Текст книги "Эона. Последняя заклинательница драконов"

– Боги, помилуйте, – ахнул травник. – Смотрите, раны затягиваются.

Его слова ворвались в песню, нарушив мою концентрацию. Из-за паузы связь с Зеркальным драконом ослабла. Я почувствовала, как внутреннее зрение ослабевает и обзор вновь сужается до пределов моей земной оболочки. Поток хуа замер.

Но Рико еще не исцелился. Предстояло еще так много сделать…

Я пыталась зацепиться за мир энергии, но нить песни ускользала из моих неуклюжих пальцев. Я знала лишь одну команду для дракона – призыв к единению. Я закричала: «Эона!» – и сквозь свой безумный рев услышала, как ее песнь набирает обороты и, подхватив мой сбившийся фокус, затягивает меня обратно в сияние нашей золотой хуа.

Приток горькой энергии заглушил радость от нового единения. Десять драконов. Разрываясь между отчаянной нуждой Рико и их ударной силой, мы боролись с их натиском.

Если песня вновь оборвется, Рико умрет.

Мы пели о его исцелении, едва сдерживая дикую энергию, что цеплялась за нашу связь, а вокруг переливалось десять бледных очертаний воющих драконов.

Внезапно Дракон-крыса восстал из своего угла. Болезненная напряженность его тела сменилась упругостью и скоростью. Он врезался в непрозрачного Дракона-быка рядом с собой, затем ринулся к нам и промчался по кругу, отгоняя других наступающих зверей. А мы глубоко внутри ощутили еще одни голос, его натужный крик.

Лорд Идо.

Мы отпрянули от едкого апельсинового привкуса его силы, но на сей раз он не стремился к власти. Он нас защищал.

Дракон-крыса вновь вскинулся, встречая необузданную энергию десяти скорбящих собратьев. Крыша дома рыбака взорвалась, и в комнату посыпались пыль и деревянная дранка. Острая балка вонзилась в пол, пригвоздив священника. Серебристый поток его хуа замерцал и исчез.

– На выход! – взревел Тозай, оттаскивая Виду к двери.

Травник выкарабкался из-под мертвого священника и побежал следом.

Дела же бросилась к Рико, защищая его от падающих обломков. Куски дерева осыпали мою земную оболочку, но я не чувствовала боли. Тозай толкнул дочь в объятия Солли.

– Отойдите от дома! – крикнул он им и повернулся к Деле.

Без крыши мы вдруг оказались над комнатой в головокружительных объятиях темного неба. И через глаза дракона видели яркие фигуры Виды, Солли и травника – они бежали прочь от дома по деревенской дороге. Мы взмыли к черным грозовым тучам, навстречу беспощадной враждебной силе. Наши когти сцепились, разрывая и отбрасывая тела драконов. А рядом Дракон-крыса удерживал Дракона-змею – их столкнувшиеся хуа обрушили край скалы, и камни полетели вниз.

«Сосредоточься. – Голос лорда Идо прорвался в мой разум сквозь вихри безумия. – Блокируй!»

Как? Я не знаю как!

Я направила внутренний взгляд на земную комнату – Тозай поднял Рико – и тут же вернулась к небесной битве драконов. Прямо под нами пенилось и бурлило море энергии, швыряя крошечные лодки на скалы и сметая с побережья дома. Дюжина ярких точек хуа устремилась прочь от поселка, но стена воды обрушилась на них, погасив сияние жизни.

– Эона! – Дела тянула за руку мое земное тело.

На мгновение я пришла в себя и встретилась с ее диким взглядом. Стены рушились и скрипели под неистовыми порывами жгучего ветра.

– Уходим! – крикнула Дела, оттаскивая меня к двери.

Тозай уже нес Рико через внутренний двор.

«Эона!»

Мысленный вопль Идо вернул меня обратно к Зеркальному дракону. Мы кружились, отбиваясь когтями от гибкого розового Дракона-кролика. Над нами Дракон-крыса схлестнулся с Драконом-тигром, и с каждым ударом разум Идо вклинивался в наш союз.

