Текст книги "Мой милый плут"

– Да уж кое-что известно, шериф. У нас в доме двое из тех, на кого напали эти бандиты. Один из них даже ранен, бедняга, и я ухаживаю за ним. Они позавтракали и сейчас умываются.

Фермин и тот, второй, молча обменялись выразительными взглядами. Это ужасно не понравилось Одри. В конце-концов, это ее двор, и нечего здесь переглядываться.

Шериф Смолл принялся стекать со своего серого жеребца на землю, долго стекал и наконец перетек весь целиком. Затем он неторопливо отвел жеребца к крыльцу и долго привязывал поводья к перекладине, и только потом обернулся к Одри.

– Перестрелка, мисс Одри? – протянул он. – Но мне не известно ни о каких перестрелках по эту сторону от Арлетты.

– Вот как?! – воскликнула Одри. – Хорошенькое дело! Но если у меня в доме есть раненый, значит, все-таки была какая-то перестрелка, как вы думаете? Или вы считаете, что перестрелка если и была, так в городе?

– Пожалуй, нет. В городе тоже ничего не произошло, если не считать обычных драк и грабежей, мэм.

Впрочем, чему тут удивляться? До шерифа Смолла новости и те долго доходят. Дольше, чем до жирафа. Кстати, если новости и доходят до него наконец, то сколько же ему нужно времени, чтобы хоть как-то на них отреагировать?

Одри хмуро повела глазами, наткнулась взглядом на незнакомца, приехавшего вместе со Смоллом, и спросила без особого интереса:

– А кто это с вами, шериф?

Незнакомец грузно колыхнул своим необъятным животом, свисавшим через ремень брюк, вежливо приподнял шляпу и представился сам:

– Меня зовут Уиллис Микер, мэм, и я – шериф Арлетты.

Одри вмиг заинтересовалась, забыла, казалось, о раздражавшем ее шерифе Смолле и оживленно заговорила:

– Арлетта? Как интересно! В Арлетте живет еще одна моя тетка, Пэнси Хьюлетт. Неужели вы не слышали о ней, шериф? Они родные сестры с моей тетушкой Айви, понимаете? Тетушка Пэнси умеет печь такие пирожки – да вы и в самой Джорджии таких не найдете! Тетушка Айви, правда, с этим не согласна, но это она так, из упрямства. Сами знаете, как это бывает иногда между сестрами, верно, шериф? – И она лучезарно улыбнулась представителям закона.

Уиллис Микер и Фермин Смолл снова переглянулись, и Микер принялся исподтишка присматриваться к Одри. К тому моменту, когда ее красноречие иссякло, у него, похоже, созрело окончательное мнение относительно нее. Он деликатно кашлянул и сказал:

– Э-э-э, да, мэм, вы совершенно правы. Я знаю мисс Пэнси, и, собственно, из-за нее-то отчасти и нахожусь здесь. Она, по правде сказать, неважная рассказчица, верно?

Одри постаралась вспомнить тетушку Пэнси – вечно чем-то недовольную, надутую, и согласилась:

– Да, пожалуй. Рассказчица из нее и впрямь никудышная.

Чарли и Лестер слышали приближающийся топот копыт, но не слишком-то интересовались тем, кто это приехал, до того момента, когда до их ушей впервые долетело ужасное слово – “шериф”. Услышав его, они в ужасе прижались спинами к стене, словно желая стать невидимыми.

– Господи, Лестер, что же нам теперь делать? Лестер ничего не ответил.

– Черта с два отсюда убежишь, – продолжал Чарли. – Здесь же пустыня – ровная как блин. Ни деревца, ни кустика. Нас тут же обнаружат. Да нам даже оседлать лошадей не удастся – тут же заметят.

Лестер отрицательно покачал головой, в то время как его губы шевельнулись и с них слетело многозначительное: “да”.

Впрочем, Чарли не стал заниматься расшифровкой этого сообщения, сделанного Лестером, – у него и без этого в голове царил кавардак. Мысли его суетились, прыгали и перекатывались быстрее, чем шарик под пальцами шулера-наперсточника. Наконец он сказал:

– Ну что ж, Лестер, бежать нам не удастся. Все, что мы можем сделать, это пойти ва-банк. Мисс Адриенна поверила в нашу сказочку? Поверила. Значит, она будет на нашей стороне. Нужно держаться этой истории и дальше, а там посмотрим. Во всяком случае, я надеюсь, что нас с тобой не станут арестовывать прямо сейчас.

