Текст книги "Истон 2.0"

Глава 2
Дрейк

На следующий день я, как истинный друг, приехал к дому Серхио ровно в три часа дня. Позвонив в звонок, невольно покосился на гостевой дом, располагающийся в нескольких метрах от главного. Вот там и жила проблема, от которой я бегал, прятался и которую игнорировал. Вот там…

Звук открываемой двери вернул меня в реальность, и я повернул голову.

И на хрен чуть не рухнул в ту же секунду.

Ну какого чёрта?!

За что?

Зачем?

Почему сейчас?

Эти и другие вопросы разом вспыхнули в мозгу, но я даже не пытался найти на них ответы, так как передо мной стояла Селеста.

Сказать, что я не ожидал этой встречи, будет откровенным враньём. Я ждал. Представлял. В какой-то степени иногда даже мечтал. Но я никак не мог представить, что увижу её сейчас. Да, я знал, что она прилетает сегодня, но по какой-то неведомой мне причине был уверен, что не увижу её, ведь мой дорогой друг уверял, что дома никого не будет.

Полтора года. Восемнадцать, мать вашу, месяцев я не видел её. Эти невозможные сине-зелёные глаза с золотистой каймой вокруг зрачка, словно срисованные с диснеевской принцессы. Эти медно-золотистые волосы, заманчиво пахнущие клубникой. Эти точеные черты лица, так идеально подходящие ей. Круглое личико с небольшой россыпью веснушек, делающих её ещё более милой. На неё всегда было приятно смотреть, но сейчас…

Все звуки окружающего мира словно отключились. Я не слышал ровном счётом ничего, тупо пялясь на красавицу передо мной. Я даже боялся моргнуть, чтобы она ненароком не исчезла.

Мой взгляд вопреки здравому смыслу пустился в путешествие по её телу. Я сглотнул.

Мать вашу…

Мне всегда нравились её аппетитные формы, но то, что я увидел сейчас, словно прожгло моё нутро раскаленным железом. Она совершенно феноменальна. Просто мечта, а не девушка.

Мой организм будто бы проснулся после долгой спячки. Вся кровь устремилась к единственно значимому органу на данный момент. Там, где, очевидно, в реальности находился мой мозг – в член. Пока я неспешно блуждал взглядом по её изгибам, совершенно не скрывающимся под тонкой футболкой и джинсами в обтяжку, член стремительно набухал и пульсировал. Мне жутко захотелось пить. И есть. И улыбаться. И жить. И трахаться. Мать вашу, как же мне захотелось трахаться…

Полтора года я не видел женщин. Вру. Видел. Но тех, кого я видел за решёткой, лучше развидеть и никогда больше не встречать. К заключённым приезжали не какие-нибудь отфотошопленные девушки, накаченные уколами красоты и подрабатывающие в эскорте, а самые что ни на есть дешёвые шлюхи. Те, кто не заморачивался насчёт своего внешнего вида. Те, в которых побывало до хрена членов. Те, чей внешний вид заставлял меня содрогаться, а не предвкушать скорую разрядку. Некоторые из них были даже без зубов. Поэтому можете вообразить себе мой голод? Навряд ли. Мало кто из совершеннолетних парней добровольно брал целибат на полтора года. Моя правая рука неплохо накачалась за это время, но я предпочитал ручной труд тем беззубым монстрам.

Поэтому в данную секунду единственная мысль, орущая в моём воспалённом мозгу, звучала так: хватай её и беги в спальню.

Селеста всегда переживала о своих формах, считая себя полной. Честно? Большей чуши я, пожалуй, не слышал. Более сексуальных изгибов я ещё не встречал. Отдалённо её фигура напоминала гитару, и мои пальцы вмиг начали зудеть от желания прикоснуться к ней и пробежаться по каждому миллиметру. Сжал кулаки, когда мои чёртовы глаза заприметили топорщащиеся соски. То ли они приветствовали меня, то ли ей стало холодно, поскольку она была в тоненькой футболке, а на улице январь. Я склоняюсь ко второму варианту.