На одну ошеломляющую секунду мы очутились в другой комнате, каменной, с запястьями и лодыжками, закованными в кандалы, с пульсирующей болью в изломанном и иссеченном теле. Теле Идо. Его дракон врезался в другого зверя, и новая ударная волна перенесла нас в укрытие под кустом, где мы сидели, склонившись над раскрытой черной книгой, пока мрачные слова стучали в наших висках… в висках Диллона: «Найди Эону, найди Эону, найди Эону!»

И вдруг все исчезло, и мы снова парили в небе над разрушенным домом рыбака, рассекая воздух когтями и издавая боевой клич. Десять драконов смыкались вокруг нас.

«Они не должны замкнуть круг, – прохрипел полный боли и тревоги голос Идо. – Дай мне свою силу».

«Нет!»

Внизу Дела шатаясь вышла во двор, едва ли не волоча на себе мою земную оболочку.

«Они разорвут тебя на части. Ты умрешь. Дай мне свою силу!»

«Нет!»

Объединенная мощь десяти драконов нас потрепала. Долго мы бы не продержались, но и передавать силу Идо было нельзя. Не после всех его зверских деяний во дворце.

«Помоги мне их остановить!»

Его голос дрожал от страха.

Десять траурных песен хлынули на нас в поисках утешительного союза.

Вариантов не осталось. У нас не было ни достаточных сил, ни знаний. Теряя надежду, мы впустили Идо.

Он отчаянно ринулся по открытому пути, вытянув всю нашу золотую энергию и бросив нас, опустошенных и беззащитных. Десять драконов, как один, двинулись вперед, сжимая кольцо точно тисками. Идо и Дракон-крыса железной рукой собрали энергию и переплели ее с порывами ветра и потоками воды.

«Готовься!» – крикнул Идо в моей голове.

И выплеснул накопленную силу наружу, отчего напряжение жгучей болью отразилось от его разума в наш. Мощный взрыв разорвал круг драконов, отбросив их прочь. Под нами остатки дома взмыли в темное небо, и теперь уже вся скала обрушилась в море.

«Блокируй!» – взревел Идо.

Но мы не знали как. Сила врезалась в нас, взрывной волной вышвырнув меня в земное тело. Я увидела над собой лицо Делы, почувствовала, как ее сильные руки сжимают мою голову. А потом пульсирующая боль пронзила все мое существо, и я закричала. Но агония эта была не только моей.

«Помоги, – задыхаясь, взмолился Идо. – Я не…»

Чернота закружила меня и унесла прочь от его мучительных воплей.

Глава 2

Содрогнувшись всем телом, я распахнула глаза. Белое размытое пятно приняло форму выгнутого навеса из хлопка, меж связанными краями которого мелькали солнечные лучи. Я прищурилась от света и тянущей боли в висках. И вдруг опять вздрогнула от нового толчка. Запах соломы усилился. Я лежала на тюфяке в закрытой повозке. Осторожно подняв голову, я посмотрела на движущийся пейзаж сквозь щель меж двумя плохо прилаженными деревянными досками. Ступенчатые рисовые поля, желтеющий урожай придавленный паводком.

– Моя леди?

Возникший где-то возле моей ноги Рико покачнулся, когда колесо угодило в колею. На миг я вернулась в дом рыбака, где прижимала ладонь к натужно бьющемуся сердцу островитянина, но вскоре воспоминания отступили, и я вновь лежала в повозке, глядя на его улыбку. Улыбку живого Рико. Дыхание перехватило. Мы спасли его, Зеркальный дракон и я. Но полностью ли Рико исцелен? Едва я открыла рот, чтобы спросить, как меня погребло под шквалом оглушающих образов: золотая песнь, десять осиротевших драконов, битва…

Лорд Идо.

– Он снова пробрался в мои мысли! – В горле пересохло, и голос звучал хрипло. – Идо опять в моей голове!

И Диллон тоже, всего на мгновение. Я в этом почти не сомневалась – хотя образ был размыт, я до сих пор ощущала его ужас.

