Текст книги "Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире"

10. Криминальные истории

Вашингтон, округ Колумбия, 1943 – 1945

Плохие оценки, уклонение от налогов и побег – наименьшие из проблем Уоррена. Его родители не знали, что сын свернул на преступную дорожку. Люди, с которыми он чувствовал себя комфортно, поощряли антисоциальные выходки. С новыми друзьями, Доном Дэнли и Чарли Троном, они приметили магазин Sears – ошеломляющее зрелище современного дизайна, внедренного в один из старейших районов Вашингтона. Буквы SEARS размером в человеческий рост располагались на изогнутой металлической пластине на высоте в несколько этажей. На крыше за вывеской находилась открытая парковка, которую старшеклассники облюбовали для встреч и свиданий.

Но Уоррен, Дон и Чарли предпочитали Woolworth’s, расположенный на противоположном углу от Sears. Их не волновало, что неподалеку находится полицейский участок. Доев гамбургеры в Woolworth’s, ребята направлялись в отдел спортивных товаров Sears.

«Мы просто обчищали его и называли это “слямзить”[84]84
  Норма Терстон-Перна, подруга Дэнли, подтверждает эту историю. Она поразилась, узнав, что потрясающие духи и пудра для ванны, подаренные ей Доном на день рождения, оказались ворованными.


[Закрыть]. Крали сумки и клюшки для гольфа. Не знаю, как мы не попались. Мячи для гольфа я засовывал в оранжевый мешок у себя в шкафу. Для родителей придумал безумную историю, якобы у моего друга умер отец, поэтому он находит все новые и новые мячи для гольфа, которые отец когда-то покупал».

Баффетты были в ужасе. Уоррен, их одаренный мальчик, к концу 1944 года превратился в двоечника и хулигана. «Мои оценки отражали мое несчастье. Математика – C. Английский – С, D, D-. За уверенность в себе, трудолюбие, вежливость – “иксы”. Но чем меньше я общался с учителями, тем было лучше».

Когда настал день выпускного из средней школы, мальчиков попросили прийти в костюмах и галстуках, но Уоррен отказался. Тогда Берти Бэкус, директор школы, запретила ему приходить на праздник.

К весне 1945 года, когда Уоррен перешел в старшие классы, Баффетты решили, что с них хватит. Говард, который всегда поддерживал сына, угрожал лишить его заработка. Он сказал: «Я знаю, на что ты способен. Не прошу тебя выкладываться на сто процентов, но ты либо продолжаешь вести себя, как сейчас, либо будешь соответствовать своим способностям. Если выберешь первое, я запрещу тебе развозить газеты».

Такой ультиматум поразил Уоррена:

– Отец не кричал, не ругался, но сдержанно дал понять, что разочарован. Именно этим он меня убил, а вовсе не запретом развозить газеты.

11. Пышкой она не была

Вашингтон, округ Колумбия, 1944 – 1945

Говард Баффетт быстро стал в Конгрессе белой вороной. Он за милю обходил обеды со спонсорами избирательных кампаний и мероприятия по повышению своей популярности, которые волновали многих конгрессменов. Он дал понять, что его голос не продается и не обменивается. Отказался от повышения жалованья, потому что люди его избирали на меньшую зарплату. Субсидированные рестораны, зарплатные ведомости, в которые вписывали друзей, родственников и любовниц, «канцелярский магазин», в котором по оптовым ценам продавалось все – от шляп до ювелирных изделий – Говарда шокировало все это и он открыто об этом говорил.

Страна находилась в состоянии войны, бюджет был дефицитным, но Говард стремился убедить коллег вернуть «золотой стандарт», от которого Соединенные Штаты отказались в 1933 году[85]85
  Когда США отказались от золотого стандарта, индекс потребительских цен сильно колебался до 1947 года, подскочив более чем на 18 %.


[Закрыть]. Казначейство печатало деньги без ограничений, чтобы финансировать сначала Новый курс, а теперь и войну. Говард опасался, что однажды страна закончит как Германия 1920-х, когда людям приходилось возить деньги по улице тачками, чтобы купить капусту. Так проявилось истощение золотого запаса Германии из-за выплаты репараций после Первой мировой войны. Возникший экономический хаос стал одним из основных факторов, который привел к появлению на политической арене Гитлера.

