Текст книги "Страшно прекрасен"

Страшно прекрасен

Глава 1

Я боюсь красивых людей. Не важно, женщина это или мужчина. Для меня пол не имел значения. Все признаки страха были на лицо: паническая атака, обильное потоотделение, заикание. Комфортнее чувствовал себя только в круге людей с непривлекательной внешностью. Только так было возможно мое существование без нервных тиков и истерик. Несмотря на то, что я особь мужского пола, мои бзики переплюнули все странности типичных женщин.

Общественные транспорты вызывали у меня особые чувства. Далеко не теплые. Я ненавидел их. Каждый второй человек был довольно хорош собой. Нет, не подумайте, что я совсем того. Быть просто привлекательным недостаточно для наступления панической атаки. Но достаточно для того, чтобы глаз начал нервно дергаться, а дышать становилось тяжелее.

Чтобы вы понимали, для меня понятие красоты – это когда человек намного симпатичнее, чем я. А я, мягко говоря, далёк от совершенства. Если быть откровенным: на меня без слез не взглянешь. Один мой вид вызывал недоумение, как такое существо могло существовать. Так, к чему я это… Все началось в средней школе, когда перевелся в новый класс. До этого я не подозревал, насколько был страшен для окружающих. А тут мне глаза прямо открыли! Ну, как открыли. Воткнули этим в мои очи. Были избиения, оскорбления и искренние пожелания о скоропостижной моей кончине. Милые были ребятки, ничего не скажешь. Оказывается, я не имел право поднимать свою грешную голову и смотреть на своих горячо-любимых одноклассников. По-хорошему, вообще не должен был показываться в классе. Но родителям и учителям было побоку (особенно когда я упрямо молчал на вопросы о том, откуда синяки и кровоточащие раны). Да, меня чморили не один год. И получал разнообразные клички. Богатая фантазия была у моих ребят. Пердун, Вонючка, Патлатый, Лябудка, Дырка, Педрила и т.д. и т.п. Причем звали меня Авель (да-да, тот самый, кого убил старший брат из зависти). Фамилия же, внимание, – Винтерхальтер (отец немец). Как вы догадались, клички мои произошли не от имени.

После пережитого, красивый человек внушал мне страх. Если бы мне было плохо только в психологическом плане, я бы не жаловался. Молчал бы в тряпочку и не стал бы рассказывать историю своей жизни. Но не все так просто. Помимо сильного страха бывали приступы тошноты, тело отказывалось подчиняться, голова начинала кружиться. И, как будто всего этого мало, для полного завершения моего позора – обмороки.

Первый день в университете переполошил всю мою группу. Произошел мой первый обморок в новой жизни у доски, когда настала моя очередь выходить и представляться. Я не успел даже назваться. Огромная аудитория была наполнена красивыми людьми. Утреннее переживание, панические атаки сделали свое дело. Дышать было нечем, и я позорно свалился в обморок. И это не только из-за страха. Я просто тупо переволновался.

Очнулся, как я понял, в лазарете. К моему несчастью, девушка-медсестра была очень привлекательной. Не успела она обрадоваться, что я пришёл в себя, как на меня вновь напала волна атаки. Она, ничего не понимая, пыталась помочь мне, ухудшая в разы ситуацию. Я смог выговорить только это:

– Отойдите от меня! Не подходите! Не трогайте меня!

Несчастная девушка испуганно отошла от меня как можно дальше. Еле встав, я выбежал из небольшого кабинета. Бежал по коридору, наполненным юными студентами. Они беззаботно общались, не обратив на меня никакого внимания. Этого мне и надо было. Не хотелось, чтобы они заметили мою странность.

Столкнулся я с кем-то у уборной. В этот момент открывали дверь, и выходил парень. Я врезался в него и отскочил назад. Естественно, не удержался на ногах и плюхнулся на свои ягодицы. Еле бросив взор на лицо парня, я поторопился опустить взгляд. Он был просто немыслимо прекрасен! Вот несчастье на мою голову! Мне хватило пары секунд, чтобы понять масштаб своей неудачи.

– Эй, а полегче нельзя?.. А, это же ты… Который свалился в обморок.

