Текст книги "Скандальные желания"

– Он использует тебя, разве ты это не видишь? Может, Мик решил просто позабавиться, а потом, когда ты ему надоешь, он от тебя отстанет. Может, у него есть какой-то план, такой же мерзкий, как и он сам. В любом случае тебе следует помнить: Мика О’Коннора заботит только его собственное благополучие. На тебя и Мэри Дарлинг ему наплевать.

– Тем более я должна остаться с девочкой, – прошептала Сайленс. – Я люблю Мэри, она мне как дочь. У меня не хватило бы сил оставить ее тут одну, даже если бы Мик не пообещал мне скоро отпустить нас домой. Но у меня есть надежда. Нужно только набраться терпения.

– Если ты останешься, то погубишь репутацию.

– От нее уже и так мало что осталось.

– И в этом виноват он. – Брат редко повышал голос и показывал свои чувства, но слово «он» выплюнул с явным отвращением.

Сайленс удивленно глянула на Уинтера. Она знала, что тот не любит пирата, но только сейчас поняла, насколько сильной была его антипатия.

– Уинтер…

– Он погубит тебя. Погубит наш дом. – Уинтер взял себя в руки и говорил спокойно, серьезно. – Сейчас мы не можем позволить, чтобы благотворители сомневались в твоей добродетели. Если уж ты не думаешь о себе, то хотя бы подумай о приюте.

Сайленс закрыла глаза. Ей стало тошно. Она знала, что если останется с пиратом, то предаст брата и его дело, но…

– Прости меня. Мне правда очень жаль тебя и наш сиротский приют, но я просто не могу бросить Мэри Дарлинг. Уинтер, пожалуйста, пойми меня. Ради нее я готова на все.

– Боже. – Брат отвернулся от нее и уставился невидящими глазами на полку, уставленную роскошными книгами в кожаных переплетах.

В библиотеке стало тихо. Сайленс, закусив губу, смотрела на него, пытаясь понять, навсегда ли потеряла его доверие или нет. Уинтер был самым младшим из ее братьев, почти одного с ней возраста. Она испытывала к нему особенную привязанность и не хотела лишиться его расположения.

Сайленс так внимательно глядела на Уинтера, что сразу заметила, когда у него поникли плечи.

– Я знаю, как много значит для тебя Мэри Дарлинг, – сказал брат. – Не думай, что я не заметил, что ты весь год горевала по мужу, а потом вдруг опять расцвела. Конечно, девочка вернула тебя к жизни. И если единственный способ оставить ее себе – остаться в доме О’Коннора, то значит, надо так и поступить.

Сайленс перевела дух. Она уже открыла рот, чтобы сказать ему спасибо, но Уинтер вдруг повернулся к ней. Его обычно спокойные глаза горели от злости.

– Но я видел, что он сделал с тобой! Я видел страдание в твоих глазах! Не в моих силах остановить тебя, но знай: у меня сердце разрывается, когда я понимаю, что ты остаешься тут одна.

Позади них раздался какой-то шум. Сайленс обернулась. В проеме маленькой двери, хитроумно спрятанной среди резных панелей, стоял сам хозяин дома.

– Мистер Мейкпис, – обратился он к ее брату, – позвольте выразить вам благодарность за то, что вы одобрили поступок сестры. Это поистине согрело мне душу.

Уинтер замер на месте. Стоявшая рядом с ним Сайленс почувствовала: он сдерживается из последних сил, чтобы не наброситься на Мика с кулаками. Одно неверное слово – и начнется драка. Такого Сайленс от него не ожидала, ведь ее брат был самым мирным человеком на земле.

Она положила руку на плечо Уинтера, стараясь его успокоить.

– Я сделаю, как ты просишь, – сказал ей брат, не сводя взгляда с пирата. – Сейчас я уйду и в следующий раз вернусь, чтобы забрать тебя домой. Но если ты окажешься в опасности, то дай мне знать, и я примчусь в любое время дня и ночи.

– Да, Уинтер, – кротко проговорила Сайленс. Ей стало понятно: брату хотелось чувствовать, что он может как-то влиять на ситуацию.

Черные глаза Мика насмешливо глянули на нее. К счастью, брат этого не заметил. Он наклонился, поцеловал Сайленс в щеку и сказал ей:

– Помни: зови меня в любое время.

Сайленс лишь кивнула в ответ. Говорить не давал комок в горле. Она всегда знала, что Уинтер хорошо к ней относится, но сегодняшнее его поведение показало ей, как глубока и искренна любовь брата. Ведь он ворвался в логово пиратов, чтобы спасти ее из неволи! Печально, что ей пришлось узнать об этом только сейчас, когда она, возможно, навсегда потеряла брата и его доброе расположение. Уинтер оставлял ее тут, только потому что она попросила его. Только потому, что брат ее любил.

– Мои люди проводят вас, мистер Мейкпис, – сказал Мик, – чтобы вы, не дай бог, не заблудились где-нибудь между библиотекой и входной дверью.

Уинтер пристально посмотрел на пирата. Сайленс, затаив дыхание, следила, как двое мужчин беззвучно обменялись какими-то не совсем дружелюбными посланиями.

Потом Уинтер повернулся и вышел из комнаты.

– Злить моего брата было совсем необязательно, – злобно глядя на Мика, заявила Сайленс.

– Правда? – Хозяин дома перешагнул порог двери и направился к ней.

– Да. – Сайленс буквально пылала от гнева. – Мы ведь заключили сделку, а я свое слово всегда держу. Уинтер просто переживает за меня. Из-за твоих злобных выпадов чуть не началась драка.

Он покачал головой и сказал:

– Видишь ли, моя красавица, тут я с тобой не согласен. Братец твой – человек очень жесткий. Если бы я не действовал решительно, он бы забрал тебя отсюда так, что никто не успел бы и глазом моргнуть.

Уинтер – жесткий человек? Очень странное заявление. Сайленс покачала головой, подумав про себя, какими глупыми подчас бывают мужчины.

Мик меж тем остановился возле огромной книги с разноцветными картами и рассеянно провел по ней ладонью. Перстни на пальцах вспыхнули под лучами света.

– Никогда бы не подумала, что у тебя может быть такая огромная библиотека, – сказала Сайленс.

Его черные брови взметнулись вверх в насмешливом удивлении.

– Думаешь, эти вещи слишком изысканны для грубого пирата?

– Нет! – воскликнула Сайленс, хотя на самом деле именно это она и имела в виду. – Я… я просто подумала…

Мик оставил в покое карты и коснулся статуи Дианы. Когда он провел большим пальцем по вершине ее обнаженной груди, Сайленс запнулась и замолчала.

– Продолжайте, миссис Холлинбрук, – насмешливо произнес Мик, заметив, куда устремлен ее взгляд.

Щеки Сайленс вспыхнули румянцем, но она не отвела глаза. Уинтер не отступил перед ним, значит, и ей хватит сил выстоять.

– В этой библиотеке нет никакого смысла.

– Что?

Сайленс ответила, старательно подбирая слова:

– Зал, где стоит твое кресло – скорее даже трон, – вызывающе роскошен. И его видят люди, потому что там ты принимаешь посетителей. Богатое убранство, конечно, имеет свою цель: оно давит на пришедших, запугивает их. Но эта библиотека…

– Да?

– Сюда не пускают посторонних, поразить книгами ты никого не можешь. Значит, в ней нет для тебя никакого толка.

Мик с любопытством смотрел на нее, наклонив голову.

– Ты очень интересная женщина, Сайленс. Так объясни мне, зачем я завел библиотеку?

– Вот этого я как раз понять не могу. Пирату книги ни к чему.

Похоже, подобных слов он не ожидал. Мик смотрел на нее одно мгновение, не зная, что сказать, а потом решительно зашагал к полке и снял с нее огромную книгу. Сайленс пошла за ним, и когда Мик открыл первую страницу, с любопытством глянула на нее из-за его плеча.

Сайленс увидела изумрудно-зеленого жука на листе какого-то экзотического растения. Картина была настолько яркой и жизненной, что казалось, будто жук ползет.

Мик О’Коннор провел пальцем по странице и сказал:

– Однажды, примерно восемь лет назад, я нашел книгу вроде этой в сундуке на корабле, который плыл из Вест-Индии.

– То есть ты ее украл, – поправила его Сайленс.

Микки ухмыльнулся, показав белые ровные зубы.

– Сундук принадлежал тамошнему плантатору. На этого человека с утра до ночи работали сотни рабов. Они выращивали для него сахар и зарабатывали ему состояние. Да, я ограбил этого человека и ни капли о том не жалею.

Сайленс опять глянула в книгу. Конечно, она была против воровства, но, с другой стороны, рабство ей тоже не нравилось.

– Так ты говорил, – напомнила ему Сайленс, – что… мм-м… нашел книгу вроде этой восемь лет назад.

– Да, – продолжил Мик, переводя взгляд на жука. – Нашел, открыл и обомлел. Пойми, я раньше никогда такого не видел. Там были нарисованы бабочки. Я ведь вырос в Лондоне, у нас их вообще мало, а те бабочки, что там были… – его тонкие пальцы гладили страницу, словно вспоминали о той, первой книге… – что ж, после такого можно на самом деле поверить в Бога.

У Сайленс защемило сердце. Она тоже росла в Лондоне, но часто ездила с родителями в пригород, выбиралась в Гринвич и маленькие деревни неподалеку. Конечно, там были бабочки. А еще олени, которые ели с руки, дикие птицы, прекрасные сады и цветы. Какое же у него было детство, если он ни разу не видел бабочки?

– В каком районе Лондона ты рос? – мягко спросила Сайленс.

– Здесь, в Сент-Джайлзе, – ответил Мик, водя пальцами по красочным страницам. – В двух шагах отсюда.

Сайленс попыталась представить его мальчиком. Конечно, он был красивым, а еще худым и очень ловким. От этих мыслей ей стало немного не по себе. Красивым мальчикам в Сент-Джайлзе приходилось очень туго.

– Ты жил с родителями?

– С мамой… и с ним.

Последнее слово Мик произнес с особой интонацией, и Сайленс нахмурилась. Кого имел в виду пират – отца или другого мужчину? Посмотрев на него, она решила задать наводящий вопрос:

– Твои родители все еще живут в Сент-Джайлзе?

Мик бросил на нее ироничный взгляд и закрыл огромный атлас. Он явно не собирался отвечать ей.

Вот невозможный человек! Сайленс огляделась вокруг и спросила:

– А где же твоя книга с бабочками?

– Я держу ее в другом месте, – ответил Мик.

– Но тогда…

– Какая ты любопытная. – И он отвернулся, чтобы поставить атлас на место.

Сайленс разочарованно вздохнула, но все-таки решила задать еще один серьезный вопрос:

– Скажи, что тебе от меня нужно?

Когда Мик повернулся, его лицо было, как всегда, невозмутимым.

– Дорогая моя, с чего ты взяла, что мне вообще от тебя что-то нужно?

Но Сайленс не собиралась отступать. На этот раз хозяин дома отговорками не отделается. Она шагнула к нему, и неожиданно Мик сделал движение, как будто хотел отступить.

– Ты же мог не отдавать мне Мэри Дарлинг. Мог не впускать меня в свой дом, в свою жизнь. Скажи, что ты затеял?

Мускул на его щеке дернулся, и Мик отвернулся.

– Я просто защищаю тебя и ребенка, вот и все. Тебе нужно лишь сидеть в своей комнате и ни о чем не беспокоиться.

Услышав такое, Сайленс от удивления открыла рот.

– Ты что, считаешь меня чем-то вроде куклы? – воскликнула она.

Мик повернул голову и, взмахнув длинными ресницами, осмотрел ее с ног до головы. А потом опять заглянул Сайленс в глаза и сказал:

– Нет, я считаю тебя очень красивой женщиной. На игрушку ты совсем не похожа.

Никогда раньше Мик не говорил с ней таким тоном – низким, обволакивающим. Сайленс вздрогнула. Конечно, он заметил ее смущение, его чувственный рот изогнулся в усмешке.

– Сегодня ужин рано, в семь часов. Я надеюсь, ты осчастливишь нас своим присутствием.

Сайленс замерла на месте. Нет, так просто Мику ее провести не удастся.

– Наоборот. У меня нет никакого желания ужинать с тобой.

Мик тут же перестал улыбаться, и его лицо стало пугающе-мрачным.

– Значит, моя дорогая, ты будешь и дальше голодать в своей комнате, пока не передумаешь.

Он развернулся на каблуках и вышел.

Глава 4

«Но произошло нечто странное. Когда в королевском саду стало темно, все трое юношей начали клевать носом и скоро заснули. А когда проснулись утром, то ничего не помнили. Они пошли к королю и робко признались, что вора поймать им не удалось. Но тут Умник Джон провел рукой по волосам, и на землю упало яркое зеленое перо…»

Из «Умника Джона»

– Вы не должны это делать! – в ужасе прошептала Финелла.

Было раннее утро, и Сайленс стояла на пороге спальни.

– Почему же? – упрямо спросила она, выглядывая в коридор. Гарри завтракал, а Берта она послала за служанкой. Времени до его возвращения у нее было в обрез.

– Приказ хозяина, вот почему! – не выдержав, воскликнула девушка. – Он сказал, что вы будете сидеть в комнате до тех пор, пока не согласитесь ужинать вместе со всеми.

Сайленс фыркнула и сказала:

– Мик О’Коннор мне не хозяин.

– Может быть, но он привык, что его слово – закон.

– Значит, его ждет сюрприз.

Сайленс тихо вышла из комнаты с Мэри Дарлинг на руках и, стараясь поменьше шуметь, побежала к задней лестнице – подальше от той, по которой должен был подняться Берт. Оказавшись за углом, она остановилась, чтобы отдышаться, а потом пошла дальше более спокойным шагом.

И когда кто-то коснулся ее плеча, Сайленс чуть не закричала. К счастью, это оказалась Финелла.

– Что вы собираетесь делать? – прошептала служанка, идя следом за ней.

– Понятия не имею, – призналась Сайленс, – но Мэри больше не может сидеть в одной и той же комнате. Может, тут есть гостиная?

– Не думаю, – с сомнением в голосе ответила девушка. – Нашему хозяину такая комната не нужна – он ведь не дворянин.

– Тогда я пойду в библиотеку. – Сайленс тревожно глянула на Финеллу. – Я не хочу, чтобы тебе за меня досталось. Может, стоит тебя связать? А ты скажешь, что боролась со мной до последнего, но я все равно сбежала.

– Да, только в это никто не поверит.

Позади них раздался крик. Это Берт обнаружил, что его узница исчезла, и теперь вопил, как разъяренный бык.

Сайленс вздрогнула, но продолжила идти к лестнице. Мэри заерзала на руках, обернулась и, выглянув из-за ее плеча, заявила:

– Тям Бейт.

Они дошли до лестницы как раз в тот момент, когда их нагнал охранник.

– Так, – задыхаясь, проговорил Берт, – и куда вы собрались?

– В библиотеку, – непринужденным тоном ответила Сайленс и стала спускаться вниз.

Берт насмешливо хмыкнул:

– Ну идите. Она как раз рядом с кабинетом хозяина. Вы и двух шагов не сделаете по коридору, как мистер О’Коннор вас услышит.

От таких новостей у Сайленс заколотилось сердце. Однако она решила идти дальше. Мик, конечно, узнает о неповиновении приказу, но к этому Сайленс была готова с самого начала. Его гнев не мог остановить ее, она просто обязана показать Мику, что будет защищать себя, что не позволит ему относиться к ней, как к бессловесной пешке в непонятной для нее игре. На самом деле…

Сильные руки поймали ее за запястье. Это было так неожиданно, что Сайленс не удержалась и вскрикнула, еще крепче прижав к груди Мэри Дарлинг.

– Почему миссис Холлинбрук бродит по дому? – раздался позади голос Мика. Звучал он слишком спокойно.

Сайленс повернула голову и увидела пирата. Тот держал ее на расстоянии вытянутой руки, его лицо было на удивление бесстрастным. Она перевела дух и рванула вперед, но силы, конечно, оказались неравны. Финелла, стоявшая рядом, в ужасе застыла. Берт же молча разевал рот, словно рыба, выброшенная на берег.

– Не вини своих людей, – выпалила Сайленс. – Это моя вина, поэтому…

– Я и не сомневался, – отрезал Мик. – Заберите у нее ребенка.

Финелла с белым лицом подошла к ней, и Сайленс не успела ничего сказать, как Мэри Дарлинг оказалась на руках служанки.

– Послушай-ка… – начала Сайленс, пылая от гнева.

– Ни слова, – тихо проговорил пират, и почему-то этот приглушенный голос испугал ее сильнее, чем крик.

Мик развернул ее к себе, и вдруг Сайленс взмыла вверх, и оказалось, что она лежит животом у него на плече. Поза и так была унизительной, а он еще крепко держал ее за мягкое место. От прилившей крови у нее заболела голова. Собрав силы, Сайленс с достоинством заявила:

– Опусти меня на пол.

Но Мик не стал отвечать. Он повернулся и пошел обратно по коридору.

Сайленс пришлось схватиться руками за его бедра, иначе она разбила бы себе нос о его твердый, мускулистый зад.

– Немедленно отпусти меня! – потребовала Сайленс еще раз.

Но Мик и сейчас лишь что-то пробормотал себе под нос – наверное, выругался – и лишь прибавил ходу. Несмотря на груз, который он держал всего одной рукой, шагал пират довольно легко.

Сайленс стало страшно. Она открыто ослушалась приказа главаря пиратов, унизила его перед Финеллой и Бертом. Вполне возможно, сейчас Мик так гневается, что может ее ударить. Да, силы были неравны, но Сайленс решила, что не станет слепо подчиняться ему, будет и дальше бороться с хозяином дома.

Когда Мик бросил ее на кровать в спальне, она дрожала от страха, однако отступать не собиралась. Сайленс приподнялась на локтях и откинула с разгоряченного лица волосы, пытаясь выглядеть спокойно и бесстрастно.

Однако когда она посмотрела на Мика, то ей стало совсем не по себе.

Пират возвышался над ней, широко расставив ноги, скрестив руки на груди.

– Черт побери, ты что это удумала?

– Решила прогуляться, – вздернув подбородок, ответила Сайленс.

Мик наклонился к ней. Его красивое лицо почти коснулось ее носа.

– Но я же приказал тебе оставаться в спальне.

– Да. – Она облизнула губы.

Мик опустил взгляд на ее рот, а потом опять пристально посмотрел ей в глаза.

– Никто в доме не смеет противоречить мне.

На мгновение Сайленс потеряла дар речи. Мик был так близко от нее, что она чувствовала его горячее дыхание у себя на щеке. Этот мужчина был таким большим и сильным! Но Сайленс не теряла решимости:

– Теперь кто-то смеет, – сказала она.

Его лицо вспыхнуло, ноздри раздулись. Сайленс смотрела на него и едва дышала. Потом Мик резко выпрямился и сказал, не сводя с нее злобного взгляда:

– Сиди в этой чертовой комнате, или, клянусь, ты пожалеешь, что появилась у меня дома!

Он с такой силой хлопнул дверью, что дрогнула стена. Сайленс выдохнула и упала на кровать. У нее было такое чувство, будто она пережила бурю. Но одна мысль заставляла ее чуть ли не петь от радости: она, обычная слабая женщина, вдова без громкого имени и богатства, только что утерла нос Мику О’Коннору, самому страшному пирату Лондона.

Мик шел по коридору к лестнице и мысленно обзывал Сайленс упрямой противной девчонкой. Увидев ведро с тряпкой, забытые служанкой, он пнул их ногой. Грохот летящего ведра ему понравился, но настроения не улучшил. Почему Сайленс не подчинялась ему? Почему не сидела покорно в спальне? Он понятия не имел, что будет делать, если Сайленс опять решит ослушаться его. Мик не хотел применять силу, но других наказаний, кроме как взять и хорошенько ее отшлепать, он придумать не мог…

Внизу лестницы Мик остановился и уставился невидящим взглядом на небольшую картину, висевшую в углу. Это была средневековая мадонна с младенцем на руках. Вокруг их голов сияли золотые нимбы, лицо Марии странного оливкового оттенка казалось недовольным и надменным.

Что же это такое? Сайленс живет в его доме всего два дня, а раз и навсегда заведенный порядок уже катится к черту.

Позади него закашляли.

– Проклятие, что тебе нужно, Гарри? – не оборачиваясь, спросил Мик.

– Прошу прощения, но Берт очень расстроен, что миссис Холлинбрук удалось его обмануть, и я подумал…

Мик покачал головой:

– Нет, это я сейчас обсуждать не намерен.

– Мм-м… ясно.

– Еще вопросы?

– Бран хотел узнать, когда ты собираешься поговорить с владельцем «Александра».

Тут Мик повернулся и сказал:

– После ужина, но не раньше полуночи. Пусть он спокойно заснет в своем огромном доме, думая, будто Мик О’Коннор забыл, что ему не заплатили дань с его чертова корабля.

Гарри озабоченно сжал губы, а потом заявил:

– Может, он будет спать. Но у него есть охрана, которая уж точно глаз не сомкнет.

– Без сомнения. Поэтому я возьму с собой Пэта и Шона. И, конечно, Брана. – С этими словами Мик направился вперед по коридору.

– Думаешь, этих парней хватит? – Гарри торопливо пошел следом за хозяином.

– Да. Когда он пойдет спать, мы уже будем ждать его в комнате. – Мик распахнул двери, ведущие в спальню. – Я думаю, когда он увидит четверых вооруженных мужчин, то здорово испугается и сделает все, что мы ему скажем.

Мик зашел внутрь и остановился. Его постель была огромной, балдахин поддерживали четыре колонны толщиной с человеческую ногу. У него бывали веселые ночи, когда он умещался тут с двумя-тремя девицами, и, судя по размерам кровати, это был не предел.

На таком ложе любой выглядел бы карликом – но только не страшный черный пес, который занимал сразу несколько подушек. Он лежал на спине, выставив живот и подняв вверх все четыре лапы. Морда у него была повернута в сторону, из пасти торчал язык.

– Что, – тихо начал Мик, – Лэд делает на моей кровати?

Услышав имя, пес открыл маленькие поросячьи глазки и с безумным восторгом уставился на хозяина, виляя тонким, как хлыст, хвостом.

– Видишь ли… – Гарри почесал за ухом. – Я увидел его на заднем дворе, и он выглядел очень уж несчастным. Вот я и решил, что негоже будет оставить там пса в одиночестве.

– Вон отсюда! – крикнул Мик собаке.

Одно мгновение – и Лэда было не узнать. Он прижал остроконечные уши, испуганно выкатил глаза и, прижимаясь к кровати, виновато пополз на животе к краю.

– У него что, грязь на лапах? – в ярости спросил Мик.

– Ой, и верно! – глянув на собаку, воскликнул Гарри, как будто сделал важное открытие.

– Черт. – Мик с отвращением наблюдал за перемещением Лэда. Когда тот наконец очутился на полу, то решил, что уже достаточно попросил прощения, и начал радостно прыгать вокруг Мика.

– Он ведь даже не мой пес, – заявил он.

Лэд сел и, высунув из пасти язык, преданно уставился на пирата. Он совершенно не обращал внимания на Гарри, который на самом деле являлся его хозяином.

– Пес от тебя в восторге, – сказал охранник.

– А я от него – нет, – заметил Мик. – Выведи этого зверя обратно на двор и скажи служанкам, чтоб поменяли мне постель.

– Конечно-конечно, – отозвался Гарри, продолжая, однако, стоять на месте. Он кашлянул и спросил: – А как насчет миссис Холлинбрук?

– Что с ней? – развернулся к нему Мик.

– Ну… – Гарри заморгал. – Я думаю, что небольшая прогулка по дому пойдет ей и девочке на пользу.

Мик так громко фыркнул, что Лэд насторожил уши.

– Эта женщина будет сидеть взаперти до тех пор, пока не поймет, что обязана мне подчиняться.

– Значит, она и сегодня не станет ужинать с нами? – спросил Гарри. Надежда все еще светилась в его взгляде.

– Если не изменит поведение – то нет, – твердо ответил Мик. – И сама Сайленс, и ее чертенок будут сидеть в комнате до тех пор, пока она не перестанет быть такой упрямой. Еду я буду давать только ребенку, а сама пусть голодает.

Гарри отвел глаза и принялся изучать стену.

– Что еще? – воскликнул Мик.

– Ну, я просто давно заметил, что если со слабым полом обращаться помягче, то можно многого добиться.

– Разве я не дал ей кровать и комнату, достойную королевы? – обманчиво спокойным голосом спросил Мик.

– Да, но…

– Разве я не вел себя гостеприимно?

– Ну… – Гарри растерянно замолчал, не зная, что сказать.

– И все, что я требую взамен, – продолжил Мик, энергично разрезая воздух ладонью, – это чтобы Сайленс ужинала со мной. Ни одна женщина себя так со мной не вела. Они все мне подчинялись.

– Да, но те дамы, с которыми ты общался до нее, были в основном служанки или шлюшки, – заметил Гарри. Он говорил чистую правду, но благоразумно отступил на шаг. – А миссис Холлинбрук – совсем другая.

Одно мгновение Мик пристально смотрел на своего друга. Боже, неужели он настолько потерял авторитет, что теперь Гарри дает ему советы, как общаться с женщиной? Он получил, что хотел, Сайленс теперь живет в его доме. Все должно было идти совсем по-другому.

Точнее, все должно было идти так, как раньше.

– Почему Сайленс не может просто жить тут и быть счастливой?

Гарри ответил, пожимая огромными плечами:

– Может, потому, что миссис Холлинбрук – женщина. Они на все смотрят по-другому.

– Я свой приказ не отменяю, – сказал Мик. – Хоть Сайленс не служанка и не шлюха, но я, черт побери, научу ее слушаться меня.

Гарри и Лэд одновременно глянули на пирата. В их одинаковых карих глазах читался печальный упрек. Мик махнул рукой и раздраженно воскликнул:

– Все, оставьте меня в покое!

Мужчина и собака пошли к двери.

– И больше не пускай пса в дом! – крикнул им вслед хозяин.

Наступил вечер, и Сайленс сходила с ума, сидя в четырех стенах своей спальни.

– О’Коннор не может держать меня взаперти, как преступницу! – в который раз восклицала она, ходя по комнате.

– Да, мэм. – Финелла и на этот раз ответила ей с завидным терпением, хотя слушала стенания хозяйки почти целый день.

Сайленс поморщилась и сказала уже более спокойным тоном:

– Прости меня. Просто это… какое-то средневековое варварство. Кем он вообще себя возомнил? Языческим богом?

– Нет, мэм, – серьезно ответила девушка, – богом мистер О’Коннор себя не считает. Может, королем или даже кем-то вроде султана, что правят в заморских странах.

– Вот-вот, и оттого он такой высокомерный. – Сайленс подошла к окну. На него повесили очень милые шторы розового цвета – наверное, для того, чтобы скрыть толстенные решетки. Она посмотрела сквозь прутья на улицу и опять воскликнула:

– Нет, это невозможно! Я тут сойду с ума. Если ему наплевать на меня, то пусть хотя бы подумает о дочери.

И тут, словно подтверждая ее слова, захныкала Мэри Дарлинг. За эти дни девочка изучила спальню вдоль и поперек. Ее целый день ругали, чтобы не подходила близко к камину, дважды вытаскивали из-под кровати, и теперь малышка сидела с миской и ложкой в качестве игрушек и капризничала от скуки.

Сайленс взглянула на пустую тарелку из-под каши, которая осталась после ужина, и у нее заурчало в животе. Она сказала Финелле, чтобы та перестала таскать ей еду. Из-за ее утренней стычки девушке и так досталось, как, впрочем, и Берту. Не хватало еще, чтобы Мик поймал их за воровством еды.

– Почему бы вам все-таки не поужинать вместе с ним? – осторожно спросила Финелла.

– Только если он попросит об этом, – ответила Сайленс. – Приказам я подчиняться не буду.

Финелла печально вздохнула и повесила голову. Сайленс обернулась к ней.

– Прости, я по-другому не могу, – сказала она. Конечно, девушка была не виновата, что служила у такого отвратительного человека.

Сайленс сложила руки на груди. Она уже согласилась жить в доме пирата. У одинокой женщины вроде нее в таком месте не было никаких прав. Единственный способ, каким она могла противостоять власти Мика О’Коннора, – это отказываться ужинать в общей столовой с ним и его пиратами.

– Я больше не могу, – вслух подытожила свои мысли Сайленс и пошла к двери.

– Вы куда? – воскликнула Финелла, а потом подхватила Мэри Дарлинг и побежала следом за хозяйкой.

– Мэм? – Сидевший в коридоре Гарри встревоженно вскочил с кресла. Берта она не видела с самого утра. Наверное, охранник с позором скрывался где-нибудь у себя в комнате.

– Я хочу поговорить с вашим султаном, – решительно заявила Сайленс. А потом повернулась и пошла к лестнице прежде, чем Гарри с Финеллой успели возразить ей.

Сжав волю в кулак и приготовившись к худшему, Сайленс широко распахнула дверь в спальню Мика. А когда обнаружила, что внутри никого нет, то не выдержала и облегченно выдохнула.

– Хозяин ушел по делам, – тяжело дыша, сказала Финелла. Девушка стояла у нее за спиной и держала Мэри Дарлинг на руках. – Сегодня за ужином он говорил со своими людьми о каком-то новом налете. А теперь пойдемте обратно. Будет плохо, если нас тут обнаружат.

Сайленс ничего ей не ответила. Она замерла посреди спальни, мучимая воспоминаниями о том, как была здесь год назад. Мик привел ее в эту роскошно убранную комнату, накормил, попросил лечь на огромную кровать и принялся расстегивать свою кружевную рубашку. Сайленс помнила, как не могла отвести взгляда от его длинных изящных пальцев, и когда Мик обнажил грудь, во рту у нее пересохло от страха. А потом пират перехватил ее взгляд, сардонически улыбнулся и полностью снял с себя рубашку…

Вдруг на кровати кто-то заворочался, и Сайленс чуть не вскрикнула от неожиданности.

– Боже мой, что происходит? – в ужасе прошептала она.

Финелла глянула ей через плечо и приказала:

– Лэд! А ну брысь с кровати!

Огромная собака открыла крошечные глазки и навострила уши. Увидев людей, она неуклюже спрыгнула с кровати и направилась к ним.

Сайленс быстро отступила.

– Она злая? – спросила юная женщина и взялась за ручку двери, чтобы в случае опасности быстро захлопнуть ее прямо перед пастью псины.

– Нет, – ответил Гарри. – На моей памяти Лэд никого еще не кусал – если не считать костей из супа.

– Но он такой огромный. – Сайленс тревожно смотрела на животное. Короткая шерсть Лэда была грязновато-персикового цвета, на большой голове торчали смешные маленькие уши. Судя по выпиравшим на животе ребрам, кормили его не очень часто. Внезапная мысль пришла в голову Сайленс:

– Это собака мистера О’Коннора? – спросила она.

– Я так не думаю, – наморщив нос, задумчиво ответила Финелла. – Мне кажется, это ничейная собака. Просто прибилась к дому, и все.

– На самом деле хозяин Лэда – я, – вступил в разговор Гарри.

– А почему он спит в кровати мистера О’Коннора? – недоверчиво спросила Сайленс, но в этот момент произошло неизбежное: собаку увидела Мэри Дарлинг.

– Аф-аф! – закричала она и начала так сильно вырываться из рук Финеллы, что той пришлось опустить ее на пол. Лэд обежал Сайленс и направился прямо к малышке.

– Нет! – Сайленс бросилась за псом, чтобы оттащить его от девочки. Но когда она нагнулась к нему, то увидела, что на шее у Лэда нет ошейника, и держать его не за что.

Сайленс не успела ничего придумать, как собака уже остановилась перед Мэри Дарлинг и радостно завиляла хвостом.

– Аф-аф! – восторженно повторила девочка, а потом ухватилась за морду Лэда обеими руками.

– Боже мой, – выдохнула Сайленс и обхватила шею собаки. Она была готова броситься на пса и силой оттащить от девочки, если бы заметила хоть малейшую угрозу Мэри Дарлинг.

Но Лэд спокойно стоял на месте. Пахло от него ужасно, и Сайленс сморщилась. Мэри Дарлинг вцепилась ему в щеки, но его это, видимо, совсем не тревожило. Наоборот, Лэд вдруг высунул огромный язык и лизнул девочку.

– Я же вам говорил, что не надо его бояться, – с гордостью заявил Гарри.

– Да, пес ваш добрый, но помыться ему не помешает, – заметила Сайленс. – Он воняет.

– Это потому, что Лэд живет во дворе, – сказала Финелла.

– А что же он делает в спальне О’Коннора?

– Почему-то ему очень понравился наш хозяин, – пожав плечами, ответила девушка. – Хотя это Гарри забрал его у человека, который устраивал бои собак с быками.

Гарри согласно кивнул, а Сайленс в ужасе воскликнула:

– Лэда травили на быков? – Эта забава была очень популярной среди лондонской бедноты, но ей она казалась слишком жестокой.

– Его растили для боев, – объяснил Гарри, – но сражался наш пес неважно. Он боялся быков, и хозяин решил его утопить. Тут-то я и спас Лэда.

Сайленс вздохнула. Псина была огромной и уродливой, от нее ужасно пахло. Но даже такие некрасивые создания имели право на жизнь.