Текст книги "Голос сердца"

Глава 4

Полчаса спустя, когда Тимми заснул, Мадди раскладывала омлет на две тарелки, а Майкл занимался камином.

– Это, конечно, не бифштекс, – извиняющимся тоном проговорила она, входя в гостиную.

– Омлет – это прекрасно. – Майкл сидел на корточках перед камином, где вновь разгорался огонь, затем повернулся к кофейному столику, наполнил вином два бокала. Мадди поставила на столик тарелки и в задумчивости опустилась на диванчик.

Майкл похлопал по ковру рядом с собой:

– Садитесь сюда. Ближе к теплу. Вы все еще выглядите озябшей.

Но Мадди не было холодно. Совсем наоборот – ей было жарко. И она нервничала. Майкл очень хорошо вписался в окружающую обстановку. И слишком легко завладел ее фантазиями. Как бы то ни было, она поднялась и присоединилась к нему, предусмотрительно оставив расстояние между ними фута в два.

Майкл улыбнулся, наблюдая, как она устраивается на ковре.

– Ну как, удобно?

Мадди отправила кусок омлета в рот и кивнула. Проглотив второй кусок, она заметила, что Майкл наблюдает за ней, вместо того чтобы есть.

– Кажется, вы говорили, что омлет – это прекрасно. Он остынет.

Майкл широко улыбнулся и проглотил большой кусок.

– Фантастика! Омлет – само совершенство, мисс Сарджент.

Брови Мадди изогнулись.

– Не издевайтесь.

– Это у меня отвратительная привычка, – застенчиво признался он. – Я всегда поддевал своих братьев и сестер. А они клятвенно уверяли, что однажды достанется и мне.

– И что же, досталось?

Майкл приподнял бокал и сделал глоток.

– У меня такое чувство, что пришло мое время. – Его темные глаза сверкнули, когда он пристально посмотрел на нее поверх бокала.

Мадди встретила его взгляд с веселой улыбкой. Но они продолжали смотреть друг на друга, и ее улыбка таяла, а смятение росло. Майкл Харрингтон, с его темными, гипнотизирующими глазами, лишал ее самообладания. Что же это ты, укоряла себя Мадди, разволновалась из-за него, как школьница.

Она перевела взгляд на огонь, машинально подбирая под себя ноги. Тихое пламя от догорающих углей отбрасывало красные блики на ее светлые волосы и делало ее безупречную кожу еще более светлой, а карие глаза почти янтарными.

Майкл продолжал наблюдать за ней. Мадди его завораживала. Он хотел сказать ей, как она прекрасна, но вместо этого отвернулся и принялся доедать омлет. Когда с ним было покончено, Майкл взглянул на тарелку Мадди.

– Вы не голодны?

Мадди рассеянно посмотрела на него.

– Я просто задумалась.

– О чем?

– Расскажите мне, Майкл, как вы росли. У меня… такое представление… – Она поколебалась, смущенно рассмеявшись. – Ну, вы знаете… все эти семьи в телевизионных сериалах… все ссорятся друг с другом, но душой очень близки. И всегда есть кто-то, к кому можно пойти со своими проблемами. В вашей семье было так, Майкл?

Легкая улыбка притаилась в уголках его рта.

– Я думаю, было… иногда. Особенно до того, как умер мой отец. Мы с папой были довольно близки. Он работал линейным монтером в телефонной компании. Он был большим сильным мужчиной с грубым голосом, но золотым сердцем. Он строго нас воспитывал и учил не вступать с законом в конфликт.

– И вы не вступали?.. – спросила Мадди, думая, что это было маловероятно. Майкл Харрингтон производил на нее впечатление парня резкого и неуемного.

Он усмехнулся.

– Не обошлось без царапин. И разбитого носа. Никогда не забуду случая, когда мне было двенадцать и я, прогуливая школу, отправился с дружками на заброшенный склад, чтобы выкурить сигару, которую где-то раздобыл один из них. Настала моя очередь затянуться, и тут неожиданно появился папа. Оказывается, позвонили из школы, беспокоясь, не заболел ли я, и папа снял трубку… Он-то знал, что наша компания облюбовала тот склад.