В голосе его я услышал усмешку. Вдруг учуял запах одеколона. Этот же запах был на мне. Точно, меня же кто-то дотащил до лазарета. Возможно, передо мной стоял мой спаситель.

– Все хотел поинтересоваться, – продолжал мой предполагаемый спаситель, – твои патлы не мешают тебе видеть этот мир? Или твое лицо настолько стремное, что прячешь его?

В точку! Парень, да ты гений! Я тебе вручу даже награду за догадливость! А теперь, будь добр, отвернись и уйди от меня. А то, боюсь, не выдержу и блевану прямо на твое красивое личико. Пофиг, что с утра я предусмотрительно ничего не съел. Как знал, что со мной произойдет очередное несчастье!

– Тебе не надоело сидеть? Давай, поднимайся.

Он протянул свою руку. Руку, которая излучала запах мыла. И ее надо было схватить ради приличия. Кто ж знал, что это станет для меня непосильной задачей. Ведь если не схвачусь за нее и поднимусь сам, это будет значить, что я грубо оттолкнул его от себя, тем самым нажив себе нового врага. А этого мне с лихвой хватило в школе. С другой стороны, если приму его руку, то либо будет очередной обморок, или же будут панические атаки. Из двух зол я выбрал меньшее. Да, я не принял помощь и поднялся сам. Какое лицо было у красавчика – осталось для меня загадкой.

– Понятно, значит, мы, типа, гордые, – голос явно был обиженный.

Я понял, что надо валить. Что и поторопился сделать. Отвернулся и поплелся прочь.

– Хоть бы поблагодарил! – возмутился мой спаситель.

К сожалению, даже этого сделать я не мог. Просто начал бы глупо заикаться и это вызвало бы у него только раздражение. Поэтому, парень, будь благодарен, что мы мало будем пересекаться. Даже с учетом того, что мы в одной группе.

Все было не так ужасно, как мне казалось. Если скрывать и дальше свое лицо под своими длинными черными волосами, то я аки невидимка. Про мой обморок быстро позабыли. А я даже завел себе друга – очкастый и зубастый парень по имени Костя. Как оказалось, он тоже был изгоем в школе. Мы быстро нашли общий язык и стали неразлучными друзьями.

Что же до красавчика – он быстро стал популярен в нашем университете. Звали его Оскар. Золотоволосый принц. Да, именно так его и прозвали. Его окружали исключительно привлекательные люди. Четыре года меня дрессировали не смотреть на красивых людей. Оказалось, что не зря мне это понадобилось. Я научился не обращать на них внимания. Костя же сообщал мне, что принц часто бросал взгляд на нас. Особенно буравил взглядом меня. Нехорошим таким взглядом. От такого взгляда бросало в дрожь. Да, мой новый друг любил все преувеличивать. Ему просто не было известно, что я обидел сие Величество. Было за что меня ненавидеть.

Группа моя была огромной. Делилась она на свои подгруппы. И в каждой подгруппе был свой лидер. Отличились только мы с Костей. Наша подгруппа состояла из двух человек, где не было лидера. Мы были как бельмо на глазу. Удивительно, что нас еще не начали чморить. Костя предположил, что «мы уже не дети». Я же был уверен, что все еще впереди. За что меня обозвали гребанным пессимистом.

Итак, неделя подошла к концу. Я все еще не был избит. После пар в пятницу ребята собрались пойти и выпить. Я был в глубочайшем шоке, когда и нас с Костей позвали. Мой идиот-друг с радостью согласился. Я же, заикавшись, отказался.

– Не поняли, мы что, не стоим твоего внимания? Ты ни с кем, кроме Кости, не общаешься.

– Н-нет, п-просто у меня дела…

– Значит так! – тут вмешалась одна из девушек из группы Оскара. – Оскар сказал, что он пойдет пить с нами, только если и этот патлатый согласится. Поэтому у тебя попросту нет другого выбора!

Несмотря на то, что я не имел право идти против слов красивых людей, я возмутился. Возмутился! А как тут оставаться спокойным? Меня вынуждали идти туда, куда я не хотел. Даже в школе такого не было. Меня просто никто никуда не звал.

– Я никуда не пойду, – ответил уже более твердым голосом.