Не дожидаясь ответа, который мог у Лестера созреть только к обеду, Чарли подхватил друга под руку и потащил за собой. Так они и вышли во двор – сначала Чарли, а за ним Лестер, похожий на грустного воздушного змея, которому совершенно не хочется никуда лететь. Чарли широко улыбнулся, чтобы каждому стало понятно: перед ними ни в чем не замешанный, честный и законопослушный гражданин.

– Еше раз доброе утро, мисс Адриенна, – дружелюбно сказал он, обращаясь к Одри, а затем равнодушно кивнул гостям: – Доброе утро, джентльмены.

Одри поспешила все объяснить:

– Это Чарли и Лестер. А это – шериф Смолл из Розуэлла и шериф Микер из Арлетты. Они заехали сюда по пути, поболтать немного. Я полагала, – растянула последнее слово Одри, – что они захотят расспросить вас о вчерашнем ужасном происшествии, случившемся с вашим оркестром, но я ошиблась.

И она презрительно фыркнула, демонстрируя полнейшее свое неверие в умственные способности блюстителей закона. Последнее обстоятельство вселило в Чарли некоторый оптимизм. Он понял, что в лице Одри имеет сильного помощника. Помощницу, точнее. К тому же Хьюлетты – люди известные в здешних краях, и их слово будет для шерифов гораздо весомее, чем слово никому не известного Чарли. Итак, если Одри на его стороне – а это, несомненно, так, – значит, еще не все потеряно.

Пока, во всяком случае.

– Шериф Смолл, – коротко кивнул головой Чарли. – Шериф Микер.

Лестер, само собой, ничего не сказал.

Фермин Смолл хмуро уставился на Чарли и спросил:

– Могу я задать вам пару вопросов, джентльмены? Чарли очень не понравился тон, которым это было сказано, – подозрительный, холодный, словно заранее обвиняющий. Так уж устроен свет, что подобным тоном всегда разговаривают блюстители закона и ревнивые жены.

Чарли нарочито бодро улыбнулся и ответил:

– А почему бы нет, шериф?

В это время на веранде появилась Айви. Она окинула сердитым взглядом фигуры Смолла и Микера и спросила – громко, так, как она говорила, когда хотела услышать саму себя:

– А этому что здесь надо?

– Он ведет расследование! – заорала в ответ Одри.

– Насчет того, кто подстрелил этого симпатичного трубача?

– Во-первых, он играет не на трубе, а на корнете, тетушка Айви, а во-вторых, шерифа Смолла вовсе не интересует это преступление. Его больше волнует что-то другое.

Одри еще раз окинула Смолла полным презрения взглядом, и от этого взгляда у Чарли полегчало на душе.

“Похоже, что здесь меня в обиду не дадут”, – подумал он.

Айви тоже смерила взглядом фигуры шерифов. Смолл и Микер с каждой минутой выглядели все более раздраженными и одновременно растерянными.

– А почему это, черт побери, он не хочет заниматься этим делом? – сердито загремела Айви. – Ведь этого парня подстрелили, разве нет?

Одри демонстративно пожала плечами.

– Вот этого я, тетушка Айви, не знаю, – ехидно ответила она. – Мне тоже казалось, что шерифа Смолла должно заинтересовать преступление, которое совершено прямо у него под носом, но его, похоже, больше интересуют происшествия, случившиеся в других местах. В Арлетте, например.

– Это не совсем так, мисс Одри, – возразил Фермин. – И вы сами прекрасно об этом знаете.

– Тогда за каким чертом вы приперлись сюда, Фермин? – спросила Айви своим трубным голосом.

В словах ее прозвучало деликатное предложение проваливать.

– Зачем?! – крикнул Фермин. – Я объясню, зачем я здесь, если, конечно, вы наконец позволите мне вставить хоть слово!

Одри скрестила на груди руки, расправила плечи и пристально уставилась на Смолла и Микера, нетерпеливо пристукивая носком туфли. Вид ее был столь воинственным, что Чарли с трудом подавил улыбку, несмотря на всю напряженность момента.

– Мы ждем ваших объяснений, – ледяным тоном напомнила Одри.