– И что же он сделал, обнаружив вас там? Майкл засмеялся.

– Высек, когда привел домой. Всего несколько хороших ударов по определенному месту, но от этого пострадал не столько мой зад, сколько моя гордость. Самое же плохое было в том, что он заставил меня и трех моих дружков докурить сигару, прежде чем потащил меня домой. За всю свою жизнь не припомню, чтобы меня так тошнило, как тогда. После того случая у меня уже никогда не возникало желания курить. Я уверен, что именно этого отец и добивался.

Мадди улыбнулась.

– Я думаю, мне бы понравился ваш отец. Майкл улыбнулся в ответ.

– Он был хорошим человеком. – Улыбка Майкла погасла, когда он заглянул ей в глаза. – Я все еще тоскую по нему. Он был парнем такого склада, что… что вы никогда бы не подумали, что он может… умереть. Он был полон жизни. Он казался таким сильным, таким крепким. Я до сих пор помню день, когда это случилось… как будто это было вчера. Я сидел на занятиях у молоденькой учительницы испанского мисс Алонсо, и вдруг вошел ученик и вручил ей записку. Она читала записку очень медленно, а потом подняла глаза. Выражение ее лица было серьезным. Я понял, что случилось что-то плохое. Я следил, как ее взгляд прошелся по моему ряду. Я сидел в предпоследнем ряду. За мной сидел Томми О'Ши. И я, помню, подумал: бедный Томми. Какое-то несчастье, должно быть, в его доме. – Майкл медленно покачал головой.

– Мне жаль. – Мадди смотрела на него блестящими от слез глазами.

Майкл взглянул на нее. Ему было неудобно, как будто он поделился с ней большим, чем ему хотелось бы.

– Послушайте, вы любите баскетбол? Мадди моргала, пытаясь смахнуть слезы, удивленная резкой сменой темы разговора.

– У меня есть абонемент. Я всегда ходил с отцом. Мне и сейчас иногда удается выбраться на некоторые игры, а мои братья ходят почти что на все. Они большие поклонники «Селтикса»[5]5
  «Бостон селтикс» – баскетбольная команда из г. Бостона, входящая в национальную баскетбольную ассоциацию.


[Закрыть]. Я вот подумал… не хотели бы вы пойти на игру при случае.

Мадди не поняла, было ли это предложением воспользоваться абонементом на его места или просьбой о свидании. Она ответила неопределенно:

– Это было бы неплохо… иногда.

Наступила долгая тишина, пока они оба отрешенно смотрели на огонь.

Спустя некоторое время Майкл взглянул на часы. Была почти полночь.

– Черт возьми, мне надо искать мою машину. Мадди поднялась, собрав тарелки.

– Да, попытайтесь снова связаться с полицейским участком. Я уберу все.

Какое-то мгновение Майкл наблюдал за ней. Затем, распрямив плечи, направился к телефону.

На сей раз потребовалось всего несколько минут, чтобы дозвониться в участок. Когда Мадди зашла, он уже записывал сведения о том, куда отогнали его машину.

– Ну как? – спросила Мадди, когда он положил трубку.

Он нахмурился.

– Она на Тремонте, около Правительственного центра.

Мадди вздохнула.

– Я бы отвезла вас, если бы мой автомобиль не сломался. Мне надо не забыть первым делом позвонить утром в гараж, чтобы они взяли машину, если полиция уже не сделала этого. Я добралась до обочины дороги, но мне и в голову не пришло посмотреть, можно ли останавливаться в том месте. Тогда меня занимали совсем другие проблемы. – Мадди усмехнулась.

Майкл, однако, не разделял ее благодушного настроения и угрюмо глядел в окно. Снег валил как и прежде, и мысль тащиться через весь город в такую погоду не особенно вдохновляла его. К тому же у него не было уверенности, что ему удастся поймать такси, хотя он подумал, что мог бы попытаться дозвониться в одну из таксомоторных компаний, чтобы она прислала машину.

– Вы можете порекомендовать какую-нибудь таксомоторную компанию?