Рико придвинулся ближе, очень осторожно, оберегая правый бок:

– О чем ты, моя леди?

– Идо отогнал других драконов.

Эхо нашей мысленной связи отдалось в голове, удваивая боль. Так много силы…

– Лорда Идо не было в поселке, моя леди.

– Нет, он вновь проник в мой разум. – Я стиснула руку островитянина, и он поморщился. – Проник в мой разум. Мне пришлось ему позволить. Понимаешь? Пришлось, иначе мы бы погибли или…

– Что значит, проник в твой разум? – Рико отстранился, и недоверие, прозвучавшее в его голосе, заставило меня умолкнуть. – Идо, вне сомнения, мертв.

– Нет. – Я зажмурилась, вновь почувствовав тяжесть железных оков и огненные следы на иссеченной коже. – Сетон держит его в плену. Я видела глазами Идо. Думаю, он умирает.

В груди всколыхнулась жалость.

– Справедливый конец, – проворчал Рико.

– Только если он умрет двадцать раз подряд, – выпалила я.

Идо не заслуживал моей жалости.

Я села и, пошатнувшись от головокружения, оперлась на деревянную боковую панель.

– Она очнулась, Рико? – раздался снаружи голос Делы. – Как она?

Тент спереди раздвинулся, явив взгляду зады двух запряженных волов. Рядом с животными, направляя их, вышагивал Солли; покрытое порезами и ссадинами, его уродливое лицо казалось еще более гротескным. Он улыбнулся и поклонился, но тут Дела подалась вперед, перекрывая обзор. Ее наряд рыбака сменился черной шапкой и голубым одеянием с высоким воротом, как и приличествует успешному купцу.

– Как ты, Эона? – Дела ощупала мое лицо. – Мы боялись, ты никогда не очнешься. Как себя чувствуешь?

Я облизнула пересохшие губы и вдруг осознала, сколь сильно мое тело нуждается во влаге.

– Жажда измучила. И слабость. Голова болит. Долго я спала?

Дела предупреждающе взглянула на Рико и ответила:

– Два дня.

– Два дня? – Я всмотрелась в их лица. – Правда?

Оба кивнули, но более не проронили ни слова. Их неловкое молчание нарушали только скрип телеги и голос Солли, подгонявшего волов. С застывшим суровым лицом Рико протянул мне керамическую флягу.

Я вынула пробку и глотнула. Холодная вода успокоила горло, но желудок взбунтовался от такой крошечной порции жидкости. Я не чувствовала себя так плохо со времен императорского пира, случившегося словно целую жизнь назад.

Борясь с тошнотой, я вернула флягу:

– Кому-то придется рассказать мне, что случилось.

– А ты не помнишь? – Дела смотрела на меня с тревогой. – Ты исцелила Рико… а потом все взорвалось. Невообразимые дожди и ветра уничтожили дом. Разрушили утес.

– И поселок, – глухо добавил Рико.

Дела бросила на него гневный взгляд.

– Она должна знать.

От дурного предчувствия сердце сжалось.

– Что знать? Говорите, живо!

В ответ на мой приказной тон Рико выпрямился:

– Тридцать шесть сельчан погибло. Около восьмидесяти ранено. – Он понурил голову. – Ради моего спасения.

В горле снова пересохло.

– Тридцать шесть?

Столько смертей, и все потому, что я не умею управлять собственной силой. Потому что я опрометчиво призвала дракона, хотя знала, что не обладаю нужными навыками.

– Да простят меня боги, – прошептала я. – И даже если они смогут, как мне простить себя?

Рико неловко поклонился, покачиваясь в такт движению повозки:

– Не тревожься, моя леди. Да, мое исцеление дорого стоило, но это не твоя вина. Боги знают, что не ты забрала эти жизни. – Он повернулся к Деле: – Это был Идо. Он вторгся в разум леди, пока она лечила меня.

Она ахнула:

– Так разрушения вызвал Идо? Он вновь завладел твоей силой?