– За каким чертом мы здесь? – раздраженно повторил Смолл. – Да за таким, что ваша тетушка Пэнси, которая живет в Арлетте, вчера вечером пережила налет на свое заведение. Или, скажем точнее, ее пытались ограбить. Шайка бандитов после неудачной попытки ограбления скрылась в пустыне.

– Тетушка Пэнси? – ахнула Одри и взмахнула руками. – Боже, какой ужас!

Айви озадаченно приложила ладонь к уху и крикнула:

– Что он сказал?!

Одри громко прокричала в ответ, размахивая руками:

– В Арлетте было ограбление, тетушка Айви!

– Что было?

– О-граб-ле-ни-е!

– А-а… А где?

– В Арлетте, тетушка. В Ар-лет-те!

– Ну, и какое нам дело до какого-то ограбления в этой Арлетте?

– Пытались ограбить тетушку Пэнси! Глаза Айви вспыхнули ярким огнем.

– Что? Пэнси? Ограбить? Да только последний идиот мог попытаться ограбить Пэнси! Уж я-то знаю свою сестру! Несчастные кретины! Бьюсь об заклад, ни один из них целым не ушел от нее!

Шериф Микер слегка смутился.

– Уйти-то они ушли, но…

– Им повезло! – тряхнула головой Айви и снова обернулась к Одри: – Но все равно я не понимаю, почему они занимаются этим неудавшимся ограблением в Арлетте, Koгдa буквально у них под носом орудует шайка бандитов? Одри набрала в грудь побольше воздуха и закричала:

– Не знаю, тетушка Айви! Айви сердито хмыкнула.

Фермин продолжил свои объяснения:

– Грабители скрылись по этой дороге, мисс Одри, потому-то мы и приехали к вам. Преступники наверняка двигались мимо вашей фермы, поэтому наш долг – проверить все. Кстати, ваша тетушка Пэнси уверена в том, что ей удалось подстрелить одного из грабителей.

– На что вы намекаете, Фермин Смолл? – звенящим от негодования голосом спросила Одри. – Уж не на то ли, что я могла приютить под своей крышей людей, которые пытались ограбить мою родную тетку? Да вы в своем уме?

– Но…

– Никаких “но”, – возразила Одри, не давая Ферми-ну Смоллу сказать ни слова. – По всей видимости, те незадачливые грабители и напали вчера ночью на ваш оркестр, Чарли.

Одри торжествующе посмотрела на шерифа Смолла.

Чарли тоже посмотрел на шерифа и понял, что тот уже по горло сыт тетушкой и племянницей. Длинное лицо Смолла, казалось, вытянулось еще сильней и выражало смертную тоску.

– Так, так, – сердито проворчал Фермин. – Ну, хорошо. Тогда расскажите-ка вы мне сами обо всем, что случилось прошлой ночью, а я посмотрю, можно ли верить вашему рассказу.

И он указал своим длинным пальцем на молчавшего до сих пор Чарли.

У Чарли мгновенно пересохло во рту. Обвести вокруг пальца шерифа будет куда труднее, чем Одри и ее тетушку. Черта с два Смолл поверит хоть одному его слову! Но сдаваться без боя он не собирался.

Чарли набрал в грудь воздуха, приготовился повторить свою вчерашнюю сказочку про напавших на них разбойников, но его опередила Одри:

– Ах, Фермин, это было ужасно. Просто ужасно!

Все они – Чарли, Лестер, Фермин и Уиллис Микер обернулись и уставились на Одри. Ее серые глаза стали круглыми, совсем огромными, руки были сложены под бурно вздымающейся грудью, отчего Одри стала похожа на приготовившуюся петь оперную диву. Она заговорила, и Чарли в первую минуту даже удивился тому, что Одри говорит прозой.

– Мистер Уайлд поведал мне вчера эту историю. Я сейчас перескажу ее вам. Итак, музыканты мчались сквозь ночь из Эль-Пасо в Альбукерке, где их ждали горожане, собравшиеся на праздник, посвященный началу лета. Оркестр, приглашенный из Эль-Пасо, должен был стать украшением этого праздника. Руководил этим оркестром Чарли Уайлд.

Одри перевела дыхание, успев в эту секунду бросить на Чарли восхищенный взгляд.