Мадди пожала плечами и пошла взглянуть, что там за окном.

– Я думаю, самой подходящей сейчас оказалась бы компания с собачьими упряжками.

Майкл сухо рассмеялся, листая желтые страницы телефонной книги на столике. Мадди вернулась в кухню, чтобы домыть посуду.

Она вытерла последние тарелки, когда на кухню зашел Майкл.

– Повезло? – спросила Мадди.

– Нет. В ближайшие несколько часов все, машины заняты. – Он взял вилки и вытер их. Они молча убирали посуду.

– Как хорошо, что Тимми наконец успокоился, – сказала Мадди, кладя в ящик последний нож.

– Может быть, ваша мазь сотворит чудо и он проспит всю ночь?

Вот она, возможность, и Мадди не собиралась ее упускать.

– Мы сейчас много работаем над новыми потрясающими средствами. Я писала вам о новом тонике для кожи, который мы бы с удовольствием производили для «Барретт». Мы выпускаем его без душистых веществ, но Барреттам, я думаю, мы предложили бы неповторимый запах. Что-то цитрусовое… нечто среднее между мандарином и лимоном. Это уникальный, освежающий и совершенно новый запах. У нас есть также новый увлажняющий гель, который предназначен для припухших глаз, – с его помощью с лица исчезают все следы усталости. – Мадди рассмеялась, зевая. – Я говорю как ходячая реклама, да?

Майкл неловко улыбнулся, борясь с собственной зевотой. Он бы с удовольствием отложил это дело о контракте с Барреттами или, точнее, об отсутствии такового на потом, но Мадди напомнила ему, что это дело – настоящий котел, который непременно взорвется и ошпарит их обоих, если не принять меры.

– Мадди… в отношении новой серии… Мадди снова зевнула и усмехнулась.

– Извините, мне кажется, я устала больше, чем предполагала. Послушайте, Майкл, наверное, единственным здравым решением вашей проблемы было бы остаться здесь на ночь. Вы можете воспользоваться комнатой для гостей, – поспешно добавила она. – Я заберу Тимми к себе, и вы отлично выспитесь. А утром мы с вами займемся поиском наших странствующих машин. Что вы на это скажете?

Глядя на нее, чувствуя ее цветочный запах, замечая нервное подрагивание этих удивительных губ, Майкл почувствовал, как жар охватывает все его тело.

– Я не знаю, Мадди. Мне надо идти… Ее губы тронула легкая улыбка.

– Если вы беспокоитесь, что Тимми разбудит вас… Майкл мягко рассмеялся. В каком-то смысле Мадди попала в точку. Все правильно, он действительно беспокоился. Но не из-за шестимесячного ребенка. Как это звучало в старой песне? «Околдован, взволнован, смущен…»

Улыбка исчезла с лица Мадди. Она решила, что он смеется над ней.

– Что? Боитесь, что я опять запаникую… как с этой сыпью от подгузников?

Он подался немного вперед, прямо глядя ей в глаза.

– А вы не боитесь, Мадди? Мадди какое-то мгновение молча смотрела на него.

– Ox, – только и вырвалось у нее.

– Да, никакого списка компаний с собачьими упряжками в телефонной книге нет.

Он мягко обнял Мадди за плечи и вывел ее из кухни. Она вдруг остановилась в холле, переминаясь с ноги на ногу, испытывая неловкость от неожиданной перемены в настроении, от соблазнительного тепла его руки, лежащей на ее плечах.

– Мы, наверное, не можем сейчас… начать все заново и забыть, что у нас с вами произошло?

– Вы имеете в виду не только комедию ошибок, я надеюсь?

Она ответила ему с печальной улыбкой:

– Вы не собираетесь облегчать мне жизнь, да? Он сжал ее плечи, а потом отпустил, выражение его лица стало нежнее.

– Послушайте, Мадди, не знаю, как вы, но я, вероятно, не смогу забыть то, что я чувствовал, когда целовал ваши теплые, прекрасные губы. Вы удивительно привлекательная женщина, Мадди. Но я думаю, что мы с вами опытные, здравомыслящие люди. Мы просто оказались с вами в щекотливых обстоятельствах, и поэтому… потеряли головы. Давайте согласимся с этим.

