Текст книги "Стать куртизанкой"

Глава 5

Лошади тронулись с места резко и быстро, и Шарлотта ухватилась за первое, что нашла: сильную руку лорда Трента. Она еще никогда не ездила в таком высоком экипаже, и от его бешеной скорости и легкого покачивания у нее закружилась голова.

– Нам обязательно ехать так быстро? – спросила она, когда Себастьян лихо свернул за угол.

– А как еще добиться, чтобы ты так крепко за меня держалась? – поддразнил он девушку, многозначительно посмотрев на ее пальцы, сжимавшие рукав его сюртука. – Камердинер моего отца наверняка ужасно разозлится, когда увидит, как сильно измят мой рукав. – Подмигнув, Себастьян снова свернул за угол.

Ленты шляпки Шарлотты развевались на ветру, и сердце трепетало в груди им в такт.

«Что я здесь делаю? – думала она. – Это же просто какое-то безумие». Приличные молодые леди не разъезжают в экипажах без сопровождения, да еще с такой бешеной скоростью.

Но никогда даже в самых смелых своих мечтах, которые в свете нынешних событий казались весьма скромными, Шарлотта не могла представить, каково это – стать объектом обожания лорда Трента, его любви.

Девушка искоса посмотрела на Себастьяна, и в этот самый момент он повернул голову и одарил ее такой очаровательной и лучезарной улыбкой, что у нее дрогнуло сердце. Он будто знал, как доставить ей удовольствие, и несказанно этому радовался.

– Почему ты не у Арбакла? – спросил он. – В студии для тебя слишком холодно?

Шарлотта залилась краской. Температура заботила ее менее всего.

– Сегодня у меня нет настроения позировать, – искренне призналась она. Что бы ни говорила Куинс, она и эта девица Лотти были так же непохожи, как король Георг и несчастный нищий.

Позировать в чем мать родила? Шарлотта содрогнулась от одной мысли об этом.

Себастьян рассмеялся и переложил поводья из одной руки в другую.

– Неудивительно, что ты объявилась в Мейфэре. Наверняка расстроила старого брюзгу Арбакла и ужасно разозлила Финни. – Себастьян посмотрел на Шарлотту и улыбнулся. – Честно говоря, мне совсем не нравится твое желание ему позировать.

– Не нравится? – Мысль, что хоть кто-то встал на ее сторону, взволновала Шарлотту.

– Конечно, не нравится, – ответил Себастьян, воодушевив тем самым Шарлотту, но лишь до тех пор, пока не заговорил снова: – Я не могу себе позволить покупку этой чертовой картины, но когда Арбакл ее выставит, она произведет настоящий фурор. Хотя тебе все равно. Чрезмерное внимание лишь доставит тебе удовольствие. Ты будешь купаться в цветах и подарках.

– Арбакл собирается ее выставить? – Шарлотта почти не слышала, что говорил Себастьян, слишком потрясенная тем, что ее портрет будет выставлен на всеобщее обозрение. От ужаса ее желудок свело судорогой.

– Все будет, как в прошлом году, – сказал Себастьян, качая головой. – Ты снова станешь притчей во языцех на несколько недель. – Он с тоской посмотрел на Шарлотту. – Иногда мне хочется, чтобы ты была обычной благовоспитанной девушкой из приличной семьи. Как одна из моих сестер.

– Но я именно такая! – воскликнула Шарлотта.

Себастьян разразился хохотом, будто ни разу в жизни не слышал ничего более смешного.

– Ты? Обычная? – Его взгляд скользнул по модному платью и вычурной шляпке Шарлотты. – Лотти, в тебе нет ничего обычного и банального. Ни в одной твоей косточке.

Сложив руки на груди, Шарлотта вздохнула. Но она чувствовала себя обыкновенной. Конечно, одежда и прическа изменились, но в душе она осталась прежней Шарлоттой Уилмонт, которая вчера осталась для Себастьяна незамеченной.