Говард, уверенный, что правительство ведет страну к разорению, купил ферму в Небраске, чтобы семья могла выжить во время голода. Государственные облигации пользовались в семье Баффеттов дурной репутацией. Когда родители обсуждали, что подарят кому-то на день рождения сберегательную облигацию, девятилетняя Берти решила, что именинника пытаются надуть. «Но разве он не поймет, что она ничего не стоит?» – спрашивала она.

Несгибаемость Говарда мешала ему выполнять законотворческую работу. За его проекты никогда не голосовали: 412 – против, 3 – за, и он сам в числе этих троих. Но его это не задевало. «В отличие от него, – говорил Уоррен, – я злюсь, когда проигрываю. Не могу вспомнить, когда видел его подавленным или унылым. Отец считал, что делает все, что в его силах. Он шел своим путем, и знал, что делает это ради нас, его детей. Он пессимистично смотрел на путь, куда движется страна, но пессимистом при этом не был».

Все Баффетты восхищались стойкостью Говарда и были благодарны отцу, что он научил их честности. Но каждый из детей по-своему впитал желание вписаться в общество, которое так или иначе приглушало или уравновешивало семейную тягу к независимости.

Раздражение Лейлы, которой по-прежнему не нравился Вашингтон, усугубляло понимание, что ее муж занял в партии позицию одинокого волка. Домработницы у нее больше не было, и она чувствовала себя обделенной: «Я пожертвовала всем, чтобы выйти замуж за Говарда». Вместо того, чтобы научить детей помогать ей по дому, она все делала сама, потому что так проще. Из-за своей мученической роли она продолжала злиться на детей.

Выпустившись из школы Элис Дил в феврале 1945 года, 14-летний Уоррен поступил в школу имени Вудро Вильсона. Там он хотел быть и «особенным», и «нормальным» одновременно. Родители пристально за ним следили, желая, чтобы он исправился. Источником независимости у него оставалась работа с газетами. Причем он не только развозил их, но и читал.

«Каждое утро, прежде чем развозить газеты, я читал комиксы, спортивный раздел и страницу с котировками акций. Я интересовался комиксом про Лила Абнера. Мне нужно было знать, чем занимается Малыш Абнер сегодня. На его фоне легко почувствовать себя умным. Вы читали это и думали: “Этот парень очень тупой. Я бы на его месте…” Другой персонаж той истории – Дейзи Мэй, невероятная блондинка с роскошной грудью, которая с ума сходила по Абнеру и постоянно за ним бегала, а он не замечал ее. В те дни каждый американский парень просто бы дождался, когда же наконец Дейзи Мэй настигнет его».

Неудачи Уоррена с девушками наводили его на мысль: если он хочет заинтересовать такую девушку, как Дейзи Мэй, ему стоит поработать над своей привлекательностью. Так у него появилось новое увлечение. Он до сих пор вспоминал, как один тяжелоатлет часами без устали швырял 50-фунтовые мешки с кормом на отцовском складе South Omaha Feed. Он зажег этой идеей и Лу Баттистоуна, с которым они начали тренироваться.

В то время силовые тренировки не считались уделом серьезных спортсменов, но Уоррена привлекали система занятий, измерения, подсчеты, повторения и соревнования с самим собой. В поисках методики он открыл для себя Боба Хоффмана – редактора, издателя и, по всей видимости, единственного автора журнала Strength and Health.

– Он тренировал большую часть олимпийской команды, возглавлял компанию York Barbell и написал книги «Большие руки» и «Большая грудь». Его основной товар – штанги, в магазинах спортивных товаров все было заставлено ими.

Между тем Франклин Рузвельт выиграл четвертый президентский срок, обеспечив демократам еще четыре года в Белом доме. По этому поводу семья выслушала от Говарда множество тирад за обеденным столом. А 12 апреля 1945 года Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг. Его сменил Гарри Трумэн, занимавший пост вице-президента.