– Музыканты были уже совсем недалеко отсюда, может быть, в паре миль, когда путь им преградили бандиты. Что оставалось делать оркестрантам? Только спасаться бегством. Что еще остается делать честному человеку, попавшему в лапы разбойников в этих краях, где царит насилие и безмолвствует закон?

Одри снова окинула насупившегося шерифа презрительным взглядом.

– Итак, бандиты напали на беззащитных музыкантов; блюстителей закона, как всегда, не было видно, и несчастным оркестрантам оставалось лишь спасаться бегством. Ведь у них не было иного оружия, кроме их музыкальных инструментов. – Одри тяжело вздохнула. – Ночная тьма разлучила музыкантов. Чарли и Лестер остались вдвоем, и счастливая судьба вывела их к нашей ферме. Ах, это была ужасная картина!

В эту минуту Фермин пристально посмотрел на Чарли и явственно пробурчал себе под нос:

– Преступники…

Одри расслышала бурчание Фермина и истолковала его на свой лад.

– Преступники? – повторила она. – Да, преступники, Фермин. Преступники орудуют под самым вашим носом и нападают на ни в чем не повинных людей. Только сам господь спас Чарли и Лестера от их грязных лап, спасибо ему за это! Ведь в наших краях честному человеку не на кого уповать, кроме бога!

– Как ты сказала, Одри? – переспросила Айви, напряженно вслушивавшаяся в рассказ своей племянницы.

– Говорю, что на все воля божья, тетушка! – во все горло заорала Одри.

При столь громогласном упоминании имени господнего Чарли вздрогнул, а в дальнем сарае всполошились и закудахтали разбуженные голосом Одри куры.

3

Пока разочарованные Фермин Смолл и Уиллис Микер покидали двор, Чарли не переставал гадать о том, кто же на самом деле Одри – гений, специализирующийся на заговаривании зубов, или просто идиотка? Впрочем, кем бы она ни была на самом деле, шкуру она им спасла обоим – и Чарли, и Лестеру.

Но до каких же высот удалось ей развить ту жалкую историю, которую выдумал прошлой ночью Чарли. Это же целый роман, поэма! С каким мастерством она добавила в свой рассказ немного ужаса, немного пафоса, немного мистики – и что получилось в итоге?

Алмаз! Чистейшей воды алмаз!

Потрать Чарли целый год, и тогда ему не выдумать бы лучшей истории. Черт побери! Ведь он готов был сам поверить в то, о чем рассказывает Одри!

Впрочем, и обольщаться тоже не следует. История, конечно, была хороша, но вот поверили ли в нее Смолл и Микер – вопрос. Во всяком случае, Чарли собственными глазами наблюдал за тем, как шерифы что-то обсуждают, энергично размахивая руками, оказавшись за воротами негостеприимной для них фермы Хьюлеттов. По всему было видно, что шерифы недовольны собой. Да и ходом своего следствия тоже, надо полагать.

А раз так, то нужно быть готовым к новым проверкам и не терять бдительности, решил Чарли. И ничем не выдавать себя.

– Лестер, тебе придется съездить в Розуэлл и разыскать всех парней, – сказал Чарли, обращаясь к своему товарищу. – Сможешь сделать это? Наши хозяйки думают, что мы музыканты. Нужно подтвердить это делом. К тому же и мы сами извлечем из этого двойную пользу: порепетируем – раз, у меня будет время для того, чтобы заняться рубинами Хьюлеттов, – это два. А кроме того, у меня все еще очень болит рука, и мне пока не выдержать долгой скачки в седле.

Лестер пожевал губами и буркнул:

– Чудесно.

– Чудесно, – согласился Чарли. – Особенно если учесть, что пулю я получил не от кого-нибудь, а от ближайшей родственницы Одри. Ну, давай собирайся, Лестер. И не забудь зайти и спросить у дам, не нужно ли им что-нибудь в городе. Будем галантными джентльменами, старина!

На лице Лестера отразился ужас. Чарли понял свою вину, сам себя мысленно обругал дураком и поспешил успокоить друга.

– Ладно, ладно, Лестер, – сказал он, похлопывая Лестера по спине. – Я сам спрошу, не волнуйся. Иди седлай свою Прунеллу.