Ох как же все запуталось.

– Что скажешь, если мы отправимся на скачки к лорду Сондертону? – спросил Себастьян. – Они с графом собираются сегодня делать ставки на то, кто победит: новый арабский скакун графа или чалый Сондертона. Еще, я слышал, после обеда будут и другие состязания.

– Скачки? – еле слышно переспросила Шарлотта. Виконт собирался отвезти ее на такое скандальное мероприятие?

Сколько раз ее мать говорила, что подобные сборища привлекают самых отъявленных бездельников и повес, карманников и мошенников, а также дам с сомнительной репутацией – таких, как Коринна Форнетт…

Или Лотти Таунсенд.

Виконт вскинул бровь.

– Там будет и твой любимчик Рэтберн.

– Мой… – Шарлотта поджала губы. У нее есть любимая скаковая лошадь?

– Помимо этого должен состояться поединок между О’Брайеном и Макконеллом, но на этот раз ставь на Макконелла. Я знаю, ты считаешь О’Брайена более красивым, но я слышал, что Макконелл в отличной форме, так что твой красавчик наверняка проиграет.

– О’Брайен, – оцепенело повторила Шарлотта. Сначала любимый скакун, а теперь и боксер?

– Ладно, ставь на своего О’Брайена, – произнес Себастьян, не заметив растерянности Шарлотты. – Но вспомни те последние скачки, устроенные Сондертоном, когда ты настояла, чтобы поставить на этого шотландца… как же его звали? – Виконт посмотрел на Шарлотту, словно ожидал подсказки.

Но она лишь устало покачала головой.

– Впрочем, неважно. В тот день мы оба были изрядно пьяны, – произнес Себастьян, откидываясь на спинку сиденья. – Ты была убеждена, что шотландец выиграет, и поставила на него все свои деньги, а он через пару минут отлетел прямо к твоим ногам. – Себастьян громко рассмеялся, а потом замолчал и посмотрел на Шарлотту, словно ожидал, что она разделит его веселье. – Ну нет. Нельзя же досадовать вечно. Это же очень смешно. Не знаю, на кого ты злилась сильнее – на меня, за то, что я позволил тебе поставить все деньги, или на несчастного шотландца, перепачкавшего кровью твое платье.

Что? Ей предстоит увидеть кровь? О, плевать на утверждения Куинс о том, что это теперь ее жизнь. Шарлотта и представить себе не могла, что когда-нибудь по доброй воле согласится наблюдать, как двое мужчин избивают друг друга, не говоря уж о том, чтобы подойти к ним близко.

– Уверен, там можно будет поиграть в кости и туз-лоу[4]4
  Туз-лоу – французская карточная игра испанского происхождения.


[Закрыть], тебе же так это нравится, – продолжал уговаривать девушку Себастьян. – Что скажешь, Лотти? Проведем день как мы любим?

Все это звучало ужасно непристойно, не говоря уже о том, что она и понятия не имела, как играть в кости и туз-лоу или делать ставки. Но Себастьян сказал то, ради чего она дерзнула бы постучаться в ворота ада. И присутствие на скачках у лорда Сондертона, как никогда, приближало ее к этому.

Решающим оказалось слово «мы».

Шарлотта тотчас же забыла о завтраке у Берков, предстоящей помолвке Себастьяна, ожиданиях его семьи и осуждении общества.

«Мы».

Значение этих двух букв, соединенных вместе, затуманило разум Шарлотты и заставило ее сердце сладко затрепетать в ответ.

– Да. Звучит просто чудесно, – произнесла она, чопорно сложив руки на коленях, словно только что приняла приглашение на танец в «Олмаке».

Себастьян расхохотался.

– Чудесно? Ну, это как сказать. Посмотрим, каким чудесным окажется день, когда вернемся домой с пустыми карманами, как это случилось в прошлый раз. – Себастьян продолжал смеяться. – Надеюсь, ты усвоила урок.

