Текст книги "Стать куртизанкой"

Глава 6

Шарлотта подняла глаза и увидела энергично машущего ей невысокого коренастого мужчину в залатанном пальто и видавшей виды серой шляпе. Когда он подошел ближе, она заметила торчащие из многочисленных карманов огрызки карандашей и бумажные квитанции.

– Я знал, что вы не сможете устоять. Знал наверняка! – заявил человек. – Так и сказал себе сегодня утром. Сегодня слишком хороший день, чтобы миссис Таунсенд осталась дома. И вот вы здесь. Хорошенькая, как чалая кобылка.

Незнакомец протянул руку, чтобы помочь ей спуститься на землю, и Шарлотте не оставалось ничего другого, кроме как принять его помощь.

Себастьян же бросил поводья подбежавшему груму и быстро дал ему указания напоить лошадей и отвести их на пастбище. После этого он обошел вокруг экипажа и забрал руку Шарлотты у непрошеного помощника.

– Ступайте прочь, Меррик, – сказал он. – Миссис Таунсенд не будет делать ставок.

От этих слов неугомонный и чрезвычайно суетливый Меррик остановился, точно громом пораженный.

– Не будет делать ставок? Совсем? Да как такое возможно? – вопрошал он Шарлотту, упорно не обращая внимания на стоявшего рядом Себастьяна. Он наклонился к ее уху. – Мы отправим этого важного парня смотреть боксерский поединок, а вы пойдете со мной. Хочу показать вам кое-кого. Самое великолепное животное из всех существующих. Когда его сюда привезли, я сказал себе: «Этот конь непременно придется по душе миссис Таунсенд».

– Вороной арабский скакун? – сама того не желая, произнесла Шарлотта.

Меррик хлопнул себя по ляжке.

– Уже приметили его, а? Вот уж не сомневался. А какой норовистый. Настоящий дьявол. Еще никогда не выигрывал забегов. Но в нем течет кровь Эклипса.

– Очень многообещающе, – пробормотал Себастьян.

И вновь Меррик не обратил на него никакого внимания и продолжил уговаривать Шарлотту:

– Миссис Таунсенд, если бы вы только взглянули на него повнимательнее. Он в вашем вкусе – упрямый и надменный. – С этими словами он многозначительно посмотрел на Себастьяна.

Шарлотта прижала ладонь ко рту, чтобы скрыть улыбку. Господи, до чего же этот Меррик дерзок и нагл. Да и пахло от него ужасно – лошадьми, луком и прокисшим элем. И все же было в нем нечто такое, что мгновенно расположило к нему Шарлотту.

А букмекер смущенно продолжал:

– Может, все же подойдете поближе и дадите животинке свое благословение? Я знаю, вам удастся его усмирить, и он из шкуры выпрыгнет, чтобы только вам угодить.

Восхитительное озорство, сквозившее в каждом жесте и слове Меррика, показалось Шарлотте невероятно притягательным. Она повернулась к Себастьяну:

– Можно?

Сделав шаг назад, виконт с изумлением посмотрел на возлюбленную.

– Ей-богу, вам стоит записать это в свой блокнот, Меррик, – протянул он. – Миссис Таунсенд просит у меня разрешения!

Мужчины рассмеялись.

Но Шарлотта не поняла, что такого смешного было в ее словах, и все же заставила себя улыбнуться.

– Я просто стараюсь быть вежливой.

От этих слов мужчины расхохотались еще сильнее.

– Миссис Таунсенд! – воскликнул Меррик, вновь хлопая себя по ляжке. – Вы сегодня в прекрасном настроении. Хитрая, как всегда.

Но что дурного в том, чтобы проявить вежливость? Хотя, судя по изумленным лицам мужчин, куртизанкам позволялось отступать от общепринятых норм поведения. Значит, вместо того, чтобы подчиняться окружающим ее мужчинам, Лотти могла отдавать им приказы и держать у себя на посылках. Вот что значило быть Лотти Таунсенд.

От сознания странного тревожащего ощущения собственной власти по спине Шарлотты пробежала дрожь. Взглянув на Себастьяна из-под полей своей шляпы, девушка заметила, что он ей подмигивает.

