватит. Сколько можно её хоронить в себе? Быстро вышла из каюты.

 
                                      10
 

Пробуждение было резким, словно кто-то крикнул в ухо. Алекс вздрогнул и открыл глаза. В окна бил свет, видимо день был в разгаре. Хорошо, что на работу можно прийти с опозданием. Все же понимают – День рождения Олега. Неважно, что праздник закончился без него. У Алекса был свой День рождения. Вспомнив Юлю, Алекс улыбнулся. Всё-таки забавная девушка. Кстати, где она? Алекс привстал на локте, прислушался: было тихо. Наверное, прихорашивается у зеркала, решил он и снова откинулся на подушку. Давно он не чувствовал себя таким счастливым. Почему он не встретил её раньше? Сколько пустых кукол и чопорных леди, легкомысленных пустышек и много разных барышень встретилось ему на пути! Как мало в женщинах искренности и женственности. Он знал нескольких прекрасных девушек, но они были замужем за его друзьями. Значит, не всё потеряно, говорил он себе. Ещё немного – и я себе найду такую же.

Женским вниманием он не был обделён, но с приобретённым опытом в нём созрела уверенность, что есть женщины для физического удовлетворения мужчины, а есть женщины, место которых – в сердце.

Алекс за короткое время при знакомстве с девушками мог быстро определить её место в своей жизни. Вариантов было много, но дама сердца не находилась. «Жизнь большая, я никуда не тороплюсь», – успокаивал он себя и просто жил.

Есть такие характеристики: «он не такой», «она не такая». Увидев Юлю, он понял это сразу. Она не такая, как все, ни на кого не похожа. В ней не пропало желание узнавать людей, искать себя. Хотя последнее ей даже мешало. Но главное – Юля была способна верить и доверяться. Алекс давно придумал такой тест: «переходим через улицу». Если девушка не доверяла ему, она ни в какую не соглашалась перебегать дорогу перед быстро идущим транспортом, как бы он её за собой ни тянул. Были такие, кто сомневался. Юлька была из тех, кто верил ему безоговорочно.

Алекс стал прокручивать в мыслях вчерашний вечер. Красное Пятно сначала превратилось в девушку с веером. Девушка с веером – в очаровательную танцовщицу. Танцовщица в Юле ему очень импонировала. Под его руками она, как пластилин, старалась принять нужную форму, и Алекс чувствовал себя творцом. Вылепленное произведение в определённый момент ожило. В нём пробилась искра. Творение загорелась изнутри. Оно захотело стать единым целым с мастером.

Алекс ценил искренность. Год от года в окружающих её становилось всё меньше. Люди говорили не то, что думали, да и он сам не всегда говорил всё, что хотел. Изрекал то, что должен, или то, что от него ждали. А Юля была не просто «не такая», она была настоящая, неиспорченная. В ней не было ложной скромности, с ней можно было быть самим собой и улыбаться, как улыбаются родители, глядя на любимых чад.

Алекс снова приподнялся над подушкой. Юли долго нет. Что можно так долго делать в ванной комнате? Вспомнив Юлю в ванной, Алекс опять лёг, заложив руки за голову.

Именно такие девушки Алексу и нравились. Удачное сочетание души и тела. Алекс вспомнил, как размазывал гель для душа по телу девушки. Ладони, как две лодки, сновали по океану плоти. Быстрые лодки, не встречающие препятствий на своём пути. Откуда в океане препятствия? Разве что огромный материк его собственного тела сближался с океанскими волнами. Материк и океан, две мощные силы противоположного качества. Сталкиваясь, они рождали неведомую природную силу, поглощавшую их обоих.

Какая мощь в океане?! С виду спокойная гладь, а под её поверхностью таится взрыв, который только и ждёт своего часа, чтобы проявить себя. Алекс чувствовал, что покорная Юля подобна океану. Спокойная с виду, она могла взорваться и превратиться в неистового зверя, которого, впрочем, можно держать на поводке, если приручить. Эта девушка, казалось, была ненасытной, но и ей требовался отдых. В тот недолгий период, когда она уползала в сторону, чтобы отдышаться, Алекс не оставлял её, гладил ей спину успокаивающими движениями. Потом брал веер и, едва касаясь тела, щекотал страусиными перьями ноги и внутреннюю часть бёдер Юли, пока та вновь наполнялась энергией и желанием.

