Текст книги "Рано или поздно"

Глава 16

«Весна, – мрачно размышлял Дэн, – время, когда „голова мужчины становится легкой от любовных мечтаний“. Откуда эта строчка? Из Теннисона? В любом случае верно подмечено».

Однако у него голова была скорее тяжелой, и не от любовных мечтаний, а от мыслей, как спасти винодельню «Быстрый конь».

Он объезжал верхом свои сорок акров. Остановившись на вершине холма, откуда были видны все его угодья, он поискал глазами Панчо. Наверно, ленивый пес улизнул в конюшню. Нещадно палило солнце. Дэн слез с лошади, снял футболку и напился из фляжки.

В ясном голубом небе парил коршун, по дну канавы прошмыгнули два кролика. «Их светлые хвостики, – подумал Дэн, – отличная мишень для коршуна. Везде кто-то за кем-то охотится. Везде есть хищники и жертвы, на ранчо ли, в каменных дебрях Нью-Йорка».

Дэн потрогал шрам на груди и вспомнил Пятовски. «Боже, как скучно без привычной работы! Интересно, как там у них? Ближе к вечеру надо будет позвонить, узнать, как идет расследование убийства. Скорее всего дело уже закрыли».

Зазвонил сотовый телефон. Дэн выудил его из заднего кармана джинсов «Ливайс».

– Как поживаете, фермер? – Дэн улыбнулся:

– Ты прямо телепат, Пятовски. Я только что подумал о тебе.

– Отвечай на вопрос, Кэссиди. Как дела?

– Прекрасно. Для кота в мешке очень даже неплохо. Пятовски громко свистнул, прямо в трубку.

– Ты хочешь сказать, я был прав?

– Именно это я и хочу сказать. Да, ты был прав. В данный момент я стою под чудным калифорнийским солнцем и любуюсь своим высохшим виноградником. Можешь не сомневаться, ни одной здоровой лозы. Наверное, придется вырубить все и посадить заново.

– Это будет стоить денег, а?

– Верно. Но зато здесь красиво. Если бы ты видел конюшню – ну просто загляденье. Как будто из старой Испании. У меня уже для тебя есть лошадь. – Дэн бросил взгляд на кобылу, которая била копытом землю. – Приезжай, в одно мгновение превратишься в ковбоя, Пятовски.

– Я ездил на «харлее», говорят, он похож на коня, но менее опасен.

Дэн рассмеялся.

– Слушай, – продолжил Пятовски, – старый негодяй, я скучаю по тебе, особенно на дежурстве. В конце месяца Анджела с детьми собирается к своей маме в Мэн, так что, возможно, я выберусь, посмотрю на твоего кота в мешке. Сможешь меня использовать. На вспашке или севе. Подумай.

Дэн представил улыбку на лице друга.

– Конечно, обязательно подумаю. Приезжай, я к тому времени наверняка починю дом.

– Так он тоже нуждается в ремонте? – Пятовски зашелся смехом. – Я придумал для твоего ранчо эмблему. Крупный кот в прыжке, весь облеплен долларами.

– Спасибо, дружище. Я тоже очень скучаю по тебе.

– Я позвоню, когда меня ждать. А теперь серьезно. У тебя действительно все в порядке?

– Абсолютно. Уверен, тебе здесь понравится. Это ранчо – необработанный алмаз.

– Да? Здорово.

– Большой привет Анджеле.

– Передам. Береги себя на Диком Западе. Кстати, помнишь проститутку, которую подонок сжег на Таймс-сквер?

Так вот, нам так и не удалось выяснить, кто это сделал. Из тюрем никого с подобным профилем в последнее время вроде бы не выпускали. Ну, пока.

Телефон отключился, и снова наступила тишина. Некоторое время Дэн стоял улыбаясь, поглядывая вокруг. Нет, на неприветливые нью-йоркские улицы он такую красоту не променяет и за миллион баксов.

Дэн легко вспрыгнул в седло. Гнедую кобылу (крупную, высотой метр семьдесят, девяти лет от роду) он купил сегодня утром на конной ферме рядом с Лос-Оливос. Кобыла негромко заржала, встряхнула гривой и беспокойно замахала хвостом.