– Уверяю тебя, – произнесла Шарлотта, – я теперь совсем другая женщина.

Себастьян взял руку девушки и запечатлел на ней поцелуй.

– Не меняйся слишком сильно, Лотти. Я люблю тебя такой, какая ты есть, какой была в тот день, когда мы впервые встретились.

День, когда они впервые встретились. Шарлотта взглянула на Себастьяна. Как и когда это случилось? Поскольку стало очевидно, что они с Гермионой больше не лучше подруги, ее знакомство с Себастьяном произошло как-то иначе.

– Лорд Трент…

– Господи, Лотти, какая ты сегодня официальная. Или это способ порвать со мной?

– Нет! Никогда! – ошеломленно вскликнула Шарлотта. Она просто не могла представить, что когда-нибудь порвет с Себастьяном.

– Значит, называй меня по имени.

– Себастьян, – повторила Шарлотта, наслаждаясь тем, как чувственно оно прозвучало. – А как мы встретились?

– Ты сегодня очень странная, – покачал головой Себастьян.

– Сделай мне приятное, – попросила она, улыбнувшись как можно обаятельнее. – Расскажи, как мы познакомились.

Себастьян вновь покачал головой.

– Зачем?

– Мне очень нравится, как ты об этом рассказываешь. Ну пожалуйста, Себастьян. – Шарлотта постаралась произнести его имя как можно чувственнее, и, похоже, это сработало.

– Ладно. Я выиграл тебя в споре, – сказал Себастьян, когда они проезжали мимо улыбающейся старушки, торгующей букетиками фиалок из большой корзинки.

– Куинс! – раздался приятный низкий голос.

Вздрогнув, цветочница попыталась смешаться с толпой, но чья-то сильная рука схватила ее за плечо. Оглянувшись, она увидела высокого, потрясающе красивого мужчину. Блестящие волосы этого стильного, с иголочки одетого человека были уложены, как у легендарного Брута Троянского, а лазурный сюртук придавал еще большей выразительности его небесно-голубым глазам. Его шею украшал идеально завязанный платок – кажется, такой узел называется «водопад», – а на стройных мускулистых ногах красовались сверкающие, подобно молодой луне, начищенные черные сапоги.

Его красота и безукоризненность непременно вскружили бы головы представителям обоих полов, если бы он не обладал способностью оставаться невидимым. Но Милтон с трудом переносил пребывание в этом мире и считал ниже своего достоинства позволять глазеть на него простым смертным.

– Милтон, назойливый дьявол! – Куинс попыталась высвободиться, но мужчина, крепко державший ее за локоть, начал увлекать в сторону пустынного переулка. – Что ты здесь делаешь?

Но Милтон лишь презрительно фыркнул в ответ.

Тогда Куинс решила прибегнуть к другой тактике.

– Цветы, милорд, – произнесла она, вытащив из корзины букетик и затем тыкнув им прямо ему в нос.

Однако Милтон оттолкнул руку старушки и нахмурился.

– Хватит с меня твоих проделок, Куинс. Могу лишь догадываться, какими чарами ты наделила эти цветы. Скажи, они наполнят мою голову мыслями о любви? Заставят меня проще взглянуть на устроенную тобой катастрофу? Надеюсь, ты до этого не додумалась, потому что тебя не раз предупреждали, чтобы ты не смела проделывать фокусы с этими несчастными беззащитными смертными.

Куинс поспешно сунула букет назад в корзину, и при этом на ее лице не отразилось ни капли раскаяния.

– Итак, где кольцо? – спросил Милтон, отпустив руку старушки, лишь когда они оказались возле большой мусорной кучи, исторгавшей отвратительную вонь.

Куинс едва могла переносить ее, и с тоской посмотрела на залитую солнцем улицу, которую они только что покинули.