С трудом перевёл взгляд на её прекрасное лицо. Не знаю, сколько мы так уже молча пялимся друг на друга, но мне удалось заметить привычный для неё персиковый румянец, окрасивший её загорелые щёки. И будь я проклят, если мне это не нравится. По её румянцу я всегда мог считать её эмоции, которые она боялась высказать. Хотя у неё имелась привычка говорить в открытую то, что она думает и чувствует. Она не игралась со мной, и мне это нравилось. Она была искренней, и я это ценил. Она давала, я брал. Она учила меня много новому, и я с энтузиазмом внимал всему.

Но это было до того, как всё рухнуло.

В этот самый момент я наконец-то заметил, что на её руках устроился ребёнок. Такер. Её сын. И он не просто робко прижимался к своей матери, а вопил во всю глотку. Я моргнул. Он реально заходился в истерике, отчего красные пятна появились на его маленьком личике, но я только сейчас наконец начал слышать звуки. Давно он так заходится?!

– Я… Хм… – пробормотал я, переводя взгляд с Такера на неё, и заметил, как от звука моего голоса Селеста побледнела. – Я… Привет. Серхио… Я приехал к нему.

Пожалуй, мне бы стоило поработать над навыками общениями, но я растерял весь словарный запас, пока впитывал её красоту после столь долгой разлуки.

– Он… Да, он здесь, но уехал, – вкрадчиво ответила она, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её голос за криками Такера. Парень принялся лупить маленькими ручками по её груди и плечам, крича во всю глотку.

– Уехал?

– Такер после перелёта никак не успокоится. То ли его ушки беспокоят, то ли зубы, то ли он просто решил свести меня с ума, – объяснила она, поудобнее устроив малыша на себе, и аккуратно выпутала свои волосы из его сжатого кулачка. – А Серхио поехал в магазин за маслом лаванды. Оно успокаивает.

Очевидно, этому парню надо капельницу с лавандой поставить. Я мало что знал о детях. Точнее – ничего. Но мне казалось ненормальным, что он так вопил, буквально срывая себе голос.

– Серхио попросил помочь ему с вещами, поэтому я здесь. Ничего, если я подожду внутри или лучше в машине?

Чем больше я рассматривал Селесту, тем очевиднее становилось, что она не высыпалась. Теперь я заметил синяки под глазами, полопавшиеся сосуды в самих глазах, на футболке виднелись пятна от, возможно, детской еды, волосы местами спутались. И при всём при этом она выглядела совершенно сногсшибательно. Да, уставшая. Да, замученная. Но такая, чёрт возьми, красивая.

– Проходи в дом, – неуверенно предложила она, отойдя в сторону, и добавила: – Я совершенно одна, поэтому никаких проблем.

Этот комментарий отчего-то очень понравился моему члену.

Одна.

Однако я тряхнул головой, стараясь прогнать наваждение. У неё ребёнок от другого, ради всего святого! Она замужем. Похоже, мне придётся набить себе тату на лбу, чтобы каждый раз при взгляде в зеркало, я вспоминал об этом.

Глупо отрицать, что я беспокоился о судьбе Селесты. И да, знаю, что не все мои действия по отношению к ней выглядят правильными с общепринятой точки зрения. Да, я не боролся за нас. Ну а что я мог ей предложить вместо брака по расчёту? Да, я толкнул её в руки Родриго. А у меня был выбор? Я не умею строить долгосрочные отношения. Я могу облажаться буквально на каждом шагу, тогда зачем тянуть за собой эту девушку? Да, я не выходил с ней на связь полтора года, хотя имел такую возможность. И делал это намеренно. Однако это никак не останавливало меня от вечных вопросов моим друзьям. Да, я ушёл из её жизни. И, чёрт подери, сделать это было не так просто, как я старался демонстрировать друзьям. Да, я прятался от неё до моего выпускного. Да, я устроил шоу на её глазах на той вечеринке. Да, я подонок, знаю. Поверьте, это не новость. И именно поэтому я всё это и сделал. Я не мог гарантировать, что не оступлюсь в будущем. Да я вообще не мог дать ей никаких гарантий. Поэтому всё так как есть. По-моему, это честно, если смотреть на ситуацию шире.

Прошёл в дом и направился за девушкой в сторону кухни, попутно решив воспользоваться ситуацией и поглазеть на её задницу. Последний раз я видел её и даже сминал в руках в день её свадьбы, когда решил попрощаться и выкрал девушку до начала церемонии. Сначала мы ругались, орали друг на друга, она плакала, и я решил её успокоить. В общем, мы тогда немного увлеклись.