Кажется, перестарался. Девушка дернулась и без слов отошла.

– Это было стремно, – проговорил Костя.

– В смысле?

– Ну, представь себе: мрачный темный тип с могильным голосом жестко заговорил. Девушке ночной кошмар обеспечен.

Я вздохнул. Как же я устал от людского недопонимания. Почему пристают к тем, кто никого не трогает?

– О боже!

– Чего?

– Готовься.

– К чему?

– Оскар подходит к нам.

Ну, все. Пять дней жил себе, не зная беды. А теперь самый красивый парень унизит меня перед всеми. В голове подбирал варианты кличек, чтобы любезно предложить принцу для того, чтобы он обозвал меня. Надо вспомнить самое обидное погоняло.

Костя решил меня покинуть. Или же Оскар велел ему уйти. Принц сел напротив меня. Я чувствовал его пристальный взгляд. Почувствовал, как он протянул свою руку и даже знал, с какой целью. Но так просто не дамся! Я со стулом качнулся назад. Рука юноши провела воздух. Так тебе и надо! Не дам увидеть свое стремное лицо. Поберегу твою хрупкую психику. Принц рассердился.

– Да что я тебе сделал?

Я покачал головой. Главное, не смотреть ему в лицо и не дать себя коснуться.

– Ты говорить умеешь?

Я закивал головой, как китайский болванчик.

– Тогда ответь мне: почему отказываешься идти с нами в бар? При том, что я тебя любезно пригласил. Как ты смеешь мне отказывать?

Я усиленно пытался вспомнить, когда этот принц меня звал выпить. Нет, девчонка что-то такое упоминала, но прозвучало это немного иначе. А потом, что значит, как я смею отказать? Устроили из-за моего отказа целую драму!

– Авель! Ты меня слышишь? Авель!

Оскар прикоснулся к моей руке. Совершенно этого не ожидая, я от нервов незамедлительно врезал принцу. Он с грохотом упал на пол. Вокруг настала тишина. Мое тело затряслось. Так, а теперь надо всем предложить кличку для себя. А еще лучше, упасть в обморок и очнуться в больнице с сотрясением мозга. Самый лучший вариант!

Но произошло то, чего я никак не ожидал. Пока все в молчании уставились на эту мини-сценку, один из лидеров подгруппы расхохотался. Рассмеялась и его компания. Кажется, этого парня звали Богданом. Он тоже был привлекательным, но не настолько, чтобы я не мог на него смотреть. У него была специфическая внешность: покрыт весь татухами, носил байкерскую одежду, а губы и брови были проколоты. Девушки считали его самым сексуальным парнем. Он поднялся по ступенькам и сел рядом со мной.

– Молодца. Давно хотел врезать в это идеальное лицо.

Оскара окружили девчонки и хотели помочь ему подняться. Но самолюбие принца было задето. Он оттолкнул их и вскочил на ноги. Кажется, от него веяло гневом.

– А ты не влезай в наш разговор!

– В мордобой, ты хотел сказать?

Оскар от злости сжал свои руки в кулаки. Пора подставлять свое лицо для ответного удара. Но принц не торопился дать сдачу. К моему удивлению, он отвернулся и гордо вышел из аудитории. Его ребята пошли следом, бросая на меня уничтожающие взгляды.

Богдан, прекращая хихикать, повернулся ко мне.

– Так как тебя там звали?

Я прочистил горло. Ужасно все пересохло.

– Авель.

– Фига се имя. Ну, что, давай знакомиться. Я Богдан.

Я пожал ему руку. Нет, он недостаточно для меня красив, чтобы падать в обморок от его касания.

– Так чем тебя разозлил наш юный прынц?

Я пожал плечами. Как ему ответишь? Знаешь, когда красивые люди меня касаются, я становлюсь неадекватным? От такого моего ответа по головке не погладят.

– А почему ты свое лицо скрываешь?

Еще один идиот, который протягивает свою руку, чтобы убрать мои волосы. Как же это мне надоело! Ничего удивительного, что я шлепнул по его рукам. Богдану это не понравилось, судя по нахмуренному лицу.

– Да расслабься! Неужели настолько все плохо?