Однако между ней и свободой стоял Милтон. По его настроению было понятно, что он вряд ли позволит ей уйти.

Сначала ему нужно было получить то, зачем он сюда пришел.

– Так где кольцо? – повторил он вопрос.

Куинс поставила корзину перед собой. Слабая защита, но другой все равно не было.

– Боюсь, это длинная история…

Милтон скрестил руки на широкой груди.

– Ничего, у меня есть время.

Ну конечно, у него было время. Ведь это же Милтон.

– Я правда хотела его забрать…

– Как всегда…

– На этот раз все было иначе, – упрямо произнесла Куинс. – Я действительно пыталась вовремя забрать его, но когда приехала туда, кольца уже не было.

Милтон пригвоздил Куинс одним из своих знаменитых пронизывающих взглядов, повергавших таких, как она, в панику, но Куинс все же продолжила:

– Поверенный прибыл раньше меня…

– Поверенный?

– Человек, который следит за соблюдением законов. Адвокат.

Милтон снова фыркнул, выражая тем самым свое презрение к вышеупомянутой профессии. Время ничуть не изменило его отношение к этим людям.

– И какое отношение этот… этот…

– Поверенный, – подсказала Куинс.

– Адвокат, – поправил ее Милтон. – Какое отношение он имеет к кольцу? Существу с твоими способностями не составило бы труда проскользнуть мимо него.

Куинс улыбнулась, хотя и знала, что слова Милтона никак нельзя было считать высокой оценкой ее «таланта».

– Он уже забрал кольцо и отдал наследнице. Так что я могла сделать, когда оно оказалось у нее на пальце?

– Тебе потребовалось так много времени, чтобы его найти?

– Я… э… видишь ли, дорогая Урсула скончалась так неожиданно. К тому же у меня было то, другое дело. И позволь тебе напомнить, что ты сам велел мне сначала закончить его.

– Куинс, не знай я тебя так хорошо, мог бы подумать, что ты намеренно тянула время, чтобы мое кольцо попало в руки племянницы Урсулы.

– Твое кольцо? – Из всех высокомерных утверждений это…

– Так ты это сделала специально? Отвечай!

Куинс поджала губы, решив, что в сложившейся ситуации лучше всего промолчать. Что проку врать ему в лицо. Милтон все равно догадается, и тогда ей сильно не поздоровится. В буквальном смысле слова.

– Что сделано, то сделано, – наконец заявила она. – И теперь кольцо у Шарлотты.

– Именно. Но ты не должна была до этого доводить.

– А что мне было делать? Говорю же: когда я приехала, оно уже было у нее на пальце.

– Нужно было его украсть, – заметил Милтон. – Только не говори, что никогда не проделывала подобного прежде.

Куинс отвернулась. Черт бы побрал Милтона и его феноменальную память.

– Видишь, что произошло! – воскликнул Милтон. – Она взяла и загадала желание. Еще одно желание, Куинс. – Он покачал головой.

– Но оно было такое простенькое…

Милтон помрачнел, как грозовая туча, и Куинс почувствовала, что ее решимость дала трещину.

– Простенькое? – Он угрожающе поджал губы. – Да ты все перевернула с ног на голову. Устроила полную неразбериху. – Милтон выпятил вперед подбородок, став неприступным, точно шотландские горы. – Опять.

– Что значит «опять»? – возмутилась Куинс. – Когда это я…

– А Столетняя война?

– Вот уж не думала, что ты до сих пор считаешь меня ответственной за случившееся, – фыркнула старушка.

– Но ведь предполагалось, что она продлится всего пятьдесят лет, Куинс!

Куинс смотрела на мыски своих ботинок, не решаясь взглянуть в горящие недобрым огнем глаза Милтона.

– Отмени это желание, Куинс.

Старушка вскинула голову.

– Не могу! Она загадала желание, и ты, как никто другой, знаешь, что невозможно вот так взять и все изменить. – Куинс выразительно щелкнула пальцами.