Боже, какая же у неё аппетитная задница… Как она не понимала, что являла собой ожившую мечту любого здорового мужчины?!

В итоге я так увлёкся, что чуть не врезался в неё, как только мы вошли в кухню, где моему взору предстал небольшой погром. Разбросанные бутылочки и ложки, открытые банки с детским питанием, на полу и на столе скомканные салфетки. Тут словно торнадо прошёлся, отчего мелодичная и тихо играющая из её телефона, лежавшего на столешнице, песня Everything Has Changed (feat. Ed Sheeran) её любимой певицы Taylor Swift воспринималась насмешкой над происходящим вокруг хаосом. Словно неудачно пришитая яркая, цепляющая взгляд заплатка на испещрённом дырами чёрном пальто.

Ладно, я увлёкся метафорами.

– Он отказывается от еды, – прокомментировала Селеста, заметив мой недоуменный взгляд. Подойдя к кухонному островку, она попыталась одной рукой, поскольку на второй устроился ребёнок, открыть банку с пюре.

– Давай помогу, – я подлетел к ней и взял небольшую баночку в руки. Наши пальцы на несколько мгновений соприкоснулись, и меня словно током ударило. Я чуть не выронил ёмкость, но реакция у меня, как и спортсмена, отменная, поэтому удалось не опростоволоситься.

Ловко отвинтил крышку и передал ей.

– А ты не… – я помахал рукой около её груди, куда приклеился мой взгляд, – не кормишь грудью?

– Уже нет. Пять с половиной месяцев откормила, а потом у меня резко закончилось молоко. Поэтому он на смеси, овощных пюре, кашах и иногда в качестве лакомства даю ему фрукты.

Чёрт, при слове «лакомство» мой член вздрогнул, явно намекая на то, что ему так хотелось получить на десерт. И на основное.

Это какое-то наваждение, но я ничего не мог поделать со своим телом. Оно просто не подчинялось мне, а мозг хоть и пытался отдавать здравые сигналы, терпел поражение в битве с природой.

Селеста попыталась усадить Такера в высокий детский стульчик, но как только его задница коснулась сиденья, он заорал ещё громче, проверяя на прочность наши барабанные перепонки. Девушка разочарованно покачала головой и нервно зачесала волосы назад. Потянувшись за банкой с овощным пюре и ложкой, она случайно смахнула со столешницы пару ложек, которые со звоном упали на мраморный пол. Я метнулся и быстро поднял их, желая чем-то занять себя.

Я кожей ощущал, насколько уставшей и потерянной была Селеста. Плюс, моё появление явно не способствовало её спокойствию. Я не знал, куда деть себя и свои глаза, но продолжал наблюдать за тщетными попытками накормить орущего пацана. Он извивался, отталкивал руку Селесты с протянутой ложкой, прогибался в спине, словно пытался вылезти из стульчика, и постоянно крутил головой.

– Я не понимаю, что тебе не нравится, – взмолилась Селеста дрожащим голосом.

Её интонация мгновенно отправила меня на полтора года назад, когда она приблизительно в таком же тоне кричала, что любит меня и умоляла не делать то, что я делал с её на тот момент лучшей подругой. Мне стало не по себе. Эта сцена слишком долго прокручивалась в моей голове и приходила в кошмарах, и только недавно меня наконец отпустило. И вот опять.

– Может, он просто не голоден? – задал, как мне показалось, резонный вопрос.

– Исключено. Он ел пять часов назад. В его возрасте это долго, – глубоко вздохнула Селеста, бросив попытки накормить его. Отложив пюре с ложкой, она снова взяла парня на руки и принялась покачивать его. Уткнувшись губами в его влажный висок, она спросила у него: – Ну что не так, сынок?

Разумеется, он не ответил. Вместо этого он заорал:

– Уа-а-а-а-а!

Селеста, продолжая ритмично покачивать его, подошла к плите и поставила на конфорку кашу. Мне казалось, что я попал в дурдом. Все дети такие?! Как с ними справляются? Ведь он не может ответить, что его так взволновало, а ты каким-то чудесным образом должен сообразить, в чём дело и решить эту проблему.