– Ладно, ладно, Хани, поехали, – сказал он. Кобыла вскинула голову и загарцевала, проверяя седока.

Дэн укоротил поводья и крепко сжал ей ногами бока.

– Давай договоримся, дорогая. Я хозяин, ты лошадь. Я еду на тебе, ты подчиняешься. Поняла?

Хани покорно припустила рысью. Дэн с облегчением вздохнул. Вначале развалившийся дом и высохший виноградник, затем Панчо, настоящий хулиган и ворюга, теперь лошадь, готовая выбросить из седла, стоит только зазеваться. Плюс на прошлой неделе он дал объявление об управляющем и до сих пор ни ответа ни привета. М-да, фермер из него пока не получается. Никак.

Панчо разлегся во дворе рядом с конюшней. Он поприветствовал хозяина взмахом пушистого хвоста и снова предался дремоте. Дэн посмотрел на сияющую от солнца черепичную крышу, на петунии в массивных керамических горшках, на старый фонтан (струя была уже довольно приличная, благодаря новому насосу) и подумал, что ранчо похоже на фотографии, в которые он влюбился. Несмотря на все свои изъяны.

Дэн спешился, завел Хани в стойло, расседлал, дал воды и овса и зашел в денник по соседству. Красавицу Аполлину он приобрел исключительно за экстерьер. Серая в яблоках, с палевыми гривой и хвостом, она была молодая, всего лишь трехлетка. Его также подкупили ее живость и легкий нрав.

– Как дела, детка?

Аполлина обнюхала его руку, и он достал из кармана морковку. Лошадь взяла угощение с ладони и начала громко хрумкать.

– Хорошая девочка, – сказал Дэн. – Не то что Хани. С Хани держи ухо востро. Ее надо ремнем приучать к цивилизованному поведению.

Дэн вспомнил слова Элли, когда та ударила ногой по шине джипа: «Как тебе не стыдно, скотина!» Он улыбнулся. «Конечно, Элли немного эксцентричная, но очень мила. Нет-нет, – быстро поправился он, – не мила, а…» Он попробовал найти более точный эпитет и не смог, хотя слово «красивая» на ум приходило. Впрочем, к чему скрывать, она ему нравилась, и он с радостью предвкушал встречу сегодня вечером.

Дэн вытер футболкой со спины пот и вошел в помещение для упряжи, где устроил кабинет. Вытащил из небольшого холодильника бутылку с диетической колой, сделал крупный глоток, убрал бутылку на место и покинул конюшню. Сидя во дворе на скамейке и устало глядя на ботинки, он размышлял, за что бы приняться. Неожиданно Панчо вскочил и залился свирепым лаем. Во двор галопом влетел человек на пегой кобыле.

На госте были видавший виды джинсовый костюм и обшарпанные кожаные ковбойские сапоги с серебряными нашлепками на мысках. Вокруг шеи болтался пестрый платок. Густые черные кудри покрывало широкое мексиканское сомбреро. Пушистые усы напоминали Сапату .

Лошадь резко остановилась и взвилась на дыбы. Дэн удивленно сдвинул назад бейсболку.

– Вы из цирка?

– Нет, сеньор. – Человек спрыгнул на землю и снова просиял. – Я Карлос Ортега, ваш новый управляющий. Знаю все о том, как делают вино. Кроме того, у меня лучшее обоняние на всем побережье. Явился предложить свои чрезвычайно полезные услуги. – Эффектным жестом он снял сомбреро и вместе с кобылой отвесил низкий поклон.

Дэн не смог удержаться от смеха.

– А откуда вы узнали, что мне нужен винодел? – Ортега нахлобучил сомбреро, подтянул джинсы и самоуверенно улыбнулся.

– Сеньор, слухами земля полнится. – Полагая, что очень удачно пошутил, он откинул голову и разразился гоготом.