Я заколебалась. Как легко было бы обвинить во всех бедах Идо и сбросить с плеч тяжкое ярмо ответственности. Но я не могла лгать ни друзьям, ни себе. Если я что и выяснила за последние недели, так это что подобная ложь может стать смертельной.

– Нет. Идо спас всех нас. Пока я лечила Рико, меня чуть не разорвали осиротевшие драконы.

Ко мне устремились непонимающие взгляды Рико и Делы.

– Так я называю зверей погибших заклинателей. Думаю, они пытаются объединиться с королевой, хотя не знаю зачем. Лорд Идо и его дракон заставили их отступить.

Рико прищурился:

– Совсем не похоже на Идо. Каждый его вдох делается с учетом корыстных интересов. Если ты говоришь правду, значит, у него были дурные мотивы для помощи.

Я проглотила колкость о моей «правдивости»… Рико имел полное право на сомнения, ведь он сильнее всех пострадал из-за моей лжи. Хотя справедливости ради должна заметить, что на самый большой обман – переодевание в мужчину – я пошла по указке учителя. Может, в один прекрасный день Рико простит меня. А пока… я смирюсь с его разочарованием.

– Я знаю лишь, что он прогнал десять драконов и что без него мы бы не выжили.

– А где Идо? – спросила Дела. – Не понимаю. Как он мог прогнать…

– Прошу прощения, – прервал ее грубый голос Солли.

Повозка покачнулась, когда боец сопротивления запрыгнул на облучок и заглянул под навес.

– Рико, за нами отряд солдат, – сообщил он встревоженно. – Похоже, горный патруль. Они нас тоже уже заметили. Времени сворачивать нет.

Быстро мне поклонившись, Солли скрылся из поля зрения.

Рико нахмурился:

– Отряд так высоко в горах? Надеюсь, его высочество в безопасности. – Он покосился на меня. – Мы направляемся к Жемчужному императору.

От облегчения я на секунду забыла, как дышать.

– Значит, он жив? – прошептала я.

– Насколько нам известно, – сказала Дела. – Рико говорит, прямо за следующей деревней есть укрытие. Если все хорошо, мы найдем его высочество там…

Она вдруг тоже исчезла, а вернувшись, обеспокоенно кивнула, подтверждая слова Солли:

– Они очень быстро нагоняют, Рико. Ты должен спрятаться. – И сжала мое плечо. – Мы муж и жена. Я везу тебя на Воды Лунной Девы для исцеления. Понятно?

– А армия знает, что нас нужно искать в этих землях?

– Нет, это, наверное, просто случайная вылазка разведчиков. До сих пор нам удавалось проходить все пропускные пункты. Главное, помни: ты моя больная жена.

Дела закрыла тент, а Рико тем временем уже поднял край моего тюфяка и теперь отдирал доски.

– Что ты делаешь?

– Прячусь. – Он поднял очередную половицу, открывая потайной отсек. – Сетон разыскивает юного лорда, оборотную и островитянина. Вы обе можете сменить облик, но мне не стать меньше или светлее.

– И ты правда туда поместишься?

Пространство, усыпанное соломенной трухой, казалось очень тесным. Возле одной из стенок лежало что-то длинное, завернутое в ткань.

– Вот, держи. – Рико протянул мне этот сверток.

Едва коснувшись грубого хлопка, я поняла, что под ним мечи Кинры. Знакомая ярость нахлынула волной, усиливая боль в висках. Черный жемчуг сжался вокруг запястья, словно приветствуя оружие, некогда тоже принадлежавшее моей прародительнице. Я раздвинула ткань, обнажая лунный камень и нефриты, что украшали рукояти, и такой родной кожаный кисет с моим компасом заклинателя.

Согнувшись в три погибели, Рико втиснулся в неглубокую нишу и протянул руки за мечами. Я поправила ткань и вернула сверток, чувствуя зов стали. По крайней мере, хоть что-то из сокровищ Зеркального дракона будет в безопасности. Я потрогала кошель на поясе, нащупав длинные посмертные таблички моих предков. Значит, они тоже в целости и сохранности.