– Ты можешь это сделать. Судя по тому, что я услышал, она осталась весьма недовольна твоей работой. Разыщи эту девушку и открой ей правду. Скажи, что ей нужно лишь отказаться от своего желания, и все станет как прежде.

Значит, он подслушивал. Очень на него похоже. Неужели у него нет ни капли гордости? В любом случае в сложившейся ситуации возражения Шарлотты были вполне ожидаемы. Но со временем она смирится с переменами.

– Но, Милтон, пройдет немного времени и…

– Сколько? – перебил он старушку. – Десять лет? Двадцать? Может быть, сто? – Он с негодованием вскинул бровь.

Господи, когда уже он забудет ту войну?

– Куинс, – угрожающе протянул Милтон. – Прекрати спорить и увиливать. – Скажи этой девушке, что все можно вернуть. И когда это случится, забери у нее мое кольцо.

– Ты меня выиграл? – Шарлотта не знала, злиться ей или чувствовать себя оскорбленной.

Наверное, и того и другого понемногу.

– Возможно, я немного сжульничал, – признался Себастьян, страшно довольный собой.

– Сжульничал? Ради меня? – Еще никогда в жизни она не слышала менее романтичного признания. Она не только была его любовницей. Он и держал пари, чтобы выиграть ее.

– Иначе твое расположение завоевал бы Рокхерст, – спокойно пояснил Себастьян, и Шарлотта поняла, что подобные пари были не такой уж редкостью. – Поэтому я немного схитрил. И увел тебя прямо у него из-под носа. Кажется, он мне этого так и не простил. Впрочем, я бы такого тоже не забыл.

Возможно, подобное признание польстило бы падшим женщинам Лондона, но только не приличной девушке из Мейфэра. Шарлотту так и подмывало сказать об этом Себастьяну. Однако она промолчала и лишь отвернулась от него.

– О, Лотти, да что такого я сказал?

– Я думала, ты меня любишь. – Девушка обиженно вздохнула. – Мне кажется, я совсем не похожа на груду монет, которую можно выиграть.

– Конечно же, я люблю тебя, глупышка! – воскликнул Себастьян и повернул за угол на такой скорости, что Шарлотте не оставалось ничего другого, кроме как снова схватиться за него. – Возможно, тогда я тебя не любил. Безумно хотел, это верно. Хотя какой мужчина в Лондоне не хочет миссис Таунсенд? Но чтобы любить? – Он покачал головой. – Это чувство пришло позже. – Черты его лица смягчились, и он подмигнул Шарлотте, которой его слова запали глубоко в душу. – И ты знаешь почему.

Господи, как бы ей хотелось это знать! Уж такую важную вещь она должна была помнить.

Они остановились на перекрестке, чтобы пропустить почтовый экипаж.

– Что в тебя сегодня вселилось? – спросил Себастьян, поворачиваясь к Шарлотте. – Ты вдруг стала такой сдержанной и правильной, как те дурочки из Бата, с которыми водят дружбу мои сестры. С чего это ты вдруг начала называть меня лордом Трентом и напрашиваться на комплименты? Мне казалось, все это уже в прошлом. – Он щелкнул поводьями, и лошади снова пустились в галоп.

– Думаю, мне просто нужно знать наверняка.

– Что именно? – испустил вздох Себастьян. – Это все из-за мисс Берк?

– Я просто не считаю ее очаровательной, только и всего, – честно ответила Шарлотта.

Эта богатая наследница причиняла ей страдания в другой жизни, и, кажется, чары Куинс этого не изменили. Ну почему Лавиния Берк не превратилась в служанку из захудалой таверны? Или жену торговца рыбой?

– Некоторое очарование в ней все же есть, – поддразнил Себастьян, и в его глазах заплясали дьявольские искорки.

– Да, десять тысяч в год, – не осталась в долгу Шарлотта.