– Это твои деньги, Лотти, любовь моя, – со смехом произнес он. – Только не забывай, что, когда в прошлый раз Меррик попросил у тебя благословения для «лучшего животного из всех существующих», конь захромал прежде, чем начался забег. И тебе пришлось целый месяц экономить на визитах к шляпнику.

Осмелев при виде блеска его глаз, Шарлотта поддразнила возлюбленного:

– Думаю, мне вполне хватит тех шляп, что у меня есть.

Себастьян снова рассмеялся, и тепло его улыбки растопило Шарлотте сердце.

– У тебя хватит шляп на целых два сезона, но разве тебя это остановит? Независимо от того, выиграешь ты или спустишь все до последнего пенни, к концу недели на тебе все равно будет красоваться новый наряд. – Себастьян игриво взъерошил пальцами вычурные перья на шляпе Шарлотты, а потом взял ее за подбородок и погладил по щеке. – Как пожелаете, мадам. Но до тех пор, пока вы безраздельно владеете моим сердцем, я бессилен перед вашими капризами.

От этого простого, но такого чувственного прикосновения у Шарлотты перехватило дыхание.

Бессилен? Он, должно быть, шутит. Ведь его прикосновение вызвало во всем ее теле невероятный трепет, прокатившийся от головы до кончиков пальцев. Колени у Шарлотты задрожали, а губы, словно по собственной воле, поскольку сама она ничего подобного не допустила бы, вдруг вытянулись и сложились для поцелуя. Только для гораздо более глубокого и страстного в отличие от того, что Себастьяну удалось сорвать в экипаже.

– Кхе-кхе, – откашлялся мистер Меррик. – Итак, имя лошади, миссис Таунсенд. Будет ужасно обидно, если вы не успеете сделать ставку до начала забега.

Шарлотта с неохотой оторвала взгляд от Себастьяна, все еще очарованная его словами.

– Конечно, сэр, – ответила она. – Лошадь. Как же я могла забыть?

Да и как можно было что-то запомнить, когда Себастьян так на нее смотрел?

Меррик просиял.

– Миссис Таунсенд, вы лучшая женщина из ныне живущих. – Букмекер снял с головы шляпу и отвесил поклон. – Я повторяю это каждый вечер, когда читаю молитву. «Господи, – говорю я, – позаботься о миссис Таунсенд. Она самая чудесная леди на свете, несмотря на то что о ней говорят».

Выслушав это удивительное признание, Шарлотта перевела взгляд на Себастьяна, подошедшего к букмекеру и приятельски обнявшего его за плечи.

– Полагаю, на ваше расположение к леди не влияют те проценты, что вы получаете каждый раз, когда она делает ставки?

Сбросив со своего плеча руку виконта, Меррик вновь переключил все свое внимание на Шарлотту и продолжил перечислять все те невероятные достоинства, коими, по его мнению, обладал бесценный конь.

Шарлотта внимательно слушала и кивала, когда, по ее мнению, это было необходимо, но при этом почти ничего не поняла из того, что сказал ей Меррик.

– Вы двое просто неисправимы, – заметил Себастьян. – А вы, Меррик, настоящий дьявол, продолжающий искушать эту женщину своими лошадьми.

– Милорд, ну как вы можете такое говорить? – Повернувшись к Шарлотте, Меррик покачал головой. – Он так говорит, потому что не умеет разбираться в лошадях так, как вы, мэм.

Шарлотта наклонилась к Себастьяну.

– Я умею разбираться в лошадях?

– О да, и к тому же имеешь массу других достоинств, – усмехнулся Себастьян. – Что ж, друг мой, ведите. Давайте взглянем на этот образец совершенства на четырех ногах, что привлек внимание моей дамы и заставил вас убедить ее в том, что с его помощью она станет самой богатой женщиной Лондона.

Когда они двинулись сквозь толпу, присутствующие оборачивались им вслед. Весть об их приезде, вернее – о присутствии на скачках миссис Таунсенд, разлетелась по полю со скоростью выпущенного на пастбище двухлетнего скакуна.

Повсюду раздавались приветственные возгласы и свист, и Шарлотта поражалась царящему вокруг разгулу и порокам.

В отдалении возвышался над землей импровизированный боксерский ринг, на котором двое мужчин – Макконнелл и О’Брайен, как догадалась Шарлотта, – озверело колотили друг друга, а зрители и болельщики кровожадно галдели, подбадривая боксеров.