– Помоги поставить половицы на место, – попросил Рико. – А потом прикрой сверху тюфяком.

– Как же ты будешь дышать?

– Воздуха здесь в избытке. – Натянуто улыбнувшись, он погладил мою руку. – Все прекрасно.

Пальцы внезапно стали неуклюжими от нахлынувшего страха, но я все же накрыла его досками и бросила сверху соломенный тюфяк. Улегшись на него, я оправила складки своей скромной белой туники и только тогда заметила, во что собственно одета – в траурное одеяние несостоявшейся матери. Оранжевый кушак на поясе, означавший потерю нерожденного сына, лишь усугублял трагичность образа. Я обхватила руками голову, нащупав скрученный платок, скрывший волосы и предупреждавший, что беда случилась совсем недавно. Немногие мужчины решатся приблизиться к такой невезучей особе, не говоря уже об обыске ее постели. Хитрая уловка. Она также давала прекрасный повод для путешествия в столь опасное время, ибо сказано, что женщина может очиститься от незавидного рока, коли перед своим следующим циклом окунется в Воды Лунной Девы – горное озеро, излюбленное богами. Все же чувствуя себя неуютно в горестном одеянии, я коснулась красного фолианта в рукаве, на удачу, и черные жемчужины нежно сжались в ответ, утешая.

Тканевая створка в задней части повозки приподнялась. Я закрыла глаза и попыталась успокоить быстрые вдохи и выдохи, чтобы казаться спящей.

– Это я, – раздался знакомый голос.

Подняв голову, я увидела, как на медленно ползущую повозку взбирается Вида. Простая туника и шаровары сменились платьем горничной, которое, невзирая на скромный закрытый фасон, было так коварно задрапировано и искусно подвязано поясом, что только подчеркивало ее округлые формы. Вида закрыла тент и поползла ко мне, но зацепилась юбкой за одну из трех больших дорожных корзин, подвешенных сбоку.

– Давай помогу.

Я приподнялась на локтях, пока Вида дергала ткань и ругалась себе под нос, но перед глазами все поплыло, повозка завертелась, и я вновь рухнула на тюфяк.

– Не нужно, – буркнула Вида и, наконец освободив юбку, подобралась ко мне. – Выглядишь ужасно, хотя, полагаю, это на пользу маскировке.

Она взяла меня за руку, но никакой поддержки в этом жесте не чувствовалось.

– Скоро нас остановят и досмотрят. Тебе нужно лишь сохранять спокойствие. Если не можешь, то просто закрой рот и изображай немую.

Резкий тон усугубляла грубая хватка ее липкой ладони.

Я посмотрела на девушку, столь тесно связанную с погибшими сельчанами, и с трудом выдавила:

– Твой отец?..

Вида покачала головой:

– Он не пострадал. – Но лицо ее оставалось бесстрастным.

Я облегченно улыбнулась. Мастер Тозай жив! По крайней мере, я не убила и не ранила предводителя сопротивления.

– Я рада.

Вида не улыбнулась в ответ.

– Отец в порядке, – тихо продолжила она, – но я потеряла… потеряла близких друзей.

Хватка на моей руке усилилась, и я ахнула.

– Я видела твою мощь, леди. И отец утверждает, будто ты ключ к нашей победе. Но даже если так… в глубине души я все равно не хотела, чтобы ты очнулась.

Я попыталась одернуть ладонь, но Вида не отпускала. Скрип повозки наконец заглушили звон металлических доспехов и громкий приказ остановиться.

Вида наклонилась ближе:

– До сих пор ты принесла больше вреда, чем пользы. Надеюсь, ты стоишь всех этих страданий.

Она разжала руку, и повозка, дернувшись, замерла.

– Именем императора Сетона, покажите пропуск, – скомандовал монотонный голос.

– Разумеется, – отозвалась Дела.

От былой мягкости ее речей не осталось и следа, теперь я слышала голос мужчины.