Только Селеста отвернулась, как каша начала со скоростью звука подниматься по краям маленькой кастрюли и с шипением плеваться во все стороны, заливая конфорку. В этот же самый момент Такер схватил свою маму за волосы и сильно дёрнул. Не знаю, что за инстинкт во мне проснулся, но я стремглав оказался около них, быстро снял кастрюлю с плиты и повернулся к девушке.

– Дай мне его и выдохни.

В глазах Селесты стояли непролитые слёзы, подбородок дрожал. Она с трудом сдерживала свою собственную истерику и выглядела бомбой замедленного действия. Такер ещё раз дёрнул её за волосы, и я протянул руки. Никогда в жизни прежде мне не доводилось общаться с детьми такого возраста, но инстинкты подсказывали просто постараться помочь.

Девушка с трудом высвободила прядь волос из мёртвой хватки своего сына и неуверенно передала мне ребёнка. А дальше случилось чудо. Стоило Такеру оказаться у меня на руках, как он тут же замолк. Просто за секунду в кухне воцарилась звенящая тишина, правда у меня в ушах продолжали эхом отдаваться его крики. Я неумело повернул ребёнка лицом к себе и взял так же, как до этого держала его Селеста. Согнув руку в локте, я прислонил его к своему торсу. Парень округлил глаза и уставился на меня. А у меня в груди что-то защемило. Какое-то странное и неизведанное чувство заставило улыбнуться.

– Ну привет, крикун. Зачем маму выводишь из себя, а? – спросил я, вытирая его слёзы с пухлых щёк большим пальцем.

– Тя-тя-тя, – залепетал он, заикаясь из-за продолжительной истерики. – Ма-ма-ма.

Скользнул взглядом по Селесте и с разочарованием заметил, что по её щекам потекли слёзы. Она попыталась отвернуться, явно не желая демонстрировать свои эмоции, но я аккуратно обхватил её за запястье, заставив посмотреть на меня.

– Эй, ну ты чего?

– Ничего, – она быстро замотала головой, вытирая слёзы. – Всё в порядке. Просто… устала. У нас был ранний рейс из Колумбии, Такер ночью плохо спал. В итоге я уже сутки на ногах, а он ещё и истерит по неведомой причине.

Что делают мужчины, когда видят плачущую девушку? Есть те, кто убегает, сверкая пятками. Кто-то (откровенные дебилы) начинает орать, чтобы как-то прекратить этот хаос. Но в большинстве своём нам хочется как-то утешить.

Так вот, я никогда не любил плачущих девушек, потому что терялся и не знал, как себя вести с ними. Но сейчас, очевидно, я отнёс себя к последней категории. Сам не ведая, что творю, потянул её за запястье, с сожалением отметив, что она запротестовала. Но я сильнее, поэтому через пару секунд она оказалась прижатой ко мне с другой стороны от своего сына. Всё-таки я и впрямь тактильный человек и любил разные прикосновения.

Аромат клубники тут же проник в ноздри, и в мозгу, как фрагменты киноленты, вспыхнули воспоминания с момента нашего знакомства и до той злополучной вечеринки. Каждая наша встреча проносилась со скоростью звука перед глазами. Каждая её ослепительная улыбка. Каждая слеза. Каждое прикосновение. Я слишком хорошо всё помнил, хоть и пытался забыть.

Ощущение её тела, льнувшего к моему, вскружило голову. Я крепче прижал девушку к себе и невольно уткнулся носом в её макушку. Сделав глубокий вдох, я сжал челюсти, чтобы не застонать. Как же мне не хватало её запаха. Да кого я обманываю?! Мне её не хватало. От кончиков волос до кончиков пальцев. Сказать, что я скучал, значит, озвучить грёбаную банальность. Я не хотел этого испытывать, но так или иначе испытывал. Боролся с собой, заглушал настойчивые мысли, игнорировал непреодолимое желание связаться с ней, просто чтобы узнать, как она. В общем-то, мне кажется, я преуспел во всём, кроме одного.

Я дико тосковал по ней.

– Чем я могу помочь? – хриплым голосом спросил в её волосы. От моего горячего дыхания аромат клубники буквально пропитал мои губы и нос. И это такой кайф, честно говоря.