Для Баффеттов вряд ли нашелся бы кандидат хуже Рузвельта. А для Уоррена смерть президента означала еще один способ заработать: вышли специальные выпуски газет. Так что он помчался на улицу, чтобы раздать их скорбящим американцам. Месяц спустя, 8 мая 1945 года, наступил День Победы – официальное окончание войны в Европе с безоговорочной капитуляцией Германии. И снова активно продавались спецвыпуски.

В свободное от учебы и работы время Уоррен маниакально занимался силовыми упражнениями Боба Хоффмана. Но самой впечатляющей знаменитостью журнала Strength and Health, помимо самого дяди Боба, был даже не Джон Гримек – величайший культурист в мире. Нет. Это была женщина:

– В Strength and Health попадало не так много женщин. Пышка Стоктон – единственная, кто этого добилась тогда. Она была потрясающей. Мы много говорили о ней в школе.

И он, и Лу были просто одержимы Эбби «Пышкой» Стоктон. Когда ее точеные руки поднимали огромную штангу, упругие бедра подрагивали, а волосы развевались по ветру, бикини являло взорам бодибилдеров и ошарашенных зрителей тонюсенькую талию и дерзкую грудь. При росте 180 см и весе в 52 килограмма она могла поднять над головой взрослого мужчину, причем без ущерба для своей женственности[86]86
  Хотя большая часть этой информации происходит из журнала Strength and Health, есть также статья, посвященная Пышке Стоктон: Elizabeth McCracken, The Belle of the Barbell. New York Times Magazine, December 31, 2006.


[Закрыть].

До сих пор девушкой мечты Уоррена была Дейзи Мэй. Он всегда искал в женщинах ее черты. Но Пышка, в отличие от Дейзи, была реальной[87]87
  Пышка была замужем за Лесом Стоктоном, культуристом, который познакомил ее с тяжелой атлетикой.


[Закрыть]. Правда, верх в конце концов все равно взяло увлечение Уоррена цифрами. Он постоянно измерял бицепс, чтобы посмотреть, увеличился ли он хоть на четверть дюйма. И волновался, а вдруг неправильно измеряет?

– Но я так и не стал выглядеть лучше, чем Чарльз Атлас на фотографии «до». После тысяч сгибаний мои бицепсы разве что выросли с 13 до 13,5 дюймов. Книга «Большие руки» личной пользы мне не принесла.

12. Silent Sales

Вашингтон, округ Колумбия, 1945 – 1947

В августе того года, когда Баффетты снова отдыхали в Омахе, Соединенные Штаты сбросили две атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. 2 сентября Япония официально капитулировала. Война закончилась.

Через несколько недель, когда семья вернулась в Вашингтон, Уоррен перешел в десятый класс. В 15 лет он стал настоящим бизнесменом. На развозе газет он зарабатывал так много, что накопил более 2000 долларов. Говард позволил сыну вложить часть денег в Builders Supply Co – хозяйственный магазин, который они с Карлом Фальком открыли рядом с магазином кормов в Омахе. Правда, они быстро его закрыли.

Тем временем сам Уоррен купил за 1200 долларов ферму в 40 акров в 70 милях от Омахи, в округе Терстон, Небраска[88]88
  Баффетт считает, что купил ее либо у своего дяди Джона Барбера, брокера по недвижимости, либо через него.


[Закрыть]. На ферме работал арендатор[89]89
  Более половины всей земли Небраски обрабатывали фермеры-арендаторы. Приобретать недвижимость в ипотеку считалось невыгодным: из-за нестабильных цен на урожай фермеры рисковали потерять имущество.


[Закрыть], и этот расклад нравился Уоррену: потную, нудную работу делает другой, а прибыль делится между всеми участниками предприятия. Еще в школе Уоррен начал представляться людям как владелец фермы на Среднем Западе.