На хлопковом тенте вдруг возник черный силуэт солдата, будто марионетка на палке в театре теней. Вскоре к нему склонился угловатый профиль Делы, когда она передавала восьмиугольный знак – благословленный пропуск паломника, который трудно получить и почти невозможно подделать. Несколько показавшихся бесконечными секунд солдат его изучал, после чего, вскинув голову, спросил:

– Куда направляешься, купец?

– К Водам Лунной Девы. Везу свою…

– Скверное время для путешествий. Дороги затоплены, и вода разрушила одну из горных переправ.

– Мы доверяем богам…

– Сколько вас?

– Я с женой да двое рабов.

– Без охраны?

– Да, господин. У нас есть благословленный пропуск и стяг паломника. Разумеется, нам ничего не грозит.

– Есть сведения, что на этой дороге орудуют бандиты, нападают на паломников. – Солдат вернул Деле знак. – Не встречал ли ты других путешественников? Может, большого островитянина с мальчиком и женщиной? Или двух мужчин и парнишку?

Воздух будто исчез из повозки. Они искали нас. Я знала об этом еще из докладов и донесений, что приносили в рыбацкий поселок, но теперь все вдруг стало таким реальным. Теперь рядом находился солдат с приказом взять нас живыми или мертвыми. Я стиснула дрожащие ладони.

– Нет, господин, – ответила Дела.

– Проверить повозку, – велел солдат своим людям, мотнув головой.

Я поглубже вжалась в солому и попыталась расслабиться и притвориться немощной. Вида тем временем скрыла свою свирепую энергию под раболепной маской. На секунду связанные единой угрозой, мы переглянулись.

Задний борт снова откинулся, и в повозку заглянули двое мужчин с обнаженным мечами.

Осмотревшись, они скользнули глазами по моим белым одеждам и задержались на фигуре Виды.

– Женщина и горничная, сэр, – отчитался старший.

В просвете появился их командир, и солдаты отступили, освобождая ему место.

Он оказался моложе, чем я ожидала, с добродушным лицом, слегка осунувшимся от усталости и ответственности. Шею его обвивал кожаный шнурок с нефритовым амулетом крови. Я видела такие раньше у солдат высокого ранга: на камне высечен призыв к Броссу, богу войны, просьба о защите в бою. Амулет крови сработает, только если получен в качестве подарка, а этот, вырезанный из красного нефрита вместо простого бычьего камня, стоил целого состояния. Кто-то очень хотел сохранить этому солдату жизнь.

Он потрясенно уставился на мой белый наряд.

– Сэр? – окликнул его один из подчиненных.

Глаза командира потеплели и сосредоточились на моем лице.

– Прошу прощение за вторжение, госпожа, – мягко произнес он. – Теперь я понимаю, почему вы пустились в путь в такое время. Я Хаддо, лейтенант восточного горного патруля. – Он поклонился. – Я сожалею, но вы должны выйти, пока мы обыскиваем повозку.

Вида распрямилась:

– Пожалуйста, господин. Хозяйка так слаба… – В ее голосе слышалась лишь кротость, присущая слуге.

Хаддо не обратил внимания на протесты:

– Прошу вас выйти, госпожа.

– Разумеется.

Я завозилась с платьем, пытаясь скрыть дрожь в ладонях и чувствуя отчаяние Рико, будто еще одно сердцебиение.

Вида торопливо схватила меня за руку и потянула вверх:

– Обопритесь на меня, хозяйка. – И прижала меня к своему напряженному телу.

Сгорбившись под навесом, мы медленно и неуклюже двинулись к лейтенанту. В притворстве не было нужды – после двух дней беспамятства я едва могла ходить. С каждым сделанным шагом тошнота усиливалась.

Вида помогла мне спуститься на землю, тихонько причитая над подолом моего платья, пока мы обходили лужу. И, лишь повернувшись к лейтенанту, я наконец оценила истинный масштаб угрозы. Повозку окружил отряд из двадцати человек: в основном пешие воины с мечами, но кое-кто сжимал в руках смертоносные механические луки. Нам ни за что не прорваться с боем. Хватка Виды усилилась.