– Ничем. Ты уже помог тем, что взял его на руки.

К слову, Такер продолжал молча сидеть у меня на руках. Так странно – я обнимал чужую жену и чужого ребёнка, но не чувствовал угрызения совести. Как раз наоборот. Почему-то всё казалось таким правильным.

– Подумай получше, – настоял я, продолжая дышать этой проклятой клубникой. Меньше всего мне хотелось отпускать её, но и помочь я бы не отказался. Во-первых, мне действительно хотелось разгрузить её, пока ждал Серхио. Во-вторых, любая банальная занятость могла поспособствовать отвлечению моего члена от навязчивых мыслей.

– Я мечтаю сходить в душ, – пробормотала она, слабо трясясь от рыданий.

Непрошеные картинки её обнаженного и влажного тела как по заказу встали перед глазами.

Мать вашу, мне не выбраться живым из этой ситуации. Я бы мог предложить ей помочь в душе. Ну там спинку потереть, но я прекрасно понимал, что подобная помощь останется в моей больной голове.

– Иди, – прошептал я. – Я подержу его.

Селеста отстранилась и, задрав голову, вскинула на меня свои нереальные глаза.

– А что, если тебе вдруг надоест присматривать за ребёнком?

Её вопрос больно уколол. Разумеется, она ненавязчиво напомнила мне мои же слова, сказанные на той вечеринке, что мне надоела она и всё, что с ней связано. И кто бы мог обвинить её в нежелании доверять мне?

– Селеста, я, конечно, подонок, но не оставлю ребёнка одного, пока ты будешь занята собой.

– Ты уверен? Я, конечно, выработала навык мыться за две минуты, но всё же…

– Иди, – натянуто улыбнулся я. – Спокойно прими душ и никуда не торопись. Хоть я и не умею обращаться с детьми, но что-нибудь придумаю, если вдруг он снова решит устроить проверку моим барабанным перепонкам.

Она с нескрываемым сомнением покосилась на своего ребёнка, который увлечённо ощупывал мою толстовку. Затем снова посмотрела на меня. В её глазах что-то мелькнуло, что я не успел распознать. То ли вселенская грусть, то ли замешательство. С минуту она рассматривала меня с Такером на руках, нервно покусывая нижнюю губу, из-за чего та стала цвета малины. Наконец она кивнула и шагнула назад, продолжая смотреть на нас.

– Я быстро.

– Не торопись. Знаю, что ты мне не особо доверяешь, и у тебя есть все основания для этого, но я постараюсь не угробить твоего сына, пока ты принимаешь душ.

– Ты не обязан этого делать, – прошептала она, отведя взгляд.

– Я никуда не уйду, – пообещал я.

Прозвучало как-то слишком многообещающе, но чёрт…

Не уйду же я с её сыном, в конце-то концов.

На выходе из кухни она ещё раз оглянулась и могу покляться, что-то в её взгляде изменилось. Но я решил не придавать этому значения. Всё-таки мы давно не виделись, а расстались на плохой ноте, поэтому её меланхолия вполне могла отражать наше общее прошлое. Как только Селеста скрылась из виду, я посмотрел на Такера.

– Ну и чего ты учудил, парень? Зачем так маму расстраиваешь?

– Ба-па-ба-па, – ответил он на своём птичьем языке, тряся перед моим лицом сжатым кулачком. Губы невольно растянулись в улыбке.

– А ты и впрямь прикольный, когда не орёшь как потерпевший, – прокомментировал я, рассматривая его.

У меня собралась приличная коллекция из его фоток. Серхио ежедневно отправлял мне их, за что я искренне ему благодарен. Сам не знаю, почему мне так хотелось наблюдать за развитием малыша, но эти фото служили для меня напоминанием, что у Селесты всё хорошо. Потом в ход пошли видео. А теперь я лично держал его на руках.

Какой-то сюр, но мне жаловаться не на что. Я свободен и это главное.

Оглядев беспорядок вокруг нас, я снова обратился к парню, пока принялся свободной рукой поднимать и убирать мусор.

– Ты ведь голоден, да?

– Да-да-да.

– Ну, разумеется. Мужикам надо много есть, правда?

– Да-да-да.