Так, пары закончились. Значит, я могу встать и свалить. Игнорируя вопрос парня, я собрал свои вещи и вышел из аудитории. Спиной чувствовал, как Богдан провожал меня взглядом. Нажил еще одного врага. И все в один день!

Буквально бегом выбежал из здания университета. Но меня резко и грубо остановили. А именно схватили сзади за волосы и притянули к себе. В ужасе я понял, что это Оскар. И был он зол, как черт.

Глава 2

В этой ситуации я испугался не самого Оскара. О нет, что еще кошмарного он мог придумать после того, что я пережил в школе? Испугался не того, что рисковал остаться лысым, настолько сильно этот придурок схватил мои любовно-выращенные волосы. И не того, что волны панической атаки медленно наступали. А того, что мои усилия пошли насмарку. Удачно скрывал свое личико и жил без проблем. Теперь же все пошло наперекосяк. Принц увидел мое уродство. Возможно, впервые в жизни он увидел то, чего видеть ему по жизни не полагалось. И я стану причиной его психологической травмы. Внутренне усмехнулся: я боюсь красивых людей, а Оскар теперь будет бояться стремных.

Обозленное лицо золотоволосого стало удивленным. Как же я любил вот такую смену выражения лиц людей. Такие чудные. Вот так разбиваются иллюзии относительно моей внешности. Оскар отпустил мои патлы. Я не осмеливался поднимать голову, чтобы оценить, какое на этот раз приняло выражение его лицо. Привычно прикрыл лицо волосами. Мы стояли у здания университета, друг напротив друга. Стояли безмолвно. Я сам не понимал, почему до сих пор не убрался прочь. В голове моей играла трагическая музыка, будто умер кто, и мы с Оскаром отдавали ему дань уважения. А еще придавал эффект трагизма мелкий и противный дождь.

Когда уже начала играть скрипка (все еще в моей голове), студенты активно покидали университет. Некоторые даже задели меня, разрушая похоронную атмосферу. Я будто очнулся и понял, что мы оба выглядим как дебилы. Об этом мне подсказали взгляды студентов. Я отвернулся и поспешил свалить восвояси. Я мечтал уйти? Оскар мечты разбивает. Он вновь схватил меня за волосы (будто хватать больше нечего), но быстро отпустил. Мне даже любопытно стало, остались ли на его руках мои лохмы.

– Матерь божья.

Нет, это не прозвучало благоговейно. И даже нотки восторга отсутствовали. Скорее юный принц был шокирован, увидев нечто страшное в своей жизни. Ему вообще не положено видеть то, что рискует увидеть в своих кошмарах.

– Теперь понятно, почему ты скрываешься. На твоем месте я вообще бы из дома наверно не выходил. Может, даже подумал бы покончить с собой.

Покончить с собой? Нет, такая мысль лично мне не приходила. До этого додумывалась лишь моя мать за меня. Она отчего-то была уверена, что у меня есть склонность к суициду. Как же вечно меня бесили эти походы к психоаналитику. Хотя одно было хорошо: было с кем обсудить фильмы и книги. Не так сильно давало чувствовать себя дерьмом.

– Можно еще раз взглянуть? – Однако быстро Оскар оправился от шока. Теперь им двигало любопытство.

Сейчас я подумывал, что надо брать плату за просмотр моего лица. Но об этом можно и потом поразмыслить. Мое молчание меня до добра не доведет. Пусть Оскар прекрасен как попка младенца, но не позволю ему делать все, что вздумается. Естественно, я начну икать, если открою рот. Но надо как-то донести до него свои высокоинтеллектуальные мысли.

– Иди на хуй!

И постарался гордо уйти. Впрочем, дважды споткнулся и один раз удачно поцеловал лицом землю.

Некоторые могут подумать, что слова моего одногруппника могли страшно меня обидеть. Отнюдь. Это еще лучшее, что я услышал за последние четыре года своей жизни. Вы что? Я же получил от принца сострадание. Он меня не обозвал, не ударил. Чего я еще мог желать? Оставалось надеяться, что Оскар не расскажет о том, что видел. А то ведь всерьез буду требовать плату! Не помешает еще повесить на шею табличку с предупреждением: «Осторожно! Увиденное может нанести вам психологическую травму». Я усмехнулся. Не плохой из меня маркетолог выйдет. Только с внешностью малость не везет.