Дэн некоторое время изучал бутылку виски, торчащую из кармана гостя. От его внимания не ускользнула и чрезмерная жизнерадостность Карлоса. Вот именно в такой жизнерадостности ранчо больше всего сейчас и нуждалось. Дэн усомнился, что будущий управляющий отличит «Мерло» от «Совиньона», тем не менее парень ему понравился.

– Поставьте в стойло и напоите кобылу. Затем приходите в кабинет, побеседуем.

Так Карлос и поступил. Усевшись напротив Дэна, водрузив сомбреро на колени, а бутылку виски – на стол, он неожиданно серьезно заговорил:

– Сеньор Кэссиди, поверьте, я хороший винодел, может быть, один из лучших. Я приехал в Калифорнию мальчиком, сначала собирал грецкие орехи, затем фисташки, потом клубнику. Что нужно было собирать, то и собирал. – Он пожал плечами, посмотрел на Дэна и скромно улыбнулся. – Мне было двенадцать, но выглядел я гораздо старше.

В пятнадцать лет я отправился на север, в долину Нэпа. Собирал виноград, проявил смышленость, и меня повысили, перевели в винодельню. Там я всему научился. Понимаете, сеньор, мне было интересно. Нравилось и выращивание винограда, и сбор урожая, и виноделие. Я настолько полюбил это дело, что вставал среди ночи и бежал посмотреть, как бродит вино. Сперва я работал на виноградниках в Мондави и Бьюли, а после, сеньор, перешел на небольшой виноградник, в винодельню-бутик. Очень похожий на ранчо «Быстрый конь». Хозяину понравилась моя увлеченность. Он отдал меня в учение к главному виноделу, и я быстро освоил ремесло. Именно там я узнал, что у меня к этому талант. – Умные карие глаза Ортеги встретились с внимательными глазами Дэна. – Сеньор, вначале я стал мастером в подвале, затем помощником винодела. После работал почти на всех крупных винодельнях, хотя никогда не занимал главных постов. Все из-за нее. – Он постучал по бутылке, вздохнул, поправил сомбреро и покрутил усы. – Видите, сеньор Кэссиди, я все выкладываю начистоту. Да, у меня есть одна маленькая проблема, но она моя собственная и на работе не сказывается. Вино, сеньор, для меня важнее.

– Но сами вы вино не употребляете? Карлос отрицательно покачал головой:

– Нет, сеньор. Только наслаждаюсь его созданием. По-моему, вино – это напиток кавалеров и сеньорит. – Он заговорщицки улыбнулся. – Ничто так не согревает душу, как хорошее виски. Конечно, не считая хорошей женщины.

– Сеньор Ортега, почему вы думаете, что я возьму вас виноделом, если признаетесь, что неравнодушны к спиртному?

Ортега наклонился вперед:

– Сеньор Кэссиди, я не думаю, что у вас или у меня есть большой выбор. Вам нужен

винодел. Мне нужна работа. Где вы найдете другого винодела экстра-класса, который согласится работать на ранчо «Быстрый конь»? Виноградник сильно запущен, к тому же имеет плохую репутацию. Говорят, на нем лежит какое-то проклятие и здесь никогда не будет достойного вина. Но я знаю эту землю, сеньор. Склоны обращены на юг, почва легкая. На ней может вырасти здоровая, крепкая лоза. Но нужен специалист. Новое вино будет, только если виноградник привести к стандарту. Это потребует много времени и денег. Но я не жадный, сеньор, и согласен на скромную оплату. Буду работать с вами бок о бок, пока вы не добьетесь успеха. – Карлос замолчал. – Все, что я хочу, сеньор, – это крышу над головой. Например, вон тот домик у ворот. Я его отремонтирую, это не будет дорого стоить. Мне вообще многого не нужно, лишь обеспечить семью да время от времени купить бутылку виски. Время от времени, сеньор, обещаю. Позднее, когда мы добьемся успеха, соглашение можно пересмотреть. – Он удовлетворенно откинулся на спинку стула.

Пришла очередь Дэну улыбнуться.