– Я тоже так думаю. Тогда я тебя сейчас посажу, а потом… ну, попробую впихнуть в тебя что-нибудь съедобное, – предупредил я, подойдя к его стульчику. Подхватил его подмышки и принялся опускать. Только парень сообразил, что я делаю, как его подбородок задрожал, на глаза навернулись крокодильи слёзы, а рот приоткрылся, и из него вырвался сдавленный писк. – Ты серьёзно?!

– Уа-а-а-а-а! – заорал он, вынудив меня молниеносно поднять его и прижать к себе. Он снова замолчал, словно у него где-то была кнопка переключения. Что за прикол?!

– Ты и Селестой так же манипулируешь?!

– Уа-а-а, – закряхтел он, тяжело дыша.

Ну и что мне делать?!

Повернулся к плите. В кастрюле виднелись остатки каши. Справа от плиты, на столешнице, стояла вскрытая баночка с каким-то овощным пюре. Чем чёрт не шутит. Решительно подошёл к столешнице и взял ложку.

– Значит так, я никогда этого не делал, приятель, поэтому прошу тебя о помощи. Как минимум – не ори, как максимум – поешь. Договорились?

Такер внимательно изучал моё лицо, пока я левой рукой зачерпнул из баночки жижу нежно-зелёного цвета. Хотя, по-моему, цвет был не слишком аппетитным. Пока я сидел в тюрьме, нам периодически подавали суп похожего цвета. Его почти никто не ел.

Поднёс ложку ко рту Такера.

– Раз твоя мама хотела накормить тебя этим, то, держу пари, это вкусно. Так что открывай рот.

На удивление парень послушно открыл рот и мгновенно проглотил. Я улыбнулся и зачерпнул ещё одну ложку. Стыковка прошла отлично. Ребёнок явно проголодался и пока зачарованно рассматривал меня, поглощал еду с аппетитом. Я тоже невольно разглядывал его. Забавно, но я не мог найти сходства с мужем Селесты. Всё-таки благодаря колумбийским корням Родриго был смуглым парнем, но его сын, казалось, взял только черты матери. Цвет кожи, волос и даже глаза были далеки от генетики Родриго.

Наблюдая, с каким аппетитом Такер поглощал пюре, я поднял баночку и прочитал вслух:

– Брокколи и кабачок. Правда, что ли, так вкусно?!

– Да-да-да.

– Не возражаешь, если попробую?

– Да-да-да.

Соскреб остатки по стенкам и облизал ложку.

Бедные дети. Знали бы они, что в жизни полно куда более вкусных вещей, то ни под каким предлогом не притронулись бы к этому.

Скривившись, я покосился на Такера.

– Хорошо, что мне не девять месяцев и я больше не за решёткой, а значит, могу выбирать еду самостоятельно.

– Фбр-р-р-р, – выдул пузыри Такер и улыбнулся. Моё сердце остановилось. Более искренней улыбкой меня ещё не награждали. Неудивительно, что парни стали его фанатами и наперебой стремились понянчиться с ним. Возможно, я рассуждал предвзято, но Такер определённо самый умный и симпатичный ребёнок на планете.

– Теперь кашу?

– Да-да-да.

Я кивнул и, взяв чистую ложку, макнул ею в кашу. Боясь обжечь рот ребёнка, я попробовал субстанцию и чуть не заржал в голос от того, как Такер на автомате открыл рот.

– А ты прожорливый малый, да? – подначил его и поднёс тёплую кашу.

Не знаю, можно ли кормить ребёнка подряд и овощами, и кашей, но мне показалось разумным впихнуть в него побольше, чтобы он потом дал выдохнуть Селесте.

Пока я кормил его, отметил про себя, что в принципе, ничего сложного в этом нет. Когда он не орал, то с ним можно договориться. Как и с любым человеком, кстати. В тюрьме я много читал, и наткнулся на любопытную статью, где говорилось, что когда человек орёт, то его мозг недостаточно питается кислородом. Связано это с тем, что он реже дышит, а больше говорит. Отсюда вытекает следствие, что во время ссор, мы зачастую говорим то, что не думаем или не хотим говорить. Поэтому советы психологов на тему «досчитать до десяти и сделать парочку глубоких вдохов» не лишены смысла. Видимо, с детьми так же. Когда они в истерике, достучаться до них невозможно. Но стоит им успокоиться, то всё сразу же встаёт на свои места.