Себастьян и Шарлотта прокладывали себе путь в лабиринте многочисленных столов, предлагавших развлечения на любой вкус: кости, рулетку или карты.

– Миссис Таунсенд! – раздался жизнерадостный возглас, и Шарлотта увидела перед собой мужчину в ослепительном костюме темно-красного цвета и изумрудно-зеленом жилете. – Сыграем в туз-лоу?

Спутники этого незнакомца были одеты в столь же ослепительные сюртуки и жилеты с золотой отделкой, а на их галстуках красовались нарочито броские булавки, украшенные драгоценными камнями.

– Даже не думай играть с этими шулерами, – предупредил Себастьян, увлекая Шарлотту в другую сторону. – Иначе пойдешь в город пешком.

Шарлотта в последний раз посмотрела на странную троицу, испытывая облегчение от того, что ей не пришлось к ним присоединиться. Она понятия не имела, как играют в туз-лоу. Не говоря уж о том, чтобы дать оценку скаковой лошади.

Господи, разве она желала этого? Как случилось, что Себастьян Марлоу полюбил такую женщину, как Лотти Таунсенд? И почему большинство мужчин Лондона находили ее такой привлекательной? Женщину, напрочь лишенную морали, склонную к разного рода порокам и, судя по всему, совершенно не умевшую вести себя прилично.

Шарлотта отвела в сторону упавшие на глаза шляпные перья и тяжело вздохнула. Годы наставлений матери и тети Финеллы о правилах приличия были ей сейчас так же полезны, как и уроки латыни и этикета, на посещении которых они упорно настаивали.

– Приглядывай за своей сумочкой, – предупредил Себастьян. – Слишком много здесь сегодня всякого сброда.

«Это еще мягко сказано», – подумала Шарлотта.

Вокруг прогуливались бездельники и щеголи всех мастей, а в отдалении стояла группа подозрительного вида молодых людей.

Шарлотта потуже затянула ленты сумочки и крепко прижала ее к себе.

Они прошли мимо площадки, где проводились петушиные бои, мимо ринга с борцами и импровизированной беговой дорожки, на которой конюхи устроили соревнования по ходьбе.

– Ты сегодня слишком тихая, – заметил Себастьян. – Подумываешь о том, чтобы присоединиться к Тоубриджу и его приятелям? Или подсчитываешь свои доходы, чтобы понять, сколько можешь позволить себе потерять на этой кляче?

– Ни то ни другое, – поспешно ответила Шарлотта.

– О, тебе меня не обмануть, – усмехнулся Себастьян. – У тебя такой взгляд, словно ты никак не можешь решить, в какую сторону податься: немного посмотреть на боксерские бои, немного поиграть в рулетку или поискать своего любимого скупщика краденого – вдруг у него появилась какая-то новая безделушка, которая может тебе понравится. У меня нет денег на покупку, но ты ведь все равно меня уговоришь.

– Я бы не… – начала она, но потом вспомнила, что она больше не та Шарлотта, что прежде. А Лотти была способна на многое, о чем она не имела понятия.

«Леди может выпросить у мужчины украшения? Но как это возможно?»

Конь, этот комок взвинченных арабских нервов, перебирал ногами, гарцуя на поводу у грума, в то время как жокей – худенький мальчишка лет пятнадцати – пытался взобраться в седло.

– Не вижу я в нем ничего примечательного, Лотти, – сказал Себастьян. – Сомневаюсь, что он пройдет хотя бы один поворот, прежде чем отправит этого мальчишку прямиком в Сассекс.

Сассекс? Шарлотта отчетливо представила, как несчастный жокей приземляется на полпути к Ла-Маншу. Впрочем, что она знала о таких вещах, как скачки! И все же никак не могла избавиться от смутных воспоминаний, наводнивших сознание.

Длинные ноги. Мощная грудь. Узкая вытянутая голова.

Несмотря на то что конь нервно перебирал ногами и метался из стороны в сторону, Шарлотта отчетливо видела, что он бежит впереди своих соперников как настоящий победитель, обгоняет всех и несется к финишной черте.

Шарлотта покачала головой. О чем это она думает?

– Если он на этой неделе не выиграет, то через пару недель окажется у Татта, – пояснил грум. – Его хозяин больше не станет тратить на него деньги, несмотря на его происхождение.

