Текст книги "Путь к сердцу"

Но я никогда не могла понять, почему подростки так любят играть в «Бутылочку». Это же так не по-настоящему. В чем смысл?

– Вы же сказали, что там просто «чмокнуть в губы»? – я хваталась за последний шанс. Жалкий «чмок» я смогу пережить. Но чтобы кто-то засовывал мне в рот свой язык – нет уж. Не о таком первом поцелуе я мечтала.

– Ну, как правило, да. На самом деле, по желанию играющих, – усмехнулась Алиса и как-то странно посмотрела на Сашу.

– Точно. Желание! – воскликнул Гера. – Давайте заменим алкоголь и траву желанием.

– Знаем мы твои желания, – засмеялись все.

– Нет, Марина у нас из интеллектуалов. Ей плохо станет от твоих желаний, – усмехнулась Саша.

– Ну, будем нормальные желания загадывать. Не знаю, стих прочитать. Поговорки, скороговорки. Приседания. Что-то такое, где не надо пить и курить, – предложил Гера.

– В принципе, можно, – пожал плечами Стас, – я не против.

– Я бы тоже послушала стихотворение, – кивнула Алиса, – люблю Есенина.

– Это бред какой-то, – фыркнула Снеж, отворачиваясь. Не зря она мне не нравилась.

– Нормально. Без алкоголя, без травы, – кивнула Саша.

– И раздеваний, – пискнула я и покраснела, – ну, я на всякий случай.

– Договорились, – улыбнулась именинница, – давай, Гера, взрывай.

Потом стало происходить что-то совершенно непонятное. Гера выпил рюмку одним глотком, ему тут же налили снова, Игорь протянул пластиковую бутылку с дыркой в донышке и поджег что-то в горлышке, лежащее на фольге. Я так полагаю, это и была та самая травка. Внутрь бутылки пополз белый мутный дым, а Гера начал вдыхать этот дым сквозь небольшую дыру. Потом он отодвинулся, чуть покрасневший, и спустя несколько секунд он выпустил изо рта облако дыма, которое тут же поднялось вверх. Запах был специфический.

Как только он закончил выдыхать дым из легких, он крутанул пустую бутылку. Она указала на Снеж. Гера опустился на руки и потянулся к девушке. Она тоже двинулась навстречу и их губы соединились в звонком поцелуе. Потом она проделала те же манипуляции со стопкой и дымящейся бутылкой. Ей тут же снова подлили, и она тоже крутанула бутылку. На этот раз повезло Стасу. Мне было интересно, если парню попадется парень, они тоже будут целовать друг друга?

Узнала я это уже через пятнадцать минут, когда Стас, смеясь, чмокнул Игоря в щеку. Все же не смогли они «переступить» через стереотипы. В то время как Снеж уже целовала и Алису, и Сашу. Для девочек почему-то это не является проблемой. Видимо, тонкая женская натура все же более чувствительная, и нам легче показать свои чувства или как-то их проявить. Пусть и в игре.

Мне везло первые двадцать минут. Потом начало происходить что-то странное. Сначала на меня попал Гера, я прочитала стихотворение. Они просили Есенина, но я смогла вспомнить только Ахматову. Потом на мне остановился ход Стаса – я рассказала анекдот. Потом была Алиса, она пожелала, чтобы я сказала тост в честь именинницы. Краснея и сбиваясь, я что-то пробормотала, но все похлопали и продолжили играть. Я расслабилась, видя их раскрасневшиеся лица и глаза, странно выглядящие зрачки. Я даже почти не смущалась, когда невинным поцелуем прикасалась к губам девушек и парней.

Настал черед Саши. Она выпила свою порцию, втянула в себя все более густой дым, за состоянием которого следил Игорь, постоянно обновляя «горлышко», и с силой крутанула бутылку. Она указала на меня. Кажется, в тот момент я действительно смутилась.

Я подняла на нее глаза и увидела насмешливый и слегка нетрезвый взгляд. И я поняла, что она придумает что-то из ряда вон выходящее. Что еще ожидать от девчонки, которая является лидером рок-группы?

Все как-то странно переглянулись и ухмыльнулись. Я не придала этому значения, хотя, как выяснилось, зря. Я снова посмотрела на нее и сказала:

– Ну, какое твое желание?