Мне, конечно, легко рассуждать спустя десять минут взаимодействия с ребёнком, но я совру, если скажу, что не испытывал гордость за самого себя.

Расправившись с кашей, я вытер ему рот и чмокнул в пухлую щёчку. В нос сразу же проник неповторимый запах ребёнка. Смесь чистоты, невинности и… клубники.

– Красавица, я вернулся, – раздался голос Серхио из коридора.

– Она в душе, – ответил я, выкинув салфетку.

Серхио влетел в кухню и в шоке распахнул глаза, переводя взгляд с меня на Такера.

– Твою ж… Кудрявый, извини, что не предупредил. Селеста поменяла билет и вернулась раньше на несколько часов. А когда я приехал, Такер вопил так, что у меня всё вылетело из головы.

– Всё нормально, – улыбнулся я, поудобнее взяв ребёнка и продолжая убирать со стола.

– Вы виделись?!

– А ты как думаешь, если её сын у меня на руках?!

Серхио почесал висок и поставил небольшой пакет на столешницу.

– Логично. И… как прошло?

– Лучше, чем я думал.

Я старался не смотреть на друга, боясь, что он раскусит меня в два счёта. К правде я и сам пока был не готов.

Серхио подошёл ко мне и протянул руки к ребёнку.

– Иди ко мне. Я соскучился по тебе, маленький засранец.

Я нехотя передал ему Такера, но в следующую секунду он снова заорал так, что мы оба поморщились.

– Дай его, – скомандовал я.

– Что за хренотень?! Обычно он всегда успокаивался, стоило мне его взять.

– Не знаю, – пробормотал я, прижав Такера к себе. Разумеется, он в мгновение ока успокоился и уткнулся носом мне в шею. Я провёл ладонью по его маленькой спине и удивился, насколько органичным оказался наш с ним дуэт. Серхио тоже это заметил и прищурился.

– Удивительно. Вы выглядите, как… родственники. Он так льнёт к тебе, словно знал с рождения, хотя, на минуточку, я первый, кого он увидел.

– Просто он чувствует настоящего мужика, – ухмыльнулся я, вдруг непроизвольно начав слегка укачивать ребёнка. Видимо, инстинкты и впрямь живут в каждом из нас.

Серхио закатил глаза и показал мне средний палец.

– Нет, ты бесспорно самый высокий и широкий из нас, но про настоящего мужика не тебе мне рассказывать.

Я тихо рассмеялся.

– То, что ты бросился под пулю, можно рассмотреть и с другой точки зрения. Например, заподозрить тебя в невменяемости или тяге к суициду.

– Да иди ты, – заржал он, покачав головой.

– Мальчики, вы тут? – послышался голос Селесты.

– Да, красавица, – откликнулся Серхио, посмотрев на меня смеющимися глазами. Такер странно притих, поэтому я немного отстранился назад и, взглянув на него, обнаружил, что парень мирно сопит у меня на плече.

– Говори потише. Кажется, он уснул, – прошептал я.

– Наоборот. Он странный ребёнок. Чем громче говоришь, тем крепче он спит, – прокомментировал Серхио, протянув масло лаванды Селесте.

– Уснул?! – вскрикнула она, войдя на кухню. – Но как?!

– Ну, он плотно поел и, очевидно, вырубился.

– Поел?!

Серхио заржал.

– Кажется, мы нашли няньку для Такера.

Селеста с неверием скользнула взглядом по мне, затем оценила наскоро наведенный порядок на кухне и подошла поближе.

– Я даже не знаю, что сказать и как отблагодарить тебя.

У меня, конечно, имелось пара десятков предложений, но ни одно из них не имело ничего общего с реальностью, поэтому я просто пожал плечами, продолжая методично наглаживать спину Такера.

Однако мои глаза намертво приклеились к рыжеволосой красавице. Загорелая, с влажными волосами, всё с тем же румянцем. Я забыл, что рядом стоял друг. Да я вообще обо всём на свете забыл, смотря в невероятные сине-зелёные глаза. Мне даже на секунду показалось, что её влекло ко мне не меньше, чем меня к ней. Во всяком случае, если судить по языку её тела, то она чувствовала то же напряжение, что и я.