– А кто его хозяин? – спросил Себастьян.

– Я, – раздался красивый низкий голос у него за спиной.

– Рокхерст! – воскликнул Себастьян. – Мне стоило догадаться, что это невоспитанное животное принадлежит тебе.

– Невоспитанное? – Граф сложил руки на широкой груди. – Он скорее напоминает мне тебя, Трент.

Обернувшись, Шарлотта увидела стоящего позади них скандально известного графа Рокхерста. И как так получалось, что этот человек неизменно оказывался рядом с ней? И что еще хуже, в его глазах снова возникло все то же оценивающее и в высшей степени неприличное, исполненное желания выражение, что и перед домом Арбакла.

Шарлотта судорожно сглотнула. Несмотря на то что Гермиона считала его самым «потрясающим» мужчиной на земле, Шарлотту его навязчивость приводила в замешательство.

Конечно, произошедшие с Себастьяном изменения смущали ее не меньше. Но это было совсем другое дело.

А тем временем Себастьян приветствовал графа как родного брата, с которым давно не виделся. Мужчины похлопывали друг друга по спине и обменивались шутливыми ударами.

Себастьян и Рокхерст друзья? Это обстоятельство окончательно сбило Шарлотту с толку.

А потом в толпе мужчин появился знаменитый волкодав графа Роуэн. Он был известен всем потому, что повсюду следовал за своим хозяином, отпугивая назойливых свах и мелких воришек.

Шарлотта всегда смотрела на этого громадного пса со страхом, и сегодняшний день не стал исключением. В два прыжка оказавшись рядом с хозяином, пес на мгновение остановился, а потом повернул свою огромную голову, посмотрел на Шарлотту и тихо, угрожающе зарычал.

– Роуэн! – Граф схватил пса за ошейник и легонько встряхнул. – Это же наш добрый друг миссис Таунсенд. Что с тобой сегодня такое?

Но пес продолжал рычать и лаять, словно Шарлотта представляла угрозу для короля и страны.

Наконец Рокхерст прицепил пса на поводок и заставил его сесть.

– Прекрати, глупое животное!

Пес гавкнул в последний раз, а потом успокоился, устроившись у ног своего хозяина и не спуская глаз с Шарлотты.

Покачав головой, граф повернулся к девушке.

– Прошу прощения, мадам. Понятия не имею, что на него нашло.

– Ничего страшного, – ответила Шарлотта, еще раз взглянув на пса, с подозрением поглядывавшего на нее. По ее спине пробежал холодок, и она готова была поклясться, что пес знает правду: знает, что она не Лотти.

– Меррик, вам удалось убедить миссис Таунсенд поставить на моего замечательного коня? – поинтересовался у букмекера Рокхерст.

– Я как раз привел ее на него взглянуть, – ответил Меррик. – Великолепное животное.

Словно по команде, конь вновь недовольно фыркнул и запрокинул голову, вынудив несчастного жокея сильнее вцепиться в седло.

– Просто великолепное, – вздрогнув от неожиданности, продолжил расхваливать коня Меррик. – Побежит так, как вам всем и не снилось.

– Прямиком к ближайшей кобыле, если он хоть чем-то похож на своего хозяина, – заметил Себастьян.

Фыркнув в ответ, Рокхерст протиснулся между Шарлоттой и Себастьяном, приподнял ее руку с руки Себастьяна, положил на свою и повел ее вокруг коня, разделив ее с излучающим уверенность возлюбленным.

– Такому животному необходимо лишь влияние настоящей красавицы.

Шарлотта не знала, о ком именно он говорит – о коне, собаке или о себе самом.

Конь ее просто заворожил – исходящий от скакуна аромат, решительный и уверенный стук его копыт по земле и то, как трепетало ее собственное сердце, когда она представляла, как конь несется во весь опор с развевающейся на ветру гривой и взмывающим вверх хвостом. Еще никогда в жизни Шарлотте не доводилось подходить так близко к столь величественному созданию.

– У него есть имя?

– Пока нет, – ответил Рокхерст. – Он еще его не заслужил. Но если хотите, можете его назвать, миссис Таунсенд.