Она оперлась на руки и на четвереньках придвинулась ко мне почти вплотную.

– Сначала поцелуй, – усмехнулась она, а у меня даже кончики ушей покраснели.

– Ладно, – согласно кивнула я и подалась чуть вперед.

Что произошло потом – для меня осталось загадкой. Я помнила лишь, что когда наши губы соприкоснулись, я тут же почувствовала ее руку у себя на затылке, и в следующий момент ее язык нагло и дерзко проник в мой рот.

Самое удивительное, что я ей это позволила. Я не оттолкнула ее, не отодвинулась сама. А самое ужасное, что я еще ей и, кажется, ответила. По крайней мере, я четко помнила ощущение, когда ее язык прикасался к моему. Очнулась я только когда услышала свист и поощрительные выкрики вокруг. Я открыла глаза, и Саша тут же отодвинулась, улыбаясь.

Я сидела, не в состоянии сказать хоть что-нибудь. У меня не было слов, чтобы объяснить свое поведение. Это словно была не я. Я никогда так себя не вела. Я не играла в глупые подростковые игры, не целовалась с малознакомыми людьми, не сидела в помещении, где рекой лился алкоголь и к потолку клубами поднимался дым от травки. Я не узнавала сама себя.

– Это и было желание, – усмехнулась Саша, – молодец. Думала, ты струсишь.

Я смогла лишь выдавить из себя жалкое подобие улыбки и крутанула бутылку.

8

Я зашла в столовую на первом этаже здания, где сейчас протекала наша работа. Мы с Веней договорились встретиться здесь, но друг явно опаздывал. Я взяла поднос и встала в конце очереди. Помещение было довольно большим, но уютным. На окнах висели занавески, на широких подоконниках стояли цветы в горшках. Один из них мне напомнил тот, что я видела в кабинете директора. Вспомнив эту странную женщину, я невольно усмехнулась. В этот момент я почувствовала, как мне в спину что-то уперлось. Я повернулась и увидела директоршу, которая поставила поднос на железную перекладину и посмотрела на меня:

– Извините, я задела вас, – пробормотала она, кивая на поднос. Очевидно, когда она доставала его из стопки, то грациозно ткнула им меня.

– Ничего страшного, – спокойно ответила я, – хотите, проходите вперед. Я все равно жду друга.

– Нет-нет, – она покачала головой, – все в порядке.

Очередь двинулась, и я сделала пару шагов вперед, рассматривая предложенные блюда за стеклянной витриной. Моложавая женщина в поварском колпаке улыбнулась и довольно громко спросила:

– Первое будете? Супы сегодня особенно удались. Гороховый с копченостями, куриный суп-лапша, борщ минут через пять подоспеет.

Я задумалась на пару секунд и кивнула.

– Давайте куриный.

– Отлично, – она взяла одну тарелку из целой стопки и с профессиональной точностью зачерпнула поварешкой суп. Вышло четко по линию на тарелке.

– Спасибо, – кивнула я и взяла свой обед, – а хлеба можно еще?

– Хлеб на стойке, – она показала куда-то вправо, и я повернула голову.

На витрине стояла плетеная корзина, в которой лежал хлеб. Мне было уже не дотянуться, поэтому я посмотрела на Ирину Викторовну.

– Извините, вы… не поможете? Кусочек черного, – я вилкой указала на хлебницу.

– Конечно, – с готовностью кивнула она и протянула руку.

И тут что-то снова пошло не так. Я начинала думать, что это не просто женщина, это – женщина-катастрофа. Потому что когда она схватила один кусок, с витрины рухнула вся корзинка, оказавшись на подносе у следующего человека. Им оказался какой-то прыщавый парень в очках, который, смеясь, собрал все разлетевшиеся кусочки обратно и поставил корзинку на место.

Ирина, снова краснея, извинилась перед парнем и поблагодарила его. Потом повернулась ко мне и, улыбаясь, протянула кусок хлеба.

– В любом случае, я его достала.

Я не смогла сдержать улыбки.

– Спасибо. Это было трудно, но вы справились.

– Да уж. Все-таки я директор, – с наигранно серьезным лицом ответила она, чем вновь вызвала мой смешок.