– Как все просто! Мне нужен винодел, но никто, кроме вас, не согласится здесь работать. А вам нужна работа, и никто вас не берет. Сеньор Ортега, нас свела судьба. Вот вам моя рука. Договорились. Единственная просьба – на работе не пить.

Мексиканец долго тряс ему руку.

– Сеньор Дэн, вы никогда не пожалеете. Я вам обещаю. – Отправив в карман бутылку и надев сомбреро, он с важным видом направился к двери.

Свистнув кобылу, Ортега запрыгнул в седло и галопом рванул за ворота. То есть как приехал, так и уехал.

Наблюдая за облаком пыли, спускающимся по склону, Дэн подумал, не почудилось ли ему все это. И Карлос Ортега, и то, что он в здравом уме и трезвой памяти нанял пьяницу. А вдруг Ортега болтун и ничего в виноделии не смыслит?

Через некоторое время Карлос вернулся. На древнем пикапе с коричневой дворнягой на заднем сиденье и полненькой молодой женщиной с блестящими длинными черными волосами. На коленях женщина держала ребенка.

– Сидеть тихо, Сесил, – приказал Карлос и вылез из пикапа. – Сеньор, это моя жена, Флорита. А это, – он с гордостью поднял ребенка над головой, – мой сын, Роберте Карлосито Ортега. Американский гражданин. – Карлос опустил малыша на землю и прижал руку к груди. – Господь, благослови Америку.

– И благослови Господь вас, сеньор Кэссиди, за то, что дали ему работу, – робко добавила Флорита, вылезая из пикапа. – Я тоже могу быть вам полезной, сеньор. Готова убирать, стирать, стряпать. Все, что нужно.

Дэн рассмеялся. Ему понравилась семья Карлоса.

– А я скажу: благослови Господь вас за это, Флорита, – ответил он и вспомнил о состоянии дома. – Дай Бог вам терпения. Оно здесь нужно в первую очередь.

Глава 17

Мисс Лотти смотрела телевизор в маленькой гостиной. Она была в велюровом халате, подаренном Элли, аккуратно причесанная (сто движений гребнем ежедневно, и так всю жизнь). Время от времени Мисс Лотти подносила к губам чашку с молоком. Лицо озадаченное, хмурое.

– Мария, по-моему, я видела там кого-то знакомого, только не могу вспомнить, кто он.

Мария сидела сбоку от хозяйки, на оттоманке, обитой парчой салатного цвета, и запивала горячим шоколадом ванильное пирожное, из тех, что испекла сегодня к ужину.

– Вы видели в «Билтморе» много людей, Мисс Лотти. И всех знаете долгие годы. Имя этого человека просто выпало У вас из памяти, вот и все.

Мисс Лотти удрученно покачала головой:

– Я даже не могу вспомнить, как он выглядел. Когда я посмотрела на него в первый раз, он определенно показался мне знакомым. Потом он сидел поблизости от нас, и я подумала, что наверняка его знаю. – Она вздохнула. – Боже, зачем мне мозги, если от них никакого проку! Неплохо было бы вставить туда компьютерный диск. – Она показала на лоб. – Понимаешь, у меня такое чувство, будто с этим человеком связано что-то важное. – Пожала плечами. – Это так раздражает. Похоже на сон: утром проснешься и никак не можешь вспомнить. Вот какова теперь моя жизнь, Мария Ну как тут не раздражаться? Куча полузабытых снов. Реальности не существует.

– Когда приезжает Элли, вы становитесь совсем другой. – Мария ласково погладила ее по руке и встала. – Пожалуй, пойду выведу Бруно. Не знаю, как это и назвать, только не "прогулкой)].

Апартаменты Мисс Лотти располагались вверху, слева от главной лестницы, а Мария жила справа. Остальные комнаты были закрыты, кроме той, где жила Элли, эта комната выглядела точно так же, как перед ее отъездом в колледж. Вначале Мисс Лотти удивилась, почему Элли не заночевала у нее, но затем вспомнила, что внучка говорила о свидании. Интересно, с кем?