Себастьян присвистнул.

– Такая сумма сделает популярной даже самую непривлекательную леди.

– Ха! – презрительно фыркнула Шарлотта, сложив руки на груди.

– Но у нее нет твоих прекрасных глаз и замечательного характера, – ответил Себастьян, устремив на обиженную Шарлотту искрящийся весельем взгляд.

– О, ты продолжаешь меня дразнить. – Не обращая внимания на ответный смех Себастьяна, она взирала на расстилавшийся перед ними пейзаж. Лондон наконец остался позади, и теперь их окружали лишь зеленые луга, да легкий ветерок ласкал лицо.

Весной дождливые дни перемежались с солнечными, и теперь среди буйной сочной травы там и тут виднелись яркие полевые цветы.

Прожив всю свою жизнь в Лондоне за исключением тех редких случаев, когда она в детстве выезжала с родителями за город, Шарлотта уже позабыла, каким свежим и чистым может быть мир вокруг. Она глубоко вдохнула, и воздух щедро наполнил ее легкие.

Казалось, даже Себастьян оценил окружавшую их красоту. Он откинулся на спинку сиденья, лениво удерживая в одной руке поводья, а другой фривольно обнимая Шарлотту за плечи. Сдвинутый набок цилиндр лишь добавлял ему озорства и беззаботности.

– Какой чудесный день, – произнесла Шарлотта, сменив тему разговора и выбрав, по ее мнению, самую безопасную.

– Невероятно чудесный, – ответил Себастьян, но его многозначительный взгляд свидетельствовал о том, что он имеет в виду не только день.

– Перестань меня дразнить. – Шарлотта легонько хлопнула Себастьяна по руке, поразившись собственной смелости.

– Ну-ну, мадам. Сначала я сцепился с Лайманом, а теперь меня бьешь ты…

Шарлотта уже забыла о своей встрече с мерзавцем. А ведь он вызвал Себастьяна на дуэль. И как она могла выбросить это из головы?

– Он бы не посмел, если бы только ты… – Себастьян осекся и отвернулся от Шарлотты. – Полагаю, нет смысла снова это обсуждать. Ты предельно ясно высказала свое мнение.

Если бы она сделала – что? И о чем высказала свое мнение?

– Хотя, должен признаться, зрелище было великолепным. Как он взлетел пятой точкой кверху! – сказал виконт. – Мне еще с Итона хотелось стереть с его лица эту самодовольную ухмылку, но ни разу не представилось такой возможности. Полагаю, мне стоит поблагодарить за это тебя, хотя он стал злобным, как шершень.

– Но ведь он собирается прислать секундантов! – пробормотала Шарлотта. – Он тебя убьет. О, Себастьян, ты не можешь стреляться на дуэли. Только не ради меня.

– Что? Ты за меня боишься?

– Да!

– Не стоит так беспокоиться, – со смехом произнес Себастьян.

– Но он тебя застрелит!

Виконт снова дерзко изогнул бровь.

– Вы такого невысокого мнения о моей способности управляться с пистолетом, мадам?

– Ну, я… – Шарлотта понятия не имела, умеет ли он стрелять. Прежде она об этом не задумывалась. Мужчины никогда из-за нее не дрались и, уж конечно, не защищали ее честь на дуэлях. – Я просто не хочу, чтобы ты пострадал.

Глаза Себастьяна округлились от удивления.

– Не стоит так бояться за мою никчемную жизнь. Лайман только и умеет, что сыпать угрозами. Но у него никогда не хватало смелости их осуществить. Этот негодяй труслив и малодушен.

«О, слава богу». Шарлотта шумно выдохнула, хотя даже не заметила, как затаила дыхание.

– Но если он все же вызовет меня на дуэль, то, лежа на траве, я буду думать о твоем прелестном личике. – Губы Себастьяна изогнулись в улыбке.