– Я? – Шарлотта никак не могла взять в толк, почему граф хочет, чтобы именно она дала имя его коню. – Но разве можно поручать такое ответственное задание кому попало?

– Вы, мадам, – тихо произнес граф, – не кто попало.

Шарлотта взглянула на графа, на горящий в его глазах огонь, и все поняла. Он пытался ее соблазнить. Не с помощью драгоценностей, стихов или цветов. Для этой цели он воспользовался собственным конем, его магнетической силой, способной рано или поздно подчинить себе любую женщину.

– Так как бы вы его назвали? – спросил граф, накрывая пальцы девушки своей ладонью.

По спине Шарлотты пробежала дрожь, когда она взглянула на коня и ощутила ласку Рокхерста, призванную соблазнить и укротить. Высвободив руку, она обратила взгляд на Себастьяна.

Он стоял по другую сторону от коня и напряженно смотрел на них с Рокхерстом. Шарлотта не представляла, о чем он думает, но ужасно хотела, чтобы он оказался рядом с ней. Чтобы перелетел через эту внезапно возникшую между ними пропасть заявил на нее свои права.

«Лотти наверняка знала бы, как нужно поступить», – подумала Шарлотта и сделала именно то, что нужно. Она улыбнулась Себастьяну. Улыбкой позвала его к себе. «Лети ко мне, Себастьян».

А потом она вновь взглянула на неуправляемого, непредсказуемого жеребца и поняла, какое имя станет для него идеальным.

– Борей, – произнесла она, поворачиваясь к Рокхерсту и стараясь держаться так, чтобы ничто в ее позе или выражении лица не свидетельствовало о ее расположении к нему. – Думаю, вы должны назвать своего коня Бореем.

– В честь северного ветра, – добавил Себастьян, подходя к Шарлотте и всем своим видом показывая, кому именно она принадлежит.

Шарлотта же едва сдержалась, чтобы не испустить вздох облегчения.

– Борей, – повторил Рокхерст. – Идеальное имя для него.

Шарлотта подошла ближе к только что получившему имя коню, чтобы погладить его темную шею, провести пальцами по густой гриве, ощутить шелк его шкуры.

– Я бы на вашем месте этого не делал, мэм, – напевно окликнул ее конюх, обсуждавший что-то с Мерриком. – Он откусит вам пальцы с такой же вероятностью, с какой сегодня проиграет.

– Никто в тебя не верит, да, Борей? – прошептала Шарлотта, не обращая внимания на предупреждение ирландца и подходя еще ближе. – Забудь про них. По-моему, ты просто замечательное животное. Не представляю почему, но мне кажется, ты выиграешь, причем с легкостью.

Шарлотта отошла назад и улыбнулась.

– Что скажете, миссис Таунсенд? – спросил возникший рядом с ней Меррик. – Красавец, правда? Вы уже почувствовали, верно?

Шарлотта заглянула букмекеру в глаза и кивнула, потому что знала, о чем он говорит.

Этот конь непременно победит.

– Так что скажете, мэм? Ваша обычная ставка?

Обычная ставка? Кто бы мог подумать, что быть любовницей Себастьяна так сложно!

– Ты даешь Меррику именно то, чего он от тебя хочет, – прошептал Себастьян ей на ухо.

– О чем это ты?

– Ты прекрасно знаешь. Ему необходимо твое мнение о лошади, чтобы потом обвести вокруг пальца всех тех твоих обожателей, уверенных, что ты обладаешь даром выбирать правильных лошадей.

– Ты считаешь, у меня есть дар? – спросила Шарлотта, прикладывая все силы к тому, чтобы не обращать внимания на отчаянно колотящееся сердце и предвкушение восторженных криков, которые наполнят воздух, когда Борей пересечет финишную черту.

– Что-то такое определенно есть, – признал Себастьян. – Но этот конь, Лотти… Он наверняка выбросит всадника из седла, если тот попытается направить его не туда, куда ему хочется.

– Возможно, – прошептала Шарлотта. – Но я убеждена в его победе.

Себастьян рассмеялся.

– Как всегда. Только потом ужасно расстраиваешься, когда твои ожидания не оправдываются.

– Но я действительно уверена, – упрямо повторила Шарлотта. – Я знаю, что Борей сегодня победит.

Себастьян отошел на шаг назад и внимательно посмотрел на возлюбленную.