Прунеллой звали кобылу Лестера, которую он назвал этим именем в честь своей любимой тетушки. Впрочем, Чарли не касалось – в честь кого названа кобыла Лестера.

Лестер отправился на конюшню, а Чарли – в дом. Одри он нашел на кухне. Увидев Чарли, она прекратила резать хлеб и улыбнулась своей прелестной улыбкой.

– Спасибо вам за все, мисс Адриенна, – начал Чарли. – Если бы вы знали, как трудно говорить честному человеку с представителем закона, который только и ждет, чтобы этот человек оклеветал самого себя.

– Я-то знаю! – гневно воскликнула Одри и так энергично взмахнула рукой, что задела краюху хлеба, отчего отрезанная уже горбушка подпрыгнула, а затем свалилась на пол.

– А я знаю, мэм, что все, о чем вы рассказали этим шерифам, – чистая правда, – с пафосом добавил Чарли.

Одри порозовела от удовольствия, а Чарли в который уже раз залюбовался ею.

– Лестер собрался в город, мэм, – сказал он. – Мы решили разыскать своих парней, которых потеряли прошлой ночью.

– Пусть порасспрашивает у лавочников, – посоветовала Одри. – Я послала соседского мальчишку предупредить в городе, что если ваши друзья объявятся, то им нужно подыскать жилье.

– Вот как? – удивился Чарли, не ожидавший от мисс Хьюлетт подобной прыти.

– Разумеется. Не спать же им под открытым небом, правда? – И Одри ответила ему не менее удивленным взглядом.

– Да… Конечно… Это так любезно с вашей стороны, мэм.

– Ах, Чарли, что вы. Какая ерунда.

Нет, это была вовсе не ерунда, но Чарли решил не вступать в долгие объяснения с Одри. Вместо этого он повторил еще раз:

– Спасибо. – И добавил: – Скажите, а если нам удастся разыскать их, вы позволите им приехать на вашу ферму? Было бы славно, если бы мы смогли немного порепетировать здесь. Нам для этого сгодился бы любой сарай. Вон у вас сколько места. – Он сделал широкий жест здоровой рукой. – Надеюсь, мы не слишком помешали бы вашим курам и собакам, если бы сыграли для них пару маршей и квикстепов?

Одри восторженно ахнула. Можно было подумать, что Чарли предлагает ей луну с небес.

– Это просто блестящая идея! Великолепная! А уж сколько вы этим мне самой удовольствия доставите, если бы вы только знали! Я сгораю от желания послушать вашу музыку.

Что ж, разрешение собраться всем на ферме получено, превосходно! Чарли вспомнил о том, с чем пришел на кухню, и сказал:

– Еще раз спасибо, мэм. Скажите, вам ничего не нужно в городе? Лестер может привезти все, что вы закажете.

– Я должна спросить у тетушки Айви.

Одри озадаченно посмотрела на свои испачканные в муке руки, и Чарли поспешил предложить ей свою помощь:

– Хотите, я сам разыщу ее? Ведь вы сейчас заняты.

– Спасибо, Чарли.

Она посмотрела на него с такой благодарностью, что Чарли почувствовал даже легкое раздражение. Черт побери, да ведь он всего-навсего вызвался пойти поискать ее тетушку, зачем же смотреть на него такими коровьими глазами? Знала бы она, что он только и думает о том, как бы стащить ее рубины!

Обо всем этом Чарли размышлял, пока занимался поисками тетушки Айви. Наконец он нашел ее, выяснил все необходимое и отправился на задний двор, где его поджидал Лестер, успевший уже оседлать свою верную Прунеллу. Старый добрый Лестер! Если ему велели ждать, он с места не стронется и будет стоять хоть до скончания века.

– Им нужна катушка ниток такого вот цвета, Лестер, – сказал Чарли и протянул другу синюю нитку. Лестер взял ее, внимательно осмотрел, словно запоминая оттенок, и положил нитку в нагрудный карман.

– Ты понял, что тебе нужно делать, Лестер?

– Она спасла наши шкуры, Чарли, – ответил тот, кивнув головой. – Она спасла наши шкуры.

В голосе Лестера звучало обожание. Так он мог бы говорить разве что о своей матери. Или о Деве Марии.

– Да, она спасла нас, – согласился Чарли. – И при этом чертовски ловко.