– Моя жена в порядке? – послышался голос Делы.

– Стой, где стоишь! – крикнул Хаддо и кивнул двум ожидающим приказа солдатам: – Обыскать.

Они забрались в повозку. Мне не стоило смотреть – на моем лице, точно на карте, наверняка отражался путь к Рико, – но я не могла отвернуться. Старший мужчина одну за другой открывал дорожные корзины и рылся в них, разбрасывая еду, одежду и постельные принадлежности. Второй приподнял тюфяк, и в воздух вихрем взметнулась пыль. Солдат проткнул солому мечом – раз, другой – и переключил внимание на половицы. Вида судорожно вдохнула. Мой желудок сжался в рвотном позыве.

– Мне дурно, – вымолвила я.

Но едва я склонилась над затопленной канавой, как Вида железной хваткой развернула меня обратно к лейтенанту. Времени протестовать не было.

Согнувшись пополам, я изрыгнула к его ногам тонкую струю воды и зловонной желчи.

Хаддо брезгливо отшатнулся. Меня же вновь стошнило горькой жидкостью.

– Прошу, господин, хозяйке нужно прилечь. – Вида всем своим весом толкнула меня к лейтенанту.

Я инстинктивно попыталась отпрянуть, но Вида больно впилась ногтями мне в руку и сильным щипком заставила вновь согнуться.

Хаддо отступил еще на шаг и покосился на своих людей в повозке. Те открыто насмехались над его смущением.

– Ну что? Чисто? – спросил Хаддо.

Солдат, державший тюфяк, бросил его на пол:

– Да, сэр.

– Тогда выметайтесь оттуда и дайте бедной леди отдохнуть.

Мужчины спрыгнули на землю и, отсалютовав, присоединились к отряду.

Едва они отошли за пределы слышимости, Хаддо тихо произнес:

– Не отчаивайтесь, госпожа. Моя жена так же страдала после… всего. – Он жестом обвел мой белый наряд. – Но мы нашли удачу на Водах Лунной Девы. Уверен, боги и вам вернут здоровье и благословят вас другим сыном.

Я выдавила слабую улыбку.

– Нам по пути, – продолжил он, – так что мы можем сопроводить вас с мужем до следующей деревни. Так безопаснее и быстрее.

– Спасибо за щедрое предложение, лейтенант Хаддо, – сказала я, добавив в голос благодарных ноток, – но мы не хотим отрывать вас от службы.

– Мой отряд в любом случае пересекает гору. К тому же боги наверняка хотели бы, чтобы я помог паломникам. До деревни Лаосанг доберемся еще до темноты.

Хаддо поклонился и ушел прочь, явно чтобы сообщить моему мужу радостную весть.

Сплюнув остатки желчи, я поймала на себе взгляд Виды.

– В следующий раз не сопротивляйся, – пробормотала она.

Я хотела стряхнуть ее руки, но из-за слабости не смогла бы подняться в повозку сама. И надо признать, ее сообразительность все же спасла ситуацию, пусть и пострадало мое достоинство. Вида без раздумий опустилась на одно колено, второе подставив как ступеньку для своей немощной хозяйки. Искушение было велико, но я не стала давить изо всех сил и осторожно забралась в повозку, слыша, как Дела пытается отклонить предложение Хаддо. Впрочем, безуспешно – он твердо вознамерился помочь, и наш ловкий обман обернулся западней.

– Что ж, я крайне признателен, господин, – наконец сдалась Дела. Выбора не было: грубый отказ мог насторожить лейтенанта. – Под вашей защитой нам будет гораздо спокойнее.

Вида вновь закрыла тент, и на ее лице зеркально отразилось мое собственное напряжение. Каждая секунда в обществе патрульных и так грозила разоблачением, а теперь нам предстояла совместная дорога.

– Значит, в путь, – объявил Хаддо.