– Да. Ты и впрямь уверена, что он победит.

Шарлотта кивнула.

Обернувшись, Себастьян с минуту сосредоточенно смотрел на коня, а потом его лицо просветлело, словно внутри вспыхнула свеча.

– Черт, я думаю, ты права.

По спине Шарлотты вновь пробежала дрожь.

– Да, Меррик, моя обычная ставка.

– Добавьте такую же сумму и от меня, – попросил Себастьян.

Эти слова ошеломили всех стоящих рядом людей, а Рокхерст подошел к виконту и тихо спросил:

– Трент, ты уверен, что можешь себе это позволить? Я не хочу, чтобы из-за меня ты погряз в долгах.

Но вместо того, чтобы смутиться от того, что его финансовые возможности публично подверглись сомнению, Себастьян поспешил успокоить друга:

– Если миссис Таунсенд говорит, что конь выиграет, мне этого достаточно.

Но Меррика все это не волновало, поскольку был занят тем, что заполнял многочисленные квитанции.

– Отличный день, – произнес он и умчался прочь, чтобы собрать как можно больше ставок до начала состязания.

– Теперь, когда заручился вашей поддержкой, он начнет сбивать ставки, – сказал Рокхерст.

– Мы все уладим, – ответил другу Себастьян.

– Каким образом?

– Скажем всем, что миссис Таунсенд была вчера слишком пьяна и поэтому сегодня не в себе.

Рокхерст разразился хохотом, а Шарлотта пыталась закрыть непроизвольно открывшийся от изумления рот.

– Лорд Трент! – возмущенно воскликнула она. – Это неслыханно! Я не… – Господи, как же сложно было опровергнуть возмутительное заявление, когда она не имела ни малейшего понятия о том, чем занималась накануне вечером Лотти Таунсенд. Вместо этого она избрала другую тактику. – Что подумают обо мне люди?

– Что ты, как всегда, восхитительна, моя дорогая, – произнес Себастьян, целуя Шарлотту в лоб, а потом кивнул Рокхерсту. – Ты возьмешь на себя эту часть толпы, а мы – другую.

– Если ты считаешь, что я стану участвовать в этой афере… – начала Шарлотта.

– Черт возьми! – выругался Рокхерст, оборвав ее на полуслове. – Сюда направляется этот зануда Баттерсби. Так что нам нужно поскорее отсюда убираться.

Шарлотта обернулась и увидела, как к ним быстрым шагом направляется какой-то незнакомец.

– Никак это вы, Трент? И Рокхерст? – окликнул друзей высокий угловатый денди.

Но Рокхерст даже не потрудился его поприветствовать и спокойно ушел прочь. Он просто нырнул в толпу и в мгновение ока исчез из поля зрения, сопровождаемый верным Роуэном.

Себастьян тоже не стал терять времени даром. Схватив девушку за руку, он потащил ее в противоположном направлении. Шляпа Шарлотты съехала набок, и она ухватилась за нее рукой, в спешке перебирая ногами, чтобы не отстать от Себастьяна.

– Чуть не попались, – выдохнул виконт, когда они поспешно забежали за один из шатров. Прижав девушку к себе, он осторожно выглянул из-за угла.

– Почему мы убегали от бедолаги Баттерсби, словно он француз на поле боя? – спросила Шарлотта, все еще пытаясь поправить шляпу.

– Поверь, лучше столкнуться с отрядом лягушатников, чем с Баттерсби. – Оглядевшись по сторонам, Себастьян заметил торговца, продававшего корзинки с едой. – Ты голодна?

Шарлотта кивнула. Ведь прошло так много времени с тех пор, как она позавтракала клубникой.

– Одну корзину, – сказал Себастьян торговцу, кладя на прилавок монеты и вновь поворачиваясь к Шарлотте. – А теперь нам нужно держаться подальше от Баттерсби.

– Ты так и не сказал мне, что он сделал, – напомнила Шарлотта, переводя взгляд на наполнявшего корзину продавца.

Окинув взглядом толпу, Себастьян пояснил:

– Баттерсби выиграл оставшиеся акции корабля «Агата Скай». Те, что ходили по городу на протяжении последних нескольких месяцев. – Говоря это, он начал наматывать на палец прядь волос Шарлотты.