Мадди распрямила плечи.

– Мне хотелось бы, чтобы вы знали, Майкл, что я не часто теряю голову. – Ее рука непроизвольно потянулась к шее. – Но сейчас голова на месте… – Во всяком случае, я прилагаю к тому усилия, думала Мадди, избегая его взгляда.

– Ну, и моя… – Рука Майкла также неосознанно прикоснулась к его шее.

Они взглянули друг на друга, и оба немедленно опустили руки.

Мадди усмехнулась.

– Теперь, когда мы все выяснили, я заберу Тимми, и вы сможете немного поспать.

Она уже повернулась, чтобы уйти, но Майкл поймал ее за запястье.

– Есть еще кое-что, Мадди… Прежде чем остаться здесь на ночь, чувствую, я должен внести ясность, что… ну что компания «Сарджент» – не единственная, которую мы рассматриваем.

Мадди нахмурилась.

– Майкл, поймите, я не хочу, чтобы вы хоть на мгновение подумали, что я пытаюсь повлиять на ваше решение, предлагая вам… свое гостеприимство. Это абсолютно бескорыстное приглашение. И практичное. У меня фантастическая серия продукции для «Барретт», Майкл. Она вне конкуренции. И я не собираюсь пользоваться никакими средствами, чтобы заполучить этот контракт. Предложение остаться здесь на ночь – не способ… Майкл вздохнул.

– Хорошо, хорошо. Давайте сейчас просто забудем о бизнесе. Что вы скажете? Она улыбнулась с облегчением.

– Прекрасная мысль.

Ее взгляд пробежал по руке Майкла – его пальцы все еще сжимали ее запястье. Он удерживал ее еще какое-то мгновение, потом, смущенно кивнув, отпустил.

– Я перенесу Тимми к себе в спальню, а затем вернусь и постелю вам постель.

– Все в порядке. Оставьте Тимми в комнате. Если вы потревожите его, он, вероятно, проснется.

– Но что, если он… Майкл усмехнулся.

– У меня глубокий сон. Если малыш запищит среди ночи, вы можете встать к нему и выступить в роли мамы.

– Выступить в роли мамы, – как эхо, повторила она слова, заставившие ее усмехнуться. – Кто бы мог подумать… – Ее голос замер, когда глаза их встретились. Майкл смотрел на нее как-то странно. – Но я всегда считала, что, даже посвятив себя всецело заботам о карьере, женщины тайно мечтают о том, чтобы сыграть эту роль… если подвернется случай.

Мадди засмеялась, но в ее смехе чувствовалось смущение, которое она постаралась не замечать и надеялась, что его не заметит и Майкл.

– Перед вами единственная, преданная карьере женщина, которая не потворствовала этой фантазии. – Мадди направилась через холл к бельевому шкафу. Майкл следовал за ней. – Единственный ребенок, – продолжала она, открывая дверь шкафа и доставая постельное белье, – в котором я заинтересована, – это моя компания. Я с ней нянчилась на протяжении долгого времени и теперь готова смотреть на нее со стороны и гордиться ею. – Мадди взглянула на него, кладя ему на руки две подушки, простыню и одеяло. – Простите. Мы условились не говорить о бизнесе ночью. Но иногда меня заносит.

– Нет, не слишком часто… – Он не мог удержаться, чтобы не поддеть ее, и широко улыбнулся.

Она почувствовала, что краснеет, и, резко обернувшись с полотенцами в руках, уронила их на пол. Тихо чертыхаясь, она нагнулась, чтобы собрать их. Что она делает? Приготовление постели для Майкла Харрингтона ужасно взволновало ее. Почему она просто не выпроводила его среди ночи? Он бы не растерялся. Он производит впечатление человека, который может справиться с чем угодно. Безусловно, он отнесся к ее глупому предложению переночевать здесь гораздо спокойнее, чем она. Она знала, что не сможет заснуть, находясь практически рядом со спящим за дверью Майклом.