В два часа пополудни на дороге, ведущей к ферме Хьюлеттов, показались пятеро всадников – духовой оркестр из Америка-Сити, штат Джорджия. Одри готова была встретить их коржиками и домашним сидром. Чарли, правда, пытался удержать ее от такого жеста – слишком щедрого, по его мнению, но она и слушать его не стала.

– Ну что вы, Чарли, – с придыханием сказала Одри. – Ведь это же музыканты!.

Сначала Чарли посмотрел на нее как на сумасшед-шую, но потом вдруг представил себе, насколько скучна жизнь в этом забытом богом уголке, и больше не возражал. Сама же Одри не могла найти себе места от волнения и восторга. Еще бы, ведь не каждый день и не на каждую ферму прибывает знаменитый оркестр, да к тому же из самой Джорджии. Репетировать. Творитъ музыку! Да это ж с ума сойти можно от счастья! Сердце в груди Одри стучало громче любого барабана.

– Знаете, Чарли, – сказала она, подхваченная неожиданным порывом. – Если вы и ваши друзья-музыканты устали от бесконечных странствий, можно было бы подумать о том, чтобы осесть в Розуэлле.

Она сказала это и тут же смутилась. И дернул же ее черт за язык! Нашла что предложить! Разве можно надеяться на то, что такие известные музыканты захотят остаться в каком-то Розуэлле, в этом занюханном городишке на краю земли! Нет, таким талантливым людям нужна столица, им нужен весь мир!

Конечно, был в ее словах и второй, потаенный смысл. Ведь Одри так хотелось бы постоянно быть рядом с Чарли, со своим рыцарем, посланным ей из ночи рукой самой судьбы. Как ей хотелось удержать его! Ведь Одри понимала, что, как только Чарли уедет, вокруг нее снова сомкнутся душные стены повседневной жизни, а ей так хотелось праздника. Да и кто знает, появится ли когда-нибудь другой рыцарь в ее жизни?

– А в Розуэлле нашлась бы работа для плотника? – оторвал ее от размышлений голос Чарли.

Работа для плотника! Какая проза! Одри настолько трудно было переключиться с романтических мыслей на мысли приземленные, что она ответила не сразу:

– Э-э-э… Право, не скажу наверняка.

– Ну а ювелирные лавки? В Розуэлле есть ювелиры? Одри решила, что Чарли задает эти вопросы только для того, чтобы она сама поняла всю абсурдность своего предложения, и смутилась.

– Не знаю.

– Хм-м-м…

Одри не могла знать, к чему относится “хм-м-м…”

Чарли, и от этого почувствовала себя полнейшей идиоткой.

– Я понимаю, это была глупая мысль, Чарли, – грустно сказала она.

В этот момент всадники достигли их двора, и Одри поспешила спрятать свое смущение подальше.

– Вот они! – Одри молитвенно сложила на груди руки и принялась всматриваться в лица прибывших – тех самых музыкантов, которые окажут честь их ферме тем, что проведут здесь первую в истории Розуэлла репетицию оркестра. Немедленно голову Одри заполнили ее обычные фантазии. Она представила себе Чарли в белом фраке, дирижирующего блистательным оркестром.

Но Чарли вернул ее на грешную землю, тронув за локоть, чтобы предложить спуститься вниз с веранды Он спешил обняться со своими потерявшимися и так счастливо нашедшимися друзьями.

– Добро пожаловать, парни! – Чарли постарался придать своему голосу уверенности, которая необходима каждому лидеру, и веско добавил: – Мисс Хьюлетт предлагает вам распрячь лошадей и отогнать на огороженный луг. Пусть пасутся, пока мы будем репетировать.

То, что Чарли назвал лугом, было на самом деле огороженным клочком пустыря, заросшего редкими кустиками колючки и жалкими островками жесткой травы. Оградой же, охранявшей этот райский уголок от диких зверей, служили тесно стоящие плечом к плечу кактусы. Правда, здесь же росли знаменитые яблони Хьюлеттов, дававшие пусть жиденькую, но все же тень. Лужайка не пустовала – по ней с утра расхаживала Принцесса, меланхоличная и дружелюбная корова. Она посмотрела на приехавших музыкантов, на их лошадей, и на ее жующей морде промелькнуло подобие улыбки. Нет, право же, на этой ферме улыбались все без исключения – и люди, и животные.