Его чувственные прикосновения продолжали ее беспокоить. Себастьян вел себя так, словно подобные отношения между ними были совершенно нормальными.

«Но ведь так и есть, – подсказал ей внутренний голос. – И даже больше».

Задрожав, Шарлотта прикладывала все силы к тому, чтобы сосредоточиться на словах Себастьяна и не обращать внимания на собственные губы, подрагивающие в ожидании еще одного поцелуя, и тело, напрягшееся в сладком предвкушении в тех местах, которые вдруг зажили собственной жизнью.

Но Себастьян, казалось, не замечал смущения Шарлотты, и положил руку ей на талию.

– Они что-нибудь стоят? – удалось промолвить ей, несмотря на то что ее груди налились тяжестью, а соски непристойно напряглись. Совсем как сегодня утром, когда Себастьян… лежал на ней… совершенно обнаженный… а его руки блуждали…

«Успокойся, Шарлотта, – приказала себе девушка. – Не думай о таких вещах!»

Но как же сложно было прогнать подобные мысли теперь, когда она знала, каково это – просыпаться рядом с мужчиной.

Шарлотте пришлось приложить усилия, чтобы сосредоточиться на беседе.

– Должны же эти акции что-то стоить.

Себастьян фыркнул.

– Я бы сказал, не дороже бумаги, на которой они напечатаны. Баттерсби выиграл их на прошлой неделе и был уверен, что получит целое состояние. Но он давно не был в городе и не слышал, что они обесценились. – Себастьян подался вперед, прижал Шарлотту бедрами к столбу, поддерживающему шатер, и она готова была поклясться, что в этот момент почувствовала каждый дюйм его тела.

Даже те самые дюймы.

– А где сейчас этот корабль? «Агата Скай»? – запинаясь, пробормотала Шарлотта, силясь забыть, как он разгуливал по ее спальне – восхитительный в своей наготе, такой сильный и стройный, мускулистый, передвигающийся с завораживающей грацией.

Она не могла отвести от него взгляд утром и не могла забыть об этом сейчас.

Себастьян пожал плечами.

– От него уже несколько месяцев ни слуху ни духу. Скорее всего бедолаги покоятся на дне морском. – Себастьян, глядя на Шарлотту, некоторое время просто стоял так, словно никак не мог на нее наглядеться, словно представлял себе ее без одежды, как она только что представляла себе его.

Шарлотта старалась дышать размеренно, старалась гнать непристойные мысли прочь. Но, господи, разве это было возможно, когда Себастьян обнимал ее так чувственно и смотрел на нее так, словно был готов овладеть ею прямо здесь и сейчас?

Парочка молодых людей подошла к лотку, чтобы сделать заказ. И когда один из них бросил на Шарлотту плотоядный взгляд, Себастьян выпрямился в полный рост, угрожающе посмотрел в их сторону и закрыл Шарлотту собой.

– Ваша корзина, милорд, – поспешил произнести торговец, чтобы избежать стычки возле своего прилавка.

– Спасибо, приятель, – ответил Себастьян, подхватывая корзину и беря Шарлотту за руку, чтобы увести прочь от похотливой парочки.

Поплотнее запахнув на груди накидку, Шарлотта пожалела, что не надела более скромный наряд. Себастьян же решительно повел ее прочь мимо многочисленных балаганов и столов, где азартные игры собирали не меньше зрителей, чем предстоящие скачки.

– Плохо, что эти акции совсем ничего не стоят, – продолжал Себастьян, когда они прошли мимо большого стола с рулеткой. Крутивший ее мужчина поприветствовал Шарлотту, но Себастьян не дал ей остановиться. – Эта шхуна могла бы кого-нибудь здорово озолотить, если бы все же добралась до места назначения. Ее сестра «Мэри Иона» принесла Локсли немалую прибыль. Но сомневаюсь, что «Агата» принесет кому-нибудь хоть фартинг. Последний раз ее видели возле мыса Доброй Надежды. И с тех пор о ней никто не слышал.

– Ужасно, – произнесла Шарлотта, провожая взглядом вращающееся колесо и раздумывая над тем, каково это – поставить на какое-нибудь число.