Она уже небрежно запихнула охапку полотенец на полку, когда вдруг поняла, что забыла взять полотенце для Майкла. Выдернув одно, она опять уронила два на пол. Она решительно задвинула их ногой в глубь шкафа и захлопнула дверцу.

– Ну вот, – смущенно сказала она, – я только сменю белье, и мы сможем немного поспать.

– Мадди, расслабьтесь. – Взяв стопку белья под мышку, Майкл свободной рукой слегка отвел ее волосы назад. – Если вы передумали, то я могу надеть пальто, шагнуть в эту слепящую вьюгу – и найду мою машину… или погибну.

Она засмеялась:

– Ваша родня права: вы невозможный шутник.

– Так-то лучше. – Он взял у нее из рук полотенце и присоединил его к остальному белью. – Спасибо. Теперь я пойду устрою себе постель, а вы можете идти спокойно спать.

– Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?

– Я уже большой мальчик, Мадди. Оставьте свою материнскую заботу для Тимми. Мадди подавила вздох.

– Правильно. Прошу прощения. Я думаю, эти материнские чувства могут быть очень заразительны, если вы не ведете себя осмотрительно. Если я не веду себя осмотрительно… – Говоря это, она отступила на несколько шагов назад. – Но я очень осмотрительна. Мне не свойственны материнские чувства. – Она прислонилась к стене. – Ладно, я только приму душ, а потом вы можете занять ванную. – Мадди поколебалась мгновение, а затем двинулась через холл. Остановившись у двери ванной, которая разделяла две спальни, Мадди сказала:

– Если вам что-то понадобится…

Майкл стоял у двери гостевой комнаты.

– У вас случайно нет мужской пижамы в запасе?

– Нет… У меня нет. Он подмигнул ей.

– Рад это слышать.

Сдерживая смешок, она вошла в ванную. Закрыв дверь, Мадди прислонилась к ней и глубоко вздохнула. Прижав руку к груди, она почувствовала, как колотится ее сердце. Было слышно, как Майкл закрыл за собой дверь. Мадди представляла, как он входит в комнату, расстегивает рубашку, направляется к той самой кровати, на которой она спала до того, как купила, несколько месяцев назад, для своей спальни новое, королевского размера, ложе.

Мадди судорожно сглотнула, так как ей послышалось шарканье туфель. Нет, он же снял туфли. Они стояли при входе в холл. Это по меньшей мере смешно, укоряла она себя.

Она обхватила себя за плечи, отчитывая себя: слишком уж она разволновалась из-за него, ведь Майкл Харринггон всего лишь потенциальный деловой партнер. Надо признать: великолепный, сексапильный, обворожительный потенциальный деловой партнер. Да, и поцелуи его восхитительны. У некоторых мужчин талант. И Майкл был явно одним из таких мужчин.

Кого она обманывала? Как ни старалась, она не могла припомнить, чтобы испытывала столь сильное влечение к какому-нибудь мужчине, не говоря уже о том, что этого мужчину она едва знала. С мучительным вздохом Мадди оттолкнулась от двери и повернула краны душа.

Стеля постель, Майкл услышал, как заработал душ. Он представил себе, как Мадди раздевается. У нее, вероятно, шелковое кружевное белье. Белое – на фоне ее бледной, гладкой, безукоризненной кожи. Но вот он отбросил шелк и кружева и представил себе ее великолепную фигуру, ее великолепные ноги, шагнувшие под душ. Представил себе струи воды, падающие на округлые груди, твердеющие соски… Видел сквозь пар ее влажную, блестящую кожу. И его охватил жар.

Тут он услышал, что Тимми заворочался, тихонько кашлянув два раза, и эти звуки сразу оборвали фантазии Майкла. Он пришел в замешательство, обнаружив, что его лоб в поту. Сердце его громко стучало. Такой яркой фантазии он не помнил по крайней мере с десятилетнего возраста.