В Юле было что-то родное и давно знакомое. Она напоминала ему бестию Ленку. Они были разными по сути, но темпераментом одна не уступала другой. В Юле было что-то из детства, когда ещё никто не знал, что такое карьера, самодостаточность. Всё было предельно просто, потому и легко. Да, ему с ней было просто легко. И видимо, именно этой лёгкости ему не хватало в жизни.

Алекс даже присел в кровати. Как ему это сразу не пришло в голову? Он понял, что он искал всё это время и почему не находил. Он искал её. Такую простую и трогательную. Он почувствовал облегчение, когда осознал это. Волна осязаемого счастья прокатилась по телу, и ему захотелось немедленно поделиться этим чувством с ней.

Алекс вскочил и почти подбежал к ванной. Дверь была приоткрыта, свет выключен. Как он сразу не обратил внимания? Он неторопливо осмотрелся и обнаружил, что нигде нет её вещей.

В каюту постучались. Вошла администратор.

– Ваше время заканчивается через двадцать минут. Продлять будете?

– Который час? – к Алексу вернулась его привычная холодность.

– Скоро двенадцать, – администратор также была безучастна.

Алекса это почему-то задело, и он смягчил тон.

– Девушка, которая была со мной… Когда она ушла?

– Утром, в шестом часу. Что-нибудь случилось? – голос администраторши по-прежнему был ледяным.

Алекс прищурился и посмотрел на неё в упор.

– Вы когда-нибудь любили?

– У меня муж и трое детей.

Даже говоря о семье, в лице администратора ничего не шелохнулось.

– Повезло. А я сегодня чуть было им не стал.

Алекс сам не понял, пошутил он или сказал серьёзно. Ему было очень жаль, что девушка, которая ему так понравилась, просто поиграла с ним и ушла, не оставив даже записки.

Спустившись с теплохода на причал, Алекс медленно шёл к своей машине, то и дело оглядываясь на теплоход. Как будто в нём была отгадка. Он недоумевал, где ошибся. В первый раз его подвела выработанная годами интуиция.

Сочинение на заданную тему

Тема

На русский язык Леся шла нехотя. Сочинение. Писанины на целый урок. Скукотища. Этого же мнения придерживались и остальные. Энтузиазмом не горел даже отличник Паша. В кабинет входили молча, как на место казни, сели по местам. Учитель оглядел приунывший класс и огласил решение.

– Знаете что, а давайте вспомним старые добрые времена и напишем классическое – «Как я провёл лето».

В классе послышался ехидный смешок, перебитый басом Котельникова: «Настолько старые, что уже две недели прошло».

– Да, да, – не замечая иронии, продолжал Павел Васильевич. – Детки вы большие, забавы не детские. Хотелось бы полюбопытствовать, во-первых, как вы отдыхали, во-вторых, насколько поумнели. Так что давайте, не теряя времени, возьмемся за работу.

Класс послушно затих, задумался. Леська «улеглась» на стол, прикидывая, с чего начать. Для неё лето началось в апреле, когда родители уехали в командировку на полгода и представили ей квартиру в полное распоряжение. Родительские командировки случались и прежде, но всегда с ней оставалась бабушка, въедливая и дотошная.

Да и что было прежде? Прежде на неё заглядывались только мальчики из класса, теперь же она замечала любопытствующие глаза молодых людей постарше, недаром Леся носила гордое звание «самой красивой».

Прежде и родители были строги и придирчивы. Их волновали только Леськины оценки и порядок в комнате, теперь же они стали мягче и заискивающе умоляли не водить в квартиру мальчиков в их отсутствие, понимая, что присмотр бабушки, проживающей в другом конце города, малоэффективен.