– Как поживает ваш цветок? – спросила я, когда Ирина тоже заказала суп, и мы двинулись дальше.

– Живее всех живых. Я сто раз пожалела, что вообще занялась цветоводством, – проговорила она.

– У вас много цветов?

– Один. Но от него столько хлопот, – она подняла брови, усиливая эффект от сказанных слов.

– На подоконнике я тут увидела такой же, как у вас. Можете подсунуть свой незаметно, думаю, никто не расстроится, – усмехнулась я, когда сделала заказ на «второе».

– Нет уж. Не для того я столько мучилась, чтобы так просто от него избавиться.

– Тоже верно, – улыбнулась я, подходя к кассе.

Расплатившись, я взяла поднос и, повернувшись к директорше, вежливо сказала:

– Рада была вас видеть. Приятного аппетита.

– Спасибо, и вам, – кивнула она и тоже начала расплачиваться за обед.

Веня появился минут через пятнадцать, когда я уже доедала тушеное мясо с гарниром.

– Прости, задержался, – выдохнул он, выставляя на столик тарелки.

– Я заметила.

– Надеюсь, ты не слишком скучала? – спросил он, хотя я знала, что ему все равно, скучала я или нет.

– Не слишком. Ваша директорша меня развлекала, – ответила я, размешивая чай.

– В смысле?

– В прямом. Она у вас очень забавная. Ходячая проблема.

– Ты о чем? – Веня нахмурился и замер с ложкой в руке.

– Я попросила ее передать хлеб, а она чуть столовую не разгромила.

– Правда? – усмехнулся парень и начал есть суп. – Она на самом деле очень классная. Добрая, понимающая. Но жуткий трудоголик. У нас однажды что-то не сходилось в 1C-ке, никто не мог понять, в чем дело, так она просидела всю ночь, и нашла проблему, представляешь? Айтишники не нашли, а она нашла. Я офигел тогда.

– Видимо, не просто так она директор.

– Это да. Все сама. Без богатых мужей, «папиков» и прочих.

– Классно, – кивнула я, невольно проникаясь уважением к этой женщине.

– Да. Слушай, я забыл сказать! – горячо воскликнул Веня. – Я же тут знаешь, кого встретил? Угадай!

– Веня, в круге твоих знакомых, мне кажется, миллион человек. И как я должна из них угадать одного? – скептично подняла я бровь.

– Действительно. В общем, я был недавно с товарищем в парке, который у цирка. Иду, значит, такой себе, разговариваю с другом и смотрю – лицо знакомое. Приглядываюсь – Иванов! Представляешь?!

– Кто?

– Иванов! Леша.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь.

– Марина, ты совсем память потеряла? Между прочим, это ты на выпускном с ним танцевала.

– О, Боже, Лешка? – наконец, память прояснилась, и я вспомнила своего одноклассника, который весь выпускной вечер кружил около меня.

– Неужели! Лешка, – передразнил он меня, – теперь этот Лешка – воздушный гимнаст. И их труппа сейчас выступает. Он дал мне несколько билетов, – радостно заявил Веня.

– Здорово, – улыбнулась я.

– Да. И поэтому в выходные мы идем в цирк. Нас пустят даже за кулисы.

– Мы? В выходные? – переспросила я.

– Мы, Марина, мы. Нечего сидеть затворницей. Пойдешь со мной. Я куплю тебе флажок. К тому же, ты помнишь, что у меня день рождения?

– Я помню, поэтому и спросила.

– Я хочу отметить его в цирке с тобой. В этом году не хочу собирать народ или как-то особо праздновать. Так что устроим веселье для нас двоих.

– Я не против, сходим в цирк, – кивнула я, улыбаясь. Желание именинника – закон.

– Вот и прекрасно.

Через полчаса мы разошлись по своим рабочим местам, а я, вернувшись за свой ноутбук, задумалась и поняла, что чем старше становилась я и мои друзья, тем спокойнее проходили все праздники и дни рождения. Становилась ненужной толпа людей, куча подарков, алкоголя тоже становилось все меньше. Все же, как меняются приоритеты.