Автобус привез меня прямиком до моего дома. Точнее, я был приезжий в этот небольшой городок и снимал квартиру вместе с ребятами. Платить помогали мои родители. Сам же я решил, что долго на их шее сидеть не могу, потому неплохо бы устроиться на работку.

С соседями я не общался. Нет, они не были красавцами, чтобы каждый день испытывал весь этот ужас. Так сложилось, что они меня особо невзлюбили. Я отличался от них не только внешне и внутренне. Но и тем, что приехал из мегаполиса, а они из деревушки. Я специально приехал туда, где численность населения была значительно меньше, чем в огромных городах. За глаза считали меня мажором. Парни не учли того, что мой слух идеален.

Тем не менее, я не страдал от нехватки общения. Мать каждый день названивала и общалась со мной часами. Точнее, болтала она, я лишь устало кивал и впопад угукал. Конечно, она интересовалась, появились ли у меня друзья. Подумав про Костю, отвечал положительно. Хотя вне университетских стен мы с ним не общались.

Квартира была трехкомнатная плюс кухня. На стенах висели отсыревшие куски штукатурки, полы были покрыты лаком, а натяжные потолки состояли из гипсокартона. Мебели было предостаточно, чтобы было, где спать. Никто из нас, как оказалось, не был привередливым.

Парадоксально, но с ними я не скрывал своего лица. Парни не испугались моей внешности. Кажется, они привыкшие. К плите меня подпускали с условием, что волосы свои буду собирать. Никому из них не хотелось изо рта вытаскивать длинные темные волосы. А я что? Я соглашался. Они меня не трогали, я в их дела не вмешивался.

В квартире никого не было. Двое работали, один же был такой же студент, как и я. Я вдохнул этот воздух полной свободы. Любил, когда я оставался один. Привычно собрал волосы в нечто похожее на пучок. Отрезал бы их к чертям, а то как баба. Останавливало лишь то, что они охраняли мое личико от взглядов людей. Потому вздыхал и пытался за ними ухаживать. Единственное, кому они нравились, это моей матушке. Вот она просто в восторге и покупала всякие маски и шампуни для ухода за волосами. Это вошло в привычку, и уже сам покупал все то, что покупала она.

Я включил музыку и пошел готовить себе ужин. Сегодня пятница, а значит, соседи мои поздно вернутся. Желательно, чтобы вообще не возвращались, но… Мечты, мечты. Готовить для них я не был обязан. У нас вообще не было никаких правил относительно к трапезе. Только жаркие споры по части уборки. Пришлось тогда составить график дежурства. И жесткое правило, что каждый убирает за собой. Марк, самый старший из нас, иногда приводил свою девушку чисто для того, чтобы она убиралась за нас. Звали ее Светой и она оказалась жутким перфекционистом. При виде нашего срача она нас прогнала на улицу и навела идеальный порядок. Ненадолго сохранился этот порядок. Чаще по вине ее бойфренда.

Пожарил себе картошку. Не пожалел для себя, любимого, наготовил целую сковородку. Любовно добавил яйца, перемешал, и через минуту было все готово. Не стал даже на тарелку класть. Я был слишком голодным. Вытерев слюни, я поставил сковородку на стол, взял вилку и целый батон, сел на табуретку. Приятного мне аппетита!

После сытного ужина было грех не покурить. Да, я курил. А как от такой жизни не закурить? Как не прискорбно, но сигареты спасали меня от стресса. И даже панические атаки отступали, когда я вдыхал в себя никотин.

Время было за полночь, а соседи мои не торопились домой. Я пожал плечами и начал готовиться ко сну. Спал я в одной комнате с соседом-студентом. Кажется, он, как и все обычные студенты, пошел напиваться в клубе или в баре со своими друзьями. Он подцепит девчонку и поедет к ней. Нет, я не завидовал ему. Напротив, блаженно улыбнулся, ведь ночью спать буду в полной тишине.