– Ужасно для всех нас, – саркастически усмехнулся Себастьян. – Теперь нам придется в течение нескольких недель избегать этого назойливого Баттерсби, до тех пор пока он не найдет какого-нибудь простофилю, которому всучит эти злополучные акции. Хотя это маловероятно. – Себастьян на мгновение замолчал и огляделся по сторонам.

Возле еще одного стола с рулеткой раздался приветственный возглас:

– Глядите-ка, друзья, это же миссис Таунсенд! Идите сюда, красавица, принесите нам немного удачи!

Шарлотта, сама того не желая, повернула голову. Восхищение в глазах мужчин и тихий стук колеса рулетки – клик, клик, клик – заставили ее направиться к столу.

– Лотти! – предостерегающе окликнул ее Себастьян.

– Но я… – Еще никогда в жизни Шарлотта не испытывала ничего подобного.

– Ты же обещала, – произнес виконт. – К тому же, думаю, я смогу предложить тебе нечто более увлекательное.

Желание попытать счастья в рулетке казалось Шарлотте сейчас более захватывающим.

– Как насчет того, чтобы ненадолго уединиться?

– Пожалуй… – рассеянно протянула Шарлотта, не сводя глаз с прыгающего шарика.

Когда Себастьян потянул ее за собой, чтобы ей не оставалось ничего иного, кроме как пойти с ним, Шарлотта снова задумалась над ответом.

Уединиться? Он же не собирался…

Шарлотта ругала собственные неосторожные губы за то, что так быстро ответили на его призыв, и втайне надеялись, что уединение подарит лишь еще один поцелуй.

– С этим яблоком в руке ты выглядишь как искусительница Ева.

Шарлотта на мгновение замерла, внезапно почувствовав себя такой же соблазнительной, как Лотти на портрете. Она хотела откусить яблоко сама, но после этих слов протянула его Себастьяну.

Его теплые сильные пальцы сомкнулись вокруг ее собственных, и когда он вонзил зубы в сочную мякоть, сладкий сок побежал ей прямо в ладонь.

Забрав у девушки яблоко, Себастьян поднес ее руку к губам и принялся неспешно и чувственно целовать ее пальцы и ладонь, слизывая с них капли сока.

У Шарлотты перехватило дыхание, когда прикосновение губ Себастьяна обожгло кожу, послав по телу сладостную дрожь.

– Ты такая соблазнительная, – пробормотал Себастьян, целуя тыльную сторону ладони Шарлотты и возвращая ей яблоко.

«Позволь ему откусить еще немного», – зашептал порочный внутренний голос.

Шарлотта вздрогнула, но не осмелилась. Они сидели на виду у доброй половины высшего света, и по мере приближения времени скачек огромный луг лорда Сондертона все больше заполнялся зрителями.

Судя по дерзкому блеску в глазах Себастьяна, он готов был предложить ей совершить нечто непристойное прямо здесь, на прохладной траве под лучами солнца, согревающего их обнаженную кожу…

Однако, несмотря на то что ее тело пробудилось к жизни, трепеща от недавнего поцелуя, Шарлотта отстранилась и нервно вонзила зубы в яблоко.

– Мне так нравится за городом, – произнесла она, чтобы сменить тему разговора.

Себастьян рассмеялся.

– Но это же так далеко от салона твоей модистки, – поддразнил он, кивком указывая на ее шляпку.

– Должна сказать, я готова потерпеть такие лишения, – не осталась в долгу Шарлотта.

– Ну, не знаю… – протянул Себастьян, а потом заглянул любимой в глаза. – Тебе правда здесь нравится?

– Да, – с воодушевлением ответила Шарлотта. Да разве кому-то могло здесь не понравиться? – Воздух такой чистый, а трава такая мягкая. – В подтверждение своих слов она погрузила в нее мыски туфель.

– Ты говоришь о дерне и лошадях… – поддразнил Себастьян, и Шарлотта вдруг поняла, как ей нравится, когда он над ней подшучивает, когда пытается рассердить. Это пробуждало в ней смелость, о существовании которой она даже не подозревала.

– Нет, я говорю о траве и цветах, – возразила она, принюхиваясь. – А еще мне понравилась прогулка в экипаже. Только вот попутчика я думаю сменить.

– Ты же не злишься на меня? – спросил Себастьян, откупоривая бутылку и делая глоток прямо из горлышка, без всяких там бокалов и стаканов.