Она сосредоточилась на экране телевизора и вдруг вспомнила. Ну конечно! Кавалер Элли – артист. Он играет роль детектива по расследованию убийств в телевизионном сериале. Довольная, Мисс Лотти улыбнулась: «Наконец-то удалось хоть что-то вспомнить. Теперь бы еще выяснить, кого я встретила сегодня в „Билтморе“. Это был кто-то, очень важный для меня, уверена».

Бак дважды проехал мимо особняка «Приют странника». Очень медленно. Припарковался напротив, в тени эвкалиптов, и вытряхнул из смятой пачки «Кэмел» сигарету. Прикурил, глядя на изящные ворота из кованого железа. Их поддерживали две высокие колонны из розового гранита, толстые, как калифорнийское мамонтовое дерево, увенчанные сверху двумя грифами с распростертыми крыльями.

«Черта с два они тебя спасут, – подумал он, – эти грифы. От меня никуда не денешься, даже если поставишь другие ворота, самые современные. Уж я найду способ, как до тебя добраться. Будь уверена. Хорошо бы узнать, сколько там обслуги. Есть ли вооруженная охрана?»

С дороги дом виден не был, но туманное желтое сияние за оградой свидетельствовало, что двор в целях безопасности освещается. Надо все тщательно проверить. Он не собирался снова в психушку.

Бак представил старуху: сидит в ресторане, никакой старческой сутулости. Небось по-прежнему чувствует себя королевой, перед которой все должны расшаркиваться.

Он выбросил на землю сигарету, завел двигатель и насмешливо крикнул в сторону особняка:

– С днем рождения, Мисс Лотти. – Машина плавно двинулась вперед. – Дерьмо поганое. Развлекайся как следует. Потому что этот день рождения у тебя последний.

Было темно, дорога петляла среди холмов, но Бак делал повороты, не снижая скорости. «Ты непобедимый, – триумфально повторял ему внутренний голос. – Ты умнее всех и сильнее». Бак ликовал. День прошел на редкость удачно. Кроме всего прочего, ему удалось разговорить официантку, когда та принесла счет. Теперь он располагал кое-какой полезной информацией.

– Мисс Лотти – очень симпатичная дама, – сказала официантка. – Ее знают здесь все. Она живет в Монтесито очень давно.

– Очаровательная женщина, – любезно согласился Бак. – Таких в наши дни поискать. Настоящая леди.

Официантка улыбнулась:

– И внучку прекрасно воспитала. Элли держит кафе в Санта-Монике. Она тоже настоящая леди.

– И где же оно там находится? – Бак добавил к счету щедрые чаевые. Официантка взглянула на купюры и зарделась.

– На Мэйн-стрит. Сама я не была, но слышала: чудесное маленькое кафе. Элли приходится много работать. Не удивительно. Говорят, у них совсем не осталось денег. Даже собираются продавать особняк.

Бак продолжал улыбаться, но сердце у него упало.

– Полагаю, такие дома продают не часто. Наверняка от покупателей отбоя не будет.

Официантка пожала плечами:

– Чего не знаю, того не знаю, сэр. Хотя говорят, особняк с участком стоит больших денег. Миллионов.

Бак переключил скорость и, резко свернув налево, вылетел на скоростную автостраду. Нужно действовать. Нужно узнать, где живет Элли. Ему была необходима эта женщина.

Глава 18

Машин на шоссе почти не было, как и дорожных патрулей. В Лос-Анджелес Бак попал меньше чем через час. Здесь продвигаться стало сложнее, однако вскоре он уже несся по скоростной магистрали к Санта-Монике.

В чувство его привел Стоящий у светофора патрульный автомобиль. На штраф нарываться нельзя было ни в коем случае. Водительское удостоверение и документы на машину выглядели правдоподобно, но Бак не был уверен, насколько хорошо они выдержат полицейскую проверку.

Он медленно двигался по Мэйн-стрит, шарил глазами по домам. Вот оно, кафе «У Элли». Название написано крупными буквами на травянисто-зеленой вывеске и на окнах. Некоторое время Бак пребывал в машине, разглядывая одноэтажное здание. На двери висит табличка «Закрыто», в кафе темно.