Серхио театрально прочистил горло, разрушив наши чары.

– Я пойду соберу вещи. Через час выезжаем.

Я моргнул и покосился на него.

– Идёт.

Только он скрылся, как Селеста указала на ребёнка и пробормотала.

– Его надо в постельку отнести. Мы живём в гостевом домике, а сюда сегодня пришли, потому что у нас еды не оказалось.

Я кивнул и направился на выход. Накинув на плечи куртку, спрятал ребёнка от промозглого ветра и направился вместе с Селестой в теперь уже её дом. За время дружбы с Серхио я пару раз бывал в гостевом домике, когда мы нажирались до такой степени, что не могли передвигать ногами, но войдя в него сейчас, я осознал, сколько воды утекло с тех пор. Теперь здесь воздух был пропитан ею даже несмотря на то, что последние месяцы она провела в Колумбии.

Мы молча поднялись на второй этаж и прошли в комнату Такера, окрашенную в голубые и зелёные тона. Я аккуратно уложил ребёнка в постель, а Селеста накрыла его одеялом.

И стоило мне выпрямиться и снова взглянуть на девушку, как я тотчас пожалел об этом. Мы находились одни (не считая спящего ребёнка) в небольшой комнате. Расстояние между нами едва ли можно назвать существенным, учитывая, что при каждом вдохе грудь Селесты задевала мою руку. Всё, что мне так хотелось сделать, можно было уложить в одно слово: забыться.

Забыть, что я натворил.

Забыть, что она замужем.

Забыть, что она больше не моя и никогда не будет моей.

Забыть обо всём и забыться в ней.

Я поднял руку и нежно провёл большим пальцем по её скуле, из-за чего она нервно выдохнула и облизала губы, неотрывно смотря мне в глаза.

– Как ты? Родриго не обижает тебя? – скрипучим голосом спросил я.

– Иногда пытается, но Серхио стоит на страже. Правда теперь это будет проблематично, ведь они с Шейлой живут вместе, – на одном дыхании призналась она и, судя по её виду, была недовольна собой, что выложила мне всё. А я был рад, что она по-прежнему говорила прямо и открыто. Однако мне не понравилось то, что я услышал.

Мышцы в теле мгновенно пришли в боевую готовность.

– Что означает, что он пытается?

Веки Селесты затрепетали, когда мой палец скользнул по её нижней губе. Я сам не понимал, какого чёрта творю, но остановиться не мог.

– Он… хочет исполнения супружеского долга.

– А ты?

– Не хочу, – прошептала она.

Да, я тоже не хотел.

Хотя, по-хорошему, какое мне дело до этого, верно?

Тем не менее меня нельзя назвать слабохарактерным, и я привык защищать тех, кто в этом нуждается. Вот только как я мог вклиниться между ними и запретить законному мужу прикасаться к его жене? Ситуация и впрямь эпичная.

– Ты ещё злишься на меня?

Именно этот вопрос не давал мне покоя.

Селеста не ответила, а только пожала плечами и отвела глаза, в которых снова блеснули проступившие слёзы.

Не думая, я притянул её к себе и крепко обнял.

– Прости, что всё так дерьмово вышло.

– Ты сделал мне очень больно, – надрывно прохрипела она.

– Я знаю, Принцесса, – сглотнул я.

А ещё я врал тебе постоянно. А ещё я плохой парень, отсидевший срок в тюрьме пусть и не за свои косяки, но там я тоже оказался неспроста. А ещё я в принципе не рыцарь, спасающий всё и всех. Но чёрт…

Как бы это объяснить? Существуют люди, которые одним своим видом пробуждают в вас неприсущие качества. Они служат катализатором ваших изменений, хотите вы этого или нет. Вот Селеста и была тем самым человеком для меня. Глядя в её глаза, я порой ловил себя на мысли (ещё до заключения), что готов пообещать ей всё, что она захочет. Видя её улыбку, я хотел смешить её безостановочно. А когда она плакала, единственным порывом было обнять её и не отпускать. Никогда.

– Но ты же помнишь, что я не рыцарь и не принц на белом коне? – уточнил я, проведя ладонями по её плечам.