И хотя он мыслил, как предприниматель, но как бизнесмен не выглядел. В школьную толпу он вписывался с трудом, каждый день появлялся в потрепанных теннисках, обвисших носках, выглядывающих из-под мешковатых брюк. Худая шея и узкие плечи терялись внутри рубашки. Когда он сидел, постоянно ерзал. Временами выглядел застенчивым и даже невинным. И лишь иногда его лицо приобретало резкое и жесткое выражение. За каменным лицом и всезнайством Уоррен скрывал чувство несостоятельности, которое осложняло его жизнь после отъезда из Омахи. Он отчаянно хотел быть нормальным, но все еще чувствовал себя чужим.

«Он всегда сомневался, – вспоминала Норма Терстон, одноклассница Уоррена и девушка его друга Дона Дэнли, – тщательно подбирал слова и никогда не брал на себя даже небольших обязательств, если не был на сто процентов уверен, что выполнит их».

Многие одноклассники Уоррена с энтузиазмом погружались в подростковую жизнь, вступали в братства, собирались на вечеринки, где уплетали хот-доги, газировку и мороженое, а затем гасили свет и обнимались. Уоррен ни с кем не обнимался.

Вместе с Лу Баттистоуном они регулярно заказывали столик в театре бурлеска Джимми Лейка, где запали на танцовщицу Китти Лайн[90]90
  В одном из интервью Лу Баттистоун заметил, что еще в школе распознал «две стороны» мышления Баффетта – холодный математический ум бизнесмена и ту часть, которая смотрит бурлеск.


[Закрыть]. Уоррен ревел от смеха, когда комики на сцене падали на ягодицы, или подсадной клоун с балкона начинал пускать шпильки. Он потратил 25 долларов на енотовую шубу в стиле 1920-х. Когда он надел ее в ресторан Джимми Лейка, вышибала сказал: «Не надо тут дурака валять, ребята. Либо снимай шубу, либо не войдешь». Пришлось подчиниться.

Та часть Уоррена Баффетта, которая грабила Sears, переживала переходный период: угасала, но еще не исчезла. Они с Дэнли по-прежнему иногда пользовались «стопроцентной скидкой» без ведома продавцов. Когда от учителей он узнал, что большую часть пенсионных сбережений они держат в акциях AT&T, он продал их, а затем показал учителям биржевые квитанции, чтобы досадить им. «Я был настоящим гаденышем», – замечает Уоррен[91]91
  Эту историю Баффетт рассказал в Гарвардской школе бизнеса в 2005 году.


[Закрыть].

Ему нравилось спорить ради самого спора, его острые выпады, молниеносные возражения и общий дух противоречия мешали ему понравиться сверстникам, сколько бы он ни старался. До сих пор попытки Уоррена ладить с людьми приносили противоречивые результаты. Взрослых он очаровывал, за исключением учителей. Со сверстниками же чувствовал себя не в своей тарелке, хотя несколько близких друзей ему удалось завести.

Он отчаянно нуждался, чтобы люди его любили, и особенно, чтобы на него не нападали. Но ему нужна была система для всего. На самом деле, она у него была, просто он не использовал ее в полной мере. Теперь, не имея других ресурсов, он начал воплощать ее еще усерднее.

Систему Уоррен нашел в доме деда, где он, как и в доме родителей, с молниеносной скоростью читал все, что попадалось под руку. Исследуя книжный шкаф в спальне, он проглотил все выпуски журнала Progressive Grocer, все экземпляры Daily Nebraskan, которую редактировал его отец, и, как книжный червь, проделал путь через все выпуски Reader’s Digest, за 15 лет накопленные Эрнестом. В книжном шкафу деда также хранилась серия коротких жизнеописаний, многие рассказывали об известных бизнесменах. Некоторые из них он перечитывал по несколько раз. Особенно ему понравилась книжка под заманчивым названием «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей», написанная Дейлом Карнеги.

Уоррен открыл ее для себя в восемь или девять лет, а перечитав, воодушевился. Он решил, что обнаружил важную истину – она же стала его системой, чтобы «продавать» себя людям. Чтобы доказать, что она работает, он провел статистический анализ: что происходит, если он следует правилам Дейла Карнеги, и что, если он их не соблюдает? Уоррен пробовал уделять людям внимание и ценить их, а затем ничего не делать или вести себя неприятно. Окружающие не знали, что он ставит над ними эксперимент. Он наблюдал за их реакцией, записывая результаты с нарастающей радостью: правила действительно работали.