Леся блаженствовала. Подруги завидовали, шутка ли – никто не зудит, полная свобода, да в придачу куча денег. Леся всячески поддерживала этот миф, хотя, по правде сказать, ей давно надоело каждый день приходить в пустую квартиру, пить чай с бутербродами и конфетами и дожидаться вечера с пультом в руках. Периодически прибегали поболтать девчонки. Сидя на диванчике, они, как правило, все разговоры сводили к одному и тому же: куда поступать в следующем году и что кому сказал Димка из соседнего класса. Хихикать с подружками и допоздна гулять было самым милым развлечением, пока судьба не преподнесла Лесе новую соседку по лестничной клетке.

Настю, для самых близких Нэт, нельзя было не заметить. Она была на два года старше Леси и, в хорошем смысле, не от мира сего. Высокий рост, длинные волосы, выкрашенные в цвет меди, огромные глаза, меняющие цвет от серого и небесного до зелёного в зависимости от погоды и готовность сорваться во все мыслимые и немыслимые мероприятия разительно отличали её от гламурного окружения манерных подруг и приятельниц Леси.

Настя быстро подключила Лесю к кругу своих увлечений, но Леся никак не поспевала за навязанным темпом – Насте непременно хотелось за день побывать везде. Она и рисовала, и читала какую-то паранормальную чепуху, и бегала на выставки, и успевала в бассейн, и обшивала клиентов.

Время от времени, мечтательно уставившись в потолок, Настя декламировала стихи или по памяти пересказывала «Войну и мир». Затем, резко переключившись, представляла, как поступит в Суриковский, и начинала показывать свои работы, которые готовила для отборочной комиссии. Рисунков требовалось немало, и Настя самозабвенно отдавала себя творчеству. Леся не понимала этой суматохи, хотя с удовольствием наблюдала за всеми Настиными действиями. Та взахлёб могла делиться планами на лето, на год, на жизнь, и Лесе начинало казаться, что по сравнению с соседкой она просто «варёная» и инфантильная….

Олеся очнулась от воспоминаний. В классе стояла тишина, время от времени нарушаемая довольным пыхтением Пашки да ворчливым басом Котельникова. Остальные либо писали, либо, как и Леся, погрузившись в воспоминания, грызли ручки. Леся взглянула на чистый лист тетрадки, задумалась над заданной темой. Как она провела лето?

Лето обещало быть «дачным». Настя давно обещала взять Лесю на свою любимую дачу. Оставались какие-то две недели, когда в Леськину жизнь вошёл ещё один человек.

Максим

В дверь позвонили.

– Кто? – Леся искренне удивилась воскресному звонку в восемь утра. В это время не забегала даже сумасбродная Настя.

– Олеся Пфайфер? – послышался ответ-пароль.

– Так точно, – Леся распахнула дверь неизвестному.

Перед ней стоял парень немногим старше двадцати лет, среднего роста, черноволосый, с обольстительной улыбкой и пронзительными глазами. Определённо он был хорош. Леся нерешительно стала топтаться на месте. Затем в ней что-то щёлкнуло, и она жестом указала на кухню: «Проходи!»

– Максим, – представился молодой человек.

– Олеся, – произнесла она и, повторно махнув в сторону кухни, предложила: – Чай, кофе?

– Да, пожалуйста, – согласился Максим и, скинув обувь, прошёл на кухню.

Леся пыталась определить возраст Максима при свете, идущем от окна, но тщетно. С одинаковым успехом ему могло быть как девятнадцать, так и двадцать пять. Она не стала забивать этим голову, поставила чайник, достала кружки, молоко из холодильника.

«Вот кулёма, я не поняла, что он будет» – про себя посетовала Леся, но гость, словно прочитав её мысли, улыбнулся.

– Позволь, я сам.

Максим взял банку кофе и начал взбивать кофе с сахаром, подливая то молоко, то кипяток. Затем, не задавая вопросов, достал из шкафчика банку с чаем, заварил чайничек. Быстро разлив чай, добавил Лесе в кружку с чаем две с половиной ложки сахарного песка. Так, как она любит. Обе кружки Максим поставил на стол.