Тени солдат скользнули по навесу, а затем и повозка, дернувшись, пришла в движение. Ткань спереди откинулась, и к нам заглянула Дела:

– Как ты, жена моя? – Ее голос сочился заботой, но глаза были устремлены исключительно на тайник с Рико.

– С нетерпением жду вечернего привала, муж, – ответила я.

Дела кивнула. Все мы знали, что не в силах ничего изменить, покуда окружены людьми Сетона. Рико придется подождать, когда темнота укроет нас и позволит его вытащить.

Дела бросила еще один тревожный взгляд на половицы и отодвинулась.

Я перевернулась на бок и приподняла край тюфяка, не обращая внимания на возмущенное шипение Виды. Затем прижалась щекой к доскам и прошептала:

– Ночью.

Вряд ли Рико расслышал меня за грохотом повозки, но мне была невыносима мысль, что он заперт в тесном пространстве, не имея представления, что происходит и когда ему удастся выбраться.

Едва я рухнула на спину, как к горлу вновь подкатила тошнота. Возле моих ног Вида раскладывала по корзинам разбросанные продукты и вещи.

– Держи, – прошептала она, протянув мне флягу с водой. – Тебе нужно отдохнуть. Глотни чуть-чуть, но медленно, а то опять вырвет. Похоже, ты сильно ударилась головой, и нет иного лекарства, кроме отдыха.

– Ты знала, что меня стошнит на улице?

Вида пожала плечами.

Никакого сочувствия, но чего я ожидала? От осторожного глотка воды желудок скрутило. Я заткнула флягу и благодарно кивнула, но Вида уже отвернулась. Я все еще оставалась убийцей ее друзей. Уставившись в потолок, я попыталась отыскать хоть одну мысль, не приносящую чувства вины или страха.

Тщетно.

Сначала получалось думать только о солдатах вокруг и Рико, запертом в ловушке подо мной. Затем явились призраки тех, кого я убила. Я отмахивалась от бесплотного образа священника, раздавленного рухнувшей крышей, но его безжизненное лицо вновь и вновь всплывало перед глазами. И люди, сметенные бушующим морем. Женщины погребенные под собственными домами. Дети, разорванные, окровавленные.

Я судорожно вздохнула, надеясь очистить разум от мрачных картин, но взамен увидела учителя, умирающего в конвульсиях на моих руках; лорда Тайрона, обезглавленного на дороге как предателя; и тот ужасающий миг, когда я узнала, что лорд Идо вырезал всех заклинателей и их юных учеников. Столько смертей, и почти все во имя честолюбия Идо. Даже жители поселка были убиты не только моей силой, но и его…

Зачем Идо спас меня? Рико прав: он ничего не делает без собственной выгоды. Если он по-прежнему жаждал моей энергии, то мог забрать ее в доме рыбака – я была беззащитна. Я содрогнулась, вспомнив, как Идо впервые проник ко мне в голову во время испытания ливнями. Он завладел не только моей силой, но и телом. Однако на сей раз не пытался ничего присвоить. Возможно, Идо действительно изменился. И все же верить в его волшебное перерождение опасно: его сущность слишком плотно переплелась с тьмой. Вероятнее всего, он просто хотел оставить меня в долгу, чтобы я спасла его от Сетона. Неужели Идо правда думает, будто я рискну жизнь ради того, кто убил моего мастера и других заклинателей?

– Лаон, бери своих людей, и прочешите южные территории, – раздался голос Хаддо возле облучка повозки. – Сен, твоя группа идет на север. Помните, не получите никакой премии, если юный лорд-заклинатель хоть как-то пострадает. Остальные императора не заботят, так что трупы тоже сгодятся.

Я слышала, как тихо выдохнула Вида. А оглянувшись, увидела ее запрокинутое к потолку лицо, лишенное красок. Наши глаза встретились, и в ее мелькнул страх, но Вида тут же расправила плечи и продолжила укладывать скарб в дорожные корзины.

Я погладила скрытый под рукавом фолиант с нитью охранного жемчуга и послала молитву Кинре: «Защити», но на сей раз не нашла утешения в ответном пожатии камней.