Но Шарлотте даже думать не хотелось о том, что подобное может случиться, но потом она взглянула на Себастьяна и заметила мерцающие в его темных глазах искорки озорства.

– Ах ты, несносный человек! Ты снова меня дразнишь.

– Ты права, – не стал отрицать Себастьян. – Вовсе не о личике я буду думать, испуская последний вздох, а о парочке твоих… – Его томный взгляд упал на глубокое декольте Шарлотты.

– Нет, это просто ужасно, – сказала Шарлотта, поплотнее запахивая шаль на плечах. – Если не хочешь воспринимать все это всерьез, то и я не стану тратить время на беспокойство о тебе.

– Я очень серьезен. – Себастьян изобразил на лице притворный ужас. – Я размышлял о том, что происходит с человеком в его последние мгновения на земле. Люди наверняка думают о чем-то самом важном в их жизни. И я считаю твою грудь самым драгоценным даром.

Шарлотта вспыхнула до корней волос.

– Какой же ты бесстыжий!

– Надеюсь. В противном случае я не добился бы твоего расположения. Кстати, я уже начинаю думать, что мне не стоило покидать сегодня утром твою постель. – Наклонившись, он сорвал с губ Шарлотты поцелуй. Когда же на ее лице отразилось удивление, Себастьян прошептал ей на ухо: – И будь на то моя воля, мы до сих пор оставались бы в твоей спальне, и ты сейчас пребывала бы в гораздо более приподнятом настроении.

От теплого дыхания Себастьяна шею Шарлотты закололо мириадами иголочек. А может, она задрожала от скандального предложения виконта? И что он имел в виду, говоря, что они до сих пор были бы в ее спальне?

Шарлотте казалось, что с того момента, как она проснулась в его объятиях, прошла целая вечность. Хотел ли он сказать, что все это время продолжал бы покрывать ее поцелуями, прикасаться к ней, притягивать к себе и…

Шарлотта закрыла глаза и втянула носом воздух, стараясь не обращать внимания на то, как отяжелели ее груди и напряглись бедра.

– Что, миссис Таунсенд? Никаких язвительных замечаний в ответ на мои жалобы? Теперь будешь знать, как напиваться. После попойки у тебя всегда скверное настроение. – Он самодовольно улыбнулся, а потом легонько ткнул Шарлотту локтем в бок. – Ты сегодня слишком тихая. Раздумываешь, сколько поставить на Рэтберна? Только вот я думаю, что деньги эти ты потеряешь.

– Сколько поставить? – Шарлотта покачала головой. – Но у меня нет денег, чтобы…

Себастьян лишь фыркнул.

– Нет денег? Лотти, да у тебя в сумочке всегда лежит не меньше пятидесяти фунтов. Так, на всякий случай. Вдруг встретишься со своим букмекером или захочешь сыграть в кости.

– Пятьдесят фунтов? Такая большая сумма? – Шарлотта развязала ленты сумочки и осторожно сунула руку внутрь. Почти на самом дне в пришитом к льняной подкладке кармашке она нащупала пачку банкнот, перевязанных ленточкой.

Вытащив ее из сумочки, Шарлотта ошеломленно смотрела на небольшое состояние из стопки двухфунтовых банкнот.

Виконт тихонько присвистнул.

– Хорошо, что Гриффин не знает тебя так, как я, иначе мы никогда от него не отделались бы. Он до сих пор умолял бы тебя одолжить ему денег на этот экипаж…

– Машину времени, – поправила Шарлотта.

– Я бы назвал это «деньги на ветер». – Себастьян кивком указал на сумочку. – Может, проявишь осторожность и спрячешь свое богатство? Мне совсем не хочется снова лезть в драку.

Кивнув, Шарлотта убрала деньги в сумочку. Как и предполагал виконт, у нее имелось около пятидесяти фунтов. И о чем она только думала, разгуливая по городу с такой суммой?