Некоторые из них получались у него сами собой, но вскоре он обнаружил, что эту систему не получится применять автоматически. Сказать «не критикуй» просто, но иногда человек критикует, даже не осознавая этого. Признавать свою неправоту иногда легко, а иногда невыносимо. Самая тяжелая задача – дарить людям внимание, искренне их ценить и восхищаться.

Уоррен, поглощенный собственным несчастьем, с трудом фокусировался на других. Но постепенно он освоился, продолжая применять те же правила за пределами школы. Даже когда у него не получалось, и он забрасывал систему, потом все равно к ней возвращался. Поэтому в старшей школе у него появилось еще несколько друзей, он вступил в школьную команду по гольфу и сумел, если не стать популярным, то хотя бы перестал задевать окружающих. Благодаря системе Дейла Карнеги его природный ум стал еще острее, а убедительность и талант продавца окрепли.

Развозя газеты по несколько часов в день, он зарабатывал 175 долларов в месяц – больше, чем получали его учителя. В 1946 году 3000 долларов в год за полный рабочий день считались хорошей зарплатой для взрослого мужчины. Деньги Уоррен хранил дома в шкафу и никому не разрешал к ним прикасаться.

Вскоре он открыл несколько новых бизнесов. Компания Buffett’s Golf Balls вразнос продавала отремонтированные мячи для гольфа по шесть баксов за дюжину[92]92
  Согласно газетному объявлению от 24 июля 1931 года, по ценам времен начала Депрессии, качественные восстановленные мячи для гольфа стоили по 1,05 доллара за три штуки.


[Закрыть]. Мячи он заказывал у чикагца по имени Уитек, которого не преминул прозвать Полу-Уитеком[93]93
  В оригинале Half-Witek, что переводе с английского – «слабоумный». (Прим. перев.)


[Закрыть]. «Это были действительно хорошие мячи, Titleist, Spalding Dots, Maxflis. А я их купил всего за 3,5 бакса за дюжину. Они выглядели абсолютно новыми, наверное, он доставал их так же, как мы раньше – из водяных ловушек на полях для гольфа».

Помимо этого, Уоррен со своей компанией Buffett's Approval Service продавал наборы марок коллекционерам, а через Buffett's Showroom Shine занимался полировкой автомобилей. Правда, этот бизнес, который они вели с Лу Баттистоуном, пришлось закрыть из-за большого объема работы вручную.

Однажды, когда Уоррену было 17 лет, он примчался рассказать Дону Дэнли о новой идее:

– Я куплю старый автомат для пинбола за 25 баксов, и мы заключим партнерство. Твой вклад – починка автомата[94]94
  «Мы были единственными, кто платил 50-долларовую пошлину на пинбольные автоматы, – вспоминает Уоррен. – Не уверен, что мы бы заплатили, если бы отец не настоял».


[Закрыть]. Потом мы скажем парикмахеру Фрэнку Эрико: «Мы представляем Wilson's Coin-Operated Machine Company. У нас предложение от мистера Вильсона. Вы ничем не рискуете. Мы поставим этот автомат в вестибюле парикмахерской, и ваши клиенты смогут играть, пока ждут. А прибыль поделим»[95]95
  Из интервью с Лу Баттистоуном. Название «Вильсон» произошло от названия средней школы имени Вудро Вильсона.


[Закрыть].

Прежде никто не ставил пинбольные автоматы в парикмахерских, но мистер Эрико согласился. В первый же вечер в аппарате уже набралось четыре доллара. Через неделю Уоррен опустошил автомат и разделил монеты на две горки.

– Мистер Эрико, – сказал он, – давайте не будем морочиться и считать по монетке. Просто выберите любую кучку.