У Олеси не осталось сомнений: свои подослали. Парень знает, что она любит, что где лежит. А парень пил кофе, смотрел ей в глаза и улыбался. Он не казался беззащитным. Наоборот, было в нём что-то хозяйское. Максим был уверен в себе, спокоен и тем самым располагал к себе. Лесе стало так спокойно, словно все её проблемы утряслись; было ощущение, словно нет на свете ни забот, ни печали. Она доверилась парню легко и сама этому удивилась. Выпив кофе, Максим встал из-за стола.

– Пройдёмся?

– Почему, нет? – Леська кивнула головой, быстро собралась.

Замоскворечье мирно отдыхало. Воскресное утро. От офисов отъехали машины, и даже странно было бродить по опустевшим Монетчиковским переулкам. На улице прогуливались немногочисленные владельцы собак со своими питомцами. Не было даже вездесущих мамашек с детьми.

Максим незаметно направил Лесю к Пятницкой мимо «Рот-Фронта». Леся не сопротивлялась, она любила шоколадный запах, витающий у фабрики. По привычке втянула в себя воздух и посмотрела на Максима. Максим, казалось, ничего не замечал вокруг, но как только они вышли на Пятницкую, произнёс, ни к кому не обращаясь: «Маленькие дома, особнячки…. Мне нравится чувствовать связь времён». Парень говорил задумчиво, словно забыв, что разговаривает вслух.

Леська улыбнулась, вспомнив такую же странную Настю, и уже не сомневалась, что встреча с Максимом – её рук дело. Так они и шли: Максим говорил так, словно вёл экскурсию, а Леся мерным стуком каблучков вторила его словам. Ей хотелось молчать, созерцая хорошо знакомую улицу. Дошли до Москва-реки, где постояли, опираясь о парапет, разглядывая воду и стаю уток. Двинулись вдоль набережной в сторону Садового кольца, болтая ни о чём.

Леся любила такую Москву. Немноголюдная, величественная Москва. Настоящая в ранние утренние часы. Один на один с городом, ты чувствуешь с ним единение, не теряясь в толпе. Это короткий промежуток времени, дающий небольшую передышку и повод для размышлений… Гул потока машин Садового постепенно начал заглушать и голоса, и размышления.

Максим направил Лесю в сторону её дома через Павелецкую. Леся сначала решила, что они попрощаются у метро, но Максим только улыбнулся, словно прочитал её размышления, и, взяв девушку за руку, двинулся дальше.

Пройдя оживлённый перекрёсток, но не доходя до Лесиного дома, Максим остановился, выпуская руку девушки из своей.

– Спасибо за знакомство и прогулку. Дальше я на своей Красотке.

– На ком? – переспросила Юля.

– На «Красотке».

Максим достал из кармана ключи с брелком от машины и нажал на кнопку. Рядом с ним раздался щелчок.

Максим двинулся к припаркованной машине. Леся увидела спортивный ягуар цвета морской волны, на капоте которого вместо фирменного знака была установлена стальная фигурка полулежащей, опирающейся на локти загорающей девушки с откинутой назад головой с длинными волосами. Стандартный номер машины был заменен на «КРАСОТКА», что и давало название всей машине.

– До встречи! – крикнул Максим, обернувшись к девушке. Сел в машину.

Леся больше из любопытства, чем из вежливости, смотрела вслед, глядя, как «Красотка» влилась в поток Садового кольца. Как только машина скрылась из вида, Леся направилась к дому с твёрдым намерением перекусить. Кроме чая, она сегодня ничего не видела из еды, если чай к таковым каким-то боком и относится. Впрочем, как только Леся оказалась в подъезде одна, она пулей поспешила к Насте, но той не оказалось дома. «Точно, она же на даче», – вспомнила Леся и пошла к себе.

Дома её волновал только один вопрос: как Максим собирается с ней встретиться снова, если ни она не знает его контактов, ни он не взял её номер телефон. Но раз сказал – встретятся, значит, он как-нибудь сорганизует, решила, наконец, она.

Чтобы как-то провести остаток дня, Леся открыла ноут, зашла в ВК и стала искать Максима в «друзьях» у Насти. Пролопатив несколько сотен имен в списке, искомое лицо обнаружено не было. Оставалось только ждать.