Душ перестал работать, и Майкл заставил себя не думать о том, как потрясающая обнаженная Мадди ступает на коврик и тянется за полотенцем…

Он сбросил рубашку и брюки. Что же случилось с ним? Она поразила его. Вот так. Он не ожидал, что Мадди полна огня и страсти, не говоря уже о нежности и свежести, исходящих от нее.

Он знал, в чем его трудности. Он, как и Мадди, все время отдавал работе, поэтому и не мог решить других, жизненно важных для него проблем.

Нет, конечно же, неразумно решать эти проблемы с Мадди Сарджент. Он уже чертовски хорошо знал, что, проведи он достаточно много времени с Мадди, ему ни за что не удастся выбросить ее из головы. А Майкл Харринггон не тот мужчина, который позволит женщине – любой женщине – мешать его планам…

Когда он положил брюки на стул возле секретера, его ключи от машины упали на пол. Поднимая их и кладя на стул, Майкл заметил на доске секретера провоцирующего вида открытку с изображением молодого, загорелого, мускулистого парня, стоявшего в соблазнительной позе. Майкл хотел было уже поднять ее, но покачал головой и стянул носки. Он отошел от секретера, но потом любопытство – кто же мог прислать Мадди такую открытку? – взяло верх над его благородством.

На обратной стороне открытки была короткая надпись, сделанная размашистым почерком: «Дорогая, скажи мне, разве этот мужчина не великолепен? Греция просто кишит ими…»

Тимми заплакал.

– Иду, иду, успокойся, парень, – прошептал Майкл, подходя к ребенку, гладя его по спинке и одновременно заканчивая чтение открытки.

«…в следующий раз ты должна оторваться от своей бесконечной работы и поехать со мной. Кто знает, может быть, ты найдешь здесь любовь на всю жизнь. Vive 1'amour[6]6
  Да здравствует любовь (франц.).


[Закрыть]. Фелисити».

Майкл усмехнулся, глядя на Тимми. Матери, они все одинаковые. Хотят, чтобы их дети нашли для себя прекрасного…

Раздался легкий стук в дверь. Машинально Майкл отозвался:

– Да?

Мадди приняла это «да» за разрешение войти.

– Ox! – задохнулась она, стоя у открытой двери и проходясь взглядом по фигуре Майкла, одетого лишь в темно-синие, похожие на узенькие плавки трусы.

– Ox! – одновременно с ней воскликнул Майкл. Он был так смущен тем, что его застали за чтением чужой открытки, что не сразу понял, что Мадди смотрела вовсе не на открытку. – Ox! – повторил он, чувствуя себя вдвойне «разоблаченным, когда наконец догадался.

– Я… я слышала, что Тимми… проснулся. – Мадди старалась не смотреть на Майкла, но взгляд ее был прикован к нему. – Я лишь собиралась забрать его к себе в спальню.

Майкл спрятал открытку за спину.

– С ним все в порядке. Он засыпает.

– Я… я не предполагала… заходить сюда и встречаться с вами… вот так. Майкл усмехнулся.

– Ничего, все нормально.

– Ну… тогда я оставлю Тимми.

– Хорошо.

– Я пошла.

– Спокойной ночи, Мадди. На полпути к двери она остановилась и, не оборачиваясь, сказала:

– Учитывая, как прошел у меня сегодня вечер, мне следовало под занавес ожидать фанфар. – Она взглянула через плечо на почти раздетого мужчину, который широко улыбался. Улыбка тронула и уголки ее рта. – Хорошо, Майкл, спокойной ночи.

Она стояла в клетчатом фланелевом халате, который совсем не украшал ее фигуру, но неожиданно в сознании Майкла вновь вспыхнула воображаемая им картина: Мадди под душем. На какое-то мгновение жар захлестнул его, угрожая вытеснить все разумные, рациональные мысли. Лишь трогательная ранимость ее улыбки удержала Майкла от того, чтобы не броситься за Мадди вдогонку и не заключить ее в свои объятия. Тогда они вдвоем действительно закончили бы вечер успешно. Вместо этого Майкл кивнул ей, прошептав:

– Спокойной ночи, Мадди. Крепкого сна. – И понял, что видения Мадди Сарджент сведут его с ума за остаток этой ночи.