Бак вылез из машины и обогнул дом. Здесь его постигло разочарование: дверь кухни и окно были забраны стальными решетками. Ладно, в любом случае нужно узнать адрес Элли. Придется за ней последить. Предстоящая игра наполнила Бака восторгом. Подрагивая от возбуждения, он вернулся в Лос-Анджелес.

Вечером на бульваре Сансет всегда было оживленно, даже в понедельник. Бак медленно продвигался в сторону бульвара Голливуд. На тротуарах было полно женщин, любого размера и формы. Каких хочешь. Поскольку Элли вертелась на уме, Бак выбрал рыжую.

Он опустил стекло и высунулся. Женщина высокая, грудастая, но узкая в бедрах. Короткая черная юбка и маечка, черные ботинки на высоких каблуках.

– Сколько? – спросил он быстро.

Она бросила на него оценивающий взгляд:

– Это зависит от того, чего тебе надо, мистер. Скажи, и я отвечу.

– Садись. – Он принял решение. – Обсудим по дороге. – Она скользнула на сиденье рядом.

– Если на ночь, то сотня. – Он скептически скосил глаза:

– Вообще-то ты стоишь не больше пятидесяти, но я согласен.

Она надула губы и отвернулась к окну. Прошло минуть пять.

– Куда мы едем? – спросила женщина, внезапно занервничав.

– Куда угодно. Туда, где тихо и нет копов. – Проститутка облегченно улыбнулась:

– Сначала давай деньги, потом покажу тебе одно укромное местечко.

Он молча протянул ей купюру. Она спрятала деньги в кожаный ботинок.

– Чего такой хмурый, мистер? Давай поворачивай в тот переулок. Там совсем тихо.

Бак поставил машину в дальнем конце переулка, рядом с мусорными баками, и откинулся на спинку сиденья. Это была профессионалка, и дело свое знала.

Потом он схватил ее пальцами за шею.

Она дернулась назад, вскрикнула: «Что ты дела?..» – и в панике рванулась к дверце. Бак крепче сдавил горло. Теперь его руки не смогла бы разжать никакая сила в мире.

Проститутка задыхалась, билась в конвульсиях. Наконец обмякла. Язык, так прекрасно работавший всего несколько минут назад, теперь вывалился из вялого рта, распухший, похожий на баклажан, а налитые кровью, выпученные глаза в ужасе смотрели на убийцу.

Бак выволок тело из машины и уронил. С головы несчастной жертвы сполз парик, обнажив спутанные черные волосы.

– Ах, сука! Ты даже не рыжая, – пробормотал он и злобно пнул безжизненное тело. Затем вытащил из ее ботинка сотенную, аккуратно сложил и сунул себе в карман.

В переулке было тихо, только в самом конце тускло светила лампочка. Он достал нож, выпустил лезвие и встал на колени. На лбу жертвы образовался глубокий крест, от виска до виска, от темени до переносицы. Крови было совсем немного, сердце больше не гнало ее по жилам. Бак тщательно вытер нож о короткую юбку, положил в карман рядом с сотенной, залез в машину и отбыл.

Подъехав к перекрестку, Бак включил в кабине свет и посмотрел в зеркало. Пригладил волосы, выключил свет и, весело насвистывая «Дикси», направился в Монтесито.

Бар был переполнен. Он нашел место у стойки и поймал взгляд бармена.

– Вам двойной «Джим Бим», мистер Йенсен? – спросил бармен.

– Угадали, Эл. И нет ли у вас, случайно, сухих соленых крендельков?

– Конечно, есть, сэр. Вам удалось посмотреть сегодняшний матч «Лейкерс»?

– Ясное дело. – Бак специально включил в машине радио и успел застать конец репортажа. Одним из его неписаных правил было: всегда заручайся алиби. – Да, в этот раз они играли просто здорово.

О женщине, которую он только что убил, Бак забыл напрочь. Потягивал хорошую выпивку и вспоминал свои мечты в санатории «Гудзон». Теперь они начали сбываться. И сбудутся. Все до единой. Рано или поздно.