– И завяжи ленты покрепче, – посоветовал Себастьян, когда они поднялись на вершину небольшого холма, у подножия которого раскинулось огромное зеленое поле.

Шарлотта открыла рот от изумления, поскольку еще ни разу не видела ничего подобного. Со стороны казалось, что на скачки к лорду Сондертону пожаловал весь Лондон. День выдался чудесный, и перед возможностью весело провести время на свежем воздухе было трудно устоять. Несчетное количество экипажей, двуколок и фаэтонов стояло вдоль импровизированной дороги, огибавшей почти все поле.

Лошади всех размеров и мастей были выставлены на суд толпы зрителей, выкрикивающих размеры ставок, прогнозы и слова поддержки своим любимцам. Им вторили громкий стук копыт, фырканье и ржание. Лошади всеми способами пытались показать свой боевой настрой и желание поскорее пуститься в галоп.

На дальнем краю поля возвышались шатры с развевающимися над ними лентами. Вокруг велась оживленная торговля. Тут и там виднелись дымящиеся грили, бочонки с элем и вином. Ушлые торговцы знали, что на сытый желудок легче поднимать ставки.

– Я еще никогда… – только и смогла вымолвить Шарлотта. Конечно же, она знала о существовании скачек, но мать и Финелла всегда неодобрительно цокали языком, когда упоминалось о разворачивающихся там драмах: люди проигрывали состояния, джентльмены разорялись. Неудивительно, что Шарлотта всегда считала подобные мероприятия безнравственными и опасными.

Но сейчас все это выглядело как веселая пестрая ярмарка, как нечто волшебное и возмутительно притягательное.

Себастьян натянул поводья.

– А теперь несколько важных правил, прежде чем мы окунемся в это безумие.

Шарлотта повернулась к нему.

– Правил?

– Да, правил, несносная ты девчонка. Я не хочу, чтобы ты проиграла все подчистую, поэтому постарайся не ставить больше, чем можешь себе позволить.

– Я? – с неподдельным удивлением переспросила Шарлотта. Но прежде чем она успела сказать что-то еще, ее взор помимо воли устремился туда, на поле, и остановился на огромном, черном как смоль арабском жеребце, не желавшем подчиняться бедняге груму. Это непокорное норовистое животное поражало своей статью – мощной широкой грудью и длинными сильными ногами.

«Это он, Лотти, девочка моя. Он сделает тебя богатой», – зашептал ей на ухо вкрадчивый голос, раздражающе похожий на ее собственный.

– Лотти! Ты меня слушаешь? – спросил Себастьян, поддевая ее локтем. – Черт возьми, женщина, в твоих глазах уже вспыхнул этот особенный огонь.

– О чем это ты? – спросила Шарлотта, выпрямив спину и стараясь смотреть исключительно на Себастьяна.

Еще одно непокорное животное.

Тяжело вздохнув, виконт посмотрел вниз.

– Я знаю, тебе чертовски везет, когда дело касается лошадей. Но сегодня Сондертон подготовил несколько сюрпризов. Хочет унизить Рокхерста. Тебе сегодня лучше не делать высоких ставок, если не хочешь оказаться в отчаянном положении. – Протянув руку, он пальцем приподнял лицо Шарлотты за подбородок. – Лотти, я не могу оплатить собственные долги, не говоря уж о твоих, если ты сегодня проиграешься. Так что постарайся сделать так, чтобы нам не пришлось… – Он сдвинул брови. – В общем, ты поняла, о чем я.

Шарлотте оставалось лишь догадываться. К тому же она ничего не знала о лошадях, ставках и скачках… кроме того, что норовистый вороной поглотил все ее внимание.

Себастьян снова повернул к себе лицо Шарлотты.

– Лотти…

– Себастьян, клянусь, я…

– Ба! Да это же миссис Таунсенд! – раздался в толпе веселый возглас.

И внезапно перед Шарлоттой возникло новое искушение.