Когда мистер Эрико пододвинул к себе горку, Уоррен насчитал в своей 25 долларов. Достаточно для покупки еще одного автомата. Вскоре семь или восемь пинбольных автоматов «мистера Вильсона» стояли в парикмахерских по всему городу. А Уоррен открыл чудо капитала: деньги работают на владельца, как будто он нанял их.

– Приходилось искать общий язык с парикмахерами, ведь эти парни сами могли покупать автоматы за 25 баксов. Поэтому мы всегда убеждали их, что для ремонта пинбольных автоматов нужен человек с IQ, равным 400.

В те дни Уоррен даже подписывался на журнал Billboard, чтобы следить за событиями в мире пинбольных автоматов. Затем Уоррен и Дон познакомились с ребятами из Silent Sales, где стояли незарегистрированные игровые автоматы. Новые друзья показали, как сделать, чтобы монета в полдоллара застревала в механизме – это позволяло продолжать играть, потратив только одну монету. Их научили отключать электрический запор в автоматах с газировкой в кинотеатрах, чтобы опустошить весь автомат. Уоррен и Дон пытались перенять приемчики, которым их учили ребята из Silent Sales, а иногда придумывали их сами.

– Один раз мы играли с моей коллекцией монет в подвале у Дэнли. Чтобы было интереснее копить деньги от газетных маршрутов, я собирал разные виды монеток. Они хранились в специальных планшетах с прорезями.

Уоррен предложил использовать планшеты как формы для отливки болванок. Дэнли научился отливать их с помощью планшетных форм, а затем они пробовали кидать болванки в автоматы для газировки. «Мы планировали доход получать в деньгах, а расходовать болванки».

В школе Уоррен любил говорить о своем бизнесе, а не об аферах, которые проворачивал. К весеннему семестру, ближе к выпуску, они с Доном стали легендой школы Вудро Вильсона. «Все знали, что мы делали бизнес на пинбольных автоматах и много зарабатывали. Возможно, мы слегка преувеличивали. Но ребята тоже захотели поучаствовать. Это выглядело так же, как с акциями».

Одним из таких участников стал Боб Керлин – энергичный парень из команды по гольфу с Уорреном. Они с Доном не хотели никого принимать в свой пинбольный бизнес, но у них появилась новая идея.

Они планировали доставать потерянные мячи из водоемов на полях для гольфа по всему Вашингтону, чтобы затем продавать их. Заниматься этим никто из них двоих не хотел, поэтому они решили взять Керлина. Это выглядело как злой розыгрыш, но школа заканчивалась через пару месяцев, так что они купили противогаз и садовый шланг, соединили их и испытали эту штуку в ванной, где Керлин опустил голову в воду.

Взяв на себя роль Тома Сойера, Уоррен сказал:

– Мы придем на поле в четыре утра, ты будешь сидеть в противогазе в пруду и доставать оттуда мячи. Деньги потом мы поделим на троих.

Всю дорогу Керлин сомневался, а Уоррен с Доном приговаривали: «Мы когда-то в чем-то проваливались? Хочешь, уходи, но тогда в будущих делах ты не участвуешь».

Когда они вышли на поле, Керлин зашел в воду. Он не понимал, что у него под ногами, никаких мячей не видел. Уоррен сказал ему хорошенько ощупать все вокруг и тот снова начал погружаться. Но тут на поле появился парень на грузовике, чтобы подсыпать песок в песчаные ловушки. Он увидел ребят и спросил, что они тут делают. Баффет с Дэнли соображали быстро, поэтому ответили, что проводят эксперимент по физике для школы. Керлин все это время дергал за веревку, так что пришлось вытащить его из пруда.

В общем, вся эта история вышла им боком и стала последним великим том-сойерством в школьной карьере Уоррена. К этому времени он сколотил небольшое состояние: сверкающую кучу монет в 5000 долларов[96]96
  По состоянию на 2007 год, с учетом инфляции эта сумма превратилась бы примерно в 53 000 долларов. (Прим. перев.)


[Закрыть], липких от газетных чернил, которые оставили 500 000 разнесенных им газет.

Тогда снежный ком Уоррена в основном состоял из газетных снежинок. Однако он намеревался увеличивать свой денежный ком дальше.