– Мисс Хьюлетт здорово помогла нам, Чарли, – сказал Пичи Джилберт, отправляя легким шлепком ладони на луг своего жеребца.

– Каким образом, Пичи? – спросил Чарли, чувствуя укол ревности. Ему хотелось быть единолич-ным начальни-ком, и вмешательство Одри в дела оркестра не входило в его планы.

– Она послала мальчика переговорить кое с кем в городе, и для нас тут же нашлось местечко, где остановиться.

Чарли недовольно поморщился и спросил:

– Интересно, как ей удалось провернуть это дельце так быстро?

Пичи только пожал плечами, оставив Чарли в неведении о том, какими магическими приемами владеет мисс Хьюлетт.

“Да она проворная девушка, черт побери!» – раздраженно подумал Чарли.

Он посмотрел на Одри, та перехватила его взгляд и улыбнулась в ответ.

“И все-таки она очаровательна”, – вынужден был признаться самому себе Чарли.

Его отвлек голос Харлана Льюиса, басиста.

– Привет, Чарли. Лестер сказал, что ты подхватил пулю. Черт, я и не предполагал, что та тетка окажется таким метким стрелком.

– Ради всего святого, заткнись, Харлан, – прошипел Чарли и покосился на Одри. Та, похоже, не слышала их разговора.

Харлан безропотно замолчал. Это далось ему безо всякого труда, поскольку он был парнем спокойным и даже флегматичным. Харлан просто пожал плечами и повел своего коня на лужок.

– Хозяйки фермы предоставляют нам свою конюшню для репетиций, парни! – громко воскликнул Чарли. – Наконец-то мы сможем заняться своим любимым делом!

Он боялся, что парни могут поднять его на смех при упоминании о конюшне, но этого не произошло, а поймав восторженный взгляд Одри, Чарли вновь почувствовал себя руководителем знаменитого оркестра.

– Ты привез нитки, Лестер? – спросил Чарли.

Он был уверен, что Лестер ничего не забыл, но ему очень хотелось и впредь набирать очки в глазах Одри и Айви – по крайней мере, до тех пор, пока он не найдет способ добраться до их камешков.

В ответ Лестер вынул из бокового кармана объемистый пакет, набитый катушками ниток всех цветов – голубыми, синими, белыми, красными, желтыми и бог знает какими еще – и сказал:

– Ведь они спасли наши шкуры, Чарли. Спасли, черт побери.

Да, тот разговор Одри с шерифами, видно, крепко запал в душу старины Лестера.

Конюшня оказалась идеальным местом для репетиций. Лошадей на ферме Хьюлеттов было немного. Если говорить точнее, у них была всего одна лошадь, да и та сейчас была отогнана на какое-то дальнее пастбище, и в конюшне находился лишь один жилец – старый мул по имени Герцог, существо молчаливое, спокойное и, что было в традициях этого дома, весьма дружелюбное. Он внимательно осмотрел входящих на конюшню музыкантов, негромко вздохнул и принялся жевать сено, не обращая больше на них ни малейшего внимания.

Музыканты уселись в полукруг на связках соломы, Чарли сел перед ними – совсем как заправский дирижер – и поднял руку, призывая к тишине Он вдруг вспомнил репетиции в своем родном Америка-Сити, и на секунду у него сжалось сердце.

И, как видно, не у него одного.

– Господи, как же давно мы не играли, – громко вздохнул Пичи Джилберт, поглаживая свой тенор. Взгляд у него был смущенный, а глаза предательски повлажнели.

Чехол, из которого он достал свой инструмент, был потертым, немало повидавшим и немало поколесившим по свету, как и его хозяин.

Недоверчиво поглядел на товарищей и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Неужели это не сон? Неужели мы снова будем играть?

Чарли никак не мог начать разговор, для которого, собственно, и собрал своих парней. Сначала ему мешало то, что все они были взволнованы предстоящей возможностью поиграть. Затем ему помешала Одри, которая принесла на конюшню коржики и сидр, чтобы музыканты могли поддержать свои силы.

Потом заявилась Айви. Она пришла для того, чтобы поблагодарить Лестера за нитки, и благодарила его бесконечно долго, не сводя с его лица восторженных глаз.

Лестер, разумеется, засмущался и сделался красным как вареный рак.