2006

Когда на часах было начало одиннадцатого, я решила, что мне пора домой. Слишком много эмоций у меня вызвала эта вечеринка, и я действительно чувствовала себя уставшей. Я сказала об этом Саше и встала, чтобы одеться. Девушка приподнялась и махнула Гере, стоящему у колонки, рукой.

– Гера, проводи Марину. Уже поздно. Она недалеко живет.

– Без проблем, – кивнул парень и подмигнул мне.

– Да я дойду, – попыталась я запротестовать, но Саша рукой остановила мой словесный поток.

– Если Бойцова сказала своим верным псам тебя проводить, не отказывайся от этого, – усмехнулась Алиса, обнимая Сашу со спины, – к тому же, за окном и правда ночь.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Не за что, Марина-мандарина. Спасибо, что пришла поздравить. Заходи в гости, – улыбнулась Саша, когда Гера подошел к нам, уже одетый в куртку.

– Пойдем? – он нацепил шапку и посмотрел на меня. – Готова?

– Да, готова, – рассеянно кивнула я и пошла вслед за ним. Мои мысли были по какой-то причине абсолютно рассредоточены.

Почти уже у самой двери я вспомнила, что так и не попрощалась, но когда я обернулась, то не смогла выдавить из себя ни слова. Я просто стояла, как вкопанная, и смотрела, как Саша целует и прижимает к себе Алису. Я была уверена, что звук моей упавшей челюсти заглушил даже музыку, доносящуюся из колонок.

Они целовались. Они действительно целовались. Две девушки. И, самое удивительное, что никому до этого не было дела. Это был совершенно не дружеский поцелуй. Саша целовала ее так, как в фильмах мужчина целует женщину. Так, как она целовала меня час или полтора назад. Хотя нет. Тут было намного больше страсти. Было видно обоюдное желание и не было никакого удивления, как в моем случае.

От любования этой картиной меня отвлек Гера. Он потянул меня за рукав и сказал:

– Пойдем, мне тут уже жарко.

Я не поняла, к чему относилась эта фраза – к тому, что мы увидели или к температуре от радиаторов, но я послушно развернулась и вышла из гаража.

Мы шли минут пять в полном молчании, пока я, наконец, не заговорила и не озвучила вопрос, который так и вертелся у меня на языке:

– Саша… Саша любит… девушек? – смущаясь, спросила я, глядя себе под ноги.

Гера рассмеялся и неожиданно похлопал меня по плечу.

– Я иду и думаю, когда же ты, наконец, это спросишь. Ну, или нечто подобное.

Я смогла лишь криво улыбнуться.

– Нет, – продолжил парень, став намного серьезнее, – Саша не любит девушек.

– Но… Она и Алиса… Они разве не встречаются? – я вообще перестала что-либо понимать. Она не любит девушек, но целуется с ними?

– Вроде как встречаются, – кивнул парень, прикуривая сигарету.

– Я ничего не понимаю, – призналась я, – она не любит девушек, но встречается с Алисой?

– Саша не любит девушек, – повторил Гера, – Саша любит только музыку. А встречается она, с кем захочет.

– А, – протянула я, но его пояснение мало мне что дало.

– Понимаешь, – вздохнул парень, – Саша, она… Она, как вулкан. Нескончаемые эмоции, все на грани фола, постоянные увлечения чем-то или кем-то. Если она выбирает кого-то, то все. Это без шансов. Она, как удав, окрутит, сведет с ума, и ты ничего не сможешь с этим сделать. Она всегда рядом, повсюду, она словно обволакивает. Ты чувствуешь себя самой нужной вещью для нее. Грустно, но именно вещью. А когда появляется новое увлечение, она уходит. И от Алисы она скоро уйдет.

– Почему ты так думаешь? – мне казалось, я понимала, что он имеет в виду.

– Потому что я знаю, как она себя ведет, когда начинает терять интерес, – грустно усмехнулся Гера, а я начала догадываться, почему он так осведомлен.

– Ты с ней…

– Да, – оборвал он меня, – два месяца. Нам было по шестнадцать, и она тогда уже была такой… Такой. Я не мог не влюбиться. Потом появился Стас. Они протянули неделю. Снеж была год назад.

– И она со всеми… – я вытаращила глаза от шока. Саша не была похожа на легкодоступную девушку. На хулиганку, на сумасшедшую – да, но не на легкодоступную.

– Нет, что ты, – отмахнулся он, – чтобы влюбиться в нее, необязательно с ней спать. Она кроме одного парня, по-моему, и не подпускала никого к себе. Ну, и Алисы. К моему удивлению.

– И тебя? – удивилась я.

– Я не спал с ней. Честно, мне было и не надо. Она столько давала мне эмоций и столько их вытягивала, что я даже не задумывался об этом. И, честно, больше я такого не хочу. Она не оставляет шанса. Сначала ты чувствуешь себя самым важным для нее, а потом она может вести себя так, будто вы познакомились два дня назад.

– Но мне показалось, что вы с ней неплохо общаетесь, разве нет?

– Да. Это сейчас. Но так было не сразу. Ей сложно доверять людям. Стать для нее другом сложнее, чем любовником. В каком-то смысле.

– М-да, – только и смогла ответить я.

Остаток пути мы провели в молчании. Не знаю, о чем думал Гера, но я размышляла над его словами. Я понимала, о чем он говорил. Саша была необычной девушкой. Она притягивала к себе. Она манила и тянула. Даже такую ботаничку, как я, она смогла заставить делать такие вещи, о которых я раньше и подумать не могла. Причем, она для этого ничего особо и не делала. Все было моим собственным желанием. Пойти на вечеринку, сыграть в игру, поцеловать ее, в конце концов.

Я никогда не думала, что мой первый поцелуй будет с девушкой. А если совсем начистоту, я никогда не думала, что я вообще когда-нибудь буду целоваться с девушкой. Я даже не задумывалась об этом. Я знала, что есть мальчики, которые любят девочек, и девочки, которые любят мальчиков. Но также мне было известно о том, что есть и мальчики, которые любят мальчиков, и девочки, которые любят девочек. Это было не так популярно и стало известно, в большинстве своем, благодаря таким явлениям, как группа «ТаТу» или старинная «Полиция нравов». Не скажу, что это вызывало какой-то резонанс во мне, скорее, мне просто было все равно. Я не считала таких людей ненормальными или изгоями, мне просто не было до этого дела.

Также мне хватало ума понимать, что один поцелуй не делает меня лесбиянкой. Это же Саша. Для нее сумасшедшие поступки, скорее, норма жизни. Для меня, конечно, нет, но мое мнение никто в тот момент не спрашивал.

9

2006

Был вторник, и я выходила из школьной библиотеки, чтобы пойти на занятия в «художку». Веня уже ушел домой, так как ему не надо было готовить доклад по биологии.

Натянув пуховик, шапку и перчатки, я еще раз проверила свою сумку. Удостоверившись, что я ничего не оставила, я вышла из школы. Был морозный и солнечный день. Я постояла на крыльце, привыкая к смене темных школьных коридоров на яркий отблеск снега. Когда глаза перестали слезиться, и я уже не щурилась, я увидела знакомую фигуру, сидящую на перекладине, где сидела не так давно я, когда шла от избитого Вени.

Я была удивлена встретить Сашу во дворе своей школы. Мы не виделись с ней с той самой вечеринки, а это было две недели назад. Я много раз хотела заглянуть к ним в гараж, но не находила достойного повода это сделать.

Я не спешила спускаться с крыльца, зато поспешил охранник. Я смотрела, как он вальяжным шагом приближается к ней, как что-то говорит, показывая на здание школы и идущих мимо них детей, как показывает на саму Сашу. Наверное, отчитывал ее за курение на территории школы. Мог бы дойти до угла и отругать штук десять старшеклассников, которые толкались там каждую перемену.

Я решила не искушать судьбу и, быстро сбежав с крыльца, подошла к ним.

– И чтобы я тебя тут не видел, – пробасил охранник, разворачиваясь.

– Ты не имеешь права запретить мне здесь находиться, придурок. Сигареты нет, значит, никаких претензий, – не осталась в долгу Саша.

Я увидела, как охранник разворачивается обратно к нам, поэтому, чтобы не доводить до греха, я схватила Сашу за рукав ее куртки и, пискнув что-то вроде «извините», вытащила ее с территории школы, пройдя сквозь красивые железные ворота.

– Зачем ты ругаешься с ним? Тебе нужны лишние проблемы? – искренне поинтересовалась я.

– Какие проблемы, красавица? – усмехнулась Саша. – Он – точно не из тех, кто может устроить мне проблемы.

– Что ты вообще тут делаешь? – спросила я, взглянув на часы.

– Тебя жду, – пожала она плечами, продолжая улыбаться. Ее зимние глаза светились каким-то весельем.

– Меня?

– Ну да. Ты не приходила. Неужели тебя так напугала та вечеринка, что ты решила, что мы не твоего поля ягоды? – она смотрела открыто, честно и дерзко. Готовая к любому ответу.

– Нет… Просто… Заданий много, плюс занятия в «художке» и бассейне… – протянула я. Интересно, в какой момент моего рассказа она заснет?

– Насыщенная жизнь, да? – усмехнулась она.

– Типа того, – смутилась я. – Кстати, я хотела тебе кое-что отдать.

Не знаю, откуда взялась во мне эта смелость, но я решила, раз уж я не могу заставить себя пойти в их гараж, то хотя бы здесь я должна отдать ей то, что ношу с собой уже вторую неделю подряд.

– Мне? – с каким-то детским любопытством спросила она. – Что?

Я порылась в сумке и достала альбом для рисования, упакованный в герметичную пластиковую папку. Открыв ее, я просмотрела несколько листов, пока не нашла нужный. Достав его, я протянула листок формата А4 ей:

– Вот. Это на день рождения. Подарок. Лучше поздно, чем никогда, – сказала я и покраснела. Мне уже не казалось хорошей идеей сделать то, что я сделала.

– Твою же мать, – протянула Саша, а ее глаза расширились от удивления.

– Не нравится? – поморщившись, спросила я, уже жалея, что сделала этот подарок. Надо было оставить его дома. А ей подарить зажигалку или кастет. Точно бы пригодилось.

– Ты шутишь?! Это офигеть, как круто! – воскликнула она, не отрывая глаз от врученного ей листочка. – Это просто охренительно!

Я не была уверена наверняка, что «охренительно» – это синоним «классно», но судя по ее восторженному выражению лица, подумала, что это, наверное, все же положительная оценка.

– Тебе правда нравится? – тихо спросила я.

– Марина! – она, наконец, посмотрела на меня. – Это просто… – она покачала головой, подыскивая слова. – Просто охренеть.

– Хорошо, я рада, что тебе понравилось, – улыбнулась я.

– Понравилось?! Да я, мать твою, в восторге! – громко сказала она и в следующее мгновение стиснула меня в объятиях. – Это лучший подарок, честно!

– Хорошо. Отпусти, пожалуйста, – прохрипела я, – мне трудно дышать.

– Ой, извини, – она засмеялась и отошла от меня, – блин. Спасибо. Правда. Это очень круто. Так вот, чем ты занимаешься в своей «художке»? – спросила она, снова утыкаясь взглядом в листок, где было ее изображение, выполненное с помощью карандаша.

– Ну, не только этим. Но портреты – мое любимое.

– А как… У тебя же не было моей фотки?

– Нет. По памяти. У меня хорошая память на лица.

– Очуметь, – протянула она, разглядывая точную копию себя на бумаге.

– Слушай, мне пора на занятия. Так что…

– Какие занятия? – перебила она меня.

– В «художку». Вторник. По вторникам я хожу в «художку», – пояснила я. Я не удивилась, что она не помнит этого, хотя я, кажется, ей об этом говорила.

– Может, прогуляешь разок? – она наклонила голову и стала похожа на ребенка.

– Нет, я никогда не прогуливаю. Я не могу, – отрицательно замотала я головой.

– Ну, один раз. У меня есть идея, чем заняться, и это, поверь, интереснее твоей «художки». От одного прогула ничего не случится.

– Ну… Я не знаю, – я замялась, не зная, что сказать. Я никогда не пропускала занятия. Только если по болезни, но и это было редкостью. Я даже не представляла, как это – взять и не пойти на занятия или урок, хотя многие мои одноклассники без особых угрызений совести прогуливали школу.

– Марина-мандарина, пойдем, – видимо, приняв мое «не знаю» за твердое «да», Саша схватила меня за руку и потащила за собой.