Видел я, наверное, третий сон, как разбудил меня шепот. Я обеспокоенно заерзал на месте, затем открыл глаза и чуть в ужасе не закричал. Не закричал, зато издал сдавливающий стон. Надо мной стояли Богдан с его парой-тройкой друзьями, плюс мой сосед. Я забился в угол и торопился прикрыть лицо волосами. Глупо было скрыть то, что и так увидели.

– Действительно кадр, – фыркнул Богдан. – Хотя спящее лицо нравилось мне больше.

Я устремил укоризненный взгляд на соседа. Он, разумеется, не увидел мой зырк, пришлось использовать свой голос.

– Степа! Какого, к чертовой матери, тут происходит?

Он глупо захихикал. Господи, да они все жутко обожрались! Надеюсь, что к утру эти кретины все забудут. В том числе и мою внешность.

– Да мы познакомились в баре, и оказалось, что они твои одногруппники. Хотели приятно тебя удивить!

– О да, я прям визжу от восторга, – скривился я в частности от того, какая вонь от них исходила.

Богдан сел на краешек моей кровати и полез обниматься.

– Дружище! Мне было страшно любопытно, что же ты скрываешь под своими патлами. Кто ж знал, что ты такой стрем! Но, знаешь, – пьянчуга вдруг посерьезнел, – в этом и есть твоя изюминка. Тебе надо в фильмах ужасов сниматься. Такой талант пропадает!

Его дружки расхохотались. Я обреченно вздохнул. Какова вероятность, что они забудут об этой ночи? Кажется, 0, 000001%. И еще раз укоризненно посмотрел на Степу, который уже не держался на своих двоих и пополз на свою кровать. А мне пришлось каждого по отдельности спровадить из нашей квартиры. Удивительно, но никто не сопротивлялся.

Когда я запер дверь, прислонился спиной к двери и еще раз вздохнул. Меня вдруг окликнули из кухни. По голосу это был Марк. Я зашел на кухню и действительно увидел его. Он выглядел ужасно. Под глазом сиял синяк, а губа кровоточила. Я поспешил ему помочь. Вытащил из морозильника кусочки льда, завернул их в тряпочку и приложил к его синяку.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Что случилось?

– Да подрался. Так, фигня.

Я уставился на него, мол, не сойдет это твоя фигня, рассказывай, давай. Потом дошло, что до сих пор не убрал волосы, собрал их и повторил свое выражение лица.

– Меня пытались ограбить. Наш район далеко не безопасный. Так что и тебе советую быть осторожным.

Я фыркнул. Уж что-что, а это мне не грозит. Как ранее выразил Богдан, мне только в фильмах ужасов сниматься. К тому же, по ночам я сижу дома.

– А что за идиоты были тут?

– Мои одногруппники. Пришли посмотреть на мое лицо. Черт, забыл деньги взять у них.

Марк вздохнул.

– Слушай, ты на нас не обижайся. То, что мы тогда говорили о тебе… Это было ошибочное мнение. На самом деле ты замечательный человек. И уверен, что вскоре у тебя появятся самые преданные друзья.

Я постарался не фыркать еще раз. Уж очень это было сомнительно. Особенно одноклассники мне доказали, насколько важно для них было то, что я «замечательный» человек. Каждый день доказывали. Словами и поступками.

– Не делай лицо «а-ля-да-да-как-же». Поверь, одиноким ты не останешься.

На этот раз мое лицо перекосилось.

– Как это не останусь?

– Да брось ты это. Никто не захочет оставаться один.

Снова вспомнил свои школьные годы. Кажется, я только и мечтал о тихом одиночестве. Но ребята не давали мне такой поблажки. Не могли они не обращать на меня внимания. Мне хотелось лишь одного: жить в покое. Был бы у меня один друг, с кем можно периодически общаться насчет наших интересов. Этого мне было бы вполне достаточно. О многом я просить не смел.

– Что я хотел сказать, – продолжал говорить Марк. – Если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я к твоим услугам.

Я покосился на него с подозрением.

– Света просила?

Он усмехнулся.

– Ну и она тоже.

Я улыбнулся.

– Ладно, так и быть. Если что, приду плакаться к тебе.

– Эй-эй, что значит плакаться? Знай, слез не терплю.

– Тогда и не надейся, что я заговорю с тобой о чем-то без слез.

Марк рассмеялся. Затем встал.

– Ладно, спать надо. Ты помни насчет моих слов. Избегай темных переулков.

В ответ я кивнул. Он ушел, а я остался сидеть на кухне. Итак, что мы имеем? Как минимум, пять моих одногруппников увидели то, что я тщетно скрывал. Мое уродство. Осталось лишь гадать, к каким последствиям это приведет.

Глава 3

Только расслабился я, что никто вокруг, как и обычно, не обращает на меня внимания, как вдруг:

– Пойдем вместе в столовку.

Я окинул взглядом на Оскара, посчитав его сумасшедшим. Но опустил глаза как можно скорее, ради своего психического здоровья. К сожалению, он не смог оценить мой взгляд. Костя, который сидел рядом, заерзал на стуле. Кажется, ему стало неловко.

– Ну? – настаивал принц.

Понимая, что нормальных слов из моих уст не выйдет, я нашел новый способ коммуникации. Я наклонился к уху Кости и прошептал ему свой ответ. Тот покосился на меня, затем вздохнул и сказал:

– Он отказывается.

– Почему? – незамедлительно последовал вопрос.

Я повторил сие действие. Костя закатил глаза.

– Потому что не хочет.

– Почему ты прямо мне не скажешь? Что за ребячество?

Я задумался над ответом. Не подозревал, что говорить через кого-то так просто. Можно высказать все, что думаешь, ведь не тебе потом это произносить. И вот собрался сказать свой ответ через своего драгоценнейшего друга, как тот оттолкнул меня и вскочил на ноги.

– Так, знаете что? Разбирайтесь между собой сами!

И ушел, оставив меня наедине с принцем университета. Смотря вслед Косте, поставил крест на нашей дружбе. Как он мог так со мной поступить? Ведь я знал, что сейчас будет. А будет очень и очень плохо. Не потому, что теперь напрямую говорить Оскару о своих далеко не льстивых мыслях. Медленно подступала паническая атака. Пульс учащался, дышать становилось тяжелее. Оставались считанные секунды до того, как я забуду, как вдыхать и выдыхать кислород. Я встал на ноги, чтобы выйти на свежий воздух. К тому же, не хотелось привлекать к своей персоне знаки внимания. Если люди меня окружат, так и помереть недолго.

И вот оставалось чуть-чуть до заветной двери, чтобы выйти из душной аудитории, но меня схватили за руку и потянули назад. Такую оплошность совершил причина моих страхов. Паника усугубилась. Все. Позор мне на всю оставшуюся жизнь. Можно забирать документы и возвращаться в свой родной город.

Я не мог дышать. Начал задыхаться, махал руками, но это, конечно же, не помогало. Требовался пакет, желательно бумажный, который лежал у меня в рюкзаке. Для этого надо было вернуться на свое место, а я сильно сомневался, что способен что-либо сделать. Голова кружилась, руки тряслись, я ничего не мог сообразить.

Судя по тому, что меня никто не трогал, Оскар, возможно, остолбенел. Раз уж все равно все пошло к чертям, я посмотрел ему в лицо. О да. Синие глаза округлились, губы приоткрылись. Он был, мягко говоря, растерян. Одногруппники подбежали к нам. Они мигом окружили меня, и никто ничего не делал. Ни один из них не понимал, что со мной происходило. Если бы мог, усмехнулся бы. Мое лицо они не видели, зато хорошо было слышно мои попытки дышать.

– Вызовите скорую! – закричал кто-то.

Ребята засуетились. Глупцы. О гипервентиляции, я так полагал, они не слышали. Решили, что я сейчас откину тут коньки. Я попытался попросить пакет, уже неважно, какой они отыщут, только из моих уст ничего не выходило.

– Отошли все! Да дайте пройти!

Толпа расступилась, и ко мне подошел самый строгий юноша из моей группы – Дима. Кстати, на мой взгляд, он был не просто утонченный, а прекрасный. Восхититься я не мог в силу своей фобии, потому страх мой усилился, когда сообразил, что он подошел помочь. В руке у него был бумажный пакет. Юноша протянул свою руку, чтобы убрать мои волосы, однако остатки разума у меня еще сохранились. Без тени благодарности я вырвал у него пакет и скрыл его под своими волосами. Жадно начал дышать, зная, что это как минимум минут пятнадцать затянется. Поэтому, не убирая от лица пакет, я вышел из аудитории.

В коридоре меня провожали взгляды студентов. Кто-то подходил и предлагал свою помощь, но я проявлял грубость и отталкивал их. Хотелось одного – выйти на свежий воздух. И через несколько гребаных минут, что казались мне адом, я оказался на крыльце. На улице стало значительно лучше. Сердцебиение нормализировалось, самостоятельно дышать тоже уже получалось. Вскоре я убрал пакет. Зажмурил глаза и вновь открыл их. И чуть не подскочил от испуга. Передо мной стоял Костя.

– Эй, дружище, – встревожено произнес он, – ты в порядке?

Я кивнул.

– Что это было?

– Гипервентиляция, – мрачно ответил я.

– Ну, да, Дима тоже так сказал. Он говорит, что, возможно, ты социофоб. Хотя сам я тоже об этом догадывался.

– Социофоб?

– Ну, знаешь, те, кто боятся людей…

– Святые угодники, я знаю, кто такой социофоб! – раздраженно воскликнул я. – Но, дело в том, что я не боюсь людей. Почти.

– В смысле?

Я окинул взглядом Костю. Наверное, он имел право знать о моей фобии. А не то так и будет неправильно меня понимать.

– Я боюсь красивых людей.

– А?

Да, я никогда не сомневался в интеллектуальных способностях моего друга. Особенно убедился в этом сейчас, когда он изобразил такое дурацкое лицо. Ему, кстати, шло. Злиться после этого на него не хотелось. Поэтому, сдерживая смех, повторил ранее сказанное.

– Боишься красивых? Это вообще как?

– То, что ты сейчас видел – один из симптомов.

Костя почесал голову. Затем подправил очки и с нахмуренным лицом уставился на меня.

– Оскара, что ли, испугался?

Мне не понравилась такая формулировка. Но, по сути, он был прав. Принц пугал меня своей красотой.

– И… – продолжал Костя, – получается, что я урод?

Ой, неловко. Хотя, я знал, как выкрутиться. Лица же моего он до сих пор не видел. На моем фоне он мог бы выиграть конкурс красоты. Поэтому, тяжко вздохнув, я убрал волосы с лица. Как и ожидалось, Костя уставился на меня с огромными выпученными глазами.

– Кажется, я все понял, – прохрипел он.

– Вот-вот, – вздохнул я и обратно опустил волосы, чтобы не пугать его еще сильнее.

– Покажи еще раз.

– Нет, хватит с тебя. Не хочу разрушать твою психику.

– Да брось!

Я вздохнул еще раз и убрал патлы. Стало дискомфортно, когда Костя внимательно изучал мое лицо.

– У тебя глаза интересные, – задумчиво произнес он. – Такие огромные и черные. Жутковато, конечно, особенно если увидеть такое ночью. Ты больше походишь на трупа, чем на человека. Тебе бы призраком в фильмах сниматься.

Второй человек предлагает мне в ужастик податься. Как же это мило! Надо бы выслать фото в различные кастинги на подбор актеров в ужастик, авось повезет. Хоть где-то использую свое лицо, а то так и останется под волосами.

– Посмотрели и хватит, – вновь скрыл свою рожу.

– Не повезло тебе с внешностью.

– Я привык.

– Вернемся к твоей фобии. Как давно?..

– Не знаю, возможно, пару лет назад она проявилась. Точно не помню. Как вижу, так все. Хорошо, что сейчас хоть не блеванул.

– А лечиться не пробовал?

– Ну нахуй. Пойдем, свернем, курить хочу. Сигареты взял?

– Ага.

Мы обошли университет, и пошли к курилке. Там я встретил нежеланную личность – Богдана. Он стоял один и тоже курил. Пара, скорее всего, уже началась, а он не торопился грызть границы науки. Увидев его, я хотел передумать насчет покурить, но, к моему несчастью, он заметил нас. На лице появилась лыба. Он помахал нам. Костя пошел к нему. У меня не оставалось выбора. Надеялся лишь, что он за выходные забыл о том, как выглядит моя морда. Ведь тогда он еще был пьян.