Когда все наконец успокоилось, Чарли плотно прикрыл дверь конюшни, уселся на связку соломы и наклонил голову вперед.

– А теперь, парни, придвигайтесь поближе, – сказал он. – Не нужно, чтобы нас слышали.

Музыканты зашуршали соломой и сдвинулись в тесный кружок.

Шериф Фермин Смолл места себе не находил. Надо же, каким дураком выставила его эта Адриенна Хьюлетт! Она при каждой встрече пытается выставить его идиотом – и, надо признать, это здорово ей удается! Она считает его бездарным полицейским, но рано или поздно он докажет ей, что она ошибается.

– На этот раз номер у нее не пройдет, – бормотал себе под нос Фермин Смолл, пробираясь под окна конюшни Хьюлеттов. – Я знаю, что эти парни мошенники, и сумею вывести их на чистую воду.

Нужно признать, что Фермин Смолл был достаточно умным и проницательным человеком. Он чувствовал своим длинным носом, что с гостями Хьюлеттов не все в порядке. Шериф шевельнул своими длинными усами, словно принюхиваясь к чему-то.

“Разве я виноват, что в прошлом году украли тех свиней? – размышлял он. – Нет. И в том, что в пустыне подстрелили Билли Пайка, я тоже не виноват. Как я мог задержать бандитов, если их укрыли апачи? У этих чертовых индейцев разве что-нибудь найдешь? Когда они увели быка у старого Гудлоу, что я мог поделать? Но на этот раз я покажу, что такое шериф в здешних краях!”

Фермин Смолл не зря почти полдня провел в зарослях колючих кактусов. Со своего наблюдательного пункта он видел, как на ферму Хьюлеттов прибыли так называемые музыканты. Да это настоящая банда мошенников! Ну, теперь-то он сумеет их накрыть!

Фермин прильнул к стене конюшни и приложил ухо к окну, чтобы получше слышать, о чем пойдет разговор там, внутри. Слышно было плохо, и, чтобы сосредоточиться, Фермин Смолл зажмурил глаза.

Чарли даже не подозревал о присутствии шерифа и начал разговор, наклонившись к своим парням:

– Итак, ребята, нам нужно кое-что обсудить. Слушайте внимательно. Вы, надеюсь, не забыли нашего основного правила – все решения мы принимаем сообща.

На том, что все решения будут приниматься сообща, Чарли настоял с самого начала, когда их команда только начала свой путь по Дикому Западу. Правда, как правило, именно ему принадлежала инициатива, когда речь заходила об очередной краже, но его предложение должно было быть поддержано большинством голосов – так уж у них было заведено. И, надо заметить, еще не было случая, чтобы предложение Чарли было отвергнуто, – в конце концов, именно он был здесь мозговым центром.

– Давай, Чарли, – подбодрил его Пичи Джилберт и прикрыл глаза, приготовившись внимательно слушать.

– Прошлой ночью я разговаривал с мисс Хьюлетт, пока она обрабатывала мою руку, парни, и узнал кое-что весьма интересное.

Тут Чарли подмигнул с заговорщицким видом и раскрыл было рот, чтобы рассказать о рубинах, но тут Лестер неожиданно толкнул его в бок. Чарли покосился на Лестера и нахмурился, не понимая, в чем дело.

Лестер, по своему обыкновению, не спешил со словами. Вместо этого он еще раз ткнул Чарли в ребро, выкатил глаза и скосил их на окно конюшни.

Чарли много лет знал Лестера и понимал, что тот не стал бы поступать так ни с того ни с сего. Он обменялся молчаливым, но выразительным взглядом с Харланом, и тот осторожно скользнул к окну. Присмотрелся, прислушался, вернулся на место и тихо прошептал, прикрывая для верности рот ладонью:

– Там какой-то длинный, усатый тип, с гривой, как у ирландского сеттера.

Чарли никак не ожидал этого. На мгновение он растерялся, но тут же овладел собой.

“Кто нас выдал? Одри? – подумал он. – Впрочем, нет, она не смогла бы. Не может женщина настолько притворяться!”

– Это шериф, – едва слышно прошептал Чарли. – Он не верит, что мы в самом деле музыканты. Думает, что мы те самые грабители из Арлетты.

Джордж Олден поскреб в затылке, подумал и с подкупающей простотой заметил: